Текст книги "Вор без имени (СИ)"

Автор книги: Илья Соломенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9
Золото в кармане

Стражника не отпускали меня, пока не затащили в ближайший двор. Только там, вдали от возмущённых криков толпы, сильные пальцы разжали хватку, и я едва не рухнул в грязь. Тут же вскинул руки, прикрывая голову, но вместо ожидаемого удара в затылок, пинка или тычка кулаком под рёбра, услышал лишь хриплый смех:

– Да расслабься, ты! И ты, кучерявый, не дёргайся! Больно шустрый… Думал удрать с добычей и не поделиться?

– Да куда там, – повернувшись, я увидел, как шмыгнул Щелбан, выворачиваясь из хватки второго стражника, – Мы ж не дураки… Договор есть договор!

– Давай сюда добычу.

Что⁈ Они просто заберут деньги⁈ Ради которых я так старался и рисковал шеей⁈

У меня внутри проснулась ярость вперемешку с возмущением – и на секунду я даже подумал, что надо рвануть вперёд, выхватить кошель из рук стражника и…

И что? Куда я со своей рукой от него убегу?

Поднявшись на ноги, я обернулся, и уставился на схватившего меня стражника. Он был здоровым – высоким и мускулистым, таким, что аж кожаная броня поскрипывала при каждом движении! И усатым, чуть похожим на моржа.

Щелбан с ним даже не спорил – спокойно протянул украденный кошель чиновника мужчине, заставив меня горестно вздохнуть.

Услышав это и бросив на меня насмешливый взгляд, стражник хмыкнул, заглянул внутрь, присвистнул, выудил из мешочка одну золотую монету – и кинул кошель обратно Щелбану, чем несказанно меня удивил.

– Проваливайте, щенки. Надо будет повторить – найдёте меня.

Щелбан дёрнул меня за рукав и потащил в узкий переулок с другой стороны двора. Где-то за домами всё ещё кричала толпа, но мы, словно крысы, окольными путями пробежали почти целый квартал – и выскочили на небольшой двор, заваленный мусором.

В тени под покосившимся навесом, на деревянном ящике сидел Рив и довольно скалился.

– Ну чё, Краб, живой? – усмехнулся он.

– Живой, – я отряхнул рукав, с которого сочилась вонючая кровь, – А где…

– Все там.

Мы пролезли через узкую щель между домами, где кирпичи были покрыты липкой плесенью, и вышли к закопчённой мясной лавке. Из-под навеса доносилось чавканье – Хрип и Тур рвали зубами кровяную колбасу, купленную у мясника за пару медяков. Рив ловко поймал кинутый Щелбаном кошель.

– А вот и наш артист! – объявил он симории, – Да ты, Краб, настоящий комедиант! Я думал, реально обделаешься от страха, а ты ещё и слёзы выдавил!

– Я не выдавливал. Само получилось.

Рив рассмеялся, развязал тесёмки кошеля и высыпал на ладонь золотые монеты. Щелбан присвистнул, а Хрип тихо рассмеялся. Рив взял один золотой и щелчком пальца отправил его мне.

Я поймал монету на лету. Она была тяжёлой, с выщербленным краем, короной на одной стороне и какой-то птицей на другой.

– Твоя доля, как и обещал.

Я сжал монету в кулаке, чувствуя, как её ребро впивается в ладонь.

– Всего десяток сняли…

– Одиннадцать, – проворчал Щелбан, – Те шныри из стражи, которые не слишком торопились нас ловить, забрали один себе.

– Я вообще удивлён, что он не забрал всё, – произнёс я.

Рив фыркнул.

– Ну он же не дурак. Дело задекларировано у местного Глаза. Мы платим в общак – и не один. Ему, образно говоря, с этого тоже перепадёт, так или иначе. Так-то он вообще не должен с нас ничего сшибать, если есть договоренность с местными. Если узнают – ему не поздоровится. А забери он весь кошель – мы об этом обязательно рассказали бы. Смекаешь?

– Но тогда почему он вообще…

– Потому что он нам подыграл. За такое заплатить не жалко, Краб. Да ты посмотри на навар! – Рив усмехнулся, – Два с половиной – нашему Барону, два с половиной – Вороньему, иначе в следующий раз нам сюда ходу не будет. Остальное… – он оглядел банду, – Делим, парни.

