Текст книги "Террор не пройдет! (Белый легион - 2)"

Автор книги: Илья Рясной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Дождавшись, когда Войченко выйдет, руководитель ФАГБ вытащил из ящика стола таблетку, запил ее водой. Сердце отпустило... Все плохо. Директор агентства не ощущал себя руководителем все еще достаточно мощной спецслужбы. Он ощущал себя начальником бумажной конторы, которая производит руководящие указания, намечает грозные меры, готовит умные доклады и справки, но где, по большому счету, не делается ничего. А чудовище о трех головах криминал-терроризм-коррупция, – для борьбы с которым и предназначена контора, легко ускользает из рук, живет своей жизнью и только набирает вес.

У Войченко тоже мысли были невеселые. Этот чертов теракт на автобусной остановке был совершенно не к месту и не ко времени. Он выходил за рамки процесса управляемой общественной и государственной нестабильности, на поддержание которого работал и сам генерал, и ряд влиятельных сил. А Дергаев – дикий человек. Горный людоед. Его трудно держать в рамках. Ох, как не хватает сейчас народного депутата Сельмурзаева. С ним можно было решать все вопросы и поддерживать этот костер, не давая ему угаснуть или распалиться в большой пожар.

Теперь уже генерал Войченко раскаивался в том, что он и его соратники из "Синдиката" приняли решение использовать депутата втемную против "Легиона". Но кто знал, что так получится... Кто знал...

Войченко вышел из кабинета директора, преодолел просторную приемную, в которой скучали секретарша и адъютант в военной форме с погонами капитана. Прошел по ковровой дорожке гулкого пустого коридора. Кивнул вынырнувшему от лифта знакомому деловитому референту с папочкой. Поднялся на лифте на два этажа.

– Моих заместителей и руководителей отделов ко мне через пять минут, сказал Войченко дежурному, проходя в кабинет.

Через пять минут офицеры сидели вдоль стеночки. Заместители Войченко устроились за столом.

– Государство последнее отдает спецслужбам, – грозно сдвинув брови, начал генерал. – Для чего? Чтобы мы спали? Морду плющили?.. Кто ответит?

Он грозным взором обвел потупившихся подчиненных.

– Что нам сказать Президенту? Что скажем матери той девочки, которую сегодня в Перово мы собирали по частям? Что, я спрашиваю?

Ответа он, понятно, не дождался.

– Как мы людям объясним, что у нас утрачены оперативные позиции? Как объясним, почему террористы на свободе, а не в гробу? – Войченко перевел дыхание, провел по лбу носовым платком. – Такая работа – это что, результат нашей лени? Или неспособность? Или саботаж? Отвечайте, я послушаю...

Никто, ясное дело, не ответил. К этим концертам подчиненные привыкли и относились к ним философски.

– Кому на пенсию пора? В народное хозяйство? Не слышу... Где эффективные разработки на лидеров террористических организаций? Тот ворох ненужных бумаг – это не разработки. От позора нас спасает только наша секретность. Если людям показать, что мы наработали, это же курам на смех. Сплошь все полковники. Настоящие полковники... А где отдача от вас, господа офицеры? Где, я спрашиваю!

Войченко распалялся все больше. Минут десять он играл на нервах и самолюбии подчиненных. В ходе этого во все более грубых выражениях изложил те же претензии, которые выслушал недавно от директора агентства. И закончил вступление:

– Вот что я скажу. Если так дальше будем работать, разгонят нас к чертовой матери. И правильно сделают. Наберут по объявлению – толку больше будет... Николай Сергеевич, вы что-то хотите возразить?

– Никак нет, товарищ генерал, – вскочил начальник пятого отдела.

– Ваше счастье... Итак, под запись, по пунктам, – кивнул Войченко начальнику своего штабного отдела.

