Текст книги "Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Мониторы блока-распределителя энергии выплеснули веер зашкаливающих графиков. Корабль рванулся ввысь, крылья взметнулись и замерли, распрямились и застыли лапы-шасси. За иллюминаторами вмиг стало черно.

Оливул кинулся к терминалу, служившему не так давно объектом связи с Экзистедером, но тут уловил предупреждение капитана: "Ни в коем случае не Игра!" Перегрузка достигла критической отметки. Он не знал наверняка, как оценивала опасность Каляда, но по данным индикаторов было очевидно, что образовавшийся дисбаланс энергий с минуты на минуту вызовет мощный взрыв внутри корабля. И Бер-князь принял решение. Силы Созидания поднялись из глубины сущности и сконцентрировались в потоке, направленном на взбунтовавшийся блок. Усилием воли сформирован образ равновесия. Не спеша, будто от времени не зависело ровным счетом ничего, Оливул раскрыл потенциал. Экзорный сгусток окунулся в самое сердце Крылатого Волка.

Донай не понял, что развернуло его в сторону Белого князя.

– Берегись!! – заорал он, бросился на брата и повалил его на пол.

Никаких видимых причин сему действию не было, и Оливул, чьи планы оказались нарушены, собрался выразить свое неудовольствие Ви-Бруку, как вдруг жесткий нематериальный ком, похожий на скопленную энергию Экзистедера, пробил распределительный модуль, пронесся над пультами и с громким хлопком лопнул над капитанским мостиком. Донай навалился на Оливула всем телом прежде, чем над их головами прокатилась взрывная волна. Юлька заблаговременно нырнула под кресло. Дико залаяли запертые в коридоре собаки. Волк накренился, перед фронтовым иллюминатором неожиданно выросло здание космопорта.

– Что у вас происходит?! – голос Данилы ворвался в кабину на мгновение раньше его самого. – О, черт!

Гаюнар ринулся на линию пилота и схватил рычаги ручного управления. Пэр взвился к потолку кабины, и Оливул, сквозь мутные пятна, мелькавшие перед глазами, увидел бледный зеленый след – призрак вошел в Крылатого Волка.

– Нет! Не в Структуру! – крикнул Бер-Росс.

Он попытался вскочить, но, придавленный оглушенным взрывом Донаем, едва сумел приподняться. А Пэр уже растаял в корпусе и сам, без помощи пилота, начал выводить звездолет в Структурное пространство.

Вихрь, куда угодил Крылатый Волк, как только пересек границу Надмирья, не мог сравниться ни с одной космической бурей. Корабль перевернуло несколько раз в невообразимых плоскостях, гравитационная система отказала, не продержавшись в адской центрифуге и четверти минуты. Неукрепленные предметы покатились по кабине. Юльку отшвырнуло к капитанскому мостику, где она что было сил уцепилась за поручни. Донай, едва пришедший в себя после первой встряски, оказался в эпицентре какого-то воздушного смерча, не совладал с притяжением и был брошен на угловой пульт. Оливул схватился за крышку терминала, но новой волной его ударило об экран, и он потерял сознание. Гаюнар, выбитый из кресла, хотел дотянуться до управления и был почти у цели, когда Волк неожиданно встал "на дыбы". Пилот во мгновение ока очутился точно напротив свой линии возле дверей. Пэр, попавший в струи вырвавшейся энергии, разметался по кабине.

Корабль затягивало в пространственный омут...

ГЛАВА 3

БЕЗ ПРАВА ВЫБОРА

Ш 1 Ч

Данила пришел в себя, когда сильные, но удивительно мягкие руки бережно приподняли его голову.

– Данила, ты меня слышишь?

Он разлепил веки. Над ним склонилась Каляда.

– Серафима... – Гаюнар с трудом сглотнул стоящий в горле ком. – Что с кораблем?

– Требуется небольшой ремонт и основательная уборка в каюте. А в целом ничего страшного. Подняться можешь?