Тур хмыкнул, Щелбан захихикал, а Хрип молча облизал губы.

Пять золотых на пятерых. Гроши для богачей – и целое состояние для уличных мальчишек.

Хотя рисковал практически я один… И рисковал больше всех… Парни меня хоть и «пригрели» – но всё же пока не в полной мере считают своим… Рив и Тур затянули с появлением, не предупредили о подкупленной страже…

Я тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и сунул монету в рот, ибо карманам теперь не доверял. В голове тут же зароились мысли: еда, новая одежда, может, даже, нормальный нож…

– Ладно, симория, – Раздав золото, Рив встал, отряхнув штаны, – Пора валить.

* * *

Девять дней.

Девять дней моя сломанная рука на перевязи была нашим золотым билетом! Мы отрабатывали схему снова и снова, как заезженную песню уличных артистов – к которым, кстати, временами мы наведывались. Одна такая компания встала лагерем в одном из тупиков Старого Порта, и вечерами давала представления, сшибая за них медяки.

Там мы не работали – все дела с «рукой» Рив предпочитал проворачивать в Вороньем гнезде.

Через пару дней после первого дела мы «поработали» на рынке у Каменного моста. Я притворялся сыном мастерового, которого ограбили по дороге с зарплатой для всей артели. Толпа жалела меня, пока Щелбан с Хрипом обчищали кошели зевак, глазевших на мои «кровавые» бинты. А я ревел и проклинал несуществующих охранников, которые ушли куда-то промочить горло в самый неподходящий момент.

Затем попробовали провернуть схему в другой части Вороньего гнезда, на улице Гончаров. На этот раз я был учеником аптекаря, «потерявшим» лекарства для умирающей матери. Женщина в дорогом плаще так разрыдалась, что сама сунула мне серебряник – пока её мужу ловко срезали кошель.

А вот на третий раз мы попались – на жадности.

Выбрали слишком богатую цель – торговца пряностями, у которого оказалась охрана – о которой наши «сквозняки» не удосужились узнать. Я уже заводил свою шарманку про сломанную руку, когда один из стражников вдруг нахмурился:

– Эй, я этого парня уже видел! Позавчера он плёл о лекарствах для матери!

Щелбан рванул в переулок ещё до того, как услышал конец фразы. Тур, страхующий нас, с рёвом опрокинул тележку с селёдкой под ноги погоне. Мы бежали, пока лёгкие не загорелись огнём – но никак не могли оторваться от дюжих молодцев. Так что… Пришлось прятаться в зловонной сточной канаве, где крысы грызли что-то белое и склизкое.

Когда мы оттуда выбрались, Рив, весь в рыбьей чешуе и каких-то потрохах, схватил Щелбана за грудки и принялся неистово трясти.

– Вы совсем охренели⁈ – орал он, – Расслабились на лёгком заработке⁈ Да я вас акулам в заливе скормлю, придурки!

Впрочем, бушевал он недолго – на следующий день мы снова были в деле, на площади Старых Фонарей. Я изображал юнгу, которого выкинули с корабля без оплаты, да ещё и руку сломали. Моряки – народ суеверный, один даже осенил себя каким-то религиозным знамением, глядя на мои искусно подкрашенные «кровью» бинты.

Всё кончилось на девятый день.

Мы ещё не знали, что по Вороньему Гнезду прокатился слух о наших делах:

'Калеку используют как приманку."

Наш последний «спектакль» едва не стал похоронным. Я только начал заводить уже привычный вой про «злого хозяина-кузнеца», как из толпы раздался хриплый крик:

– Да это же те самые жулики! Банда «Руки»! Держите их!

Кто-то швырнул в меня гнилой капустой, кто-то попытался ухватить за ухо. Трущийся в толпе неподалёку Тур выхватил нож, заставив пару молодчиков отступить – и в этот момент Рив резко свистнул особым образом (я уже запомнил пару его сигналов), велев отступать.

Мы бежали под градом проклятий и объедков, уворачиваясь от «сознательных» горожан, пытающихся схватить нас, и сворачивая в проулки и дворы, пытаясь избежать внимания стражи – пока не нырнули в катакомбы через треснувший канализационный люк.

