Текст книги "Эарнур (СИ)"

Автор книги: Имие Ла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Не за что, – Оннэле завернулась в плащ. – Все так, как вы говорите, и с этим приходится жить. Если ты сын короля, то иди сражаться, и всем безразлично то, что ты питаешь отвращение к военному делу. Если тебе не посчастливилось родиться орком, то будь у тебя хоть сколько угодно добрая душа, все будут смотреть только на твои раскосые глаза и клыки, пугаться и считать тебя чудовищем, а не восхищаться тем, как прекрасно ты поешь. Я из Эльфов Тьмы, и этим все сказано, вы дунадан, а леди Арвен – дочь Элронда. Будь все иначе, мы могли бы стать друзьями, но поскольку все сложилось так, как сложилось, для меня лучшим выходом будет вернуться к своим, и мы забудем друг о друге.

Аранарт, сидя на свернутом плаще, по-прежнему смотрел в огонь и чувствовал, как лютая тоска все сильнее и сильнее завладевает всем его существом. Он хочет быть счастлив – и не может. Эарнур дорог его сердцу, он любит его, как брата, но их разлучила злая судьба – хорошо, если не навеки. А Арвен? Арвен, прекрасная Арвен, такая близкая и в то же время такая далекая, словно звезды на небе, к которым ему так хотелось протянуть в детстве руку и дотронуться хоть кончиком пальца, но они были недосягаемы. Он любит Арвен всей душой, они могли бы быть счастливы, но им не суждено быть вместе...

41

Фаразхилу было чудовищно скучно: ему оставался всего один день до обещанного отцом отпуска, и этот день, который к тому же выдался невыносимо жарким и душным, нужно было как-то домучить. Он сидел в караулке и, чтобы хоть как-то пережить зной, глотал зеленый чай с лимоном, как вдруг к нему прибежал один из часовых.

– Лорд Фаразхил, – сказал он, снимая шлем и вытирая вспотевший лоб, – там к Вратам какой-то придурок приперся, а с ним какая-то баба. Хочет видеть вас, говорит, что предлагает обмен пленными.

– Какой, на хрен, обмен?! – тот поставил чашку на стол, проклиная все на свете. – Не было печали, я так надеялся, что досижу тут спокойно до захода солнца – и все, два месяца свободы!

Нехорошо выругавшись, Фаразхил схватил свой стальной лук, колчан со стрелами и решил пойти посмотреть, кто это там пожаловал. Аранарта он узнал сразу: так, этот тип уже сюда являлся, вот ведь настырный какой. Придется с ним немного пообщаться и вежливо убедить свалить туда, откуда пришел. Поднявшись на смотровую башенку, он на всякий случай надел шлем и, скрипя зубами от злости, все же нашел в себе силы поприветствовать незваного гостя и спросить, чего он хочет. От услышанного бедный Фаразхил разозлился еще больше.

– Так, я сейчас отца позову, пусть он с ним разбирается, – прошипел он себе под нос. – Ждите здесь, я вам уже говорил, что не вправе решать такие вопросы! Предупреждаю сразу: если вы причинили хоть какой-то вред этой женщине – пеняйте на себя.

Аранарт и Оннэле ждали возвращения Фаразхила довольно долго, и оба они уже начали волноваться – особенно сама эльфийка, которая благодаря нехорошим слухам о своем друге детства уже успела навоображать себе невесть что.

– Знаете, мне все это более чем не нравится, – с опаской сказала она. – Зря вы сюда приехали и зря все это сказали. Ортхэннэр считает, что требовать чего-то от других вправе только он, а уж никак не все остальные, тем более те, кого он считает своими врагами. Оставьте меня здесь и уходите, пока не поздно, в противном случае этот человек в шлеме с крыльями летучей мыши...

– Это, кстати, сын вашего Ортхэннэра, – пояснил Аранарт. – По крайней мере, так он мне представился. Нет уж, пусть Саурон делает со мной что хочет, а без Эарнура я отсюда не уйду.

