Текст книги "Error 404 (СИ)"

Автор книги: Ира Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Катерина своим ключом открыла кабинет Джада. Здесь уже был включен компьютер, ожидая ее прихода. С монитора добродушно улыбался глава виртуальности.

– Очередная удача, пункт перехода открыт, – объявил он. – Брана я только что оглушил, наших роботов он не видит. Есть примерно час времени. Приступай к работе, – тон Джада был обычным, будто он давал виртуалке рядовое задание. Но Катерина пригляделась и заметила ужасную, просто каменную напряженность его скул и внутренне содрогнулась. О, сегодня великий и страшный день!

Она устроилась на месте Джада, пальцы ловко забегали по клавиатуре. Не отрывая взгляда от монитора, по которому поползли строчки данных от роботов, Катерина потянулась к малым мониторам  и поочередно включила их. Вокруг главного голубого квадрата заблестело ожерелье черных, пронизанных блестящими искорками – картинки от роботов, приближающихся к пункту перехода в гипер. Тот красным огоньком отметился на каждой картинке то в правом, то в левом углу, то по центру.

– Как реалы? – спросила Катерина невидимого Джада, пока могла себе позволить отвлечься от занятия.

– Висят над экватором планеты, начали передачу сообщения для ураноса.

– Состав группы?

– Дэн, Кас и Эля.

– Ох, – Катерина не удержалась от вздоха. Контакт с ураносом был опасной затеей, теперь она волновалась за Каса. Что, если он опять бросится геройствовать, очертя голову?

– Джад, если у них что-то пойдет не так, мы ведь поможем?

– Хм-м, – выразительно усомнился Джад. – Отныне наши взимные дела с реалами ограничиваются мониторингом и ремонтом систем «Красавицы», и то только потому, что корабль – и наш дом.

– Но Джад! Там одна из твоих дочерей!

– Названных дочерей, – холодно сказал виртуал, и у Катерины мороз прошел по коже. – Занимайся роботами и забудь про реалов. И не вздумай мне тут устроить приступ!

– Так выбрал бы здорового ассистента! – огрызнулась Катерина, мгновенно разозлившись до предела. Джад окинул ее многозначительным взглядом.

– Выбрал бы, но я, девочка, хочу научить тебя. Из-за твоего прошлого, – неожиданно мягко сказал он. Катерина опустила глаза к пульту:

– Не напоминай пока о моей ошибке. Потом.

– Ты меня неправильно поняла, Кати. Я восхищаюсь тобой. Твоей тогдашней смелостью, твоей уверенностью в своей правоте.

– О, как заговорил! Не ты ли недавно звал меня семенем искаженных?!

– Прости. Я надавил, потому что боялся, что ты откажешься. Ты нужна мне, Кати. Ты смогла пойти против всей виртуальности, и у тебя одной хватило силы, чтобы переплыть море наших мыслей. Все до тебя и после тебя тонули в нем. Ты очень сильная, а мне нужен сильный союзник.

– Я ошиблась! Из-за меня погибли реалы, из-за меня, в конечном счете, виртуалы потеряли память!

– Ты просто выбрала не тот маяк, – добрая улыбка озарила лицо Джада. – Сегодня после беседы с Сентой я покажу уже не последствия, а причины той ошибки, и вина перестанет тебя терзать. Мы все совершаем ошибки.

Катерина сморгнула слезинки.

– Все роботы у пункта перехода, – глухо доложила она. – Что дальше?

– Ищи канал в гипер, подсоединяйся.

Катерина действовала быстро, уверенно, точно, работать с реальной техникой она умела и любила всегда. Скоро канал в гипер был найден.

– Джад, 404-я открыта, ты можешь отправлять сообщение.

– Отлично, Кати. Дальше я сам. Не уходи, следи за состоянием коридора в гипере, – ясно и спокойно отозвался Джад, будто отправка сообщений через половину галактики была для него самым обычным делом.

Катерина откинулась на спинку кресла, руки убрала с клавиатуры. Она прилежно следила за состоянием открывшихся в гипере коридоров, но то и дело скашивала глаза на небольшой монитор на пульте Джада. Там высветилось первое сообщение главы виртуальности неизвестным адресатам.