В зловонной темноте, задыхаясь, Рив выдавил:

– Всё. Эту схему хороним. На юге Ворньего гнезда нам пока делать нечего…

Я машинально потрогал свою руку – она почти зажила.

* * *

Впрочем, кроме бесконечного воровства в моей жизни появилось и кое-что ещё.

По вечерам, когда мы собирались в нашем убежище, где пахло жареной рыбой и дешёвым вином, банда превращалась в подобие семьи.

Тур, сидя на корточках у печки, точил свои здоровенные ножи, или что-то готовил. Щелбан и Хрип играли в кости на украденные медяки или делились городскими сплетнями. А Рив, устроившись на бочонке, по моей просьбе иногда начинал травить разные истории.

В основном, конечно, мне были интересна не всякая чушь – а информация о том, где я вообще нахожусь, и что вокруг происходит.

Так, благодаря этим историям я узнал много нового.

Например, что Артанум – не просто город, а город-государство, расположенный на мысе, на самом северо-западе материка. И что существует он уже около двухсот лет.

Узнал о том, что на юге от Артанума растянуты Громовые хребты, под которыми живут гномы. Копают свои рудники, куют оружие, торгуют – но чужих к себе не пускают.

Дальше на юг, за горами – Каменный Круг. Мощное и большое государство «со старыми порядками», как выразился Рив (а я не особо понял, что он имеет в виду), которое, вроде как, торговало с Артанумом. У Каменного круга была большая армия, которую использовали для войны с эльфами – на востоке.

У остроухих была своя страна – Зелёный край, огромный лесной массив, который был неизвестно насколько огромным, и уходил далеко-далеко на восток, где, вроде как, никто из ныне живущих не бывал. А всё потому, что эльфы не пускали к себе никого. И более того – не просто не пускали, а убивали, ибо «были жестокими, мстительными и кровожадными».

Это было удивительно для меня – ведь я видел эльфов и полуэльфов здесь, в Артануме, и они вполне уживались с людьми и другими расами! Занимались тем же, чем и люди, и гоблины, и орки, и гномы – жили, пили, ели, трахались, дрались, шутили, работали…

Но Рив объяснил, что потому Артанум и называют «свободным» городом – потому что тут принимают всех – если эти «все» принимают правила города.

Так что с Артанумом мне ещё, можно сказать, повезло. Мир был жесток – ведь помимо Каменного круга и эльфов, режущих друг друга на далёких землях востока, были и княжества, занимающие огромную часть севера известного континента. Их было много – больших и маленьких – и утренние пиры ради нового «крепкого» союза часто сменялись резнёй тем же вечером – и новой местечковой войной.

Конечно, Рив травил не только эти мрачные байки.

Он рассказывал и весёлые истории – например про то, как два года назад один из Мастеров-Советников устроил пир, а обиженные на него за что-то гномы-алхимики подмешали в дорогущее вино слабительное. Полгорода потом неделю не могло отойти от сортиров. Мы хохотали до слёз, пока Хрип изображал стражника, бегущего к нужнику, и герцога Торндейла, делающего свои дела из окна башни.

Или другой случай, про местную легенду, вора по имени Дневная Тень.

Никто якобы не знал, как он выглядит, но про его дела слышали все. И он (опять же – якобы!) был настолько хорош, что пару лет назад умудрился украсть у Мастера над мечами (это управляющий всей стражей Артанума) два дорогущих кубка.

Мастер над мечами сильно обиделся, и назначил за голову Дневной Тени огромную награду – две тысячи золотых!

Ради таких денег многие были готовы постараться, и к Мастеру над мечами понесли головы разных воров – многих в то время поубивали…

Вот только оказалось, что Дневную Тень не то что опознать не получится – так за его голову и платить нечем! Награда пропала среди бела дня, прямо из главных казарм Элиона!

А кубки, кстати, вернулись в дом Мастера над мечами. Наполненные дерьмом.

Слушая эти истории, сидя рядом с товарищами по симории, я забывал, что не знаю о себе ничего. Забывал о том, что мир жесток – и каждый день может стать для меня последним. О том, что мы – банда уличных воров.

Эти ребята успели стать для меня если не родными – то близкими, точно. Они приняли меня, они защитили меня, накормили, дали «работу» – какой бы она ни была… Рив мне больше казался старшим братом, а не «клыком». Щелбан и Хрип – озорными братишками. Даже угрюмый Тур напоминал дядьку, который ворчит, но всегда прикроет спину.

