Текст книги "Попаданка для дракона. Факультет гарпий (СИ)"

Автор книги: Ингрида Пюли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Послышался щелчок, и студенистое, прозрачное, как слеза, содержимое, содрогнулось, когда на него капнули лимонным соком и густой, тягучей как карамель, жидкостью.

Дракон поднёс раковину к моим рукам и, как бы случайно, провёл холодными пальцами по моей щеке. Я выпила, почти не чувствуя вкуса, стараясь не издавать никаких звуков, вроде хлюпанья, но Карл не уходил, буравя меня чёрными глазами.

Я нутром чувствовала, что последует за этими взглядами. Хотелось остаться на месте и просто позволить ему делать, что он хочет.

Один раз, и больше мы не увидимся. Завтра Мидсуммар. У меня будет муж и другая жизнь.

Однако что-то внутри неё зашептало о самоуважении. Зачем мне идти на поводу у Карла?

Что он хочет: поиметь зеркальную, чтобы хвастаться в кругу друзей, просто секса без обязательств с понравившейся новой Пришлой, или всё это заранее обдуманный план его дяди и подобных ему по укреплению власти Драконов?

Я и сама не заметила, как задала этот вопрос вслух.

Сидевший рядом отстранился и с непроницаемым лицом пересел на диван напротив.

– Всё мимо. Ты мне в самом начале понравилась, а уж потом я понял, кто передо мной. Это, во-первых. А во-вторых, мой дядя – четвёртый Драк, и у него достаточно забот помимо моих симпатий. Он рассказал, что видел тебя в институте. И если хочешь знать, приходил к вашему ректору, а не тебя разыскивал!

– Эмме?

– Конечно, он учредитель и благотворитель Академии Пришлых. Тагир очень много делает для города и страны в целом.

Карл говорил жёстко, словно бросал в Аду обвинения на суде, мне стало стыдно и неловко оттого, что я вечно говорю мысли вслух. Что на меня находит, когда Карл Ладон рядом?

– Не сердись, но твои попытки меня обольстить выглядят слишком откровенно. Мне пора обратно.

Карл раздражённо пожал плечами и тоже поднялся, бросив салфетку на стол.

– Как пожелаешь. Ответь только: есть способ доказать, что ты ошибаешься в своих предположениях?

– Расскажи мне о зеркальных. Всё, что знаешь, без утайки.

– Хорошо. Но это займёт много времени. Сделаем так, – оживился Карл и улыбнулся:– Обещаешь мне ещё одно свидание? Только одно. Мы ведь так и не выпили вместе кофе.

Я призадумалась. Кожей чувствовала, что сближаюсь с Марком больше, чем мне того хотелось. Но как ещё узнать правду о себе? Надежды на Соль и остальных нет, кто остаётся?

– Я согласна. Но и ты пообещай, что расскажешь мне всю правду. И не причинишь зла, не принудишь к тому, к чему я не буду готова.

Дракон посмотрел на девушку долгим взглядом и кивнул.

Помолчав, Карл произнёс:

– Меня тянет к тебе. Сам не пойму почему.

Я снова, словно под гипнозом, сказала первое, что промелькнуло в голове:

– Меня тоже.

Не успела обругать себя за неприлично-правдивый ответ, как оказалась в объятиях Марка. Дракон нежно коснулся губами моего полураскрытого рта, и я выпала из времени, ни о чём уже не жалея.

Но кратким поцелуем всё и ограничилось.

– Вот видишь, я держу данное слово, – улыбнулся Карл и предложил мне руку.

Я с благодарностью вложила свою ладонь в его, заранее дав себе обещание в следующий раз быть настороже и не поддаться влиянию Дракона. Каким бы повелительным и манящим оно ни было.

И вообще. Завтра Мидсуммар, где меня отдадут другому.

Глава 14
Сиятельные

Вернувшись домой, я застала в своей комнате Селену. Ундина сидела в кресле, абажур торшера бросал на её лицо с раскрасневшимися глазами широкую тень.

Вокруг суетились растерянные Рестрика и Далида.

Последняя предусмотрительно поднесла палец к губам, чтобы я не сболтнула лишнего.

– Что случилось?

Селена, увидев меня, отвернулась и всхлипнула.

