Текст книги "Младший вовсе был дурак (СИ)"

Автор книги: Илья Одинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Аудиенция закончилась, я понял это по взмаху королевской руки, и вышел в коридор. Пусть его величество обсуждают планы поисков и мести королям соседних земель, а мне пора…

– Слышали, что его величество сказали? – зашипел Прохор и схватил меня за локоть. – Учиться надо, – и он потащил меня по коридору.

Шли долго и остановились перед красивыми дверями, на которых искусный резчик изобразил парящего орла в обрамлении роз и лилий – мотивы королевского герба.

– Входи! – услышал я приятный женский голос.

Прохор открыл передо мной дверь и почтительно отступил.

– Ее величество королева Изабелла.

Я шагнул вперед и поклонился. Получилось, на мой взгляд, вполне красиво, навыки приходят с практикой.

– Давай без церемоний, – махнула рукой ее величество.

Я разогнулся и подошел ближе.

Изабелла стояла у окна. Свет яркого летнего солнца освещал ее лицо сбоку, отчего на красивой шее блестела искорка, отбрасываемая золотой сережкой. Светлые волосы, собранные в сложную прическу, мерцали бриллиантовыми блестками, палевое платье подчеркивало бледность кожи, а широкий ярко-алый пояс приковывал взгляд к талии, которой могла бы позавидовать любая балерина. Если бы не презрительно приподнятый уголок губ, я бы счел королеву прекрасной.

– Не думай, будто мне доставляет удовольствие находиться с тобой в одной комнате, – произнесла Изабелла, глядя на меня сверху вниз. Как это у нее получилось, непонятно, потому что я был выше ее величества на целую голову. – Я не считаю, что кого бы то ни было, а особенно тебя, можно подготовить к престолу. Александра учили быть королем с рождения, Николая с четырех лет, а ты даже ходить не умеешь.

– Умею, – обиделся я.

– Как хромой крестьянин, ищущий в пыли оброненный медяк.

Я демонстративно выпрямился, и прошелся по комнате. Заодно заметил, что мебели в покоях ее величества несравненно больше, чем в моих, кроме широкой кровати здесь стояли изящный столик с прозрачным кувшином и тонкостенным бокалами, ширма, резная скамья и десяток сундуков.

– Голову выше! – скомандовала Изабелла. – Еще выше. Подбородок должен упираться в горизонт, неси себя, а не волочи. Колени! Выпрямляй полностью! Да не чекань шаг, как солдат!

Стараясь выполнить указания, я ходил по комнате, как последний идиот. У меня даже спина заболела, и дважды я чуть не споткнулся о край ковра, потому что не видел дороги, пытаясь держать подбородок на уровне горизонта.

– Достаточно, – ее величество поморщилась и опустилась на ближайший сундук. – И почему я должна выполнять обязанности твоей матери?! Ее вина, что ты вырос таким олухом, – она притопнула ножкой в алой сафьяновой туфельке. – Я выходила замуж, чтобы веселиться, а не чтобы воспитывать чужих детей. Тем более таких… Вот скажи, что ты знаешь об управлении страной?

Хм. Интересный вопрос. Я разрывался между желанием прикинуться дурачком и изложить свои соображения по поводу монархии как государственного строя. Поколебавшись секунду, я решил, что исчезнувший Иван должен знать хотя бы что-то, ведь он читал много книг, и ответил:

– Главное для короля – обеспечить процветание королевства. Правитель обязан увеличивать состояние, пополнять казну и не допускать войн. Ну, о народе тоже должен заботиться. Хлеб раздавать в неурожай, налоги вводить и всякое такое.

– Налоги?

– Э—э–э, то есть поборы.

Черт, нужно аккуратнее подбирать слова, вон как ее величество прищурилась, будто впервые меня увидела.

– Налоги, говоришь. А знакомо ли тебе понятие процентной ставки по кредиту?

Я открыл рот. Не ожидал, что вместо “ростовщических процентов” здесь используют вполне современные термины. Черт, не надо было прогуливать “историю экономических учений”, Сапогов наверняка об этом рассказывал.

– Знакомо. Читал в одной книге.

– В какой? Уж не Ивана ли Золоторта?