Я начал им доверять.

* * *

Корабль слегка покачивался под нами, скрипя прогнившими досками. Я сидел, свесив ноги за борт, и разминал почти зажившую руку – она чесалась под бинтами, будто под кожей копошились муравьи. Рив, сидевший рядом, попивая из бутылки дешёвое вино, и смотрел на небо.

– Феррак… – прошептал он, сжимая в кулаке кусочек камня силы, – А ведь на этот раз они ошиблись. Чешуйчатые из Элиона предсказывали Прилив в ближайшие дни, когда мы тебя встретили, но прошло уже одиннадцать. Так иногда бывает, но когда он опаздывает…

Он замолчал, будто передумал продолжать.

Украдкой посмотрев на «клыка», я увидел, как его глаза бегают по горизонту, где солнце садилось в кроваво-красные облака. Во взгляде Рива было что-то, чего я раньше не видел – не страх, нет.

Скорее… предостережение.

– Что такое Прилив? – вырвалось у меня.

Этот вопрос я пытался задать уже несколько раз, но натыкался только на мрачные рожи и суеверное бормотание.

Рив вздохнул и потёр переносицу.

– Ты всё никак не уймёшься…

– Слушай, судя по всему, это опасная штука! Должен же я знать о ней! На всякий хотя бы…

– Ну да, да, просто… Не принято о нём говорить, сечёшь? Такие разговоры… Да ещё и накануне…

– Ну хотя бы в общем! Рив!

– Ладно, мелкий… Только быстро и в общих чертах! Не хочу, чтобы мне потом… Короче всё! – «клык» осенил себя святым знаком и мрачно посмотрел на меня, – Прилив, это… дыхание мёртвой луны. То, что осталось после…

– После чего?

– После того, как она раскололась, дурень, – Рив достал из кармана грязный платок и вытер лицо, а затем указал в небо, где висели две половинки луны.

– Хрен знает когда – очень давно! – луна разломилась пополам. Говорят, её разрушил какой-то дам’маракский колдун, вроде как из другого мира… А отголоски донеслись и до нас. Не буду врать, не знаю, как было – но осколки луны упали на землю. И принесли с собой… что-то.

– Что?

Рив сделал паузу, подбирая слова.

– Магию… Нет, не совсем. Что-то другое. Грязное и чужое, что просыпается с завидной, сука, периодичностью.

Тон у «клыка» был таким, что желудок у меня сжался в комок.

– И Прилив – это…

– Добланое дыхание этих осколков. Когда оно просыпается, что-то выползает из мест, куда они упали. Это дыхание… Оно меняет всё, к чему прикоснётся. И это приводит к непредсказуемым последствиям. Люди сходят с ума или умирают в страшных муках. Если повезёт… Животные тоже… Но иногда… – Рив кивнул в мою сторону и посмотрел на пояс, за которым у меня был заткнут коготь, – Превращаются в разных тварей. Например тех самых тайканов, что нападают по ночам.

Я машинально потрогал коготь.

– Но куда хуже, если эти животные переживут парочку таких Приливов. Тогда… Они становятся сильнее. После второго-третьего Прилива их уже не остановить обычным оружием. Именно поэтому городские патрули охотятся за ними. Да и вообще все – «теневые», «чешуйчатые», стража… Все, кто может. Никто не хочет, чтобы в городе поселилась тварь, которая любит лакомиться человечиной.

– Мрак какой…

Рив только фыркнул:

– Мрак и есть! Потому-то все и пережидают Приливы в укрытиях! Когда всякая такая мразь-то лезет, крепкие двери и ставни – это хоть что-то… Приливы обычно «стелются» по поверхности и приходят только по ночам, так что через щели в постройки особо не заползают, им улицы хватает… НО!Никогда нельзя быть уверенным наверняка.

Ну охренеть теперь… Могли бы раньше о таком предупредить, вообще-то это важная информация!

Я задумался о словах «клыка» – и не сразу понял, что меня смущает.

А потом до меня дошло. Меня смущало не то, О ЧЁМ говорил Рив – а то, КАК он это делал. Рассуждая о Приливе, о расколотой луне, о странах, о городе, о других вещах – иногда его речь менялась. Словно кто-то подменил уличного вора на ученика писаря.