Я отметила, что ундина сегодня совсем на себя не похожа: без огромных серёг, которые она так любила, волосы забраны на затылке в небрежный пучок – во всём облике сквозила небрежность отчаявшегося.

Подруги пожали плечами: Рестрика с выражением лица, мол, «всё блажь, нашла о чём убиваться», Далида с молчаливым сочувствием.

– Ничего страшного, – вздохнула Селена не поворачиваясь. – Мне пришёл отказ.

«Ну, это не так уж неожиданно», – подумала я, а вслух сказала:

– Не расстраивайся так, это я сорвала тебе выступление. Прости ещё раз, не понимаю, что на меня тогда нашло.

Я подошла к сидящей в кресле Селене и обняла её сзади, положив голову ундине на плечо.

Рестрика задумчиво произнесла:

– Нет, не похоже, что дело в тебе.

– Согласна, – поддержала ламию Далида.

Я с удивлением уставилась на обеих подруг.

– Я чего-то не знаю?

– Письмо пришло три дня назад, – протянула Селена смятый кусок бумаги, в котором угадывался серый конверт официальных уведомлений.

Обычно такие приходили из Министерств.

Я осторожно расправила конверт на коленке. Внутри лежало письмо, написанное на дешёвой шершавой серой бумаге. Такой тонкой, будто предназначенной для скручивания сигарет.

«Вы нам не подходите. Извините за неточные сведения, отправленные ранее». Ниже стояла подпись директора театра и замысловатая печать.

– Было ещё одно письмо, – пояснила Селена, вытирая тыльной стороной ладони заплаканные глаза. – Там говорилось, что меня взяли в дополнительный состав труппы.

Ундина закашляла.

Я давно замечала, что здешний климат при всей его мягкости, не прибавлял здоровья Селене. А уж когда ундина нервничала, у неё попросту был нездоровый вид.

– Что такого случилось за три дня? – ходила по комнате с видом дознавателя Рестрика, откидывая назад светлые жидкие волосы. – Ну и духота у вас! Совсем не проветриваете?

– Может, просто передумали. Взяли другую. Почему вы все считаете, что здесь непременно скрыт какой-то секрет?

– Чувствую, – вскинула и без того вздёрнутый носик ламия. – У нас же нюх на тайны. К тому же от бумаги разит страхом и… почтением, вплоть до угодничества. Словно кто-то стоял за плечом писавшего и проверял, правильно ли тот подбирает слова.

– Зачем же портить мне жизнь? У меня нет здесь врагов… – произнесла Селена и непонимающе уставилась на письмо, словно оно могло выдать мотивы директора, так быстро меняющего свои решения.

– Дай сюда, – Рестрика стремительно выхватила мятую бумагу, всё ещё лежавшую у меня на коленях.

Прокусила себе запястье, несколько секунд простояла с закрытыми глазами. На её губах была кровь, которую ламия торопливо слизала раздвоенным язычком. Открыв глаза, сделавшиеся из голубых почти жёлтыми, поднесла письмо к лицу и жадно вдохнула носом.

– Так и думала. Я всё верно сказала. Если бы можно было добыть немного крови писавшего эту ерунду, я бы могла определить, кто его заставил.

– Правда? – оживилась сирена. – А сколько надо крови?

– Вы тут всерьёз это обсуждаете⁈ – встряла Далида, не дав Рестрике сказать ни слова. – Даже если она права, что с того? Ну узнаешь ты имя и должность запретившего тебе выступать в театре, и что? Пойдёшь выяснять отношения? Спрашивать, почему?

Селена опустила голову:

– Нет. Не хочу услышать, что бездарна, – еле слышно сказала ундина и снова принялась тихо плакать– Я просто попробую в следующем году.

– Да, это правильно. Директор сейчас всё одно решение не поменяет. Ты только настроишь его против себя, – поддержала я мысль Далиды.

– Дело ваше, – фыркнула Рестрика, вновь став прежней миловидной девушкой. – Какие вы, однако, бесхребетные! Да попадись мне на пути тот, кто решил распорядиться моей судьбой без спроса…

– Дальше можешь не говорить. Нам всем уже страшно, – засмеялась Далида. – Ну, не сердись! Просто в случае Селены, всё это бессмысленно.

