Текст книги "Печать пожирателя 10"

Автор книги: Илья Соломенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8
Затонувшее наследие. Часть 3

Мы с Мэйли, будто два призрака, скользили в потоке транспорта, управляемого уставшими после рабочего дня горожанами «нижнего» Шанхая. В отличие от «верхних» районов, автострад с автопилотами тут не было, и все водили по старинке – самостоятельно.

Чуть впереди, по затянутым дымкой улочкам, ехали длинные чёрные лимузины с тонированными стёклами, и сопровождающие гравибайки, управляемые фигурами, затянутыми в кожу.

– Во сколько встаёт солнце? – поинтересовался я по связи.

– В шесть тридцать, через четыре часа. Нам хватит, – тут же отозвалась Мэйли, – Прижмём гада!

Стороннему наблюдателю было бы непонятно, в каком именно лимузине едет старейшина – чёрные мобили были одинаковые. Однако для меня никакого секрета не было – от машины впереди исходил тот самый ядовитый энергетический след.

Смесь старой, даже древней, крови, окисленной стали и горькой, затхлой магии. А ещё небольшой след эмоций.

Старейшина «Алых Когтей» чувствовал себя в безопасности, запертый в своём бронированном коконе, окружённый шестёрками на гравибайках. Их эскорт двигался чётко и профессионально, перекрывая все потенциальные углы атаки.

Однако старейшина чувствовал и предвкушение – и вот тут я не мог сказать наверняка, от чего именно. То ли от скорого ужина (кажется, он отыскал себе пару грудастых блондинок и они ехали с ним), то ли от чего-то иного…

Я чувствовал, как мои энергожгуты лениво шевелятся в энергосистеме, словно скучая от этого неторопливого преследования. Мэйли, пристроившаяся слева от меня, казалась совершенно расслабленной, но я видел, как её взгляд, скользя по рекламным голограммам и грязным фасадам домов, на самом деле оценивает каждую мелочь, каждый намёк на угрозу.

Мы проехали ещё пару кварталов, то и дело ныряя под низкие арочные своды тоннелей под жилыми домами, где неоновый свет сменялся густой, почти осязаемой тьмой. И именно в один из таких моментов, когда мы вынырнули из тени под грохот проезжающего над нами поезда, я почувствовал резкий, колючий импульс.

Крошечный дрон, притаившийся под вентиляционной решёткой, на стене слева, развернулся. Его крошечный сенсор-глазок блеснул алым – и тут же все шесть байкеров эскорта синхронно разъехались, разворачиваясь к нам с отработанной слаженностью.

– Нас засекли! – выпалила Мэйли, и её голос в моём наушнике прозвучал не с испугом, а с дикой, ликующей готовностью.

А дальше всё произошло за считанные секунды. Чёрные лимузины взревели двигателями и рванули вперёд, снося с пути груду пустых ящиков. А на нас обрушился шквал магии.

Воздух взрезали синие молнии. С визгом со стены позади нас вырвало кусок бетона. Я рванул ручку газа, и заложил свой байк почти в горизонтальный вираж, пропуская атаку над собой. Гравитация явно протестовала, движки скрежетнули, выравнивая меня буквально в сантиметре от ржавой стены, в которую я должен был врезаться.

Мэйли не отставала. Её лиловый плащ взметнулся, и из складок ткани вырвался сгусток багровой энергии, похожий на живую тень. Он впился в ближайшего байкера, и тот, не издав ни звука, просто замер, а его машина, потеряв управление, врезалась в стену, осыпав всё вокруг снопом искр.

Я тоже не стал церемониться.

Энергожгуты вырвались наружу двумя тонкими, раскалёнными добела бичами. Я тряхнул запястьем – один бич метнулся вперёд, обвил колесо байка второго охранника и рванул на себя. Машина вздыбилась, перевернулась через руль и отшвырнула седока прямиком в ларёк с дешёвой электроникой. Раздался оглушительный треск, и в воздухе запахло палёным пластиком.

Третий нёсся нам навстречу и попытался зайти сбоку, но Мэйли была быстрее. Её рука метнулась вперёд, и в воздухе зазвенели тысячи крошечных кристаллов льда, сложившихся в мгновение ока в идеально гладкое зеркало.