«Периодичность», «лексикон», «непредсказуемые последствия», «логистика» – такие слова не вяжутся с человеком, который ещё вчера с руганью разбивал голову пьяному матросу о бочку.

Но вслух, само собой, я ничего не сказал – мысль в голове как промелькнула, так и исчезла, вытесненная картинками ужасов, которые может принести с собой Прилив.

Мы сидели молча, пока последние лучи солнца не скрылись за крышами. Где-то вдали завыла собака, раздался взрыв хохота…

– Ладно, – Рив сплюнул, – Хватит болтать попусту. Прилив или нет – а жрать нам всем хочется.

Он встал, потянулся так, что кости хрустнули, и бросил на меня тяжёлый взгляд.

– Нас запалили, да и твоя лапа зажила… Придётся думать о других вариантах.

Я почувствовал, как во мне что-то зашевелилось – любопытство или… предвкушение?

Похоже, сам того не замечая, я втянулся в воровскую жизнь.

– Есть идеи?

Рив ухмыльнулся.

– Утром наклюнулось дело. Горячее, – глаза «клыка» блеснули в сгущающихся сумерках, – Если провернём – будем купаться в золоте месяц, а то и больше! Да и простенькая работёнка, если честно. Но без твоей помощи никак.

Глава 10
Контрабанда

Утро встретило меня тягучим запахом жареной рыбы и дёгтя.

Тур копошился у печки, переворачивая на раскалённой сковороде куски трески, вокруг которых потрескивал жир. Щелбан, сидя на корточках, чистил ногти своим вечным кривым ножом, а Хрип молча перебирал кости, бросая их в деревянную кружку с глухим стуком.

Я потянулся, и вылез из гамака. Рука уже почти не болела – только слегка ныла при резких движениях. Да уж, слюна вульфаров оказалась действительно хорошим средством от перелома!

Интересно, как она действовала?

А, так ли это важно? Главное, что я использовал её всю, как велел Нералон, и…

«И теперь должен этим волкам какую-то услугу» – подумал хмуро – «Интересно, что они попросят?»

Впрочем, заострять мысли на этом я не стал – проблемы надо решать по мере их поступления!

А у нас, вроде как, на сегодня планировалось что-то новенькое.

– Ну что, симория, – Рив распахнул занавеску своей «комнаты» и вывалился наружу, почесывая живот, – Пока вы тут сопли жуёте, у нас дело нарисовалось. Горяченькое.

Щелбан тут же оживился, подняв голову.

– Кого на этот раз разводить будем?

– Не, – Рив уселся на пустую бочку и принял от кучерявого воришки кружку с водой, – В этот раз без разводок.

– Это как? – не понял я.

– Профиль чутка не наш, но… Деньги есть деньги. Контрабанда.

Тур перестал переворачивать рыбу и медленно обернулся. Хрип отвлёкся от своих костей.

– Серьёзно? – не удержался я.

Рив усмехнулся.

– Да не ссыте вы. Один знакомый контрабандист залёг на дно в «Ржавом якоре». Стража его ищет – не дал на лапу кому надо, жадным оказался. Попался патрулю, но смог смыться. Теперь боится высовываться, а товар нужно передать – его уже несколько дней ждут.

– Какой товар? – Тур скрестил руки на груди.

– Колдовские амулеты. Для какого-то торговца в Новом порту.

Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Колдовские штуки – это не просто краденые кошельки. Если стража засечёт – мало не покажется. За такое не просто изобьют и кинут в каталажку, нет… Будут пытать, чтоб выяснить, откуда взялись амулеты… И плевать, знаешь ты об этом, или нет…

А вот у Хрипа, несмотря на опасность, глаза заблестели живым интересом.

– И за сколько мы рисковать будем? – спросил я, – Колдовские амулеты… Ты же вроде говорил, что этот рынок крышуют «чешуйчатые»?

– Да уж не сомневайся, заплатят, – Рив хитро прищурился, – И заплатят хорошо. А насчёт «чешуйчатых» можно не переживать – они тут вообще не при делах. Амулетики привезённые из княжеств. Да и план так-то простой.

– Излагай, – пробасил Тур.

– Как два пальца, парни! – «клык» принял тарелку с рыбой, – Амулеты замотаем в твои повязки, Краб, так что потащишь их ты. И ты же заберёшь деньги, да обратно в повязки и замотаешь. Гениально, дам’марак!

