Текст книги "Жемчужное сердце"

Автор книги: Ирина Дынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Его выбор показался кшатрию не слишком удачным, но испуганная девчонка могла сгодиться еще кое на что.

Кшатрий удовлетворенно кивнул. В его темных, глубоко посаженных глазах, появился лихорадочный блеск, движения ускорились.

– Тебя, конечно, предупредили о моих необычных наклонностях?– облизнув губы, спросил он прислужницу.

Рабыня смущенно опустила глаза и робко кивнула. Не смотря на свою молодость и плаксивость, она отнюдь не была невинным цветком. Смазливое личико и полная зависимость от начальника над рабами, делали ее безвольной игрушкой в мужских

руках. Но этот господин казался ей исчадием ада. Она слышала кое-какие разговоры и тряслась от одного только вида этого мужчины.

– Встань, рабыня!– приказал он, и служанка повиновалась.

Она была высокой, хорошо сложенной девушкой, стройной, но слегка худощавой, на его вкус. Столь незначительная деталь не могла испортить ему удовольствия. Кшатрия всегда радовало появление новой игрушки.

Заглянув в ее расширенные от страха глаза, он испытал истинную радость от предстоящего развлечения.

– Разденься!– приказ прозвучал безжалостно, словно удар хлыста.– Но медленно, рабыня!

Девушка вздрогнула всем телом, но повиновалась.

Она сбросила с себя верхнее платье, оставшись в тонкой кофточке и короткой юбчонке.

– Дальше!– прозвучал все тот же надменный голос.

Служанка быстро избавилась от остатков одежды и пряча свое залитое краской лицо, молила богов о том, чтобы ее худенькое тело показалось недостойным этому знатному негодяю.

Кшатрий тщательно запер двери. Крики девушки умрут в его покое и никто не услышит их.

Поглаживая пальцами плоский диск медальона, уютно притаившегося на волосатой груди, господин медленно снял шаровары, оставшись в одной рубашке, наслаждаясь страхом и унижением бедной служанки.

– А теперь беги, милая!– воскликнул он, вытаскивая плеть и щелкнув ею в воздухе.– От того, насколько быстро ты бегаешь, зависит твоя никчменная жизнь.

Девушка пронзительно вскрикнула и бросилась прочь от ухмыляющегося кшатрия.

Тот, хищно усмехнувшись, двинулся следом, особо не торопясь и зная, что добыча никуда не денется.

Жестокие удары обрушивались на беззащитные плечи и грудь. Напрасно несчастная молила о снисхождении, ее мучителя только разжигали слезы и кровь.

Устав бегать и изнемогая от жгучей боли, девушка забилась в ближайший угол и замерла, закрыв лицо руками и дрожа всем телом.

Кшатрий разочарованно отбросил окровавленное орудие пытки в сторону. Он надеялся, что девушка будет отчаянно сопротивляться, кусаться и отбиваться до последнего. Тогда, возможно, он оставил бы ее в живых до следующего раза.

Железной рукой он привлек к себе хрупкое тело рабыни, покрытое багровыми, вспухшими полосами и скользкое от крови, и впился жесткими губами в ее нежный ротик.

Через некоторое время, достигнув пика наслаждения, он оттолкнул ее, с удовлетворением наблюдая, как подсыхает размазанная по бедрам кровь.

То, что несчастная служанка была покорна и исполнительна, только раздражало его, а полный стыда взгляд девушки, в сто крат, увеличил его похоть и злобу.

Заметив, что рабыня открыла глаза, он склонился над ней и прошептал:

– Ну что, маленькая шлюха, понравилось? Ты получила самого лучшего мужчину в княжестве, но на этом твое везение закончилось. Теперь тебе предстоит дорога страха и боли.

Тяжелый кулак кшатрия обрушился на темноволосую голову служанки и она потеряла сознание.

Никто не видел, как красивый мужчина в белоснежной рубахе, скрылся за потайной дверью, таща за собой безвольное женское тело.

Девушка пришла в себя от дикой боли, раскалывающей череп пополам. Хватая пересохшими губами воздух, она открыла глаза и задохнулась от крика.

Ее руки были жестоко вывернуты и прикручены к перекладине высоко над головой, а ноги широко разведены в стороны и так же привязаны.

