Текст книги "Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– С удовольствием, – откликнулся младший Гаюнар.

– Большого удовольствия ты не получишь. Они ничем не отличаются от всего этого могильника. Пэр, убери башку, в таком виде я не смогу тебя телепортировать. Готовы? Поехали.

Друзья оказались в полутемной душной комнате с двумя задрапированными окнами. Посередине стоял ветхий деревянный стол, в углу скривилась кровать, застеленная серым ворсистым пледом. Заметно было, что на нее давно никто не ложился. Александр подцепил сапогом валявшийся табурет и поставил на ножки.

– Извините за беспорядок. Я тут редко бываю. Садитесь, – он указал на два добротных стула. – Сейчас свет сделаем.

Портьеры упали на пол, подняв тучу пыли.

– Все, что я получил в награду за свое теперешнее состояние, – пояснил он, – это небольшую власть над пространством. Ладно, о чем пойдет речь?

Данила, которого в первый момент шокировали манеры отца, взял себя в руки.

– О Кочевниках, – ответил он коротко.

– Вот уж что вы лучше меня знаете! – Гаюнар-старший обвел взглядом потолок. – Я видел, вы нашли у Волка крылья. Удивлены? Я наблюдал за вами с начала вашей великолепной гонки за строителями экзорных мостов.

– Значит, это ты помог Донаю и Юльке найти меня в Структуре?

– Я. Тебе следовало бы заучить одно полезное правило: не зная броду не суйся в воду. Впрочем, вы все шустрые ребята. Пацан-экзистор, который очень вовремя разбил башку и присоединился к нам, рыскал по всем Играм, прежде, чем вы нашлись. Да и то это была не его заслуга. Если бы ваш приятель не зажег факел Смерти, мы подоспели бы к шапочному разбору. А так успели даже поджарить кое-кому пятки.

– Вы оборвали мост?!

– Как бы ни так! Даже десятка таких экзисторов как Бер-Росс не хватит, чтобы разбить поделки Кочевников. Есть лишь одно средство вышвырнуть их из нашей Структуры. И оно в ваших руках.

– Ты говоришь о Крылатом Волке? – Данила решил поднять давно волнующую его тему. – Отец, ведь Волк был твоим звездолетом долгое время, и ты, наверное, знаешь о нем все. Почему Пэр стал его духом?

– Это ты у Ортского спроси, – буркнул Гаюнар-старший. – Его затея.

– Ну, хорошо, – Данила не унимался. – А как вообще Пэр с тобой оказался?

Одержимый азартом, он вдруг уловил нотку сожаления, скользнувшую от сознания Серафимы. Но было поздно: вопрос уже прозвучал.

Александр усмехнулся.

– Как на допросе!

– Извини, – растерялся пилот. – Мы думали, ты нам поможешь.

– Чем я вам помогу? Я – Обманувший Смерть, потерявший жизнь и все, что у меня было!

– Вчера ты готов был разделаться с Кочевниками, – напомнил ему сын. – Или я неверно истолковал твои слова?

– Ладно, не цепляйся. Я не отказываюсь от сказанного, но все, что нужно, я уже сделал: убедил Магистра заняться вашими поисками и дать возможность пройти испытания.

– Ты верил, что мы избранники Стихий?

– Я сомневался немного меньше, чем другие. Честно говоря, в последний момент и у меня похолодела кровь. Кто бы мог подумать, что вы, мадам, Посредник!.. А трудно, наверное, быть мамашей такого беспокойного семейства!

– Я не мать Стихиям. Я избранник Космоса.

Гаюнар махнул рукой.

– Слова, слова, а суть одна. Капитан – отец команды, ну а в вашем случае мать. И знаете ли, я рад, что эти двое, – он показал на Пэра и Данилу, находятся под вашей опекой.

Призрак, сидевший на спинке стула, сжался под мимолетным взглядом Александра, первый раз за все время беседы обратившего на него внимание.

– Мы стали бы значительно сильнее, если бы знали предысторию Крылатого Волка, – сказала Серафима. – Нам предстоит битва, и как в любой битве победу обеспечивают не только авангарды, но и тылы.

Гаюнар молчал.

– Кто управляет Кочевниками? – продолжала Каляда. – Какую цель они преследуют? Что им обещано или что они намерены иметь, если Структура будет разрушена? Ответы на эти вопросы могли бы прямо или косвенно дать вы, Александр.

