Текст книги "Печать пожирателя 10"

Автор книги: Илья Соломенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17
Возвращение

25 декабря 2035 года. Москва.

Воздух был твёрдым и колким, как стекло. Не от мороза – в этом году в конце первого зимнего месяца было удивительно тепло, и температура не опускалась ниже десяти градусов.

О нет, напряжение, царившее в центре столицы, было вызвано сгустившейся магией. Вся Красная площадь, от Исторического музея до заснеженных зубцов Кремлёвской стены, была запечатана многослойным куполом молчания и невидимой силы.

Ни звука с Манежной, ни гула с набережной. Только ветер, свистящий в заколдованных струнах барьеров, да хруст утрамбованного снега под сапогами гвардейцев.

Исполинское Великое Древо, чьи ветви даже зимой пылали листвой, заряженной чистой энергией, стояло в центре всего этого, отбрасывая на белый снег длинные, неестественно чёткие тени. Под ним, не шелохнувшись, замерла небольшая группа людей.

Император Александр III, облачённый не в парадные одежды, а в тёмно-серый мундир без единого знака отличия, стоял, опираясь на простую трость из чёрного дерева. Его лицо было бесстрастной маской, но глаза, холодные и острые, впивались в пустое пространство перед Собором Покрова.

Рядом, подобно гончей, замер князь Иловайский, министр иностранных дел. Его пальцы в тонких кожаных перчатках нервно перебирали руну «Безмолвия», вплетённую в пряжку плаща.

Их окружала свита – три дюжины сильнейших архимагов Империи. Не царедворцы – бойцы. Их плащи цвета стали и ночного неба не шелестели на ветру, поглощая сам звук. От них пахло остывшим пеплом и сталью – запах боевой магии, готовой к выбросу в любую секунду. Они стояли, образуя совершенный защитный периметр, их коллективная воля создавала в воздухе давление, от которого у простого человека могла пойти носом кровь.

«Вот так встреча» – пронеслось в голове у Императора – «Весь центр Москвы на замке. Тысячи людей эвакуированы под благовидным предлогом „учений“. Ради одного человека. Какой цирк!»

Мысли его, отточенные десятилетиями власти, метались, как пойманные в ловушку звери, упираясь в одно и то же.

«Проклятый прошлый месяц!»

Внутренним взором Император видел не заснеженную площадь, а голографические экраны своего кабинета.

Новые выпуски «Шоу Апостолова». Уже не просто разборки с вампирами или махараджами, нет. Теперь это были эпичные баталии с существами, от которых кровь стыла в жилах.

Монстры из тени и кошмаров, големы древней, нечеловеческой архитектуры, всплески чужеродной энергии, выжигающие реальность. И на фоне этого – Марк Апостолов. Его лицо, залитое отсветами пламени, его голос, спокойный и размеренный, словно он читал лекцию, а не рушил тысячелетние усыпальницы.

«Герой…»

Слово отдавалось в сознании Императора горькой желчью.

«Они делают из него героя. Смотрят его ролики по всему миру. Обожествляют. А его заявления…»

Ур-Намму. Прото-божественные сущности. Война за выживание человечества.

Сначала это были бредни маргинала. Потом – гипотеза, заслуживающая изучения. Теперь… Теперь это был едва ли не факт, который бил по основам власти.

Волна недоумения, перерастающая в недоверие, а потом и в гнев. Люди в разных странах, с разной степенью «интенсивности», как деликатно докладывал Иловайский, начинали задавать вопросы. Сначала робко, в соцсетях. Потом – на улицах. А теперь уже и официальные запросы в МИД поступали.

«Правда ли, что нашему миру угрожает древнее зло?»

«Почему с ним борется один человек, а не правительства?»

«Что скрывают от нас?»

Игнорировать это было уже нельзя. Цена бездействия росла с каждым новым вирусным роликом. Апостолов в одиночку разыгрывал карту планетарного масштаба, и все они, сильные мира сего, оказывались в дураках!

Либо бездарями, не способными защитить свой народ, либо соучастниками, скрывающими правду.

Ветер донёс с Варварки запах жжёной микаэловой изоляции – где-то на границе периметра дымился перегруженный щит. Император сжал пальцы на набалдашнике трости.

«С этим нужно что-то делать. Сегодня. Здесь!»

