Текст книги "Вор без имени (СИ)"

Автор книги: Илья Соломенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Окно! Проклятье!

К счастью, с внутренней стороны обнаружились едва живые ставни, так что я притворил их и связал ручки найденным тут же куском бечёвки.

Через пару мгновений снаружи грянул гром – не обычный раскат, а какой-то… неправильный. Будто кто-то разорвал небо пополам. Стены мастерской дрогнули, с потолка посыпалась штукатурка.

Я бросился в дальний угол, где темнел какой-то шкаф или ниша.

– Надеюсь, этого убежища будет достаточно…

Из последних сил я втиснулся в узкое пространство, прижав колени к груди.

Вскоре воздух снаружи загудел, как раскалённая струна, а где-то вдали, сквозь вой ветра, начали доноситься странные звуки – то ли скрежет металла, то ли чьи-то крики, искажённые до неузнаваемости…

Это продолжалось недолго – и очень скоро я с удивление понял, что слышу… Пение!

Прекрасный женский голос – неразборчивый из-за шума ветра, но достаточно сильный, чтобы чувствовать его красоту – напевал какую-то до боли знакомую мелодию…

И совсем недалеко!

Внутри меня словно что-то пробудилось. Что-то забытое, что-то… Родное… Я ощутил приятное чувство и мне страстно захотелось посмотреть на ту, кто поёт…

Какая-то часть моего сознания противилась этому – нет, не просто противилась! Она КРИЧАЛА о том, что не нужно этого делать, что стоит оставаться в безопасном углу и сидеть тихо…

Но вторая часть уговаривала меня глянуть – всего одним глазком… Ведь ничего плохого от этого не случится… Ведь я не буду выходить…

Я сам не понял, как оказался рядом с закрытым ставнями окном, чуть потянул створки на себя и выглянул в щель.

По улице, клубясь живыми волнами, перекатывался густой туман. В небе вспыхивали зелёные зарницы, освещая город на мгновения – и тогда я видел неясные очертания пустых переулков, содрогающихся ставен, мусор, кружащийся в странном танце.

А потом появилась она.

Старуха.

Тощая, сгорбленная, в лохмотьях, которые трепал ветер. Она шаркала босыми ногами по мостовой, озираясь по сторонам, и я видел, как её глаза – мутные, испуганные – мечутся в поисках укрытия.

– Кто-нибудь! – её голос был хриплым, надтреснутым, – Помогите! Помогите!

Никто не откликнулся.

И тогда неясное женское пение приблизилось… Быстро, рывком – словно невидимая певица разом преодолела пару десятков метров…

И из тумана вынырнула Тень.

Она отдалённо напоминала человека, сотканного из струек тьмы. Двигалась тень неестественно – не шагала, а стелилась, резко перемещаясь от одной стороны улицы к другой…

Я даже не успел понять, что происходит, как Тень рванула вперёд…

Пение усилилось, изменило тон – теперь оно стало не мягким и родным – а злым и жестоким… Яростным! Меня тут же «отпустило», и я вдруг осознал, что эта песня уже не удерживает меня у окна, но…

Оторвать взгляда от происходящего я был не в силах.

Тень врезалась в старуху – и кровь брызнула на стену дома напротив.

Чёрный и быстрый силуэт оторвал от несчастной кусок мяса – я увидел обнажённые рёбра, белёсые короткое мгновение, прежде чем их залила алая пена. Старуха упала на мостовую, захрипела, пытаясь отползти, но Тень…

Нырнула прямо в неё!

И тогда тело несчастной сломалось.

Кости затрещали, как сухие ветки. Позвоночник выгнулся дугой, рёбра разошлись в стороны, обнажая грудную клетку – а внутри… внутри что-то пульсировало.

Глаза старухи вспыхнули ярко-зелёным, как те огни в небе. Её челюсть выдвинулась вперёд, зубы стали длинными, острыми, капающими слюной и кровью. Конечности изогнулись в обратную сторону, пальцы скрючились в когти.

Она зарычала…

Я замер, чувствуя, как сердце колотится так сильно, что, кажется, его слышно даже сквозь грохот Прилива.