Он поднялся с табурета и в раздумье прошелся по комнате.

– Кочевниками невозможно повелевать, – сказал он негромко. – Это я знаю из собственного опыта. Я в юности развлекался тем, что придумывал ловушки для пустотелых тварей. Ничего хорошего в результате не вышло.

– Вы могли видеть Кочевников среди Черноты?

– Да.

– Вы не задумывались, почему?

– К чему без толку ворошить мозги! Таким родился, и все тут.

– Вы делали ловушки для Кочевников с помощью Крылатого Волка?

– Нет. Волк мне достался значительно позднее. Ортский предупреждал, что звездолет создан для Семи Стихий, хотя тогда сей факт меня мало трогал.

– Значит, именно Ортский сказал вам о способе уничтожения Кочевников?

– Он велел мне искать вас.

– А кристалл, который вы подбросили на Волка? Насколько я понимаю, он предназначен для Пэра.

Гаюнар остановился.

– У вас просто талант к расследованиям! – воскликнул он, уже не скрывая раздражения.

– Может быть. Но вы начали дело, так доведите же его до конца.

Данила видел, что отец оказался перед нелегким выбором, но не мог определить, в чем непосредственно заключалась дилемма.

– Подручный Ортского передал мне кристалл, чтобы я вручил его вам, ответил, наконец, Обманувший Смерть. – Больше я ничего не знаю.

– Жаль, – Каляда встала. – Нам пора. Завтра мы улетаем. Надеюсь, увидимся до старта.

– Улетаете? – удивился Александр. – Но вы завоевали право пройти к Зеркалу Судьбы!

– Мы воспользуемся этим правом, но не сейчас. Прежде мы должны узнать, с кем нам предстоит сражаться.

Ш 7 Ч

– Доброе утро, Оливул. Очень хорошо, что ты уже здесь, – сказала Серафима, застав бортинженера в кабине управления. – Как наши дела?

Белый князь встал ей навстречу.

– Составляю предварительную спецификацию повреждений корабля, – ответил он. – По прогнозам экспертных систем на отладку запасных и ремонт основных блоков уйдет по меньшей мере шесть-восемь часов.

– Как себя ведет наш противник? – Каляда села за пульты капитанского мостика.

– Обманувшие Смерть закрыли Мир собственной тенью. Все структурные параметры искажены. Надо бы ненадолго выйти в Надмирье и определить состояние Игры до того, как начинать путешествие сквозь Зеркало Судьбы.

Серафима, согласно кивая, активизировала терминал бортовой аналитической сети.

– У нас будет достаточно времени, чтобы следить за Игрой, поскольку к Зеркалу Судьбы сейчас мы не пойдем.

Бер-Росс изумленно поднял глаза на капитана.

– Великий, с которым мне пришлось общаться, настаивал на скорейшем и полном уничтожении Кочевников, паразитирующей субстанции в Структуре, продолжала Каляда. – Однако, он не пожелал ответить на очевидный вопрос: что такое Кочевник по своей природе. С другой стороны, Волк, созданный задолго до возникновения идеи возродить Первую Игру, уже имел установку аннигилировать то, что среди внемиренцев принято считать чужаками.

– Ты хочешь сказать, – медленно заговорил Белый князь, – что, используя нас, кто-то хочет разрешить собственную частную задачу?

– Причем не оставляя нам ни времени на раздумья, ни права на выбор, подхватила Серафима. – Оливул, не мог бы ты декодировать из архива параметры старта, который провел Пэр? Я имею в виду поспешный выход из Мира, где отличились Донай и Данила.

Неожиданная смена темы Бер-Росса насторожила: он не мог допустить мысль, чтобы Каляда оставила обсуждаемую проблему в подвешенном состоянии. Он торопливо обратился к архивному банку данных, гадая, что заставило капитана сцепить два совершенно независимых на первый взгляд факта, и, направив извлеченную информацию на капитанский терминал, приблизился к мостику.

Серафима проделала ряд вычислений и, когда на мониторе застыли две трехмерные диаграммы, обернулась к бортинженеру.

– Что ты можешь об этом сказать?

Бер-Росс внимательно изучал графики.