– А если кто-то пасёт контрабандиста? – засомневался я.

– Если даже такой человек и найдётся – подумает, что всё на мне, – хмыкнул Рив, – Потому что я возьму сумку, будто груз у меня, смекаешь? Двойной развод! Сыграю напряжение и осторожность, не хуже чем ты, ха! Если стража что-то заподозрит – я их уведу за собой. А Тур, Щелбан и Хрип тебя подстрахуют – и доведут до торговца.

– А если стража дёрнет тебя? – выдавил вопрос Хрип.

– А что они мне предъявят? – Рив оскалился, – Только отвлекутся, я же для этого и нужен, болван! А вы в это время унесёте ноги.

Щелбан захихикал. Тур хмыкнул, и в его глазах мелькнуло одобрение.

Я же сглотнул. На словах всё было просто – но всё это дело пахло риском. План казался слишком простым…

Но когда Рив озвучил наш навар, даже у Тура бровь дёрнулась.

– Пятьдесят золотых? – Щелбан аж подпрыгнул, – Да за такие деньги я хоть в Элион проберусь!

– Ты проберёшься только в зад тюремщика, если будешь орать как торговка рыбой, – проворчал Хрип, но в его голосе тоже слышался азарт.

Рив хмыкнул.

– И четвертину в общак занесём только барону Нового порта. Наш вообще не при делах, так что не обидится… И не узнает, если вы будете рты на замке держать, поняли⁈ Воронье гнездо тоже не участвует. С такими деньгами… Сами понимаете, можно залечь на дно надолго. А если есть мозги – пустить их в дело и наладить жизнь.

Симория переглянулась. Все понимали, что если платить, «как надо» – всем трём Баронам, в чьих районах Рив собирался провернуть дело – останется в лучшем случае, четверть!

Но куш был велик – очень велик. За ползолотого можно было снять комнату в нормальной таверне на пару недель! С кормёжкой, прачечной – «полным пансионом», как говорил Рив.

Я перебирал уже изрядно затасканные бинты на руке, сжимая и разжимая пальцы. В животе ёкало – и от страха, и от странного возбуждения.

Тридцать семь с половиной. Это больше, чем мы зарабатывали за все предыдущие дни вместе взятые.

– А если стража всё же докопается? – спросил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Тогда Тур им врежет, Щелбан заорет, что его режут, а ты с Хрипом скроешься. У вас это хорошо получается, – Рив хлопнул меня по плечу, – Но до этого не дойдёт. Мы тебя прикроем.

Его пальцы слегка сжали моё плечо – не жест дружбы, а скорее, договор.

Доверие…

– Кстати, Краб… Так как ты выполнишь почти всю работу, твоя доля будет больше, – добавил Рив, – Десятка. Остальным по шесть, мне девять с половиной.

Щелбан присвистнул. Хрип лишь кивнул, будто так и должно быть. Тур промолчал, но потом хмыкнул:

– Заслужил.

Десять золотых. Мои!

Горло внезапно сжалось. Не из-за денег – из-за того, что парни молча согласились. Ни споров, ни ворчания. Будто я и правда стал для них чем-то большим, чем просто малёк с улицы.

– Ладно, – я резко вдохнул, – Когда работаем?

* * *

Трактир «Ржавый якорь» оказался гнилой развалюхой на краю Вороньего гнезда. Вонь перегара, дешёвого табака и чего-то кислого ударила в нос, едва мы переступили порог.

Гомон посетителей не стих, но из полумрака на нас уставились глаза местных пропойц. Однако никто не заинтересовался нами больше, чем на пару мгновений – тяжёлое сопение, хриплый смех и бульканье выпивки не прервались.

Рив, не моргнув глазом, швырнул медяк усатому верзиле у двери – тот ловко поймал его и мотнул головой в сторону лестницы.

– Наверху. Третья дверь справа.

Мы поднялись по скрипучим ступеням, которые прогибались под Туром так, будто вот-вот лопнут. Наверху было тише, но воздух стоял густой, пропитанный чем-то сладковато-горьким – как будто жжёные травы смешали с гнилью.

Третья дверь оказалась заперта. Рив постучал, и за толстыми досками послышался какой-то шорох.

