Текст книги "Эарнур (СИ)"

Автор книги: Имие Ла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Ла Имие
Эарнур

Предварительная версия, выложена по просьбам читателей, текст пока не отредактирован и не закончен.

1

В Гондоре была весна.

Король Эарнур стоял в коридоре своего дворца в Минас-Тирите; с первого взгляда могло показаться, что он мечтательно смотрит в окно, но на самом деле он был поглощен чтением какого-то письма.

Он не ожидал того, что Мардил, его верный приближенный – можно сказать, даже чересчур преданный и верный! – подойдет сзади и в своей обычной манере поинтересуется, что именно он читает.

– Король Ангмара прислал мне вызов на поединок, – каким-то странно ровным голосом ответил Эарнур, словно пытаясь скрыть свои чувства.

– Опять?! – Мардил изобразил на лице подобострастное удивление.

Эарнур почувствовал жгучий стыд. Ему захотелось разорвать письмо и убежать, спрятаться, чтобы вообще никто его не видел, но... все-таки он король, надо сохранять достоинство и держать себя в руках.

Ему вовсе не хотелось принимать этот вызов, но в глубине души он знал, что все-таки сделает это. В прошлый раз он отказался – и ему чудилось, что он буквально кожей ощущает презрение своих подданных. Все они считают, что он трус. Трус и размазня. Это говорил ему и отец. Будучи нетрезвым, он обзывал Эарнура и гораздо худшими словами. Каждый раз при этом будущему наследнику престола хотелось исчезнуть, раствориться, стать маленьким мышонком и убежать за порог.

Мышата были еще одним болезненным воспоминанием короля Гондора. В раннем детстве он, страдая от одиночества, случайно обнаружил у себя в комнате маленького серенького мышонка и решил завести с ним дружбу – зверек был очень симпатичный, с черными глазками-бусинками. Чувствуя хорошее отношение со стороны мальчика, мышонок нисколько его не боялся; Эарнур кормил его крошками с ладони и порой притаскивал ему с ужина в кармане маленькие кусочки чего-нибудь вкусненького. Он назвал его Хвостиком и беседовал с ним, как с лучшим другом; все было хорошо до тех пор, пока его не заметил отец. Король Эарнил, в очередной раз вылизав жбан красного гондорского, решил навестить сына и посмотреть, чем занимается наследник престола. О Эру, его сын, потомок славного рода, разговаривал с мышью и прикармливал проклятого грызуна! Грязно выругавшись, отец раздавил несчастного доверчивого Хвостика тяжелым сапогом на глазах у шестилетнего сына, и зверек, жалобно пискнув, умер. После этого случая Эарнур неделю не мог говорить – ему в кошмарах мерещился хруст костей любимца, а отец еще и надавал ему пощечин, заявив, что у королевского сына должны быть более достойные занятия. Под достойными занятиями король Эарнил всегда понимал пьянку, женщин и как драки на мечах, так и банальный мордобой; временами Эарнур сомневался, умеет ли его отец вообще читать. Каждый раз, видя сына с книгой в руках, он принимался его лупить, и несчастному престолонаследнику приходилось прятаться в укромных местах ради того, чтобы просто почитать.

– Надеюсь, мой король, вы не примете вызов? – вкрадчивым голосом произнес Мардил. Эарнур вздрогнул, как от удара, но тут же постарался собраться с мыслями.

– Приму. На этот раз – приму.

Мардил замер с раскрытым ртом.

– Как так примете? – казалось, он уже забыл о придворном этикете.

– Может быть, я неправ, может, мне суждена верная смерть, но я так решил.

– Вам действительно суждена верная смерть, если вы примете вызов! – затараторил Мардил. – Врагам нельзя доверять, они заманят вас в ловушку, а потом убьют!

– Я принял решение и от него не отступлюсь! – Эарнур решил первый раз в жизни попробовать настоять на своем.

– Вы с ума сошли! – придворный отступил на шаг назад.