– Так выглядят параметры токов Структуры, когда Кочевники покидают Мир, уверенно ответил он. – Здесь нет ничего нового, на мой взгляд.

– Ты говоришь об обоих графиках?

– Но они идентичны... Кому принадлежит второй?

Серафима в упор смотрела на Белого князя.

– Второй описывает скачок Пэра.

Оливул медленно скрестил руки на груди, не отрывая взгляда от экрана.

– Как ты это объясняешь? – спросил он.

– Не вижу альтернативных вариантов.

– Нет. Пэр внемиренец, один из нас. Он избран Воздухом. Кочевник не может нести в своей сущности Стихии!

На бледном лице Бер-Росса выступил румянец возбуждения.

– В целом, ты прав, – вздохнула Каляда, – но в случае Пэра мы имеем дело не с простым Кочевником, а с какой-то сложной трансформацией, которую так или иначе начал Гаюнар-старший и завершил Ортский.

– Так сказал тебе Александр?

– Нет, он не признался. Обронил, что в юности практиковался в ловле Кочевников, и только. Выводы я делаю на основании наблюдений. Самое показательное из всех то, как Пэр "влился" в тело Грег-Гора, когда наш дракон потерпел неудачу в Игре. Я решила поначалу, что Пэр воззвал к Воздуху. Однако вчерашние события опровергают мои выводы.

– Он заговорил сразу, как только ощутил в себе Стихию, – вставил Оливул. Впервые ощутил, ты хотела сказать?

– Именно. Звуковая речь – одно из проявлений Стихии Воздуха, – пояснила Серафима и продолжала. – Объединение с Крылатым Волком также происходит по принципу "присвоения места". Однако Пэр не разрушает объект, когда его покидает. То есть для него "замещение" становится, образно говоря, разделением на "стихии" и "нестихии". Фактически, он оставляет часть себя на оболочке предмета. Это удерживает предмет в равновесии, а Пэру позволяет безболезненно вернуться в свое "я".

– Невероятно, – Оливул в растерянности смотрел на графики, замершие на экране. – Получается, мы уничтожим друга, если заставим Волка бороться с Кочевниками?

– Поэтому я и не хочу принимать поспешных решений. Мы должны знать: кто на самом деле Кочевники – паразиты, чужаки или забытые творения Великих. Некоторые из них уже укоренились в Мирах, отыскав потерянные места, и одно это вынуждает вычеркнуть из списка синонимов слово "чужак". Не станет ли их изгнание нарушением устойчивости Структуры? Вот что необходимо выяснить и как можно скорее. Выводы о Пэре оставим пока между нами, Оливул. Я все-таки надеюсь, что Александр победит гордыню и расскажет о нём сам.

За завтраком Каляда не подняла вопрос о предстоящем путешествии, как ожидал Оливул, и предложила вплотную заняться звездолетом. Капитана всецело поддержали. Было ясно, что никто из друзей не желает долго гостить в неуютном Мире, и более всех Пэр.

– Я ненавижу это место, – шепнул призрак Даниле, когда они вдвоем спускались в машинный зал.

– А я жалею, что настоял на встрече с Александром, – отозвался Гаюнар. Обидно, он совсем не питает ко мне отцовских чувств. Если бы не Серафима, никакого разговора у нас вообще бы не получилось.

Оливул заканчивал настройку внешних бортовых визоров, когда заметил возле примыкающего к площади здания знакомую фигуру. Обманувший Смерть сделал знак следовать за собой и отступил в тень переулка.

– Грег, Гор, подмените меня на несколько минут, – попросил Бер-Росс и по коммутатору предупредил сестру, орудовавшую в кабине: – Юля, не прерывай тест, я скоро вернусь.

Он спрыгнул на мостовую и быстро пошел навстречу Александру.

– Приветствую, князь, – Гаюнар вальяжно раскланялся. – Извини, вчера не признал сразу.

– Я рад тебя видеть, Алекс.

– Я тоже... Спасибо, что позаботился о теле моей подружки.

– Ты был на могиле?

– Я даже наблюдал за похоронами. И видел, кстати, как ты пытался найти наших убийц.

– Я не подозревал тогда, что Кочевники способны занимать предметы. Мы искали стрелка, а надо было всего лишь сжечь брошенный колчан со стрелами.

– К дьяволу их... Вот, – Александр протянул Оливулу маленький плоский футляр из легкого металла, – передай это Даниле.