На полной скорости байкер врезался в него… Зеркало разлетелось на осколки, но импульс отразился – несчастного отбросило назад, и он покатился по земле, изодранный в клочья.

Мы рванули вперёд, оставляя за собой хаос.

Трое оставшихся байкеров пытались стрелять в нас, но на одного налетели Хугин и Мунин, исклевав голову вампира прямо через шлем, и он влетел в отбойник. Двух других я просто снёс кинетическими импульсами и заставил врезаться друг в друга.

Мощную защиту их байков и персональных амулетов удалось вскрыть меньше чем за секунду…

Лимузины уже исчезал впереди, нырнув в ещё более узкий проход между громадами домов. Это была уже не улица, а каменная щель, едва пригодная для проезда. По бокам мелькали открытые двери мастерских, откуда на нас смотрели испуганные лица, а спутниковые тарелки, закреплённые на стенах, с грохотом отлетали от капотов лимузинов.

Я пригнулся к рулю, чувствуя, как вибрация проходит через всё моё тело. Где-то впереди завыли сирены – похоже, полиция… Надо было заканчивать это представление.

Один из лимузинов резко затормозил и я добавил вертикальной тяги, потянул руль на себя… Гравибайк взлетел в воздух и проскочил над мобилем!

Обернувшись, я увидел, как Мэйли повторяет мой манёвр – а по ходу ещё и две мины липучки швырнула под себя!

БАХ! БАХ!

Лимузин объял огненный шар…

Мы неслись дальше.

Последние два лимузина рванули в разные стороны – но я знал, за кем мне надо, так что без раздумий рванул влево, в арочный проём какого-то старого, огромного склада. Внутри царил полумрак, нарушаемый лишь аварийными огнями.

Но старейшина «Алых Когтей» не собирался принимать бой здесь.

Его мобиль, не сбавляя скорости, пронёсся через склад, снёс груду пустых ящиков и вылетел с другой стороны здания, прямо на оживлённую рыночную улицу.

Мои энергожгуты сжались в комок, предчувствуя беду.

– Сумасшедший сукин сын! – крикнула Мэйли.

Мы выскочили со склада в тот самый миг, когда лимузин, ревя сиреной, врезался в лоток с морепродуктами. Хруст ломающегося пластика, визг тормозов и оглушительный, влажный шлепок – по рынку взметнулась волна ледяной воды, кусочков льда и извивающихся кальмаров.

Мобиль занесло. Заставляя бросаться в стороны испуганных людей, он проехал по лоткам с дешёвой электроникой, рассыпая искры и ошмётки плат, чиркнул дверью по стойке с бумажными фонариками, которые вспыхнули, как факелы, и наконец, с оглушительным металлическим скрежетом, врезался в несущую колонну торгового ряда.

На секунду воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая лишь треском пламени, шипением короткого замыкания и отчаянными криками продавцов. Воздух мгновенно пропитался едкой смесью гари, озона, жареного масла и свежей морской воды.

Мы едва успели затормозить рядом, как дверь смятого лимузина с треском отлетела в сторону, сорванная изнутри с нечеловеческой силой.

Из обломков мобиля появился старейшина.

Высокий, худой, в дорогом, но теперь порванном и забрызганном кровью костюме. Его лицо, бледное, острое и искажённое яростью, с горящими красными глазами, на мгновение мелькнуло в дыме.

Он рванул вперёд с такой скоростью, что его фигура попросту расплылась, превратившись в тёмный, стремительный силуэт!

– Мы тут не проедем! – рявкнул я, – Дальше пешком! Бежим!

Мэйли тут же оказалась рядом. Плащ отброшен назад, в аметистовых глазах пляшут огоньки азартной охоты… Ни дать ни взять – настоящая ночная хищница…

Мы рванули за старейшиной, продираясь через толпу перепуганных, мечущихся людей. Воздух гудел от паники, визга и нарастающего рёва сирен полиции.

Старейшина не бежал – он буквально стелился над землёй! Он нёсся с нечеловеческой скоростью, перепрыгивал через прилавки, отталкивался от стен, с лёгкостью взбегая по отвесным поверхностям, чтобы забраться на очередную крышу!

Впрочем, мы не отставали.

