Текст книги "Попаданка для дракона. Факультет гарпий (СИ)"

Автор книги: Ингрида Пюли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ты о ком?

– Есть тут один жулик. Понадобится, дай знать.

– Спасибо, что ты мне помогаешь.

– А кто ещё поддержит? Только мы сами, – улыбнулась я и, кивнув на прощанье, поспешила к себе.

При случае решила наведаться в Переулок Модисток. Витор многое знает и за плату согласится на запрещённое, если то будет в его власти. А власть у него, судя по всему, немалая.

Мне он помочь отказался под предлогом нежелания связываться с Истинными, но Селена – иное дело.

Это не зеркальная, которая накрепко привязана к Дальнему миру, а что ундина – дочь Дракона, можно и умолчать. Или заплатить так, что дубовик захочет рискнуть. Заметать следы он умеет, я в этом не раз убеждалась.

«А я многим услуги оказываю, – обмолвился он однажды, когда я поинтересовалась, почему его лавочку до сих пор не прикрыли. – И о многом помалкиваю».

– Пр-ришла-таки! – встретил меня с порога попугай Саймон. Далиды в комнате не было. – Подумать не дают!

– О чём же ты думал, уважаемый?

– Улечу скор-ро! На юг!

– Губа не дура! На юг все хотят! И меня с собой возьми! – захохотала я, вытягиваясь на кровати.

– На Север-ре тяжко! Секр-рет Лилиан! Секр-рет Лилиан!

Глава 29
Секрет Лилиан

Карл

Я не терял времени даром.

Развил лихорадочную деятельность, привлекая на свою сторону союзников, используя красноречие и логически обоснованные доводы.

Так удалось убедить братьев и отца. С матерью тактика была иной: стоило фейри растолковать в чём преимущество брака её любимого сына с зеркальной девой, как та начала считать эту идею собственной.

В разговорах с сестрой подействовали мольбы о помощи и повторение мифа об истинной паре.

Как любая женщина, она со слезами на глазах выслушала историю наших с Анной недолгих отношений и поклялась помочь такой любви закончиться алтарными клятвами.

Таким образом, семья сплотилась вокруг меня, и продвигаться к цели стало проще.

Неожиданным ударом в спину пришло известие от отца: дядя, Тагир, тот, кому я доверял и кем восхищался, решил снова жениться и из всех невест выбрал мою Анну!

Раньше бы я отступил, не из страха – из уважения, но теперь мне было плевать на обычаи клана.

Сегодня я решился пойти ва-банк: отправился на поклон к Лилиан. Так это выглядело со стороны.

На самом деле, сестра снабдила меня кое-какой информацией против Магессы.

Оставалась надежда, что слухи правдивы, в конце концов, мой зять принадлежал к сильной семье. А сестра могла выпытать у мужа любой секрет.

Ворота долго не открывали.

Я вспотел и с ужасом представлял, что будет, если она откажется от встречи. Лилиан – гордячка, но, как и все женщины любопытна.

Голем мрачно уставился на посетителя, явившегося без предупреждения в столь поздний час.

– Молодая хозяйка не велела беспокоить, – произнёс он, когда пауза начала раздражать. Я уже всерьёз подумывал испепелить его и ворваться в покои бывшей невесты силой.

– Думаю, грандина будет рада меня видеть. Я пришёл поздравить Лилиан с будущим замужеством.

На лице глиняного существа появились следы раздумий и сомнения:

– Я узнаю, – протянул он и неторопливо двинулся в сторону ярко освещённого дома.

Я расхаживал возле ворот, считая минуты. Одна, две, пять, десять…

Ждать дольше не собирался.

Я почти бегом двинулся по дорожке, в ушах противно отдавался хруст снега под ногами. Встретил голема на полпути, но лишь слегка притормозил, чтобы услышать: Лилиан соизволила его принять. В провожатых я не нуждался.

Боковой вход, знакомые истёртые ступени, ведущие в отдельный флигель, где и жила моя бывшая невеста. Воздух был душным и напитанным благовониями, от которых сразу разболелась голова.

Показная, кричащая роскошь её комнат вызывала тошноту. Белоснежное кресло, похожее на ледяной трон, было пустым: Лилиан ещё не вышла из будуара.