Он старательно изображал на лице испуг и изумление, но на самом деле в душе бурно радовался решению Эарнура. Пусть этот слабовольный придурок сваливает в Мордор, все равно он оттуда не вернется, ведь знает же, глупец, что назгула не убьешь. Он по-любому оставит Мардила наместником, а наместник – это все равно что король, только называется по-другому, но дело не в названии, а в сути!

– Может быть, вы все-таки передумаете? – сузил глаза Мардил.

– Нет, я же сказал! В конце концов, я здесь король, и я принимаю решения! Ты что, разучился понимать человеческую речь?

Мардила удивила такая вспышка гнева со стороны обычно мягкосердечного и спокойного Эарнура, но это было ему только на руку. Хитрый и ловкий царедворец давно убедился, что лучший способ заставить человека что-нибудь сделать – это вести себя так, словно ты категорически против и этого не хочешь, и тогда он осуществит свое намерение чисто из духа противоречия!

Придворный интриган картинно испугался.

– Мой король, но вы что – с ума сошли? Вы же слышали, что вам сказал Глорфиндейл! Короля Ангмара не убить смертному мужу! Вы ничего не сможете сделать! Он попросту прикончит вас, и вам никто не сможет помочь!

– Мардил, – тут Эарнур снова начал злиться, – я больше не намерен это обсуждать! Я принял решение, и все! Я поеду в Минас Моргул!

– Один?! Позвольте мне тогда поехать с вами! Если я не смогу вас защитить, то, по крайней мере, умру рядом со своим королем!

– Не позволю! Ты останешься здесь и будешь править Гондором в мое отсутствие!

Про себя король подумал, что хоть так у него будет возможность пусть ненадолго, но отделаться от вездесущего Мардила – нет худа без добра. В свое время отец приставил к нему хитрого придворного и велел докладывать о каждом шаге сына; впоследствии, когда король Эарнил уже лежал на смертном одре, медленно и мучительно умирая от неизлечимой болезни печени, он приказал Мардилу присматривать за Эарнуром, оберегать его и помогать ему после смерти отца. Тот, конечно же, выполнил приказ короля... уж лучше бы он этого не делал!

В глубине души Эарнур понимал, что Мардил абсолютно прав и что Король-Чародей без труда прикончит своего старого врага, однако ему совершенно не хотелось показывать кому-либо свой страх. Хватит с него унижений и пересудов за спиной, надо перебороть себя и хоть что-то в жизни сделать самостоятельно, пусть даже и принять самоубийственное решение! Попросту надоело все время делать не то, что хочешь, а то, чего от тебя все ждут... Отец в свое время заладил – женись да женись, посмотрел бы я на тебя женатого да и на внуков тоже. Ага, чтобы они тоже после дедушкиных пьянок в трапезной огрызки да бутылки собирали. Старому идиоту было просто невдомек – он всю жизнь был еще более бессердечным, чем каменная статуя! – что его сын после ангмарского похода просто был не в силах переступить через себя и прикоснуться к какой-либо женщине. Благородные дунэдайн в своей обычной манере удовлетворяли свои скотские потребности с первыми, кто попадался под руку, а таковыми обычно оказывались женщины из местных деревень, при этом никто нимало не стеснялся присутствия юного Эарнура, более того – все в открытую потешались над ним, потому что наследник гондорского трона от природы был не в меру чувствителен: он не переносил никаких сцен насилия и старался по возможности спрятаться куда-нибудь, лишь бы не смотреть на весь этот кошмар. После созерцания подобного несчастного юношу долго трясло от страха и омерзения. Неужели и он сам появился на свет таким же ужасным путем? Эарнур мало общался со своей матерью – королева была с ним всегда любезна и вежлива, но очень холодна, и умерла она довольно рано, однако ему было очень сложно представить себе супружеские отношения между родителями. Неужели его отец поступал со своей женой... точно так же? Если уж так, то лучше вообще никогда не жениться, нежели делать с кем-то такие жуткие вещи. Подручные Эарнила продолжали высмеивать не в меру мягкосердечного принца, который шарахался от женщин, а кто-то так вообще пустил слух, что Эарнур ни на что не способен как мужчина, но будущего короля Гондора в тот момент мало волновали все их колкости – ангмарский поход нанес ему настолько страшную душевную рану, что бедный юноша вернулся назад сам не свой. Временами у Эарнура возникали мысли о том, что неплохо было бы отравить папашину выпивку крысиным ядом – особенно после того, как Эарнил сжег в печке несколько любимых книг сына, но несчастный принц был чересчур мягок для того, чтобы решиться на подобное дело даже в порыве крайнего отчаяния.