«Красавица» на связи. Говорит Джад, глава виртуальности. Корабль исправен, населен пятью тысячами виртуалов и семью реалами. Но мы блуждаем по галактике без цели, без смысла. Отдаем себя на волю Эрны. Ждем ваших указаний».

Интересно, отзовется ли кто-то? Глава виртуальности молчал. Проходили томительные минуты ожидания, и Катерина решились обратиться к нему с вопросом:

– Джад, ты всерьез надеешься, что Шелтон отзовется?

–  Я надеюсь, что нет, – задумчиво заметил виртуал. Катерину воодушевило послышавшееся в его голосе сомнение:

– Джад, не надо! Ты сам говорил, нам дан шанс новую жизнь, без оглядки на прошлое, – зачастила она. – Дитя Эрны сейчас среди реалов. Это Кас, я уверена. Давай надеяться на него и не вспоминать прошлое!

– Кас? – тихий, какой-то безнадежный смешок. – Нет, у реалов «Красавицы» нашей надежды нет. Раньше я думал: может и хорошо, что наша память стерта, там много такого, чего следует стыдиться... Но появился старый союзник из джийан и напомнил, где она, наша надежда. И я подумал: может, нашим прошлым стоит гордиться? Антон в последний момент дал слабину и отключил блок памяти, но Шелтон не такой, он не сдастся, я верю... – Джад не договорил, будто поперхнулся. Катерина глянула на монитор с сообщениями и обмерла. Адресат откликнулся!

«Рад услышать старого друга. С целями и смыслом у меня порядок. Дэра с вами?''

''С нами'', – после секундной заминки написал Джад.

''Отлично. Возвращайтесь к 404-ой, и мы завершим, что начали. В ближайшее время планета будет готова вас принять».

Джад опять застрочил ответ:

– Рад что вы в добром здравии и боевом задоре. Но прежде, чем принимать эпохальные решения, мне нужно посоветоваться с командой реалов.

– Отлично! Команда реалов вся та же, в прежнем составе?

Тут Джад помедлил. Катерине показалось, она даже услышала его вздох.

– Твои друзья все погибли, Шелтон. Еще тогда, у 404-ой. Остались ваши дети. Дэн теперь капитан. Капа – его жена.

Еще одна минута молчания в эфире. Но Шелтон быстро взял себя в руки:

– Что ж, будем работать с командой детей. Они не знают об этом сеансе связи?

– Отношения между реальностью и виртуальностью натянутые. Дэн не передал мне власть над блоком памяти виртуалов.

– Я со своей стороны обеспечу вам безопасный проход к планете, – подключился к разговору новый собеседник. Должно быть, с Джийи, союзник из джийан.

– Ваши условия прежние? – спросил его Шелтон.

– Мне нужно тело! Исполните, что обещали: дайте мне тело!

– На этом мы отлично сойдемся. Джад, сообщи все реалам, нам пригодится их помощь, – Шелтон подождал ответа, но Джад почему-то молчал. – Джад?!

Курсор пульсировал в конце сообщения, будто отсчитывал время на раздумья виртуала. Катерине представилось, что Джад также глядит сейчас на маленькую светящуюся палочку, а его рука в сомнении, страхе зависла над клавиатурой, только пальцы чуть подрагивают...

Тишина, казалось, взорвалась. Катерина испуганно подскочила в кресле. На экране замерцало очередное сообщение, насколько непохожее на предыдущие, что стало ясно: это уже четвертый собеседник:

«Планета закрыта. Она принадлежит не вам и никогда не будет принадлежать вам. Выбросьте ваши нелепые мечты. Вам ничего не вернуть. Вам не вернуться домой. Дома нет. Вашего дома нет, нет нигде во Вселенной, не тешьте себя напрасной надеждой. Не возвращайтесь. Планета закрыта».

Джад резко обрубил все каналы связи. Катерина успела только ухватить адрес одного из каналов. Координаты были ей хорошо знакомы. Земля.

– Джад, кто это был? – спросила она в трепещущей тишине. – Тот, последний? Я поймала координаты одного собеседника. Наверное, последнего. Это Земля?!

– Земля, – голос Джада был усталым. Видеосвязь он отключил.

– Ты что, тайком от всех отправил сообщение и на Землю?! Что значит: планета закрыта?  Принадлежит не вам? А кому тогда она принадлежит, джийанам?