Он, сопротивляясь тошнотворному головокружению, сел и огляделся. В кабине царил настоящий разгром, усугубляемый запахом гари и дрожанием красноватого аварийного света. Пэр висел под потолком, и лоскуты тумана нехотя стекались к ядру его тела. Юлька хлопотала возле Оливула, по лицу которого струилась кровь из рассеченной брови. Донай, мотая головой и невнятно чертыхаясь, медленно поднимался на ноги, опираясь о кресло. Грег и Гор, тесно прижавшись друг к другу плечами, стояли поодаль и, по всему видно, еще не оправились от потрясения. Как успел заметить Данила, из всей команды не пострадала лишь Каляда.

– Кочевникам удалось вывести Волка из энергетического равновесия, сказала она, убедившись, что серьезных травм никто не получил.

В ее тоне не было ни тени упрека, и тем не менее Пэр и Оливул молча приняли замечание каждый на свой счет. Серафима продолжала:

– К счастью, мы повели себя не так, как они предполагали: Белый князь весьма вовремя разрушил накопленный экзорный потенциал, – она подбодрила взглядом инженера-экзистора.

– Где мы теперь? – спросил Данила, силясь рассмотреть что-либо за иллюминатором.

– Похоже, они провели нас сквозь собственный строй и бросили в каком-то Мире. Точные координаты мы вычислим, как только наладим навигационные зонды.

– Здорово. Чей это был грандиозный замысел стартовать в Структуру? – Донай сердито посмотрел на вьющегося над мониторам призрака.

Пэр, старательно собрав частицы тела, принял человеческие формы и виновато встал перед друзьями.

"Простите, ребята. Я опять дурака свалял".

– Твоей вины здесь нет, – Серафима потрепала его по плечу. – Нам рано или поздно пришлось бы это сделать. А то, что ты занимал Крылатого Волка в момент перехода, уберегло нас от проникновения Кочевников в корабль. Вахта моя. Работы начнем через четыре часа, а пока – всем отдыхать.

Данила дождался, когда в спальне наступит тишина и спрыгнул со своей полки.

– Ну что, оклемался? – раздался приглушенный шепот Доная.

Гаюнар медленно повернулся к другу.

– Врезал бы я тебе за твои фокусы, – процедил он сквозь зубы, – да не хочу остальных будить.

– Я-то думал, Бер-Росс объяснил тебе, как обстояло дело.

– Вот именно. Объяснил, как ты обычную бормотуху превратил в наркотик.

– Ну-ну, извини. Я же не из вредности тебе свинью подложил, так получилось.

Данила отвернулся, а Ви-Брук на всякий случай приподнялся на койке, чтобы быть готовым к ответу с участием кулака. Но Гаюнар совладал с эмоциями и принял благоразумное решение.

– Ладно, проехали, – сказал он. – И... спасибо, что вытащил меня оттуда.

Он кивнул Донаю и вышел из каюты.

На корабле царила тишина. Ничто не оставляло ощущения тревоги, и лишь беспорядок в кают-компании напоминал о едва не постигшей звездолет катастрофе. А у Гаюнара на душе опять скребли знакомые кошки. Шлейф кометы, символизирующей Космос, петлей охватывал Твердь, Воду, Огонь, Воздух, Смерть и Жизнь, и его Стихия была не ближе и не дальше от ядра небесного странника, чем все остальные. "Самая хрупая и необязательная часть Мироздания, – горько усмехнулся про себя пилот, рассматривая тонкую ветвь дерева на барельефе. – Я кругом попадаю в неприятности, и как правило у всех на виду. Серафима, – он тряхнул головой, надеясь прогнать невеселые мысли, – представляю, что ты обо мне думаешь!.. Нет, дальше так продолжаться не будет. Кроме меня самого никто не изменит мою судьбу".

Дверь в кабину Гаюнар хлопнул чуть сильнее, чем требовалось, и звук от столкнувшихся створ прокатился по всему ярусу звездолета. Он вздрогнул от неожиданности, ругнулся про себя и широкими шагами прошел к пилотской линии. Это было одно из немногих мест, где он чувствовал себя уверенно.

– Не спится? – прозвучал мягкий обволакивающий голос Каляды.

Данила круто развернулся. Серафима спокойно сидела в глубоком кресле на капитанском мостике, хотя он мог поклясться, что секунду назад ее здесь не было.

– Я не устал, то есть... – он смущенно встал перед Калядой, чувствуя, как загораются уши, – я хотел проверить обстановку. Не нравится мне этот Мир. Он пуст, будто его заняли Кочевники.