– Смотрите сами. Как знаете, – пожала плечами ламия. – Ладно, мне пора.

Рестрика замешкалась на пороге, словно что-то обдумывала, а потом повернулась и, посмотрев на Селену, произнесла:

– Немного надо. Три капли вполне хватит, только свежей, не вчерашней.

И тихо выскользнула за дверь.

Тут же засобиралась и сирена.

– Ты смотри, змею-то не слушай, – предупредила Далида, видя колебания ундины. – Им палец в рот не клади, дай интриги плести. А тебе ни к чему. Да и можем ли мы быть уверены, что она не расскажет всё ректорессе при первом удобном случае?

– Эмма… Точно. Это она интересовалась у меня результатами прослушивания, а через день пришло второе письмо. Я уверена, что это она! Только сейчас вспомнила…Я всё удивлялась, что она вспомнила моё имя…

– Но зачем ей тебе мешать? Могла бы прямо запретить, без этих тайн.

Я задумалась.

Явных причин вставлять палки в колёса сирене первого уровня, которую приняли в один из дополнительных составов труппы, не было.

По крайней мере, таких, о которых бы я знала. Но ламии редко ошибаются, тем более с применением заклятья на крови.

Это – универсальный проводник, позволяющий им узнать любую тайну, если та напрямую касается интересов третьего лица.

– Далида права. Забудь и живи дальше. У тебя ещё будут шансы.

– Кстати о шансах, – оживилась Далида. – При Рестрике говорить не хотели. Мы выяснили, кто такая эта Лилиан.

– Какая Лилиан?

Я сняла платье и переодевалась в ночную рубашку. После насыщенного вечера и выпитого вина очень хотелось спать.

– Которая должна тебе помочь, дурочка! – раздражённо сказала Далида. – Наша Соль ещё обещала познакомить с ней… Ну, Анна, память отшибло?

– Ааа. Точно, – позёвывая, произнесла я – Простите, девчонки, я так устала.

– Хорошо прошло свидание с Карлом? – переключилась на новую тему Далида.

. Что-то насмешливое и тревожное послышалось мне в её тоне.

– Нормально. Я ещё не всё выяснила…

– Зато мы смогли узнать главное, – перебила Далида. Селена сидела притихшая и тоже жалостливо смотрела на Аду.

– Говорите уже!

Сердце ухнуло вниз в предчувствие несчастья.

– Лилиан Витор – девушка из знатного семейства Магов. Одного и самых родовитых. Красивая, умная, способная ведьма, – без запинки ответила Селена.

– И что⁈

Я начала терять терпение, поэтому просто не смогла дослушать восхваления магессе.

– Хорош, здесь сладко не будет, – согласилась Далида и, сев на постель рядом со мной, тихо сказала: – Она – невеста Карла. Того самого. Карла Ладона. Младшего сына пятого Драка.

14.1

«Ну и что? Ничего ведь не произошло. Просто надо вычеркнуть Карла из своей жизни. Да его в ней толком и не было», – утешала себя я в моменты душевного волнения. Иногда у меня получалось.

Но не в день празднования Мидсуммар – праздника летнего солнцестояния. Сегодня будет не просто бал, как нам объяснила Соль, ожидается сбор всех Магов.

Ведь там объявят имена новых жриц, контролирующих потоки энергии, управляющей Дальним миром, даты помолвок и свадеб, а будущие женихи присмотрят новых девушек среди приглашённых.

Я подозревала, что вечером мне представят потенциального кандидата в мужья, и все ждут от меня если не восторгов, то примерного поведения и смирения.

Я могла бы пойти на поводу у жаждущих такого союза и изобразить покорность, но было противно. Я как скот, которого приготовили на убой.

– Только прям там не начинай сопротивляться! – посмеивалась Далида. – Я иду повеселиться, а не смотреть драму с заламыванием рук.

– Прям по Шекспиру.

– По кому? Это что ещё за травоядное?

– Так, драматург. Писал пьесы для театра.

– Тогда Селена о нём наслышана. А он хорош собой?

– Как сказать, драматург давно умер! – засмеялась я, поправляя складки зелёной юбки.

Это всё уже было: такое же платье, тёплый летний вечер, обещающий встречу с мужчиной, застолье с невиданными деликатесами и так и не выпитым кофе.