Мои энергожгуты работали как дополнительные конечности, отталкиваясь от стоек, перебрасывая меня через груды ящиков, создавая силовые импульсы, чтобы оттолкнуть зазевавшегося зеваку с пути. Я чувствовал жар в мышцах, учащённый стук сердца – не от страха, а от дикого, животного возбуждения погони!

Мэйли использовала свою магию. Тени вокруг нас сгущались и оживали, образуя под её ногами короткие, скользкие мостки, позволявшие ей не терять скорость на крутых поворотах. Где-то она заставляла груды пустых коробок обрушиться позади нас, чтобы замедлить возможных преследователей, а где-то и вовсе «прыгала» через тень, будто телепортируясь между тёмными участками улиц.

Мы неслись через рынок, оставляя за собой хаос из распоротых мешков с рисом, разбросанных специй и перепуганных кур. Запах перца, имбиря и дешёвых благовоний стоял плотной завесой.

Спрыгнув с очередной крыши и выбив фонтан крошек из бетонной мостовой, старейшина рванул в узкий проход между двумя зданиями – вонючую, тёмную щель, заваленную мусором.

Здесь пахло гнилью и мочой. Старейшина бежал, не оглядываясь, уверенный в своём превосходстве. Но мы с Мэйли действовали синхронно, как одно целое.

Она метнула вперёд сгусток багровой энергии, который, шипя, врезался в стену перед нашей целью, осыпав его градом бетона. Старейшина на мгновение замедлился, уклоняясь – и этого мгновения мне хватило.

Я сделал последний рывок, энергожгуты с силой оттолкнули меня от земли, и я прыгнул, врезаясь в вампира сбоку, как таран.

Мы оба с грохотом покатились по груде мусорных мешков и вывалились из тёмного прохода на небольшую заброшенную площадку, залитую тусклым светом одинокого неонового фонаря.

Вампир плюнул в меня ядом – но мой эфирный щит сожрал убийственную био-энергию, и я попытался долбануть в ответ мощной волной испуга. Однако старейшина ускорился, уклонился – и мы отцепились друг от друга.

Я откатился в сторону, мгновенно вскакивая на ноги, энергожгуты уже вились вокруг запястий, готовые к удару. Мэйли выплыла из тени рядом, её дыхание было ровным, а взгляд – холодным и сосредоточенным.

Только сейчас я увидел, где мы оказались – на краю огромной, заброшенной площадки. Под ногами хрустел битый кирпич и стекло. Прямо перед нами зияло гигантское, сухое бетонное русло искусственной реки – мрачный каньон, пронизывающий всё нутро нижнего Шанхая. Воздух здесь был неподвижным и спёртым, пахло ржавым металлом, пылью и стоячей водой. Пара старых фонарей и несколько тусклых, мигающих неоновых вывесок на дальнем конце площадки, отбрасывал длинные, искажённые тени.

Старейшина «Алых Когтей» уже стоял напротив меня. Он не пытался бежать дальше. Вместо этого вампир медленно выпрямился, стряхивая с рукава дорогого костюма пыль и сор.

А затем рассмеялся.

Это был не весёлый смех. Это был низкий, горловой, совершенно безумный хохот, который эхом раскатился по пустынному пространству, отразился от стен каньона и вернулся к нам.

И тогда из окружающих теней стали появляться они.

Пара горящих красных точек. Ещё одна. Десять. Двадцать. Тридцать. Сорок… Со всех сторон – из арочных проходов, с крыш низких построек, из самой глубины тёмного русла реки – поднимались и выходили фигуры.

Высокие, худые, с бледными, надменными лицами и холодными глазами. Десятки вампиров клана «Алых Когтей». И судя по энергетике – Тут с десяток Магистров и вдвое больше близких к ним рангов…

Тихие шаги по щебню звучали, как шелест сухих листьев перед грозой. Воздух мгновенно пропитался знакомым ядовитым запахом – стальной крови и горькой магии.

Ловушка.

Старейшина перестал смеяться. Его красные глаза, горящие торжеством, упёрлись в меня.

– Добро пожаловать в наш город, Марк Апостолов, – его голос прозвучал громко и чётко, разрывая гнетущую тишину. На русском он говорил ничуть не хуже Линь Шу, – Какой же драгоценный подарок судьбы!

– В самом деле? Вы меня ждали? – невозмутимо ответил я, чтобы потянуть время.

