Текст книги "Печать пожирателя 10"

Автор книги: Илья Соломенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15
Юй Великий. Часть 2

Гул Карты Управления Водами остался где-то позади, приглушённый, будто из другого мира. Здесь же царила оглушительная тишина, которую нарушал лишь низкочастотный гул самого трона-портала. Он вибрировал в костях, заставляя ныть зубы.

Тронный зал был пустым и огромным.

Стены, отполированные до зеркального блеска, отражали вращающийся в центре конус из света и теней, умножая его и без того гипнотическое воздействие. От него несло холодом межзвёздной пустоты… Воздух был наэлектризован до предела, волосы на моих руках встали дыбом.

– Никаких видимых ловушек, – голос Илоны прозвучал неестественно громко и тут же был поглощён всепоглощающим гулом, – Но энергетическое поле… оно нестабильное.

– Потому что это дверь, – я почувствовал, как моя Искра отзывается на зов портала, – Прямой путь в «Поднебесную Сеть». Проблема в том, что обратного хода может и не быть.

Дед хмуро осматривал зал, его взгляд, привыкший к кровавым разборкам, с недоверием скользил по безупречным поверхностям. Цзюнь и Вэй стояли как вкопанные. Они чувствовали ту же угрозу, что и я – угрозу не клинка или когтя, а полного растворения в чужой, древней силе.

– Значит, нужен якорь, – продолжил я, снимая с пояса небольшой предмет, похожий на отполированный камень дымчатого кварца.

Это был артефакт, который я создал как раз на такой случай, после изучения всех архивов о Янчэне – чистый кристалл, способный удерживать заряд «пути».

– Это что? – с подозрением спросил дед.

– Маяк, – я не стал уточнять, что он Эфирный, – Если мы его здесь активируем, у нас будет нить, чтобы вернуться из этого… хранилища стихий.

Илона одобрительно кивнула, её учёный интерес на мгновение поборол осторожность.

– Теоретически, резонансная частота Эф… Маяка должна быть стабильнее любой местной магии. Если ты, конечно, настроил его на наши Искры.

– Само собой.

Я сконцентрировался, ощущая, как Эфир внутри меня шевелится, привлечённый кристаллом. Энергожгуты лениво выскользнули из запястий, но не для атаки, а как тонкие инструменты настройки. Я вложил в кристалл крошечную крупицу истинной силы – не грубый поток, а точный, выверенный импульс, словно вставляя ключ в замочную скважину.

Камень дрогнул у меня в ладони и засветился изнутри ровным, тёплым бирюзовым светом. Я положил его в тени у основания дверного проёма, и он сразу же стал частью стены – его свечение погасло, сменившись лёгкой, едва уловимой вибрацией, которую я чувствовал кожей.

– Готово, – я выпрямился, – Теперь у нас есть пуповина. Обрывайте её, если захотите вернуться.

– Обнадёживающе, – фыркнул дед.

Мы обменялись взглядами – и усмехнулись. Снова совместное приключение в каком-то запределье. Пора бы уже к такому привыкнуть…

Илона сжала мой локоть, её пальцы были холодными. Цзюнь и Вэй кивнули почти синхронно. Больше медлить было нечего.

Шаг вперёд – в вихрь…

Ощущение было сродни тому, что я испытал при прохождении через Зеркальные Врата, но умноженное на сто. Меня не просто разобрали на атомы – их разбросало по ветру, а затем собрало заново по какому-то новому, невообразимому лекалу.

Давление сменилось невесомостью, звук – оглушительной тишиной, а зрение – ослепительной белизной, которая тут же рассыпалась на миллиарды цветных пятен.

Когда мир наконец обрёл форму, я понял, что мы больше не в тронном зале.