Надо аккуратно отойти от окна… Так, чтобы эта тварь меня не заметила… Надо отойти…

Тварь, которой стала старуха, резко метнулась в сторону на переломанных ногах, заставив меня вздрогнуть. Она укрылась за оставленной кем-то телегой и замерла, словно в ожидании…

И тут из тумана выбежал ещё один человек – молодой парень, крепкий, с кузнечным молотом в руках.

– Ба! – закричал он, озираясь, – Ба, где ты⁈

Он не видел тварь, стоящую в трёх шагах от него. Не знал, что его бабушки уже нет…

А она смотрела на него. Пристально, не мигая своими, светящимися мертвенно-зелёным светом глазами…

Я хотел закричать. Предупредить. Но горло сжалось, словно перехваченное невидимой рукой.

«Молчи!» – твердил я сам себе – «Молчи, идиот! Ты только сам подставишься!»

Эта мысль отчего-то заставила меня почувствовать вину – но ведь я даже не знал этого парня! Зато точно знал, что не готов жертвовать жизнью за него! Да что там – мы бы не справились с этим отродьем даже вдвоём! Так зачем погибать непонятно ради кого?..

Тварь бросилась вперёд.

Молодой парень даже не успел поднять молот – челюсти сомкнулись на его горле. Кровь хлынула фонтаном, и тварь принялась пожирать бедолагу, рыча и чавкая от удовольствия, вырывая из него куски плоти…

Я отпрянул от щели, споткнувшись в темноте.

И тут за моей спиной раздался клёкот.

Тот самый.

Знакомый.

Как в ту ночь на чердаке.

Я медленно повернул голову, и в горле мгновенно пересохло.

Под самой крышей, за небольшим окошком, затянутом каким-то рыбьим пузырём, виднелась чья-то тень… Мгновение – и удар здоровенной лапы вынес круглую раму вместе с частью деревянной стены!

Я вскрикнул и отскочил назад.

В проломе, куда мгновенно хлынул густой туман, появилась голова твари – и я мгновенно её узнал. На меня уставились два маслянисто-чёрных глаза, размером со сливу.

Тайкан.

С грохотом, продолжая разрушать прогнившие доски, он принялся забираться внутрь!

Но теперь он был ещё больше, чем раньше! Его перья, когда-то чёрные, как смоль, теперь отливали ржавым оттенком, будто покрытые запёкшейся кровью. А на лапе, там, где раньше был оторванный мной коготь…

Теперь торчал новый.

Длиннее, острее. А самый его кончик заменял кристалл, излучающий зловещее сине-зелёное свечение.

Камень силы!

Вот тебе и приметы, феррак… Рука выздоровела, а я всё-таки прикинулся, что она сломана – и всё, накликал беду!

А ведь Рив говорил, что так делать не стоит! Что это притянет неприятности! Не соврал, сволочь…

Но в голове тут же прозвучал грубый голос Тура:

«…По поверьям, если ты забрал часть твари, что Прилив изменил – она тебя больше не тронет. Никогда…»

@#$дабол сраный! А это тогда что⁈

Мысли пронеслись в голове за секунды – но тело было занято другим. Я рванул к двери, принялся оттаскивать в сторону стол.

Уж лучше попробовать сбежать в этом тумане, чем…

Услышав знакомый клёкот, я прыгнул в сторону – и едва успел увернуться! Деревянный стол разлетелся в щепки под ударом мощного клюва. В воздухе запахло гарью и чем-то кислым.

Тайкан, теперь перегораживающий путь к выходу, развернулся и наклонил голову, рассматривая меня. Камень на его когте вспыхнул ярче.

– Да чтоб тебя… – пробормотал я.

И тварь кинулась вперёд.

Я попробовал уклониться, рвануть к окну в последней попытке выбраться наружу – но куда там! Места в мастерской было мало, и тайкан одним взмахом крыла отбросил меня назад. Я врезался в полку со склянками, чувствуя, как осколки впиваются в спину.

Тварь приближалась.

Я схватил первую попавшуюся под руки вещь – обломок трубы – и швырнул в монстра.

Тайкан выставил вперёд лапу с камнем силы и перехватил её!

