Текст книги "Жемчужное сердце"

Автор книги: Ирина Дынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Последний раз прижав девочку к груди, Конан бодро зашагал вслед за туранцем.

Ему не терпелось встретиться с Черной жрицей Шанкар-Шармой. У воина накопилось множество вопросов к этой зловещей даме и он не сомневался в том, что стоит попробовать получить на них ответы.

Глава 9. Путь в преисподнюю.

Киммериец, чертыхаясь, вылез из очередной лужи.

Легкий тропический ливень промчался по джунглям, барабаня крупными каплями по широким листьям, укрывшим под собой парочку искателей приключений и умчался прочь, оставив после себя непролазную грязь.

– Эй, ты, знаменитый вор из великого Аграпура! – выдохнул Конан, подставляя перепачканное грязью лицо жгучим солнечным лучам, чудом пробившимся сквозь хаос зеленых ветвей.– Может быть ты хоть слегка пошевелишь своей драгоценной задницей?

Рахмат, отплевываясь и откашливаясь, вслед за северянином вполз на прогретый солнцем пригорок.

– Проклятые джунгли, сплошная лужа тухлой воды.– растянувшись на ядовито-зеленой травке туранец блаженно улыбался, выливая из сапога болотную жижу.– Передохнем чуток и побредем дальше. Когда-нибудь это болото должно закончиться.

Киммериец внимательно осматривал окресности и разочарованно вздыхал – так и есть, ничего вдохновляющего, сплошное болото.

– Здесь только такая погань растет, как черный лотос.-Рахмат сплюнул и растянулся на просохшей траве, почесывая тело в разных местах.– Спасенья нет от мошкары.– пожаловался он – Несправедливо, Конан, меня мухи кусают, а тебя нет!

– В помете птицы цацы нужно было поваляться.– равнодушно ответил варвар, покусывая травинку и обшаривая взглядом близлежащие заросли высокой травы.

Рахмат страдальчески поморщился, кляня себя за брезгливость. Киммериец, наученный Зирой, обмазался птичьим дерьмом, отвратительно выглядел и еще хуже пах, но мухи его не кусали, а вот его, Рахмата..Туранец с остервенением раздирал волдыри, возникшие на месте особо злостных укусов и с надежной вытянул шею – не видать ли где кучек с птичьим дерьмом?

Конан задумчиво пялился в хаотической сплетение зеленых ветвей, утопающих в зеленой, отвратно пахнущей воды. Ему уже приходилось раньше топтать ногами вязкие топи вендийских джунглей. Во время своей службы у владыки Турана, Конан участвовал в военных действиях против хвонгов и хорошо представлял, как опасны и коварны бывают вполне безобидные с виду зеленые заросли.

Уже несколько долгих дней друзья скитались по влажным болотистым лесам в поисках древних развалин, однако, ни малейших признаков храма богини Сигтоны, ни самих файнагов, ее верных приверженцев, они не заметили.

С каждым днем северянин становился все мрачнее и неразговорчивей. Царапины на теле не заживали и это очень беспокоило его, но Рахмат весь был поглощен мыслями о сокровищах, которые они получат после того, как украдут у файнагов диадему богини. Ему все еще нравилась мысль о провинции в Иранистане, которую они смогут получить в обмен на одну единственную жемчужину

Конан благоразумно помалкивал об отравленном оружие Рамасанты, кляня телохранительницу раджассы за вероломство, помалкивал и о жестокости приверженцев злобной демонессы из Темного мира, полагая, что рано или поздно Рахмат сам обо всем догадается.

Утешало лишь то, что, туранец время от времени замолкал, избавляя северянина от бесконечного нытья или прекрасных мечтаний. Настроение пронырливого аграпурца менялось, словно симпатии ветреной красотки.

Что до короны магараджей, то никакой замок, даже зачарованный демонами, не мог устоять перед волшебными пальцами туранца и Конан, считавший себя неплохим взломщиком, прекрасно оознавал то, что в этом деле он Рахмату, болтливому и трусоватому и в подметки не годится.

Благодаря молчанию киммерийца, движимый алчностью вор из Аграпура, пребывал на данный момент в радужном настроении, считая, что обчистить пустующие развалины это пара пустяков для таких умельцев, как он и Конан и удивлялся наивности Вайомидиса, рассчитывающего на скорое возвращение древней реликвии в руки законной династии правителей Вайнджана.