Мы парили в сердце бури. Вокруг клубились и сталкивались стихии в их чистейшем виде. Рёв урагана оглушал, но он был беззвучен. Я видел, как рождаются молнии в клубах водяного пара, как из небытия вырастают и тут же рассыпаются каменные пики, как реки лавы извергаются в абсолютную пустоту и застывают в причудливых скульптурах…

Воздух пах одновременно раскалённым металлом, океанской свежестью и пылью древних пустынь. Это был хаос мироздания, заключённый в гигантскую, не имеющую границ сферу.

– Великие реки… – прошептала Илона, и её голос донёсся до меня сквозь какофонию беззвучных голосов стихий. Она смотрела вокруг с благоговейным ужасом, – Вот уж не думала, что когда-то увижу подобное… Какой же скучной была моя жизнь до встречи с тобой, Марк…

Я усмехнулся, глубоко вдохнул, чувствуя, как моя магия бушует в ответ на окружающий нас хаос. Это место было одновременно смертельно опасным и невероятно могущественным.

– Знаешь, – я обернулся к невесте, и мои губы растянулись в усмешке, которую я не чувствовал, – Когда всё это закончится, и мы с тобой решим сделать себе новое карманное измерение… Думаю, я смогу сделать его куда лучше. Уже навострился работать с такими вот… реальностями.

Мир вокруг нас бурлил, кипел и перестраивался каждую секунду.

Мы парили на невидимой платформе в эпицентре безумия, где рождались и умирали целые миры. Воздух звенел от напряжения, а кожа покрылась мурашками от дикой силы, что витала вокруг.

Я уже собирался сконцентрироваться, чтобы найти в этом хаосе точку входа – Ядро – как вдруг всё замерло…

Стихии не исчезли, но их хаотичное движение прекратилось, словно попав в сильную паутину. Молния застыла, изогнувшись в прыжке. Струя лавы остановилась на полпути, как мазок застывшей краски на невидимом холсте. Тишина, наступившая после какофонии беззвучных голосов, была оглушительной.

И тогда перед нами появился он.

Возник из бури, собравшись из частиц пыли, капель воды и отсветов пламени. Сначала это была лишь тень, но с каждым мгновением она становилась плотнее и реальнее.

Юй Великий, мать его за ногу…

Его кожа отливала бронзой, но не гладкой, а потрескавшейся, как высохшее русло реки после долгой засухи. В этих трещинах пульсировал тусклый свет, словно под поверхностью текла не кровь, а расплавленный песок. Вместо волос из-под золотой, потускневшей диадемы спускались спутанные корни, тёмные и жилистые, будто проросшие сквозь металл и плоть. На его плечах лежал плащ из шкуры какого-то исполинского существа, покрытой чешуёй. Чешуйки медленно шевелились, извиваясь, и я понял, что это не просто шкура – она была ещё жива, и её части всё ещё пытались впиться в шею своего повелителя.

Но страннее всего было его лицо. Черты плыли, менялись прямо на глазах. То это было измождённое, испещрённое глубокими морщинами лицо древнего старика, видевшего тысячелетия. То оно разглаживалось, становясь юным и полным силы. А через мгновение снова старилось, но уже иначе – будто в нём текли не годы, а сам песок времени, постоянно пересыпаясь и меняя ландшафт.

От него пахло пылью забытых гробниц, влажной глиной речного дна и озоном от только что усмирённой бури.

Я почувствовал, как Илона инстинктивно прижалась ко мне. Сзади послышлось низкое предупреждающее рычание деда. Цзюнь и Вэй замерли в боевых стойках, их алая магия сгустилась вокруг когтей, но они не решались атаковать первыми.

Давление, исходящее от Укротителя Потопа, было физическим, оно давило на плечи, пытаясь пригнуть к земле.

Жёлтые, как у тигра, глаза Юя медленно повернулись в мою сторону. В них не было ни злобы, ни интереса. Лишь холодное, безразличное любопытство, с каким смотрят на насекомое.

– А вот и ты – тот, кто посмел забраться в мой тайник, – его голос был похож на скрежет каменных плит. Он звучал не в ушах, а прямо в сознании, обходя слух, – Паразит. Ползучий червь, возомнивший, что может украсть силу, которой не в состоянии управлять!