А затем сжал когти – и труба растеклась оплавленным металлом… Тайкан заклёкотал – победоносно, ликующе.

Насмешливо…

Я вскочил и бросился к пролому, надеясь перебраться через обломки стены – и тут мне в плечо вонзилось что-то острое.

Боль взорвала сознание. Я закричал, но собственный голос казался чужим, далёким. Опустив взгляд, я увидел, как из под ключицы торчит обагрённый кровью камень на когте твари. Он вспыхнул, и по моей руке побежали синие прожилки – они горели, будто под кожей текла раскалённая сталь.

Туман Прилива хлынул внутрь помещения сильнее, обволакивая нас. В нём что-то шевелилось.

Тайкан поднял меня над полом – и в этот момент мир взорвался белым светом.

Боль.

Только боль.

И ощущение, будто меня разрывают на на части.

Глава 13
Прилив. Часть 2

Боль.

Она пронзила меня, как раскалённый нож, впившийся между рёбер! Я не видел удара – только внезапную вспышку света, голубоватую, как молния. Воздух затрещал, запахло гарью и озоном.

– Прямое попадание! – засмеялся кто-то.

Голоса вокруг гудели, сливаясь в насмешливый гул. Я рухнул на колени, схватившись за живот. Сквозь пальцы сочилась кровь.

– Смотри-ка, не лопнул!

Снова смех – громкий, резкий.

Я поднял голову – передо мной стоял молодой парень в чёрных доспехах, на конце его посоха ещё дымился сизый дымок. Его лицо было скрыто за забралом, и виднелись только глаза…

Холодные, как лёд.

– Ещё одна попытка, мастер?

Я зажмурился…

* * *

Тёплые губы. Мягкие, чуть солоноватые от морского ветра.

Глаза были закрыты, и я не видел её лица – ощущал только запах: смесь дыма, кожи и чего-то сладкого, вроде мёда. Её пальцы вцепились в мои волосы, учащённое, прерывистое дыхание ощущалось на коже…

– Ты запомнишь это? – прошептала она.

Я хотел ответить, но…

* * *

Ветер.

Он выл в ушах, рвал кожаный плащ, заставлял слезиться глаза. Я летел – не сам, а на чём-то огромном, тёплом, с перепончатыми крыльями.

Внизу расстилался каменный лабиринт – гигантский, как целый мир. Стены каньона вздымались вверх, изрезанные трещинами, будто чьи-то когти пропахали камень. Где-то внизу, между утёсов, мелькали огоньки.

– Ты видишь? – её голос позади, пальцы впились мне в плечо.

Я обернулся…

И снова – тьма.

* * *

Я застонал, выныривая из пустоты, словно утопленник, выброшенный на берег. Воздух был густым, пропитанным туманом Прилива – он осел на губах, липкий и солоноватый, как морская вода.

Тайкан лежал рядом, распластавшись на полу мастерской и заняв чуть ли не половину помещения. Его перья, ещё недавно блестящие, словно покрытые ржавой кровью, теперь потускнели, стали серыми – будто их пеплом присыпали. Глаза – огромные, чёрные, как дёготь – закатились, обнажая мутные белки. Клюв приоткрылся, из него вытекал тонкий ручеёк тёмной жидкости.

Мёртв.

– Охренеть…

Не до конца осознавая происходящее, я рванулся и резко отполз, ударившись спиной о стену – и только после этого понял, что у меня на руках нет наручников.

Растерянно поморгав, я увидел в паре шагов от себя на полу лужу оплавленого металла. Неужели это они⁈ Опустив взгляд на руки, я увидел, что на запястьях нет и следа ожога.

– Да что тут произошло⁈

Плечо.

Пробитое когтем насквозь! Оно должно сильно болеть, должно кровоточить.

Но когда я опустил взгляд и рванул порванную (и окровавленную!) рубаху в сторону, то увидел только шрам – свежий, неровный, будто от ожога. И в самом его центре…

– Да быть такого не может!

Камень силы.

Тот самый, что был на когте твари.

Он впился в мою плоть под ключицей – будто вплавился в неё! Размером с большой палец, холодный на ощупь, даже обжигающий – и пульсирующий изнутри слабым серебристым светом.

