Текст книги "Их [колючая] роза (СИ)"

Автор книги: Инея Эвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 54

Спартаку пристёгивают левую руку к стулу. Он не смотрит по сторонам. Не разговаривает. Просто делает то, что велено. А затем в комнату вталкивают мужика. Щуплого, трясущегося и с опаской озирающегося по сторонам. Он похож на забитого перепуганного кролика. Его точно так же пристёгивают с противоположной стороны стола.

– Стойте. Не надо, прошу! Я всё верну! Я отыграюсь! Я заплачу вам всё до копейки.

– Играй сейчас, – выговаривает мужской голос в их комнате. – Плати сейчас.

– Нет, пожалуйста! Дайте время.

Мужчина яростно мотает головой, из его глаз текут слёзы и он, не переставая дёргает рукой в наручнике, в бессмысленной попытке выбраться.

Спартак же, сидит спокойно. Никак не реагирует на мольбы человека. Он не обращает на него внимания.

Я смотрю на всё словно через дымку. Не хочу верить, что это происходит на самом деле. Не понимаю, как так получилось? Не могу осмыслить всю трагично ситуации. Потому что если осознаю, то попросту сойду с ума.

Четвёртый человек в комнате, который затолкал должника, встаёт около стола, встряхивает чёрный мешок и лезет в него рукой. Что-то зачерпывает и взвешивает на ладони. Берёт револьвер. Вставляет один патрон. Потом второй. Третий. Затем на секунду задумывается, но всё же вставляет четвёртый. Прокручивает барабан и размещает около себя. Вынимает из кармана кости.

– Кто начинает?

Спартак кивает на мужичка, который испуганно вздрагивает, когда перед ним на стол кладут два кубика.

Всё происходит стремительно. Или это я заторможено слежу за происходящим, не поспевая анализировать.

– Что это? – еле выговариваю, желая проснуться.

Хочу, чтобы это оказалось кошмаром. Неприятным, болезненным сном. И после пробуждения, хочу оказаться среди близнецов. Всех троих. Улыбающихся и… здоровых.

– Одна из разновидностей русской рулетки, – с придыханием озвучивает Мередит мою первоначальную догадку. Она даже не поворачивается ко мне, чтобы не упустить ни секунды действия. Я ей уже не интересна. – В барабане есть как холостые, так и настоящие патроны. Каких сколько, никто не знает. А также, есть пробелы, так как рефери вставил всего четыре патрона. Он не имеет права вставлять меньше двух. А кости… – она с таким упоение рассказывает об этой сраной игре, будто детищем своим хвастается. – Всего лишь честный шанс стрелять первым.

Честный шанс? Господи, как в подобном случае можно говорить о честности? То, что происходит сейчас со Спартаком – честно? Он платит за свои грехи? Кому? Этой стерве? Не он там должен сидеть, а она!

Мужчина сопротивляется. Мотает головой. Почти скулит. И рефери не выдерживает. Достаёт свою пушку из-за пояса и наставляет на него.

– У тебя есть пусть и мизерная, но возможность выжить. Но если выстрелю я, шанс умереть стопроцентный.

Мужик хватает кости, нервно косясь на дуло у виска. Трясёт их в ладони, но не справляется с волнением, и они выпадают из руки практически плашмя.

– Два и три, – комментирует судья.

– Для кого он это говорит? – зачем-то спрашиваю, наверное, чтобы не мариноваться в собственных мыслях.

Я уже ног не чувствую. В глазах всё плавает от перенапряжения. Я словно сама в той комнате, за тем столом. Я не знаю, как с этим справляться?

– Для зрителей…

Я сразу перевожу взгляд на потолок. Там в каждом углу по камере.

– Они делают ставки. Кому сегодня повезёт.

Боже! Прижимаю пальцы к губам, чтобы не заорать. Больные ублюдки! Конченые твари! Возвращаю взгляд к экрану, на котором вновь мелькают эти злосчастные строчки. «Арно – красный». Он их отдал на растерзание. И не просто так, а ещё и сделал ставку. Решил заработать на тех, кто ему доверял. Выродок! Все они сволочи и гады! Мои пальцы находят курок. Чёрт! Как же хочется его нажать. Никогда в своей жизни, даже предположить не могла, что возжелаю когда-нибудь убить человека. Осознанно.