«Прихорашивается», – мысленно усмехнулся я и пожелал себе удачи и скорейшего отбытия из вульгарной атмосферы красивого дома.

– Карл Ладон, признаю́сь, вы застали меня врасплох, – насмешливо произнесла Магесса, протягивая белоснежную мягкую руку.

Я наклонился и поцеловал её, проклиная длинный этикет приветствия. Лилиан подготовилась: вышла в полупрозрачном пеньюаре цвета морской волны, почти не скрывавшим её прелести.

– Хотел пожелать вам удачного пути и счастливой жизни на чужбине.

– Благодарю, – сухо ответила она, яростно сверкнув зелёным взглядом. – Это всё?

– Нет.

– Я наслышана о ваших затруднениях. Не могу сказать, что они меня огорчили.

– Мне нужна твоя помощь, Лилиан, – быстро вымолвил я, переходя сразу к сути. – И ты мне её окажешь!

– Нет.

Слово просвистело в воздухе, как удар хлыста.

Я в два шага оказался рядом и легонько встряхнул девушку за плечи. Красавица насмешливо откинула голову, словно подставляла шею для поцелуев.

– И не подумаю, – прошептала Лилиан.

– Если я выйду сейчас отсюда ни с чем, а назавтра вся столица будет в курсе твоего секрета. Не могу гарантировать, что слухи не дойдут до Северного королевства.

– Я чиста и прозрачна. У меня нет постыдных тайн.

Лилиан чуть заметно побледнела. Я понял, что нахожусь на правильном пути, и решил рискнуть:

– Ты ведь уже была невестой, – начал я, но Лилиан лишь рассмеялась мне в лицо, и не думая отстраняться.

Я чувствовал, как напряглось её тело. Захоти я, она бы отдалась прямо сейчас, но секс с Лилиан совсем не привлекал, напротив, сама мысль овладеть чужой женщиной вызывала во мне отвращение.

– Это не тайна. Угнар умер, не коснувшись меня. Я своё отгоревала!

– Но ты тайно поклялась у алтарного камня рожать ему дочерей!

На мгновение её взгляд стал растерянным и обиженным. Казалось, она собиралась заплакать, но миг прошёл, и холёное лицо красавицы снова сделалось непроницаемым и спокойным.

– Это ложь!

– Ты была уверена, что в следующем месяце станешь его женой, поэтому и рискнула. Однако болотная лихорадка оказалась проворнее. И невеста осталась одинокой, но связанной заклятием, которое отменит только её смерть. Оно ставило на тебе крест, как на перспективной невесте. И ты решилась на обратку, верно? Не смотри так на меня, у Драконов свои источники информации.

– Ты всё выдумал, – ответила Лилиан, но по её лицу пробежала судорога, и слова прозвучали блекло, только подтверждая правоту сказанного. – Никто не поверит.

– Возможно, но достаточно людей были свидетелями ваших чувств, чтобы засомневаться. И не забывай, Маги Севера захотят проверить слух до заключения союза.

Я получил пощёчину и был этому рад. Значит, сестра не обманулась в своих догадках!

– Да будь ты проклят со своей фурией! – Лилиан вырвалась и забралась с ногами в кресло. Её била дрожь.

Я чувствовал себя палачом в пыточной, но ради своего будущего, ради Анны, был обязан довести дело до конца.

– Почему тебе так хочется выйти замуж? Неужели всё равно за кого?

Лилиан спрятала лицо, уткнувшись в колени.

Я заколебался: железная грандина плакала⁈ По-настоящему, не для виду и не ради выгоды⁈

– Вы все самовлюблённые идиоты, не стоящие и его мизинца! – Лилиан подняла мокрое от слёз лицо. Я отступил и стушевался, чувство вины захлестнуло меня. – Я не жалею о той клятве! И дала бы её снова, вернись время назад!

– Прости, я не знал, что у вас было глубокое чувство, – растерянно ответил я, желая в данный момент оказаться как можно дальше от этой комнаты, в которой витали призраки прошлого.

– Конечно! Разве Драконов волнуют чужие чувства? Ты всегда был избалованным сыном своей матери. Использовал всех и каждого, если они могли быть тебе полезны!