Я дотронулся – и тут же дёрнул руку назад. Холодный…

А приглядевшись, я увидел, что внутри прозрачно-серебристого кристалла, в самом центре, будто замурованная в лёд, виднелась крошечная металлическая пластинка с какой-то гравировкой…

Я стиснул зубы, пытаясь разглядеть загадочную пластинку, но звериный рёв снаружи разорвал тишину, заставив моё сердце бешено колотиться. Нечеловеческий, наполненный голодом и яростью.

Шкррраб… Шкррраб…

Когти скребли по камню, приближаясь.

– Да чтоб вас всех разорвало! – простонал я, поднимаясь на ноги.

Из пролома в стене, оставленного тайканом, показалась тварь – та самая, в которую превратилась старуха. Её спина была сломана пополам, рёбра распахнуты, обнажая светящийся зелёным бурдюк, в котором плескалась какая-то дрянь. Сломанные ноги и руки перекинули тело твари через пролом и глаза, светящиеся зелёным, уставились на меня.

– Мяяясссо…

Из перекошенного рта капала слюна.

Я отпрянул, ударившись спиной о стену и хотел рвануть к двери, но…

Камень в плече дёрнулся – будто толкнул меня изнутри!

Я вскинул руку – инстинктивно, без мысли, без плана.

И отовсюду послышался вибрирущий звук… Пол, стены, потолок – всё словно зашевелилось.

А затем воздух взорвал грохот.

Десятки ржавых гвоздей, скоб, заклёпок – всё, что было металлического в этой мастерской! – вырвалось из досок, пола, стен, шкафов и остатков мебели с визгом раскалённой шрапнели…

Металлические детали устремились к твари с ошеломляющей скоростью, оставляя за собой в тумане разорванные следы – а меня в немом изумлении…

Старуха даже не успела зашипеть.

ТУК-ТУК-ТУК-ТУК!

Гвозди вонзались в её тело с мокрым чавканьем, вырывая куски гниющей плоти. Один попал прямо в светящийся глаз, взорвав его в брызгах студенистой слизи. Какая-то скоба угодила в горло, выдрав клок чёрной плоти. Мелкие частицы железа снесли челюсть, раздробив кость.

А потом целая куча скоб, попав в голову одновременно, разнесла её в кровавое месиво.

Тварь рухнула на пол.

Тишина.

Я стоял, не дыша, в полном изумлении переводя взгляд со своей руки на камень силы под ключицей – и на труп у своих ног.

– Что… за… херня…?

В следующее мгновение из меня будто кто-то вырвал все силы, оставив только пустую, выжженную оболочку.

Тошнота ударила в горло – горькая, едкая. Я рухнул на колени, и всё, что было внутри, выплеснулось наружу. Меня стошнило так, что на какое-то время перехватило дыхание.

Избавившись от содержимого желудка, я шумно втянул в себя воздух – и только тогда почувствовал, как из носа хлещет кровь – тёплая, солёная.

Капли падали на пол, смешиваясь с рвотой.

Голова кружилась, зрение плыло. Я едва удержался на четвереньках, чувствуя, как мир вокруг расплывается.

– Вот так… Расплата… За магию…

Я отполз в сторону, и снова привалился к стене, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Магия, мать её… Кто ж знал, что она требует таких усилий!

Летать, ха! Да тут бы не откинуться от такой мелочи!

Хотя… Металл, значит?

– Охренеть… Просто охренеть…

Я едва успел отдышаться, как услышал за проломом булькающий клёкот и шорох.

Оттуда снова кто-то лез!

На этот раз, несмотря на слабость всего тела и кружащуюся голову, я даже не обернулся.

Вскочил на ноги, рванул в сторону двери, врезался в неё плечом, снеся с единственной петли – и оказался на улице.

Похрен! Надо двигаться! Надо найти новое укрытие! Сидеть в тех развалинах нет никакого смысла!

И я побежал, чувствуя, как еле передвигаются ватные ноги, как туман сжимает горло, как в лёгких горит воздух.

Где-то впереди, сквозь пелену, мерцали огни – может, спасение, а может, новая ловушка?