Но тут Спартак кидает кости, отвлекая меня от опрометчивого поступка.

– Четыре и три, – так же оповещает судья.

– Хм, что же он выберет? – Мередит почти впитывается в стекло.

Ей хочется там быть. Просочиться сквозь стену, чтобы оказаться в комнате, смердящей страхом и безнадёжностью.

– Что значит… – пытаюсь спросить хриплым голосом, но тут Спартак направляет пистолет на мужика.

Тот, увидев наставленное на него чёрное око смерти, дёргается в сторону, чтобы убежать от пули. Но его задерживают наручники, а Спартак нажимает курок.

Раздаётся выстрел. В разные стороны брызжет кровь, слышится глухой звук упавшего тела, и я сразу отворачиваюсь, чтобы не стошнило. От всего буйства, творящегося внутри. Мне кажется, я и впрямь превращаюсь в помешанную. Я в ужасе, и я рада. Меня трясёт, но пошевелиться не могу. Я хочу рыдать и смеяться. Я попросту схожу с ума. А в голове, не смотря на убийство, стучит лишь одна фраза: «Он жив! Он жив! Он жив!».

– Что ж, шанс оказался не велик, – вновь комментирует судья.

Он отстёгивает близнеца, и я уже готова возликовать, но на его место сажают Артура, а Спартака определяют на стул брата. Тело мужика быстро утаскивают двое вошедших в комнату.

– Что происходит? – наконец отрываю подошвы от пола и делаю шаг вперёд.

Хочу вцепиться ей в волосы и как следует приложить к стеклу головой. Ощущаю, как руки колоть начинает от этого еле сдерживаемого порыва.

– Три раунда, дорогуша. Их всегда три.

К Артуру тоже приводят человека. Не такого суетливого, но не менее перепуганного. Весь ужас он держит в себе, но по глазам видно, как сильно боится. Не могу смотреть на этих людей. На их страх. Я пропитана им целиком. Вновь сморю на экран и в самом нижнем углу вижу баснословную цифру. Охотники за головами сорвали куш! Фотографии стоимостью в десятки миллионов? На этом представлении они заработали уже сотню.

Вновь всё повторяется. Патроны, барабан, кости. Только на это раз патронов пять. И первым делает выбор не Артур.

Мужчина несколько секунд смотрит на оружие в своей руке. Затем, прийдя к какому-то решению, наводит на себя дуло и долго не решается нажать на курок. Однако переобувается в воздухе и меняет своё намерение. Наставляет оружие на Артура и жмёт на курок уже не размышляя.

Я зажмуриваюсь, раздаётся щелчок и ничего не происходит, но я всё равно вздрагиваю. Холостой….

– Первое решение всегда самое верное, – хмыкает Мередит, не отрываясь следя за происходящим.

Кажется, она даже не моргает. Больная…

Наступает очередь Артура. Его рука трясётся из-за травмы, но он почти не думая, приставляет дуло к своему виску, на этот раз я отворачиваюсь и зажимаю уши руками. Боже! Что он делает? Пожалуйста, остановись! Не надо!

Смотрю на женщину и улавливаю толику разочарования. Отнимаю руки от ушей.

– Чёрт, – цедит Мередит сквозь зубы. – А им сегодня везёт.

Артур жив. Сидит на месте и держит пистолет. Однако в следующую же секунду направляет на мужика и жмёт курок.

БАХ!

Мужчина откидывается на спинку стула с простреленной головой.

Не могу больше….

Не умею, как они.

Не знаю, как можно это выносить?

У меня не осталось сил. Ни моральных, ни физических.

Сажусь прямо на пол. Кладу рядом с собой оружие, которое кажется стокилограммовым.

– За столь смелое решение направить на себя оружие, игрок вознаграждается дополнительным выстрелом, если остался жив после этого.

Ей нравится делиться со слушателем этими правилами. Нравится, что у этого шоу есть зрители. Она и сама, с удовольствием наблюдает за игрой. Кровожадная и жестокая. Безумная садистка!

– Ну а теперь… – она даже поворачивается ко мне и с триумфом заявляет. – Дуэль победителей.