К счастью для Эарнура, его изверг-отец прожил после победы над Ангмаром очень недолго, но столь желанная для молодого короля свобода не принесла ему радости. Мардил, этот назойливый и скользкий тип, продолжал следить за своим подопечным и теперь, постоянно напоминая ему о том, как следует себя вести королю дунэдайн. И он тоже, будь он четырежды неладен, непрестанно напоминал Эарнуру о необходимости срочно обзавестись семьей и дать жизнь наследнику Дома Анариона... как будто можно все это сделать по приказу! Хорошо еще, что ушли в прошлое былые времена, а то, говорят, еще в начале эпохи родители имели право насильно женить и выдавать замуж своих детей – Эарнур читал о том, что бывали случаи, когда жених и невеста впервые видели друг друга на собственной свадьбе. Молодому королю подумалось, что в таком случае он бы просто не дожил до первой брачной ночи – повесился бы где-нибудь в чулане на собственном поясе или бросился на меч.

Эарнур внимательно выслушивал советы и пожелания Мардила, но временами ловил себя на том, что с наслаждением отправил бы этого подобострастного лизоблюда с вкрадчивым голосом на казнь – к сожалению, совесть и врожденная мягкость не позволяли ему расправиться с придворным. Ну ладно, счастливо оставаться, наместник Мардил. Радуйся.

– Прости, но я все равно принимаю вызов Ангмарца, что бы ты там ни говорил, и будь что будет. Завтра я отправлюсь в Минас Моргул. Пожелай мне удачи.

– Вам не стоит ехать одному... – снова заладил Мардил.

– Ладно, будь по-твоему, собери небольшой отряд, не больше десяти-двенадцати человек, – ответил Эарнур, понимая, что иначе ему от верного придворного не отделаться.

– Да, мой король, – тот изобразил на лице искреннее сожаление, в душе радуясь глупости и опрометчивому решению владыки Гондора.

2

На закате кровью горит небосвод...

Анариэль Ровэн

Король и его спутники добрались до вражеской крепости на закате. Солнце садилось, окрашивая облака во все оттенки розового и оранжевого, и бросало зловещие отсветы на стены Минас Моргула.

– Сегодня прольется кровь, – тихо прошептал Садор, один из воинов Эарнура; от природы он был весьма суеверен. Он старался говорить очень негромко, чтобы не слышал король, но тот все равно смог разобрать его слова – вокруг царило безмолвие, и ветер к вечеру тоже стих.

– Давным-давно эту крепость выстроил Исилдур, мой дальний родич, – печально проронил Эарнур. – И вот теперь она в руках врагов.

– И где они все? – спросил Айрандир, еще один из отряда. – Что-то вокруг этого треклятого Минас Моргула вообще ни одной живой души нет. Ни мышки, ни кошки, ни воробья.

– Заткнись, накаркаешь, – оборвал его суеверный Садор и тут же упал с коня с арбалетной стрелой в шее, не успев даже вскрикнуть. Эарнур и его оставшиеся девять спутников едва не запаниковали, лихорадочно оглядываясь по сторонам и вынимая из ножен мечи; они были не в силах понять, откуда стрелял невидимый противник со страшным оружием. Ворота крепости заперты, на стенах нет ни человека, ни орка!

– Мой король, вы точно уверены, что нас здесь вообще ждут? – спросил еще один из воинов Эарнура, и в следующее мгновение воздух снова прорезал тонкий свист, и арбалетная стрела вонзилась глубоко в горло коню гондорца. Смертельно раненное животное, опрокидываясь на землю, сбросило всадника, и тот, к ужасу своих спутников, тоже получил стрелу в сердце, не успев еще даже упасть. Король крепко сжал рукоять меча, пытаясь понять – стрелявший все-таки один или их несколько? Если один, быстро же он успел перезарядить арбалет...