А теперь всё иначе. Что ж! Я старалась не поддаваться унынию, давно взяла себе за правило ни о чём не жалеть, считая, что всё, что ни делается, к лучшему.

Значит, моя судьба – один из Магов. Истинные надеются, что через неё получат сыновей, будущих лидеров и вождей. Из-за власти весь сыр-бор.

Однако беспокоило иное: зеркальные часто не выживали. Стоило им забеременеть, как девушки умирали. Далида и Рестрика собрали полное досье, в правдивости сведений сомневаться не приходилось.

– Что опечалилась? Опять о своём Драконе подумала?

– Далида, чем больше ты мне будешь о нём напоминать, тем скорее поверю, что и впрямь неравнодушна к Карлу.

– Всё, молчу! – всплеснула руками подруга и захихикала. – А посмотри, этот дубовик и впрямь не обманул: платье прекрасное. Почти ничего не скрывает, как я люблю.

Я была другого мнения: толстый хранитель рощ посмеялся над Далидой, выбрав для неё такой наряд, в котором и в прошлом мире было бы неприлично показываться.

Треугольное декольте, узким клином доходившее до пупка, открывало всем имеющих глаза пышную грудь бывшей суккуб, прикрытую лишь маленькими кусочками ткани и татуировкой.

Платье прямого покроя доходило до колен Далиды и, к счастью, не имело разрезов. Все попытки их сделать были жёстко пресечены мной.

– А тебя не смущает, что окружающие могут решить, что ты доступна?

Далида удивлённо посмотрела на меня, словно я задала вопрос, лишённый смысла:

– Какая разница, что подумают другие? Я же знаю, что это не так. И зачем прятать тело, данное тебе родителями, будто это что-то неприличное?

Разумно!

– Ладно, тогда выходим, – сдалась я. Надо перестать прятаться от судьбы и встретить уготованное мне с высоко поднятой головой.

Но все планы разбились в холле Академии, стоило Соль взглядом найти меня в толпе наряженных гарпий.

– Прекрасно выглядишь, Анна! Но что за странный выбор цвета? В знак уважения к стихии Воздуха, могли бы выбрать оттенки голубого или, на худой конец, надеть белое.

Платье Фрирр тут же поменяло оттенок на голубоватый.

– Вот такое, например. Ну да ладно, не в одёжке дело. Всем, кому я тебя представлю, отвечай вежливо и прибавляй «сиятельный». Поняла?

– Даже женщинам? – я не могла не съязвить.

Уж я скажу этой Лилиан пару ласковых, та точно засияет! И что они сделают?

Обратно не отправят, а ради такого удовольствия можно потом и посидеть на хлебе с водой неделю-другую! Да, ведьма не виновата, что жених увлёкся другой, но жизнь вообще несправедлива, пусть терпит!

– Естественно. И не столбеней, как тогда с Тагиром. Будто приведение увидела! Из какой глуши Хедрик тебя вытащил?

Я смолчала, леденея от одного только упоминания дяди Карла. Снова это имя! В сердце теплилась надежда, что больше мы с этим Тагиром не встретимся.

– Ни с кем без моего разрешения первой не заговаривай. Подойдут – улыбайся и больше помалкивай. Но главное – чтоб этой иронии на твоём лице я сегодня больше не видела! Ступай!

– Что она тебе говорила? – накинулась Далида, как только я вернулась.

– Желала приятного вечера!

– Ага, счас! Так я и поверила! Ценные советы? Угадала?

Я кивнула, рассеянно смотря по сторонам. Ехать хотелось всё меньше.

Алкоголь на таких праздниках давали слабый: не напьёшься и храбрости не наберёшься.

– А как выглядит Лилиан?

– Зачем тебе знать заранее? Мне описали её только в общих чертах…

– Просто интересно.

– Ну, высокая, статная, причёски крутит на голове замысловатые.… Далась она тебе!

– Ты права, только не отходи от меня, пожалуйста!

– Обещаю! – только и успела ответить Далида.

Взгляды присутствующих обратились на вошедшую ректорессу Эмму в бирюзовом брючном костюме, напоминающем кимоно. Она вполне могла сойти за землянку, отправившуюся на тематическую вечеринку.