– Возвращай роботов на «Красавицу» и сама иди домой. Сеанс связи окончен.

– Так мы летим к 404-ой или нет? Почему ты ничего не ответил Шелтону? Ты передумал?

– Все-таки поищем нашу надежду у реалов. Иди домой!

– Эй, ты обещал рассказать о моем прошлом! Ты меня слышишь, Джад? Джад?! – но виртуал вовсе отключился, и бесполезно было пробовать прочитать его мысли. Катерина чертыхнулась и занялась роботами. Уже мало заботясь о секретности, вывела их из джийанского пункта перехода и направила обратно в патруль «Красавицы». По дороге очень небрежно стерла им недавнюю память, так что, возможно, повредила другие узлы и связи... Ну и пусть! Пусть Джад теперь объясняется с Дэном, – мстительно решила она.

Приказ Джада идти домой она решила игнорировать и осталась в кабинете. Полчаса копалась в компьютере Джада, скакала по ссылкам, открывающим разные области жизни обитателей Эрнатона и окрестностей, но любопытство быстро гасло. Последние несколько минут, Катерина вяло тыкала то в одну, то в другую ссылку, с неясной ненавистью глядя в мониторы, потом оставила пульт, уронила голову на скрещенные руки и застыла.

Помогать вируталу, чья цель тебе не просто безразлична, а глубоко несимпатична, подставив под удар жизни тех, кто тебе дорог – это просто ужасно. Отвратительно. Катерину тошнило от себя. Была лишь крохотная слабая надежда, что очередной приступ разрушит ее до того, как она достигнет дна в море презрения и отвращения к себе. Почему она согласилась? – спросят, крикнут все, когда узнают... Катерина не знала, что ответить. Поймут ли преданные ею ее беду и боль? Подлый глава виртуальности парой слов уничтожил все, чем она жила пятнадцать лет. Выбил ей почву из-под ног. И сам же предложил канат, за который она теперь должна держаться, чтобы не упасть: побещал открыть ее прошлое. Как она решилась предать команду, как предала, почему... Вот только ответа на главный вопрос: как жить дальше, Катерине никто не мог дать.

– Не ушла все-таки? – раздался голос Джада за спиной. – Так и думал. Люблю тебя, девочка, за красивую настойчивость. Да, именно красивую, потому что очень у многих она выглядит отвратительно, но не у тебя. Ну, не переживай. Ты предала, но ты вовсе не злой гений экспедиции.

– Я не о старой ошибке печалюсь, Джад, – глухо сказала Кати, не поднимая головы, в горячие от дыхания и мокрые от слез руки. – Я боюсь, что уже совершила новую, позволив тебе связаться с Шелтоном. Я боюсь, что всех убьют там, у 404-ой, и виртуалов, и реалов. Джийане это сила. А у нас один корабль, шестеро так и не выросших умственно детишек и одна сумасшедшая. И виртуальность, которая только разбивается на осколки, не сходясь во мнениях, но за пятнадцать лет ничего не умеет решить. У нас нет ни оружия против врагов, ни крепкого дома за спиной, ни цели, к которой стоило бы стремиться и на пороге смерти. Ничего!

– Успокойся, – глава виртуальность подошел ближе, положил холодную тяжелую ладонь ей на голову, примяв жесткие рыжие кудри. – Ты запуталась, ты думаешь, что ответов нет, но все они в твоем прошлом. Смотри!

Катерина послушно закрыла глаза и в черноте замелькали картинки прошлого, посылаемые старейшим виртуалом.

– Сейчас ты – изоляционистка, но двадцать четыре года назад по времени корабля тобой владела совсем иная идея... – гулко, будто из большой пустой бочки загрохотал голос главы виртуальности.

– Потише, Джад. – Помедленнее. Я должна узнать все. Должна понять все! Не торопись, – прошептала Катерина. Она уже чувствовала, как река прошлого подхватывает ее и несет, как она затекает в открытый рот и глаза, как все тело становится ею... Она возвращалась к началу истории.

Эля

Кас посадил истребитель на краю обширного каменистого плато. Острый любопытный нос корабля вытянулся за пределы ровной пустоши и будто принюхивался к бездне, простершейся за краем мира. В другой край гигантской трещины, перерезавшей надвое северный материк, заваливался горизонт.