– Здесь нет никого и ничего, – Каляда поправила волосы. – Нас забросили в точку, где Вселенная еще не образовалась. Периферийный цикл, повторяющий историю большинства Миров Структуры.

Гаюнара, по правде сказать, характеристики Мира не интересовали. Он собрался с духом и, стараясь вложить в слова как можно больше твердости, сказал.

– Серафима, ты должна отдыхать. Я останусь на вахте.

Каляда улыбнулась.

– В этом нет необходимости.

– Почему ты всегда всё берешь на себя? – воскликнул он. – У нас есть мужчины, чтобы выполнять тяжелую работу!

– Получилось так, что я капитан этого корабля, – осторожно возразила Серафима, внимательно глядя в глаза пилота.

– Ну и что из того? – он расходился не на шутку. – Ты молодая красивая женщина, и ты не имеешь права ломать свою природу! Ты постоянно опекаешь нас, заботишься о каждом, но кто позаботится о тебе? Или капитан зачеркивает свое "я"?

– Успокойся, пожалуйста, Данила. Тобой сейчас руководят эмоции.

– Пусть будут эмоции! Но неужели ты ни разу не поговоришь с кем-то просто так, о пустяках? Не примешь помощь и никогда не позволишь человеку, которому ты дорога, прикоснутся к тебе?

– Данила, давай оставим эту тему, – серьезно прервала Каляда.

– Оставим навсегда? – Гаюнар вплотную приблизился к ней. – Скажи, ну почему? У тебя есть кто-то, которому ты поклялась в верности?.. Что не отвечаешь? Ты не понимаешь, да? Ты такая умная, неприступная, сильная, но я все равно люблю тебя!

Каляда молчала. Она могла бы сейчас нехитрым сенсорным приемом заставить молодого человека успокоиться, могла блокировать в его сознании даже ассоциации на поднятую тему, но мысль эта потухла, едва зародившись. Никогда, нигде, никому не удавалось убить любовь.

– Скажи хоть что-нибудь! – в голосе Данилы сквозь отчаяние и боль слышалась мольба.

Серафима подняла на него печальные глаза.

– Я боюсь за тебя. Ты хороший, добрый парень, и я не хочу, чтобы ты испытал разочарование. Я не такая, какой кажусь. Я значительно больше прожила на свете, чем ты думаешь. И... – она умолкла; сказать Гаюнару сейчас, что она Посредник, значило бы надолго ранить его пылающее страстью сердце. – Я обещаю, – продолжала Серафима негромко, – ты узнаешь обо мне потом, позднее. А теперь забудем этот разговор.

Данила стиснул зубы и отошел на шаг.

– Хорошо, – выговорил он. – Только знай, какая бы ты ни была, я буду любить тебя до самой смерти. Если прикажешь, я уйду, прикажешь – исчезну в бездне Миров, но с твоим именем на устах.

Он почти бегом бросился к двери. Шаги застучали по лестнице на технический ярус корабля и затихли. Серафима прикрыла глаза.

– Я напрасно убеждала себя, что его чувства по-юношески поверхностны, прошептала она, вздохнула и вернулась к терминалу.

Окутав себя сенсорным полем невидимки, Посредник вновь выпустила зонды-щупальца и коснулась ими пульта. Корабль был нем, но из глубины сознания на этот раз появился едва отличаемый от собственных мыслей зов. Каляда прислушалась. С ней говорил Космос.

Оливул проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Подняв голову, он увидал Грега.

– Огонь зарождается, – быстро заговорил Гай-Росс. – Он с минуты на минуту займет Мир.

Белый князь соскочил с верхней полки.

– Капитана предупредили?

Гор, только что разбудивший Доная, не дослушав его мнения о пророчествах, метнулся в тамбур, но тут динамик щелкнул, и после предупредительного сигнала каюту наполнил голос Каляды:

– Друзья, у нас чрезвычайная ситуация. Экстренно выходим в Структуру. Готовность три минуты.

– Что случилось? – выглянула из-за перегородки Юлька.

– Дуй в башню! Глаза по дороге протрешь, – скомандовал ей брат, выскакивая за дверь.

Серафима настраивала вспомогательный энергокорректор, когда Бер-Росс и следом Донай вбежали в кабину управления.