В словах Лилиан отдавала полынью горькая правда: я раньше и впрямь мало заботился о том, чтобы нечаянными фразами или поступками не ранить чужое сердце, не задеть чужую душу.

Прежнему баловню дома Ладонов казалось естественным, что его желаниям угождают, если те не противоречат уставу дома.

– Ты права, я был таким, – я сделал акцент на слове «был». – Но ведь и ты старалась меня использовать?

– Разве плохо иметь много дочерей? Угнар говорил, что мечтает, чтоб они все походили на меня. В чём же я виновата? Что слишком сильно любила того, с кем так и не разделила ложе?

– Скажи честно, Лилиан. От твоего ответа многое зависит.

Я сел напротив и подвинул кресло ближе к девушке. Та перестала плакать и пристально посмотрела на меня, как бы невзначай, откинув густые чёрные пряди волос, оголив белоснежную кожу груди.

От Лилиан дурманяще пахло сладкой водой с горькими нотами ванили.

– Если бы ты могла всё вернуть назад, отдалась бы Угнару, зная, что тот вскоре умрёт, и ваша любовь не окрепнет на алтарном камне?

– Наверное.

Девушка смутилась, на миг сделалась хрупкой и обиженной маленькой девочкой, и я усмехнулся. Это и был ответ.

Лилиан всегда любила только себя.

* * *

– Конечно, нет, – продолжил я.

Жалость улетучилась как морок, и я увидел бывшую невесту в истинном свете: карьеристка, которая вместо должности добивалась удачного замужества.

– Ты тоже не жалеешь никого кроме себя. Наверняка оплакивала не жениха, а крушение своих надежд!

– Я говорила ему не ездить на юг, но он болел своими исследованиями флоры и фауны земель за Хребтом Зиллиса!

Я встал и посмотрел на Лилиан сверху вниз:

– А должен был воплощать твои планы.

– Да, потому что видел, какую жертву я принесла! – вскочила Магесса. Её глаза зажглись недобрым болотным огнём. – Но он наплевал на мои страхи и не подумал, что его смерть – это ещё и мой приговор! Остальным нужны только сыновья.

Лилиан устало опустилась в кресло и, подперев рукой лоб, так и осталась сидеть. Опустошённая, как выпитая бутылка игристого.

Я больше не колебался. Был рад, что самая тяжёлая часть объяснения позади: теперь Лилиан в моих руках!

– Убедилась, что у тебя нет выхода? Или решила пожертвовать собой ещё раз?

– Думаешь, не смогу? – грандина Вилтер посмотрела на меня с вызовом и рассмеялась.

Её голос звучал глухо, словно из подземелья. Она была на грани.

– Не сможешь, потому что в случае твоего отказа я не получу разрешения жениться на Анне. Но и ты никогда не выйдешь замуж. А я смогу быть счастлив в браке с другой. Со временем.

Я врал топорно и на ходу, понимая, что будь Лилиан спокойна, она бы поняла, что Дракон блефует. Оставалась одна надежда: если расчёт верен, Магесса испугается и выполнит просьбу.

– Чего ты хочешь?

– Другой разговор, – я принялся мерить комнату шагами. – Слышал, что есть обряд, позволяющий Анне вернуть невинность. Только не отрицай!

– Вот оно что! – Лилиан посмотрела на меня с неприкрытой ненавистью. – Да, обряд Благочестия.

– Ты совершишь его для неё.

– Я не смогу.

– Постарайся!

Я снова начинал терять терпение. Ещё немного и обращусь, а там недалеко и до того, чтобы испепелить ведьму в её ковровом логове.

– Для такого обряда требуется помощь Древней магии.

– Это не помеха. Эмма справится.

– Допустим, – продолжала ехидно улыбаться Лилиан, чем выводила меня из себя. – Но благочестие не равно природной невинности. Нельзя вернуть утраченное и вновь распоряжаться им по своему усмотрению.

– И как это исправить? – у меня пересохло во рту. Должен быть выход!

Лилиан встала и медленно приблизившись, обвила мою шею руками:

– Поцелуй меня!

– Перестань, это ничего не решит!