– У него еще и сын есть? – удивилась эльфийка. – Хотя слышала я что-то такое... Тем хуже. Сейчас он вернется с немаленьким отрядом, и мне вовсе не доставит удовольствия видеть вашу смерть. Вы были очень добры ко мне, вы спасли мне жизнь, и я совершенно не хочу, чтобы с вами что-то случилось... а ведь случится.

Солнце уже садилось, окрашивая горы и небо на горизонте в оранжево-багровые тона, когда до их слуха донесся скрип какого-то огромного и тяжелого металлического механизма. Аранарт, настороженно озираясь по сторонам, схватился за меч, Оннэле вцепилась в край его плаща – ей все происходящее было все больше и больше не по душе, недаром про Ортхэннэра ходят страшные слухи. В это мгновение высокие стальные Врата слегка приоткрылись – ровно настолько, чтобы в щель между створками мог пройти один человек, и арнорец не поверил своим глазам. Вместо кого-то из мордорских парламентеров к нему вышел его родич и друг Эарнур – к счастью, живой и здоровый, но Аранарт сразу почувствовал, что в нем что-то изменилось... как будто во взгляде появилась какая-то странная жесткость.

– Отпусти ее. Немедленно, иначе я вообще не буду с тобой разговаривать, – сказал он вместо приветствия. – Знаешь, я могу понять, когда что-то подобное вытворяют всякие мрази типа Элронда, но от тебя-то я такого уж точно не ожидал.

Оннэле разжала руку и отошла от Аранарта подальше. Тот опустил руку с мечом.

– Вообще-то он меня не держит. Я сама с ним пришла по доброй воле. После вашего письма...

Эарнур посмотрел на своего родича с легким снисхождением, как на неразумного ребенка.

– Говорил мне Денна, что не стоило тебе писать. Правильно говорил, а я, как и положено хорошему родственнику, решил тебя предупредить, что со мной все в полном порядке, чтобы ты не волновался. Вот скажи, пожалуйста, неужели я непонятно что-то написал? Я же сказал: со мной все прекрасно, не надо меня искать. Тебе жить надоело, решил своего сына без отца оставить?

Аранарт растерялся: у него было такое чувство, что он разговаривает не с тем, кого знал долгие годы, а с совершенно другим человеком, только в этом же теле. Что с ним произошло?

– Фаразхила можешь не бояться, он свой стальной бронебойный лук с собой скорее для красоты таскает, потому что стреляет на деле хуже, чем Денна с его косоглазием, и при всем желании даже в мумака из него не попадет, – продолжал тем временем Эарнур. – Если до тебя еще не дошло, я имею в виду нашего общего «друга» Элронда. Ты вообще уверен, что смог уйти из Имладриса незамеченным?

– Ну, если он меня столько времени под носом у Элронда прятал, – вступилась за него Оннэле, – то думаю, что и сейчас все обошлось.

Она чувствовала себя явно лишней при этом разговоре, но не знала, куда ей уйти и стоит ли вообще, но, к счастью, мучиться неопределенностью ей пришлось недолго.

– Иди, – Эарнур указал ей на по-прежнему приоткрытые Врата Мордора, – и оставь нас одних. Тебя там ждут. Уже соскучились.

Она повернулась к Аранарту.

– Спасибо вам за все. Прощайте.

Тот нерешительно кивнул, по-прежнему не понимая, что произошло с Эарнуром и почему он так с ними разговаривает. Когда Оннэле скрылась во Вратах, он наконец решился задать интересующий его вопрос.

– Эарнур, что с тобой случилось? Я тебя не узнаю.

– Со мной все в порядке, я же тебе, по-моему, вполне понятно написал, что я жив и здоров, – спокойно ответил тот. – К сожалению, ты меня не послушал. А что ты меня не узнаешь... пришлось, к сожалению, наступить на горло собственной песне, чтобы наконец начать жить как все люди. Надо было раньше взяться за ум и перерезать Элронду глотку, а папаше насыпать в закуску битое стекло или яд, чтоб он спьяну это сожрал и сдох. И всем сразу стало бы хорошо. В том числе и Арвен, к которой ты неровно дышишь.