Вокруг виднелись лишь серые каменные стены, а далеко вверху сиял крошечный кусочек синего неба.

Из последних сил девушка зашептала молитву. Простая служанка, безропотно исполняющая чужие приказы, она не знала, где находится, но что-то зловещее притаилось там, во тьме, за ее спиной. Она чувствовала это зло и трепетала от животного ужаса.

– Все правильно, моя красавица! – насмешливый тихий голос был для нее подобен громовому раскату.– Ты боишься меня, ты вся просто сочишься страхом. Так и должно быть. Моя госпожа будет очень довольна – еще одна маленькая, дешевая шлюшка отправится прочь из этого мира, принеся свою плоть в дар Темной богине.

Мужчина с волосатой грудью, глумившийся над ее юным телом, принялся рисовать между двух нежных холмиков ее маленьких грудок непонятные, загадочные знаки.

Внезапно девушка осознала, что мягкая кисточка в руках мучителя, ни что иное, как ее коса, вернее то, что было раньше ее косой.

Письмена, наносимые ей на кожу вязкой зеленоватой жидкостью, невыносимо жгли ее тело и горели, словно клеймо.

Девушка вновь закричала, громко и протяжно. Голос ее наполнился не только ужасом, но и болью. Мужчина довольно ухмыльнулся, ударил ее по лицу, сильно и хлестко, затем еще раз и еще…

– Кричи!– шептал он, облизывая пухлые губы.– Кричи, шлюха, так надо!

Он поднес к глазам девушки плоский медальон из чистого золота, висевший до этого мгновения у него на груди.

Прямо на глазах у обессиленной жертвы изображение на золоте стало меняться, преобразившись в морду гнусного монстра.

– Нет!– внезапно все осознал, завопила несчастная.– Нет!

Безжалостное острое лезвие вонзилось в ее обнаженную грудь, вспоров теплую плоть, легко, словно погрузившись в подтаявшее масло.

Тело служанки дернулось в страшных конвульсиях и замерло, обвиснув на крепких веревках.

Вырвав из груди еще живое сердце жертвы, мужчина сжал его в своей руке, чувствуя, как горячая кровь вытекает из него капля за каплей.

Кровь, брызгнув фонтаном, сгустилась и впиталась ровной поверхностью плоского диска медальона почти мгновенно.

Мужчина произнес несколько слов тихим, шелестящим голосом и подбросил медальон в воздухе.

Вокруг зловещего амулета мгновенно образовалось серебристое марево, уплотнился и увеличился в размерах, приняв форму овального зеркала, дрожащего и туманного.

Мужчина так и впился глазами в белесую муть.

– Ты звал меня, ничтожный раб?– услышал он голос из ниоткуда.– Что нужно тебе, орудие моей воли?

Надменный кшатрий, склонив голову, принялся торопливо рассказывать о неудавшемся покушении на Верховного дайома.

Едва лишь он стал говорить о странном существе, демоне, с далеких, южных болот, как нетерпеливый голос прервал его:

– Хватит, я все поняла! Мне уже ни к чему жизнь ничтожного старикашки, мнящего себя искусным кудесником. Я получила то, что мне нужно и жертва будет принесена в назначенный час. Ты не ошибся, варвар именно тот, кого мы ждали так долго.

Знатный кшатрий поспешно преклонил колени, едва лишь заметив неясное женское лицо, мелькнувшее, точно зыбкое видение.

– Не беспокой меня больше – приказал все тот же властный голос.– Когда ты мне понадобишься, я сама тебя отыщу.

Наваждение рассеялось и обессиленный придворный обнаружил себя лежащим на полу под окровавленным трупом несчастной служанки. Ее выпученные глаза с молчаливым укором взирали на обозленного мужчину.

Кшатрий встал и, поскользнувшись в луже крови, вновь грохнулся на каменные плиты, запачкав в кровь белую рубаху и вляпавшись руками в грязь и нечистоты.

Ругаясь вполголоса, он поднялся, отодвинул от лица босые ноги мертвой девушки и, поднатужившись, сдвинул в сторону тяжелую плиту, удовлетворенно кивая, заслышав оживленную возню на самом дне глубокого колодца.