Бер-Росс нерешительно взял вещицу.

– Но почему ты сам?...

– Нет. Сделай одолжение, Белый князь, передай и всё.

– Хорошо.

Он убрал футляр во внутренний карман и собирался продолжить разговор, как вдруг рядом заколебалось марево, и прямо из каменной мостовой поднялась темная фигура с потерянными в сумраке контурами. Гаюнар рефлекторно отшатнулся. То была Смерть, взывающая к Тверди.

Оливул похолодел.

– Донай, – прошептал он. – Прости, Алекс, меня зовет брат. Я должен идти. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

– Посмотрим, – обронил Гаюнар, издали поглядывая на запретную Стихию.

Оливул побежал к звездолету.

– Донай! – позвал он.

– Он там, с правого борта, – подсказали близнецы. – Чем ты обеспокоен?

Белый князь не ответил. Фантом Смерти, в сумерках похожий на грозовую тучу, маячил в переулке.

– Ви-Брук звал на помощь. Скажите Серафиме – я иду к нему! – крикнул Оливул и бросился вслед за удаляющимся образом.

Грег и Гор растерянно переглянулись.

Капитан молча выслушала короткое сообщение.

– Оставайтесь на Волке. Юля, слышишь меня? – она наклонилась к микрофону. – Установи защитный экран на средний уровень. Самостоятельно ничего не предпринимать. Данила, выпускай собак вперед. Возьми оружие.

– Я тоже с вами! – появился Пэр.

Каляда не возразила.

Ш 8 Ч

Донай выправлял манипуляторы, когда, потянувшись за инструментами, вдруг обнаружил, что стоит на высоком холме возле одинокого засохшего дерева. Вдали сквозь туман мерцали серые городские стены.

– Черт бы их побрал, – пробормотал он и гаркнул во всю свою луженую глотку. – Эй, вы, бессмертные! Мы так не договаривались!

Перед ним материализовались четверо. Смиренно склоненные головы, взгляд, опущенный ниц – они не были похожи на врагов, и Донай благоразумно повременил с действиями. Он внимательно оглядел неподвижную группу и неожиданно для себя узнал одного из четверки: это был тот самый молодой программист-экзистор, который играл на Мире Дымиуса.

– И как сие понимать? – Синий князь уперся кулаками в бока.

– Мы просим позволения говорить.

Ви-Брук, хоть и старался сохранить самообладание, был искренне возмущен ответом.

– Чего-чего? Просите позволения говорить? А когда вы меня телепортировали, вы позволения спросили?!

– Прости. Магистр не должен знать, – вновь заговорил старший. – Мы доставим тебя обратно по первому твоему слову, но прежде, умоляю, выслушай нашу просьбу.

– Ладно, – снисходительно согласился Синий князь. – Так что вы хотите, чтобы я услышал?

Трое из четырех Обманувших опустились на колени.

– Верни нам Смерть.

Донай застыл с ошарашенным выражением на лице.

– Что? – выдавил он. – Ребята, вы в своем уме?

– Только ты, Витязь Меча Смерти, способен избавить нас от заточения бессмертного бытия. Сжалься. Верни нам то, что отняла Судьба.

Синий князь сглотнул подкатившийся к горлу ком.

– Вы хотите, чтобы я... убил вас?

Жестокая память вдруг раскрыла перед ним пыльные кулисы сцены, зовущейся прошлое. Охота на диких зверей в бесконечных лесных Мирах и каленая стрела, летящая в беспомощного подранка... Бессмысленная дуэль, исход которой был предрешен... Брызги крови и храп обезумевшего коня, несущегося по полю брани... Полутемная комната с небольшим экраном на стене, в котором видно, как двое – мужчина в белом и девочка в нескладной униформе – движутся по-над пропастью. Две жизни в его руках, и хладнокровно продуманный план уничтожения...

То было раньше, давно, хотелось верить – во сне. Он отчаянно оттолкнул от себя наваждение, но осталась Смерть, дышащая в затылок холодом и землей. Вместе с ней в душу стучался страх. "Оливул, где ты? – едва не крикнул Донай. – Помоги мне!" И хотя слова так и не были произнесены вслух, зов крови на крыльях Стихии полетел к брату.