Я попытался отстраниться, но Магесса крепко вцепившись в мои волосы, процедила, глядя в лицо:

– Больше тебе не к кому обратиться, иначе не пришёл бы, верно?

– Ты потеряешь больше! – холодно ответил я и снял руки Лилиан со своих плеч.

Ждать больше не имело смысла. Лилиан либо не знала, как помочь, либо не желала, даже под угрозами. Ниточка оборвалась.

Не глядя на бывшую невесту, застывшую посреди комнаты, я направился к двери, желая поскорее очутиться на свежем воздухе.

Голова нещадно болела и сделалась тяжёлой, мысли лениво перекатывались, как каменные шары по полу в игровых заведениях столицы. Казалось, что я не спал несколько суток.

– Погоди! – окликнула Лилиан молящим тоном. – Пообещай, что никому не расскажешь! Дай Безвозвратное слово.

– Зачем мне это? Ты не в силах нам помочь, я уже это понял.

– Это верно, ритуал я не потяну. Но подскажу, кто сможет.

Я обернулся, раздумывая, стоит ли поверить той, кто не раз обводила меня вокруг пальца. Выбор был невелик, но, дав слово, я потеряю над ней последний козырь.

Лилиан, словно прочитав мои мысли, продолжила:

– Я не обману, смотри сам.

Она быстрым движением выдернула из-за шёлкового пояса булавку, украшенную розовой жемчужиной, и уколола себе палец. Прозвучали слова заклинания, и в воздухе потянуло запахом костра.

В глазах у меня потемнело, я оказался посреди клубов серого дыма, сквозь который проступали очертания комнаты.

Вскоре исчезли и они, уступив место картинам, сотканным из дыма.

Вот мы с Анной идём рука об руку по выложенной гравием дорожке и улыбаемся друг другу. Или нет? Следующее полотно показало иное будущее: моя Анна стала женой другого.

Она склонила голову, сидя у окна за вышивкой и роняя слёзы на цветастую ткань, натянутую между пяльцами.

Я поймал себя на мысли, что будто оказался в синематроне, показывающем знающим то, что ещё не наступило. Машина, созданная Магами, работала только под руками специально обученных и натренированных, обладающих даром предвидения.

Насколько я помнил, таланты Лилиан лежали в иной сфере: она понимала язык животных и могла создавать сложные амулеты. Те приносили удачу, помогали стать сильнее или поверить в силу, обладать которой не всем дано.

Дым сделался почти белым и теперь напоминал грязный снег в начале марта.

Сквозь дымку проступил овальный предмет ультрамаринового цвета, размером с настольное зеркало, украшающее будуар любой дамы столицы.

Амулет был украшен ленточками и голыми веточками, по виду напоминая неумелую работу Мага-первокурсника. Я протянул к нему руку, желая поближе рассмотреть переливающуюся безделушку, и провалился в вату.

Понял, что сижу на ковре, прямо у ног Магессы. Её смеющийся взгляд вывел меня из себя.

– Мороки тебе не помогут, Лилиан, – холодно сказал я, поднимаясь на ноги. – Ни окрутить меня, ни заполучить другого жениха.

– Ты же сам хотел вернуть своей гарпии невинность? Тогда мне нужна сделка.

Лилиан перестала улыбаться, теперь её лицо напоминало театральную маску отчаяния. Сейчас Магесса выглядела просительницей, а не змеёй-искусительницей.

– Ты хочешь, чтобы я присягнул перед сватами, как поручитель? И заверил в твоей плодовитости и способности родить сыновей?

Я не колебался. Это будет ложь во спасение.

– Согласен!

Лиллиан расхохоталась и метнула на меня снисходительный взгляд.

– Твоего поручительства недостаточно, чтобы стать женой графа или герцога. У них сословное общество, и способность к сынорождению ценится выше иных умений. Я достойна лучшего из того, что есть!

– Что же ты хочешь от меня?

– Свидетельство Эммы Силкинс. Ей поверят.

– Допустим. А потом? Когда муж так и не дождётся наследника?

– Потом придумаю что-нибудь ещё. Я способная, – пожала плечами Лилиан и встала, всем видом показывая, что разговор окончен.

– Готовь амулет, да смотри не напортачь! Из-под земли и из другого мира достану!