С досадными препятствиями, вроде бесноватых жриц, свирепых файнагов и прочей ерунды должен был управиться бесподобный воин Конан из Киммерии, с его, Рахмата, помощью.

Разобрались они же с демонами – ракшасами, хоть и не сразу.

Об истинных же планах приятеля он не имел ни малейшего понятия.

На закате дня они набрели на еле заметную тропку и решили положиться на удачу.

Становилось темно и злобные ночные твари, собираясь на охоту, подавали голос.

Яркая желтая рубашка Конана давно выгорела под беспощадным солнцем и выцвела от соленого пота, белесым пятном мелькала где-то далеко впереди.

Рахмат кое-как ковылял позади киммерийца. Будучи сугубо городским человеком, он ненавидел джунгли. К тому же, днем он напоролся на корягу и теперь распухшая нога мешала ему идти.

Посылая проклятия всем богам подряд, туранец приложил флягу с водой к губам и живительная влага потекла в пересохшее горло. Утолив жажду он поднял голову и принялся беспокойно озираться по сторонам – Конана нигде не было.

– Пусть Эрлик спалит своим огнем проклятые колючки! – ругался он.– Сын тупоголовой ослицы и шелудивого верблюда, киммерийская деревенщина, вероятно вообразил, что вместо ног я отрастил крылья и буду догонять его по воздуху!

Спотыкаясь за каждым шагом, Рахмат ковылял вперед, напряженно вглядываясь в сгущающуюся тьму.

– Проклятье!– внезапно раздался голос, звучавший глухо, точно из преисподней. Туранец отшатнулся в сторону от непонятных звуков и земля разверглась у него под ногами. Нелепо взмахнув руками, он камнем рухнул в черную бездну.

Приземлившись в вязкую жижу, неаппетитно пахнущей массы, он громко икнул от испуга, ухватившись растопыренными пальцами за чью-то ногу.

– Ага!– услышал он злорадный голос киммерийца.– Безмозглый придурок, я же предупреждал тебя. Теперь благодаря твоей непроходимой глупости, помноженной на глухоту, будем сидеть здесь, точно жабы, по колено в грязи!

Рахмат старательно таращил глаза в тщетной попытке что-либо рассмотреть.

– Хватит пялиться! – грубо толкнул приятеля северянин.– пора выползать из этого месива. Кто его знает, какие пиявки здесь обитают!

С трудом вытаскивая ноги из вонючей жижи – куда там помету птицы цацы!– Конан затопал вперед. Безошибочное чутье варвара подсказывало ему нужное направление. Он двигался медленно, тщательно ощупывая мечом землю под ногами, прежде чем ступить.

Глаза, подпривыкшие к полному мраку подземной ловушки, выхватывали из темноты лишь неясные тени

– Угораздило же нас так вляпаться – расстроенно бубнил Рахмат, подволакивая больную ногу.– На всю округу одна западня и мы в нее угодили по закону подлости!

Руки киммерийца уперлись в земляную стену. Осторожно ощупывая пальцами неожиданное препятствие, варвар пробормотал:

– Суши весла, дружище. Кажется, приплыли.

Вконец измученный Рахмат, решивший опереться спиной и немного отдохнуть, с пронзительным воплем рухнул на землю. Там, где по уверению варвара находилась стена, на самом деле оказалось пустое пространство. Маленький и щуплый туранец беспомощно барахтался в темноте, киммериец сдавленно хохотал, вслушиваясь в поток цветистых ругательств, несущихся из темного угла.

– Это ж надо – иссяк Рахмат, решив перевести дыхание.– Похоже на нору какого-то животного.

Пустота, обнаруженная им на дне глубокой ямы и в самом деле, оказалась норой. Конан заинтересовался, присел и попробовал проникнуть внутрь. Обеспокоенный Рахмат подергал киммерийца за торчащую из дыры ногу.

–Ты окончательно рехнулся, Конан. Один только Эрлик знает, что может выползти из этого мерзкого места! Хватит с меня подземелий. Мне кажется, что я весь Вейнджан исползал на карачках. Разрази меня Деркето, если я решусь сунуть нос в эту гнусную дыру!