Аранарт с совершенно обессиленным видом прислонился к обломку скалы.

– Знаешь, с одной стороны – я, конечно, рад тебя видеть. С другой... у меня такое чувство, будто тебя подменили.

– Я просто решил перестать наконец жить по чужой указке. С меня хватит.

Его родич тяжело вздохнул и убрал наконец в ножны не нужный теперь меч. Столько раз он представлял себе в воображении эту встречу, что скажет, что Эарнур ему ответит, а сейчас, когда она наконец состоялась, разговор не клеился, и он даже не представлял себе, что делать дальше.

– Или сейчас скажешь мне что-то о том, что я обманут ложью Врага и.... – продолжил было Эарнур.

– Не скажу, – Аранарт поднял голову и пристально посмотрел ему в глаза. – Не скажу. Все так говорят со времен еще сыновей Феанора, но я с этим не согласен. Потому что человека не обманешь, если только он сам не захочет быть обманутым. Меня же никто не обманывал. Знаю я про то, что собой всю жизнь представляли и Элронд, и твой родитель, только вот что с этим делать, уже не знаю.

Король Гондора бросил на него такой взгляд, что дальнейшие слова застряли у арнорца в горле: он замер, не зная, что говорить, о чем спросить и вообще как вести себя дальше. Прежняя жизнь с прежним Эарнуром кончилась, она уже никогда не вернется, и теперь перед ним стоит совершенно другой человек... в его голове постоянно крутилась эта мысль, и он повторял ее про себя, пытаясь осознать произошедшее, словно школьник, твердящий про себя заданный урок. Эарнур же в свою очередь тоже думал, чем сможет поделиться с человеком, который всегда был ему не просто родичем – почти братом, но плохо себе представлял, как это сделать – чтобы он понял. И как донести до него то, что Элронд – не просто неприятный злобный тип, но и просто мразь, в грязной душонке которой не осталось ничего светлого и чистого, способная ради своей выгоды прикончить кого угодно? Что этот выродок пытался хладнокровно убить Гил-Галада, что он в случае чего не пощадит ни Аранарта, ни даже собственных жену и детей?

– Как видишь, у меня все прекрасно, – спокойно сказал он, – тебе не стоило за меня так переживать. Думаю, что надолго я здесь не задержусь. Хочу поселиться где-нибудь подальше ото всех на юге или востоке, чтобы меня там никто не знал и не трогал. Надеюсь, ты правильно меня понял, но домой я с тобой не вернусь. Хватит с меня того, что со мной было. Я тоже живой человек, и у меня есть свои желания и чувства, которые никого не интересуют. Я, знаешь ли, понял, что если они не начнут интересовать меня самого, то других и подавно. Извини, я, наверное, слишком резко с тобой разговариваю, просто я решил, что ты и в самом деле докатился до того, что взял ту женщину в заложницы. Конечно, от отчаяния и не на такое можно пойти, но я же сказал, что со мной все хорошо.

Аранарт опустил глаза.

– Не брал я никого в заложники. Она сама согласилась со мной пойти. Ее Элронд чуть до смерти не довел.

– Да я уж понял, хорошо, что так все обошлось, – хмуро ответил Эарнур. Ему очень хотелось рассказать родственнику о том, как он жил все это время до встречи с ним – про свою жену Исильмэ, с которой у него все вышло, если смотреть со стороны, довольно забавно, про то, как он в итоге все-таки понял, что Саурон отнюдь не так страшен, как про него рассказывают, про свою свадьбу с необычными свидетелями и гостями, но понимал, что половину подробностей лучше все-таки опустить – ведь либо не поверит, либо не поймет. – Ты-то сам как?

– Я очень за тебя переживал, – укоризненно произнес арнорец. – Поэтому сюда и приехал.

– Я очень рад тебя видеть. И в то же время – не рад. Ведь от того, что ты здесь, хуже будет не мне. Тебе. Вернее, и мне тоже, если с тобой что-то случится. Мордорцы тебе ничего не сделают. А вот Элронд, если прознает о том, где ты был и с кем разговаривал... ну извини.