Я силой воли заставил себя выпрямиться под этим давящим взглядом, чувствуя, как энергожгуты под кожей натягиваются, как струны.

– Я пришёл не воровать, – мой собственный голос прозвучал хрипло, но твёрдо, – А за тем, что мне нужно! Чтобы остановить ваш идиотский план!

Лицо Юя снова изменилось – морщины разгладились, и на миг он стал похож на юношу с высокомерным, надменным выражением. Он усмехнулся, и это было похоже на шипение песка, сыплющегося в пропасть.

– Ты? Остановить⁈ – в его голосе прозвучала ледяная насмешка, – Ты лишь искра, пытающаяся потушить пожар вселенной! Ты питаешься отбросами магии, чужими силами, как шакал! Ты думаешь, твои жалкие уловки с Эфиром дают тебе право стоять передо мной?

Он сделал шаг вперёд, и всё Хранилище содрогнулось. Застывшие стихии затрепетали.

– Я укрощал потопы, что сметали цивилизации! Я возводил горы и прокладывал русла рек по своей воле! Я – правитель, архитектор реальности. А ты… ты всего лишь вредитель. И я не стану терпеть присутствие паразита в своём святилище. Я приготовил для тебя ловушку, червь, но теперь вижу, что ты не стоишь даже этого. Я разберусь с тобой прямо сейчас!

Слова Юя ещё висели в воздухе, когда он начал действовать.

Он не стал жестикулировать или произносить заклинания. Он просто взглянул на Цзюня и Вэя.

Воздух вокруг двух вампиров сжался и превратился в жидкий камень. Раздался не хруст, а глухой, влажный хлопок – звук лопнувшего арбуза, умноженный стократно.

Их безупречные тела, секунду назад готовые к бою, были сплющены в кровавые лепёшки, которые тут же поглотила внезапно возникшая под ногами трещина в реальности. Ни крика, ни пепла – только запах свежего мяса и меди, который на секунду перебил запах стихий, и двое бессмертных высшего ранга перестали существовать.

– Охренеть! – дрожащий голос Илоны был полон не столько ужаса, сколько холодного, научного шока от увиденного нарушения всех известных ей магических законов.

Я же не думал – действовал.

Мои энергожгуты вырвались наружу, но не пошли в атаку. Они сплелись перед нами в частокол, впитывая чудовищное давление, которое обрушил на нас Юй следом.

Это было как подставить щит под удар падающей горы. Кости затрещали, я почувствовал, как трещины поползли и по моей Искре. Из носа брызнула горячая струйка крови.

Ну и силища!

– Дед! Помогай! – прохрипел я.

Дмитрий уже двигался. Его тело размылось, превратившись в багровый след. Он атаковал не Юя, а пространство вокруг него, используя свою варг’шадскую скорость и вампирскую магию.

Когти, почерневшие от сгустков запёкшейся крови, рвали не плоть, а самые нити реальности, пытаясь нарушить концентрацию древнего правителя. Из рук деда вырвались жидкие алые кинжалы, которые не летели, а телепортировались, появляясь прямо у груди Юя.

Тот даже не пошевелился. Кинжалы коснулись его потрескавшейся бронзовой кожи и рассыпались в прах, как стеклянные, ударившись о гранит. Он повёл рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи.

Дед отлетел назад, как пушечное ядро, с глухим стуком врезавшись в невидимую стену этого измерения. Я услышал хруст рёбер.

– Илона! – крикнул я, чувствуя, как мои щупальца вот-вот не выдержат.

Моя невеста не растерялась. Её глаза вспыхнули золотым светом, она сложила ладони у висков, и я почувствовал, как её ментальный щит – невидимый, но прочнейший, усиленный Эфиром – накрыл нас волной.

Это была не грубая сила, а тончайшая паутина, сплетённая из воли и разума. Она не блокировала атаку, а перенаправляла её, заставляя энергию Юя скользить мимо, как воду по стеклу. Одновременно Илона попыталась ударить по его сознанию – хаосом, вбросив в его древний разум вихрь случайных образов, воспоминаний, обрывков знаний.