– Мы знали о твоём прибытии в город с того самого момента, как ты ступил в «Небесную Рощу».

– Действительно? Тогда чего же вы не узнали, что я забрался в порт и последил за вашим логовом?

Старейшина довольно хохотнул.

– Об этом мы тоже знали. Я, и трое моих братьев, правящих кланом, не могли просто так отпустить тебя… И решили немного поиграть… Посмотреть, к чему приведёт твоя уверенность…

Он сделал театральную паузу, наслаждаясь моментом, обводя взглядом кольцо своих воинов.

– Ты думал, что охотишься на нас? – старейшина усмехнулся острыми зубами, – Нет, господин Апостолов. Это я вёл тебя. Вёл сюда, чтобы преподнести нашему будещему союзнику, Его Императорскому Величеству Александру Третьему, самый ценный трофей. Голову самого разыскиваемого преступника России! С твоей смертью не только Шанхай будет наш… но и благосклонность самой Российской Империи!

Последние слова он прокричал, подняв руки, и его голос, усиленный магией, ударил по ушам. Кольцо вокруг нас сжалось. Десятки пар голодных глаз смотрели на нас.

– А заодно мы, наконец, уберём досадную «нефритовую» помеху и…

Слова старейшины гремели в спёртом воздухе нижнего Шанхая, его голос, полный самомнения и торжества, эхом разносился по бетонному каньону.

Он ждал страха, капитуляции, может быть, мольбы или попытки договориться?

Хрен его знает – по факту он не дождался даже конца своей собственной речи.

Я не стал кидаться язвительными репликами или героическими монологами. Пока старейшина вещал о будущей благосклонности Императора, я уже двигался.

Резкий, взрывной толчок ногами, и я рванул вперёд, как пуля, выпущенная из винтовки – и примерно с такой же скоростью. Мои энергожгуты, уже накачанные магией до предела, выстрелили вперёд парой десятков, раскалённых добела копий.

Минус половина вампиров – сделано.

Рядом со мной в ту же секунду взметнулась тень. Мэйли не просто двинулась – она растворилась в пятне багровой мглы и материализовалась впереди меня. Её пальцы с длинными, острыми ногтями впились в пустое пространство – и оттуда, с визгом рвущейся материи, вырвались алые, похожие на стекло кинжалы из сконцентрированной крови.

Они жахнули по кругу, да так, что положили ещё десяток кровососов.

Старейшина ахнул от неожиданности, его глаза расширились. Он попытался уклониться, его собственная магия вспыхнула вокруг него тёмным, оборонительным щитом.

А через мгновение вокруг ударила веерообразная волна какой-то кислоты, появившейся прямо из воздуха.

Я вкачал в щиты максимум энергии, усилив её толикой Эфира – и не зря!

За мгновение весь бетон вокруг нас превратился в кипящее, шипящее и вонючее болото, и начал крошиться под действием странной био-магии…

Этот ответ был мощным, очень мощным – но слишком медленным.

Сверху, с края бетонного уступа, обрушился ливень из серебристых игл – сгустков льда, выточенные с хирургической точностью. Они впились в оставшихся вампиров «Алых Когтей», стоявших по периметру, и создал вокруг нас со старейшиной небольшую «арену», впитавшую в себя большую часть яда.

В следующий миг сверху упала Линь Шу.

Безупречная, холодная, в своём платье цвета ночного неба, которое теперь, казалось, впитало в себя все тени вокруг. Её руки были подняты, а глаза мерцали ледяным, нечеловеческим светом.

Рядом с ней, сжимая в руках сложный артефакт, похожий на прицел, стояла Илона. Лицо моей невесты было сосредоточенным, губы сжаты в тонкую полоску, но в золотых глазах горел огонь боя.

А через секунду из всех арочных проходов хлынули новые вампиры «Алого когтя» – ещё пара десятков, но…

Ледяная арена Линь Шу отрезала нас от них, и никакая магия крови и яда не могла пробить заклинание лидера «Нефритовых драконов»

Ловушка захлопнулась. Но не для нас.

Старейшина отшатнулся, парируя мои энергетические копья и кинжалы Мэйли. На его надменном лице проступало понимание. Глаза метались от Линь Шу ко мне, к Мэйли, к своим воинам, которые теперь оказались отрезаны от нас.