Вместо ответа северянин протянул свою сильную руку и поволок упирающегося приятеля за собой.

– Клянусь клыками Нергала – ругался туранец, взбрыкивая ногами.– Я перережу тебе глотку твоим же собственным мечом, дурная киммерийская башка! Нужно было оставить тебя на болоте. Вот бы ракшасы славно пообедали!

Нора постепенно расширялась. Потянуло свежим воздухом, разбавляя зловонную тьму, а, где-то вдали мрак рассеивался, и было немного светлее.

Конан упорно двигался вперед, не обращая внимания на грязную ругань туранца.Туннель под землей вскоре закончился и путники попали в большую подземную же пещеру. В ней было относительно светло, хотя низкие своды не пропускали ни единого лучика света с поверхности.

Светился серебристый мох, которым сплошь заросли стены и своды пещеры.

Обрадованный Рахмат освободился от крепкой хватки киммерийца и принялся с любопытством осматриваться.

В глубине пещеры сияние становилось сильнее. Именно туда и отправился Конан, надеясь отыскать выход на поверхность.

Рахмат, разинув рот, следовал за ним.

Темная тень метнулась от стены и попыталась схватить его, однако туранец сумел увернуться и отскочить в сторону.

– Конан!– заорал Рахмат дурным голосом.– Ты только посмотри на это! Тварь не иначе как выползла из самого ада!

Обернувшись на шум, киммериец мгновенно выхватил из ножен тяжелый меч, ибо мерзость, явившаяся из темноты, выглядела голодной.

Ужасный восьминогий паук, ворсистый и покрытый шипастыми наростами, зловеще покачивался на толстеньких ножках. Две передние лапы чудовища, больше напоминающие ножи для разделки туш на бойне, угрожающе шевелились.

Огромные, немигающие глаза, налитые кровью, задумчиво уставились на киммерийца. Помедлив мгновение, паук выбросил струю липкой слюны.

У Конана больше не осталось никаких сомнений – мерзкая тварь твердо решила им поужинать.

Со своей стороны, варвар очень надеялся испортить ей аппетит на всю оставшуюся жизнь.

У него уже был опыт сражения с созданиями, подобными этому. Когда-то давно, в Шадизаре, столице Заморы, он, зеленый и неопытный, полез в башню чародея, надеясь разжиться парой камушков и пригоршней золотых монет. Там ему впервые пришлось встретиться с паукообразным монстром. Из того случая Конан извлек урок – никогда не подставляться под липкие струи паутины. Если монстру удастся спеленать жертву, то все, пиши, пропало. Укус подобной твари, наверняка ядовитой, способен отправить прямиком на Серые равнины.

В это мгновение, Рахмат, отскочивший поближе к стене, сделал неприятное открытие.

– Конан!– завопил туранец во все горло,– Да здесь этих тварей, наверное целый выводок!

Посмотри, вся пещера опутана паутиной.

То, что они вначале приняли за светящийся мох и оказалось ловчими сетями громадного паука, испускавшими призрачное сияние.

Киммериец быстро осмотрелся, не желая чтобы его застали врасплох. Вроде бы нигде больше подобных страшилищ не наблюдалось.

Паук похоже чего-то выжидал. Конан использовал короткое время передышки для того, чтобы оценить противника. От оцепеневшего туранца все равно было мало толку.

Величиной паук оказался с хорошего быка. Шипастая спина, по всей видимости была неуязвима, а вот брюхо…Брюхо казалось мягким. Поросшее короткой светлой шерсткой оно так и манило своей беззащитностью.

Варвару дико хотелось вонзить свой меч по самую рукоять в живот злобной твари и покончить с ней раз и навсегда, но передние лапы чудовища внушали ему уважение. Следовало не торопиться, а выждать, пока пауку надоест разглядывать незваных гостей, вторгшихся в его владения .

Вскоре паук устал раздумывать или, может быть, вид двуногого существа пробудил в нем чуство голода, но, ворсистое, многоногое чудовище двинулось вперед, плотоядно шевеля ротовыми отростками и слегка поскрипывая при ходьбе.