Острым кинжалом он перерезал веревки и тело жертвы с тихим плеском ушло под воду. Мелькнула зубастая пасть, и все стихло.

Палач, кряхтя от натуги, задвинул плиту на место и медленно начал подниматься по крутой лестнице, размышляя о том, что крокодилы, останутся весьма довольны своим обедом.

Замкнув потайную дверь, кшатрий прошел в просторную купальню и долго плескался в ее прохладных водах, смывая с тела чужую кровь и грязь.

Он не слышал, как в комнату, ступая легко, точно пантера, вошла высокая красивая темнокожая девушка и наткнувшись на растерзанные остатки женской одежды, оскорблено застыла, сжав в руке гладкую рукоять длинного ножа.

Кусая пунцовые губы, девушка крадучись вышла из покоев кшатрия. Злые слезы увлажнили ее взгляд, но Рамасанти, а это была она, смахнула их быстрым движением руки.

Не оглядываясь, кешанка заспешила прочь.

Через час, посвежевший и отдохнувший капитан Копьеносцев Ади-Басс, родовитый вельможа и один из советников раджассы Марджены, покинул свои покои, навсегда позабыв о несчастной прислужнице, принесенной им в жертву кровожадной Сигтоне.

А, зубастые зеленые твари в глубоком колодце тянули вверх оскаленные пасти, сверля темноту голодными глазами. Они знали, что это была не последняя их трапеза.

….. Рамасанти возлежала на ложе, удобно расположившись на редкостной в Вендии, шкуре снежного барса, вытянув длинные, мускулистые ноги и пребывая в непривычно расслабленном состоянии. Она даже сняла с рук тяжелые медные браслеты, служившие не только украшением, но и оружием.

Рамасанти отдыхала.

В последнее время командиру Черных стражей или, как их еще называли, Львиц Вейнджана, приходилось несладко. Исчезновение магараджи, таинственное похищение юной княжны Гури, безумие раджассы и недавнее покушение на главу ордена Асуры – все эти неприятности обрушились на княжество, подобно снежной лавине в горах. Внезапно.

Прикрыв свои большие, круглые глаза кешанка наслаждалась прохладой ночного ветерка, приятно ласкающего ее темную кожу и принесшего с залива запах соли и водорослей.

Девушка мечтала.

Она лениво размышляла о себе, своем отряде и о том, с каким трудом им, чужеземкам, удалось завоевать уважение магараджи и доверие раджассы, упрочив свое положение в Вейнджане. Рамасанти не собиралась отказываться от достигнутого.

Она была родом из далекого Кешана и выросла в крохотной деревушке на краю света. Отец и мать надрывались целыми днями на тяжелой работе, обрабатывая свой клочок земли, а шестилетняя Рамасанти нянчилась со своими братишками и сестренками.

И быть бы Раме самой разнесчастной крестьянкой, обремененной полудюжиной сопливых ребятишек, если бы не его величество, случай.

Она и сама-то точно не помнила, что же именно произошло в их деревеньке, лишь обрывки кошмара, точно страшный сон, посещали ее и сейчас, душными, темными ночами и заставляли метаться на жесткой кровати, ища утешения в крепких, мужских объятиях.

.. ..Деревня пылала с четырех сторон. Обезумевшие жители в панике метались между горящих хижин, пытаясь найти укрытие от несущих смерть безжалостных стрел и копий.

Родители девочки погибли одними из первых, а она и еще много несчастных, попали к самым жутким врагам своего народа – племени людоедов из Дарфара.

Девочка смутно помнила путешествие через страшные, неприветливые джунгли. Самая старшая, она волокла на своих плечах младшего братишку, а большеглазая сестренка, уцепившись за подол ее жалкой юбчонки, тащилась следом.

На каждом привале, большие и сильные мужчины, с уродливыми лицами, покрытые татуировками, с зубами, остро подпиленными и внушающими ужас, уводили по несколько детей, самых измученных и не способных идти дальше.

Отдельно держали и тщательно охраняли немногочисленную группу юных девушек, девственниц, не тронутых ни одним мужчиной. Они предназначались в жертву злобному богу каннибалов – Дамбаллаху.

У Рамасанты вскоре отобрали полумертвого братика, но она еще долго вспоминала его жалкое всхлипывание и беспомощное детское личико.