Эарнур не стал долго размышлять и дожидаться, пока невидимый враг перестреляет всех из засады: он приказал своим воинам спешиться и поскорее найти укрытие. В душе он уже пожалел о том, что привел их сюда – может быть, даже на верную смерть, но иначе отвязаться от треклятого Мардила было невозможно, да и многие люди сами выразили желание отправиться с королем в логово врага... Не успели они даже осмотреться, как снова коротко свистнул арбалетный болт, разрезая воздух, и Айрандир, не успев даже вскрикнуть, рухнул на землю с пробитым горлом у ног ошарашенных товарищей.

– Прячьтесь, быстро, вон там какая-то полуразрушенная стена и кусты неподалеку! – приказал король. – Не стойте на месте, иначе станете удобной мишенью для того гада, который засел где-то в крепости!

Несмотря на то, что гондорцам удалось быстро найти относительно безопасное место для укрытия, невидимый враг каким-то непостижимым образом умудрился буквально за пару мгновений, несмотря на сгущающиеся сумерки, убить еще двоих – замешкавшись, оба получили по стреле в спину, не спасли и кольчуги.

Эарнур замер, притаившись за полуобрушенной каменной кладкой. Сейчас, в минуту опасности, он ощутил вместо страха жгучий стыд – ведь его люди верили ему, пошли за ним, а он, поддавшись на уговоры Мардила, мало того что привел их сюда на верную смерть, так еще и ничего не сделал для того, чтобы их защитить, только приказал спрятаться, как крысам! Рядом с ним тихо сидел Гилдор – худенький, хрупкий невысокий юноша из его отряда, чем-то похожий то ли на девушку, то ли на эльфа-подростка; король не хотел брать его с собой в Минас Моргул, так нет же, сам напросился. Этот почти еще ребенок смотрел на Эарнура с нескрываемым обожанием, считал его настоящим героем, победившим зло из Ангмара... знал бы он правду, и вот теперь он умрет по вине самонадеянного труса, волей судьбы облеченного властью!

– Гилдор, – тихо шепнул ему Эарнур.

– Да, мой король? – робко отозвался тот.

– Простите меня, что так получилось. Я не хотел ничьей смерти, если не считать наших врагов. Им не нужен ни ты, ни остальные воины. Им нужен я. Уходите. Немедленно! Возвращайтесь в Минас Тирит. Я отвлеку мордорских тварей, а вы постарайтесь как можно быстрее убраться из этого проклятого места,-он сам удивился своему резкому тону.

– Но мой повели...

– Это приказ, и он не обсуждается! – перебил его Эарнур. – Ты еще слишком молод, чтобы погибнуть здесь! Уходи! Возвращайся к родным, женись, построй дом, обзаведись детьми и живи долго и счастливо! Всех остальных это тоже касается!

– Вы хотите, чтобы мы вас тут одного на произвол судьбы бросили? – как-то растерянно произнес Гилдор, испуганно глядя на Эарнура.

– Да! Именно этого я и хочу! – выкрикнул он и поднялся в полный рост; наверняка сейчас его было хорошо видно из-за полуразвалившейся каменной кладки. Быстро темнело, над вражеской крепостью среди бриллиантов звезд завис ущербный месяц, а ее стены и башни, ранее показавшиеся королю Гондора почему-то не темными, а зеленовато-белыми, стали еще более четко вырисовываться на фоне темно-синего, словно харадский шелк, неба. В тот же миг от них начало исходить мертвенное сияние – словно они были построены не из камня, а из лунного света, а на одной из стен, ближе к воротам, появилась какая-то задрапированная в черное фигура со стальной короной на голове.

3

– Эй, ты, мордорская падаль, – бесстрашно крикнул Эарнур, – ты только и можешь что убивать из засады? Тебе нужен я, а не мои люди, не так ли? Вот и выходи на честный бой!