Дальнейшие указания генерала не блистали новизной и оригинальностью. Стандартный комплекс мер после громкого теракта – личный состав перевести на усиленный вариант несения службы. Задания негласному аппарату. Встретиться с агентурой. Сориентировать на выявление террористов. Отработать имеющуюся оперативную информацию. Совместно с органами внутренних дел провести силовые акции против фигурантов, выставить квартиры, кафе. Принять меры к реализации оперативной информации на коммерсантов, подпитывающих террористов. Пройдено все это не раз. Мертвому припарки. После драки кулаками махать – гиблое дело. Присутствующие прекрасно понимали, что это бесполезно. Все бесполезно. Ситуацию с террористами или контролируешь изнутри, внедряясь в террористические группы и уничтожая их физически, или не контролируешь вообще. Террористы как тараканы – из любой щели полезут, никакие проверки документов и шлагбаумы на дорогах не помогут. А травить их как положено дихлофосом вдоль всего плинтуса – не дают. Не очень оно, видать, нужно!

Закончив совещание и раздав указания, Войченко подождал, пока подчиненные разойдутся. Посидел минут десять в одиночестве, в задумчивости, повернув верньер климат-контроля на семнадцать градусов. Холод просветлял мысли.

Мысли его сейчас были далеки от прошедшего теракта. В ушах не звучали вопли раненых, не стояли перед глазами ошметки тел. Он столько раз видел разорванные тела и слышал предсмертные крики, что давно разучился переживать по этому поводу. У него были куда более важные дела, которые таили для него куда больше опасности, чем какие-то психованные ша-хидки. Исламские фанатики – в конце концов, это просто козырь в рукаве, которым пользуются все игроки. А вот то, что рядом скрытая, темная, холодная и враждебная ему сила – "Белый Легион" – это уже другое... Удалось достаточно долго после последней бойни просуществовать, не затрагивая напрямую друг друга. Сейчас это время кончилось... Сейчас настала пора действовать. На уничтожение... А как достать врага?.. Сегодня утром от источника, который имеет некоторую осведомленность о "Легионе", генерал получил любопытную информацию. Сопоставив с другими обрывочными данными, он нащупал нить. Если потянуть за нее, то можно вытянуть медведя... Вот только что потом с ним делать? Надо глушить его. А это опасно... Но жить рядом с этим медведем еще опаснее...

Он побарабанил пальцами по столу. Ему хотелось больше всего затаиться и не принимать никаких решений. Но так не получится. Надо биться. Не на жизнь, а на смерть...

Он взял мобильник и сделал звонок.

Все, встреча назначена. Теперь обратного пути нет...

Войченко натянул плащ.

– Я на выезде, – кинул он дежурному, появляясь из кабинета.

– Машину вызвать, товарищ генерал? -.спросил тот.

– Не надо...

Выйдя из здания на Лубянке, он направился к магазину "Библио-Глобус", около которого оставил оперативный задрипанный "жигуленок" с форсированным двигателем. Номера были гражданские.

Войченко уселся за руль. Завел двигатель. Наддал газу. И отправился плести по городу кружева.

Он так и не засек за собой слежку. Но на всякий случай бросил машину. Нырнул в метро. Убедился окончательно, что его не контролируют.

Войченко, в отличие от бывших политработников и кадровиков, расхватавших в агентстве высокие кресла, был настоящим специалистом. Он знал, как вести слежку и как отрываться от "хвостов". Ему это доставляло удовольствие. Возвращалась молодость. И энергия вливалась в тело.

Через полчаса он вышел на станции "Речной вокзал". До пятиэтажного дома от метро было ходьбы минут семь. Явочная квартира располагалась на первом этаже.

Тип, которого покойный ныне чеченский депутат знал под именем Феликса, был уже на месте.

– Опаздываешь, – на его лице застыла вечная кривая ухмылка, демонстрирующая, что весь мир состоит из ублюдков, достойных только брезгливой жалости.

– А ты не знаешь, что в городе творится? – произнес Войченко.

– Что особенного? Еще одна дура отправилась к Аллаху. А скорее – к шайтану в когти.

– Семь трупов.

– А, – махнул рукой Феликс. – Обычная статистика потерь.

– Я сам человек спокойный, но твоему индифферентному отношению поражаюсь.

Посреди комнаты стоял сервированный Феликсом столик на колесах с заварным чайником, порезанным лимоном, нарезкой из ветчины и колбасы, соленьями, холодной водочкой и очень дорогим ликером.