Моё заледенелое сердце летит в пропасть и разбивается на сотни осколков.

Глава 55

– Нет! – подрываюсь с места, и припадаю к стеклу.

Братья уже сидят друг напротив друга.

– Не надо. Только не это! – даже не замечаю, как начинаю бормотать это вслух. – Они победили. Они выиграли. Они же братья! Так нельзя…

– Кто-то точно так же плакал бы о тех беднягах, которых отсюда выволокли… – тихо проговаривает Мередит. – Им просто не повезло, что в их трудный час рядом не оказалось такого человека – умеющего сострадать…

Я разворачиваюсь и заглядываю ей прямо в глаза. Фанатичные. С безумным сиянием. Она смотрит на меня сверху вниз. Чуть насмешливо. Снисходительно. Как на прыгающую букашку, которая пищит на ухо, напрягается. Забавляет.

– Что вам даст их смерть? – выпаливаю в сердцах, но тут же перевожу взгляд на монитор.

Миллионы! Проговариваю про себя, отвечая на свой же дурацкий вопрос. Мозг лихорадочно работает. Пытается что-то предпринять. Найти пути решения проблем. Но их нет! Близнецы пристёгнуты к стульям. Возле них судья с заряженным пистолетом. На экране садисты и извращенцы продолжают сыпать деньгами, делая свои ставки. Все припали к своим мониторам, затаив дыхание. Все двери закрыты. Пистолет у меня в руках ни даёт мне никакого преимущества, потому что мне есть кого терять. Я прекрасно понимаю, что любой мой неверный шаг и их пристрелят, не дав даже и шанса выжить кому-то одному.

Но есть ли этот шанс в действительности? Неужели они отпустят? Я не верю! Никому из них не верю. Как только игра завершится, второго отправят вслед за братом. Иначе и быть не может!

Оба близнеца спокойные. Они не дёргаются. Не проявляют эмоций. Просто сидят и смотрят перед собой. Я приглядываюсь. Стараюсь уловить хоть какие-то знаки с их стороны. Может они хотя бы губами пошевелят, что-нибудь сообщив друг другу. Или пальцем. Может хотя бы головой кто-нибудь из них мотнёт. Коленом дёрнет.

Ничего. Застыли бесчувственными статуями, в то время как я, обливаюсь слезами. По моим венам течёт холодная кровь. Я замерзаю. У меня немеют конечности. Во мне попросту нет жизни. Мой организм будто приготовился к трагедии. Он сам отключился, дав мне попытку выдержать. Суметь преодолеть страшное. Ведь у меня нет надежды. Я сжимаю рукоять, готовая совершить грех.

Я убью её. Как только игра завершиться, ей не жить. И мне абсолютно плевать, что произойдёт со мной после, потому что я уже мертва.

Рефери достаёт патроны. Всего два.

Почему?

– Зрители проголосовали за такое количество патронов, – словно мне отвечает судья, комментируя свои действия.

Зрители…. Я бы их всех застрелила. Каждого. Хотя нет. Заставила бы поиграть в эту игру! Чтобы они оказались в той же незавидной шкуре. Сколько из них обмочилось бы в штаны, при виде пистолета, направленного им промеж глаз? Гниды!

Артур берёт кости и взвешивает их в руке, что-то прикидывая. Но потом отбрасывает их на пол. В сторону стекла. Те катятся практически мне под ноги, если бы я находилась по ту сторону.

Шесть и шесть. Как прозаично…. Успех и счастье?

Спартак берёт ствол и направляет на брата.

У меня волосы шевелятся на затылке от этой картины. Сама чувствую, как дрожит подбородок. Как слова готовы вылететь на свободу: «Не надо! Остановитесь! Не делайте этого!».

Это чертовски больно. Меня разрывает в клочья. От собственной беспомощности. Никчёмности. Единственное, что могу, это просто смотреть. Но даже в этом безнадёжна. Не вижу ничего, из-за слёз, застилающих обзор.

Слышу щелчок и съёживаюсь, обнимая себя за плечи.

Он нажал на курок!

Пистолет перемещается в руку Артуру. Он тоже направляет его в брата. Жмёт на курок. Щелчок!

