Текст книги "Попаданка для дракона. Факультет гарпий (СИ)"

Автор книги: Ингрида Пюли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Если бы! – Далида подняла голову и мрачно усмехнулась. – Моя мать была суккуб, и тётка, и бабка, а я – нет. Мужской род от меня не в восторге, а те, кому я нравилась, не подходили моим родителям по разным причинам. Короче, я – брак в семье, поэтому когда хвостатый предложил билет сюда, я обрадовалась. Да и моя семейка, должно быть, тоже.

– Тебе тоже грифон дал кривое зеркало?

Далида кивнула.

– Хорошо – показывай, что дальше надевать, – вздохнула она.

Я помогла несчастной облачиться в холщовое, до колен платье, такого же цвета, как и бельё.

Одежда была на удивление удобной и не стесняла движений, хотя с виду и напоминала униформу работниц ткацкой фабрики «Заря», на которой много лет назад работала моя бабушка. Ничего лишнего, но и ничего открытого, кроме коленок и ключиц.

Мы с Далидой посмотрелись в зеркало.

– А вы все там ходите без одежды? – спросила я соседку. Было очень интересно послушать о других людях, если можно было так назвать тех, кого перечислила Далида.

– Нет, что ты! – та как раз закончила заплетать косу. Она так ловко это делала, быстро и аккуратно справляясь с густыми прядями, что мне стало стыдно, поскольку максимум, как она могла сладить со своей копной волос – завязать их в хвост на затылке. – Мы ходим в платьях, иногда обтягивающих и коротких, а порой и в длинных, как вот эти, что на нас.

– А под платьем?

– Тонкая рубашка, открывающая грудь.

– А трусы, лифчики? – не сдавалась я. Спать совсем не хотелось. Закрытые туфли, похожие на мягкие мокасины, были такими красивыми и удобными, что я не желала их снимать.

– Не понимаю.

– Ну, две полоски ткани, которыми мы закрыли низ живота и грудь.

– Аа, сбруя… Нет, такого, слава Вете, не было.

– А как же месячные?

– Я опять тебя не понимаю, Ада. Говори яснее, не загадками.

– Кровь раз в месяц. Оттуда, —я выразительно приподняла бровь.

– У тебя идёт кровь раз в месяц? – Далида округлила и без того большие глаза. – Ты порченная, что ли? Это заразно?

Я только махнула рукой и решила пока прекратить расспросы, чтобы не настроить соседку против себя.

– Давай спать уже.

– Ты точно не порченная? – смеялась надо мной Лдалида, пришлось даже метнутьв неё подушкой.

Соседка мне нравилась какой-то внутренней свободой, раскованностью и наплевательским отношением к чужому мнению. Может, мы неплохо поладим.

– Везёт тебе. Я рада, что в твоём мире не знают месячных, – тихонько сказала я, когда мы улеглись в постель. Далида по привычке сняла всю одежду, заявив, что даже куратор не сможет заставить её спать в тряпках.

– А я рада, что меня поселили с тобой. На самом деле, я просто душка. В глубине сущности, – зевнув, произнесла Далида, и через пару секунд я услышала её мерное дыхание.

Ко мне же сон не шёл. Я всё думала о том, куда я попала и о завтрашнем дне.

Завтра нам предстояло распределение по факультетам.

Глава 3
Факультет «Темные крылья»

– Начнём, все в сборе! – произнесла Жилка Фрирр, дважды пересчитав нас по головам.

Мы сидели в квадратном зале, потолок которого подпирали массивные колонны.

Я ещё не привыкла к другому миру и чувствовала себя, словно на собрании секты. Зал напоминал церковь, только вместо алтаря были кафедра и длинный стол из белого камня, похожего на мрамор.

По обе его стороны возвышались статуи выше человеческого роста, выглядящие как живые; они изображали женщин, одни из которых смахивали на горгон, а другие – на птицелюдей, и мужчин со змеиными хвостами, державших в руках толстые книги.

Лавки, на которых мы и сидели, располагались в несколько рядов, зал был разделён на левую и правую половину широким проходом, ведущим прямо к столу преподавателей.