– В этого не стреляй, он мой, – донесся до него глухой голос врага. – Остальных можешь прикончить. Что ж, я очень рад, что ты наконец явился, – крикнул он уже Эарнуру. – Вообще-то я вызывал на поединок только тебя, а ты притащил с собой свиту, вот и пришлось... от них избавиться. Что ж, сейчас я выйду, и мы с тобой поговорим уже один на один.

Король обернулся к своим уцелевшим пяти спутникам, которые, затаив дыхание, по-прежнему прятались за остатками древней стены.

– Сейчас этот ангмарский выродок появится здесь. Я возьму его на себя, а вы постарайтесь все-таки выбраться отсюда и не получить стрелу в спину от его подручного с арбалетом, – произнес он, при этом даже в темноте он заметил, что Гилдор смотрит на него глазами, полными слез. – Доберитесь до Гондора и расскажите Мардилу, что здесь произошло.

Еще один из воинов короля попытался было удержать его, схватив за край плаща, но Эарнур с безмолвной решимостью отстранил его руку и направился к воротам крепости.

Долго ждать ему не пришлось: вскоре одна из тяжелых кованых створок огромных ворот слегка приоткрылась – как ни странно, почти без скрипа, и перед Эарнуром появился его заклятый враг – как и в прежние времена, закутанный с ног до головы в черное и со стальной короной на голове; в правой руке король Ангмара сжимал длинный меч с узким лезвием, а в левой вместо щита – ужасающего вида тяжелую стальную булаву с шипами.. Однако сейчас в его облике кое-что изменилось, и это сильно удивило Эарнура: во время их первой и единственной встречи лицо Верховного Назгула скрывала маска, и те, кто его видел, потом долго гадали, как он выглядит без нее – ведь все слышали жуткие россказни о безликих призраках, но никто не видел вражьих прислужников вживую! – но теперь он всего лишь закрыл нижнюю часть лица черным шарфом, и на короля Гондора с нескрываемой злобой и презрением смотрели вполне себе человеческие глаза. Серебристо-серые, как у нуменорца знатного рода или нолдо.

– Ага, явился-таки, трусливый гондорский гаденыш, – злобно прошипел Король-Чародей. – Я-то думал, ты стал хоть немного старше. Выходит, ошибся, передо мной все тот же юный мерзопакостный крысенок. Люди из рода Элроса медленно взрослеют и стареют. Мне доставит особое наслаждение вырезать сердце тебе, а твоих прихлебателей возьмет на себя мой друг.

– Что? Не знал, что у вражьих слуг есть друзья! – съязвил Эарнур, пытаясь скрыть страх

.

– Боишься меня, да? – королю показалось, что противник усмехается под черной тканью. – И правильно делаешь, потому что никто из вас не уйдет отсюда живым... точно так же, как никто из моих людей в свое время не ушел с поля боя! Я тоже надеялся погибнуть там, и если бы ты, жалкий трус, не сбежал... впрочем, это уже детали. Сначала я хотел сдохнуть сам и целыми днями сидел и смотрел в стену, не выходя из комнаты, но потом друзья предложили мне лучший выход – убить тебя! Придет время, и мы еще поквитаемся с твоими ненаглядными союзничками Элрондом и Глорфиндейлом, но сначала я отправлю тебя вслед за твоим обожаемым папашей!

Эарнур растерялся. Что он такое говорит?

– Ну что, умереть хочешь сразу или предпочитаешь помучиться? Мне хотелось бы получить от тебя перед тем, как ты подохнешь, ответ на еще один тревожащий меня вопрос, но это уже как выйдет! – рука Верховного Назгула, затянутая в черную перчатку из какой-то странной ткани, напоминающей бархат, в гневе судорожно стиснула рукоять меча так, словно хотела раскрошить ее. – Итак, любуйся, твои подручные сдохнут первыми, ты это заслужил – я тоже видел смерть своих подданных! Эй, ты там что – заснул, что ли, или глушишь с Таэритроном коньяк?