Господи! Пусть это прекратится! Пусть случится пожар или потоп! Пусть на это здание налетит смерч и уничтожит его до основания. Землетрясение, которое оставит от этого Ада лишь кратер! Хоть что-нибудь!

Следующий Спартак. Вновь щелчок!

Они не делают попыток выиграть второй шанс на выстрел. Они целятся только друг в друга. И эти холостые выстрелы убивают меня. Один за другим. Они отрывают от меня по куску.

– А зрители знают, как продлить удовольствие! – восклицает Мередит, и я не выдерживаю.

Выставляю руки с пистолетом и стреляю ей в ноги. Она подскакивает, а я ловлю такой звон в ушах, что даже радуюсь, если это вообще возможно, в моём случае. Не хочу ничего слышать. Ещё бы ослепнуть, но так повезти мне не может.

– Если скажешь ещё хоть слово, я сыграю с тобой в игру, – тычу в неё оружием. – Только она окажется максимально короткой, потому что холостых в обойме нет!

Мередит скептически приподнимает бровь, на что я почти кричу на неё.

– Я не шучу! Только попробуй что-то…

Но тут раздаётся оглушительный выстрел, и я резко поворачиваюсь к стеклу. У Артура из дула пистолета струиться лёгкий дымок. Он кочует куда-то вверх, словно чья-то душа… Еле заметная, полупрозрачная. Например, человека, который лежит на столе. Светлые волосы которого окрасились в красный. Он не шевелиться и не подаёт признаков жизни. А из-под виска на металлический стол выливается небольшая лужица крови. Совсем крошечная, но она есть…

А вот у меня нет. Ни капли не осталось. Я бледное полотно. Мой взгляд расфокусировывается из-за мгновенно выключенного света. Вижу собственное отражение. А потом комната озаряется яркой вспышкой и громким выстрелом. Улавливаю лишь молниеносный блик, в котором Артур резко откидывается на своём стуле. Свет в комнате тут же включается снова и нам открывается душераздирающая картина.

Два брата по разные стороны стола. Каждый в своей позе. В крови и… Не шевелятся.

– Что ж, – раздаётся в их комнате голос Мередит, настолько неуместный, что хочется закрыть уши руками и начать орать. Лишь бы заглушить её и… свою боль! – Вы и сами всё видите, дамы и господа. Брат не справился с итогом своего поступка…. И таким образом, у нас остался один из трёх. Гонка началась…

Она затыкается. Свет гаснет, а я… Я… Отвожу глаза в сторону, чтобы взглянуть на её отражение.

Глава 56

Мередит берёт фотографии. Обе. Отсутствие яркого света благоприятно сказывается на её неосведомлённости тем, что вторая тоже липовая. Только вот мне уже насрать.

– Придётся ещё и реставрацией заняться, крайне любопытная подделка… – тяжело вздыхает. – Знаешь, если бы не снимки, мы бы ни до близнецов не добрались, ни до Арно.

Удовлетворение. Спокойствие на грани пофигизма. Лишь лёгкая радость улавливается в голосе, что сорвала такой куш. Что сумела победить в собственной придуманной игре.

– Я помешана на сборе ценностей. Особенно снимков.

Только на этом? Думаю про себя, но вслух вообще ничего не могу произнести. Кажется, я реально умерла. Вроде я, но не я. Оболочка, в которой осталась лишь маленькая крупинка сознания. Как только я увидела двух братьев после второго выстрела, меня не стало. Внутри образовалась полость.

– Но мне нужно знать, где оригинал? – она открывает дверь и в комнату врывается непрекращающаяся долбёжка музыки.

Они там танцуют, развлекаются, живут. А они знают, что творится над их головами? Иди это две абсолютно разные вселенные? Здесь всё перевернулось с ног на голову? Наверху Ад, а внизу Рай?

– Что? – оборачиваюсь, смотря на неё невидящим взглядом.

– Оригинал, – непринуждённо пожимает плечами, взмахивая покорёженной рамой. – Подделка твоя? Если да, то я бы не отказалась от такого личного поддельщика.

Я поднимаю пистолет. Даже его веса не чувствую. Вот она, во всей красе передо мной. Высокая. Статная. В красивом платье. Надменная и жестокая. Женщина-вамп. Бесчеловечная тварь.