– Хозяйственный ты, – похвалил с явной издевкой генерал.

– Сервис, – хмыкнул Феликс. – Сто тысяч долларов должен будешь.

– А морда не треснет?

– Тогда пятьдесят...

Генерал бросил в чашку три куска сахара, две дольки лимона и начал размешивать... Потом отхлебнул. И сообщил:

– По президенту "Русбанка" акция прошла на пять баллов. Расчетные цели достигнуты.

– Приятно, что тебя ценят. – Феликс налил себе стопарик водочки, хлопнул ее, закушал куском ветчины и откинулся на спинке стула, глядя куда-то в стену.

– Исполнитель как? – поинтересовался Войченко.

– Снайпер? Хороший парень был. Не без способностей.

– Зачистил следы?

– Там все нормально.

– Жалко, конечно, – поморщился Войченко. – Людей надо беречь. Это наш капитал.

– Еще найдем.

Феликс накатил себе еще водки, генералу налил его излюбленный ликер. Они подняли стопки, не чокаясь, выпили за упокоенного киллера. Помолчали. Феликс не спешил, зная, что все это только вступление. Главное впереди.

Генерал отхлебнул еще чаю. Поставил чашку.

– Спасибо за угощение.

– Рад стараться, – хмыкнул Феликс. .

– Тебе бы кафе открыть.

– А я вынужден быть чистильщиком. Такая суровая у меня судьба.

– Ладно, братец... Что-то у тебя сегодня легкое настроение.

– Хочешь пригнуть меня чуток к земле?

– Хочу... И тема очень старая. Больная тема, друг мой.

– "Легион", – кивнул Феликс.

– Именно. Сельмурзаева мы потеряли. Целей не достигли. Результат всего этого один – мы утратили человека, через которого осуществляли воздействие на ичкерийскую диаспору. И по Москве бродят бесхозные шахидки. "Легион" развивает активную деятельность. Все хорошо.

– Какую деятельность? Я так понял, переходим к сути вопроса...

– И к цене вопроса, – кивнул генерал. – В общем, "легионеры" опять проявились.

– На этот раз по какому поводу? – осведомился Феликс.

– Тема у них самая больная, такая же, как и у нас, – финансирование. Содержать такую организацию – денег нужен даже не вагон, а товарный состав. Видимо, их подконтрольные коммерческие структуры не справляются. И "Легион" пустился во все тяжкие.

– Это как?

– Торговля изотопами и радиоактивными веществами.

– Им зачем?

– Десяток-другой миллионов долларов получить, не прикладывая особых усилий, – это не так уж и плохо.

– Ну да, – Феликс почесал щетинистую щеку. – Значит, они лезут на наш рынок.

– Он не только наш. И чеченский. И еще много чей...

– Забавно получается...

– Информация прошла, что они переброску товара готовят из Снежанска-11 в Москву.

– Серьезная информация? Подробная?

– Пока никакая...

– Мы из-за никакой информации собрались?

– Я сказал – пока никакая, – раздраженно бросил генерал. – Когда она прояснится, – ты должен быть готов к действиям.

– Задачу уяснил. Еще чаю?

– Пожалуй...

– С ликерчиком? Коньячком?

* * *

В Москве было тревожно. Милицию перевели на усиленный вариант, улицы заполонили люди в серой форме. Продержится этот ажиотаж дня три. Потом все уляжется. Успокоится. Подоспеют более свежие новости-об обострении ситуации в Афганистане, или о теракте против американского консульства в Бирме, или о том, что поп-звезда Боря Мокасеев спутался с кутюрье Димой Катукевичем. Жизнь идет, несется вперед, как быстрая горная река, сглаживая углы и ворочая камни. Вчерашняя боль – уже не боль. Она смыта мутным потоком.

– Ваши документики, – козырнул строгий сержант.

– А? – рассеянно посмотрел на него Купченко.

– Документики, – в голосе сержанта появились стальные нотки.

– У меня есть документы, – с вызовом произнес Купченко.

– Так покажи их, – сержант начинал терять терпение.

– Сейчас, – Купченко зашарил по многочисленным наружным карманам серой легкой куртки. – Сейчас. Были.