Плевать! Нужно спасаться!

Я бежал, спотыкаясь о разбросанный по мостовой мусор, опрокинутые тележки с овощами и рыбой, какие-то корзины.

Каждый вдох обжигал лёгкие едким туманом. Горло сжималось от ужаса – этот проклятый Прилив превратил улицы в лабиринт настоящих кошмаров! Из переулков доносились звуки, от которых кровь стыла в жилах: скрип когтей по камню, чавканье чего-то питающегося, прерывистые хрипы умирающих.

«Куда бежать? Где спрятаться?» – проносилось в голове, пока я озирался по сторонам. Все двери наглухо заперты, ставни заколочены. Даже крысы попрятались…

Мои сапоги шлёпали по лужам – то ли крови, то ли чего похуже! – в которых отражались зелёные всполохи на небе. Завернув за угол угол, я наткнулся на свежий труп бродяги. Его лицо застыло в немом крике, а живот был распорот так аккуратно, будто кто-то воспользовался лекарскими инструментами…

– Нет-нет-нет… – я зажмурился, пытаясь стряхнуть это видение, но оно уже намертво врезалось в память.

Проклятье…

Я рванул дальше, всё сильнее и сильнее углубляясь в переплетение улочек Вороньего гнезда.

Вдруг впереди, из тумана, появилось какое-то складское помещение с приоткрытой дверью! Сердце заколотилось быстрее. Ловушка? Или убежище?

Прижавшись к стене у входа, я замер, вслушиваясь. Тишина. Только лёгкий шелест тумана, ползущего по полу внутри.

– Ладно, гандар… Проверим… – решил я и осторожно проскользнул внутрь.

Но лезть вперёд, наученный горьким опытом, не спешил. Для начала снова прислушался, вглядываясь в полумрак помещения. На первый взгляд, всё было тихо, и я, притворив за собой дверь, осторожно двинулся вдоль стен, держась так, чтобы никто не напал со спины.

Склад оказался огромным, заставленным рядами бочек и мешков. Туман успел пробиться сюда – но его было не так уж и много – чуть выше, чем по щиколотку мне. В воздухе витал запах прелого зерна и… чего-то ещё. Медленно продвигаясь вперёд, я наткнулся на два иссушённых трупа. Их кожа напоминала пергамент, а рты были раскрыты в беззвучном крике.

– Что, феррак, здесь произошло?

Впрочем, ничего опасного на складе не оказалось. Скорее всего, эти люди просто не успели запереть дверь – или сделали это не полностью… И какая-то тварь их настигла – но сейчас тут никого не было…

На втором ярусе обнаружился открытый люк на крышу.

«Запасной выход» – с облегчением подумал я, закрывая его. Это хорошо… Это значит, можно уйти двумя путями…

Закончив обследовать склад, я вернулся ко входу и подпёр его ящиком. А затем забрался на второй ярус, поднял с пола старый тесак – жалкое оружие против тварей Прилива, но лучше, чем ничего – и устроился в самом дальнем углу.

– Сколько ещё этот кошмар будет продолжаться? – вслух спросил я себя, вслушиваясь в звуки снаружи.

Каждый шорох заставлял вздрагивать, каждый скрип – сжимать оружие до белых костяшек.

Я попытался рассмотреть камень силы, вплавленный в моё тело, но не смог увидеть гравировку в металлическом сердечнике – для этого требовалось зеркало. Поэтому я просто закрыл глаза, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца.

– Переждать. Просто нужно переждать…

Не знаю, сколько я так просидел – но едва не наделал в штаны, когда тишину разорвал оглушительный треск.

Дверь распахнулась с такой силой, что тяжелый ящик, подпирающий её, отъехал в сторону! Я выглянул в щель между ящиками, между которых сидел, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

Пальцы судорожно сжали рукоять тесака.

Как же я устал… Надо бежать – снова бежать!

В помещение ворвались двое – мужчина в потрепанной рубахе и простых матерчатых штанах, и женщина в такой же одежде. Они дышали так тяжело, что воздух свистел в их легких, как в дырявых мехах. Глаза – безумные, выпученные! – метались по углам в поисках укрытия.