– Вы… Вы… – он захлёбывался от бешенства, его щёки задрожали, – Мерзкие твари! Семя Лейшоу! Ты и твоя шлюха-сестра осмелились… ОСМЕЛИЛИСЬ ПРЕНЕБРЕЧЬ ВОЛЕЙ СИЛЬНЕЙШЕГО КЛАНА⁈

Его голос сорвался на визгливый, истеричный крик. Ударив ядом ещ раз, он застыл, увидев, как мы с Илоной синхронно сплели наши заклинания и остановили волну прямо в воздухе – и развоплотили её.

Старейшина указал на Линь Шу дрожащим пальцем.

– Даже если вы убъёте меня… Ваш жалкий род будет стёрт в порошок! Вас заставят мучаться веками! Ваши души выпьют, вы не представляете, кто стоит…

Я не стал его слушать.

Энергожгуты, встретив сопротивление его щита, не стали пробивать его напролом. Они мгновенно преобразовались, расплескались в воздухе сотнями тончайших нитей, пронзили защитный купол старейшины и обвили его с головы до ног, как паутина.

Он на мгновение замер, чтобы стряхнуть их – но этого мгновения мне хватило.

Я сделал резкий выпад вперёд, сконцентрировав всю свою силу в кулаке. Но бил не его. Я ударил в воздух прямо перед ним.

Раздался оглушительный хлопок – звук разрываемого воздуха. Ударная волна, невидимый таран чистой силы, ударила старейшину в грудь.

Вампиры сильнее людей – и такой удар, способный оставить от человека лишь кусок фарша, просто вырубил старейшину. Его глаза, ещё секунду назад полные ненависти, округлились от шока и невыносимой боли. Он попытался вдохнуть, но вместо этого из его рта вырвался лишь короткий, сиплый выдох.

Затем его ноги подкосились, и он рухнул на колени, а потом и навзничь на пыльный бетон, без сознания, оглушённый чистым, неотфильтрованным силовым импульсом.

– Чисто сработано, – похвалила меня Мэйли, – Но теперь осталось самое сложное.

– Это да, – согласился я, – оборачиваясь на ледяной барьер, за которым всё прибывали и прибывали вампиры «Алого когтя», – Теперь нам надо как-то уйти…

Глава 9
Затонувшее наследие. Часть 4

Атмосфера на заброшенной площадке сгустилась до невозможности. Легион «Алых Когтей», которые всё прибывали и прибывали, за ледяной стеной Линь Шу был подобен единому, дышащему ненавистью организму.

Шипение, рыки и скрежет когтей по непробиваемому барьеру больше сотни вампиров сливались в оглушительный, безумный хор. Я чувствовал их взгляды – горящие красным глаза устремились на нас, на меня.

Они уже предвкушали месть за своего поверженного старейшину…

Илона прижалась ко мне спиной. Её дыхание было учащённым, но рыжая не дрожала, надо отдать ей должное. Мэйли, хищно улыбаясь, крутила в пальцах сгусток багровой энергии, готовясь к кровавой жатве.

Впрочем, рубить эти «колосья» пришлось бы слишком долго.

– Нам нужен иной подход, – пробормотал я, чувствуя, как мои энергожгуты, уставшие от непрерывного сканирования и боёв, лениво шевелятся в энергосистеме, – Мелковато для нас с вами, дамы.

Линь Шу, не отрывая взгляда от барьера, на котором уже ползла паутина трещин, ответила ледяным тоном:

– Мои люди уже в пути. Каждому из нас нужно сосредоточиться на защите и продержаться около десяти минут – и мы…

– В этом нет никакого смысла. Мы и так привлекли к себе слишком много внимания. Уверен, сюда уже рвутся все свободные «Алые когти», полиция и невесть ещё какие службы вашего Императора. Задержимся – и попадём под все прицелы разом.

– И что ты предлагаешь?

– Вытащить вас всех из этого плохо продуманного плана. Как и всегда…

Я провёл пальцем по ободу родового перстня, сконцентрировался, ощущая, как моя энергия устремилась в артефакт. Перстень дрогнул, затрепетал и проглотил её, а затем ответил пульсацией – глухой, медленной, могучей.

Воздух передо мной расползся, как гнилая ткань. Из разрыва в реальности, с тихим, влажным шлепком, на пыльный бетон выпрыгнула Бунгама.