Сержант плотоядно улыбнулся, предчувствуя развлечение. Их обтекала московская толпа, струящаяся к метро и к остановкам автобусов, бурлящая вокруг ларьков.

– Я вас не виню. Понимаю, терроризм, – бурчал Купченко, хлопая по карманам.

– Вот что, уважаемый. Пойдем-ка со мной, – сержант кивнул в сторону милицейской "Газели", стоящей между метро и газетными киосками. – В отделении поищем твой документ.

– У меня нет времени. Множество проблем коммерческих... Груз надо получить.

– Меня это не интересует, – сержант взял Купченко под локоть, с опаской прикидывая, что будет, если такой бугай начнет бить копытом. Придется вызывать подмогу. И не одного человека, а целую толпу.

– Вот! – рука Купченко нырнула в сумку.

Сержант напрягся. Но увидел не ствол, а паспорт. Он развернул старую, затертую красную книжицу и сделал замечание:

– Паспорт на новый надо было давно заменить.

– Да, я знаю.

– И не выполняете.

Отвечать "Колдун" посчитал ниже своего достоинства.

Сержант пролистнул страницы паспорта. Наткнулся на ксерокопию документа, удостоверяющего, что кандидат физико-математических наук Парамон Васильевич Купченко работает в объединении "Звезда" старшим научным сотрудником.

– Ученый, значит.

– Ученый – это Ньютон, – строго произнес Купченко. – А мы – так. Пытаемся из себя что-то изобразить.

– Ну, давай, ученый, – хмыкнул сержант, в очередной раз убедившийся в том, что от высшего образования – одно только горе. Вон, заучившись, можно в такого чудика превратиться. Нет, сержанту десяти классов и курсов подготовки рядового и сержантского состава милиции за глаза хватит.

Пройдя пару кварталов, разрезая толпу, как ледокол, и не смотря по сторонам, Купченко застыл перед кафе "Каприз". Он недавно переселился из гостиницы в съемную квартирку поблизости отсюда. Там были холодильник и плита, но ученый принципиально не занимался варкой и жаркой. Для еды существуют предприятия общественного питания.

На щите справа от дверей кафе было выведено: "Бизнес-ланч из трех блюд и десерта всего за 150 рублей".

– Сойдет, – прошептал Купченко и нырнул в гостеприимно распахнутые двери.

Усевшись за свободный столик, он заказал обед. В ожидании его вынул из кожаной сумки маленький компьютер и начал набивать на нем что-то важное.

Официантка принесла салат и свежевыжатый апельсиновый сок в высоком бокале. Он встрепенулся и пробормотал:

– Спасибо.

Провел руками возле нее, меся пустой воздух. Официантка посмотрела на его телодвижения с интересом.

– У вас прогнута аура под левой лопаткой. Может сердце немного покалывать.

– А вы этот, экстрасенс? – заинтересовалась девушка.

– Не то чтобы практикующий, – потупился ученый. – Но что-то знаю.

– А действительно покалывает. И что делать?

– Время было – снял бы...

– А как вас найти?

– Телефончик, – Купченко хлопнул по мобильнику. – Семьсот пятнадцать четыре нуля один.

Она черканула телефон себе в блокнотик и мило улыбнулась, пообещав:

– Я обязательно позвоню. А дорого?

– Не в деньгах счастье... Попробую помочь, – кивнул Купченко и тут же потерял к официантке интерес. Уставился на компьютер, одновременно тыкая в салат ложкой.

Он погрузился в работу. Потом неожиданно посмотрел на часы. Хлопнул себя по лбу. Вытащил из кармана мобильник. Настучал номер.

– Ник! Ник! Как там с посылкой? Нормально?.. Осторожнее грузите... Там трубку титановую помнешь – все, тушите свет... Знаю твоих коновалов... Документы на отгрузку и транспортировку в норме? Ты учти, тут с терроризмом борются, если чего не в порядке – тормознут... Понял тебя.. Да, дорогой мой... Да... Москва чертова эта. Народу полно. Мельтешат все. Мельтешат... Все только о деньгах думают, а не о душе... Но пробьемся. Встряхнем их... Осторожнее пульт грузи. Там на соплях все спаяно... Покупателям нужно на той неделе демонстрацию устроить, а мне паять заново не– . охота... Значит, так, давай определимся. Ориентиревочно я встречаю на пятачке за заводом ЖБИ, как раньше... Оттуда до склада рукой подать... В среду в че– ' тырнадцать... Я, может быть, сам не буду. Человека " пришлю... Да не бойся ты, все будет в порядке...