Я отпустил руку Лилиан и, не оборачиваясь, вышел, тихонько прикрыв дверь.

Глава 30
Между молотом и наковальней

Я считала идею Карла провальной.

Убедить Эмму принести ложную клятву – затея почти невыполнимая. Как ректоресса должна потом оправдываться перед дипломатической миссией Северного королевства?

Но Дракона, казалось, сей факт совсем не смущал. Младший Ладон долго разговаривал с ректорессой за закрытыми дверьми, а мне только и оставалось, что мерить шагами каминный зал.

Я терзалась в одиночестве, не желая, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии.

Сидеть на одном месте было невыносимо, но боязнь встретить на своём пути любопытных или просто скучающих сокурсниц пересиливала желание бежать как можно дальше и не оглядываться.

Весело потрескивающие дрова, рождающие сильное и ровное пламя, давали иллюзию защиты и стабильности. Стоило закрыть глаза, сев в кресло, пододвинутое поближе к огню, и мне чудилось, что все треволнения позади, и мы с Карлом обрели собственный дом.

Но иллюзии долго не длятся, приходилось выныривать в реальность и снова погружаться в водоворот страхов.

Время тянулось, как жидкая карамель.

Я ощущала приближающуюся панику, как испуганный маленький зверёк чует опасную близость хищника. Часы в холле заунывно пробили десять раз.

Я решила покинуть убежище и приблизиться к линии фронта, начинающейся с лестницы, ведущей в кабинет Эммы.

Раскланивалась со знакомыми и на дежурные пожелания доброго вечера отвечала невпопад и односложно.

На беду, меня окликнула Келисия.

Декан, как обычно, выглядела безупречно, умело балансируя в стиле одежды между бесстыдством и вульгарностью, при этом никогда не изменяя красному цвету. Аромат роз ударил в нос, стоило Келисии приблизиться на расстояние вытянутой руки.

Любезности и улыбка декана не сулили ничего хорошего, это я уже понимала.

– Давно хотела с тобой поговорить, – начала она, увлекая меня вверх по лестнице, на административный этаж.

Я увидела в этом знак судьбы и не пыталась сослаться на усталость. Может, удастся узнать больше об обете Благочестия, который настоятельно советовала принять Эмма? Карл тоже утверждал, что это самый разумный способ получить разрешение на брак.

Но чутьё настойчиво подсказывало: впереди расставлена ловушка.

– Ты витаешь в облаках, – заметила Келисия, поняв, что её не слушают. – Несомненное достоинство гарпии, но не в данном случае.

Розовый запах парализовал волю и убил в зачатке желание дерзить.

– Я не понимаю, чего вы хотите от меня.

– Ничего такого, – пожала плечами огненно-рыжая декан и строго посмотрела на меня: – Это моя работа – интересоваться успехами подопечных, чтобы каждая в полной мере раскрыла свой потенциал. Тем более на моей памяти среди гарпий зеркальных дев не было.

Я замечала смущённые взгляды, украдкой бросаемые на нас проходящими мимо ученицами.

Все знали, что Келисия не жаловала меня. Я и сама была удивлена нежданным вниманием со стороны декана. Между тем та всё продолжала болтать ни о чём, словно мы были подругами. И эти разговоры были привычными.

Келисия рассказывала о временах своего учения в этих стенах.

– Я даже немного завидую тебе, – закончила декан, впустив меня в свою обитель.

Просторный кабинет поражал скупостью обстановки: всё тут дышало аскетизмом, если не считать розовых букетиков, стоявших на столике и тумбе, и живописного вида на парк.

– Вы – мне? – поразилась я и тут же устыдилась собственной смелости.

Шесть месяцев жизни в Дальнем мире преобразили меня и внешне, и внутренне настолько сильно, что пролетевший на Земле двадцать один год теперь казался мутным сном.

– Именно, – вздохнула Келисия, присаживаясь на старенький, но ещё сохранивший былой лоск диван. – Я бы хотела найти истинную пару и прожить с ней свою жизнь. Это ведь правда, про метки?

Вместо слов я в который раз показала клеймо на бедре, чувствуя себя при этом диковинным зверьком в зоопарке.