– В ней, кажется, – неуверенно кивнул я.

– Любопытно, – Изабелла наклонила голову на бок. – Впрочем, о финансовых вопросах ты будешь говорить с нашим казначеем, а мое дело – этикет. Тебе знакомо такое слово.

– Разумеется.

Я счел необходимым поклониться.

– Тогда запоминай. Монарх не кланяется ни перед кем, слегка кивнуть можно только королям соседних государств, равные оказывают друг другу равные почести. Цесаревич в своей стране приравнивается к королю, но иноземным величествам поклониться обязан. Слегка. Это понятно?

– Вполне. Вы очень толково изъясняетесь.

– Сто лет ни с кем не говорила таким языком, – зевнула Изабелла и поднялась. – Сегодня я объясню тебе общие правила, а в конце недели займемся правилами поведения за столом, на приемах и выступлениях перед народом.

Ее величество прошла к столику и налила два бокала прозрачной жидкости. На какое-то мгновение женщина отвернулась, заслонив рюмки, а потом протянула одну из них мне.

– Выпей со мной.

– Выпить?

Я насторожился. Как-то неожиданно. Откуда средневековая королева знает слова «налог», “кредит” и “финансовые вопросы”? И с чего вдруг ей приспичило выпить? Пару минут назад смотрела на меня как на букашку, а теперь в друзья набивается. Подозрительно.

– Бери, – Изабелла улыбалась. – Не бойся, не отравлю.

Действительно, зачем мачехе травить собственного пасынка? Я взял бокал и осторожно понюхал. Пахло сладким.

– Слабая настойка шиповника, – пояснила ее величество. – Для аппетита. Тебе нужно хорошо питаться, иначе тебя на троне никто не разглядит.

Да уж. Я припомнил широкоплечего братца—оборотня и сосноподобного братца—жениха, и вздохнул. Будь что будет. Отказывать королеве нельзя.

Настойка слегка горчила, но на вкус оказалась очень приятной.

– Садись, – пригласила королева и сама опустилась на стул возле столика. – А теперь давай начистоту. Рассказывай, где настоящий Иван.

Опа! Я открыл рот, да так и застыл, выпучив глаза. Голова закружилась, а сердце застучало так, будто я только что поставил мировой рекорд на стометровке. Я медленно опустился на сундук. Неужели, действительно отравила?

– Я за тобой давно наблюдаю, со свадьбы. Ты сразу показался мне… каким-то не таким. Не знаю, как объяснить, женское чутье. Вроде ты, а вроде и не ты. Что-то изменилось во взгляде, в движениях, да еще твои слова о том, что ты попал во дворец случайно… Думала, совсем умом тронулся, а тут ты заявляешь о налогах, хотя обычные люди наверняка посчитали это слово набором звуков. Финансы тоже тебе известны… И Золоторт никогда о налогах не писал. Ты ведь не Иван? Правду говори.

“Иван”, – хотел ответить я, но язык вопреки воле произнес:

– Я Сергей.

Неужели в настойку ее величество добавила сыворотку правды? Не думал, что в средние века были такие препараты. Или… это гипноз? Если последнее, нужно сопротивляться.

– И откуда же ты знаешь такие слова?

– В моем городе, – тщательно следя за языком, произнес я, – они многим известны. А вот вы откуда их знаете?

– В прошлом я много общалась с сотрудниками Бюро. Ты оттуда?

– Нет.

– Тогда откуда?

– Из Москвы.

– Не слышала о таком королевстве, да и неважно это. Важно, что ты поможешь мне стать королевой. Где настоящий Иван?

– Не знаю.

– Правду говори!

В груди защемило, словно сердце проткнули каленой пикой, желудок сделал сальто, голова нестерпимо заболела.

– Я не знаю, где настоящий принц, – произнес я и едва не потерял сознание от напряжения.

Изабелла нахмурилась.

– Лучше бы знал. Ну да ладно, – она поднялась и подошла ко мне. – Главное, это я, – королева взяла меня за ворот рубахи и потянула, я поднялся. – И ты.

От нее пахло сладко и приторно, но запах завораживал.

– Зелье, которое я добавила в настойку шиповника, заставит тебя подчиняться.