Такая же участь ожидала ее младшую сестренку, а позднее и саму Раму.

Но судьба оказалась благосклонна к маленькой, измученной девочке. Ей удалось счастливо избежать котла людоедов и отомстить убийцам своих родителей, пусть и не сразу.

Однажды ночью, когда орда каннибалов в очередной раз устроила привал, Рамасанти проснулась. Предчувствие чего-то необычного заставила девочку поглубже закопаться в прелую листву и она, словно робкий ночной зверек, затаилась, ожидая рассвета, прикрыв своим щуплым телом плачущую малышку. Отряд темнокожих дев-воительниц из сильного и могущественного союза амазонок несколько дней выслеживал людоедов и ни один из уродливых убийц не вернулся домой, дабы принести кровавую жертву на алтаре своего бога.

Тех же, кто выжил в ночной сече, избежав ножей и копей свирепых воительниц, ожидала судьба не менее страшная, чем та, которую каннибалы готовили своим жертвам.

Уцелевших дарфарцев амазонки доставили в свой поселок и живыми скормили кумлау – особому виду плотоядных деревьев, таких же каннибалов, как и дарфарцы.

Рамасанти вместе со всеми сидела на трибуне и радостно хлопала в ладоши, наблюдая за тем, как извивающиеся тела ее мучителей исчезают в смрадных пастях хищных растений.

Так шестилетняя девочка попала к амазонкам.

Она рано повзрослела, малышка Рамасанти и в десятилетнем возрасте пошла в свой первый длительный поход через джунгли вместе со своими названными сестрами.

Ее родная сестра воином так и не стала. Жрицы племени забрали угрюмую, молчаливую девочку к себе и увезли в какое-то далекое селение. Рама не сомневалась в том, что со временем ее маленькая сестричка станет могущественной жрицей. Хранительницей своего нового народа.

Сама же Рамасанти точно знала, чего хочет.

Когда Раме исполнилось тринадцать лет, она попала в рабство. Пожалуй, это были самые горькие годы в ее жизни.

Все женщины, много лет бывшие ее семьей, погибли жестокой, мучительной смертью на арене, в одной из стигийских крепостей, а визжащую и царапующуюся девочку купил хозяин школы гладиаторов. Женской школы.

Стигиец сам хотел укротить строптивую девчонку.

Закованная в цепи и избитая плетью, она впервые познала мужчину.

Вслед за первым насильником был еще один, еще и еще.

Но, однажды Рамасанти отобрала у пьяного стражника кинжал и прирезала его, как свинью, а затем бросила окровавленный нож под ноги хозяину-стигийцу, насквозь прожигая его бешенным взглядом, побелевших от ненависти, глаз.

Что уж увидел стигиец в ее глазах, ведомо одному лишь Сету, но мужчин больше не было и девушка вздохнула с облегчением.

Она была слишком рослой, слишком непокорной и озлобленной, для того, чтобы быть наложницей или служанкой. Она не годилась даже на роль охранницы и поэтому хозяин сделал из нее убийцу.

Она убивала голыми руками и оружием, капля по капле отбирая жизнь у противника или же наоборот, нанося один единственный милосердный удар.

С ней сражались и мужчины и женщины, белые и черные, опытные воины и зеленые юнцы. Она всегда побеждала.

Вскоре ей все это надоело.

Стигиец перевозил своих « диких кошечек», так он называл женщин-гладиаторов, из одного города в другой и вот однажды…

Стигийцу не повезло. На юго-востоке Стигии, в горах Тайи, жители которой всегда были враждебны к поклоняющимся Змею, началось восстание. Появление хозяина Рамасанты и женщин-гладиаторов, было как нельзя кстати. Стигийца повесили на ближайшем дереве, а женщин, освободив от оков, отпустили.

Многие ушли, но Рамасанти и еще десятка полтора воительниц, остались.

Не умеющие ничего другого, кроме как убивать и делающие это хорошо, гладиаторши помогали своим спасителям до тех пор, пока те в них нуждались.

После этого отряд темнокожих девушек-воинов покинул Тайю.

Рамасанти грустно улыбнулась, полностью отдавшись приятным воспоминаниям.

Это были хорошие времена.