– Одно прикосновение твоего Меча, – продолжал Обманувший, не ведая, какие ураганы бушуют в душе Витязя, – и наши страдания кончатся. Мы искали Стихии и ждали избавления. Отпусти нас. Прошу тебя, отпусти!

Синий князь посмотрел на существ, некогда бывших людьми. Трое так и стояли на коленях, низко опустив непокрытые головы. Четвертый – молодой экзистор находился поодаль от товарищей.

– Как давно вы принадлежите ордену? – тихо спросил Ви-Брук.

– Мы были первыми. Он, – старший показал на юношу, – последний.

– Я мало жил и не хочу исчезать сейчас, – экзистор, дрожа от волнения, поднял взор. – Но я прошу сохранить за мной право умереть.

– Будь по-твоему, – произнес Синий князь и, когда тот, заручившись словом Витязя Смерти, удалился в седую мглу, повернулся к коленопреклоненным. – Я исполню вашу просьбу.

На холм навалился тяжелый монотонный гул, пошатнулись вековые валуны, и Меч Смерти ликуя вверил свой эфес рукам Витязя. Стихия поднялась из-под земли – невидимый, угрожающий образ – обвила клинок и заискрилась синим пламенем на острие.

Ви-Брук коснулся мечом поочередно каждого из троих. Тела Обманувших напряглись, задрожали и вдруг, потеряв контуры, сгинули в скованном апатией воздухе. Последнее, что запомнил Донай, были полные благодарности глаза тех, кто, наконец, завершил жизнь без жизни.

Синий князь качнулся. Ему показалось, что земля плавно уплывает из-под ног. Великая усталость, близкая к самой смерти, заключила его в холодные объятия. Он готов был выронить меч, но руку удержали, не позволив разжать ладонь.

– Не отпускай его! – крикнул Оливул. – Заставь Стихию уйти, Донай!

Смерть металась, запертая в камне, клинок упирался в землю. Ви-Брук, собрав остатки сил, приподнял его и воткнул в жесткий грунт. Затем отступил и медленно перевел взгляд на Оливула.

– Я не мог этого не сделать, – выговорил он.

– Все в порядке. Все правильно, – Бер-Росс обнял его одной рукой.

– Я их убил...

– Нет. Их убили раньше, а теперь ты вернул им Смерть.

Синий князь тяжело вздохнул и уронил голову на плечо брата, чтобы не видеть ни мертвого дерева – мрачного памятника ушедшей отсюда жизни, ни праха на месте кончины трех Обманувших Смерть.

– Они давно жаждали подвести черту, – голос Александра Гаюнара разрушил скорбное молчание, – поэтому и согласились помочь мне разыскать Стихии.

Донай и Оливул вздрогнули от неожиданности.

– Алекс?! – насторожился Бер-Росс, заметив, что тот стоит всего в двух шагах от Меча, вонзенного в землю.

– Извини, князь. Я следил за тобой, – он посмотрел на истлевшие лоскуты одежды своих товарищей. – А теперь, родственники, не откажите и мне в любезности.

Донай с трудом осознал, о чем говорит Гаюнар.

– О, нет, – невольно слетело с его губ.

Тут из зарослей кустов у подножия пригорка послышался собачий лай. Аполлон и Артемида, кроша когтями рассыпчатый сухой грунт, полезли на крутой склон. За ними показалась Каляда и чуть дальше Данила. Пэр, вынырнув из-за его плеча, увидал на вершине холма людей, вытянулся в стрелу и помчался вперед так быстро, как только мог.

Появление друзей на секунду отвлекло внимание Оливула. Ему казалось, что он даже не выпустил Гаюнара из поля зрения, но...

– Не прикасайся! – закричал Донай.

Он успел схватиться за эфес, однако Александр оказался проворнее и обеими руками сжал клинок у самого основания. Засыпающая Смерть воспрянула и немедля ворвалась в предоставленную оболочку. Взмывший над холмом Пэр увидел, как неживое тело Гаюнара-старшего растекается по камням. Черная масса просуществовала еще несколько мгновений и уползла вглубь земли.

Наступила зловещая тишина, нарушенная лишь шорохом посыпавшегося под откос песка, потревоженного собачьей лапой.

– Это конец? – выдавил Пэр.

– Да, – негромко ответила Серафима.