Она по-прежнему была размером с телёнка. Её кожа, бугристая и влажная, переливалась всеми оттенками ядовитой зелени, лилового, жёлтого и синего. Огромные, выпученные глаза, похожие на полированные жёлтые янтари, медленно повернулись, обводя окрестности. Между её пальцев на лапах натянулись перепонки, а по спине тянулся гребень из упругих, заполненных жидкостью пузырей. Воздух вокруг сразу же приобрёл сладковатый, терпкий и опасный аромат – смесь гниющих орхидей, горького миндаля и чего-то металлического.

– КВА? КВА-КВА…

'Опять тебе что-то нужно? Хоть когда-то у меня наступит покой?

– Цыц! – прикрикнул я на неё, – Ты и так почти всё время отдыхаешь. Давай-ка поработай.

– КВА-А-А-А…

«Без меня даже зад подтереть не можешь…»

– Что это за прелесть? – прошептала Мэйли, и в её голосе не было страха, лишь чистейшее любопытство.

Она, забыв про окруживших нас кровососов, сделала шаг вперёд и протянула руку, явно желая погладить бугристую спину Бунгамы. Однако жаба повернула к ней один из своих огромных глаз, и из её пасти, широкой и лишённой зубов, вырвался тихий, похожий на скрип старого дерева звук.

– Я бы не советовал, – предупредил я, – она… токсична. Во всех смыслах.

Мэйли тут же отдернула руку, но на её лице застыла очарованная улыбка.

– Ну и ну, Марк! Никогда бы не подумала, что у тебя такой… Необычный питомец. Знаешь, я всё гадала, какое у тебя родовое существо… Думала, что тебе подошёл бы волк, или ягуар…

– Что ж, всякий ошибается. Но Бунгама истинно отражает мою внутреннюю суть, ха-ха! – отшутился я, и повернулся к Линь Шу! – Снимай барьер.

– Ты уверен? – возразила вампирша, и её безупречное лицо впервые отразило неуверенность, – При всех наших силах они сомнут нас числом!

– Я же сказал – бояться нечего! – мой голос прозвучал так, что даже Мэйли на мгновение вышла из состояния лёгкого транса, – Снимай!

Линь Шу сжала губы, её пальцы дрогнули. Ледяной купол, сиявший холодной синевой, дрогнул, заколебался и с тихим, похожим на вздох звоном рассыпался на мириады сверкающих осколков, которые испарились, не долетев до земли.

Наступила доля секунды оглушительной тишины.

И тогда орда «Алых Когтей», больше не сдерживаемая преградой, с рёвом ярости ринулась вперёд. Десятки тел, слившихся в единый поток, устремились на нас.

Но я даже не шелохнулся.

– Твой выход, подруга, – тихо прошептал я, обращаясь к Бунгаме.

Затем опустил руку, и мои энергожгуты тонкими, изумрудными щупальцами коснулись бугристой спины существа. Но я влил в жабу не обычную силу – а снова насытил её небольшим количеством Эфира.

Бунгама вздрогнула. Её янтарные глаза зажглись изнутри фосфоресцирующим фиолетовым светом. Она раздулась, как огромный пузырь, увеличилась почти вдвое – и её тихий скрип превратился в оглушительный, низкочастотный рёв, от которого задрожал бетон под ногами.

И затем она выдохнула.

Это не был просто яд – это была волна. Физическая, осязаемая стена бледно-лилового тумана, испещрённая молниями Эфира, пронзающими её изнутри. Эта волна неслась над землёй, не оставляя вампирам шанса уклониться, и пожирая пространство с пугающей скоростью.

«Алые когти», за секунду до этого радующиеся лёгкой добыче, оказались окутаны этим лиловым облаком. И их собственная магия, их яд, что тёк в их жилах, встретились с чем-то, для чего не были созданы.

Эфир, не знаемый в этом мире, вступил в реакцию с вампирской сущностью.

Это было похоже на то, как выжигают инфекцию.

По толпе кровососов прокатилась судорога. Их боевой клич сменился одним сплошным, пронзительным визгом невыносимой агонии. Друг за другом вампиры падали на землю, корчась в конвульсиях, их тела выгибались в неестественных позах. Из их ртов и ноздрей вырывался лиловый туман – их собственная отравленная сущность, выжженная и изгнанная из них Эфиром, смешанным с магией Бунгамы.