– Удивительно, – довольно хмыкнула декан и хищно улыбнулась, на миг выйдя из роли заботливой воспитательницы. Актриса из неё была никудышная.

– Так чего вы от меня хотите?

– Присядь рядом, пожалуйста.

Я подчинилась, чтобы побыстрее узнать, зачем я здесь, и покинуть эти стены. Но Келисия медлила.

– Расскажите мне всё, что знаете об обете Благочестия. Есть ли у него побочные эффекты? – осмелела я, потеряв терпение от долгих изучающих взглядов декана.

– Хорошо. Но и ты мне помоги. Накануне принятия обета, ты подпишешь моё воззвание к Совету о смещении Эммы с должности ректора. Не читая сути послания.

Выделение голосом слова «ты» мне сразу не понравилось. Я уже сожалела, что согласилась на разговор и позволила затащить себя в кабинет, даже стены которого, казалось, сжимались вокруг меня и дышали угрозой.

– Эмма достаточно долго занимает пост ректора, – Келисия приняла моё молчание за согласие. – Она не понимает, что времена Древних безвозвратно прошли. И тормозит развитие Академии.

Декан откинулась на спинку дивана и, положив нога на ногу, продолжила:

– Я уже молчу о том, что она склоняет Пришлых к браку, будто это и есть главная цель женщины. Но ведь это не так, как считаешь?

– Мне сложно судить о таких вещах, – сухо ответила я, ища предлог, чтобы побыстрее уйти.

– Ах да, я совсем забыла, что ты решила посвятить себя Драконам и принять обет Благочестия. Будет больно, но если таков твой выбор…

– Да, я хочу этого.

– Отлично, – Келисия грациозно поднялась и отошла к окну.

Солнце коснулось её волос, и мне почудилось, что они ожили и превратились в расплавленную лаву.

– Гарпии тоже любят огонь. Я научу тебя, как использовать силу стихии и принять обет почти безболезненно. А за то, что ты якобы предашь ректора, не беспокойся. Она не собирается тебя жалеть. Ты ведь в курсе, что на тебе хочет жениться четвёртый Драк? И что она сама ради него собиралась отказаться от своей благости Богини и стать подобной человеку?

Келисия подошла ближе и взяла меня за подбородок:

– Сделай правильный выбор, зеркальная.

– Зачем мне принимать вашу сторону, если в итоге я всё равно стану женой другого Дракона? Лучше уж быть одной.

– Тебя всё равно заставят. Из-за имени и сил, заключённых в твоём теле. Но во время процедуры принятия обета можно расстаться не только с ними, но и с жизнью. Об этом мало кто знает. А я помогу. Но только в том, чтобы успешно принять Благочестие, без последствий.

Келисия, наконец, отпустила меня, и я поспешила встать.

– Я подумаю, гранда декан.

– До завтрашнего вечера. У нас обеих немного времени. Процедура начнётся при полной луне, через пять суток.

– Я поняла вас, – холодно ответила я, ожидая, пока Келисия даст знак, что можно уходить.

У меня было стойкое чувство: меня хотят втянуть во что-то грязное и липкое, от которого потом не избавиться. Да и в помощь декана я не верила.

Нужна ли ей будет зеркальная дева, связавшая свою судьбу с Драконами? Не проще ли дать ей погибнуть во время процедуры? Бумагу я уже подпишу…

– Надеюсь, – промолвила Келисия, смерив меня подозрительным взглядом. – Рассчитываю на твоё молчание и разум. Для Эммы ты в любом случае прежде всего помеха. А у нас с тобой гораздо больше общего, чем у тебя с ней.

* * *

Эмма

Эмма который день пребывала в растерянности и печали. Всё валилось из рук и в одночасье сделалось неважным, помехой на пути эмоций, которые жаждали выплеснуться то ли слезами, то ли гневом.

С тех пор, как Тагир открыто объявил о своих намерениях, ректоресса продолжала делать вид, что в их отношениях ничего не поменялось.

Она так же делила с ним спальню, вела дела Академии Прищлых и занималась устройством судеб своих подопечных.

На её счастье, зеркальная без долгих уговоров согласилась принять обет.

Эмма старалась просто наслаждаться своей пока не поменявшейся жизнью, но постоянно ловила себя на мысли, что та ей осточертела, если выражаться языком современных людей.