Так это не гипноз, – промелькнуло в голове. Сопротивляться сил не было, по своей воле я не мог даже отвести взгляд от волшебных серых глаз ее величества.

– Все получилось как нельзя лучше. Средний женился и уехал, старший пропал, младший, – королева дотронулась пальцем до моей щеки, – пал жертвой интриг Москвы – неизвестного и очень могущественного царства. Я вне подозрений. Самозванца мы посадим в темницу, допросим, – палец ее величества переместился ближе к моим губам, – и казним. А я стану королевой. Радомира даже убивать не придется, весть о пропаже последнего наследника разорвет его сердце.

– Вам никто не поверит, – выдавил я. – Я не стану отвечать на их вопросы, и пить ничего не стану.

– А тебе и не придется. Они поверят мне.

Ее величество отстранилась и резко дернула себя за палевый рукав. Ткань затрещала.

– Возьми меня за руку и не отпускай, – приказала Изабелла и подмигнула.

Я подчинился, проклиная колдовское зелье. Ее величество встряхнула головой, ломая прическу, и опустилась на пол, приняв живописную позу жертвы.

– Спасите! – завопила Изабелла. – Принц не настоящий!

За дверью послышался топот ног. Я силился отбежать от хитрой королевы, но не мог даже отпустить ее руку. Через мгновение, когда в покои ее величества ворвутся слуги, они увидят напавшего на Изабеллу Ивана, который по приказу королевы признается в самозванстве.

Глава 7

Магия, и никакого мошенничества

Тюрьма, куда меня посадили, располагалась под королевским дворцом и оказалась огромным подвале с толстыми каменными стенами без окон. В темноте я практически ничего не видел, нащупал недалеко от двери связку соломы и сел. Похоже, это едва ли не герметичное пространство – воздух казался спертым, дышалось тяжело, да к тому же воняло чем-то кислым, разлагающимся. Я поежился, представив, что в темноте в углу, прикованный цепями к стене, лежит скелет с остатками мышц на белых костях. Возможно, та же участь ждет и меня.

Положение хуже некуда. Как и предсказывала Изабелла, ей сразу поверили, а когда у меня нашли нож, который я, подготавливая побег, приторочил на поясе под рубахой, без лишних разговоров бросили в подвал. До выяснения обстоятельств.

Я вздохнул и обхватил голову руками.

Пропал! Казнят меня. Как миленького. И оправдаться нечем, разве только тем, что я сразу, еще на пиру, предупредил его величество, что не являюсь его сыном. Правда, через пять минут с легкостью отказался от своих слов, чтобы спасти ведьму…

– Так и знала, что рано или поздно угодишь в тюрьму, – послышался из темноты насмешливый женский голос.

Я открыл рот.

– Лаврентьева?

– Не фамильничай, Пономарев, мы с тобой в ЗАГС не ходили.

Глаза немного привыкли к темноте, но я не мог разглядеть стен и не видел Лену. Темный силуэт возник из ниоткуда и опустился на солому рядом со мной.

– Как ты здесь очутилась? Пошла к колдунье, когда поняла, что я пропал? Погоди, так мы все-таки в Таэрии? А где твой жених Власилиан?

– Хорош тараторить, – прервала меня Елена. – Это не Таэрия, королевство называется Мол, правит им король Радомир Семнадцатый, тебя приняли за его младшего сына Ивана, который таинственным образом исчез.

– Понял, не дурак. Лучше объясни, как ты сюда попала.

– Уж не тебя выручать отправилась, – фыркнула Лаврентьева. – Но теперь, видимо, придется. Эх, а все так хорошо начиналось! Я тайно проникла на территорию, развеяла по ветру весь порошок мандрагоры, подлежащий уничтожению, потом согласно сценарию навестила министра, чтобы пожаловаться на соседа, который якобы задолжал отцу деньги. Министр, понятное дело, не разочаровал, обвинил в колдовстве и бросил в темницу. Дальше следовал бы костер и перемещение в Бюро, а ты все планы поломал. И приспичило тебе меня спасать! Рыцарь!

– Я же не знал, что ты хочешь в костер.