Они служили телохранительницами у иранистанских беев, охранницами на караванных тропах, тайными лазутчицами и, в конце-концов, судьба забросила их в Вейнджан, где они и стали известны, как отряд Черных стражей, а Рамасанти, сменив погибшую в схватке, смуглолицую шемитку Ами, стала их командиром.

На этом приятные воспоминания обрывались.

Рамасанти невольно поморщилась. Происшествие в обители Вайомидиса, казалось, всех доконало. По дворцу, пока только по дворцу, ползли зловещие слухи, росло и недовольство народа, а знать, готовая в любой момент оскалить зубы, находилась на грани бунта.

Тайные шпионы Шанкар-Шармы, подкупленные золотом файнагов, подбивали народ на восстание против властей и призывали сместить Верховного дайома, проводника воли Асуры, немедийца, чужеземца, узурпировавшего духовную власть.

« Жрецы Асуры не могут спасти вас от карающей длани Сигтоны!» – захлебываясь слюной, визжал файнаг в подземелье дворца. Фанатичный блеск глаз, накурившегося до одури черного лотоса человека, испугал даже видавшего виды мастера пыток. Распятый на дыбе, исхлестанный, раскаленным добела железным прутом, файнаг лишь смеялся в ответ на вопросы своих мучителей, призывая проклятия Сигтоны на головы неверных отступников. Наркотический дурман, в котором пребывал плененный последователь Темной госпожи, делал его неуязвимым для боли, придав тщедушному телу крепость и выносливость.

Тараща безумные глаза, пленник слегка оживился лишь когда в камеру пыток вошел Верховный жрец Асуры.

Вайомидис положил руку на мокрый лоб узника и, не обращая внимания на дикие вопли несчастного безумца, тихим голосом, нараспев, начал читать молитву-прошение, обращаясь к благостному божеству, умоляя его простить заблудшего, отринувшего свет истины и обрекшего свою душу на вечное проклятье.

Успокоенный ласковым голосом дайомита, пленник перестал биться и выкрикивать богохульства, калеча и уродуя сам себя, а затих, словно заснул, покоряясь сильной воле старца.

Когда он вновь открыл глаза, то присутствующие на допросе, с удивлением и благоговением заметили тусклый проблеск разума в его, исполненном болью взгляде.

– Говори! – приказал жрец усталым голосом, смотря прямо в глаза несчастному.

И тот, повинуясь силе, звучавшей в словах старого немедийца, заговорил, вещая, точно оракул.

– Горе, горе вам, неверные, пришедшие на благословенные земли Вейнджана! Да будьте прокляты вы и семя ваше до седьмого колена. Нет спасенья вам, отринувшим власть Великой богини, порушившим ее храмы, свергнувшим ее прекрасные статуи с высоких постаментов! Тела ваши, да сгорят в огненном взгляде богини, сердца ваши, да иссушит ее жгучее дыхание, души ваши, да настигнет ее вечный голод! Холод мрака, да зловоние бездны пусть станут вашим уделом! И придет день, и наступит час, когда смолкнут птицы, утихнет ветер и солнце почернеет от горя! И вернется в наш мир Темная госпожа, кровью девственницы и семенем мужчины наполнится ее лоно и станет она могущественней всех тварей земных, всех богов небесных, а мы, да будем ее покорными слугами!

Глаза файнага, распятого и измученного, вновь засияли демоническим огнем и он, уставившись прямо в лицо Вайомидису, изрек, глумливо усмехаясь в усталые глаза старца:

– А ты, презренная тварь, поганый северянин, потерявший и не обревший, пророк ложных богов, будешь ты проклят и имя твое, ослепнешь ты от слез! Пусть тоска иссушит твое сердце, ибо я порушу твои храмы, разобью алтари и залью кровью землю до самой преисподней! Проклятье вам, проклятье, проклятье!

Глаза несчастного вылезли из орбит, рот наполнился слюной и кровь брызгнула из ушей. А затем…

Рамасанти невесело хмыкнула – это было неприятное зрелище. Пленник вдруг затрясся всем телом и обмяк. Вместо живого, теплого, хотя и измученного пытками, пленника перед ними была сухая, безжизненная мумия, никчменная, как сломанная игрушка.