Он вытащил из бокала соломинку, смял ее, это по казалось мало, машинально, бездумно завязал в узел и положил в пепельницу. Отхлебнул глоток сока. Произ нес громко:

– Ну хорошо... Я понял... Наташке привет... Всем привет... В общем, жив-здоров. Пока, – Купченко отложил телефон и задумчиво побарабанил ложкой пс тарелке с салатом.

На окружающее он обращал ноль внимания. Иначе, может быть, и заметил бы, что по городу его водят ребята невзрачной наружности.

Но чего не мог бы заметить "Колдун" ни при каких условиях – это что его телефонные переговоры слушаются управлением спецмероприятий МВД России. Сотрудники, которые зафиксировали последний разговор, работали сейчас не на государство. И не за деньги. Они работали за очень приличные деньги. И в течение часа разговор был передан заказчику.

Гипнотизер, прочитав распечатку переговоров и прослушав аудиозапись, задумался. Прослушал запись еще раз.

"Ну что ж, – подумал он. – Ребятам Кабана подоспела работенка..."

* * *

Артемьев спал урывками, неспокойно. Он руководил многими операциями. Но сейчас противник был особенный.

С базы он не вылезал уже третьи сутки. В глазах рябило от сбрасываемой на экраны информации. Мозг даже во сне пытался обрабатывать варианты развития событий. Артемьев курил одну за другой сигареты и глушил большие чашки кофе.

Вечером на базу прибыл Зевс. Главный оперативный координатор не имел привычки вмешиваться в ход операций, доставать всех советами. Только в крайнем случае он пользовался своим правом последнего слова, и то, когда видел, что ситуация выходит из-под контроля. В "Малой конторе" было правило – инициатор мероприятий несет за них ответственность полную, зато и распоряжается всеми переданными ему силами и средствами по своему усмотрению. Подразумевалось, что руководители операций являются высококвалифицированными профессионалами, они справятся с самыми сложными задачами. Излишняя опека расхолаживает.

– Что-то высох ты, сынок, – покачал головой Зевс, блаженно усаживаясь на мягкий черный офисный диван с металлическими подлокотниками.

– Акция входит в горячую стадию, – произнес угрюмо Артемьев.

– Не бережешь себя, Олег... Куришь много... Слишком сильно нервничаешь. – Сегодня Зевс снова был в образе доброго дядюшки.

Да, Зевс мог быть и добрым дядюшкой, и мечущим громы и молнии божеством. Маски. Что за ними? Получалось так, что видел насквозь всех, его не видел насквозь никто... Самая странная фигура из всех, кого встречал Артемьев. Никто не мог похвастаться, что его поняли. Даже Доктор, обладавший сверхчутьем на людей, как и положено по профессии, говорил: "Зевс закрыт".

– Если сейчас рыба сорвется, ищи ее потом в море-океане.

– Не должна сорваться, Олег. Не должна. Крючки надо делать крепче.

– Мы не волшебники, – поморщился Артемьев.

– А у тебя не боевой настрой, – Зевс испытующе посмотрел на него.

– Что, смените?

– Кто же коней меняет на переправе?

– Слишком многоходовая и хитроумная у нас получается комбинация... Слишком много народу задействовано втемную... Слишком много зависит от поведения отдельных людей... Сложно...

– Кто предложил именно такую комбинацию?

– Я, – кивнул Артемьев.

– И Ратоборец... Мы на вас надеемся. Если дело завалится, так тому и суждено быть. Ты же знаешь, мы все понимаем и пенять не будем... Но ты справишься, Олег. Ты и Глеб... Вы справитесь...

– Надеюсь...