Аранарт нахмурился.

– Ну с чего ты взял, что он обо всем узнает? Расскажи мне лучше про себя. Ты как?

Эарнур улыбнулся, снова вспоминая недавние события – родич говорит, что он сильно изменился, но ему и самому казалось, что он сегодняшний и он хотя бы еще года два назад – это однозначно разные люди.

– Сейчас будешь долго удивляться. Я женился.

– Кто она? – тот недоуменно поднял брови. – Надеюсь, ты не связался с мораданэт.

– К балрогам всех морэдайн и их женщин, они на редкость мерзкие и заносчивые. Дунаданэт, как и я.

– И откуда ты ее взял – здесь-то? – Аранарт попытался изобразить на лице некое подобие улыбки, получилось, правда, плохо и натянуто.

– Знаешь, Ари, – немного поразмыслив, ответил он, – в Хараде есть такая хорошая поговорка: если ваша жена дура, то виноваты в этом только вы, потому что именно вы виноваты в том, что эта дура – ваша жена. Вот то же самое я могу сказать про вас всех и Элронда. Вы знаете, что он подонок, пьяница, гад и нравственно разложившийся эльф с продолжающимся распадом личности, но продолжаете его терпеть. И где логика? Думаешь, что Арвен лучше делаешь? Только хуже, как и Келебриан, которая могла бы найти себе вместо этого придурка хорошего мужа, а не любоваться на страдающего мужским бессилием злобного выродка. Мне продолжать или с тебя хватит? Лучше бы ты по требованию Саурона приволок ему голову этой ушастой падали.

– Хватит, – Аранарту было в этот момент очень нелегко, потому что разумом он понимал, что его родич и друг прав, но ему не хватало моральных сил перешагнуть через себя и это признать. – Эарнур... ты, конечно, говоришь верные вещи. И если бы ты – ты нынешний – сейчас вдруг смог на некоторое время превратиться в меня, ты бы, конечно, поехал в Имладрис и убил Элронда. Однако я этого сделать не смогу. Ты же знаешь.

ЭПИЛОГ

Когда Арвен вошла в комнату, то увидела, что ее возлюбленный сидит на полу возле какого-то деревянного ящика, держа в руках стопку пожелтевших и побуревших от времени странного вида листков.

– Эстель, я должна тебе кое-что сказать...

– Я тоже, – Арагорн, оторвавшись от своего занятия, поднял взгляд на девушку. – Полюбуйся, что за интересности я тут обнаружил в своей комнате под половицей, только держи аккуратно, этим письмам, судя по всему, около тысячи лет.

– И кто их кому писал? – эльфийка застыла с удивленным видом.

– А вот сама посмотри, – он протянул ей одно из писем.

Арвен сразу бросилась в глаза дата – тринадцатое апреля 2051 года.

– «Мой дорогой Аранарт, – начала она читать вслух, – если ты держишь в руках это письмо, то знай, что я жив и здоров и у меня все хорошо. Пожалуйста, не вздумай меня искать и даже не пытайся что-либо разузнать обо мне. Люблю, целую и обнимаю. Мардилу ничего не говори. Твой Эарнур». Ну и ну! Мы с Аранартом дружили, и мне он в конце мая того года сказал, что попытается поехать к Вратам Мордора и в очередной раз вызвать мордорцев на переговоры, – пояснила дочь Элронда, решив не вдаваться в подробности и не пересказывать историю Оннэле. – Когда он вернулся, то выглядел очень печальным и сказал мне, что ничего не вышло – люди Саурона просто отказались с ним разговаривать. Что это, по-твоему, вообще значит? Эарнура что, не убили в Минас Моргуле? Ему удалось оттуда сбежать? Аранарт ничего мне не говорил про это письмо!

– Выходит, что не убили, – растерянно развел руками Арагорн. – Ты дальше читай, там еще интереснее. Судя по остальным посланиям, мой предок его не послушался.

Арвен взяла следующее письмо.