– Он тебе больше не понадобится, – медленно выговариваю, и не узнаю свой голос.

Я вообще ни понимаю, кто я и где теперь нахожусь? Этот шум музыки настолько не вписывается в наше настоящее, что всё кажется каким-то бредом.

– Уверена, что хочешь рискнуть жизнью, ведь ты отсюда не выйдешь.

– Если вдавлю курок? – гневно выговариваю, почувствовав лёгкий всполох ненависти.

– Тебя изловят и растерзают! – выговаривает хохотнув, вновь глядя на меня, как на клопа.

Обхватываю рукоять двумя руками, чтобы не увести оружие после отдачи и жму курок. Пуля вонзается ей точно в бедро.

Женщина вскрикивает и хватается за ногу, сыпя проклятиями и оскорблениями. Она прислоняется к дверному косяку, но не выносит боли и оседает на пол. Сотрясаясь всем телом, зажимает рану ладонью.

Теперь я смотрю на неё сверху вниз и чувствую, как улыбаюсь. Оставить в моих руках оружие…. Беспечная и самоуверенная? Или она не знала, насколько братья мне дороги? Я бы никогда не применила его в дело, если бы она не посадила близнецов друг напротив друга.

Боже, французские ругательства – это что-то невообразимое. И в обычное время, я бы, наверное, посмеялась. Но сейчас моё внутреннее состояние…. Я не могу его даже охарактеризовать. Меня словно из самолёта без парашюта вытолкали. Вся эта игра прошла для меня лишь с одним осознанием, что я не выживу. И сейчас, когда состояние безнадёжного полёта завершилось, я не вижу другого пути для себя. Я всего лишь хочу смотреть на её мучения. Хочу, чтобы страдала. Хочу, чтобы корчилась от боли.

– Тупая стерва! – рычит от злости. – Ты хоть знаешь, какие последствия тебя ждут? Из тебя кишки выпустят! Тебя в бордель отдадут. Будешь отрабатывать каждый свой грёбаный вздох. Работать будешь за кислород! В благодарность, что тебя не выпотрошили, как паршивую свинью!

Она всё говорит и говорит, а я её не слушаю. Смотрю на камеры и понимаю, что мы в слепой зоне. А на мостике и вовсе нет ни одной. Мередит замечает, что я верчу головой по сторонам. Улавливает мой настрой и тот факт, что её не видят подручные. Уверена, будь мы в поле зрения, я бы уже лежала с простреленной головой у её ног.

– Мой муж тебя изрешетит! – зло выпаливает, когда я возвращаю к ней взгляд.

– Зато я умру с чистой совестью.

В зале резко смолкает музыка. Наступает абсолютная тишина. Звенящая. Как будто все разом покинули танцпол. Испарились, как дым. Мне даже кажется, что я переместилась в пространстве и оказалась в совершенно другом здании. Но тут музыка взрывается громовыми битами, моё сердце подскакивает от неожиданности, а толпа подхватывает этот диджейский приём с воодушевлённым ликованием. Я жму курок и даже не зажмуриваюсь. Телом ощущаю толчок после вылетевшей пули и сразу же опускаю руки. Вижу, как её туловище наклоняется в сторону. Её глаза остаются открытыми. Наконец они не сверкают лихорадочным блеском. Наконец, они потухли.

Что испытывает человек, который убил? Он умирает внутри? Наверное, да.

Но что испытывает человек, душа которого уже мертва? Ничего!

– Рита? – раздаётся у меня за спиной, и я медленно оборачиваюсь.

Артур… Мысленно выдыхаю.

Я убила человека и небеса прокляли меня, «наградив даром» видеть мёртвых? Или я просто сошла с ума и вижу призрак? Фантом?

Но почему только его одного?

Он подлетает ко мне, обхватывает за плечи и прижимает к себе.

– Что же ты… – но не договаривает.

Настоящий… Он слишком реальный, чтобы не свихнуться. Но если он жив, то, где же его брат?

Боже! Спартак!

В крепких объятиях Артура, я словно очухиваюсь. Из руки выпадает пистолет, а на глазах снова слёзы.

Я ничего не понимаю!

– Быстрее, нам надо уходить! – шелестит над ухом его напряжённый, хриплый голос.