Земной мир нравился Эмме, она частенько туда наведывалась и бродила среди смертных, притворяясь одной из них.

Даже мечтала, что когда-нибудь поселится в одном из их муравейников и заживёт в своё удовольствие: занимаясь сексом, потягивая огненный виски из пузатого бокала и купаясь в жаркий сезон в солёной воде, на рассвете нашёптывающей свои тайны пришедшим на пляж.

Эмма давно начала откладывать деньги в банк, который гарантировал сохранение вклада на протяжении сотен лет. Зачем она так поступала, если не собиралась всерьёз остаться среди людей?

Это было сродни тайному убежищу, игры в другую жизнь, которая никогда не случится по-настоящему.

Но теперь ректоресса всё чаще рассматривала такую возможность.

Решительный шаг – отказаться от благости и стать смертной. Но Эмма всякий раз останавливалась у самого края и заставляла себя ещё раз взвесить потери и возможные радости от вступления в новую жизнь.

В прежней её ждало одиночество, отравленное созерцанием чужого благополучия. «Ты старше меня, а я не желаю слушать нравоучения и терпеть снисходительные взгляды!» – сказал ей Тагир на прощание в тот памятный вечер.

Что ж, так и есть: иные рассуждения и мечты Истинных она уже слышала много раз.

Времена менялись, на смену одним расам приходили другие, но со схожими надеждами и чаяниями, вели себя так, будто первыми открыли любовь, страсть и ненависть. И первыми поняли, что для мужчины лучше молодая партнёрша.

Эмма испытывала эти чувства много раз, но настолько открытого пренебрежения собой не видела со времён рождения

Оттого в груди и клокотала ярость, она была подобно вулкану, в недрах которого бурлила кипящая лава, а снаружи стелилась спокойная земля, покрывающая кажущуюся уснувшей гору.

Достаточно только искры, подземного толчка, и вулкан проснётся. Эмма полагала, что таким толчком и станет сегодняшняя встреча с Драконом.

Он опаздывал, что не могло не раздражать.

Времени до обряда осталось мало: завтра вечером – период полной луны, а план мести Эмма продумала не до конца. Вернее, не выбрала, каким способом излить гнев, чтобы оставшиеся в Дальнем мире долго его помнили. До самой своей смерти.

В дверь постучали. Решительно, так, словно имели право разговаривать с ней на равных.

– Открыто, – сказала она, когда стук сделался похожим на барабанную дробь.

– Я уже полагал, что вас нет, – в полутьме раздался приятный баритон.

Эмма любила быть в тени: так обострялись все чувства, а зрение… оно часто обманывает.

– Присаживайтесь.

Тьму разогнал огонёк, созданный Драконом, который держал над открытой ладонью светящийся шарик, не касаясь его. Черты лица младшего Ладона заострились, он казался старше, чем был. Под глазами залегли глубокие тени.

– Перейдём к делу? – осведомился он, когда устроился в кресле напротив.

Эмма видела, что мальчишка пытается казаться равнодушным, словно речь не пойдёт о его второй половине и её дальнейшей судьбе.

– Зачем вы хотели меня видеть, сиятельный? Чтобы втянуть в ваши детские игры?

– Они уже давно вышли за рамки подростковых забав. И разве, гранда, секс и власть – не самые древние инстинкты любого разумного существа, будь им Дракон, Маг или Бригитта?

Эмма усмехнулась: как незаметно он вырос! Она помнила его мать ещё во времена, когда фейри была застенчивой девушкой, попавшей в институт.

– Что вы хотите предложить? И зачем мне идти с вами на сделку, рискуя вызвать гнев других Драконов?

– Потому что вы хотите отомстить моему дяде.

Эмма почувствовала: вулкан вот-вот проснётся и похоронит под серым пеплом и её саму, и сидящего напротив самоуверенного Истинного, решившего, что знает о ней больше, чем она сама.

– Может, мне начать с вашей наречённой⁈ Это ведь она причина раздора Истинных.

– Дело не в ней, сами знаете. Простите, что говорю прямо, по-другому не умею.