За трибуной сидели три человека не старше сорока лет. Женщина в белоснежной рубашке, погружённая в собственные мысли, ни на кого не смотрела, но с первого взгляда было понятно, что она здесь главная.

Двое мужчин, сидящих по бокам от холодной красавицы, были полными антиподами друг другу, как суровый аскет-учёный и светский фат.

– Разве нас было не двадцать? – спросила шёпотом Далида.

– С чего ты взяла, что мы – единственный набор? Возможно, каждую ночь прибывает пополнение. – произнесла сидящая рядом Селена.

Я кивнула.

Я уже успела сдружиться с Далидой и Селеной – застенчивой ундиной с фиолетовыми волосами.

Вся подготовка к распределению занимала несколько часов в день, в течение которых мы должны были выполнять различные задания: от выбора скрытых от глаз предметов, до интуитивного составления зелий.

Приходилось опускать руки в чаны с водой ядовито-жёлтого цвета, пересказывать сны, угадывать будущее неизвестных людей на картинах и слышать своё тело.

Были и собеседования, где я сидела в комнате одна, и разные голоса задавали ей, на первый взгляд, весьма далёкие от магии вопросы. Старалась отвечать честно и спокойно, но иногда, казалось, что меня хотели рассердить.

Особенно, их интересовало: знаю ли я своего настоящего отца. Я пожимала плечами и качала головой.

– Меня называли Анной приёмные родители.

Всё остальное время иномирянки были предоставлены сами себе за одним лишь исключением: нам ни в коем случае нельзя было выходить за пределы крыла замка, где мыпроживали.

Окна комнат были всегда зашторены, мне хотелось посмотреть, что за жизнь течёт за стенами белокаменного замка, но стоило отодвинуть занавесь, как взгляд натыкался на металлические пики невысокого забора, за которыми до самого горизонта простирался зелёный луг.

И вот сегодня одной тайной станет меньше.

Далида перед выходом в общий зал мрачно хмыкнула:

– И пятью другими больше!

– Позвольте мне поздравить вас с окончанием недельного испытания, – начала Соль, вызвав мановением указки мёртвую тишину. – Оно было тяжёлым, хоть вы этого могли и не заметить. Сегодня каждая получит метку своего факультета, на котором проведёт ближайшие три года. Разумеется, если подпишет контракт.

Златовласая Жилка, одетая по случаю праздника в длинное белое платье, напоминала счастливую невесту, дожидающуюся жениха у алтаря. Помолчав, она продолжила:

– Я бы представила вам главу этого академического королевства в стенах замка, но она в состоянии сделать это сама. Пожалуйста, гранда Эмма Минос.

Главная дама напоминала молодую укротительницу диких зверей: одеждой, подходящей для арены цирка, и манерами, выдававшими в ней человека, привыкшего повелевать мягкой рукой в железной перчатке. Такой не захочешь говорить что-либо поперёк, слишком ледяным был её взгляд, плотоядной – улыбка, а блестящие каштановые кудри казались живыми Существами.

– Я – ректор Академии Пришлых, а это мои заместители, с которыми вы встретитесь на занятиях, к какому бы факультету вас не причислили: Мортигер Сеймур – из рода Магов, прекрасный знаток истории права и нынешних законов Дальнего Мира. Будьте внимательны на его уроках и всё хорошенько запоминайте: путь до Стокла, общественной тюрьмы, совсем не так долог, как мнится иным.

Мужчина, сидящий по правую руку от ректорессы, приподнялся и, приложив руку к груди, поклонился. Весь его вид выдавал в нём любителя женщин и дамского угодника, он так и стрелял глазами по первым рядам и довольно улыбался.

– Он здесь точно не ради науки, —шепнула мне Далида.

– Внешность довольна интересная, – добавила я.– Думаю, студентки сами перед ним ковром стелются.

Далида презрительно хмыкнула и пожала плечами.

– А это мой второй заместитель – Нардик Стенсен, – продолжила Эмма, когда первый гул голосов затих на задних рядах. – Преподаватель танцев и светской этики. Его уроки пригодятся вам не меньше всех остальных.