– Обижаешь, Аргор, – крикнул кто-то со стены; Эарнур поднял глаза и увидел там еще одного человека в черном с закрытым лицом, только без короны на голове и с арбалетом в руках – судя по всему, он и прикончил его воинов. Прислужник Верховного Назгула – король все-таки не верил в возможность дружбы между слугами Саурона – взмахнул рукой, и в небе пронеслась огромная тень; поначалу Эарнур принял ее за гигантскую птицу, но это оказался дракон, все тело которого покрывала чешуйчатая броня, в свете луны сверкающая, словно вороненая сталь или гематит. Гигантский ящер подлетел к своему хозяину, тот мгновенно вскочил на спину чудовища, тварь снова взмыла в воздух, а слуга Ангмарца, даже не сидя, а стоя на своем драконе – как он вообще умудрялся сохранять равновесие? – несколько раз выстрелил из своего жуткого арбалета. Теперь Эарнур остался с врагами один на один – все его спутники однозначно были мертвы. После всего он был уверен, что подручный Верховного Назгула просто не мог промахнуться.

– Впечатляет? – едва ли не радостно прокричал он, спрыгивая со спины дракона на стену. – У меня большой опыт в стрельбе из этой милой игрушки, больше полутора тысяч лет. Тренировался я, кстати, в основном на Верных нуменорцах и их потомках.

Эарнур подумал, что ему больше уже нечего терять.

– Аргор! Так ведь тебя на самом деле зовут, да? Чего я еще мог ожидать от прислужника Врага? Только бесчестного поступка! Тебе нужен я, но заодно ты приказал своему слуге расправиться со всеми, кто пришел к воротам твоей крепости со мной!

– Во-первых, я уже сказал, что он мне не слуга, – грозно ответил тот. – Во-вторых, я звал сюда только тебя одного, а не твою охрану. В-третьих, кто бы говорил о бесчестье, когда сам вместе с Элрондом не оставлял камня на камне от моих городов и жег деревни вместе с жителями, гондорская скотина!

Эарнур вздрогнул. Он знал, что его враг говорит правду – к несчастью, он собственными глазами видел, что творилось на той войне. Мало того, он даже пытался остановить и образумить Элронда, который только посмеялся над наивным юным принцем и ехидно поинтересовался, не играет ли он еще с такими-то идеями с мячиками и деревянными лошадками. Верный Глорфиндейл, который смотрел на своего короля с подобострастным обожанием и восторженно слушал все его речи, конечно же, поддержал владыку Ривенделла и с новыми силами, получив добро с его стороны, принялся изобретать очередные карательные меры для тех, кто сражался на стороне Ангмарца или просто волей судьбы родился и жил в подвластных ему землях. Более того, он страстно призывал к этому эльфов, дунэдайн и их союзников, вдохновенно разглагольствуя о том, что «если вы их сейчас пощадите, то они вас потом не пощадят». Тут главный лизоблюд Элронда оказался совершенно прав: вот теперь-то Эарнура точно не пощадят – за то, что осмеянный собственным дальним родичем не в меру добросердечный гондорский принц решил больше не повторять своих тщетных попыток призвать кого-либо к милосердию и, опустив руки, бессильно наблюдал за зверствами со стороны. Ему оставалось лишь защищаться нападением, потому что ничего другого уже сделать было нельзя.

– А вы что делали на наших западных землях? Что творилось в Артедайне?

– Замолчи, крысеныш, – резко оборвал его Верховный Назгул. – Я там, в отличие от тебя и твоих проклятых союзников, целые поселения не вырезал. Ни одного врага не осталось в живых к западу от Мглистых Гор – ни человека, ни орка, и с ангмарцами было покончено – так ведь вы все это описали в своих хрониках, верно? Так? – он сорвался на крик. – Теперь покончено будет с тобой. Ты лишил меня всего, что мне было дорого. Всего, что у меня было. Жалко, что твой папочка сдох от пьянки и я не успел с ним поквитаться за все хорошее, хотя, надеюсь, он и так умирал долго и мучительно. Настала твоя очередь, и хватит разговоров! Отвечай за содеянное!