Но мысли Императора крутились не только вокруг этого. Гораздо неприятнее было то, что касалось его лично. То, что доказывало – угроза не просто реальна. Она уже здесь – и целенаправленно бьёт по главам государств.

Покушения.

Их было четыре за последний месяц. Четыре идеально спланированных, абсолютно разных удара. Не грубые наскоки фанатиков, еретиков и мятежников (с которыми, кстати, ему помог разобраться и сам Апостолов), а хладнокровные, почти математические попытки устранения.

Первым был выстрел.

Не из снайперской винтовки, а из чего-то, что оставило в воздухе над Зарядьем долгую, рвущую реальность рану. С расстояния, с которого ни один маг, ни один снайпер, ни один технологический артефакт не должен был достать. Пуля, сотканная из сгустка энтропии, пробила три личных защитных барьера Императора и распалась в сантиметре от его виска, оставив на щеке ощущение ледяного дыхания смерти. Найти стрелка так и не удалось. Только странный, холодный след магии, которой не должно было существовать – и выжженную квартиру в многоэтажке, где не нашлось никаких следов.

Второе… Второе было адом.

Публичное выступление в Царицыно. Никому не известный маг-стажёр, стоявший в толпе неподалёку от Императора, вдруг превратился в монстра. Его плоть и кости ломались и перестраивались с хрустом ломаемых ветвей. Из человека он превратился в нечто – демона с кожей цвета варёного мяса и когтями, оставляющими на камне ядовитые, дымящиеся борозды. Он рванулся к трибуне, издавая звуки, от которых кровь стыла в жилах. Инквизиции пришлось применить всё своё умение, прежде чем удалось понять, как одолеть эту тварь.

Ведомство Юсупова потом пять дней проверяли каждого присутствующего на площади – на чернокнижие и следы одержимости. Ничего. Чисто. Как будто это был спонтанный, ничем не спровоцированный взрыв из ниоткуда…

Третье покушение оказалось тоньше.

Яд. Не в бокале, не в еде – на документах, которые ему подали на подпись. Без цвета, без запаха. Ни одна страж-руна не сработала! Император бы уже был если не мёртв, то изрядно ранен, если бы в тот момент в кабинете не оказался Салтыков. Пётр, бледный как полотно, вдруг резко дернулся и, не говоря ни слова, вырвал листы из рук Государя, невзирая на этикет и секретные допуски.

«Простите, Ваше Величество» – его голос дрожал, когда он пытался объяснить свой поступок – «Я почувствовал… лёгкий душок некроза. Едва уловимый».

Последующий анализ показал, что яд был синтезирован из энергии распада, не принадлежащей ни к одной известной магической школе.

Салтыков не зря был одним из самых сильных некромантов Империи – у него через час всего лишь сгнили руки, невзирая на всю защиту, но заражение удалось остановить, и конечности получилось спасти.

И финальное – самое наглое. Атака на кортеж на Рублёвском шоссе.

Из придорожного леса вышли люди. Маги с пустыми глазами и чёрными дырами вместо Искр. Они расстреляли двигавшиеся впереди машины конвоя шквалом ледяных шипов и некротического огня. Император бы справился с ними и в одиночку – это был откровенно слабый наскок.

Но на самом деле это был лишь отвлекающий манёвр. Пока его гвардия отбивала эту атаку, из складок реальности, прямо позади бронированного мобиля Государя, начала материализовываться вторая группа. Их магия была иной – плотной, целенаправленной, смертоносной. Заклинание, которое они готовили, могло пробить его личную защиту. Он это почувствовал кожей.

И тогда произошло необъяснимое.

Рядом с ним, на спинке сиденья, из пустоты возник чёрный ворон. Тот самый, птица Апостолова – Мунин. Без звука, без предупреждения. Его блестящие бусины-глаза уставились на Императора, и в сознании Государя прозвучал чужой, но знакомый по роликам голос, обтекаемый и насмешливый:

«Слева, из складки. Три секунды до залпа».

Он не раздумывал – не было времени на сомнения. Воля метнулась в указанном направлении, и щит, который он возвёл, встретил вырывающийся из небытия сгусток уничтожающей энергии.

Удар был чудовищным. Броня мобиля испарилась, его собственный барьер затрещал. И в этот миг он увидел, как чёрная птица с криком бросилась вперёд – не в атаку, а прямо под вторичный, точечный выстрел, который он проморгал.

Удар, предназначенный ему в затылок.