Вайомидис коснулся своим посохом изувеченных останков и они рассыпались в прах.

На полу пыточной камеры осталась лишь горстка серой пыли.

– Перед нами было лишь подобие человека – пробормотал жрец, скрывая тревогу за спокойным взглядом серых глаз – Она давно похитила его душу и наполнила тело своей волей. Мир ушедшему, но боюсь, что подобное невозможно.

Презрительно фыркнув, палач пнул ногой горку праха, но остальные, угрюмые и подавленные увиденным, покинули подземелье молча, словно украдкой.

Невеселые мысли кешанки были прерваны негромким стуком, звучавшим особым образом.

Она встрепенулась и, подойдя к потайной двери, нажала на рычаг. Из полумрака низкого прохода, в комнату, быстрым шагом ворвался мужчина и заключил темнокожую девушку в крепкие объятья.

Это был капитан Копьеносцев, Ади-Басс.

Рамасанти возмущенно оттолкнула от себя похотливо улыбающегося мужчину и весьма нелюбезно поинтересовалась:

– Что тебе нужно, Ади? Кажется, я не приглашала тебя ни в свою комнату, ни в свою постель.

Кшатрий оскорблено вскинул свою красивую голову.

– С каких это пор, милая, мне требуется приглашение для того, чтобы навестить свою восхитительную любовницу? Раньше мы обходились без этих формальностей, милая!

Рамасанти упрямо надула губы.

Видя недовольство любовницы, Ади-Басс выпустил из рук упругое тело и отошел в сторону, незаметно кусая губы от досады. Ссориться с Рамой, пользующейся безусловным доверием как Вайомидиса, так и Марджены, не входило в его планы.

В его холеных руках, обманчиво непохожих на руки настоящего солдата, появился маленький костяной гребень и он, подойдя к настенному зеркалу, принялся тщательно

расчесывать свои щегольские усики.

– Ты неласкова со мной, милая!– обиженно произнес он, наблюдая за каждым движением девушки, отраженной в зеркале – А я, признаться, рассчитывал на другой прием.

– На что же ты рассчитывал, Ади?– спокойно поинтересовалась Рамасанти, приглаживая руками свои густые волосы, заплетенные во множество маленьких косичек и уложенных в замысловатую прическу.– Тебе уже надоели маленькие, услужливые глупышки? С этими сладкими кусочками молодой плоти ты можешь делать все, что душе твоей угодно и при этом чувствовать себя настоящим мужчиной? Зачем тебе Рамасанти? От меня пахнет лошадьми и казармой, а не пряными духами и сладостями.

Капитан Копьеносцев, лениво позевывая, отвернулся от своего зеркального двойника, искусно скрывая свое замешательство.

– Рамасанти!– голос кшатрия напоминал сладкую музыку – Клянусь тебе, моя красавица, сегодня я даже не видел Зуялу. Девушка, конечно хороша, но ты, моя любимая дикая кошечка..

Рамасанти громко фыркнула, а затем, словно не выдержав, расхохоталась.

– Любовь? – надменно произнесла она, пряча за грубыми словами боль своего сердца – О чем говоришь ты, Ади? Тебе следовало бы знать, что такие женщины, как я не влюбляются в мужчин, а просто используют их! К тому же я, кшатрий, не потерплю шашней за своей спиной! Добро бы только Зуяла. Она девушка достойная, но влюбчивая и доверчивая! Слишком молода для того, чтобы разбираться в людях! Эти служанки! Твои мерзкие прихоти шокируют не только меня! Какая же может быть любовь между амазонкой и смазливым извращенцем без чести и совести!

Капитан страшно побледнел. Кровь отхлынула от его румяных щек и ласковая улыбка сменилась хищным оскалом.

– Ты…ты…– прошипел он, скрючив пальцы от злости, но кешанка только растянула рот в издевательской усмешке.