Он отстраняется, а я понимаю, что сейчас упаду. Колени подкашиваются и приходится упереться об стену рукой. Вновь хочу к нему прикоснуться. Почувствовать кожей. Никак не получается осознать, что он и впрямь рядом. Титаническим усилием заставляю себя очнуться. Выйти из морока. Стать частью этого мира. Вернуться, чёрт возьми, в реальность!

– Что? – кое-как выговариваю. – Что это было?

– Рит, нам надо убираться. И чем быстрее, тем лучше.

Отрываюсь от стены и следую к двери. Как в бреду. Как в дурацком, сюрреалистичном сне. Мне ничего другого не остаётся, кроме как подчиняться указаниям видения. С каждым новым шагом ватность в ногах отступает, но мозг отказывается воспринимать действительность такой, какая она есть. Артур обхватывает мою ладонь, и я все силы трачу на то, чтобы крепче сжать его пальцы. Тёплые, почти горячие. А мои отмёрзли. Этот контраст будоражит. Его всполохи будто мне передаются. Постепенно согревают, распространяясь сначала по пальцам, а потом и по всей ладони. Прислушиваюсь к ощущениям, потому что только так могу определить, что сама я живая. По крайней мере телом.

Смотрю на мужчину рядом, не веря глазам, но всячески стараясь прийти в себя.

Что произошло? Что я видела? Он выжил? Значит Спартак… убит?

Нет. От всех этих зудящих вопросов только хуже. Для меня думать сейчас, тоже самое, что пережёвывать твёрдую пищу без зубов.

Стараюсь отречься от всех мыслей. Стать машиной. Механизмом. Есть цель и её нужно достичь!

Глава 57

Дальше всё происходит будто не со мной. Я всего лишь наблюдатель. Зритель.

Никто не в курсе, что случилось с Мередит. Она лежит на том же месте. Туловищем на мостике, а ногами в комнате, где восхищённо наблюдала за дуэлью. Правильно ли я поступила? Нужно ли было поддаваться демону, вселившемуся в меня в то мгновение? Ведь её смерть не вернула Спартака. Не исцелила тех бедняг, которых выносили вперёд ногами. Её смерть – это лишь жалкая попытка запоздалой мести. Блёклое наказание за её поступки.

Хотя стоп! Её смерть вернула Артура! Или её чёрная душа тут не при чём? Ведь так не бывает в жизни. Таких обменов не случается.

Мы беспрепятственно преодолеваем расстояние до выхода. Нам нужно поспешить. Артур ведёт меня, а по моему организму гуляет странное ощущение отрешённости. Эта игра разграбила мой внутренний мир. А внезапное появление одного из близнецов разорвала мою связь с реальностью.

– Скорее, розочка! – выговаривает Артур и тянет вперёд.

От этого прозвища по телу пробегают колючие импульсы. Они должны всколыхнуть меня!

Мы выбегаем на улицу. Мчимся вдоль дороги. Забегаем за угол, и я вижу припаркованную машину, дверь которой открывается при нашем приближении.

– Запрыгивай! – командует Артур.

Я безропотно подчиняюсь. Влетаю на заднее сиденье. Артур заслоняет меня собой и автомобиль сразу газует.

Смотрю на блондина в близи. Ссадины. Кровоподтёки. Синяки. Кровь на волосах и лбу. Смятение. Напряжение. Проглядывается некоторая задумчивость во взгляде. Но нет раскаяния. Нет следов страдания. Нет горечи от потери близкого.

Не отрываясь, разглядываю его, пытаясь понять – это со мной что-то не так, или с ним? Или с нами обоими?

Артур протягивает водителю руку и тот вкладывает ему телефон. Не тратя ни секунды, набирает номер.

– Ты на месте? Да, – переводит на меня взгляд. – Со мной. Хорошо, – смотрит на свои раны. – Ну, теперь нас хотя бы различать будут.

Он чуть улыбается и хмыкает. Очень смешная шутка. По правде, у меня даже ёкает что-то внутри от неё, но улыбке не вылезти из-под вороха арктического снега. Меня засыпало и никак не получается выкарабкаться.

– Ладно, до встречи.