Ворон принял его на себя. Раздался не птичий крик, а звук лопающегося хрусталя. Существо рассыпалось снопом чёрных перьев и искр, которые тут же погасли, не оставив и пепла.

Выжил ли он? Император не знал. Ворон исчез, как и нападавшие, когда гвардия, опомнившись, обрушила на них всю свою мощь.

Стоя сейчас под Великим Древом, Государь сжал кулак. Он был жив благодаря серии невероятных совпадений. Или… не совпадений? Апостолов не просто вёл свою игру – он влез в игру Императора.

Был ли он причастен к этим покушениям, чтобы устроить спектакль?

Возможно. А возможно и нет.

Но теперь Александр был вынужден ждать, когда этот самопровозглашённый спаситель человечества почтит его своим визитом.

И, несмотря на все мрачные мысли, Государь был готов к этому.

Весь последний месяц прошел под знаком взрывного развития протоколов безопасности. Его личная охрана, архимаги Тайной Канцелярии, даже инженеры «Маготеха» работали на износ, перелопачивая горы данных. И основой для этого послужили разработки Салтыкова.

Да и, чего уж греха таить, самого Апостолова.

Еженедельно, словно по расписанию, через зашифрованные, абсолютно анонимные каналы поступали пакеты информации. Сначала – обрывки, намёки. Потом – целые отчёты, схемы, тактические прогнозы. Новые данные про Урочища, их пульсацию и «поведение». Глубинный анализ магии Пожирателей, их слабых мест и мотивации. И всё больше – про Ур-Намму, его возможную тактику, структуру его чужеродной силы.

Каждый такой пакет вызывал в лабораториях Кремля небольшую революцию. Рушились старые парадигмы, возникали новые, безумные теории, которые, к ужасу учёных, оказывались верными. Протоколы безопасности переписывались с нуля, исходя из того, что законы физики и магии могут быть в любой момент отменены противником.

Но самое страшное приходило не от Апостолова.

Сводки внешней разведки ложились на стол тяжёлыми, пропитанными страхом листами. С каждым донесением становилось яснее – по миру начинает твориться такая странная хрень, которую один-единственный пожиратель, пусть даже и гениальный, не мог бы спровоцировать.

Не везде разом.

Сначала – пара африканских стран. Не просто стёртых с лица земли, а… исчезнувших. Поглощённых вихрями аномальных магических бурь. С воздуха были видны лишь клубящиеся массы радужного тумана, из которых доносился рёв стихий, не подчиняющихся никаким известным законам. Никаких сигналов. Никаких следов миллионов людей.

А потом… Потом был удар, от которого содрогнулся весь мир. Английские острова.

Император помнил тот отчёт наизусть.

Всё началось с резкого роста магического фона по всему архипелагу. А через шесть часов Урочище, существовавшее на месте древнего Стоунхенджа, разрослось и усилилось всего за одну ночь. Оно не просто поглотило землю – оно изменило её. Теперь на спутниковых снимках была лишь бесформенная, пульсирующая масса искажённого пространства, где время текло вспять, гравитация менялась случайным образом, а из разломов в реальности выползали твари, не имеющие названия.

Спастись удалось единицам. Тех, кто успел вырваться на сверхзвуковых перехватчиках или находился на побережье рядом с яхтами и кораблями. Целая страна, великая держава, исчезла в мгновение ока!

И сейчас, размышляя над этим, Император окончательно отбросил последние сомнения. Марк Апостолов был многим – авантюристом, провокатором, гением, исчадием ада.

Но он не был богом. Он не мог управлять Урочищами и менять законы мироздания такими темпами и в таких масштабах. Эта угроза была старше, больше и безразличнее к ним, людям, чем всё, что Государь мог представить.

И это значило, что Апостолов, каким бы невыносимым он ни был, с самого начала говорил правду…

Стоило об этом подумать, как по внутренней связи с Императором связался один из «Соколов»:

– Они пересекли границы Москвы. Расчётное время прибытия – семь минут.

* * *

Дверь АВИ отъехала беззвучно, впустив внутрь запах Москвы – промёрзлого камня, выхлопа магических двигателей и того особого, густого воздуха, который бывает только в центре запечатанного куполом города.

– Ну, вот и родина, – хмыкнул я, делая шаг на трап и окидывая взглядом оцеплённую Красную площадь, – Встречают с размахом.