Впервые лицо Юя исказилось. Не от боли, а от раздражения. Его меняющиеся черты на миг застыли в гримасе отвращения.

– Насекомые… – пророкотал он, и его плащ из драконьей шкуры взметнулся.

Чешуйки зашевелились яростнее, и из них вырвались сгустки чистой стихии – комья раскалённой земли, ледяные иглы, водяные бритвы.

И в этот момент я отпустил сдерживаемый Эфир.

Высвободил всё, что накопил в Туманном архипелаге и только что поглотил от духов рек. Изумрудные щупальца рванули вперёд, превратились в воронку, которая принялась заглатывать летящие стихии – и атаковать Юя в ответ.

Наши силы столкнулись с оглушительным грохотом, превратившись в водоворот энергии, удерживаемой с двух сторон.

Давил он – давил и я…

Это было как пытаться выпить океан. Каждая частица раскалённого камня обжигала мою сущность, каждый ледяной осколок впивался в сознание. Я чувствовал, как моя Искра раскаляется докрасна, перерабатывая чужеродную мощь – но её было слишком много.

Я пожирал, но Юй был неиссякаем!

Он был подключён к самому Ядру, он не тратил свою силу – он направлял на нас бесконечный поток энергии, высосанной из миллионов магов! Моя собственная магия таяла на глазах. Я был не источником, а ретранслятором – и прямо сейчас мои «провода» плавились от перегрузки.

«Долго я так не продержусь» – промелькнула трезвая, леденящая мысль.

Идея о Броне Гнева, о легионе призраков, стала навязчивой – это был наш козырь против Ур-Намму, но… Неужели придётся разыгрывать его здесь и сейчас⁈

Рискнуть всем? Призраки могли быть поглощены стихиями, а Броня – попытаться подчинить меня…

Я уже мысленно нащупывал связь с проклятой курткой, готовый отдать приказ – как ситуация изменилась.

Дед, поднявшись после смертельного удара, не зарычал и не бросился в новую атаку. Он выпрямился. И с него словно слетела вся его привычная личина – вечно насмешливого старика.

Его глаза, обычно полные едкого цинизма, стали пустыми и глубокими, как колодцы. От него повеяло не яростью, а холодной, безвозрастной мощью, которую я чувствовал от него лишь краем сознания, когда он надевал Броню.

– Хватит, – произнёс Дмитрий, и его голос приобрёл металлический, оттенок. Он звучал так, будто говорили тысячи голосов одновременно – голосов всех, кто был Варг’Шадом за свои долгие века до него, – Ты играешь с детьми, архитектор. Пора вспомнить, как разговаривать со взрослыми.

Юй Великий медленно, впервые за всю схватку, повернул голову в его сторону. Его меняющееся лицо выразило интерес.

Слова деда прозвучали не как угроза, а как констатация факта. И в них была такая мощь, что даже вечный гул Хранилища на мгновение стих! Юй Великий перестал смотреть на нас как на насекомых. Его меняющееся лицо застыло в выражении холодного, настороженного интереса.

А потом с Дмитрием начало происходить нечто, от чего даже у меня кровь в жилах превратилась в лёд.

Он не просто изменился. Он вырос! Его привычный силуэт начал неестественно увеличиваться, кости хрустели и удлинялись. Кожа почернела и покрылась грубой, потрескавшейся коркой, напоминающей вулканическую породу. Из трещин сочился багровый свет, и тот самый сладковато-гнилостный запах, что витал в Туманном архипелаге, ударил в ноздри – запах «Кровавой Брони Гнева».

Но она же была на мне, и…

«Ооо… Вот как…» – промелькнула у меня догадка – «Броня не просто дала ему силу тогда, в Шанхае. Она изменила его! Дала ему ключ к его же собственной, дремлющей крови Варг’Шада!».