Эля соскочила на землю первой. Увы, сила притяжения на 670-ой была выше, чем не «Красавице». Куда приятнее порхать как бабочка на легких спутниках и малых планетках, а тут собственное тело казалось отвратительным, тяжелым и неуклюжим, будто она поправилась этак на центнер. Завтра от перенапряжения наверняка заболят все мышцы.

Солнце 677-ой отсюда казалось очень яркой желтой звездой без видимого невооруженному глазу диска. Ничейная планетка была отдана во власть космической тьмы, пока подошедший корабль землян не осветил ее кусок восемью дисками, наподобие солнечных, только много меньше. Но высветился лишь холодный мертвый камень – надгробие на старинном кладбище. Остатки атмосферы, толика тепла сохранились только в глубоких трещинах на коре планеты. К сожалению, местный воздух был ядовит для землян, а слабое тепло не позволяло прогуляться без тяжелого скафандра.

Дэн остался на поверхности с истребителем, а Эля и Кас погрузили в аэрокосм аппаратуру для контакта, пообещали капитану, что не пустятся в авантюры и начали спуск. Кас управлял аэрокосмом, а Эля прильнула к окну, так что гермошлем периодически стукался о стекло. Края трещины стали стенами, просвет звездного неба вверху сужался. Большие белые пятна света скользили по стенам бесконечного коридора, но выхватывали лишь скучные глыбы базальта, испещренные кавернами. Снизу снова раздался гул, кажется, во тьме там промелькнули какие-то светлые полоски... Уранос? Эля вдруг явственно представила, что огромный зверь собирается покинуть колыбель сей же момент, и любопытство мгновенно уступило место страху.

– Кас! – она затрясла брата. – Мы успеем вернуться, если что?! Вдруг уранос примет нас за... за блох? Или вообще не заметит, как микробов, и раздавит? Если он полезет наружу?! Не хочу умереть так глупо!

– Не хочешь? Тогда постарайся не бояться ураноса, – Кас усмехнулся. – Он совсем юн и может неправильно истолковать это чувство.

Эля поежилась, представив, как разъяренный чудозверь крушит все вокруг.

– Как истолковать, например? – тихо спросила она. Кас улыбнулся:

– Он может также тебя испугаться.

Пятно света справа зацепилось за нагромождение странных глыб. Кас включил винты, и аэрокосм завис в воздухе. Прожектор так и впился в интересную фигуру в каверне. Это была железная конструкция, довольно простой механизм с лопатами-ручищами.

– Вот и следы цивилизации, – Кас понизил голос, будто вступил во храм.

Каверна уходила вглубь скалы. Кас приблизил аэрокосм к самой стене. Белый, жестоко-правдивый луч осветил мрачные недра планеты, где уже двести миллионов лет не было ничего живого, кроме твари в ядре. Тонули в беззвездной, адской черноте   коридоры, которыми миллионолетия назад гуляли существа, создавшие великую цивилизацию.

«Они предпочитали правильные шестиугольные и восьмиугольные формы», – отмечала Эля, следя за белым пятном света, скользившим по развалинам. Дома существ лепились к стенам коридоров, подобно сотам. Камень, из которого они были вытесаны, покрывали сложные геометрические узоры, и во многих угадывались существа и сценки из их жизни. Правда, что означают эти сценки, понять было невозможно. На одной членистое существо, отдаленно напоминающе земного богомола, было заключено в яйцо или капсулу, из стен которой выходили тонкие длинные иглы. Игры пронзали голову существа, но, судя по расслабленной позе, пытка не причиняла ему мучений.

– Что это, Кас? – шепотом спросила Эля. – Это казнь?

– Непохоже.

Кас повел аэрокосм вниз, и восьмигранные коридоры и здания-соты мгновенно поглотила тьма, будто вновь забрала в небытие. Эля грустно вздохнула. В душе поднималась горячая жалость к неизвестным богомолам. Кас ускорил падение-полет, и пятнах света прожекторов, скользящих по стенам, замелькали новые постройки погибшей цивилизации: коридоры и соты, колоннады и яйцеобразные камеры, как та, на барельефе. Они возникали из тьмы равнодушной Вселенной на доли секунды и вновь исчезали. Словно душа умершего, вновь и вновь упрямо стремящаяся из реки забвения за глотком живительного воздуха. Она хватает его жадными губами, но, принадлежащая тьме, не может вдохнуть, воскреснуть...