Илона вышла следом, её пальцы на мгновение сжали мой локоть. Она молчала, но я чувствовал, как её ментальный щит, отточенный и прочный, уже развёртывается, сканируя окружение на предмет скрытых угроз.

– А я и не сомневался, что для моего внука устроят достойный приём! – сзади раздался весёлый, голос деда, – Смотри-ка, и родственнички в сборе. Как на парад прибыли!

Мы сошли с трапа и двинулись вперёд, к группе людей под Великим Древом. Во мне не было ни капли страха. Только холодная, пульсирующая уверенность. Я буквально чувствовал, как океан силы – поглощённое Ядро Юя, легион в куртке, резервы Эфира – бурлит внутри.

Весь этот цирк с конями был для меня не угрозой, а досадной формальностью. Я мог в любой миг разорвать реальность и через случайный портал, оставив их здесь пялиться в пустоту. Это знание делало мою походку лёгкой, а взгляд – спокойным.

Хотя обычному смертному наверняка было отчего растеряться! Меня встречала такая делегация, что могла бы заставить обделаться кого угодно.

По периметру, сливаясь с тенью Кремлёвской стены, стояли неподвижные фигуры в плащах Тайной Канцелярии – живые щиты, их лица скрывали капюшоны, а от них веяло леденящим душу холодом некромантии и ментального подавления.

Чуть ближе к Государю – архимаги в парадных мундирах, усыпанных рунами. Их пальцы сжимали посохи, с которых сочилась сырая, нестабилизированная мощь. Сверкали на морозе стальные ребра экзоскелетов «Витязей», стоящих чуть поодаль, и их многослойная броня была испещрена глифами кинетической защиты.

В небе, словно хищные птицы, летали «Соколы». Их репульсоры гулко шипели, сбивая снег с древних соборов. А по флангам, громыхая гусеницами, встали шагоходы и танки нового поколения – их стволы-заклинатели были направлены в нашу сторону.

И в центре всего этого – они.

Император, с лицом, высеченным из льда, и князь Иловайский, похожий на старого коршуна. А под сенью Великого Древа… Спокойно лежали их родовые существа.

Драконы.

Не иллюзии, а самые настоящие, плоть от плоти древних кровей! Червлёный, цвета запёкшейся крови, дракон Иловайского лениво ворочал когтистой лапой, едва ли не раскалывая плитку, а его дымчато-золотой сородич Императора испускал из ноздрей струйки инея, от которого воздух трещал.

на них то и дело бросал настороженные взгляды бледный и напряжённый Юсупов, тоже стоящий недалеко от Императора.

Но мой взгляд скользнул дальше, туда, где стояла группа людей, от которых повеяло таким знакомым, таким ядовитым холодом, что даже Эфир внутри меня на мгновение дрогнул.

Отец. Его лицо было жёсткой маской, в глазах – смесь ненависти, страха и какого-то окаменевшего стыда. А по бокам, будто щиты, «мои» братья – Иван и Игорь. Их позы говорили сами за себя: они были здесь не по своей воле, их притащили, как мебель, для создания нужного антуража.

Эх, жаль поглощением эмоций пришлось пожертвовать – вот бы узнать, что они сейчас ощущают!

Хотя по лицам видно, что боятся и чувствуют себя не в своей тарелке…

Наши с отцом взгляды встретились – всего на секунду. И я увидел стыд и сожаление, которое он попытался мне передать.

И сразу стало легче! Странно даже… Но с другой стороны, мои догадки подтвердились – всё, что наговорил отец тогда, он сказал чтобы обеспечить безопасность Игоря и Ивана.

Ничего, я за это не в обиде…

Чуть в стороне, рядом с группой техномагов, стоял Салтыков. Он не улыбался, его лицо было серьёзным и усталым, но в глазах, когда он кивнул мне, я прочитал то, чего не было больше ни в одном здешнем взгляде – искреннюю радость.

И огромное, всепоглощающее напряжение. Он единственный полностью понимал, на каком острие мы все сейчас балансируем.

Мы остановились в десяти шагах от Императора. Тишина повисла оглушительная, давящая, нарушаемая лишь шипением «Соколов» и тяжёлым дыханием драконов.

– Государь, – я произнёс первым, слегка склонив голову. Жест был формальным, без тени подобострастия.

Илона сделала безупречный реверанс, а призрак деда лишь едва заметно кивнул, его полупрозрачное лицо расплылось в насмешливой ухмылке.

Император медленно выдохнул. Струйка пара вырвалась в морозный воздух.