На туловище деда один за другим начали появляться рты. Прорези на груди, на плечах разошлись, обнажив острые зубы и алые, немигающие глаза. Это уже был не мой дед.

Это было само воплощение Гнева… Демон, рождённый из ярости древнего вампира и усиленный проклятием древнего артефакта.

Дмитрий не стал кричать. Он издал звук, похожий на скрежет ломающихся металлических балок, и рванул вперёд. Его движение было не таким быстрым, как у вампира, но неумолимым – словно сход лавины.

Юй наконец-то отреагировал. Он поднял руку, и пространство между ними сжалось, пытаясь раздавить деда. Но Дмитрий прошёл сквозь него, как таран сквозь стену. Каменные щиты лопались, не выдерживая напора.

И тогда они схлестнулись в центре Хранилища.

Это уже не был бой магии. Это была схватка двух титанических сил. Юй творил реальность, вызывая из небытия куски горных хребтов и обрушивая их на деда.

Тот даже не уворачивался – бил когтистыми лапами, разрывая камень и энергию в клочья, его многочисленные пасти выли, поглощая атаки и изрыгая их обратно в виде вихрей чистой, чёрной ненависти.

– Марк, сейчас! – крикнула Илона.

Мы подключились. Я выпустил энергожгуты, но теперь они действовали иначе. Я не атаковал Юя напрямую – я пожирал энергию вокруг него, создавая временные дыры вакуума, чтобы дать деду места для удара. Илона била точечно, её ментальные копья находили микроскопические бреши в защите древнего пожирателя, которые тоже использовал дед.

Мы бились, как безумные.

Это был отчаянный, яростный танец на краю гибели, на краю сознания и на краю реальности. Но мы не побеждали… Мы держались. Пока, в какой-то момент, дед, вцепившись в Юя, не стал рвать его плоть. Одна из пастей на его груди разинулась и изрыгнула сгусток чёрной, кипящей крови – его собственной, древней крови Варг’Шада, пропитанной яростью Брони.

Кровь брызнула на потрескавшуюся бронзу кожи Юя и… впиталась. Трещины на мгновение почернели. Лицо Правителя Ся исказилось от боли и осквернения.

Он впервые за всю битву отступил на шаг.

– ДА! – проревел демонический лик деда.

И в этот миг Юй, движимый холодной яростью, совершил ответный ход.

Его рука, всё ещё держащаяся за нити реальности, метнулась вперёд. Она не искала слабое место – просто пронзила пространство и плоть. С хрустом ломающегося камня и рвущейся плоти его пальцы, острые как скалы, вошли в грудь демона и вышли с другой стороны, сжимая в кулаке пульсирующий, чёрный сгусток – сердце деда…

Время остановилось.

Я увидел, как багровый свет в глазах деда померк. Его монструозная форма задрожала и начала рассыпаться, как горсть пепла.

– НЕЕЕЕЕЕТ! – мой крик разорвал оглушительную тишину, в которой отозвалось лишь хлюпающее звук извлекаемого сердца.

Юй отшвырнул тлеющий комок плоти. Демоническая оболочка деда исчезла, и на пол, подкошенный, рухнул обычный, смертельно раненый старик в разорванной одежде.

Но я почувствовал кое-что кроме ярости и сострадания.

Давление, исходящее от Юя, дрогнуло. Он стоял, глядя на свою руку, на которую брызнула кровь деда. Трещины на его коже всё ещё пульсировали чёрным светом.

Он не мог её очистить. Он отвлекался. Связь с Ядром была всё ещё там, но… прервана. Ослаблена! Он не мог тянуть из него силы так же свободно, как секунду назад!

Цена была заплачена – ужасная, невосполнимая цена. Но у меня появился шанс. И я не собирался его тратить впустую.

Я видел, как лицо Юя, искажённое чуждой ему яростью от заражения кровью Варг’Шада, поворачивается ко мне. В его глазах читалось не просто раздражение, а первое за тысячи лет недоумение.