Враг нанес удар первым – Эарнур едва успел уклониться и отбить его выпад, настолько неожиданно блеснул перед глазами короля Гондора меч слуги Саурона. Проклятье, у этого исчадия тьмы еще и булава – Эарнур всегда завидовал людям, способным драться обеими руками, ему всегда казалось, что они способны нанести противникам в бою куда больший урон, чем те, у кого всего лишь меч и щит, как сейчас у него. Он не ошибся: следующий удар Ангмарца разнес в куски щит короля, при этом один из шипов жуткой палицы только каким-то чудом не проткнул Эарнуру руку насквозь. Король Гондора еще успел краем сознания удивиться, как противник еще вообще не сломал ему предплечье, и в тот же миг почувствовал резкую боль слева под ребрами. Проклятье, Ангмарский все-таки успел зацепить его клинком, и какой косорукий неумеха делал этот доспех! Несмотря на это, на ногах он все-таки удержался – видимо, рана была не слишком серьезной и глубокой, хотя он почувствовал, как рубашка под кольчугой становится горячей и мокрой от крови. Тем не менее из-за этого ему теперь стало тяжелее двигаться, отбивая удары меча врага и в то же время уворачиваясь от его страшной булавы. Эарнур понимал, что долго против Короля-Чародея ему не продержаться и что для него, скорее всего, все уже кончено, однако просто так позволить себя убить и сдаться без боя он не собирался, враг же его, напротив, словно вообще не ведал усталости. Он только и ждал момента, когда слабеющий раненый противник допустит роковую ошибку, а пока просто играл с ним, как кошка с полузадушенной мышью. Ну вот, снова мышь... только теперь несчастным мышонком, которого ни за что ни про что раздавили сапогом, оказался он сам. В какой-то миг Эарнур, пытаясь отбить особенно яростный удар Ангмарца, оступился, споткнувшись о камень – то ли из-за наползающей слабости и усталости, то ли из-за собственной невнимательности, и тут же снова ощутил резкую боль и холод стали – почти рядом с первой раной, ближе к левому боку. Неужели меч Короля-Чародея рубит железо, как бумагу, или просто эта кольчуга никуда не годится?

– Надо же, какой стойкий этот крысеныш! – захихикал слуга Ангмарца, таращась на них с крепостной стены. – Честно говоря, мне это очень нравится. Интересно, сколько он еще проживет? Вы меня изрядно позабавили! Дави его, дави! – в этот миг он и в самом деле напоминал скорее жестокого ребенка, с интересом наблюдающего за притащившим добычу котом, чем верного приспешника зла, и едва не хлопал в ладоши.

– Рано радуешься, – Эарнур, собравшись с силами, попытался-таки достать Верховного Назгула, и это ему почти удалось – его меч рассек полу плаща врага, но, к досаде короля, ненавистный Аргор успел вовремя отскочить и сделать еще один молниеносный выпад. Эарнур пошатнулся, у него перехватило дыхание – узкий конец клинка, в очередной раз пробив кольчугу, попал ему точно между ребер. Это было последней каплей; ноги у него подкосились, и он, выронив меч, бессильно опустился на землю. Король-Чародей бросил на своего врага торжествующий взгляд. Эарнур попробовал приподняться, опираясь на локоть, но тут увидел, что Ангмарец поднял для решающего удара свою страшную булаву с шипами, намереваясь добить поверженного противника; стоящий на стене вражеский прислужник наблюдал за происходящим с сияющими от восторга глазами. Поняв, что назгул однозначно собирается раскроить ему череп, а против такого оружия бесполезен даже самый лучший шлем, король Гондора последним отчаянным инстинктивным движением, не обращая внимания на боль и дурноту от потери крови, попытался хоть как-то увернуться, и вся тяжесть удара пришлась ему в правое плечо. В первое мгновение Эарнур даже не успел понять, почему ему так больно, а собственный жуткий крик и хруст ломающихся костей он услышал как будто со стороны, но потом сознание все же вернуло его к реальности. Назгул с досадой фыркнул – добить врага с одного удара не получилось. Он снова поднял свое чудовищное оружие, и Эарнур, едва не теряя сознание от невыносимой боли, понял, что в этот раз Ангмарец не промахнется – несчастный король Гондора уже не мог ни шевелиться, ни сопротивляться.