– «Аранарт! Я тебе говорил, чтобы ты не пытался меня искать?! Говорил?! Мы, конечно, очень тебе благодарны за то, что ты привез сюда Горную Деву, но, поверь мне, тебе действительно не стоило здесь появляться! Ты вообще о своем сыне подумай! Что будет, если обо всем прознает Элронд? Я даже боюсь себе представить, что произойдет, если он поймет, что ты был у меня и со мной разговаривал. Настоятельно тебя прошу больше впредь рядом со мной не появляться, а еще лучше – под любым предлогом забирай сына и уходи из Имладриса. Если ты еще не понял, Элронд в случае чего тебя не пощадит. Пожалей свою семью. Тебе было мало того, что этот подонок бросил меня на произвол судьбы и послал Мардила куда подальше? Мало того, что ты о нем знаешь? Эарнур».

– Насколько я могу судить по всем этим письмам, – сделал вывод Арагорн, – в свое время Мардил отправил гонца к Элронду, объяснил, что его король попал в беду, и попросил помощи, но тот ему отказал. Я был о твоем отце лучшего мнения. Конечно, в последнее время он и на меня волком смотрит, как узнал, что я хочу на тебе жениться, но я не придавал этому значения – обычная родительская ревность, кому ж хочется отпускать от себя свое дитя, тем более если учесть, что я смертен, а ты нет.

– Ты его очень плохо знаешь, – печально ответила эльфийка. – Вернее, знаешь с лучшей стороны, а есть еще и другая.

– Тут дальше продолжение, еще интереснее. Они переписывались несколько лет. Я поначалу пытался понять, кто такой Эльдакар, но потом из очередного текста узнал, что это сын Эарнура. Я думал, что остался последним из рода Элендила, но вполне вероятно, что где-то по свету бегают еще какие-то мои неизвестные родственники.

– Хорошо, что Эарнур в таком случае ребенка от моего отца спрятал, – шепотом сказала Арвен в сторону, но Арагорн расслышал ее слова, хотя сделал вид, будто ничего не заметил. – А откуда он писал? Если предположить, что ему удалось бежать из плена, то он, получается, после этого где-то жил и на ком-то женился? Есть ли какие-нибудь ниточки?

– Никаких, – развел руками ее возлюбленный. – Он не оставил никаких зацепок и ни разу не написал о том, где живет. Насколько я опять же понял, Эльдакар у него не один, потому что в дальнейшем он неоднократно говорил о своих детях, – продолжил он. – И постоянно уговаривал Аранарта покинуть Имладрис вместе с семьей. У меня возникло такое ощущение, что он не просто ненавидел Элронда, но и боялся его, я не могу пока понять, в чем дело, но единственное, что мне ясно – Эарнур непрестанно твердил о том, что Элронд непременно может как-то навредить самому Аранарту или его родным, если тот продолжит общение с якобы пропавшим без вести родичем либо сделает что-то наперекор твоему отцу.

Арвен села рядом с ним на пол.

– Давай читать дальше, может, что и прояснится, – предложила она.

«Аранарт, ну сколько раз я буду тебе повторять, чтобы ты сюда не ездил? Я тебя, конечно, очень люблю и был бы рад видеть, если бы не определенные обстоятельства (пожалуйста, не думай, что я на тебя в обиде, я просто за тебя боюсь, если Элронд тебя выследит и узнает, что ты у меня был, последствия могут быть очень страшными, причем для тебя – я-то теперь уже вне его досягаемости). Умоляю, не появляйся больше рядом с Минас Итилем и Черными Вратами. Я бы с радостью тебя и в гости позвал, и показал тебе Эльдакара, но, во-первых, не знаю, как на это отреагирует М. Хорошо, что тебя вообще около Врат не убили. Во-вторых, еще раз тебе говорю – ну неужели тебе недостаточно знать, что со мной все в порядке и что я жив и здоров? Тем более что у меня теперь и семья есть. А вообще я бы на твоем месте все равно держался подальше от Элронда и детей своих подальше держал, он тот еще негодяй. Эарнур».

– Это как понимать? – удивился Арагорн.