Мыслей не было. Был только холодный, ясный расчёт, отточенный веками боёв в этом и прошлом мирах. Вся боль, вся ярость, всё отчаяние были сжаты в алмазный кристалл решимости.

Я не кричал. Я просто отпустил ВСЁ.

Весь собранный Эфир, каждую его крупицу, украденную у духов рек и из глубин затонувшего города. Всю магию моей Искры, выверенную до предела. Всё моё мастерство пожирателя, всю способность видеть структуру энергии. Всё это слилось в один, точечный, сконцентрированный удар.

Мои энергожгуты не просто вырвались наружу. Я отрезал их от себя, испытав страшнейшую боль.

Они стали проводником, копьём. Пронзительным, изумрудным копьём, которое метнулась не в физическое тело Юя, а в саму его энергетическую структуру – в то самое «сердце», где сходились нити, связывающие его с Ядром.

В сердце, которое на мгновение открылось через щели, выжженые кровью деда.

Не было взрыва, не было вспышки. Был лишь тихий звон, похожий на лопнувшую струну.

Юй замер.

Его меняющееся лицо застыло в маске внезапного, абсолютного шока. Древний Пожиратель попытался сделать шаг ко мне, поднять руку. Но его плоть начала рассыпаться – в миллиарды мерцающих частиц, как голограмма, потерявшую источник питания.

– Не… может… быть… – его голос в моём сознании стал прерывистым, искажённым, – Ты… паразит… А я… архитектор…

Он попытался было снова ухватиться за нити Ядра, но я не дал. Следующий мой удар только что поглощённой бездной энергии перерезал все каналы. Удар, точный, как скальпель хирурга.

Форма Юя дрогнула, поплыла и окончательно развеялась, как дым на ветру. Не осталось ничего. Ни праха, ни воспоминания. Только оглушительная, давящая пустота.

И в центре этой пустоты, там, где только что стоял Повелитель Ся, остался виться маленький, сложный узор из чистого света. Он напоминал то ли иероглиф, то ли квантовую схему.

Ключ! Код доступа к Ядру!

Я потянулся к нему. Мои пальцы сомкнулись, и в тот же миг всё Хранилище Стихий взорвалось.

Это был коллапс. Без воли Юя, удерживавшего баланс, гигантская энергия Ядра, ставшего вдруг видимым, хлынула наружу, и единственным доступным ей каналом был я.

А ключ в моей руке стал воронкой.

Сила, сравнимая с рождением звезды, обрушилась на меня. Она не наполняла – она ломала, рвала, перемалывала. Я чувствовал, как моя собственная энергетическая структура трещит по швам, не выдерживая напора.

Это была словно не победа – а казнь через утопление в океане безбрежной мощи! Я помню, что кричал, но не слышал собственного крика. Я помню, что мир превратился в сплошной белый шум боли и света.

И когда казалось, что ещё секунда – и я рассыплюсь в прах, поток внезапно иссяк. Ядро было опустошено.

Выпито досуха.

Я рухнул лицом вниз, едва сознавая себя. В ушах звенело, перед глазами плясали чёрные пятна. Внутри бурлил целый океан, спрессованный в одну Искру, покрытую толстым слоем эфира…

Термоядерная бомба, готовая к бою…

Но вот физические силы покинули меня полностью. Каждая клетка тела кричала от боли и истощения. Рядом оказалась Илона и что-то приговаривая, помогла мне доползти до тела деда.

Он лежал на спине, его глаза были закрыты, на груди зияла ужасная рваная рана. Никаких признаков жизни…

Я положил руку ему на холодную грудь, и моё собственное дыхание перехватило спазмом. Пустота внутри стала абсолютной.

Ну почему мне так жаль⁈ Он ведь даже не был моим настоящим родственником!

– Кажется на этот раз… – мои губы едва шевельнулись, выдавливая хриплый шёпотом, – … тебе не удалось обмануть смерть, старик.

– Кто тебе такое сказал, внук?