Нардик, напротив, выглядел как воплощённая мораль и поборник самой суровой добродетели. Орлиный крючкообразный нос и внимательный взгляд серых глаз контрастировали с его ухоженными, почти женскими руками с идеальным маникюром.

Профессор чуть привстал и поторопился сесть на место, словно лишние движения были для него в тягость.

– И этот сухарь будет учить нас танцам!

– Мне это вообще всё меньше нравится, – откликнулась Далида. – Зачем нам вообще уметь плясать⁈

Словно отвечая на её вопрос, ректор добавила:

– Чуть позже вы всё сами поймёте, а пока дам совет: на первом же балу, который мы, по традиции, даём после распределения, у вас, наверняка, появятся поклонники. Слушайте вашу Соль, и не делайте поспешных шагов, способных погубить Пришлую. С другой стороны, дальний мир уважает любой выбор женщины, но особо чествует замужних дам.

– Ой, – вздохнула Селена.

Фиолетовые пряди её волос были как обычно заколоты спереди так, чтобы всем стали видны крупные серьги с разноцветными камнями, которыми так любила украшать себя моя вторая подруга.

На её лице явно проступило огорчение, будто она ожидала услышать совсем другое.

Я сдружилась с Селеной, как только услышала историю о её красавице-матери, скрывающей ото всех тайну рождения единственной дочери, непохожей на остальных морских дев даже внешне.

Но, тем не менее, пробить стену молчания, которой окружала себя Селена во всём, что касалось её страхов и планов на будущее, мне не удалось.

Ундина с удовольствием слушала наши споры с Далидой о парнях, кивала, если была с ними согласна, но стоило нам спросить о ней самой, как она замыкалась и только вздыхала.

Далида была уверена, что всему виной несчастная любовь морской девы, оставшаяся в том, покинутом ею мире. И сейчас, увидев выражение лица ундины, я впервые мысленно согласилась с соседкой.

– В этом году Пришлых ровно восемьдесят. Восемьдесят девушек, красивых и талантливых. Я желаю каждой из вас найти своё место в Дальнем мире.

Ректоресса с холодной улыбкой села на место и снова приняла отрешённый вид.

Жилка, будто только этого и ждала и немедленно приступила к отбору.

Она молча подошла к первому ряду и попросила девушек вытянуть левую руку вперёд ладонью вверх. С нашего места не было видно, что происходит дальше: вставать без разрешения правилами не дозволялось.

Девушки сидящие впереди поочередно вскрикивали и тёрли свои ладони. Зал хранил молчание, весь обратившись в слух. Только ректоресса и два её заместителя, казалось, не проявляли никакого волнения, будто происходящее – из тех случаев, которые повторяются из года в год, переставая быть чудом.

Соль проходила между рядами и, едва касаясь позолоченной указкой нежной девичьей кожи, отправлялась дальше.

Зал начал гудеть, как растревоженный улей. Рука болела и ужасно чесалась, будто внутри находилось что-то живое, прогрызающее себе путь наружу.

Я скосила глаза на Далиду, делающую вид, что её это ни капельки не беспокоит, но было заметно, как она морщится от боли. А потом я заметила знак, похожий на рисунок тёмных крыльев на ладони суккуб.

Рисунок проступал всё чётче, уже было отчётливо заметно каждое перо, словно он готовился ожить.

– Как красиво, – я нарушала молчание. – И очень подходит к твоей тату. Ну, той, что на груди.

– Покажи, что у тебя. Давай же!

Я раскрыла ладонь и увидела такой же рисунок.

– Мы теперь вроде как одной крови, – заявила Далида с довольным видом.

– А у других что?

Скосив глаза влево, я увидела, что зеленоволосая Мара, которую в первый же день показательно наказала Соль, рассматривает на своей руке метку в виде раскидистого дуба.

Тем временем Жилка закончила странную процедуру и вернулась на трибуну, ожидая пока гул утихнет.

Мы все замерли и приготовились слушать.

– А сейчас вы узнаете, какой факультет станет вашим домом на ближайшие три года, – произнесла Соль и взмахнула указкой.