Он заканчивает разговор, и я понимаю, что ни черта не понимаю. Внимательно смотрю на него. Артур отдаёт телефон водителю и с тяжёлым вздохом поворачивается ко мне.

– Не подашь аптечку? – тихо спрашивает.

– Нет, – мой ответ срывается с губ мгновенно. Он даже вопрос не успевает задать.

Продолжаю терзать его серьёзным взглядом. Он прокашливается, но говорить не спешит.

– Я слушаю! – сама поражаюсь, насколько холодно звучит мой голос.

– Давай мы сперва доберёмся до цели, – морщится, кусая нижнюю губу.

– Или ты рассказываешь, или я выскакиваю из тачки на ходу., – откуда только силы взялись, что-то говорить?

Для наглядности даже за ручку берусь, но тут раздаётся щелчок, и я замечаю, как Артур кивает водителю через зеркало.

– Артур!

– Рита, пожалуйста…

Моя челюсть сжимается, но я замолкаю. Он сам тянется к аптечке и начинает обрабатывать свои раны. Я не шевелюсь. Утонув в себе, слежу за его действиями, но совершенно не воспринимаю, что он делает.

Как это понимать? Что не так? Всё не так! Почему я чувствую себя… Как? Обманутой? Преданной? Дурой наивной? Как будто меня одурачили. Обвели вокруг пальца. Только вот шутка оказалась с налётом чёрного юмора?

Неприятно внутри. Но ведь я видела всё своими глазами. Спартак… Он же… Я ведь слышала выстрел и кровь на столе…

Только вот глядя на Артура, создаётся впечатление, что мне всё это приснилось и на самом деле ничего не было. Я варюсь в своих отрицательных эмоциях, а блондин даже не подозревает, что я увидела кошмар.

Машина едет быстро. Мы почти выезжаем за город. За нами никто не гонится, но водитель торопиться. И я, по правде, тоже. Мне нужно знать. Нужно понять, что произошло?

Артур заканчивает обработку травмы. С забинтованными обрубками кисть выглядит поприличнее, но у него не получается завязать узел. Протягивает мне руки.

– Поможешь?

– Зубами затяни, – выплёвываю слова, но вижу, как он меняется в лице и тут же отдёргиваю себя.

Обхватываю болтающиеся шнурки и молча зашнуровываю. Отстраняюсь, но Артур перехватывает мои руки и сильно сжимает.

– Послушай… – прочищает горло и тихо продолжает. – Прости, что молчу, но позволь тебе не только рассказать, но и показать.

А у меня есть выбор?

Я отнимаю руки и отворачиваюсь к окну. Возможно, я веду себя по-детски. Наверное, мне стоит порадоваться, что с Артуром всё хорошо. В конце концов, мы ехали его вызволять. Мы со Спартаком…. И вот он сидит рядом. Потрёпанный и раненый, но живой, в отличии от…

– Спартак, он… – медленно произношу, но тут машина тормозит, и я озираюсь по сторонам.

Дом. Небольшой. Опрятный. Выкрашен в белый. На террасе куча горшков с цветами. Ими заставлено почти всё пространство. Виднеется лишь кресло-качалка, в котором сидит Оскар. Мы выходим из машины и идём ко входу в дом. Он точно должен принадлежать какой-то бабуле. А может это стереотип? А ещё я забиваю голову какой-то чушью, чтобы убедить саму себя в нормальности.

Второй брат медленно поднимается. Артур взлетает по ступеням и заключает того в объятия. Они улыбаются и хлопают друг друга по плечам.

– Выглядишь хуёво.

– И чувствуя себя так же, – немного печально отвечает блондин.

– Я чуть не поседел.

– Я чуть от разрыва сердца не умер.

Они оборачиваются ко мне.

Оскар протягивает руку.

– Рад что…

Я отталкиваю его ладонь и смотрю на обоих так, словно готова приговорить каждого к смертной казни.

– Пошли в дом, – выдыхает Артур.

Он шагает за порог первым, а Оскар пропускает вперёд меня. Сам замыкает шествие и закрывает дверь.

Иду между ними, но кажется, что я сама по себе. Они окружают жаром, а меня знобит. Паршивое чувство внутри не отпускает и мне почему-то кажется, что, услышав объяснения, мне не станет легче.