– Костер – идеальная маскировка для портала. Над его созданием целый отдел трудился, а ты пришел, и все испортил. Правильно тебя в Картотеку не занесли, не годишься ты на роль героя: чересчур рассуждающий, прагматичный, предусмотрительный и предсказуемый до невозможности. Проще надо быть.

– На себя посмотри, – буркнул я.

– Ладно, не обижайся. Так и быть, объясню ситуацию, все равно придется тебя с собой брать.

– Куда брать?

– В Бюро. Или ты собираешься сидеть в тюрьме? По плану, моя казнь была бы назначена на полночь, портал откроется в это же время, так что у нас есть время, чтобы тебя подготовить.

– К чему подготовить?

– Может, хватит уже вопросов?

Я закрыл рот. Какая бы Ленка ни была вредная, но я рад, что встретил ее, пусть даже местом встречи стала тюрьма. Вдвоем все-таки веселее. К тому же она явно ничуть не огорчена заточением, значит, знает, как отсюда выбраться.

– Мир намного сложнее, чем кажется, – начала Лаврентьева. – Мы живем в квартирах, как в коробках, ходим в институт, на работу, заводим отношения, развлекаемся, считаем себя пупом Вселенной, но не видим дальше собственного носа. На самом деле помимо нашего, существует множество параллельных измерений, между которыми можно перемещаться.

– Это я и без тебя уже понял.

– Раз между измерениями можно перемещаться, значит, можно нарушить равновесие.

– Раздавил бабочку, и в США не того президента выбрали?

– Не совсем. На западе Мола, в землях, которые здесь называют Малым Молом, есть месторождение алмазов. Можно перебросить туда из нашего мира технику, роботов и обогатиться. Это очень удобно: уехал бедняком, вернулся богачом, живи себе припеваючи. А в Моле между тем из-за нехватки денег, начнутся войны. Или, например, другой расклад. Выяснил, что в соседнем измерении у тебя появятся способности подчинять себе людей, переместился туда, и стал королем.

– Понял. За порядком нужно следить.

– Именно, – кивнула Ленка. – Поэтому существует Бюро помощи иным мирам.

– Нечто вроде всеобщей милиции?

– Не совсем. Уследить за всеми перемещениями во все миры невозможно, Бюро устраняет последствия проникновений, помогает восстановить баланс сил и по мере возможностей старается предотвращать глобальные катастрофы.

– Каким образом?

– Перемещая людей в иные миры. Фантастику читал? Про попаданцев слышал? Вот это то самое и есть.

Лаврентьева помолчала, а потом пояснила:

– Когда человек перемещается в параллельное измерение, он попадает в условия, отличные от привычных, туда, где действуют иные силы и магнитные поля. У него резко активизируется внутренняя энергия, которую все называют магическими способностями. В параллельном мире попаданец в буквальном смысле может творить чудеса. С помощью этой силы он и восстанавливает равновесие: уничтожает злых магов, убивает драконов, возвращает пропавшие артефакты, предотвращает войны и так далее. Бюро подбирает в Картотеке кандидата на роль героя, перемещает его в параллельный мир, обеспечивает вооружением, одеждой, продовольствием, объясняет, что нужно сделать, знакомит с нужными людьми, а по завершении миссии возвращает назад. Или пристраивает на работу тех, кто не захотел или не смог вернуться домой.

– А что, есть и такие?

– Есть. Пример прямо перед тобой. Таэрия находилась на грани уничтожения. В недрах земли проснулось древнее зло, которое было необходимо уничтожить. Для соблюдения баланса требовалось вмешательство Бюро. Они выбрали меня. Помогли перенестись в параллельный мир, где я и выполнила свою миссию, до последнего момента считая, что избрана судьбой или высшими силами. Так считают все попаданцы. Бюро всегда действует тайно, чтобы сохранить психологическое здоровье героя и не отвлекать его от цели. Они обычно выдумывают страшное предсказание или легенду, по которой человек не просто совершает убийство, но выполняет великую миссию. Я узнала про Бюро случайно, когда поняла, чем оно занимается, попросилась на работу. Здесь веселее, чем дома, жизнь обрела смыл, я почувствовала себя нужной… Теперь я действительно выполняю великую миссию.