Крупные слез-градины покатились из глаз Эли. «Что ты?» – спрашивал Кас, но она не могла объяснить. Зато уранос без слов понял ее грусть, и загрустил сам в глубине планеты, почти не шевелился.

Здания-соты по стенам трещины кончились, пошли яйцеобразные камеры. Кас замедлил полет, скоро снова завис, подыскивая удобную площадку для приземления.

– Пришло время для контакта, – пробормотала Эля. Жаль, слезы утереть было нечем. Они высыхали на коже под гермошлемом, оставляя неприятное ощущение стянутости.

Они выгрузили аппаратуру и прошли вглубь зала. Помещение было большим, поболе главной рубки, но Касу не понравилось. Он активировал двух четвероногих роботов-помощников и отправил их просканировать нижние помещения.

– Начинайте контакт, мы уже непозволительно задерживаемся, – предупредил Дэн по аудиосвязи.

–  Как дела на поверхности, кэп? – спросил Кас.

– Скучно. Уранос притих, но это вам на руку. Начинайте! Только с максимальной осторожностью. И сдерживайте эмоции, юный уранос очень чутко на них реагирует.

– Ага, кэп.

Возвратились помощники, и аппаратуру пришлось перетащить ярусом ниже. Тут была яйцевидная камера, размерами на этот раз превосходящая главную оранжерею. Никаких узоров не видно. Стены, пол, потолок испещрены крошечными, в ноготь мизинца, дырочками.

– Знаешь, Кас, мне тут не нравится, – проворчала Эля, косясь на них. – Помнишь барельеф наверху?

– Никаких игл тут нет, я проверил. Снаружи камеры, метрах в двух, еще одна непроницаемая каменная оболочка, забитая трубочками. Какой-то воздуховодный механизм.

– А зачем тогда нужны дырочки на внутренней оболочке яйца? Ерунда какая-то.

– Да, интересно, – Кас включил для ураноса на приборе-переводчике урок номер один и подошел к стене, у которой стояла Эля, ковырнул зачем-то одну дырочку. – Очень интересно. Видишь? Края узорчатые, будто головка старинного ключа.

Следуюшие полчаса Эля следила за показаниями прибора. Уранос молчал, но, как казалось ей, неравнодушно. Как прилежный ученик, чудозверь слушал урок языка. Кас отыскал проход в камеру между двумя скорлупками яйца-камеры, полазил там, потом спустился вниз, взбудораженный, с дикими глазами, и сразу полез в передний отсек аэрокосма.

– Кас, ты чего? – встревоженно спросила Эля.

Брат, не ответив, прошел мимо, бережно прижимая к груди инструменты. Включив реактивный ранец, снова взлетел к проходу в междукамерье.

– Кас? – без особой надежды позвала Эля.

– Сейчас, жди.

Кас загромыхал инструментами. Эля опасливо глянула на ближайшую фигурную дырочку в стене. Излишне яркое воображение тотчас же нарисовало, как оттуда вылетает длинная игла и, пробив забрало гермошлема, вонзается ей в глаз.

Сухой щелчок, и струя воздуха выплеснулась из отверстия в центре потолка. Раздался странный, мелко дребезжащий звук. Второй щелчок, и тонко запел новый голос камеры. Третий – и к дуэту добавился бас.

– Кас, что это? – закричала Эля. А Кас продолжал изучать оригинальную конструкцию зала. Теперь он изменял напор подачи воздуха в камеру, создавая подобие мелодии, дикой на слух, но, безусловно, гармоничной. И уранос встрепенулся, приемное поле прибора запестрело его радостными и в то же время удивленными восклицаниями. Тягучая гнусавая инопланетная мелодия порой заставляла Элю вздрагивать: среди незнакомых витиеватых звуковых узоров, ей казалось, едва различимым плыл мотив старинной земной песни.

Через десять минут музыкальных упражнений Кас спустился к сестре.

– Кас, что это было? Музыкальная машина?