Воздух наполнился невыносимой вонью горелой плоти, серы и распадающейся магии.

Менее чем за десять секунд всё было кончено.

Тишину площадки вокруг нас теперь нарушали лишь тихие стоны и судорожные хрипы более сотни поверженных вампиров, беспомощно бьющихся в предсмертных муках на пыльном бетоне.

Твари теперь не смогут пользоваться даже магией крови, пока не восстановят силы – а для этого каждому из них придётся выпить не один десяток человек…

Мог я их убить?

Мог. Но для этого потребовалось бы потратить в десять раз больше Эфира, а я не собирался тратить его понапрасну. Да и выполнять работу за «Нефритовых драконов», и устранять их конкурентов – тоже.

Я выдохнул, отпустил связь с Эфиром и погладил Бунгаму по голове. Она снова тихо скрипнула и, лениво мигнув своими янтарными глазами, растворилась в воздухе, вернувшись в своё измерение.

– Спасибо, старушка, – хмыкнул я.

«Будешь шутить про мой возраст – вообще в следующий раз не появлюсь! Козёл!»

Повернувшись к своим ошеломлённым спутницам, я лишь пожал плечами под их изумлёнными взглядами. Линь Шу смотрела на поле боя, а затем на меня, с выражением, в котором смешались ужас и невероятное, неподдельное уважение. Мэйли же оглядывала то место, где исчезла жаба, с восторгом коллекционера, увидевшего уникальный артефакт.

Лишь Илона не выразила удивления – оно и понятно, невеста прекрасно знала, на что способно моё родовое существо.

Не сказав ни слова, я спокойно поднял старейшину, закинул его себе на плечо и перешагнул через корчащееся тело одного из «Алых Когтей».

– Идём, дамы. Здесь нам больше нечего делать.

* * *

12 августа 2035 года. К югу от Лэйчжоуского полуострова

Солёный, колкий ветер рвал волосы и хлестал по лицу ледяными брызгами. Хорошо, что надетый зараннее гидрокостюм отсекал холод – а то бы пришлось тратить магию.

Моя, идущая через ночь яхта, рассекала свинцовые воды Восточно-Китайского моря, оставляя за собой пенный, клокочущий след. Воздух густел с каждой пройденной милей, теряя знакомые запахи моря и соляных брызг, наполняясь чем-то влажным, тяжёлым и мёртвым.

Впереди из воды поднималась стена. Не просто туман – а плотная, молочно-белая пелена, практически непроницаемая для взгляда, поглощающая звук и свет. Она висела над водой гигантским саваном, виднеющимся даже в ночи.

Вампирские маги, присланные Линь Шу, стояли у борта, напряжённые и безмолвные. Их обычно безупречные позы изменились на напряжённые, плечи были сгорблены. Вампиры не смотрели в сторону архипелага, их взоры были устремлены в палубу, а пальцы судорожно сжимали защитные амулеты.

Ха! Можно подумать, они им помогут…

От кровососов исходил едва уловимый, но оттого ещё более красноречивый запах страха – сладковатый, как испорченный мёд.

Я и сам чувствовал это.

Не страх, нет – давление. Ощущение, будто на плечи мне медленно, но неумолимо опускается невидимая гиря, сотканная из древней, чужой ненависти. Это ощущение давило не на тело, а на саму душу, на источник магии внутри меня, пытаясь затушить его холодной, безразличной рукой. Пока всего лишь пыталось, к тому же, довольно слабо – но чем ближе мы подходили к Туманному архипелагу, тем явственнее было это ощущение.

Это было дыхание проклятия Хэй ан Лейшоу.

И судя по всему – оно прекрасно работало.

Мы приблизились настолько, что казалось, вот-вот коснёмся края этого гигантского молочного облака. Мэйли, обычно оживлённая и язвительная, стояла у штурвала с лицом, от которого веяло могильным холодом. Её аметистовые глаза были прищурены, а пальцы белели от силы, с которой она впивалась в полированную древесину.

– Пора остановиться! – её голос прозвучал хрипло и неестественно громко в гнетущей тишине, – Дальше приближаться опасно…

Двигатели яхты замолчали, и нас окутала оглушительная, мёртвая тишь, нарушаемая лишь плеском воды о борт. Все взгляды устремились на меня.