– Апостолов… Ты явился. Хотя и заставил себя ждать.

Его голос был ровным, но я ощущал лёгкое, настойчивое давление на периферии своего сознания. Тончайшие щупальца ментальной магии, опытные и осторожные, пытались просочиться сквозь мои естественные защиты.

Я не стал их отталкивать – просто позволил им скользить по поверхности, как воде по стеклу. Пусть Император увидит ровно столько, сколько я позволю – океан силы, готовый вырваться наружу, абсолютную уверенность – и правду насчёт Ур-Намму.

– Дороги нынче непростые, – ответил я спокойно.

– У нас тоже месяц выдался насыщенным, – в голосе Императора зазвенела сталь. Он сделал паузу, давая своим словам повиснуть в воздухе, – И твоя роль в этих событиях требует немедленного разъяснения. Начнём с того, что ты снимешь с себя все активные защиты и наденешь это.

Он едва заметным жестом указал тростью. Один из Архимагов сделал шаг вперёд – в его ладони лежали матово-серые, испещрённые рунами наручья.

Антимагические кандалы, от которых исходил тупой, подавляющий импульс, знакомое чувство удушья для Искры.

Воздух на площади стал ещё гуще.

– Сразу после этого, – продолжил Государь, не отрывая от меня ледяного взгляда, – ты пройдёшь ментальную проверку под руководством архимагов Тайной Канцелярии. Полную! А затем, для окончательного прояснения всех обстоятельств, будешь погружён в «Магическую Реальность», где мы проведём допрос.

Тишина стала оглушительной.

Я слышал, как где-то за спиной у отца сдавленно кашлянул Игорь. Пётр замер, его лицо вытянулось. Я чувствовал, как все взгляды – от братьев до драконов – впились в меня. От Иловайского и архимагов исходила готовая к удару мощь. Они ждали моего ответа. Ждали протеста, язвительности, взрыва.

Но я не собирался им им это давать.

– Ваше Императорское Величество, – мой голос прозвучал мягко, но каждое слово было отчеканено из того же льда, что и взгляд Государя, – Я ценю вашу озабоченность безопасностью Империи. Но не могу согласиться ни на одно из этих условий.

Напряжение взметнулось, словно ударная волна. «Витязи» чуть сдвинулись, их экзоскелеты зашипели. Дракон Императора издал низкий, предупреждающий гул и сделал шаг вперёд…

– Вот как? – сквозь зубы произнёс Александр III. Давление его ментального сканирования усилилось, стало почти физическим, – Объяснись!

– Я не могу позволить себе быть беззащитным, – твёрдо ответил я, – Ни на секунду. Пока я стою здесь, Ур-Намму не дремлет. Его агенты уже пытались убить вас. Его влияние искажает реальность по всему миру. Надеть эти кандалы – значит подписать себе и, возможно, всем вам, смертный приговор. Я – единственный, кто видел его силу вблизи и остался жив. И я – единственный, кто может ему противостоять. Я не отдам свою свободу и свою силу в обмен на ваше доверие, которое, как я смею надеяться, уже заслужил.

– Заслужил? – в голосе Иловайского прозвучала лёгкая насмешка.

– Своими действиями, князь, – я повернулся к нему, всё так же спокойно, Или вы забыли, как я спасал людей на Тобольской заставе? Как ринулся в ваше поместье, чтобы спасти ваших детей? Как помог истребить мятежников три года назад. И я уже не говорю о последних событиях! Да, я заслужид доверие – информацией, что спасла жизни людей. Предупреждением, которое спасло Государя. Я не ваш враг. Я не желаю зла ни Императору, ни Империи, ни её жителям.

Я снова посмотрел прямо на Александра III, в его холодные, но при этом пылающие огнём глаза.

– Я хочу спасти державу. И весь мир. Именно для этого я и прибыл сюда сегодня.

Я сделал шаг вперёд. По площади прокатился вздох – гвардейцы инстинктивно подняли оружие, архимаги сгруппировались, на их пальцах заискрили заклинания. Но я лишь протянул руку, показывая пустую ладонь.

– Мне есть что вам рассказать, Государь. Но это тот случай, когда никакие, даже самые защищённые посылки и пакеты данных не являются надёжными. То, что я знаю, нельзя доверять никому. Никому, кроме вас.

Я позволил своему голосу стать тише, но от этого он приобрёл ещё больше веса.