– Не совсем, – Кас оглядел камеру, будто видел ее впервые, с удивлением и восхищением. – Это их способ записи данных. Мы с тобой стоим в библиотеке, Электра. Или, точнее, внутри огромной книги.

– У них не было букв? Алфавита?

– Подобных нашим визуальным образам – нет. Видимо, нет. Вообще, похоже, это была цивилизация слепых.

– Ого!

 – Сложное искусство рельефов, система записи информации с помощью звуков налицо. Да и зачем им зрение под землей? ...Как там уранос?

Эля глянула на прибор и удивленно вскрикнула:

– Он стал очень активен эмоционально! Музыка на него подействовала!

– Значит, самое время начать с ним серьезный разговор. Дэн, – обратился Кас к капитану через аудиосвязь, – пора, я сейчас быстро прокручу урок два, и мы начинаем диалог.

– Хорошо. Но здесь мне вас плохо слышно, спуститесь ниже. Прямо под вами, пятьдесят метров вглубь, должна быть отличная обширная пещера, – распорядился Дэн.

Эля и Кас выполнили требование и спустились на аэрокосме ниже. Когда прожектора осветили внутренность пещеры, земляне замерли от восторга. Эта пещера, несомненно, служила местным жителям храмом. И объектом поклонения у них был уранос.

Стены выдавались тонкими гребнями – гранями сложных геометрических фигур, изображавших тело ураноса. Долго смотреть на них было непросто: возникала та же иллюзия, что и при взгляде на самого чудозверя. Пространство искажалось, острые грани таяли и растекались ручейками в прорезавшиеся щели в четвертое измерение, время холодным камнем застревало в груди на вдохе, и мгновение растягивалось в вечность.

– Ох! – не удержалась Эля.

– Закрой глаза, – сквозь зубы приказал Кас и включил урок три. – Не смотри. Тут можно с ума сойти. Но позиция отличная, остаемся.

Эля опустилась на камни, закрыв глаза. Она часто дышала, так что стекло шлема запотело и пришлось поумерить обогрев скафандра. Теперь холод расползался по телу, мокрая от пота нижняя одежда прилипала к коже ледяной коркой.

– Кас, как тяжело тут!

Брат бодрился. Он обошел пещеру, старательно глядя под ноги, прощупал стены.

– Тут те же фигурные дырочки, только совсем крохотные. Можно включить звуковое сопровождение, – заметил он. – Дэн, как думаешь?

Дэн что-то неразборчиво прогудел в наушниках. Эля осмелилась открыть глаза, и дуга на стене, на которой остановился ее взгляд, тут же вытянулась готической аркой, острием явственно вспарывая потолок. Эля опять закрыла глаза.

– Интересно, а незрячие обитатели планеты знали об эффектах этого храма? – спросила она, стараясь подбодрить себя. Кас усмехнулся в ответ:

– Полагаю, он под эти эффекты и был создан!

– Но если они были слепы, эти существа, как они воспринимали то, что мы сейчас видим?

– Как-то воспринимали. Этого мы не узнаем! – почему-то вспылил Кас. – Эля, приготовься. Мы начинаем.

Но диалога не получилось. Хаотические всплески неясных эмоций ураноса  невозможно было прочитать. А предложенным в уроках землян языком для общения он воспользоваться не захотел. Минута проходила за минутой, а на приемном поле прибора все также мельтешили пятна нерасшифрованных посланий ураноса. Кому он адресовал их, землянам ли?

Эля старалась смотреть только на экранчик прибора, но краем глаза все же замечала, что стены зала шевелятся, грани перетекают одна в другую, как на теле настоящего ураноса. Со свистом распахивались щели в иные измерения, они то пожирали большую часть зала, оставляя землянам крохотный пятачок, то раздвигали стены храма в бесконечность. Временное поле ходило ходуном, в его набегающих волнах люди видели себя то детьми, то стариками.

Что-то прорывалось к ним сквозь ткань пространства-времени. Что-то... Эля с головой погрузилась в очередную временную волну и увидела...