Посмотрев в эту белую муть, я подумал о деде. О его бледном, неподвижном лице в саркофаге. Что, если Линь Шу ошиблась? Если её ритуал и этот артефакт – всего лишь отчаянная попытка вырвать власть, основанная на пыльном пророчестве?

А если это не сработает? Неужели Дмитрий умрёт из-за моего нежелания лезть в самоубийственную авантюру?

Эх, не хотелось бы этого допускать, конечно…

Но было не время предаваться меланхолии. Я выдохнул, отсекая сомнения.

Из внутреннего кармана я извлёк артефакт, переданный Линь Шу. Он был похож на небольшую коробочку, сделанную из слоновой кости и чёрного нефрита. В её центре пульсировали четыре капли крови – Линь Шу, деда, пленённого старейшины, и моей – четырёх ключей, сплетённых воедино меж собой тонкими нитями вампирской магии.

Я сжал коробочку в ладони, вливая в древний механизм щепотку своей силы.

Артефакт дрогнул. Костяные пластины пришли в движение, сдвигаясь и поворачиваясь с тихим, костяным щелканьем. Нефрит засветился изнутри тусклым, багровым светом. Тончайшая, невидимая глазу сфера энергии исказила воздух вокруг меня, зазвучав тихим, едва слышным гулом.

И – вот это было неожиданно! – та гиря, что давила на мою энергетику, исчезла! Дыхание «Тёмного охотника» больше не обжигало кожу. Оно осталось там, снаружи, отскакивая от невидимого барьера!

– Охренеть, похоже, сработало! – искренне удивился я.

– В самом деле? – скептично уточнила Илона, подходя ближе, – В тебе как-будто ничего не изменилось…

Я пожал плечами.

– Сейчас и узнаем.

Слепо доверять вампирским, или чьим-бы там ни было ещё, артефактам было не в моих правилах.

Поэтому я мысленно позвал Мунина. Чёрный ворон спикировал с мачты и уселся на плечо. Мы были связаны глубоко, на уровне сущности. Если заклинание действовало на меня, оно должно было распространиться и на него.

– Лети, – скомандовал я, – Проверь этот туман. Но учти, можешь сгореть заживо.

– Я КАР-ствую что не с-КАР-рю, – ответил питомец, хлопнул крыльями и ринулся вперёд, к молочной стене.

Честно признаться – я затаил дыхание, всеми фибрами души ощущая нашу связь и слегка… Переживая.

Всё-таки мы с ним уже давно вместе, и не хотелось бы потерять такого ценного союзника, но…

Своя жизнь мне была дороже. А если есть возможность не умереть – почему бы ей не воспользоваться?

Я смотрел на ночь глазами Мунина. Вот он коснулся границы… и исчез в тумане.

Но связь не прервалась, не исказилась болью или распадом! Я всё также чувствовал его полёт, его острое зрение то и дело выхватывало из пелены тумана очертания скал, поросших странной, лишённой цвета растительностью.

Повинуясь моим приказам, ворон сделал круг над одним из островков и так же спокойно вернулся, вынырнув из тумана и усевшись обратно мне на плечо.

Путь был свободен.

– Молодец, друг, – похвалил его я, – С меня вкусное проклятье по возвращению.

– Ловлю на КАР-слове!

Я фыркнул и повернулся к Илоне. Она стояла, обхватив себя руками, и её золотые глаза были полны тревоги, которую она старательно пыталась скрыть.

– Всё в порядке, – сказал я, подходя к ней и касаясь её щеки. Кожа невесты была холодной, – Артефакт работает. Я вернусь быстро, и соскучиться не успеешь.

Она кивнула, и впилась пальцами в мою куртку, притягивая к себе. Я наклонился и поцеловал её – коротко, но сильно, вкладывая в это всё своё обещание вернуться.

– Не переживай, – прошептал я.

Затем развернулся и спустился к уже качающемуся на воде гидроциклу. Мэйли молча наблюдала за мной, и в её взгляде читалось нечто новое – не флирт и не любопытство, а какая-то суровая серьёзность.

– Не подведи нас, Марк, – произнесла она, – Мы действительно на тебя рассчитываем.