– Кто? – раздался хриплый голос.

– Чайка из порта.

Скрипнул засов, Рив толкнул дверь плечом, и мы ввалились внутрь.

Комната была крошечной, с единственным закопчённым окошком и топчаном, на котором развалился мужик с пустыми глазами. Его кожа отливала серым, как у покойника, а пальцы нервно дёргались, перебирая мундштук кальяна. На столе рядом валялись какие-то склянки с мутной жидкостью, куски запёкшейся хлебной корки, поднос с обглоданными костями, пара кувшинов с вином.

– Здравствуй, Гарс, – Рив скривился, отмахиваясь от дыма.

Мужчина медленно повернул голову, оглядев нас.

– Ммм… Да… – Его голос напоминал скрип ржавой двери, – Привет… Готовы?

Рив шагнул вперёд.

– Где товар?

Гарс с трудом приподнялся, шаря рукой под топчаном, и вытащил продолговатую деревянную коробку, обтянутую потрёпанной кожей.

– Берите… и валите… – Он швырнул её Риву и тут же плюхнулся обратно, прильнув к кальяну. Дым заклубился густыми волнами, затягивая его обратно в забытье, – К ночи жду… Деньги… Сами знаете что будет… Если дадите дёру.

Рив серьёзно кивнул и открыл коробку. Мы столпились за его спиной.

Внутри, на вытертом бархате, лежали три деревянных амулета – продолговатые, с вырезанными узорами, которые переливались под тусклым светом, будто по ним пробегали тени.

– Ну что, Краб, – Рив хмыкнул, – Давай сюда свою драгоценную руку.

Щелбан и Хрип быстро размотали мои бинты, обнажив бледную, но уже зажившую кожу. Тур тем временем аккуратно отодвинул занавеску и выглянул за окно.

Я взял из коробки один из амулетов. Дерево было тёплым, почти живым, а когда я постучал по нему ногтем – внутри отозвался глухой, пустой звук.

– Полые? – я поднял бровь.

Рив тут же отвесил мне подзатыльник.

– Не тряси их, кретин! Это магические штуки, а не погремушки!

Я поморщился, но промолчал. Амулеты быстро замотали в новые повязки, плотно прижав к руке. И тут же под бинтами начало щекотать – словно сотня муравьев пробежала под кожей.

– Что за хрень⁈ Чешется! – я скривился.

– Гарс? – Рив повернулся к контрабандисту, который не переставая курил кальян.

– Ничего страшного, – медленно ответил он, – Артефакты так влияют… На человека… Если их много рядом. Ты просто не привык.

– Точно? – я с сомнением посмотрел на забинтованную руку, – А если это не «просто так»? Вдруг с рукой что-то случится⁈

– Это защитные амулеты, – прохрипел контрабандист, – Не ссы, малёк.

– Не боись, – Рив оскалился и хлопнул меня по плечу, – За час с небольшим ничего не случится. Просто… Представь, как мы будем тратить наши золотые!

Я сжал зубы. Рука горела, но слова Рива подействовали лучше любого успокоения.

Десять золотых…

– Пошли, – Рив сунул коробку из-под амулетов в мою сумку и перекинул её через плечо, – Чем быстрее сбагрим этот груз, тем быстрее получим наши деньги.

Из «Ржавого якоря» мы выходили по одному, с небольшим разрывом по времени.

Я вышел последним, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая улицы в грязно-оранжевый цвет. Повязка с амулетами плотно прилегала к руке, но странное жжение не проходило – будто под бинтами ползали раскалённые иголки.

Первые полчаса я шёл, сжимая зубы и косился на каждую тень. Каждый прохожий казался стражником или узнавшим о контрабанде «теневым», каждый крик на улице – сигналом, что меня вот-вот схватят. Даже обычный лоточник, поправивший свой прилавок, заставил меня вздрогнуть.

Но постепенно я начал успокаиваться. Тур мелькал в толпе в нескольких шагах впереди, его мощная спина то появлялась, то исчезала за спинами прохожих. Хрип где-то сбоку сливался с толпой, а Рив, как и обещал, шёл в отдалении с той самой пустой сумкой через плечо – приманка для любого слишком любопытного стража.