Донай опустился на грунт и закрыл глаза. Оливул присел рядом, сжав его плечо.

Взгляд Данилы был прикован к месту, где только что стоял его отец.

– Он всегда делал то, что сам считал нужным, – жестко, чтобы скрыть дрожь в голосе, проговорил пилот. – Пэр, не унывай. Это не гибель. Это свобода.

– Донай, очнись, пора, – бесстрастно сказала Каляда.

Оливул сделал предупреждающий жест, мол, не нужно сенсорных воздействий, и осторожно потормошил брата.

– Синий князь, возьми меч. Всё закончилось.

Донай тряхнул головой и стал вставать.

– Я в седле, – со вздохом сказал он.

Друзья молча отправились в обратный путь.

От городских ворот до площади, где стоял Крылатый Волк было всего несколько кварталов, но Каляда почему-то ни слова ни говоря ускорила шаг. Вскоре Оливул, Донай и Данила отстали настолько, что собаки, по привычке следовавшие за первым, растерянно остановились на перекрестке улиц.

– Кажется, Серафима узнала о неприятностях раньше нас, – заметил Бер-Росс.

– Что происходит? – Пэр вытек из наплечного щитка, закрепленного на пилотской куртке Данилы.

– Вряд ли что-либо хорошее, – буркнул Гаюнар и, машинально вскрыв кобуру, побежал к капитану.

Друзья последовали его примеру. Они догнали Каляду в переулке, откуда виден был звездолет и Обманувшие Смерть, обступившие его фронтовую часть. Над безликими фигурами, закутанными в плащи, возвышался посох Магистра.

– Это следует понимать как нападение? – спросил Данила, переводя дух.

– Вряд ли, – Серафима продолжала изучать мрачную компанию. – Но Юля и Грег-Гор поставили двойной экран защиты. Сделаем так: Пэр, предельно быстро лети к Волку и будь готов поднять его в любой момент. Оливул, Донай, пока я не подам вам знак, оставайтесь здесь, заодно придержите собак. Данила, мы с тобой идем на переговоры.

Шагая рядом с Серафимой по гулкой мостовой пустого города, Гаюнар чувствовал, как нервы превращаются в натянутые струны. Против Обманувших Смерть оружия не было, и никто, даже Каляда, не мог бы сказать точно, с какими намерениями они вновь собрались возле Крылатого Волка. Одно радовало пилота: бесцветную струю призрака, проникшего сквозь борт звездолета, не заметили, а это значило, что на корабле уже трое потенциальных защитников.

– Что потревожило орден бессмертных? – громко спросила Серафима, остановившись в нескольких шагах от шеренги. – Чем мы можем быть полезны вам?

Обманувшие повернулись лицом к внемиренцам. Данила усмехнулся про себя: Каляда сделала так, чтобы их появление стало неожиданностью, и это ей с успехом удалось.

Ряды расступились и пропустили вперед Магистра.

– Один из нас посмел приблизиться к Зеркалу Судьбы, – начал он без предисловий. – Мы провели дознание. Присутствующие здесь не виновны. Лишь Отшельник не явился к ответу. Мы полагаем, он скрывается на вашем корабле.

Не трудно было догадаться, что речь идет об Александре. Данила, в голове которого собрался путаный клубок подозрений и предположений, быстро глянул на капитана. Ее лицо хранило незыблемое спокойствие.

– Разве вам не ответили? На борту нет Обманувшего Смерть, – холодно сказала она.

Магистр был бесстрастен.

– Нам не предъявили доказательств.

– Я даю слово.

– Этого не достаточно: вы отсутствовали, капитан.

– И тем не менее мне доподлинно известно, что Александр Гаюнар, которого вы знали под именем Отшельник, не сможет предстать перед судом. Его больше нет.

Орден заволновался, но Магистр не дрогнул.

– Кто может это подтвердить?

– Я, – сказал Данила. – Мой отец обрел свободу.

Донай, последовавший ментальному сигналу Каляды, подошел к друзьям и нарочито громко опустил конец клинка на каменную мостовую.

– Я, Витязь Меча Смерти, подтверждаю: это истина.

Магистру потребовалась вся его воля, чтобы не двинуться с места, в то время как другие в панике отшатнулись от потерянной Стихии.