Мы как по команде расступились, образовав проход. Эмма, не торопясь спустилась, улыбаясь воспитанницам одними губами, взгляд её по-прежнему оставался холоден. Он скользил поверх голов и оживился только тогда, когда встретился с глазами Соль. Та еле заметно кивнула.

Чутьё подсказывало, что происходящее важно для меня, поэтому я старалась не упустить ни единой детали.

Эмма резко повернулась, высматривая кого-то. Я едва успела наклонить голову и почувствовала, как потянуло холодом. Словно склизкие пальцы, раздвигая толпу, искали именно меня.

Хотелось спрятаться, убежать, вжать голову в плечи и, зажмурив глаза, затаить дыхание, будто тебя не существует. Но долго так не продержаться, да и окружающие не поймут. Однако, решение пришло само.

Через пару секунд, показавшихся вечностью, чувство холода отступило и развеялась как дым.

Я решилась посмотреть на ректорессу, но Эмма уже вышла во двор. Следом по знаку Соль потянулись и остальные.

– Она так на тебя смотрела! – прошептала Далида.

– Как?

– Оценивающе и одновременно… с неприязнью. Может, этот Тагир что-то про тебя наговорил? Ладно, не бери в голову. Пойдём веселиться!

Глава 15
Праздник Магов

Вскоре я и думать забыла об Эмме и даже о вездесущей Соль, поскольку праздник оказался чудесным, наполненным волшебством, пронизанный тонкими нитями магии.

Светящиеся шары на длинных, тонких ножках освещали всё поле, где проходил Мидсуммар, так ярко, что ночное небо казалось декорацией.

Длинные резные столы с полированной поверхностью были заставлены большими и малыми блюдами с самым невероятным содержимым. Оно было обильно посыпано зеленью и тёртым сыром, кроме маленьких пирожных, выставленных на больших тарелках.

Вокруг столов стайками бегали дети под надзором воспитательниц, слишком добрых, чтобы запрещать ребятне нет-нет да и стянуть с крайнего блюда какую-нибудь вкусность.

В воздухе витал аромат жареного мяса и пряных трав: неподалёку на вертеле жарился громадный бык.

Я боялась спросить, где водятся такие крупные и, наверняка, опасные особи, но надеялась, что очень далеко.

Маги оказались весьма приветливой и вежливой расой. И напоказ не делали различий между Истинными и Пришлыми, между первым уровнем обучения в институте и двумя другими.

Единственный минус, который я могла бы приписать этой расе – своеобразная внешность.

Они не были безобразны, но и красивыми таких не назовёшь. Если бы я встретила кого-нибудь из волшебников на улице, точно бы обратила внимание на руки, покрытые знаками, напоминающими руны.

Те светились то голубым, то красным или зелёным, когда Маги показывали «фокусы», как они называли малозначительное волшебство, предназначенное большей частью для развлечения непосвящённых.

Глаза Ведьмаков и Ведьм были в чём-то схожи с кошачьими: разрезом и желто-зелёным цветом напоминали собеседнику, что перед ним «человек», способный выкинуть фортель только из шалости.

Маги не были злыми или добрыми в привычном понимании, скорее хитрыми приспособленцами, способными как на геройство, так и на самую отъявленную низость.

– И откуда тебе столько известно? – спросила, скривившись, Далида, как только Остелия, та самая «китайская принцесса» закончила давать Магам характеристику.

– Всегда обстоятельно подхожу к делу. Меня с детства воспитывали в понимании, что я должна выйти замуж за достойного мужчину. Попадание в Дальний мир ничего не поменяло в этих принципах.

– А что для тебя означает «достойный»? Чего или кого он должен быть достоин? Любви женщины, восхищения толпы, денег… – спросила я, пристально глядя на любимицу Келисии, декана факультета.

– Естественно, это значит, прежде всего, знатность.

Я кивнула, а в душе почувствовала брезгливость и поспешила отделиться от группы. Просто чтобы не засмеяться.

– Почему вы отошли от подруг? Вас обидели? – услышала я за спиной вкрадчивый голос и вздрогнула от неожиданности.

– Нет, просто мне стало грустно. Это не связано с праздником.

Я повернулась, стараясь придать лицу любезное выражение. Сейчас только проблем с Соль недоставало!

Стоявший передо мной молодой мужчина подал высокий бокал, наполненный густой жидкостью горчичного цвета.