Конан слегка попятился, упираясь лопатками в склизкие земляные стены, изловчился и взмахнул мечом. С противным клацаньем вперед взметнулась паучья лапа и меч из отличной стали, ни разу до этого случая не подводивший северянина, отскочил в сторону, сам паук остался невредимым. В тоже самое мгновение вторая клешня чудовища выдернула оружие из рук киммерийца и отбросила в темноту.

Рука воина точно онемела. Сила, вложенная пауком в бросок, казалась чудовищной.

Бурая масса нависла над северянином и Конан, успел заметить голодные глаза чудовища, и мрачный интерес определенного свойства, горевший в них. Он уже чувствовал едкие брызги желудочного сока твари на своем лице. Всего лишь на миг застыл паук над безоружным варваром. Его огромные челюсти задвигались и монстр выпустил липкую ленту паутины, оружия, никогда не подводившего подземного жителя.

Конан едва успел увернуться от летящей прямо в лицо зловонной слюны и попытался добраться до оружия. Но, словно разгадав его намерения, чудище неуклюже, но быстро, поспешило ему наперерез, угрожающе махая клешнями, и теперь, меч оказался недосягаем, валяясь прямо под мохнатыми ногами монстра.

Загнав варвара в угол, паук, похожий на огромного, волосатого краба, значительно осмелел. Теперь, он не торопясь, протягивал к киммерийцу одну лапу за другой, а тот отступал и отступал до тех пор, пока спиной вновь не уперся в стену.

– Кром!– с чувством воскликнул Конан, понимая, что еще мгновение и шипастые клешни чудовища вонзятся в его тело.– Рахмат, недоносок туранский, у тебя что, руки отсохли?

Паук торжествуя, запищал высоким, противным голосом, но Рахмат, весь облепленный едкой слюной, перестал таиться в тени и пришел на помощь, без устали втыкая длинный кинжал в заднюю часть чудовища.

Огромный монстр, терзаемый невыносимой болью, бешено закружился на одном месте, обдавая киммерийца, чья рука, хоть и болела, но, уже вполне свободно двигалась, облаком смрадного воздуха. Удар могучей клешни и туранец, некстати зазевавшийся, отлетел в сторону, едва не сломав шею о каменный выступ. Еще удар и на месте, где только что находился киммериец, взметнулись тучи пыли, пригасившие зловещее мерцание серебристой паутины на стенах пещеры. Разъяренное чудовище металось из стороны в сторону, плюясь лентами зловонной паутины и каплями едкой слюнной жидкости.

Дотянувшись до меча, Конан вскочил на ноги и со всей силы рубанул злобную волосатую тварь. Послышался мерзкий хруст, и одна из передних лап паука безжизненно повисла. Из глотки чудища вырвался ужасный вопль, полный боли и бешенной злобы, а киммериец уже занес руку для следующего удара.

Желтые , выпуклые глаза гнусной твари заволокла пелена, а, Конан все рубил и рубил, не зная усталости. Когда от паука не осталось ничего, кроме куской смердящего мяса, да ошметков волосатой шкуры и панциря, Конан остановился и перевел дух.

– Фу, падаль! – сплюнул киммериец –Только меч испоганил! Ну и воняло же у него изо рта!

– Ха!– туранец не скрывал своего негодования, ведь он разил чудовище с тыла.– Понюхал бы ты с моей стороны!

Нежный желудок Рахмата не перенес зловония, исходящего от дохлого паука и туранец, корчась от отвращения, выплевывал на пыльный пол пещеры остатки своего обеда.

Перепачканные с ног до головы в грязь и паутину приятели, передохнув, двинулись вглубь пещеры, туда, где казалось всего светлее.

– Послушай, Конан!– туранец обеспокоено озирался по сторонам.– У меня нехорошее предчуствие. Твари, подобные этой не бегают поодиночке. Тут где-то, наверняка, целое гнездо мохнатых ублюдков.

– Пауки, Рахмат– назидательно проговорил Конан – Это тебе не муравьи и не пчелы. Но, даже если и так, то мы просто дадим понюхать им вот эту штучку и потребуем освободить проход.– С этими словами северянин сунул под нос Рахмату тяжелый меч и пренебрежительно сплюнув, весело засвистел. .