В воздухе появился рисунок волн, сотканный из синей пыли: ширясь и разрастаясь, он завис над залом, вызвав вздох восхищения, пронёсшийся по рядам и затихнувший где-то сзади.

– Факультет Сирен приветствует своих новых учениц, – произнесла Эмма, встав из-за трибуны и выйдя вперёд. – Идите сюда, не бойтесь.

Девушки потянулись к ректорессе: сначала робко и несмело выходили первые, за ними торопились и прочие, боясь отстать.

Всего вышло семеро, в числе которых была и Селена, поднявшаяся с места с таким видом, будто её символ – какая-то ошибка, которую вот-вот обнаружат

Стоило последней девушке ступить на возвышение, как рисунок распался, окутав их облаком переливающейся голубой пыли.

– За вон той дверью вас уже ждут, – произнесла Соль, показав на неприметный выход сбоку от трибуны, когда новые сирены перестали повизгивать и успокоились.

Эмма кивнула, её белоснежная рубашка совсем не пострадала от голубой пыльцы, которая сияла на коже и одежде избранных.

Настала очередь нового символа: в этот раз им было раскидистое дерево, вырвавшееся из указки Эммы.

– Дриады – воистину, современные богини, умеющие любить всем своим существом.

Эта группа была многочисленна. Я насчитала двадцать три иномирянки, в числе которых была Мара и та, кого она обидела в свой первый день здесь: тихая, но, как оказалось, талантливая рассказчица Калиста, истории которой настолько чудесны и наполнены необъяснимой прелестью, что вопреки здравому смыслу, им хотелось верить и знать, что где-то есть вечная любовь и преданная дружба.

За ними последовали Саламандры – девушки с волосами, цветом похожими на снег или серый пепел, семнадцать фейри объединились под знаком бабочки с разноцветными крыльями. Зал пустел, и меня начинало охватывать беспокойство: неспроста нас оставили напоследок, Далида тоже нахмурилась.

– Ламии, – произнесла Жилка с торжественным видом, будто это непонятное слово означало нечто особенное. Символом этой девятки девиц была змея с извивающимся телом в виде трех колец. – Заклинательницы крови.

– Теперь, наверно, и нас позовут! – прошептала Далида, покусывая ногти.

Я оглянулась: осталось одиннадцать претенденток, которые пока не принадлежали ни к одному факультету. Оставшиеся старались держаться независимо и гордо, словно происходящее их совсем не касалось.

– А теперь, особенный факультет, – произнесла Эмма, переглянувшись с Соль. – Гарпии.

Из двух указок вырвались языки пламени, схлестнувшиеся в воздухе и образовавшие символ – Тёмные Крылья.

3.1

– Вот, собственно, и всё, что вам сейчас надо знать, мои новые ученицы! – Келисия, декан факультета Гарпий, отошла к окну и стала вполоборота, открыв всем предмет своей гордости – длинные ноги, казавшиеся безупречными. – Осталось только подписать бумагу.

Я посмотрела на контракт, похожий на современный папирус, и снова перечитала договор, призванный связать её с университетом на три года. Мои права, прописанные гораздо скуднее обязательств, смущали чуть ли не больше последних.

– Что вас так тревожит? – спросила декан, неслышно встав у меня за спиной. – Анна, верно?

– Так, госпожа.

От Келисии пахло жасмином и розами. Казалось, они сейчас задушат меня.

Келисия, наша деканша, была живым цветком, предпочитая алый и золотой всему прочему многообразию оттенков.

Красные розы, воткнутые по бокам в головной убор, напоминающий остроконечный золотой ободок, никак не вязались с тем, что я читала о полуженщинах-полуптицах в мифах Древней Греции.

Да и наряд декана был более чем откровенным для учебного заведения. С пышными чёрными рукавами, сужающимися книзу, золотым металлическим корсетом, похожим на доспехи, глубоким декольте, костюм Калисии больше подходил дорогой куртизанке, чем преподавателю ВУЗа. Золотой чокер с алым сердечком довершал намёк на вольные нравы хозяйки.

– Меня надо называть не так. Забудь обо всём, что ты знала прежде. Вы все должны обращаться ко мне по имени.