– Только одно помни, – Зевс замялся, потом все-таки произнес: – Вы вступили на территорию тьмы... Все сокрыто. Все в тумане... Что стоит за "Луддитами"? Что это за система контроля?

– Подпольные организации. Корпорации. Тайные общества. Спецслужбы. Правительства. Может быть кто угодно, – развел руками Артемьев.

– А за ними?

– Наверное, те, кто правит этим миром и о ком мы ничего не знаем вообще, – неуверенно произнес Артемьев.

– Мы не знаем... За "Конторой" тоже кто-то стоит – ты не думал об этом? – неожиданно произнес Зевс. И у Артемьева пробежал по спине озноб. Он почувствовал, что сейчас Главный оперативный координатор приоткрыл занавес, чуть-чуть, не дав ничего рассмотреть, но четко дав понять, что за занавесом кроется что-то большое и серьезное. Это была не оговорка. Зевс никогда не допускал оговорок. Он за свою долгую жизнь научился взвешивать каждое слово.

– Звучит очень обнадеживающе.

– Обычные люди – слепцы. Они ничего не знают о скрытых пружинах, двигающих вперед, сложный и неуклюжий механизм цивилизации. Тебе повезло хотя бы боком приобщиться к тем, у кого глаза приоткрыты.

– Но я еще не научился видеть в полумраке.

– Когда-нибудь научишься. Иногда приоткрываем пыльную портьеру, за которой скрываются кукловоды... Наш мир гораздо сложнее, чем кажется.

– Интересно, куда ведет вершина пирамиды? Кто главные кукловоды?

– Никто не знает. Есть теория, что инопланетяне через эти скрытые социальные механизмы правят землей.

– Серьезно?

– А что – гипотеза не хуже других, – Зевс посмотрел на Артемьева и улыбнулся. Обнадеживающе. И немного иронично. – Ну, в общем, вы здесь работайте. А мне, старику, домой пора. Грелка. Вечерний чай... Только в курсе дела меня держите.

– Обязательно...

Зевс отбыл на скромной "Волге" с пуленепробиваемыми стеклами. Следом за ним пристроилась машина прикрытия.

Артемьев проводил машины взглядом. Разговор возымел странное действие. Зевс, как и Доктор, видимо, был шаманом. Во всяком случае, Артемьев ощутил, что неуверенность, нервозность, усталость куда-то ушли. Осталась уверенность в своих силах и в своей правоте.

– Объект "Альфа" начал кружева плести, – сообщил по рации старший наружки, когда Артемьев вернулся в штабной зал. – Что будем делать?

– Он вас проявит. Отпускайте, – решил Артемьев. Атаман досадливо поморщился:

– Сейчас бы контакт засечь. Все бы сразу на места стало...

– Мы их и так не упустим. Пусть пока погуляют. Мы их всех сделаем.

– Твоими бы устами да мед пить, Олег.

– Сделаем, Атаман. Еще как сделаем.

* * *

У Войченко болела голова. День выдался тяжелый. Вместе с Директором ФАГБ и еще парой генералов он побывал в Совете по безопасности. Потом вся компания отправилась к руководителю Администрации Президента. И везде приходилось оправдываться. Виноваты. Упустили. Враг будет повержен, победа будет за нами...

По оперативной информации, чеченцы решили пока оставить Москву в покое и переключиться на другие города. В их обширных планах на очереди был Санкт-Петербург. Помощник Войченко по самым деликатным поручениям вылетел вчера в Турцию. Там встретился с самим Вахой Муртазалиевым по кличке Колченогий, потерявшим в боях под Даргуном руку и ногу, но до сих пор коптящим небо во зло всему живому. Отец чеченского террора вовсе не отлеживался в грузинских аулах, как утверждали средства массовой информации, а изнывал от жары на вилле с высоким бетонным забором около Стамбула под присмотром турецких спецслужб. Разговор между чекистом и одним из самых известных полевых командиров состоялся далеко не обнадеживающий. Позавчера Войченко смог прослушать его запись.

– Ты забыл о наших договоренностях? – спрашивал полковник.

– Я ничего не забываю, – отвечал отрывисто Муртазалиев. – Но я не могу приказать птицам не летать.