Киммериец упорно топал вперед. Ему, разумеется, совсем не улыбалось столкнуться нос к носу с еще одним монстром, но, выход на поверхность все же следовало найти. Чем-то мерзкие твари должны были питаться и где-то ловить добычу. Если выхода не было там, откуда они пришли, то он должен быть где-то еще. Где это « еще», Конан и собирался выяснить.

Под ноги варвару попался круглый предмет и он, чертыхнувшись, нагнулся для того, чтобы поднять его.

У, подоспевшего, к тому моменту Рахмата, отвисла челюсть.

– Пусть Эрлик вырвет мою печень, если это не лампа!– воскликнул он, жадно принюхиваясь – И даже маслом махнет. Теперь хоть в потемках блуждать не будем!

Радости туранца не было предела. Ему порядком надоело блуждание по темной подземной пещере, населенной злобными и прожорливыми тварями, которые того и гляди норовили заглотить единственного сына его матери на завтрак, обед или ужин. К тому же паутина, оплетавшая стены, значительно поредела и почти не давала света, а зловещая тьма пугала щуплого туранца чуть ли не до икоты. Поэтому он поспешил зажечь светильник.

Две огромные, колеблющие тени, отбрасываемые пленниками подземной пещеры, скользили по опутанным пыльной паутиной, стенам. Они передвигались медленно, с опаской, помня о неприятной встрече, но веселый огонек лампы вскоре прогнал грустные мысли прочь.

К тому же, лампа не могла появиться в пещере незнамо откуда, а значит люди, рано или поздно, но отыщутся.

– Рахмат! – окликнул приятеля Конан – Смотри, пламя в лампе заколебалось, а это значит– Конан довольно ухмыльнулся– А это значит, что выход из этого логова грязных тварей где-то рядом. Все, конец нашим блужданиям!

–Хорошо бы! – Рахмат сладко зевнул.-Ух, и охота же жрать, да и выспаться б не помешало!

–Ага! – весело перебил его северянин.– Того и гляди, проснешься в желудке у какого-нибудь монстра.

Свечение внутри пещеры усилилось и запах падали и затхлости постепенно вытеснил, посвежевший было воздух.

– Клянусь Черным Эрликом, Конан, ты что, в самом деле никогда не устаешь? – ныдился Рахмат, подволакивая больную ногу.– Как только мы унесем ноги из этой дыры, то прежде всего нужно будет позаботиться об ужине, а, не то ноги протянем от…

– Постой, постой…-варвар внезапно остановился, настороженно вслушиваясь в тишину. Задрав голову вверх, он напряженно втягивал воздух расширенными ноздрями.– Что-то здесь не так!

– Да брось ты, Конан, ерунду молоть!– отмахнулся от него туранец.– Все тебе мерещится что-то подозрительное, совсем уж меня застращал, а я , между прочим, кушать хочу.

Киммериец ахнул и повыше приподнял лампу.

Капля горящего масла капнула на его плечо, но северянин даже не дрогнув, во все глаза смотря на потолок.

Рахмат задрал голову вверх и судорожно сглотнул слюну. Зубы туранца застучали от страха, на лбу выступили мелкие капли пота.

– Померещилось, да?– зло переспросил киммериец.– Может приснилось, ты, жалкая туранская кляча!

Рахмат не ответил. Пятясь задом, он неотрывно смотрел туда, вперед и вверх, в полумрак, из которого выползало огромное, зловонное н е ч т о.

– Конан!– лепетал туранец побелевшими губами.– Храни нас Митра, Эрлик и другие боги! Конан, это же..

Вначале из полумрака вылезли две зловещие, клацающие клешни. Затем, поросшая бурой шерстью масса вывалилась наполовину и половина оказалась просто огромной.

Приятелям оставалось только ойкать.

– Такое может только присниться в ночном кошмаре, после хорошей дозы лотоса!– шептал туранец, позабыв о распухшей ноге и шустро отступая назад.– В страшном сне, не иначе. Варвар, лучше б мы никогда не лазали в сокровищницу Вейнджана.

Тварь, огромная и неповоротливая, каким-то чудом держалась на тонюсеньких паутинках. Она была раз в пять больше того паука, которого северянин искрошил на кусочки. Глаза монстра прищурились от удовольствия, челюсти медленно двигались – чудище, по – видимому что-то пережевывало, противно чавкая и обильно выделяя слюну.