– И всё же ты не ответила на мой вопрос, – продолжила она. – Первая заповедь факультета – мы все одного вида, и пока вы не вышли замуж и не перешли в стан мужа, вы должны считать нас своей семьёй, от которой не может и не должно быть больших секретов.

– Кел-лисия, – я поднялась со скамьи и взглянула в светло-коричневые глаза декана.

Если б та не сказала ранее о своём возрасте, перешедшим грань в полвека, я решила бы, что они принадлежат девушке, только что вышедшей в свет и мечтающей о сказочной любви, которая вот-вот станет явью.

– Я немного не поняла второй пункт.

– Давай посмотрим вместе. Ааа… Если вы выйдете замуж до окончания учёбы, то автоматически исключаетесь из института. Видите ли, мы воспитываем будущих правоохранителей и судебных советников, а у замужней – совсем иные заботы.

– Но это нечестно! – вырвалось у меня.

Далида делала мне знаки замолчать и сесть на место, но я упрямилась.

Келисия резко обернулась: красная накидка перекинутая через плечи задела сидящих по обе стороны прохода. Декан улыбнулась смущённой улыбкой юной девушки и посмотрела оценивающим взглядом:

– Узнаю сестру. Справедливость – основа мироощущения любой гарпии, вот только научиться отделять правильное умозаключение от только кажущегося таковым – этому ещё предстоит научиться всем вам. Твой вопрос, Анна, относится к теме будущих уроков, которые начнутся сразу после первого бала.

– Расскажите нам о нём, – послышались робкие голоса со всех сторон.

– Сначала – дело. Помните: любая подпись, поставленная гарпией, не может быть отменена ни при каких обстоятельствах! Вы – воплощённое право.

– А что будет с теми, кто не подпишет? – задумчиво спросила азиатская принцесса.

Вопрошающая и сейчас держалась особняком, полная достоинства и холёной красоты, девушка явно знала себе цену и не собиралась продаваться задёшево.

Келисия обернулась и неслышно, словно пантера перед броском, подошла к сидящей на заднем ряду девушке с замысловатой высокой причёской.

– Остелия, я рада, что мы украли вас из вашего унылого болота.

– Я была наследницей рода и собиралась выйти замуж, – спокойно ответила девушка, продолжая сидеть. Она мельком взглянула на декана и уставилась в пустоту перед собой, словно Калисия была очередной просительницей, домогающейся щедрот властительницы.

– Ты родилась прежде всего гарпией и, даже будучи в изначальном мире, осталась бы ей, только нераскрытой, – мягко начала декан, повернув голову девушки лицом к себе. Красные ногти впились в белую кожу, но лицо Остелии осталось спокойным. – Постепенно ты бы стала сварливой, ревнивой дурой, которой пренебрёг бы даже последний воин в армии твоего сиятельного мужа, рассказывающего в кругу себе подобных о твоих причудах и странностях. А потом тебя бы заменили на новую: покладистую и понятную, а наследницу ждал бы религиозный замок или больница для сумасшедших.

Калисия отпустила лицо Остелии, сделавшееся бледным, раскосые глаза иномирянки наполнились ненавистью и сдерживаемой яростью. Декан поцеловала девушку в лоб, оставив на нём алый след помады, словно метку, печать новой жизни.

– Это касается и всех остальных. Если вы думаете, что потеряли возможности, счастье или достижения, то смею заверить: заблуждаетесь. Дальний мир – ваша Отчизна по призванию. Ещё стоило бы поспорить, где вы иномирянки: здесь или там, где родились. Ничто не бывает случайным, даже если кажется таковым.

– То есть, мы рождены для того, чтобы стать гарпиями? – задумчиво произнесла Далида, наморщив лоб.

– Вы рождены гарпиями. Это гораздо больше, чем просто завлекаловка для мужчин. Думаю, ты понимаешь, о чём я, – с улыбкой произнесла декан и вышла вперёд так, чтобы её видели и слышали все сидящие. – Тем не менее решать надо сейчас. Либо вы подписываете и становитесь на три года нашими воспитанницами, либо отправляетесь назад.