– Не советую, Ади, не стоит! – жестко предупредила она, не спуская глаз с оскорбленного любовника.– Я не изнеженная рабыня из пардханы и не забитая служанка, без роду и племени, которая только и слышит, что « пойди сюда, принеси то, пошла вон»! Я отрежу твои яйца и брошу их на поживу бездомным псам. Посмотрим, как им понравится голубая кровь! Ступай к своим похотливым кошкам, к аристократкам, которых ты ублажаешь своим телом или ступай к безмозглым дурочкам, согласным терпеть боль, чтобы доставить тебе удовольствие! Ты надоел мне, Ади! Я намерена сменить любовника. В этот раз я возьму настоящего мужчину, а не надушенную куклу. Клянусь колотушкой Аджи, темными водами Зархебы и своей свободой, я любила тебя, пока мне не надоело выслушивать рассказы о твоих бесчисленных подвигах и сказки о твоем извращенном вкусе. Когда я хочу мужчину, то я беру его, а ты…– она махнула рукой, выражая свое разочарование.– Впрочем, мне теперь безразлично где и с кем ты проводишь свои ночи.

Рамасанти нахмурилась. Разговор начал тяготить и утомлять ее.

– Я мечтал увидеть тебя в спокойной обстановке – льстиво пробормотал мужчина, словно не замечая злых огоньков в темных глазах девушки – Ты металась по дворцу, рыча, как леопард, пугая всех и каждого. Мне хотелось немного утешить тебя, милая, приласкать.

– Как же!– Рамасанти, нисколько не стесняясь бывшего любовника, принялась надевать кожаный нагрудник, пряча свои упругие, маленькие груди под боевые доспехи – Пожалел волк ягненка. Так и ты, Ади-Басс. Марджена и Вайомидис просто слепые, доверяя тебе. Впрочем, и я не лучше! Мои глаза слишком долго были закрыты.

– Что?– вельможа подпрыгнул на месте, вытянувшись от возмущения – Я кшатрий из знатного рода! Моя родословная ведет свое начало от…

– Знаю, знаю!– нетерпеливо отмахнулась от его слов Рамасанти – Ты богатый и родовитый, а я лишь простая наемница, вылезшая из грязных джунглей, не помнящая даже своих предков, хотя бы до третьего колена! Все что у меня есть, так это крепкие руки, быстрые ноги и ясная голова.– Рамасанти грозно зыркнула в сторону бывшего любовника – Ясная, Ади! И я никому не позволю использовать меня, кшатрий! Тебе придется считаться с этим.– Девушка закончила одеваться и, нацепив кинжал, ловко застегнула широкие медные браслеты на запястьях.– Ты мог иметь любую женщину, а захотел меня. Почему?

Она пристально взглянула на настороженного мужчину, словно чего-то недоговаривая. Тот, нервно покусывая пухлые губы, наблюдал за игрой чувств на ее лице.

– Ладно, Ади, не тревожься! – девушка расслабилась и присела на меленький диванчик – Мне безразличны твои интриги. Всегда найдется спрос на меня и моих девочек. Хорошие наемницы, знаешь ли, на дороге не валяются. Любой раджа, бей или эмир из близлежащих земель, с радостью наймет меня и мой отряд Черных стражей. Жизнь в Вейнджане становится слишком неспокойной. Быть может приезд вендийского принца, брата Деви Юасмины…

– Что?– капитан подскочил, как ошпаренный – Наша госпожа приняла предложение от этого самовлюбленного выскочки?

– Не знаю!– скривила губы Рамасанти, досадуя на собственный промах – Если северянину не удастся отыскать Гури, раджассе придется выйти замуж второй раз, хочет она этого или нет. А Деви Юасмина гарантирует…

– Кшатрии не потерпят на троне чужестранца! – вскипел капитан, спесиво взглянув на темнокожую девушку.– Достаточно немедийца во главе ордена Асуры! Пусть раджасса возьмет в мужья вейнджанца, а не ищет супруга на стороне. Многие мужчины были бы просто счастливы стать ее избранником! Вендиец ведь не ограничится ролью консорта!

– Разумеется!– ехидно усмехнулась Рамасанти – Например, блистательный Ади-Басс, капитан дворцовой гвардии, знатный и имеющий безупречную репутацию, мог бы попытаться завоевать сердце госпожи Марджены.

– Мне ее сердце не нужно! Мне..– раздраженно ответил вельможа, но тут же, спохватившись, замолчал

Рамасанти, ничуть не удивившись, насмешливо смотрела на честолюбивого негодяя.