– Если твои птицы будут и дальше так гадить, то мы начнем рушить гнезда, – напирал полковник. – Ты это реально понимаешь?

– Я-то понимаю...

– Короче, ты признаешься, что не способен контролировать шахидов?

– Их только Аллах может контролировать. И Казбек Дергаев, который заявил, что является моим кровником.

– Тогда сдай нам Казбека. И его черных вдов!

– Неправильно это.

– Брось играть в правоверного мусульманина, Ваха!

– Ладно, что-то попытаюсь придумать...

После долгих переговоров Ваха сдал две "лежки" шахидских групп Дергаева – одна из них была в горах, другая – под Гудермесом. "Лежки" были зачищены силами армейского спецназа. Итог – девять трупов воинов ислама, из них пара начинающих шахидов. Но ситуации этот локальный успех не изменил.

Войченко с прискорбием вынужден был констатировать, что управляемая нестабильность управлялась все хуже и хуже. После встреч на Старой площади ближе к вечеру генералу пришлось отправиться на Рублевский тракт. Там в неприлично огромном и безвкусно роскошном доме он выслушал много неприятного от очень важного, но малоизвестного в широких кругах лица:

– Все далеко заходит. Мне кажется, мы теряем нити управления кризисом...

– Ничего мы не теряем, – возражал Войченко.

– Разве? И мы опять ощущаем противодействие. Вы установили, кто нам мешает, генерал? – слово "генерал" важная основа произнесла с сарказмом, неприятно резанувшим Войченко. Намек ясен – нет ничего более непрочного, чем должности и регалии.

– Установили. Есть некая скрытая структура...

– О которой мы слышим несколько лет. Когда это закончится?

– Думаю, в ближайшее время что-то прояснится, – холодно произнес Войченко.

Он не выносил, когда с ним говорят с высоты папского престола, разве что туфлю целовать не дают. Посмотрев в узкие глаза-щелки вельможного собеседника, который считал, что ухватил бога за бороду, Войченко подумал: "А не зачистить ли и тебя, сволочь такую. Не ты первый, не ты последний..." Впрочем, эту мысль он отогнал. Не навсегда, просто пока отодвинул подальше. Через некоторое время, возможно, он еще вернется к ней.

Ближе к вечеру генерал получил сообщение от своего резидента. Тот, штатный негласный сотрудник Федерального агентства государственной безопасности, бывший сотрудник службы внешней разведки, за последние три года развил бурную деятельность. Создал приличную агентурную сеть в коммерческих структурах, преступных организациях и правоохранительных органах. Он-то и нашел людей, способных добыть кое-какую информацию на "Легион". Для него, в отличие от Войченко, обнаружить существование в России подобной структуры было настоящим шоком. И он упорно и изобретательно продолжал тянуть эту тему, преисполнившись злого азарта.

– Встретиться надо, – по телефону сказал резидент.

– Хорошо, – тут же согласился Войченко. – На обычном месте.

На встречу он отправился все на том же затрапезном оперативном "жигуле". Оставил его за несколько кварталов до точки. Прошелся пешком через пару сквозных дворов. Вроде никто за ним не присматривал.

В сквере на траве, млея от обрушившейся неожиданно на Москву жары, развалилась молодежь. Надрывалась магнитола. Резидент сидел на лавочке и читал газету. Какая-то желтая муть – "Брак певицы Александрии с ее любимой собакой – правда или вымысел?".

– Не стыдно такую чепуху читать? – спросил генерал.

– Полезно. Мозг полностью отдыхает, – улыбнулся резидент – грузный мужчина лет сорока пяти.

– Так давай загрузи его. Чего ты мне хотел сообщить?

– По поводу той темы – изотопы... Кажется, все в масть. Боевики, подконтрольные "Легиону", получили задание на приемку груза...

– Как узнал?

– Техника. "Жучок" сработал. И прослушка телефонов.