– Возьмите ложку, это десерт. Поднимает настроение грустным девушкам.

Я машинально приняла ложечку, принадлежавшую, должно быть, игрушечному сервизу маленькой девочки. Узкие длинные пальцы незнакомца были горячими.

– В моём мире тоже были подобные десерты, – усмехнулась я. – Только их употребление стояло вне закона и плохо влияло на здоровье.

– Как интересно! – мужчина почесал узкий подбородок и прищурил кошачьи глаза. – Нет, у нас здесь всё безвредно, безопасно и приносит массу удовольствия.

– Вы ведь знаете, кто я?

Я в упор посмотрела на незнакомца и поклялась себе первой не отводить глаз. Маленькие аккуратные усики незнакомца чуть дрогнули, будто он скривился.

– И подошли не просто так? Утешить девушку из толпы? – продолжила я, внимательно наблюдая за ним.

– Вы всегда такая резкая?

– А вы всегда уходите от прямого ответа?

Мужчина ухмыльнулся и задумался.

Пользуясь случаем, я решилась попробовать чудо-десерт, потому как, скорее всего, меня после сегодняшнего вечера посадят на хлеб и воду. За мой длинный язык.

Я прекрасно сознавала, что хожу по краю и грублю знатному незнакомцу, совсем не виноватому в моём плохом настроении и ущемлённом самолюбии.

Лакомство было отменным: прохладное и сладкое, как мягкое мороженое. Я даже сердиться перестала.

Незнакомец продолжал внимательно меня рассматривать, словно прикидывал, стоит ли продолжать наше знакомство.

– Простите меня за хамство, у меня дурной нрав, – промолвила, наконец, я, закусив нижнюю губу.– Всего доброго, сиятельный!

– Подождите! – Мужчина дотронулся до моей руки и что-то еле слышно прошептал.

Я почувствовала, как жар разливается по телу, делая его мягким и податливым чужой воле, а потом, внезапно, загорелся иной огонь. Из центра груди он, словно волна, покатился навстречу чужой воле, и мне подурнело.

Тошнота подкатила к горлу. «Только бы не вырвало при всех! Проклятый десерт! Точно наркота!» – подумала я, хватаясь за руку мужчины.

Тот провёл перед моими глазами рукой, и мир снова стал прежним, недомогание ушло.

– Вы не перевариваете ландыш? – насмешливо спросил так и не назвавший своего имени Маг.

– А должна? Что вы мне подсыпали?

– Ничего из того, что запрещено. Это наш обычай: проверять невесту. И неважно, Пришлая она или наша. Если девушка попробует сок ландыша, приправленный специальным заклинанием, и ей сделается дурно, то она способна выносить и родить здоровых детей.

Должно быть я смотрела на него, как на маньяка, потому что он спешно добавил:

– Подделать реакцию невозможно. Простите ещё раз мою дерзость, адептка, но, сами понимаете, вопрос крайне важен. – Мужчина низко поклонился. На его лице было написано лёгкое смущение. – Позвольте представиться, Эмиль Моргийский. Вы моя наречённая.

15.1

– Анна Грехова, гарпия первого уровня, – ответила я, слегка склонив голову и прикусив язык, чтобы не добавить: «Но вам это прекрасно известно, сиятельный». – Я думала, нас представит друг другу Соль.

Я огляделась вокруг в поисках Жилки Фрирр, но в этой части поля, неподалёку от площадки для состязаний в Магии Воздуха, к которой постепенно подтягивался народ в надежде на зрелищные номера, её не было видно.

– Я попросил её этого не делать. В конце концов, уж познакомится с Пришлой и сам в состоянии. Пройдёмся?

Эмиль предложил мне руку и повёл прочь от шумной толпы, к ближайшим клёнам, под которыми стояли белые резные скамейки.

Словно по невидимому сигналу, сидевшие на них пары или отдыхающие поодиночке встали и отошли на достаточно большое расстояние, чтобы мы могли спокойно пообщаться без опаски быть услышанными.

– Я вас слушаю, сиятельный, – слегка насмешливо начала я, потому что надоели долгие взгляды черноволосого Мага.

К тому же они казались такими неестественными, что вместо томления в груди, на которое, должно быть, надеялся молодой человек, вызвали у меня только желание высмеять его.