– Кочевники? – бортинженер стремительно прошел к своей линии.

Каляда отрицательно качнула головой.

– Хуже. Нас забросили в нулевой Мир новой цепочки. Вселенная здесь еще не образовалась. Рождение галактики произойдет в течении следующих семи-десяти минут. Меня предупредил Космос.

– А-а, – протянул Ви-Брук, – теперь я понимаю, почему близняшки учуяли приближение Огня.

– Огня будет предостаточно, – обронила Каляда. – Донай, ты почему не в башне?.. Пэр, на месте?

"Да, мэм. Почти полностью", – призрак как раз протягивал остатки тела сквозь пол.

– Проверь состояние Надмирья. Где Гаюнар?

Двери разъехались, Донай не успел посторониться, и Данила, ворвавшись в кабину, врезался лбом в его плечо.

– Готовность одна минута! – объявила капитан.

"В Надмирье нас поджидают, – сообщил штурман. – Но это не Кочевники. Их-то я знаю!"

– Обманувшие Смерть, – Каляда за доли секунды разглядела сквозь призму Космоса характерный рисунок сущности. – Будем надеяться, они нам не помешают. Оливул, что с энергией?

Бортинженер ответил не сразу.

– Мы очень рискуем. Управление Волка нестабильно.

"Я проведу корабль!" – крикнул Пэр.

– Действуй, у нас тридцать секунд, – распорядилась Каляда.

Призрак растекся по кабине зеленым туманом и стал исчезать в стенах звездолета.

"Я – Крылатый Волк!" – ворвался в сознание друзей его восторженный клич.

Перед кораблем возник черный зигзаг распахнутой Структуры. Волк оттолкнулся от границы и нырнул в Надмирье. В след за ним ринулся шквал освобожденной энергии и, достигнув ворот, разбился о незримую преграду. Лишь Космос победно устремился в Черноту, возвестив о рождении нового Мира.

– Надо было оставить там зонд, – сказал Донай сестре. – Не каждый день все-таки становишься свидетелем образования галактики.

Но Юльке было не до шуток.

– Сканнеры нащупали плотный слой какого-то поля! – доложила она по селекторной связи. – Идентификации не поддается.

– Пэр, мы переходим на ручное управление, – распорядилась капитан. Концентрируйся в кабине. Со своей задачей ты справился на отлично.

Призрак принялся стекаться в человеческую фигуру, а Данила вновь поймал себя на том, что невольно ищет взглядом след совершенного ничто, сопровождающий трансформацию друга. Но увлекаться наблюдением Гаюнар себе не позволил, поскольку штурвал был доверен ему и вести корабль предстояло в условиях повышенного сопротивления пространства. Краем уха он уловил переговоры капитана с машинным отделением и по мониторам своей линии быстро определил их смысл: рулевая и балансировочная системы давали большую перегрузку.

– Я не могу маневрировать! – крикнул пилот. – Они гонят нас по своему фарватеру.

– У нас нет энергии, чтобы сопротивляться, – мрачно подвел итог Оливул. Мы попались, капитан.

– Ничего не остается, как довериться Обманувшим Смерть, – спокойно сказала Каляда. – Подготовьтесь к аварийной посадке, остальные модули – стоп.

Звездолет прекратил движение. В то же мгновение будто огромная невидимая рука подхватил его и понесла по Структуре. С бешеной скоростью за иллюминатором замелькали Миры.

– Не зря ордену дали и другое имя – Прыгающие Через Бездну, – сказал Белый князь. – Смотрите, как они передвигаются! Им не нужны ни опоры, ни каналы, ни мосты. Это похоже на единый многовекторный прыжок.

– В них силен Космос, – добавила Каляда.

Ш 2 Ч

Молнией полыхнуло Надмирье, разверзся Мир, и Волк встал на грунт, подняв клубы мелкого песка. Из полумрака выступил неровный прямоугольник грязной городской площади, окруженной со всех сторон безликими громадами двух и трехэтажных домов. Пустые глазницы давно выбитых окон смотрели на пришельцев с унылым равнодушием. Узкие улочки, как черные червяки, уползали в темноту. На полу-истлевшей веревке, протянутой между двумя мансардами через переулок, скорбным знаменем развевалась забытая несколько веков назад простыня. Ленивый ветер нехотя подергивал ее лоскуты и гонял по мостовой одинокие вялые листья и пыль.