Резидент был помешан на оперативной технике. В его коллекции были "жучки" всех видов, в том числе со сбрасываемыми пакетами информации, которых практически невозможно засечь. Он умудрялся ставить "жучки" в офисы и квартиры, в машины и лифты. Для того, чтобы поставить телефон на прослушку, он не унижался до использования технических служб агентства. Он просто шел и подключался к распределительному щиту. Иногда даже умудрялся решать вопрос с контролем за мобильниками. Генерал Войченко считал своего подчиненного опасным сумасшедшим. Но использовал его для самых деликатных дел. Естественно, резидент не знал, что работает не только на ФАГБ, но и на "Синдикат". И незачем ему об этом знать. Такие вещи обычно узнают перед смертью, когда ствол уже приставлен к голове. Покойники не умеют выдавать чужие тайны.

– Тут Кол засуетился, – сообщил резидент.

– Чего у нас получается. Последовательность следующая. Поправь, если я не прав, – велел генерал. – Некая группа товарищей из Снежанска-11 завладела партией ценного стратегического груза...

– Изотопами. И редкими металлами.

– Точно. У них такое счастье не в первый раз. Каналы отлаженные. Главный покупатель – Монах, предводитель транснациональной организованной преступной группы, специализирующейся на торговле высокотехнологичной продукцией, разворованной с многочисленных почтовых ящиков России.

– Монах – не последняя фигура в международном разделении преступного труда.

– Это мне известно... Кол, один из помощников Монаха, в числе прочих обеспечивающих обмен груза на деньги, решает, что ему сильно не доплачивают. Поэтому не грех груз прибрать. На память приходят хорошие ребята, которые сильно помогли ему однажды в жизни и которых он считает бойцами очень серьезной, но очень скрытной бригады. Единственно, он не знает, что бригада эта называется "Белый Легион". И он заключает с ними договор... План такой. В Москву прибывает груз. Кстати, как?

– На обычном трейлере, – объяснил резидент. – С военными номерами. И подлинными документами.

– Черт, как у них это все получается? Высоко забрались, сволочи!

– Высоко...

– Место встречи обговорено заранее. На точке "А" снежанские купцы перекидывают груз Монаху и получают деньги... В этот сладостный момент появляется "Легион" и конфискует все.

– Только каким образом? – задумчиво произнес резидент.

– Им положить пару десятков человек труда не составит. Ни физического, ни морального. Итак, дни оставляют после себя гору трупов. Забирают груз и деньги. Делят их с Колом. Груз "Легион" сбывает. И получает хорошую финансовую подпитку.

– Похоже на правду, – кивнул резидент.

– Вся беда в том, что у Кола в присутствии дамы сердца, да еще после бутылки водки, ничего на уме не держится...

– Ну да. А дама его – мой агент.

– Главное, чтобы узнать заранее место передачи груза.

– Узнаем...

– Узнай. И будем решать, как по совести рассудить.

– Это уже не мое дело, – резидент легко для своей богатырской тучной комплекции поднялся со скамейки, хлопнул газетой, свернутой в трубку, по колену. – До встречи.

– До встречи...

Еще через два часа генерал встретился с Феликсом на конспиративной квартире все в той же пятиэтажке. И изложил ему четко прорисовавшуюся ситуацию.

– Овчинка выделки стоит, – заверил генерал. – Придется напрячь все свободные силы. После того как "легионеры" зачищают торговцев радиоактивами, мы зачищаем их.

– Думаешь? – с сомнением произнес один из руководителей "Синдиката". Черт. Я против масштабных акций. И так светимся в последнее время часто. Нужно как-то аккуратнее сработать.

– Аккуратнее не получится. Поднимаем в ружье всех. И отрабатываем по полной. Берем груз. Деньги. Пленных. Остальных – в расход.

– Мы берем лишь груз и женщин, остальное все на дно, как пели в старой пиратской песенке, – усмехнулся Феликс.

– Что-то вроде... Мы должны взять реванш, – в глазах Войченко зажегся диковатый огонек. – Должны.

– Возьмем, – без воодушевления произнес Феликс. Он признал про себя справедливость слов генерала. И все равно его точил какой-то червячок. Не нравилась ему эта ситуация. Активно не нравилась. Но спорить бесполезно. Те, кто стоит над ним, тоже уже приняли решение о силовой акции. Оставалось только исполнить ее так, чтобы комар носа не подточил.