– Аргор, не убивай его так быстро! – как-то слишком жизнерадостно окликнул Верховного Назгула подручный со стены. – Если ты сейчас размозжишь крысенышу башку, это будет слишком легкая смерть для такой грязной твари! Может, бросим его тут медленно подыхать, вот будет потеха, когда его будут заживо жрать стервятники, как в свое время нашего Энвера?

Ангмарец дернулся, словно от резкой боли, а потом, помедлив пару мгновений, все-таки опустил булаву и бросил ее на землю.

– Будь по-твоему. Пусть еще помучается, он это заслужил.

– Жалко, что тут Элронда с Глорфиндейлом нет, вот бы я на них душу отвел, – отозвался подручный назгула. – Ну да ладно, довольствуемся тем, что имеем.

Аргор медленно подошел к Эарнуру и приставил ему меч к груди.

– Тебе страшно, да? А будет еще страшнее, – он пристально посмотрел ему в глаза. – Не надейся, я тебя сейчас не убью, если, конечно, сам не умрешь. Я безумно благодарен судьбе за то, что она воздала тебе по заслугам. Было бы замечательно, если бы тебе всегда было так же хорошо, как сейчас... и как мне тогда, после войны. По твоей вине я потерял все, что у меня было!

С этими словами он озлобленно пнул уже беспомощного противника ногой под ребра. Удар пришелся по свежей ране; у Эарнура потемнело в глазах, и он наконец потерял сознание.

4

Утром следующего дня Маэглин, временный комендант крепости Минас Моргул, вздумал прогуляться по окрестностям. Встал он довольно поздно – вчера многоуважаемый Первый Назгул фиг его знает зачем устроил с кем-то разборки, вследствие чего ругань и вопли не давали коменданту спать до глубокой ночи, и в итоге проснулся он где-то ближе к полудню с больной головой, проклиная все на свете. Обматерив про себя Аргора, он поднялся с постели, умылся, привел себя в порядок, попил чаю и вышел из крепости. День выдался солнечный, вовсю пели птички, и не успел Маэглин порадоваться прекрасной весенней погоде, как одна из пташек, пролетая над комендантом, нагадила ему на воротник – хорошо, что не на голову. Снова выругавшись, он подумал, что сегодня у него определенно все не задалось с самого утра – вернее, если быть точным, то вообще со вчерашнего вечера. Пройдя чуть дальше, он сел на траву, расслабился, задумался... и в этот миг почувствовал, что из близлежащих кустов на него кто-то смотрит. Твою мать, час от часу не легче! Уже и посидеть спокойно нельзя, не говоря уже о том, чтобы поспать!

В очередной раз проклиная все на свете, Маэглин обернулся и увидел позади себя в кустах большеглазую худенькую девушку – он сразу понял, что это девушка в облачении гондорского воина, а вовсе не парень. Она испуганно косилась на эльфа в мордорской военной форме с Багровым Оком на груди, но бежать, кричать или тем паче нападать на него не решилась, а может, была просто не в силах – от взгляда коменданта не укрылось, что из ее левого плеча торчит обломанное древко арбалетной стрелы, а вытканное на котте Белое Древо все в пятнах крови.

– Ого, это еще что такое? – Маэглин поднялся на ноги. – У нас гости? Ты кто?

– Вы что – эльф? – удивленно ответила та.

– Да, эльф, но вопросы здесь задаю я, если вообще жить хочешь, – снисходительно произнес комендант. -Повторяю: как тебя зовут?

– Гилдор.

– Да? А часом не Финдуилас или Арьянтэ? Ты меня что, за слабоумного держишь? Как будто я не способен отличить переодетую девку от парня, – фыркнул Маэглин. – Я тебе не Верный придурок, это они наверняка считают, что им детей орлы Манвэ приносят. Прямо из Валинора.