– Но ведь ты вернулась.

– Нет, – качнула головой Лаврентьева. – Домой вернулся информационный клон, практически точная копия меня. Она ест, спит, ходит на лекции, отчитывается перед мамой за поздние возвращения, а я заглядываю к ней раз в неделю, повидаться.

– Значит, – я смутился, – мы не целовались.

Ленка игриво ударила меня кулачком в плечо.

– А ты, Сережка, не так прост, каким кажешься. Как тебе удалось заставить мой клон целоваться?

– Да ты сама, то есть, она сама на меня набросилась!

– Ладно, расскажешь как-нибудь. Вопросы есть?

– Есть. Ты сказала, что я не гожусь на роль героя, значит, Бюро не имеет отношения к моему перемещению?

– Не имеет, – подтвердила девушка. – И самое интересное, колдунья, которая якобы перенесла меня в Таэрию, магическими способностями не обладает – Люциус, начальник отдела устранения последствий Бюро, открыл портал, и я переместилась без ее участия. Василиса Ивановна работает проводником, они есть во всех СНВ-измерениях.

– Вот почему она крестилась и плевалась, когда твой клон просил вернуть ее назад. И кто же тогда меня переместил? Я до последнего был уверен, что мое путешествие – ее рук дело.

– Не знаю. Для тебя Бюро портал не открывало, но мы обязательно выясним причину твоего путешествия. Наверное, ты спонтанный перемещенец. А теперь пора выбираться отсюда. Магией пользоваться научился?

Я отрицательно качнул головой.

– Зря. Это не сложно. Закрой глаза…

– Я знаю, как вызвать огонь, – прервал я Лаврентьеву. – Сразу после перемещения я попытался развести сигнальный костер и едва не сжег все камыши в округе. Дело не в умении, а в контроле. Не уверен, что смогу сдержать… свою силу.

– А зачем сдерживать? – пожала плечами Ленка. – Подвал огромный, дверь дубовая, спалишь мгновенно, не время заботиться о чужом имуществе.

– Главное, чтобы никто не пострадал. На всякий случай встань позади меня.

Я поднялся. Лаврентьева последовала моему примеру, но за спину прятаться не стала, наоборот, прижалась плечом к моему плечу и указала рукой:

– Бей туда. Сосредоточься на тепле, а как почувствуешь холод, расслабься, так силе проще вырваться наружу.

– Хорошо.

Я вытянул руки, закрыл глаза и старался не думать о теплом Ленкином плече. Получалось плохо. Ее плечо буквально жгло меня, а потом неожиданно мир вспыхнул. Хорошо, глаза закрыл, как учила Лаврентьева, иначе тотчас ослеп бы.

– Молодец, – в голосе девушки звучали слезы.

– Ты чего?

Я посмотрел на Лаврентьеву, которая держалась за плечо, и сердце ухнуло в пятки. Рука Ленки, касавшаяся моего плеча, от ключицы до локтя казалась абсолютно белой, в свете горящей двери темницы, я видел искорки льда на ее коже.

– Это сделал я?!

– Не важно, – Ленка направилась к дверям. – Ты молодец. Идем!

Перешагнув тлеющие остатки двери, она едва ли не побежала по темному коридору, я двинулся следом, стараясь выше поднимать колени, чтобы ни обо что не споткнуться в темноте. Коридоры оказались узкими, шириной едва ли больше метра. Через каждые сто шагов я натыкался на развилку либо поворот, под землей выстроили настоящий лабиринт, в котором Лаврентьева неплохо ориентировалась.

В темноте я хорошо видел только белую, почти серебряную руку девушки, и чувствовал себя мучителем—садистом.

– Прости, я не хотел делать тебе больно. Не понимаю, как это произошло.

– Необходимое зло, – ответила Лена. В ее голосе я не услышал ни злости, ни обиды. – Думаешь, откуда берется твоя магия?

– Откуда?

– Из окружающего мира. Ты концентрируешь в себе энергию, забирая тепло из всего, что тебя окружает. Твоя температура возрастает, температура окружающего падает. Не волнуйся, руку мне подлечат, я заговорила боль, с остальным Люциус разберется.