– Клянусь Белом,– простонал Рахмат, чувствуя, как слабеют колени.-Эта тварь очень похожа на паучиху, во всяком случае, она так выглядит. Может это и не совсем настоящая паучиха, но сожрать, она нас сможет запросто. Гляди, Конан, – Рахмат ткнул пальцем в пространство над низким сводом пещеры – Скоро появится еще целый выводок гнусных восьминогих ублюдков!

Киммериец и сам заметил зловещие серебристые шарики. Их было очень много – пять или шесть десятков. Они преспокойненько висели у самого свода пещеры, полускрытые лохмотьями серой паутины и, несомненно, скоро из них потоком хлынут прожорливые монстрики.

– Добродетельная женушка ждет не дождется своего подзадержавшегося муженька.– зло процедил киммериец.– А, его крысы уже доедают.

–Умеешь ты выбирать места для прогулок.– поежился туранец.-Вот дрянь, пробивает, аж до самых мозолей! Не хотел бы я оказаться поблизости, когда из этой кладки вылупятся цыплята. Я всего лишь вор, пусть хороший, но не укротитель!

Цепкий взгляд варвара обшаривал один уголок пещеры за другим – ничего, ни малейшей трещинки, ни прохода, ни укрытия.

Паучиха перестала жевать, и друзья притихли. Вероятно ей надоела возня двух незваных гостей. Зловещая туша, висящая над головами, невольно внушала почтение.

– Конан, – прошептал туранец – Что это вон там, в паутине?

Конан не ответил и, вытащив меч из ножен, бесшумно скользнул вперед. Там, трепыхаясь на серебристых нитях, что-то висело. Это что-то было плотно опутано паутиной, чем-то напоминающей погребальный саван.

Одним ударом киммериец разрубил паутину и к его ногам упало мертвое тело.

Туранец с шумом выпустил воздух из легких

Миниатюрное женское тело, холодное и безжизненное, вероятно прекрасное при жизни, а теперь безносое и безглазое, с кровавым месивом вместо мягких округлостей груди – вот и все, что осталось от несчастной.

– Тьфу!– сплюнул туранец.– Красоту ей, однако, подпортили. Я не хотел бы в таком виде отправиться на Серые равнины, меня там все покойники испугаются. Кто же это ее так отделал, пауки что ли?

– Нет!– зло сверкнув глазами, ответил киммериец.– Это были не пауки.

В это мгновение чудовище над их головами зашевелилось. Мохнатые лапы задвигались, тени на стенах стали дыбом, а жуткие, налитые кровью глаза злобно уставились на двух жалких карликов, мельтешивших внизу.

– Она наверняка подумала, что ты покушаешься на ее ужин.– прошептал прямо в ухо северянину помертвевший от страха туранец.– Нет, нет, госпожа паучиха, он это не кушает. Ракшаса однажды, правда чуть не сожрал, но на ваш ужин не покушался.-и обращаясь к киммерийцу, прошипел.– Ты что, не понял, дубина стаеросовая, давай сматываться, я же не могу ей вечно зубы заговаривать!

– Умный, да?– огрызнулся варвар, тыкая мечом себе за спину.– Куда? Ты только посмотри назад, да в штаны не наделай! Дерьмом итак несет на всю пещеру.

Из темноты показались еще три твари. Они медленно, но неотвратимо надвигались на приятелей, подгоняя их прямо к шипящей и пускающей слюну, паучихе.

– Конан!– не на шутку испугался Рахмат.– Да эти монстры тут прямо кишат! Я не хочу очутиться у них в желудках.

Челюсти паучихи алчно клацнули, заставив туранца сжаться в комочек. Он умоляюще посмотрел на Конана.

– Варвар! – голос туранца звучал просящее.– Сделай что-нибудь, а то ведь сожрут и как зовут не спросят!

Киммериец лихорадочно осматривал своды пещеры – все кругом было опутано паутиной. Серая пыль, да остатки страшных пиршеств – больше на земле ничего не было.