– Цитадель Обманувших Смерть, – произнес Оливул.

– Мертвый город? – Юлька, боязливо оглядываясь, перебралась в башню Доная. – Что здесь случилось?

– Чума, оспа, холера – какая разница! Смерти в этой дыре все равно нет, Ви-Брук непринужденно закинул руки за голову. – Только атрибуты.

"От атрибутов тоже жутковато", – заметил витавший рядом Пэр.

– Юля, Грег-Гор, Донай, подходите в кабину, – позвала Каляда.

– Так. Нас уже встречают! – Данила показал за фронтовой иллюминатор.

Люди в темных бесформенных балахонах с глубокими капюшонами на головах обступили Волка. Неподвижные и холодные, как статуи, они стояли в тени обветшалых домов по всему периметру площади, и лишь полы плащей изредка колыхались под порывами ветра.

– Они хотят, чтобы мы вышли из корабля, – сказала Каляда. – Сопротивляться бессмысленно: в распоряжении Обманувших вся вечность, и они могут держать нас здесь до скончания веков. Давайте выясним, с какой целью нас пригласили. Пэр, я знаю, тебе нелегко удаляться от Волка, но сейчас мы должны быть все вместе. Держись рядом с Данилой. Собаки останутся здесь и будут охранять корабль.

– А оружие? – спросила Юлька.

– Мы не возьмем с собой оружие. И твой меч тоже, Донай.

Семь человек спустились на пыльную площадь. Существа в плащах не шевельнулись при приближении гостей.

– Зачем вы привели нас сюда? – громко спросила Каляда. – Что вы хотите?

Никто из безмолвной шеренги не шелохнулся, зато перед командой Крылатого Волка неожиданно возник еще один член ордена. Единственным отличием его от остальных был высокий посох с двумя ответвлениями на конце, который он нес в руке.

– Утверждают, что вы избранники Семи Стихий, – в бесцветном голосе лидера сквозил холод. – Это правда?

– Да, – ответила Серафима.

Вмиг мертвые дома, площадь, звездолет – все исчезло. Друзья очутились на дне глубокого, похожего на колодец зала, амфитеатр которого заполнили застывшие темные фигуры.

– Обманувшие Смерть владеют техникой мгновенной телепортации на любые расстояния, – вполголоса объяснил Оливул. – Это, видимо, и есть основа их Структурных перемещений.

– Я бы предпочел, чтобы они отрабатывали свою технику на ком-нибудь другом, – буркнул Донай, напряженно оглядываясь по сторонам.

Рядом вновь появился лидер ордена. На сей раз капюшон его длинного плаща лежал на плечах, и внемиренцы получили возможность рассмотреть суровое немолодое лицо, располосованное шрамами и морщинами. Оно не выражало никаких эмоций, но в колючих глазах затаилась ненависть.

– Я Магистр, – заговорил Обманувший Смерть. – Пять членов ордена взяли на себя смелость утверждать, что избранники Семи Стихий воссоединились, дабы покончить с Великой Игрой раз и навсегда. Вы – третья и последняя попытка прямого доказательства. Испытание покажет, что есть сущность ваша. Наш долг открыть подлинным избранникам Стихий путь к Зеркалу Судьбы.

– Интересно, – довольно громко полюбопытствовал Донай, не обращаясь ни к кому конкретно, – а что стало с первыми двумя "попытками"?

Магистр грозно взглянул на него. Ви-Брук скроил невинную гримасу.

– Молчу. Уже все понял.

На лице лидера Обманувших Смерть мелькнуло подобие ухмылки. Впрочем, разговор продолжения не получил: Магистр исчез также внезапно, как и возник на арене. В то же мгновение опустели и трибуны. Друзья озадачено переглянулись, но поделиться впечатлениями не успели, поскольку зал вдруг растворился в пышущем зноем воздухе, и они обнаружили, что стоят перед узкими железными воротами, окруженными чахлой растительностью. Никаких признаков стен, заборов или строений не было: ворота существовали сами по себе, и только мутное марево стелилось вокруг.

– Ерунда какая-то, – Юлька брезгливо поморщилась.