Декан пожала плечами и обвела взглядом каждую из одиннадцати.

Я была уверена, что Калисия с нетерпением ждёт, пока кто-то попадётся в расставленные сети. Я боялась, что это будет свободолюбивая Далида, не приемлющая ограничений и запретов, но подруга смолчала и первой поставила подпись под своим договором, приложив руку со знаком гарпии к шершавому холодному пергаменту.

Я с облегчением поспешила сделать то же самое. Вслед за нами подписали и остальные. Остелия колебалась, что отражалось на её ухоженном лице, но, в конце концов, она вся будто сникла и сдалась.

Декан выдержала паузу и произнесла с искренней улыбкой:

– Вы даже не представляете себе, как я вами горжусь!

– А что было бы с той, кто отказалась? – не сдержалась я.Ну не могла оставить вопрос без ответа.

– Ничего страшного, – спокойно ответила Калисия. – Ей бы просто пришлось заново отвоёвывать право жить там. После переноса, память об иномирянке стирается из скрижалей истории прошлого мира. Такой девушки там будто никогда и не было.

* * *

Стоило поставить подпись под контрактом, как я почувствовала, словно груз, давивший на плечи, внезапно исчез, стало легче дышать и привольнее жить.

Уже прошло несколько дней, как мы приступили к занятиям, проходившим на втором этаже.

Замок оказался магическим во всех смыслах: внешне он выглядел небольшим и невысоким, похожим на гостиницу в средневековом стиле. Внутри же институт был огромным, стоящим из бесконечных анфилад учебных комнат, выйдя из которых всякий раз оказываешься совсем в другой части замка.

Учащиеся разных факультетов практически не пересекались друг с другом, разве что на смежных занятиях.

В частности, «Магии виновных», с которой и началось обучение гарпий.

Преподавателем оказалась высокая женщина с длинными ухоженными седыми волосами. Персилия Лира, как она представилась группе, состоящей из гарпий и ламий, сохранила былую красоту, которую не портили даже многочисленные морщины, избороздившие лоб.

– Вам наговорят обо мне всякого, в основном неправду, поэтому я поспешу сама представиться, чтобы быстрее ввести в курс дела, – начала она свою речь вместо приветствия. – Я – бывший ректор этой Академии. Мой предмет имеет к вам самое прямое отношение. Итак, для чего он гарпиям – понятно, они стоят на стаже правосудия, но и ламиям это будет небезынтересно, поскольку, если вы выберете профессию, а не замужество, то найдёте себе достойное вашего племени занятие.

– Ага, кровопийцы-палачи, – засмеялись на задних рядах.

Мы с Далидой, сидевшие рядом, обернулись. Ламии, державшиеся вместе, дружно зашипели на весёлую сокурсницу с блестящими, чёрными волосами и не думавшую скрывать, что последняя фраза принадлежала ей.

Персилия быстро прошла назад и ухватила сказавшую за ухо.

– Что там у нас, насмешка?

– Ай, – вскрикнула девушка, из глаз которой брызнули слёзы.

– Не смейся над сёстрами! За вас это сделают представители Истинных рас, как они себя гордо величают.

– Простите меня, – причитала темнокожая девушка, приложив руку к уху, как только его отпустила Персилия.

– А ну, иди за мной, смешливая!

Персилия быстро спустилась, будто за её спиной и впрямь выросли крылья.

– Давай, гарпия не может быть медлительной! Сейчас я продемонстрирую вам один нехитрый приём, освоив который можно быстро узнать, сказал ли вам мужчина комплимент искренне или, как обычно, нагло соврал.

Трибуны оживились и через мгновенье затихли, обратившись в слух. Никто из девятнадцати, а нас было столько, не произнёс ни звука.

Персилия подошла к темнокожей девушке, которая вся сжалась под её взглядом и смотрела на преподавательницу, как кролик на приближающегося удава.

– Обними меня за талию, будто мы танцуем.

Жертва подчинилась. Я даже с четвёртого ряда видела, как дрожали руки одногруппницы, когда она соединила ладонь с длинными пальцами Персилии.