– Подопри дверь, гандар! – прохрипела женщина, хватая со стола тяжелую скобу. Ее пальцы дрожали так сильно, что железо выскользнуло и с грохотом упало на пол. Мужчина принялся лихорадочно метаться и попытался подтащить отодвинутый ящик обратно к двери.

Я стиснул зубы до хруста. Это не монстры, а люди – но от этого не легче.

Идиоты! Привели погоню прямо сюда!

«Люк. Крыша. Бежать. Сейчас же!» – но тело, видимо, исчерпало все силы после той магии и забега по затянутым Приливом улицам… Я не мог даже толком поднять тесак!

В следующее мгновение дверь сорвало с петель. Мужчина с женщиной вскрикнули, метнулись в стороны, а массивные деревянные створки пролетели через весь склад, разнеся в щепки стеллажи с мешками. В облаке пыли и кружащейся муки замерли две тени – низкие, поджарые, с горящими глазами, как раскаленные угли.

Моё сердце ухнуло в пятки – я узнал эти глаза. Узнал бы даже в беспамятстве…

Теневые гончие, те самые, которых я видел в форте! Их шкура переливалась, словно жидкая тьма, а из раскрытых пастей капала густая слюна, разъедающая дерево пола.

Мужчина попытался скрыться между уцелевшими стеллажами, и тут же рухнул, пригвожденный к полу когтистыми лапами. Кровь брызнула на мешки, оставляя черные пятна в тусклом свете. Женщина вскрикнула – звук оборвался, когда вторая тварь впилась ей в плечо, прижав всем весом к земле.

Я затаил дыхание. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук слышен на весь склад! Камень в плече вдруг заныл тупой болью, будто предупреждая об опасности.

И тогда вошли они.

Первым показался невысокий человек в черном плаще. Его лицо было испещрено рунами, светящимися болезненным багровым светом – будто под кожей пульсировали обрезки раскалённой проволоки. Серебряные цепи на запястьях звенели при каждом движении, издавая пронзительный, леденящий душу звук.

Я узнал и его – тот самый, кто командовал гончими в форте! Его пальцы двигались в странном ритме, будто дергая за невидимые нити, и твари послушно замерли над своими жертвами.

Но настоящий ужас вошел следом.

Высокий, под два метра ростом. Худощавый, но каждое движение выдавало стальную силу. Его лицо могло бы считаться красивым – четкие скулы, прямой нос, тонкие губы – если бы не абсолютная, леденящая пустота в глазах. Они были как два черных озера, в которых тонула всякая надежда.

Острозубый эльф.

Его бритый череп представлял собой жутковатую мозаику – десятки больших камней Силы, вплавленных в кожу, переливались всеми цветами. Одни светились тусклым красным, другие пульсировали ядовито-зеленым, третьи мерцали ледяным синим. При каждом шаге эта жуткая корона вспыхивала новыми оттенками.

Воздух вокруг него дрожал, как над раскаленными камнями. Даже сидя в своём укрытии на расстоянии в десяток с лишним метров я ощутил исходящий от него запах – смесь сандала и чего-то древнего, запредельного, от чего сводило желудок.

Эльф медленно провел взглядом по складу. Его глаза скользнули по грудам мешков, по лужам крови, по пригвождённым к полу теневыми гончими людям, по дрожащим теням в углах… И остановились на мне. На ящиках, за которыми я прятался.

Холод снова пробежал по спине.

Неужели он почуял меня⁈ Неужели увидел⁈

Бежать! Нужно БЕЖАТЬ!

Однако сил у меня по прежнему не было, и единственное, что оставалось – сидеть на месте, в надежде, что меня просто не заметят…

Я боялся даже пошевелиться, отползти от щели между ящиками, чтобы не выдать себя движением… И эльф отвернулся!

Мужчина в чёрном плаще растянул губы в уродливой усмешке, и его покрытое рунами лицо исказилось в гримасе.

– Ну что, мастер, загнали-таки мы добычу! – глухим голосом произнёс он, и при этих словах руны на его лице вспыхнули кроваво-красным светом, будто впитывая его злорадство.