Зловещая троица приближалась. Клешевидные лапы мельтешили уже так близко, что приятелям стоило большого труда уворачиваться от неминуемой смерти. Времени на раздумье оставалось все меньше и меньше.

Киммериец наконец решился.

Он высоко поднял светильник и изо всех сил метнул его вверх, туда, где серебристым облачком повисло опутанное паутиной потомство противной твари.

Горящие масляные капли ярко вспыхнули.

Паучиха дико взревела и неожиданно легко заскользила вслед за огнем, пытаясь спасти своих детенышей от гибели. Но было уже слишком поздно.

Стена огня, вспыхнувшего мгновенно, скрыла от глаз Конана и Рахмата пещеру.

Громко вереща, мохнатое существо дергалось в агонии – огонь добрался и до нее.

Конан и Рахмат покатились по земле, спасаясь от обжигающего кожу жара, подальше от зубастых и шипастых чудовищ, позади них шипели и стенали, горящие живьем злобные монстры, летел жирный пепел и падали огненные ошметки.

Забившись в узкий коридор, неожиданно ставший их спасением, приятели с восторгом наблюдали за пламенем, навеки избавляющим их от ужаса подземелий.

Обсыпанный пеплом и грязью, Рахмат дул на свои обожженные пальцы и приплясывая от боли, осыпал Конана градом ругательств:

– Безмозглая гора мускулов из вшивой Киммерии! Ты чуть не превратил меня, лучшего вора Турана в прокопченный кусок жареного мяса. Когда я говорил – пошевели мозгами, то я имел в виду именно мозги, а не то дерьмо, которым набита твоя тупая башка. Мы могли изжариться живьем, кретин ты этакий!

– Ладно, хватит! – оборвал брюзжание приятеля Конан.– Пошли поживее. Кажется это и есть то место, которое мы так долго искали.

– Знать бы еще, что мы ищем в этом рассаднике мерзости.– бурчал Рахмат, постепенно приходя в себя и, всматриваясь в пугающую темноту, добавил:

– Что, если и этот туннель ведет к еще одному логову с подобной нечистью? Второй раз мы можем так легко не отделаться?

Конан покачал головой.

– Проход выложен камнем. Смотри – и киммериец положил руку Рахмата на шершавую каменную глыбу.– Это сделали люди, давно, камень весь щербатый и порос мхом, кое где истерся в крошку. Нам нужно лишь найти кто именно воспользовался старыми ходами.

С этими словами Конан бодро шагнул в темноту, вытянув впереди себя руку с обнаженным мечом. Теперь, когда угас светильник и сгорела вся паутина, передвигаться стало трудно.

Рахмату ничего не оставалось, кроме как плестись позади варвара, полагаясь на его чутье, чему туранец оказался совсем не рад.

– Люди, люди..– бурчал он себе под нос.– Если б здесь были бы люди, то здоровущие волосатики на восьми ногах не выглядели бы такими голодными. Может быть они служили чем-то вроде сторожевых псов, но, тогда я не хотел бы встречаться с их хозяевами. Надо быть ненормальным, для того, чтобы якшаться с подобными тварями.

Тут он с некоторым опозданием припомнил демонов-ракшасов и совсем приуныл. Развалины вмиг показались ему самым неуютным местом в мире, а будущее виделось лишь в черном свете.

Казалось, что извилистому тоннелю из унылых, замшелых камней не будет конца. Рахмат от усталости еле шевелил ногами – блуждания в темноте его порядком утомили, к тому же болели обожженные пальцы и распухшая нога.

Конан же, невозмутимо тянул его следом за собой, пропуская мимо ушей нытье и хныканье.

Свернув в очередной раз, Конан отпрянул назад, крепко держа упирающегося Рахмата.

– Послушай, Конан!– туранец зашипел, точно рассерженная гадюка.– Ты мне, конечно друг, но..

– Заткнись!– варвар зажал ему рот своей широкой ладонью.– Не вякай, Рахмат, а то еще беду накличешь своей болтовней!

– Кто бы говорил!– невнятно промычал Рахмат.– Если бы не твое ослиное упрямство, то мы давно бы..

Киммериец осторожно выглянул из-за угла и туранец, не утерпев, последовал его примеру.