Несмотря на отсутствие ветра в аудитории, волосы Персилии были всё время в движении, словно парус от лёгкого бриза.

– Скажи мне что-нибудь неискреннее! – громко потребовала Персилияю

– Я… Не знаю что, – пролепетала девушка, сбившись с ритма и начав путать, с какой ноги делать поворот.

– Ну, – протянула Персилия. – Этак тебя второй раз точно не пригласят! Слушай своё тело, доверься ему и улыбайся. Танец у каждой в крови, особенно, призванный понравиться мужчине. Ладно, перейдём к делу. Говори же!

– Вы очень добры.

– О, здесь и определять не нужно, по тону слышно, – засмеялась Персилися, а вместе с ней и девять ламий. – Ладно, остановись.

Девушка встала как вкопанная, отчего чуть не упала на преподавательницу, отошедшую на шаг назад.

– Смотрите, – строго произнесла та. – Кладёте руку на жилу собеседника или собеседницы и представляете кровь, текущую под вашими пальцами. Почувствуете толчок – вам сказали правду. Понятно? А теперь – разбейтесь на пары и попробуйте сами. У вас две минуты.

Персилия указала на круглый циферблат, висящий под потолком над креслом преподавателя.

Мы с Далидой оказались хорошей командой и здесь. У обеих получалось весьма неплохо, за что удостоились благосклонного взгляда, прохаживающейся между парами Персилии.

– Стоп! – хлопнула она в ладоши, и пары распались. – Меняемся партнёрами.

На этот раз я встала в пару с невысокой девушкой со вздёрнутым носиком, придающим её лицу задорное выражение.

Девушку звали Рестрика. Как и все ламии, она обладала врождённой грацией, я по сравнению с ней чувствовала себя деревянной, хотя минутой ранее считала, что неплохо двигаюсь.

– Вы с Далидой когда пойдёте выбирать платье? – неожиданно спросила Рестрика.

– Что?

– Что слышала. Девчонки со второго курса сказали, что завтра-послезавтра нас свозят в магазины бального платья. Всех разобьют на три потока. Когда вы поедете?

– А тебе-то что?

– Видала, как на твоей подруге сидит эта безликая форма? Хочу попасть в ваш поток. Вы мне поможете выбрать наряд, делающий меня неотразимой, а я расскажу вам кое-что об Истинных расах. Мы будем охотиться на них через пять дней. Или они на нас, – девушка вздохнула. – Первое впечатление очень важно.

Я сжала запястье Рестрики и ощутила под пальцами чуть заметный толчок. Девушка говорила правду.

Мне не терпелось поделиться новостью с подругой, но надо было дождаться окончания урока.

Персилия выстроила учениц в одну шеренгу и каждой дала краткое напутствие.

Она потрепала Далиду по щеке и улыбнулась. Мне просто кивнула и прошла мимо. Так, надо попрактиковаться в танцах.

Здесь всё должно быть по-другому, как в тех романах о викторианской эпохе, где дамы носили пышные платья, а джентльмены были благородны и учтивы, где жила истинная любовь, о которой мечтает каждая девушка в двадцать один год.

– Вот именно, – мрачно заключила Далида, выслушав меня, когда вернулись в комнату. – Как бы мы не оказались «мясом»!

– Ты имеешь в виду, что нас используют? Но это справедливо: кому многое дано, с того многое и спроситься.

– Я не хочу замуж, – вздохнула подруга и уселась на кровать.

– Почему? Может, тебе кто-то понравится. Мы молоды, красивы, будем образованны. А не захочешь

– Так живи в своё удовольствие. Вон, декан и Персилия не замужем…

– Ага, конечно. А бал для чего? Думаешь, нас развлекать? Присматриваться к нам будут. Всё уже порешили.

– А почему ты не хочешь замуж?

– Я… просто не хочу. Вообще ничего, связанного с отношениями.

– У тебя был неудачный опыт? У меня тоже, даже не один раз. Ничего, здесь всё будет по-другому, я так чувствую.

– Неважно, – Далида откинулась на подушку и улыбнулась. – Но за платьем пойду. Эта роба мне уже порядком надоела.