...Увидела это же подземелье, заполненное серыми сгобенными существами. То была погибшая цивилизация богомолов. Они были облачены – или то был их хитиновый покров? – в зеркально блестящие пластины. В этих бесчисленных зеркалах отражались темные стены пещеры, так что распознать, где здесь живые сущесва, а где стены зала можно было лишь по движениям богомолов. Сборище слепых невидимок... Но, если  картинка прошлого была сера и невыразительна, то звуковое сопровождение действа оглушало и подавляло яркостью и разнообразием. Пел каждый участник ритуала, пели стены зала, пело пространство вокруг. Сотня симфоний  развивалось параллельно, но удивительно! – мириады звуков создавали вовсе не какофонию. Миллионы голосов связывались единой гармонией. Это была мелодия мелодий, подобная голосу Бога.

Эля закричала от ужаса и восторга, и этот голос вплелся в общую мелодию. Следующая временная волна возвратила ее в реальность. Рядом Кас мотал головой, будто надеялся тем самым вытрясти только что увиденное и забыть. Эля поймала его ошалевший взгляд и сглотнула. Во рту совсем пересохло от волнения.

– Кас, Эля, что у вас стряслось? – тревожно спрашивал Дэн. Кас опять переглянулся с Элей и тоже сглотнул.

 – Кэп, думаю, нам лучше отсюда уходить и поскорее, – ровно сказал он.

– Как контакт?

– Уранос на нас не реагирует. Чтобы завладеть его вниманием, нужен раздражитель посильнее, чем наши уроки. Может, включить ему музыку погибшей цивилизации? Тут в стенах такие же дырочки, как в верхнем зале.

– Попробуй. Но очень внимательно следите за его реакцией. И приготовьте аэрокосм к экстренному взлету. Возросшая активность ураноса мне совсем не нравится.

– Да он тихий, – с сомнением заметил Кас, оглядев вполне целый зал, монолитные, хоть и шевелящиеся стены. – Ты что, Дэн?

– В этом зале вы находитесь в несколько... смещенном пространстве. У меня наверху уже земля дрожит под ногами. Еще пять минут вам на работу – и возвращайтесь!

Кас и Эля недоверчиво переглянулись, но решили не спорить. Эля взобралась в аэрокосм и включила панель приборов, а юноша, схватив тот же набор инструментов, бросился через весь зал к проходу в верхнюю камеру, откуда можно было включить музыкальную машину.

Эля развернула аэрокосм к пролому и успокоенно вздохнула. Нежилой, но и не мертво-неподвижный зал остался позади. Дэн оказался прав, стены трещины подрагивали, снизу доносился мерный гул, грани ураноса мелькали, как спицы в колесе. Неужели он собрался покинуть колыбель?

– Кас, побыстрее! – вопль Эли утонул в гуле сотен труб включившейся музыкальной записи древних. Услышав ее, уранос замер. Гул в глубине стал дрожащим и... нежным. Чудозверь будто мурлыкал.

Показался Кас. Уже никуда не торопясь, он весело махнул Эле рукой и пошел к прибору – переводчику.

– Подействовало, – скоро довольно доложил он Дэну и Эле. – Он слушает! Дэн, я передаю наше сообщение?

– Передавай, – через мгновение, будто немного засомневавшись, сказал Дэн.

– Ладно, кэп, – как-то вопросительно сказал Кас. Он отправил ураносу урок три и... музыка зала вдруг резко оборвалась, так что Эля даже испугалась, не оглохла ли она? Уранос больше не мурлыкал. Он задвигался с утроенной энергией. Эля развернулась в кресле к залу. Ближайшая стена знакомо поплыла, ее расщепил надвое быстро расширяющийся черный разлом. Но вряд ли эта дверь вела в иное измерение! То была не иллюзия – зал рушился!

Подхватив прибор, Кас в три прыжка достиг аэрокосма, плюхнулся в кресло пилота:

– Улетаем!

– А контакт?!

– Уранос разъярен, на эмоциональное поле страшно смотреть. Улетаем! -

Он пристегнулся. Оторопело глядя на него, Эля также защелкнула ремни поддерживающего тело плетения.

– Здесь сейчас все рухнет! – после короткого рывка в условиях повышенной силы тяжести Кас все еще тяжело дышал. Он споро поднял аэрокосм в воздух и рванул вверх.

– Почему уранос так разозлился?