Мощная деревянная дверь, окованная медью, позеленевшей от времени, являла собой завершение длинного и утомительного пути. Она слегка светилась и разгоняла тьму в узком, кишкообразном проходе.

Тупик.

С первого взгляда Конан понял, что такую преграду мечом не взять. Дверь выглядела очень надежной, сама по себе, а ведь вероятно на выход, запечатанный ею, были наложены мощные чары. Иначе она не светилась бы в темноте.

Видно те, кто устраивал каменный лабиринт, подземное обиталище пауков, постарались на совесть или, может быть, страх перед восьминогими тварями, населявшими пещеру, был настолько же велик, насколько тяжелой и прочной была эта дверь.

Не заметив поблизости никаких признаков жизни, Конан крадучись приблизился к двери. Осторожно потыкав мечом крепкое дерево и заметив глубокие царапины на позеленевшем металле, варвар лишний раз убедился в ее неприступности.

– Делать нечего.– удобно устраиваясь на жесткой земле, проговорил Конан – Я думаю, что рано или поздно, но кто-нибудь эти двери откроет. Времени у нас навалом, так что можно и вздремнуть.

Рахмат в немом изумлении уставился на приятеля.

– Может у тебя жар?– участливо поинтересовался он.– Или вместо ног у тебя мозги подустали? Мы можем ждать здесь до посинения, пока через много лет какой-нибудь придурок, вроде нас не отыщет у этой проклятой двери наши побелевшие косточки. Здешние места не показались мне ни гостеприимными, ни слишком людными.К тому же, Конан, не забывай и о том, что где-то рядом бродят гнусные мохнатые твари с голодными глазами и острыми клыками.

– Я думаю – безмятежно проговорил киммериец, потягиваясь и зевая во весь рот – Пауков мы прикончили всех. Если кто и остался, то мелочь и держаться она станет на почтительном удалении от двух бравых удальцов. К тому же,– северянин придирчиво осмотрел меч и не найдя изъянов, отправил оружие обратно в ножны– Кто-то пауков кормил, ведь нашли же мы труп. Твари выглядели голодными, значит их давно не кормили, но в тоже время не тощими, значит подкармливают регулярно. Двери откроются, Рахмат – Конан вновь зевнул, хрустнув челюстью– Мы просто немножко подождем.

Рахмат сплюнул и побрел прочь от варвара.

–Тупоголовый ублюдок!– донесся до киммерийца раздраженный голос, но он даже не пошевелился.

Рахмат заинтересованно рассматривал массивные, потемневшие от времени двери. Его гибкие, нервные пальцы ощупали каждый выступ, каждое углубление. Радостный вопль пробудил варвара от приятной дремы.

– Смотри, толстокожий варвар!– зашептал Рахмат ликующим голосом.– Я нашел замок и нам не нужно теперь ожидать здесь до конца своих дней.

– Нда? – Конан недоверчиво хмыкнул.– Толку от того не будет никакого, ключа ведь все равно нет. Впрочем..

Варвар легко вскочил на ноги и подошел к приятелю. Вытащив из-за голенища сапог тонкую стальную иглу, он принялся сосредоточенно ковыряться в крохотном отверстии.

Сплошные проклятия сопровождали каждое движение пальцев киммерийца, но все его попытки открыть замок оказались неудачными.

– Клянусь Кромом!– варвар пребывал в сильном раздражении, утирая пот рукавом рубахи.– Здесь были бы бессильны все взломщики Заморы! Этот замок нам уж точно не по зубам.

– Да, неужели? – Рахмат весело оскалил зубы.– Может быть, у тебя просто не хватает умения, а, киммерийский волк и ты стесняешься в этом признаться? Открывать замки, дело тонкое, не каждому дано. Это тебе не мечом махать и челюсти крошить!

Конан навис над щуплым приятелем, точно коршун над мышью.

– Ты действительно так думаешь?– благодушную улыбку словно сдуло ветром с его лица.– Если ты такой умелец, то сам и открывай. Замок зачарован, видно сразу. Может быть ты колдун, туранец?

Рахмат с достоинством задрал голову, ничего не ответив северянину. Он с пренебрежением осмотрел отмычку варвара и бросил ее обратно Конану. Затем он пошуршал складками своей одежды и вытащил что-то тонкое и блестящее.