– В этом слабость Драконов, я привыкла. Почему бы во время принятия обета Греховой не отправиться обратно в свой мир? Это будет честно.

– Вы этого не сделаете, потому что не сможете. Я уже спрашивал у Магов. Помогите Анне, и я помогу вам… исчезнуть. Вы решили покинуть нас ради другого мира, я вижу.

Эмма встала и отошла к дивану, где клубилась непроглядная тьма и куда не доставал свет в руке Карла.

Дракон отпустил его, и тот поплыл по воздуху, пока не достиг светильника на треноге. Завис над ним, и через мгновенье шар ярко загорелся, озарив и тёмный угол, в который спряталась ректоресса, желая сохранить лицо.

– Чем вы можете мне помочь? – с усмешкой спросила она. Сердце забилось в страхе: как он разгадал её планы? Или просто блефует?

– Я достану амулет, который заметёт ваш след навсегда.

– Хорошо, допустим. Но какую конкретно помощь вы желаете получить?

– Я знаю, что у вас есть вода забвения.

– Что за чушь⁈ – Эмма вскочила и слишком поспешно отошла к окну, за которым висела пелена спасительной темноты, способной скрыть следы эмоций и запутать собеседника в собственных мыслях.

Когда-то её мать рассказывала о давно позабытом прошлом, в котором её соплеменницы могли выключать солнце и держать всю округу в страхе и подчинении. Но те знания навсегда канули во Мрак.

– Или вы сможете её сделать, – продолжил Карл ровным голосом. – Я вынужден просить вас замыть путь Тагира.

– Ты знаешь о последствиях? – не оборачиваясь, спросила Эмма и тут же почувствовала: знает. – Он потеряет место и покровительство. Возможно, навсегда. Не легче ли использовать амулет, дающий бесплодие? Если у вас, я смотрю, имеется доступ к магии Древних.

– Сами знаете, не легче. Тагир поймёт это не сразу, Анна уже станет его женой. И возможно, успеет погибнуть до получения развода, если мой дядя вообще решится на него. Эмма, истинная пара – это не только дар, но и обязанность. Мне ли вам рассказывать о магии, рождению которой вы были свидетелем?

– Ты ошибаешься. Она была уже до моего рождения. И даже до рождения моей прабабки. Просто существовала в ином виде. Даже более жестоком, чем ты можешь вообразить. А Тагиру известно, что если один из истинной пары будет лишён доступа к своей половине, то это повлечёт преждевременную смерть обоих?

– Я говорил с ним. Несколько раз. Но он считает, что всё это сказки для малышни и слабоумных. Тагир не верит в силу магии Древних.

Эмма понимала, что Карл говорит правду.

Она помнила все уничижительные фразы, вызывающие у Тагира смех. Тот любил повторять: «Если магия Древних так мощна и разрушительна, почему она не поразила захватчиков?»

Это звучало логично, и Эмма только снисходительно улыбалась в ответ на наивные заявления.

Не объяснять же, в самом деле, что Древняя магия настолько опасна, что любое проклятие поражает и наложившего его в не меньшей степени, чем того, для кого оно предназначено. А уж про то, что она забирает жизненные силы мага и вспоминать не хотелось.

Древние не могли победить захватчиков с помощью своей магии по той простой причине, что победу было бы праздновать некому.

– Я знаю, что Грехову пыталась перетянуть на свою сторону Келисия. Чтобы сместить меня с поста ректора.

– Анна отказалась.

Эмма кивнула. И всё же декан будет хорошим ректором. Если власть оставить в её руках, за будущее Академии Пришлых можно не опасаться.

– Я услышала тебя. Возможно, и помогу вам, – Эмма обернулась и посмотрела на стоящего рядом Карла со скрещенными руками на груди. Его глаза были непроницаемы, но Эмма знала: Дракон боится отказа. – Ты проделал большую работу, даже раскрыл след её настоящего отца. Это ведь он создал амулет, скрывающий след?

– Да. Анна пока об этом ничего не знает.

– Разумно.

Эмма окинула взглядом свой кабинет так, будто видела его в первый раз.

Он показался ректорессе невидимыми цепями, приковывающими её к этому месту, давно ставшему в тягость. Пора обновления и перемен наступила, важно вовремя это понять и принять.