– Мы удовлетворены, – чуть более быстро, чем обычно, сказал он. – Ваше право владеть Зеркалом Судьбы закреплено навечно. Каждый рыцарь ордена обязан проводить вас по первому требованию. Это часть кодекса.

Закончив, Магистр исчез, и за ним немедля последовали его товарищи.

Донай убрал Меч в ножны.

– Уф. А я уже подумал, опять придется будить Смерть, – проговорил он.

– Серафима, получается, что отец отправился к Зеркалу сразу после нашего с ним разговора? – насторожился Гаюнар. – Зачем?

– Не знаю, – медленно ответила Каляда. – Но рано или поздно мы это выясним.

Ш 9 Ч

В кают-компании, когда Юлька чуть ли ни в лицах рассказала Серафиме о попытке Обманувших Смерть вторгнуться на Крылатого Волка, Оливул вспомнил о просьбе Александра. Приблизившись к Даниле, одиноко сидящему на краю низкого столика, он протянул ему металлический футляр.

– Твой отец хотел, чтобы я передал это тебе.

Гаюнар вздрогнул. Оливул намеревался отойти, но пилот поспешно привстал:

– Подожди. Мне кажется, это касается всех нас.

Он взял футляр, нащупал пальцем нехитрый замок и откинул крышку. На дне плоского контейнера лежала витая пластина с характерными для кодового диска вкраплениями микросхем.

– Где-то я уже видел похожую форму, – заметил Пэр, висящий в воздухе над головой друга.

Подошли Грег-Гор и Юлька.

– Отец оставил тебе послание? – полюбопытствовала девушка.

– Больше похоже на ключ к какой-то бортовой системе, – вставили близнецы в один голос.

– Или на навигационную карту, – пробормотал Данила, изучая сложные завитки.

– На навигационную карту чего? – переспросил Донай.

Гаюнар неопределенно передернул плечами и поднял взгляд на Каляду, но тут заговорил Белый князь:

– Александр задолго до появления Пэра и рождения Данилы много времени проводил в Темных Мирах. Я был еще мальчишкой, когда пошли слухи о его идее приручить Кочевника. Позднее – для меня прошло много лет – при наших встречах он ни разу не упоминал о своих изысканиях, но обмолвился однажды, что у него есть незаконченное дело в Мире, куда никто, кроме Крылатого Волка, не знает дороги.

В сердце Гаюнара запала тяжела капля необъяснимой тревоги. Непроизвольно он подумал о Пэре и о том, в чем сам себе боялся признаться. Серафима и Бер-Росс посмотрели друг на друга как-то слишком значительно, и это окончательно ввергло Данилу в смятение.

– Я видел! Я вспомнил! – вдруг воскликнул призрак. – Данька, можно я попробую?

Не дожидаясь разрешения, он схватил пластину и ринулся в кабину управления. Впопыхах забыв, что предмет протянуть сквозь стену нельзя, он нырнул в закрытую дверь, застрял в ней, не выпустив из рук заветный ключ, вернулся, с третьего раза попал хвостом тела в кнопку дверной панели управления, влетел в тамбур и, наконец, победно завис над штурманским пультом.

– Здесь, под щитком! – сообщил он.

Грег и Гор, не долго думая, деактивировали крепления и сняли корпус с агрегата. Открылся узкий терминал с единственным устройством ввода посередине. Щель приемника в точности повторяла все пазы и изгибы кодовой карты.

Серафима остановилась в нескольких шагах от капитанского мостика. Друзья о чем-то спорили, передавая пластину из рук в руки. Голоса их постепенно терялись в бесконечности, исчезали привычные контуры предметов, а взамен неумолимо наползало прошлое, хранимое стенами Крылатого Волка. Сознание покинуло настоящее и последовало в мнимую мглу памяти...

С глухим скрежетом отъехала дверь. Александр с почерневшим от копоти лицом шатаясь стоял на пороге. В руке зажат какой-то плоский предмет. Едва ли не бессознательно он двинулся к линии пилота, но, не пройдя и пяти шагов, упал. Обессиленный настолько, что подняться на ноги уже не мог, он пополз к пультам, оставляя за собой на сером пластиковом полу отчетливый алый след. Вот он добрался приборов, сдвинув небольшой рычаг на боковой панели, открыл спрятанный под кожухом терминал и вложил в щель витую пластину. На индикаторном экране вспыхнули огоньки, и по крошечному дисплею с бешеной скоростью потекли столбцы кодов.