– Кажется, мы вляпались в Игру, – заметили Грег и Гор.

– Выбираться отсюда пора! – воскликнул Данила. – И чем быстрее тем лучше. Кочевники оживят Первый Экзистедер, пока мы играем в чужие игры!

Серафима молча следила взглядом за Пэром, который тщетно штурмовал незримую преграду за спиной друзей.

– Отступать нам некуда, – сказала она, – а единственный проход, судя по всему, находится за этой дверью. Мы должны идти вперед. По словам Великого, Зеркало Судьбы укажет Путь, где Волк исполнит свое предназначение.

Пока она говорила, Донай подошел к воротам и поднажал на них плечом.

– Заперто, – сообщил он. – Но взявшись дружно, по-моему взломать можно.

В ответ на его слова раздался гомерический хохот из пустоты.

– Вы никогда не откроете вход в Вечность без ключа, – громогласно объявил невидимый страж. – А ключ храню я!

– Так отдай его нам! – крикнул Ви-Брук в сторону, откуда, как ему казалось, говорил Обманувший Смерть.

Невидимка опять расхохотался.

– Хочешь помериться со мной силой? – спросил он сквозь смех.

– Я готов! – раззадорился Синий князь, не замечая, что прозрачная стена уже отделяет его от друзей.

– Держи!

К его ногам упал меч. Донай поднял оружие, с удовольствием примерился к эфесу и занял боевую позицию.

– Может быть соизволишь показаться? – обратился он к обладателю громового голоса.

В поисках противника он огляделся, и тут понял, что заперт на небольшом песчаном пяточке перед закрытыми воротами. Друзья что-то кричали ему из-за невещественного заграждения, но слова тонули в толстом слое бесцветного тумана. Зато жестикуляцию Юльки не понять было невозможно: девушка отчаянно махала рукой, призывая брата посмотреть назад. Донай стремительно обернулся лицом к опасности.

В центре гладиаторской площадки стоял воин. Синий князь медленно поднял взгляд. Он не без оснований считал свою комплекцию богатырской, но тот, кто вышел на поединок, был выше него на голову и раза в полтора шире в плечах. Все снаряжение гиганта составляла набедренная повязка из шкуры какого-то животного и огромный двуручный меч, который он, посмеиваясь над удивлением внемиренца, играючи поднял перед собой.

– Я – Боец, – объявил он.

– Хорош, – проговорил Донай, стараясь оставаться задирой по крайней мере внешне. – И ты долго вот так стоять собираешься?

После первых же выпадов друзьям стало ясно, что если Синему князю и достанется эта победа, то очень дорогой ценой. Хотя поначалу Ви-Брук удачно использовал тактику лавирования. Выскальзывая из-под ударов, он быстро запутал противника и даже нанес ему несколько царапин. Но раны не причиняли Бойцу ни малейших неудобств. Он безмятежно позволял себе получать уколы и порезы, и Донай, наконец, догадался, что Обманувшие потеряли не только Смерть, но вместе с ней и б(льшую часть Жизни: они не чувствовали боли, они презирали кровь, они смеялись в лицо любой опасности.

Ви-Брук начал ошибаться, за что скоро и поплатился. Меч Бойца полоснул по правой руке. Донай отскочил, рефлекторно зажав ладонью рану. Противник любезно предоставил ему несколько секунд передышки и вновь ринулся в атаку. Под ураганным натиском Синий князь сдвинулся назад на шаг, второй, третий, поскользнулся и оказался на песке. Устрашающий клинок блеснул над головой. Он чудом успел парировать удар, вскочил, столкнулся с противником в ближнем бою и вынужден был отступить вновь, когда боль обожгла грудь, и горячая липкая кровь багровым пятном расплылась по синей рубашке.

Юлька вскрикнула и ткнулась в плечо Оливула. Данила и Пэр отчаянно искали лазейку в туманной ограде, надеясь прорваться на помощь Ви-Бруку.

– Меч Смерти, Донай! Зови Смерть! – шептали близнецы.

Бер-Росс и Серафима переглянулись. Шанса подсказать эту мысль Ви-князю даже ментальным способом не было: Обманувшие накрепко блокировали любые подходы к площадке.