– Что вы хотите от меня услышать? – сдался Маг и принял обычный вид слегка грустной пантеры, этот образ ему шёл гораздо больше, чем предыдущий.

– Расскажите, почему вы хотите на мне жениться? Что даёт мне зеркальное имя?

– Вы уже и об этом знаете? Сами догадались, или кто подсказал?

– Поведал кое-кто, только имени я вам не назову!

– Да мне-то какая разница! – вздохнул Маг и уставился на примятую траву под ногами. Мне стало жаль Эмиля, словно это его продавали первой встречной.

– Вы хотели рассказать, почему собрались на мне жениться, – участливо подсказала я, боясь, что мы так и просидим на скамейке весь вечер и не увидим представлений и самого празднества.

– Не хотел, – упрямо ответил Маг, не поднимая головы. – Но раз вы спросили – расскажу.

Я улыбнулась и придвинулась ближе, чтобы со стороны казалось, что мы увлечены романтической беседой, и Жилке, если она наблюдает, не взбрело в голову нам мешать.

– Ну…

– Да что говорить⁈ Зеркальная приносит в клан мужа процветание и по легенде способна возвысить род супруга через своё чрево.

– Родить сыновей, я полагаю?

– Не просто сыновей! – Эмиль, наконец, в первый раз за всё рандеву на скамейки взглянул мне в глаза. Кошачий взгляд мимоходом оценил и моё декольте. Я даже отодвинулась, чтобы не думал, что я прям горю желанием прыгнуть в его род и родить сыновей. – Будущих лидеров, выдающихся членов клана, сильных и талантливых!

Мне сразу захотелось опустить этот пафос:

– А почему же тогда, сиятельный, Маириам умерла, так никого и не произведя на свет? Я слышала, бедняга даже до родов не дожила.

– Так вам и это известно? – Маг пристально посмотрел на меня уже второй раз за время сегодняшнего вечера, и мне показалось, что в зелёных глазах впервые промелькнуло восхищение. – Интересно, откуда?

Я молчала, не собираясь выдавать дубовика, в правдивости сведений которого только что убедилась. Витор из переулка Модисток мне ещё пригодится.

– Не скажете, да и ладно, – покачал головой Эмиль. – Никто точно не знает, почему так выходит с вами, зеркальными. Иногда всё хорошо, но далеко не всегда.

– О, так она была не одна такая? Ну, умерла при странных обстоятельствах.

– Я рад, что знаю больше вас о зеркальных, а то уже почувствовал сомнения в себе, как в Истинном.

– Почему вы вообще считаете свои расы Избранными⁈

– Пойдёмте потанцуем! Смотрите, уже венки готовы.

Я была рада нарушению уединения, поскольку оно уже начинало тяготить. Эмиль был, вероятно, славным малым, но внутренний голос упрямо твердил, что «хороший он мужчина, но не… Дракон».

Я рассердилась на саму себя и твёрдо решила, в десятый раз за вечер и в сотый за последние дни, выкинуть Карла из головы, которая, к слову сказать, совсем не слушалась и постоянно сравнивала всех встречных с темногривым. Не в пользу остальных.

– Что за венок? – спросила я, чтобы отвлечься.

– Это подарок Магов всем присутствующим. Для приятных сновидений. Вдохни аромат трав, из которых он сделан, и загадай, что хочешь увидеть во сне. Или кого, – добавил с улыбкой Эмиль, как только мы пришли к округлой площадке, выстланной сосновыми досками.

Посреди неё высился длинный шест с тремя перекладинами одинаковой длины, увешанными яркими, разноцветными лентами, словно посыпанными светящейся пыльцой.

Аромат хвои усилился, стоило надеть пышный венок из душистых трав, от которых вначале болела голова, но потом стало приятно и весело.

Может, всему виной был бурлящий слабоалкогольный напиток, похожий на шампанское, только с малиновым вкусом, которое так часто я пила, обуреваемая жаждой.

Ягсиль, как назывался напиток, совсем не помогал побороть желание пить, скорее наоборот, но он был вкусен и пах йогуртовыми конфетами.