Интересно. Я вспомнил, как после моих пиро-экспериментов озеро затянуло тонкой коркой льда. Значит, и Ленкину руку заморозил я, отняв все тепло… Магия – штука опасная.

Лаврентьева свернула в неприметный коридорчик, и я едва не упустил ее из виду. Если бы не она, я вечно блуждал бы в этом каменном лабиринте. Да что там, если бы не Елена, я не рискнул бы использовать силу для побега. В крайнем случае, шарахнул огнем по палачам, если бы дело дошло до эшафота.

– Почему нас не охраняли? – спросил я, чтобы не чувствовать себя слишком уж виноватым и не мечтать провалиться в преисподнюю за то, что сотворил с рукой девушки.

– Считается, что из камеры сбежать невозможно: дверь выдержит прямой таран, а из подземелий только один выход, который как раз и охраняется.

– Но они обвинили тебя в колдовстве, значит, были обязаны стеречь!

Ленка прыснула.

– Самый сильный маг в Моле – Сильдурен, но и он может лишь вызвать дождь, да почувствовать чужую магическую энергию. Девушек здесь обвиняют в колдовстве, только если они приглянулись министру. Их приговаривают к смертной казни, помещают в подвал и держат на голодном пайке два или три дня, пока те не согласятся оказать министру любезность.

– Сволочи.

– Зато предсказуемые. Министру всегда нравились блондинки.

– Поэтому ты перекрасилась? Чтобы он посадил тебя в подвал, приговорил к смертной казни, и тем самым позволил вернуться в Бюро?

– Ага. Налево, – скомандовала Лаврентьева, и мы свернули в очередной темный коридор. Из-под ног бросились крысы, но Ленка даже не вздрогнула, хотя еще месяц назад визжала, когда Тарасов принес на лекции живую ящерицу.

– Пришли.

Мы зашли в тупик, проход заканчивался ровной каменной стеной. Елена приложила к ней руки, и та, словно картонная декорация в детском театре, неожиданно отъехала в сторону.

– Бюро постаралось? – поинтересовался я, усиленно моргая, чтобы глаза быстрее привыкли к яркому, после кромешной тьмы подвала, сумраку летнего вечера.

– Оно самое. Мы тщательно готовим операции и пути отхода. Не думала, что придется пользоваться этой дорогой.

Мы вышли из подземелья, которое по эту сторону открывалось прямо из стены, окружающей дворец со всех сторон. Каменные блоки за нашими спинами сдвинулись, и уже никто не мог ни последовать за нами, ни войти в подземелье с этой стороны.

Оказывается, я успел соскучиться по свежему воздуху и всей грудью вдыхал ночную прохладу. Справа от нас тек ручей, журчание которого заглушали цикады, устроившие в траве концерт по заявкам. Я бы мог перепрыгнуть его, но какой-то умник решил перебросить через ручей мост, который своим каменным горбом портил весь пейзаж. За ручьем виднелись низкие домики и торговые ряды небольшого рынка. Слева высились закрытые на ночь дворцовые ворота, от которых в сторону города уходила широкая мощеная мостовая.

– Идем, скоро полночь.

Лаврентьева уверенно направилась к дороге, я, как послушная собачка, последовал за ней. Минут десять мы шли по мостовой, потом свернули на грунтовую дорогу, и впереди показался силуэт виселицы. К счастью, пустой.

– Площадь казни, – пояснила Елена. – Покойников не боишься?

Я демонстративно фыркнул. Лаврентьева окончательно обнаглела в своем Бюро, считает себя самой умной и смелой, и, кажется, не видит во мне мужчину-защитника. А я, между прочим, могу ее защитить. Даже лучше, чем в нашем мире. Я обогнал девушку и первым вышел на площадь.

Справа возвышался помост с огромным пнем, из которого торчал тяжелый топор. Слева – уже упомянутая виселица, а в центре, словно славянское капище, чернело идеально круглое пятно, окруженное камнями. Именно там, претерпевая невыносимые муки, сгорали осужденные на смерть. Именно там должна была состояться Ленкина казнь.