Неприятельский клинок ударил по ноге, и Донай упал. Издали друзьям показалось, что он потерял сознание, но проползли секунды, и Синий князь, превозмогая боль, упрямо поднялся опять.

– Ты проиграл, – сообщил Боец.

– Это еще бабушка надвое сказала, – процедил в ответ Ви-Брук. – Пришла пора познакомить тебя с одним моим хорошим товарищем.

Далеко отбросив бесполезное оружие, Донай выпрямился и поднял перед собой руки. Капли крови падали с пальцев на песок медленнее, медленнее, и замерли зловещими пятнами на золотистом грунте. Откуда ни возьмись появилась свинцовая туча, грянул гром. Боец отшатнулся, и ужас застыл на его лице. Синий князь напрягся. Шрамы на щеке почернели, пот выступил на висках, а на шее вздулись лиловые жгуты вен. Несколько мгновений, и короткая молния прорезала пространство. Раздался лязг металла – боевой клик Меча Смерти.

– Спасибо, дружище, – прошептал Витязь и поцеловал холодный клинок. – А вот теперь поговорим всерьез! – крикнул он Бойцу и высоко поднял артефакт Стихии.

Обманувший заворожено следил за грозным орудием Смерти, в широкой стальной полосе которого клубились грозовые облака. Ви-Брук обрушил на врага удар, вложив в него все оставшиеся силы. Боец вскрикнул – алая лента перекинулась через его голую мускулистую грудь. Донай почувствовал, как открывается второе дыхание. Новый удар, и кровь струится по облитому ужасом лицу. Синий князь неумолимо теснил противника к железной двери. Тот отступал, делая слабые попытки сопротивляться, и, наконец, обессиленный рухнул на землю. Донай приставил клинок к его горлу.

– Пошевелишься, и ты труп. Уже без обмана, – сказал он, тяжело переводя дух. – Ключ!

Боец покосился на свой меч. Ви-Брук заметил его взгляд.

– Ну! – острие оставило кровяную точку на шее великана.

Тот стал белее полотна.

– Ты Смерть, – пробормотал он.

– А я думал, ты сразу догадался. Ключ сюда, живо!

Боец дрогнувшей рукой сложил к ногам победителя оружие и вдруг пропал без следа. Вместе с ним растворилась мнимая стена.

Друзья бросились к Синему князю.

– Один-ноль в нашу пользу, – показав на трофей, проговорил он и без чувств повалился на руки братьев.

Грег и Гор помогли Оливулу опустить раненого на песок и посторонились, уступая место Серафиме и Юльке.

– Донай! – Бер-Росс почувствовал, как над братом собирается холодное дыхание его Стихии. – Отгони ее, твое время еще не пришло!

Каляда быстро провела рукой по лбу и щеке Ви-Брука и нахмурилась.

– Смерть содействовала прекращению кровотечения, но этого недостаточно. Он серьезно ранен. Я попробую что-нибудь сделать...

– Нет, настал мой черед, – вдруг произнес Данила и, прежде чем остальные опомнились, громко позвал. – Жизнь!

Из недр его души хлынула живая Вселенная. Едва ли не воочию друзья видели, как над Гаюнаром собирается яркий, как сам свет, столб благородной энергии. Переливаясь радужными волнами, она оформилась в шар и неожиданно вспыхнула, наполнив пространство проворными горячими искрами, которые, будто зерна, устремились в каждый закуток, в каждую щель, чтобы дать ростки на омертвевшей почве. Данила легко сконцентрировал Силы Стихии и направил на Доная. Живительные волны пронизали израненное тело. Последние струйки убитой крови стекли на песок, оставив за собой вместо рваной плоти багровые рубцы. Смерть безмолвно вернулась в камень.

Ви-Брук слабо повел головой и открыл глаза. Гаюнар стоял поодаль, окруженный маленьким смерчем – Воздух собирал разлетевшиеся искры Жизни. Донай приподнялся на локте.

– Это что за фейерверк? – озадачено спросил он, оглянувшись на Оливула.

– Стихия Данилы стерла твои раны, – ответил Бер-Росс с облегченным вздохом.

Юлька проскользнула между Грегом и Гором и, присев возле брата, отогнула пропитанную кровью рубашку.

– Смотрите, даже царапин нет! – радостно объявила она.