– На нас он разозлился! Зря включили музыку! Он вообразил, что это из погибшей цивилизации кто-то уцелел, а мы его кодами чужого языка, уроком три! Он запутался!

Новый вопрос застыл у Эли на губах. Мертвый мир вокруг рушился. Трещины разрезали древний камень, домики-соты сминались, будто бумажные, а гул в глубине нарастал. Вот задрожала и дернулась назад стена пролома. Трещина расширялась. Сверху полетели каменные глыбы, Кас уворачивался от них. Его руки лежали на штурвале с  уверенной, спокойной силой, и Эля старалась смотреть на них.

– Только не бойся, – предупредил Кас. – Если он еще и твой страх поймает, станет совсем плохо!

– Я не боюсь. Я смотрю на твои руки.

– Смотри, куда хочешь, но не бойся! Я нас вывезу!

Удалившаяся на сотню метров стена оползала, рассыпалась. Пролетавшая мимо глыба краем зацепила аэрокосм, и маленький аппарат закувыркался в воздухе. Стену трещины прорезал гигантский разлом, такой же черный, как небо, и потерявший управление кораблик потянуло туда.

– Держись! – крикнул Кас. – Только не бойся!

Эля вцепилась в сидение, зажмурила глаза, чтобы не видеть кувыркающейся, расыпающейся реальности вокруг. Нет, она не боялась. Она мельком подумала о Дереке, погибшем подобным образом, а потом зачем-то вспомнила Таю и планету 677, где они плавали наперегонки в прозрачной речке, а потом сушили волосы на солнце и болтали... обо всем. Это что, конец? – переполняющими Элю чувствами было удивление и неверие.

– Я вас вижу, – раздался в наушниках напряженно-ровный голос Дэна. – Сейчас зацеплю.

 Эля вздернула голову, насколько позволял скафандр. Слева и вверху серебристо поблескивал бок истребителя, из него к аэрокосму вытягивался манипулятор. Конечно, Дэн работал на пределе скорости, но, Эле сейчас казалось, так медленно!

«И сердце бьется странно чувствительно и медленно. Нет, нет, она совсем не боится, сейчас нельзя бояться... Какое у Каса белое лицо! И губы дрожат, когда он говорит:

– Мы выберемся, сестренка».

Манипулятор зацепил кораблик, резко потянул вверх. А гул уже не доносился из глубины разлома – гудело все вокруг. Запредельно низкий бас раздирал тело изнутри. Это была пытка! Эля стиснула зубы, чтобы не закричать. Когда вдруг наступила тишина, она неверяще радостно вздохнула, но тут же завопила, наконец-то согласившись признать, что боится... очень боится! Уранос рвался из темницы, каменные глыбы теперь из глубин планеты, полетели на два корабля в связке.

Кас, отчаянно ругаясь, раз за разом пробовал восстановить управление аэрокосмом, но кораблик не откликался. Дэн увильнул от пары камней, потом удачно пристроился рядом с огромной глыбой, которая летела вверх, точно посланная рукой великана. Камни поменьше разбивались о ее бока, не причиняя вреда истребителю. А Эля опять смотрела на руки Каса на штурвале и уговаривала себя не бояться. Сердце билось тише, и, кажется, быстрее, или это время возращается к нормальному течению? Впереди что-то заблестело... Что это? Искорки звезд? Вдруг руки Каса на штурвале судорожно дернулись, он закричал:

– Кэп, справа!

Справа в полном беззвучии столкнулись два огромных пласта земли и, будто выпущенная из пращи, в истребитель полетела глыба размером не менее их камня-защитника. Дэн рванул корабли вверх, и две исполинские глыбы столкнулись за задним багажным отсеком аэрокосма. Корабли засыпало дождем мелких камешков, бока аэрокосма помялись, обзорное стекло залепила противная серая пыль, но и сквозь муть Эля разглядела, что в связку кораблей, вращаясь, несется еще один камень. Дэн выстрелил в него из бортовой пушки, но глыба ударила истребитель, смяла, будто игрушечный, и лишь потом раскололась. Аэрокосм, так и сцепленный с истребителем, повело вбок, прямо на осколок камня. Эля успела увидеть на нем знакомый барельеф с существом в музыкальной библиотеке, прежде чем последовал удар, и она лишилась чувств.