– Серафима! Серафима!

Сквозь занавес времени Каляда уловила тревожный голос Юльки. Еще несколько секунд, чтобы выяснить назначение карты! Всего несколько секунд. Нечеловеческое сознание удержало контакт...

Александр упал ничком возле активизированного блока и, по всему видно, потерял сознание. Из терминала раздался характерный предупреждающий сигнал, синтетический голос продиктовал серию параметров, и дисковод с легким щелчком выплюнул ключ. Затем в динамике прозвучало: "Код 'Берег' принят. Начинаю отсчет..."

– Серафима! – Юлька трясла подругу за плечо. – Очнись! Что с тобой?!

Видения лопнуло, рассудок вернулся в настоящее, и первое, что реально увидела капитан, была пластина в руке Пэра, готовая скользнуть в приемную щель.

– Остановись! – крикнула Каляда.

Она опоздала всего на мгновение. Призрак, внимание которого разрывалось между капитаном, по непонятной причине окунувшейся в транс, и кодовым ключом, не нашел ничего лучше как разрешить дилемму, воткнув пластину в открытый дисковый приемник.

В наступившей вдруг тишине, похожей на ожидание неизбежной бури, раздался сигнальный гудок, и бортовой анализатор принялся выговаривать коды. Ключ выскочил из щели. Система бесстрастно доложила: "Код 'Берег' принят. Начинаю отсчет... Семь... шесть..."

– Выключите его! – выкрикнул Данила и запрыгнул в пилотское кресло.

"Три... Два..."

Оливул бросился к инженерной линии.

"Ноль... Взлет!" – закончил компьютер.

Гравитационная система погасила стартовую вибрацию, и таким образом, в кабине команда ощутила лишь легкий толчок. Впереди разверзлась необъятная пропасть Структуры, и Волк нырнул в ее черноту.

– Серафима! Почему мы ничего не делаем? – негодующе воскликнула Юлька. Мы же должны были идти к Зеркалу Судьбы. Давайте повернем корабль!

– Боюсь, это невозможно, – проговорила Каляда и показала на центральный монитор. – Все системы установлены в автоматический режим.

– Вход в ядро аналитического процессора блокирован, – добавил Оливул.

– Так вскроем его! – предложили Грег и Гор.

– Здесь предупреждение: при попытке вмешательства система уничтожит сама себя. Старый и беспроигрышный трюк!

Пэр опустился рядом с капитаном.

– Да что же это за напасть? – растерянно пробормотал он. – Неужели Александр... Нет! Я никогда не поверю, что он причинил бы нам зло!

– Зло? – саркастически переспросил Гаюнар. – Нет. Он всего лишь точно следовал указаниями Великого: организовал испытание, подсунул кристалл, а теперь повел за ручку к Зеркалу Судьбы. Хорошо быть в роли марионетки! Никаких проблем!

– Зачем же ты так, Данила? – тихо произнес Пэр.

– Зачем?! Да нас подставили! А тебе...

– Прекратите, – отрезала Каляда. – Не время для ссор. Кодовой картой Александр пользовался в молодости, следовательно, о Зеркале Судьбы еще не знал. Есть все основания полагать, что Путь ведет нас в его тайный Мир.

Бортовой компьютер не пожелал дать информацию ни о координатах пункта назначения, ни о длительности путешествия. С помощью оставшихся незаблокированными аналитических систем, друзья сумели выяснить способ перемещения звездолета в Структуре: автоматический "штурман", введенный в управляющие модули, задавал опорные точки, между которыми строился закрытый канал. Уже имея неудачный опыт общения с Волком посредством Силы Созидания, внемиренцы не рискнули проверять гипотезу Оливула об экзорной природе своеобразного моста. Зато не вызывало сомнение, что любая попытка отклониться от курса нарушит целостность канала, и последствия будут равносильны обрыву Игры.

– Мы согласны: нельзя вторгаться в блоки управления, – не унимались Грег и Гор, ратовавшие за детальное исследование корабля. – Но в любой приличной программе, и тем более в такой кардинальной, существует перезапрос на запуск! Безграмотно активизировать стартовый комплекс, не удостоверившись, что человек, вставивший ключ, сделал это сознательно!