Чем дальше мы уходили от «Ржавого якоря», тем сильнее улицы менялись. Простоватые лачуги и грубые каменные дома сменялись более ровными, оштукатуренными и изысканными постройками, мостовые стали ровнее, а в воздухе, вместо вони рыбы и пота, запахло специями и кожей.

Новый порт.

Ещё через полчаса я свернул за угол и увидел небольшую лавку с вывеской «Редкости и диковинки». Над дверью висел колокольчик, а в окне поблёскивали странные безделушки – склянки с цветными жидкостями, засушенные ящерицы в банках, резные фигурки из тёмного дерева.

Сердце заколотилось сильнее. Место назначения!

И тут кто-то тронул меня за локоть.

Я чуть не подпрыгнул, но это оказался Щелбан, которого я выпустил из виду. Он вынырнул из толпы и оскалился во весь рот.

– Эй, Краб, – шепнул он, подмигивая, – Надеюсь, ты не думаешь смотаться с нашими деньгами? Потому что если вдруг решишь – мы тебя найдём, ты же знаешь?

– От тебя скроешься, умник! – фыркнул я, не удержавшись от ухмылки.

Щелбан хохотнул, хлопнул меня по плечу и растворился в толпе, оставив меня перед дверью лавки.

Я глубоко вдохнул, расправил плечи и толкнул дверь.

Колокольчик звякнул…

Ну вот и финальная часть сделки.

Внутри пахло дорогим деревом, воском и чем-то терпким – может, сушёными травами, а может, древними книгами, сложенными на полках до самого потолка?

По стенам висели странные предметы: чучела невиданных зверей с блестящими глазами, склянки с мерцающими жидкостями, даже какие-то механизмы из бронзы, тихо пощёлкивающие шестерёнками.

За прилавком, развалившись в кресле с высокой спинкой, сидел мужчина в бархатном камзоле. Его пальцы, унизанные перстнями, лениво перебирали страницы книги, но взгляд, холодный и оценивающий, тут же уткнулся в меня.

– И что в моём заведении забыл такой… гм… уличный житель? – Он сморщил нос, будто я принёс с собой запах помойки.

Я сглотнул, чувствуя, как под бинтами амулеты словно нагреваются.

– Я принёс товар. От Гарса.

Торговец замер. Потом медленно закрыл книгу и отставил её в сторону.

– Гарса? – переспросил он, – Не знаю никого с таким именем. И не жду посылок.

Я напрягся. Ну конечно, шифруется.

– Может, просто взглянете на груз? – Я потянулся к повязке, – Думаю, тогда всё станет ясно.

– Что⁈ – Торговец вдруг побагровел и вскочил, – Ты что, предлагаешь мне ворованное? В моей-то лавке⁈ Да я тебя…

Он схватил со стола увесистую трость с серебряным набалдашником.

– Вали отсюда, пока я не позвал стражу!

Я отпрянул. Что за?..

И в тот же миг под бинтами что-то зашипело.

Я взглянул вниз – и обалдел!

Из-под повязки повалил густой серый дым, воняющий горелой кожей и тухлыми яйцами!

– ЧТО ЭТО⁈ – завопил торговец, замахиваясь тростью, – ПОШЁЛ ВОН! ВО-О-ОН!

Дым клубился, заполняя комнату с пугающей скоростью. Пятясь, я попробовал размотать повязку, но Щелбан и Хрип как-то хитро завязали её…

А торговец вдруг закашлялся. Его лицо исказилось, трость дрогнула в руке… И он рухнул на пол, как подкошенный!

Страх сжал горло, парализовал меня, не давая пошевелиться и осмыслить произошедшее…

Ничего не понимая, я стоял, не шевелясь, чувствуя, как дым обволакивает и меня, но… не душит. Только щекочет в носу, горький и противный.

И тут до меня дошло.

Нас подставили.

Надо валить!

В тот же миг дверь с треском распахнулась, впуская в затянутое дымом помещение четыре фигуры в странных кожаных полумасках масках с какими-то уплотнениями на нижней части.

Я узнал их по силуэтам ещё до того, как они заговорили.

– Феррак, он ещё на ногах⁈ – голос Хрипа прозвучал приглушённо.

Я шагнул вперед, но тут же споткнулся о тело торговца. Голова кружилась, мысли путались, в ушах звенело, но «сквозняк» был прав – я всё ещё держался на ногах.