Лысый эльф невозмутимо кивнул, а затем сделал несколько неторопливых шагов к дрожащим пленникам. С каждым движением камни Силы на его голове переливались новыми оттенками – от ядовито-зелёного до глубокого фиолетового. Его длинные пальцы с тонкими, почти прозрачными ногтями слегка подрагивали, будто ощупывая невидимые нити судьбы своих жертв…

– Пожалуйста…Господин… Господин, мы будем служить вам! Мы сделаем всё, что скажете! – женщина захрипела, её пальцы судорожно скребли доски пола. Глаза её были широко раскрыты от животного страха – и словно чувствуя это, держащая её теневая гончая утробно зарычала и чуть сжала когтистую лапу. Мужчина же с перекошенным от ярости лицом, рычал как загнанный зверь:

– Не троньте её! Не троньте, слышите! Возьмите меня!

Вторая теневая гончая клацнула челюстью прямо над лицом несчастного, заставив его заткнуться.

В этот момент я заметил то, на что не обратил внимание сразу. У мужчины прямо посреди лба кровавым светом пульсировала маленькая точка. У женщины, видимо, была такая же – на груди, где сквозь разорванную рубаху проглядывало синеватое свечение.

Камни Силы! Они были вплавлены прямо в их тела, также как у меня!

Эльф, подойдя к женщине, медленно протянул руку к её груди. В воздухе запахло чем-то металлическим.

Она успела вдохнуть, чтобы закричать – но её грудь просто взорвалась. Кости, плоть, внутренности – всё смешалось в кровавом фонтане, забрызгав ближайшие ящики и мешки – но не попав на эльфа. В его ладонь медленно опустился маленький камешек, тускло светящийся сквозь пальцы.

Мужчина на секунду остолбенел – а затем его лицо исказилось в гримасе чистой ненависти.

– Я ТЕБЯ УБ… – начал он, но эльф уже сделал едва заметное движение.

Голова бедолаги лопнула как перезрелый плод, разбрызгивая вокруг фрагменты костей, мозга и клочья кожи. В воздухе повисла алая дымка, и второй камень аккуратно упал в ожидающую ладонь убийцы.

Теневые гончие словно получили команду – с жадным чавканьем они набросились на ещё тёплые тела. Их клыки с хрустом перемалывали кости, а длинные языки жадно слизывали вытекающую кровь. Звуки этой трапезы – хлюпающие, чавкающие, скрежещущие – наполнили склад, смешиваясь с запахом свежей крови и содержимого разорванных кишок.

Меня чуть не стошнило снова – но я остановил этот позыв и заставил себя оставаться неподвижным.

Эльф повернулся спиной к этой бойне с выражением глубочайшего равнодушия на своём мраморном лице. Его помощник приблизился, и я заметил, как его глаза жадно сверкают при виде камней в руках хозяина.

– Похоже, в городе всё больше тех, кто знает про камни, – прошептал он, и его голос дрожал от возбуждения, – Если всплывёт, что они не просто появляются во время Приливов, но и падают с Ураниоса… Могут возникнуть проблемы. В городе и так хватает охотников за «остатками» с небесного города…

Высокий эльф кивнул, и камни на его голове на мгновение вспыхнули ярче.

– Это не проблема, Падальщик, – произнёс он ледяным тоном, – Мало у кого хватит сил сопротивляться таким, как мы. А если больше людей выйдут на поиски… У нас будет больше добычи.

Затем он небрежным движением подбросил один из камней своему подчинённому.

– Заслужил.

Тот поймал дар дрожащими руками, и его лицо исказилось в гримасе, которую он, вероятно, считал улыбкой. Руны на неприятном лице вспыхнули в такт пульсации камня, и на мгновение я увидел, как его глаза становятся полностью чёрными, без белка и зрачка.

Эльф ещё раз оглядел склад, а затем вышел наружу. Его подчинённый – Падальщик – дёрнул цепи, заставляя теневых гончих оторваться от трапезы, и двинулся следом.

Через несколько мгновений на складе уже никого не было. Остались только разруха, кровавые лужи да несколько обглоданных костей, напоминающих о том, что произошло.

– Повезло…