Я поежился, представив, каково это – лежать, окруженный сухими дровами, смотреть, как палач подносит к ним факел, до последнего терпеть обжигающий жар и, когда легкие уже наполнятся дымом и заслезятся глаза, нырнуть в сверкающий ослепительно—белым портал. Все-таки Ленка не храбрая, она сумасшедшая, раз согласилась на такую авантюру. Я бросил на спутницу быстрый взгляд и шагнул в кольцо. Лаврентьева встала рядом.

– Переход откроется с минуты на минуту. Ничего не бойся. Если хочешь, можешь взять меня за руку.

– Вот еще

Я обиделся. Ленка снова обозвала меня трусом. Я ничего не боюсь. Моя храбрость не знает границ. В разумных пределах, разумеется. Может, я и взял бы Лаврентьеву за руку, но чтобы поддержать, а не чтобы показать собственную слабость. Так что обойдемся. Хотя, признаться, мое сердце стучало тревожно, я никогда не пользовался порталами.

– Надеюсь, на той стороне нас встретят, – произнес я. – и принесут одежду и ужин.

– Насчет последнего можешь не сомневаться, а одежда… ты ведь голым сюда переместился?

Я кивнул.

– Я так и думала. Спонтанный перемещенец. Только они голышом путешествуют. Не надейся, меня без одежды ты не увидишь.

Я хмыкнул и оглянулся, ожидая открытия портала. Я высматривал вспышку, сияние, огненное марево, золотые искры или радужную воронку, но проход не открывался.

– Ты идешь? – спросила девушка.

– А?

В поисках портала я не заметил, как портал открылся. Но странное дело, после Ленкиных слов я его тоже не заметил, ни впереди, ни сбоку, ни позади себя. Вокруг все тот же сумрак да обожженная земля.

– Внимательнее смотри, – посоветовала Лаврентьева, – он прямо перед тобой.

Я напряг зрение и увидел. Портал оказался совсем не таким, каким я его себе представлял, больше всего он походил на тень, если в полумраке ясной летней ночи могут быть тени. На угольно-черной земле выделялась овальная область. Сначала я едва различал ее, но чем дольше смотрел, тем объемнее и ярче она становилась.

– Как войдешь в портал, увидишь пространственные нити. Не пугайся, – произнесла Ленка и скомандовала: – За мной!

Девушка шагнула вперед. Я моргнул. Лаврентьева исчезла, испарилась, мгновенно телепортировалась, оставив после себя лишь следы ног. Я зажмурился и шагнул следом. Надеюсь, на той стороне меня ждет мягкая посадка и радушный прием.

Переход, точнее, перелет сквозь пространство—время, длился недолго. Пространственные нити, о которых говорила Лаврентьева, оказались толстыми, с бедро тяжелоатлета, белесыми червями. Они плавали вокруг меня, извиваясь и норовя дотронуться, но казались не страшными, а противными.

Ничего необычного я не почувствовал, как стоял, так и стоял, только когда открыл глаза, очутился в просторном зале каменного, но, в отличие от жилища его величества Радомира Семнадцатого, очень красивого и уютного замка.

На полу лежал мягкий бордовый ковер, на стенах висели подсвечники, справа расположились мягкие диваны и кофейные столики, заставленные всевозможными яствами, а слева я увидел монстра. Высокий жилистый демон с рогами, красными глазами, злобной мордой, копытами и раздвоенным хвостом угрожающе подняв волосатые руки, направлялся к Ленке, которая, словно под гипнозом, стояла, не шевелясь.

Я бросился вперед, выставил руки и шарахнул по демону огненной кометой. Демон метнулся в сторону, рыкнул и поймал комету за хвост. Свободную руку он выставил в мою сторону, и меня швырнуло к потолку.

– Беги! – крикнул я Ленке, стараясь забрать из воздуха как можно больше тепла, готовя новый огненный подарок для жителя преисподней.

Но Лаврентьева неожиданно расхохоталась.

– Ты ведь обычно думаешь, а потом делаешь, – смеясь, сказала она.

Я болтался в воздухе, размахивая руками, пытаясь перевернуться головой вверх, а демон, улыбался, и его улыбка была страшнее самого жуткого оскала.

– Извини, – крикнула Лена, – я совершенно забыла, какое впечатление он производит на посторонних.

– Давай знакомится, – прорычало чудовище. – Люциус. Начальник Отдела устранения последствий. Бюро помощи иным мирам.

Меня потащило к земле, и я шлепнулся, едва не свернув шею.

– Пономарев Сергей, – простонал я. – Очень приятно.

Глава 8

По протоколу

Спустя пять минут мы сидели на диване и пили горячий кофе с бутербродами. Ленка уплетала за обе щеки, Люциус неинтеллигентно отхлебывал из большого кубка дымящийся напиток, а я грел ладони чашкой и слушал.

– Третий раз возвращаюсь с задания, – блаженно закрыв глаза, произнесла Лаврентьева, – и третий раз благодарю тетушку Маршу за ее идею сделать в пункте прибытия столовую. Кажется, миллион лет ничего не ела!

Демон рассеянно кивнул и мельком посмотрел на меня.

– Будем действовать по протоколу, – прорычал он, – или расскажешь вкратце о нашем госте?

– По протоколу, – Лаврентьева взяла второй бутерброд, – вы сейчас вопросами завалите, а две головомойки кряду я не выдержу.

– Значит, ты предполагаешь, что я буду ругаться?

– Предполагаю. Один раз сейчас, потому что заслужила, второй раз на планерке, чтобы другим неповадно было.

– Хорошо, – Люциус поднялся. – Доедайте и приходите.

– Простите, – вмешался я, вспомнив, что Лаврентьева говорила о демоне. – Не могли бы вы вылечить Ленину руку?

Начальник Отдела устранения последствий оскалился:

– Она решила действовать по протоколу, значит, до официального отчета любые магические вмешательства, за исключением исправления состояний, угрожающих жизни, недопустимы.

Люциус направился к дверям, а Лаврентьева, кажется, совсем не расстроилась.

– Да не смотри ты так, вылечат меня. Рука совсем не болит. Не переживай, лучше поешь, впереди длинный день.

Я послушно взял бутерброд и проглотил его, практически не жуя.

– Красивая у тебя комета получилась, – похвалила Лаврентьева, когда демон вышел.

– Сам не ожидал, – признался я. – Как увидел, что он на тебя идет, испугался. Думал, сейчас съест. Не был уверен, что получится создать огонь, в крайнем случае, запрыгнул бы на него.

– Ты у нас везунчик.

– В каком смысле?

– Будь Люциус в плохом настроении, испепелил бы тебя на месте за покушение на должностное лицо.

– Но я не знал, что он должностное лицо!

– Незнание закона… помнишь, как там дальше? И с магией тоже повезло. Моя, например, далеко не во всех мирах действует, здесь я абсолютно беспомощна, а твоя работает. Ладно, пошли, проведу краткую экскурсию перед планеркой.

Мы вышли из залы в широкий коридор с серыми каменными стенами и колоннами, украшенными лепниной, изображающей всевозможных страшилищ и чудовищ. Под высоким сводчатым потолком виднелись узкие стрельчатые окна без стекол. Смоляные факелы нещадно дымили, но света давали мало и ни капли не грели. Я поежился. В этом мире была зима, а строители явно не знали о стекле или не планировали раздеваться.

– Замок построили три тысячи лет назад, – Ленка пошла вперед. – Строительная бригада джиннов целых две недели трудилась над возведением этого шедевра, призванного простоять вечность. Строили основательно и неторопливо, в соответствии с представлениями джиннов об архитектуре и красоте. Вот замок и получился не просто внушительными и впечатляющим, но поражающим и убивающим, причем в буквальном смысле. Так что можешь забыть о прогулках в одиночестве. В подвал разрешается спускаться лишь лицам с первым уровнем допуска, а исследовать новые маршруты и заглядывать в незнакомые запертые комнаты запрещено под страхом смерти. Хочешь жить, первую неделю будешь ходить со мной.

– Первую неделю?

– Тебе придется задержаться в Бюро. До выяснения обстоятельств. Не переживай, тебе здесь понравится. Главное, не злить Люциуса, к остальному привыкнешь.

Мне не улыбалось торчать в замке неделю, но по крайней мере мне не придется в незнакомом мире искать неизвестных магов и упрашивать их вернуть меня домой.