Серафима сжала плечо Гаюнара.

– Благодаря тебе, мы снова все вместе.

Он вздрогнул и торопливо поднял взгляд на Каляду, но та уже направилась к воротам, где Гай-Россы взялись прилаживать в крестообразное отверстие эфес добытого в бою меча. Замок поддался, дверь заскрипела и сама распахнулась перед людьми, открыв темный коридор.

– Держитесь друг друга, – предупредила Серафима, когда все семеро остановились перед загадочным входом. – Пэр, до сих пор ты удачно использовал свое убежище, займи его и сейчас.

"Охотно, капитан!" – воскликнул призрак и прежде, чем Данила успел возразить, нырнул в пряжку его поясного ремня.

Они шагнули за ворота, откуда, по словам Обманувших Смерть, начинался путь по Вечности.

Узкий треугольник света, проникающего через приоткрытую дверь, прилип к кромешной черноте, обозначив пол условного коридора. Внемиренцы, оглядываясь по сторонам, осторожно двинулись вперед, но никто не рискнул сойти с освещенного островка. Внезапно вход закрылся. Светлое пятно в ту же секунду было съедено воцарившейся тьмой, а вместе с ним растаяла опора под ногами. Началось стремительное падение в пустоту.

– Не ищите Пути! Мы не в Структуре! – крикнула Серафима, но ее перебил другой, незнакомый голос.

– Воздух! Ветер!

Налетевший вихрь подхватил людей на невесомые крылья. Все ориентиры были мгновенно сметены, звуки потонули в надрывном вое урагана, а время потерялось где-то за границами Вечности.

Ш 3 Ч

Донай не помнил, как долго продолжался полет в хитро закрученных воздушных потоках, но вскочил сразу, чуть только очутился на земле. В первый момент он испугался, решив, что совершенно ослеп, ибо в кромешной темени, висящей вокруг, невозможно было разглядеть даже собственную руку. Прислушался: ни единого движения рядом. Однако уверенность, что Белый князь где-то поблизости, не покидала. Встав на колени, он осторожно принялся ощупывать каменную площадку и вдруг наткнулся на человеческое тело.

– Оливул! – он подался к лежащему и похолодел: человек был мертв.

В состоянии близком к шоковому Синий князь застыл над трупом и вздрогнул от неожиданности, когда кто-то взял его за плечо.

– Донай, что с тобой? – прозвучал голос брата.

Зачастило запнувшееся сердце. Ви-Брук обернулся и с удивлением обнаружил, что на фоне непроглядной тьмы Оливула видит прекрасно.

– Я в седле, – выговорил он, поднимаясь на ноги. – Где мы?

– Не знаю. Одно ясно: Обманувшие Смерть сумели нас разделить.

Белый князь сделал шаг вперед и споткнулся о мертвеца.

– Что это?

– К счастью, не ты, и никто из наших.

Оливул нагнулся над телом, но быстро утратил желание его изучать.

– Мертв уже давно. Похоже, этот человек был принят Обманувшими за избранника Стихии и не справился с испытаниями. Нас постигла бы его участь, если бы Пэр не успел позвать Воздух и наполнить им пустой Мир.

– Воздух-то на месте, а вот самого Пэра я не вижу, – Донай, щурясь то так, то этак, вглядывался в глубокую темноту. – Странно, что мы друг друга еще способны рассмотреть.

– Смерть и Твердь, – Белый князь в задумчивости скрестил руки на груди, они всегда будут рядом... А знаешь, я начинаю понимать задумку организаторов этого испытания. Стихии в окружающем нас Мире существуют сами по себе, и мы видим лишь тех, с кем имеем одну форму. Значит...

– Надо создать форму, общую для всех?

– Именно!

Братья переглянулись.

– Как бы эту идею остальным подсказать, – горько усмехнулся Донай, прервав образовавшуюся паузу. – Ведь каждый из нас может позвать только свою Стихию.

– Не совсем, – лицо Оливула просветлело, и он зычно крикнул в пространство: – Мадитус дагар вий!

Синий князь опомниться не успел, как над головой громко ударили о воздух твердые драконьи крылья. Тьму прорезали две огненные струи, и Гай-Росс опустился на площадку. Вместе с ним в подземелье пробился тусклый свет звезды.