Ноги заплетались в танце, а дыхание перехватывало, да и шёлковая юбка мешала. Я боялась перепутать движения и сбиться с быстрого ритма или столкнуться локтями с соседями, но потом приноровилась, расслабилась и полностью отдалась незатейливой весёлой мелодии.

Её мастерски исполнял расположенный неподалёку мини-оркестр, состоящий из инструментов, которые играли сами по себе.

Эмиль оказался хорошим танцором и тактичным партнёром, не замечающим промахов дамы, но временами Маг прижимал меня к себе слишком близко, и его руки, как бы невзначай, оказывались не там, где положено.

Я старалась делать вид, будто не замечаю этого, думая, что слишком впечатлительна и всё можно объяснить танцевальными движениями или выпитым спиртным.

Но когда Эмиль перешёл к более активным ухаживаниям, то есть распустил руки, я резко развернулась и, протискиваясь на гудящих ногах сквозь толпу танцующих пар, покинула площадку.

И тут же натолкнулась на Соль.

* * *

– Ну, вы уже познакомились? Смотрю, ты раскраснелась.

– Я не привыкла к столь бурным танцам.

– Раз в год можно потерпеть, – с улыбкой произнесла Жилка. – Народ пошёл хилый, твои предки могли бы ночь напролёт выплясывать.

Я промолчала, молясь небесам, чтобы не вызвать Соль на словоохотливость. Но златовласая кураторша, с причёской, которая делала её ещё больше похожей на греческую богиню, не собиралась так просто отступать:

– Тебе очень повезло с женихом. Будущим, разумеется. По нашим правилам помолвку можно устроить только после второго курса. Если нет особых обстоятельств, – подчеркнула Соль слово «особых» так, что мне стало ясно: её случай как раз таким и является. – Но ты ещё вольна изменить имя. Навсегда.

– И тогда мне не придётся выходить замуж за того, на кого укажут?

– Он сам потеряет к тебе интерес. Кстати, где Эмиль?

Маг тут же вынырнул из толпы, как чёрт из табакерки в сказке Андерсона. Пока Эмиль и Жилка обменивались любезностями, я прикидывала, последовать ли непрямому совету Соль. Может и впрямь поменять имя?

От одной мысли, казалось бы, являющейся решением проблем, похолодело в груди. Почему-то я была уверена, что сменив его, потеряю больше, чем приобрету.

– А где ваша красавица-кузина? – тем временем Жилка продолжала задавать Магу внешне невинные вопросы из простой вежливости, но я знала, что они важны и должны прозвучать именно тогда, когда нужно.

– Где-то здесь, скучает в толпе, – улыбнулся Эмиль и понимающе закивал.

– Не она одна, – иронически ответила Жилка, бросая насмешливые взгляды в мою сторону – Впрочем, Лилиан скоро найдётся, я позаботилась, чтобы у нас были соседние места на тильге. Он как раз скоро начнётся.

– Разрешите проводить вас до места. Обеих.

– Конечно, Эмиль. Вам с Анной надо лучше узнать друг друга. Не отставайте, – кинула Соль через плечо и уверенно направилась к площадке для состязаний.

Эмиль предложил мне руку, и я со вздохом её приняла, всё ещё обдумывая возможность избежать навязанного брака:

– А если я поменяю имя? – спросила я поклонника прямо в лоб. Эмиль равнодушно пожал плечами:

– Не думаю, что вам захочется вернуться в изначальный мир. Иначе, зачем вы здесь?

Я лишний раз удивилась своему чутью. Отправиться назад, когда там о тебе никто не помнит⁈ И что делать, бродяжничать без денег и документов?

Я только вздохнула, понимая, что ловушка захлопнулась.

– Я, признаться, тоже не в восторге от нашего союза, – ответил Эмиль и печально посмотрел на меня. – Вы привлекательная…

– Но? Договаривайте. Я не обижусь на правду, скорее на её отсутствие.

Маг замедлил шаг и некоторое время шёл молча, словно обдумывая, как и что лучше сказать. Сердце моё билось быстро, но ровно.

– Слишком прямая. Напористая. Мне по душе другие: тихие, не поднимающие глаз на мужчину, которого едва знают. Видите, вы всё-таки обиделись.

– Нет, что вы! – я рассмеялась. С плеч свалился груз. – Вы просто сказали те же слова, что и мой бывший парень.