– Именно это я и хочу обсудить. Прямо сейчас. И только с вами. Наедине.

Словно в ответ на мои слова, сама реальность взорвалась.

Воздух над площадью громыхнул так, что заложило уши, пространство вокруг нашей делегации испещрили чёрные, дымящиеся щели.

И из них повалили сотни тварей.

Они были отдалённо похожи на людей – две ноги, две руки, голова. Но конечности были слишком длинными и суставчатыми, движения – резкими и порывистыми, как у насекомых. Их кожа отливала мерзким перламутром гниющей рыбы, а вместо лиц зияли воронки из свёрнутых плоти и шипов. От них воняло гниющим мясом.

Одновременно с их появлением на площадь обрушилось нечто иное. Глухой, оглушающий удар по воле. Я почувствовал, как магия вокруг – все эти готовые к бою заклинания, щиты, заряды в оружии – померкли и подавились.

Над нами сомкнулся антимагический купол чудовищной мощности. Он душил Искры, превращая самых сильных архимагов в беспомощных обывателей.

Вокруг воцарился хаос.

Раздался первый оглушительный залп – это «Витязи» и солдаты открыли огонь из обычного оружия. Но твари были быстры и увёртливы. Несколько из них, проскочив под шквалом свинца, ринулись на делегацию. Я видел, как одна из тварей, словно скорпион, занесла свой шипастый отросток над головой ничего не понимающего Ивана.

Драконы взревели и рванули вперёд, мгновенно заглотив пару десятков существ…

Но основная масса – особей пятьдесят – успела проскочить и с рёвом, похожим на скрежет металла, обрушилась на меня и на Императора.

И тут случилось то, чего никто не ждал.

Антимагический купол давил на всех – но не на меня. И, как я мельком заметил, не на Салтыкова. Пётр стоял, ошеломлённый, но его собственная Искра, хоть и ослабленная, всё ещё теплилась – защищённая крупицами Эфира.

Мне же не нужно было бороться. Эфир внутри меня взревел в ответ на вызов. Это была не магия – это была реальность более высокого порядка.

Я даже не пошевелился. Просто мысленно, одним движением воли, указал на пространство передо собой.

Твари, рванувшие ко мне, не успели издать ни звука. Их тела рассыпались на элементарные частицы и рассеялись, как дым на ветру. От них не осталось ничего.

Но те, что набросились на Императора, были уже в прыжке.

Александр III, лишённый своей магии, инстинктивно отшатнулся, подняв трость-посох, но это был бесполезный жест. Когтистые лапы десятка тварей уже заносились для удара, способного разорвать плоть, не защищённую чарами.

Я взметнул руку.

Сгустки чистейшего бирюзового Эфира вырвались из моих пальцев, не требуя заклинаний или жестов. Они обволокли тварей, атакующих Государя, и сомкнулись, превратившись в плотные, пульсирующие коконы. Существа взвыли, затрепыхались, но были зажаты, как мухи в янтаре. Когти остановились в сантиметре от лица Императора.

Всё это заняло не больше трёх секунд – а затем во все стороны от меня ударил ещё один импульс Эфира. Он не тронул делегацию, солдат, экзоскелеты и драконов – но развоплотил оставшихся тварей.

Вокруг повисла тишина. Все смотрели на меня – с ужасом. С непониманием. С облегчением.

Я медленно опустил руку, и драконы, которые уже нависли надо мной, замерли, что вызвало чей-то удивлённый всхлип.

– Государь, – мой голос прозвучал громко и чётко, перекрывая рокот, доносящийся из их глоток, – Ур-Намму имеет невероятные возможности. Пока он не в полной мере овладел своими силами, но поверьте – эта тварь не хочет, чтобы мы договорились. Он пытается помешать этому любой ценой, вы же видите!

Император стоял, выпрямившись.

Его лицо было бледным, но взгляд, устремлённый на меня, снова горел холодным огнём. Он и правда видел – как его собственная мощь, как мощь лучших магов Империи оказалась бесполезной. Видел, как я уничтожил одних тварей и спас его от других.

– Аудиенция, – сказал я, подходя ближе и глядя ему прямо в глаза, – Сейчас, государь, прошу. Пока мы ещё можем говорить. А этих, – я кивнул в сторону заточённых в эфирные коконы тварей, – можно изучить. Прочесть их сознание, их энергетику. Вдруг найдётся что-то полезное.