– Ты слишком много знаешь и о многом догадываешься – задумчиво склонив голову набок, произнес кшатрий, рассматривая лицо девушки со странной, брезгливой гримасой.– Это может плохо закончиться для тебя, милая!

– Размышляешь о том, как можно без хлопот прикончить меня, любовничек?– Рамасанти нетерпеливо передернула плечами. Она указала капитану на дверь и, встав рядом с ним, слегка подтолкнула Ади-Басса к выходу.

Кшатрий, воспользовавшись моментом, сильно толкнул девушку в грудь и одновременно нанес болезненный удар в колено. Кешанка, пошатнувшись от неожиданности, согнулась от боли и пропустила еще один удар, на этот раз в голову.

Девушка упала, а ее вероломный любовник, не теряя времени, оттянул ее голову назад и ловко набросил на шею красный шелковый шнур, блестящий и очень прочный.

– Ох, не ко времени, милочка!– интимно шепнул он ей в ушко.– Ты должна была умереть позже и не так быстро!

Рамасанти вскрикнула громко и сердито.

С ужасом капитан заметил, как из груды беспорядочно раскиданных одеял и подушек, выскочило гибкое пятнистое тело, а рядом зашевелилось еще одно.

С негромким урчанием, припадая к пушистым ковровым дорожкам, к нему подкрадывалась пара золотистых хищников, тихо ступая на своих мягких лапах. Глаза больших кошек горели злым зеленым огнем.

– Кх.., кххх, – закашлялась девушка, вырвав из ослабевших рук противника шелковый шнур – Они еще не обедали, Ади, но если ты хочешь продолжения нашей схватки, то это можно легко устроить прямо сейчас.

Капитан судорожно сглотнул слюну и начал медленно пятиться прямо к выходу, с недоверием посматривая на хищников, бьющих себя длинными хвостами по золотистым бокам. Только сильная воля Рамасанты сдерживала их от нападения на Ади-Басса.

Кшатрий трусом не был и, если бы кошка была одна, то кшатрий мог бы рискнуть…

Рамасанти чуть приподнялась и пнула ногой синий тюрбан, упавший с головы капитана.

– Забирай свое тряпье, Ади и убирайся по добру, по здорову! – проговорила девушка, массируя свою шею сильными руками.– Держись от меня подальше. В следующий раз я могу рассердиться по настоящему.

Кшатрий, слегка приободрившись, протянул руку и нахлобучил на свою красивую голову слегка измятый тюрбан, не сводя обеспокоенных глаз с большого золотистого зверя.

Второй уже сидел подле хозяйки и следил за ним взглядом, далеким от дружелюбия.

Рамасанти свистнула и злобные кошки, мгновенно присмирев, растянулись рядом с ней на ковре и, ластясь положили головы на ее колени.

– Дикарка! – прошипел сквозь зубы уязвленный кшатрий.

– Будем думать, что это была неудачная шутка, Ади! – небрежно произнесла командир Черных стражей – Я уже забыла об этом досадном недоразумении, но больше – глаза девушки зло сверкнули – Но больше не шути так со мной, Ади или мне придется стать той самой дикаркой, за которую ты меня принял! А дикари бывают разными, капитан. Некоторые, как тебе известно, людей едят…

Внезапно девушка подскочила с мягких одеял. Она услышала вой сигнальных трещеток и звучные удары гонга.

– Что это? – побледнев, как полотно, спросил капитан.

– Это? – Рамасанти ничуть не пыталась скрыть своего злорадства.– Воины и знать приветствуют посольство Деви Юасмины на улицах Вейнджана, а возглавляет его двоюродный брат Деви, Ченгир-хан. Поспеши же, доблестный воин, ибо через четверть часа почетный гость ступит на площадь Звезды перед Лунным дворцом. Нельзя заставлять ждать столь знатную особу слишком долго. Кто знает, может быть это едет наш будущий магараджа!

Ади-Басс стремительно рванулся прочь из комнаты Рамасанты, но уже в дверях его настиг ее тихий голос:

– Один совет, Ади, по старой дружбе!

Капитан замер с занесенной ногой, а кешанка с угрозой продолжила:

– Засыпь колодец, капитан…

Ади-Басс оглянулся, взглянув на бывшую любовницу безумными глазами, а она, широко улыбнувшись, повторила: