Текст книги "Младший вовсе был дурак (СИ)"

Автор книги: Илья Одинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Они в пещере? – вампир оскалился. Я видел его лицо сбоку и представил, каково сейчас главарю, в чьи глаза впились мертвые зрачки повелителя теней. – В пещере?!

– В пещере, ваш—сиятельство.

– Идиот! Я не вижу здесь и следа магии!

– Но амулет показал…

– Амулет показал! Но он бессилен в руках немочей! Вы называете себя грозой лесов, самыми ловкими и удачливыми разбойниками окрестностей, а не смогли удержать взаперти каких-то мальчишек! В пещере пусто! Я не вижу печати Бюро!

– Они не могли сбежать, – Гроб попятился, в голосе его слышался ужас. – Самолично стерег!

– Не могли?! Но сбежали.

Вампир стал оглядываться по сторонам. Я поспешно вжался в землю и зажмурился, будто последнее могло помочь скрыться от волшебной пелены, сквозь которую Дракула сейчас сканировал местность. Если вампир увидит печать, мне конец.

Молчание затянулось. Казалось, вампир почуял меня и теперь неторопливо, но бесшумно, подкрадывается ко мне. Вот-вот его когтистая рука ляжет на мое плечо…

– Подойди ко мне, человек, – произнес вампир.

Я похолодел.

– Подойди!

Голос нежити звал, манил, интонации чем-то напоминали голос одного из разбойников, когда он просил нас с Анарансельмом откликнуться. Только этот ваша—мама—пришла—молочка—принесла—голос не казался смешным, он подчинял, завораживал, не оставлял и малейшего шанса для непослушания.

– Подойди ко мне!

Я поставил локти на уровень груди, чтобы подняться, но в этот момент услышал всхлип. Будто кто-то рядом ел сочный арбуз, истекающий соком.

Этот звук отрезвил меня, и вместо того, чтобы подняться, я выглянул из кустов.

Вампир стоял, обняв Гроба, словно лучшего друга, и пил его кровь. Разбойник не шевелился, А через некоторое время стал заваливаться на бок. Дракула отпрянул, и мужчина кулем свалился в траву, лицо его казалось бледнее лунного света, бледнее молока, бледнее лица самого вампира.

– Сволочь.

Дракула пнул разбойника, взмахнул руками, словно крыльями, и подпрыгнул. В прыжке он трансформировался в большую, с корову, летучую мышь, и скрылся в лесу.

Черт! Вот это в планы Энис и Дэниса точно не входило.

Я некоторое время полежал в кустах, а потом выполз из укрытия. Гроб не шевелился. Я подошел ближе и понял, что ему уже никто не поможет. Урок воровства отменяется, начинается урок “обшарь труп и возьми то, что нужно”.

Амулет, полученный бородатым от вампира, висел на его шее. Даже удивительно, что Дракула не забрал его с собой. Может, забыл, может, не счел нужным, а еще вероятнее, цепочка, на которой висела «линза», сделана из серебра, а серебро, как известно, вампиры не любят.

Я снял амулет и направил его на солнце.

– Игре конец, – произнес я. – Энис, Дэнис, выходите.

Луч света тут же поймал холодное голубое сияние моей печати, пробежал по кустам, между упавшими деревьями, по камню, закрывающему вход в пещеру, по траве… вампиров не было. Вокруг меня на расстоянии уж не знаю каком не было ни следов магии, ни ее носителей.

Глава 19

Дым от костра

Вариантов, почему я стоял в лесу в одиночестве, не считая покойника, было два. Либо с Дэнисом и Энис что-то случилось, либо так и задумывалось с самого начала. В первое я не верил, во второе верить не хотел. Не могли вампиры оставить меня в одиночестве, бросить неподготовленного, по сути, стажера в мире, где его магия бессильна, не снабдив ни деньгами, ни продовольствием, ни картой, ни какими-либо целями.

Я еще раз проверил окрестности «линзой», но только убедился в отсутствии вампиров. Значит, нужно срочно возвращаться в Бюро, благо теперь при помощи амулета я смогу распознать портал.

Но сначала его нужно найти.

Повесив «линзу» на шею, и спрятав ее под рубахой, я в последний раз оглянулся на мертвого разбойника и зашагал в сторону дороги. Думать, куда именно идти – в столицу или деревню – долго не пришлось, я взял направление на Дерябовку. Во-первых, она ближе, во-вторых, портал, скорее всего, находится именно там, в месте высадки. По крайней мере, я разместил бы его в деревне, на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы при перемещении можно было нырнуть обратно в Бюро. Третья причина, по которой я избрал кратчайший путь, казалась тривиальной, но очень значимой: у меня не было еды и оружия, чтобы эту еду добыть. Три дня в лесу я просто не протяну.

На дорогу я вышел довольно быстро и, прислушиваясь к звукам леса, бодро зашагал к деревне.

Судя по длине теней, время обеда безвозвратно ушло, и в желудке заурчало. Кроме того, захотелось пить.

На подступах к Дерябовке я вытащил из-за пазухи амулет и проверил местность на наличие магии. Как и предполагалось, ничего не нашел. Лес все так же глухо шумел, поскрипывая старыми стволами, шелестя бесчисленными листьями, щебеча на разные голоса, навевая нехорошие мысли.

С Дэнисом и Энис что-то произошло. Что-то нехорошее. Ясен пень, они не планировали похищение попаданца шайкой разбойников, не планировали встречу Гроба с “графом Дракулой”, не планировали убийство. Что-то пошло не так Что-то случилось. Нечто непредвиденное, страшное, отчего вампиры оставили меня в одиночестве. Может, на них напали? Но кто осмелится напасть на двух вампиров, да еще с печатью Бюро на груди? Только ненормальный. Тем не менее, это более логично, чем то, что они бросили меня.

Энис и Дэнис в беде, сомнений не было. Однако у этой медали существовала и обратная сторона. Я был в беде. Вампир, высосавший всю кровь у Гроба, явно искал меня. Он отдал главарю разбойников амулет, чтобы тот смог распознать печать Бюро, приказал сторожить попаданца. Для каких целей? И, главное, как он узнал о моем прибытии? От Дэниса и Энис?

По спине замаршировали мурашки. Я ускорил шаги, и когда вошел в Дерябовку, сердце мое колотилось. Единственное, что я желал, кроме сытного обеда и большого запотевшего стакана с ледяной «колой», это поскорее очутиться в Бюро.

Я избегал людных мест, старательно обходя дома со стороны огородов, не забывая освещать окрестности лучом амулета. Дважды меня облаяли собаки, один раз я спугнул своим оборванным и потрепанным видом копошащегося в грядках с огурцами ребенка, и все время меня не оставляло чувство чужого глаза. За мной следили, спину буравил чей-то злобный ненавидящий взгляд. Я то и дело оборачивался, всматривался в заросли малины и ровные ряды бахчевых, но ничего не замечал. Меня вели аккуратно и профессионально.

Портал обнаружился рядом с заброшенным домом, представлял он собой полуразвалившуюся деревянную скамейку в виде грубо струганной доски поверх двух чурбанов, изъеденных жуками-древоточцами. Я перелез плетеный заборчик и направился к порталу. Кто бы за мной ни следил, самое время заявить о себе.

– Эй, постой! – раздался за спиной знакомый негромкий голос.

Не снижая темпа, я обернулся и увидел “графа Дракулу”. Я рванул к порталу, вжав голову в плечи, ожидая получить между лопаток молнию. Но успел. Плюхнулся на скамью как раз в тот момент, когда над головой полыхнуло синее сияние, и перенесся в Бюро.

В зале прибытия меня ждали зеленый от волнения Люциус и белая, как вампир, Ленка. Также в обычно полупустом зале находилось несколько незнакомых мне людей, ослепительно красивая, если бы не синяя кожа, утопленница, рослый блондин с бородкой клином – оборотень, напугавший меня в царстве короля Радомира Семнадцатого, бывший Ленкин наставник Морфеус и три полупрозрачных духа, плавающих под потолком

– Слава Высшим!

Люциус шагнул мне навстречу, растопырив руки, точно так же, как в первую нашу с ним встречу, только тогда он хотел обнять Лаврентьеву.

Никогда не мечтал обняться с демоном, поэтому отступил на шаг назад, тихонько, чтобы начальник Отдела устранения последствий не принял это за испуг.

– За мной гонится вампир, – выпалил я, – он видел, как я переместился и знает о портале. Он сейчас ворвется сюда!

– Посторонние не могут пользоваться нашими порталами, – успокоил меня Люциус и жестом предложил сесть. – Порталы пропускают только лиц с печатями и тех, кто находится с ними в непосредственном физическом контакте. Рассказывай, что произошло.

Я сел за столик, уставленный разнообразными блюдами, залпом выпил стакан компота и выложил все, что со мной случилось, начиная с перемещения в деревенскую избу, спасения утопающего, путешествия по лесу и заканчивая синим сиянием над моей головой в момент бегства.

– Скверно, – подвел итог Люциус.

– Энис и Дэнис вернулись? – задал я вопрос, который не давал мне покоя.

Демон не ответил, зато Ленка очень выразительно покачала головой.

– Итак, – произнес демон, обращаясь к собравшимся, – положение критическое. Пропажа Дэниса и Энис подтверждается. Это вторая по важности проблема.

– Что же тогда первая? – спросил я, выпучив от удивления глаза. – Что может быть важнее?

– Общественное, молодой человек, для Бюро всегда стояло выше личного. Интересы многих прежде интересов единиц. Энис и Дэнис высшие вампиры, они смогут о себе позаботиться, что бы ни случилось. А вот попаданцы о себе не позаботятся. Если вы обратили внимание, в последнее время наша помощь стала требоваться очень во многих мирах. Морфеус?

– Да, Люциус, – старик сидел в кресле-качалке, накрыв колени красным клетчатым пледом. – Увы, друзья, как говорят в одном отсталом измерении, мы идем с опережением графика, перевыполняем, так сказать, план по вмешательствам в соцструктуру иных измерений.

Морфеус взмахнул рукой, и в помещении погасли свечи, второй взмах породил рой тонких синих, зеленых, красных и золотых змеек, которые несколько секунд танцевали над головами собравшихся, а потом переплелись, иллюстрируя слова начальника Отдела рядовых проверок. Подобный график я видел впервые, и ничего в нем не понял.

– Впервые за три тысячи лет у нас не хватает людей, – произнес Люциус. – Тьма наступает по всем фронтам. Тетлания, Ка—ста—стан—ита, Шхлотц, Таэрия, Ленория, Черная Мирна, мир Торна, а теперь и Гальдив. Пришло время открыть глаза, нужно взглянуть на ситуацию в комплексе, а не решать отдельные проблемы отдельных миров. Что мы имеем? Нападения по всем фронтам. Впервые угроза разрушения нависла над таким количеством миров. Какие мысли?

– По-моему, – произнесла утопленница; голос у нее оказался приятный, бархатистый, с хрипотцой, – во всех этих измерениях должно быть что-то общее, нечто, что могло заинтересовать силы Тьмы. Иных причин массового нападения на эти измерения, нет.

– Сомневаюсь, – качнул головой Морфеус. – Безусловно, лакомый кусочек для Тьмы найдется в каждом измерении, но впервые она расставила щупальца так широко. Тьма не распыляется по мелочам.

– Тогда, – пожала плечами синекожая красотка, – ищите ответ в самих попаданцах. Кого мы выбираем на роль героев? Может, дело в них?

– Мне кажется, – произнесла Ленка, – дело не в попаданцах. Кто-то хочет дискредитировать Бюро перед Высшими. Что будет, если мы не справимся? Что будет, если наши люди начнут гибнуть один за другим? Тьма не только получит власть в измерениях, где мы окажемся бессильны, но докажет нашу несостоятельность.

– Этот вариант мне нравится, – Люциус оскалился. – Но ты, недостаточно хорошо знаешь Высших. Бюро невозможно дискредитировать. Мы, конечно, не всесильны, но в существовании нашей организации заинтересованы сами Высшие. Мы поддерживаем порядок, восстанавливаем равновесие, мы – оплот существования всего сущего во всех мирах.

– Есть еще один вариант, – подал голос светловолосый оборотень с бородкой клинышком.

– Слушаем, Сорк.

– А что если Элоиза права? Что, если в этих измерениях действительно есть нечто нужное Тьме? Это похоже на головоломку. Только соединив части, получим искомое.

– Ты имеешь в виду…

– Да. Камень преткновения.

В зале прибытия повисла тишина. Если до слов Сорка народ перешептывался, вздыхал, шаркал ногами, постукивал пальцами по столешницам, то теперь, кажется, никто даже не дышал. Я слышал, как зашипели цветные змейки графика Морфеуса, исчезая и уступая место зажигающимся свечам.

Картина напоминала Гоголевского «Ревизора» в момент раскрытия интриги. Немая сцена была бы смешной, если бы на лицах сидящих и стоящих существ не отражался страх.

– Существование Камня преткновения не доказано, – тишина разбилась, и ее осколки еще долго звенели в темных углах зала прибытия. – Но эта версия мне тоже нравится.

Демон замолчал, обдумывая слова, а потом вздохнул. С воздухом из его ноздрей вырвались струйки черного дыма, запахло серой.

– Морфеус, твоему отделу поручаю изучить все материалы, касающиеся Камня. Дай своим орлам допуск третьей категории, а сам отправляйся в Архив, я обеспечу тебе нулевой допуск. Завтра утром я хочу знать все об этом артефакте: сказки, легенды, домыслы, все, что может подтолкнуть нас в нужном направлении. Сорк и Олариэн, ваши отделы присоединяются к моему. Будем обеспечивать безопасность попаданцев вплоть до окончания их миссий. А теперь все свободны.

С этими словами Люциус щелкнул пальцами и исчез. Остальные начали поспешно расходиться.

Мой желудок, вспомнив, что не получил на обед ни крошки, требовательно заурчал, и я положил в тарелку большой кусок мясного пирога. Ленка подсела к моему столу, но есть не стала.

– Ты даже не представляешь, что тут творилось, – сказала она.

– Начни с того, что творилось в Черной Мирне. Я отвлек Грэтту, придумав совершенно идиотскую историю о заколдованном доме. Хорошо, Ондулайнен догадался посмотреть на меня сквозь пелену и увидел печать.

– Грэтта в безопасности, – махнула рукой Ленка. – По крайней мере, пока. Парни из Отдела Люциуса нашли еще две ловушки в лесу. Нам с тобой очень повезло остаться в живых. Я проторчала в Черной Мирне до вечера, и вернулась поздно ночью. Бюро на ушах стояло. Сирилла сообщила еще о двух измерениях, требующих нашего вмешательства. Люциус прав, такой активности от сил Тьмы никто не ждал, и теперь все ломают голову, к чему бы это.

Я слушал Лаврентьеву, жевал пирог и кивал. Пока эта суета меня не касалась, я выжидал момент, когда можно будет напомнить о возвращении домой. В Бюро, честно говоря, я загостился, хотя и начал привыкать к бешеному ритму жизни.

– Твой рассказ только подтвердил мнение Люциуса о том, что происходит нечто серьезное, – продолжала Ленка. – Прямо он этого не сказал, но подтекст ясен всем: демон опасается, что вся возня началась не из-за миров и сказочных артефактов, а из-за самих попаданцев. Сначала напали на Шэза в Ка—ста—стан—ите, потом на Грэтту в Черной Мирне, а теперь и на тебя в Гальдиве. Идет охота не за могуществом, а за попаданцами. Демон опасается, что Тьма решила дискредитировать не Бюро, а саму идею отправления иномирцев на помощь терпящим бедствие измерениям. В таком случае и Бюро не понадобится, и никто не помешает Тьме прибрать к своим рукам один мир за другим.

Я пожал плечами.

– Что-то мне не кажется, что та же самая Грэтта такая уж значимая фигура. Обычная девчонка. Думаешь, только ей под силу справиться с местным колдуном? И потом, ты не забывай, что я – не попаданец, я не собирался вмешиваться в дрязги пана Долонеца, его короля и гномов, оккупировавших золотоносные руды, а на меня натравили целую шайку разбойников. “Граф Дракула” знал, кого ищет, ему требовался не иномирец, а человек из Бюро. Амулет, который он дал Гробу, распознает магию.

Я вытащил из-под рубашки «линзу» и показал ее Лаврентьевой.

– Как думаешь, мне разрешат ее оставить? Ведь это, можно сказать, боевой трофей.

– С ума сошел? Сними немедленно! Кто знает, какая магия заложена в этом амулете!

– Да не бойся ты, ничего он не сделает, я уже полдня его ношу. Если бы не эта игрушка, я ни за что не нашел бы портал, и числился сейчас пропавшим без вести, как Энис и Дэнис. Кстати, что с вампирами? Их собираются искать?

– Люциус лично этим займется, но позже. Если они сами к тому времени не объявятся.

– Так ты не веришь в их исчезновение?

Лаврентьева натянуто улыбнулась.

– Что может случиться с двумя высшими вампирами, начальниками Отдела квестов?

– Все что угодно. На месте Люциуса я бы направил в Гальдив поисковый отряд. Есть у него там люди, или нет, пусть выделит пару—тройку опытных магов.

– Легко сказать. На его плечах не только Энис и Дэнис, но все попаданцы. Вампиры сами о себе позаботятся.

– Странные вы, – я проглотил последний кусок пирога и потянулся к ежикам из риса и специй, – с чужаками носитесь, как наседки с цыплятами, а своих на произвол судьбы бросаете.

Девушка вздохнула:

– Мне, честно говоря, это тоже не нравится. Думаю, нападения – всего лишь дым. Настоящий костер горит где-то в другом месте. Нас отвлекают от чего-то важного, возможно, действительно от Камня преткновения.

– Почему все так испугались, когда Люциус упомянул о нем?

– Потому что даже в Бюро существуют легенды. Давным-давно, когда Вселенная только создавалась, Высшие творили миры. Для наполнения их жизненной энергией, они использовали Слезы богов, для насыщения магией – Руку дьявола, а для исправления ошибок – Камень преткновения. Именно на нем стояли Высшие, когда творили миры. Никто не знает, что представляют собой артефакты, но сила их столь велика, что позволит создать или уничтожить целые измерения, сотни, тысячи, миллионы измерений.

– То есть, как я понял, Слезы богов – артефакт светлый, Рука дьявола – темный, а Камень преткновения управляет и тем и другим?

– Он исправляет ошибки. Творение – сложный акт, даже Высшие несколько раз ошибались, и им приходилось пускать время вспять, чтобы вернуть в миры равновесие. По окончании творения, Руку дьявола и Слезы богов уничтожили, а Камень преткновения бессмертен. Его нельзя уничтожить, его можно только разделить и спрятать.

Не слабо. Есть сразу же расхотелось. Если на свете существуют подобные силы, только идиот может остаться в стороне, ведь если тьма… нет, не так. Если Тьма доберется до Камня и повернет время вспять, мир исчезнет. Все миры исчезнут.

– Люциус считает, что Тьма нашла, где именно спрятаны части Камня? – спросил я.

– Это один из вариантов, и к тому же не самый страшный.

– А какой самый страшный?

– Самое страшное то, что мы упускаем. Неизвестность. Если Камень преткновения действительно только легенда, мы зря потратим время. Целое Бюро зря потратит время.

– Тогда надо превратить неизвестное в известное, и почему бы не начать с простого?

– Нужно найти Энис и Дэнис.

Я кивнул и тут же стукнул себя ладонью по лбу:

– Ну я и дурак! Слушай, а ты не можешь извлечь из моей одежды память?

– Память? Как же я сразу об этом не подумала! Люциус не попросил тебя раздеться, значит, счел твой рассказ подробным и достаточным. А вот мы можем попробовать. Если откроется что-то важное, мы поможем Дэнису и Энис, и если их исчезновение не является незапланированным отпуском, и если они не решили навестить больную бабушку, наверняка расскажут нечто интересное. Да и практику мне зачтут. Если у нас не получится, ничего не теряем. Только, – Ленка покраснела, – я никогда не работала с памятниками. Сможешь кое-что для меня сделать?

– Легко, – сорвалось с моего языка, и я снова хлопнул себя ладонью по лбу.

Видимо, насытившись, мой организм расслабился, и мозг решил, что ему все по барабану, пусть тело работает, а он поспит. Впрочем, как я убедился позднее, мозгу тоже пришлось поработать, и, пожалуй, даже побольше, чем телу.

– Мне нужно, чтобы ты прошел в архив и нашел дело Жанны д’Арк, – шепнула Лаврентьева. – В этой книге есть простой рецепт работы с памятниками.

– А почему такая тайна?

– Потому что это дело находится в секретном отделе с третьим уровнем допуска, а у меня только седьмой.

– Но у меня-то вообще никакого! – сделал я первую и последнюю слабую попытку увильнуть от собственного же обещания помочь.

– Зато, – парировала Ленка, – ты понравился Элоизе, и даже если попадешься, прикинешься дурачком, и она даст тебе нужную книгу.

– А кто это, Элоиза? – спросил я, а сам подумал, что в последнее время мне очень уж часто приходится косить под дурачка. – И зачем от нее прятаться, раз она согласна нам помочь?

– Элоиза – начальница Картотеки. Утопленница. А прятаться от нее не обязательно. Если, конечно, ты не хочешь попробовать ее осчастливить. Она утопилась, потому что мечтала об идеальном поцелуе.

– Это ты к чему?

Я закашлялся, скрывая эмоции, а Ленка свои скрыть не смогла – покраснела и отвернулась.

Конечно, Элоиза – красотка, но целоваться с утопленницей… Я сжал губы, чтобы унять прокатившуюся по телу дрожь, и дал себе слово действовать как можно осторожнее. С Элоизой я лучше познакомлюсь в официальной обстановке.

– Если явка провалится, – попытался пошутить я, – увидишь возле двери моей комнаты три утюга.

Шутка вышла несмешной. И тем более несмешным было то, что случилось дальше.

Глава 20

Три утюга

– В Картотеку лучше идти днем, – предупредила Ленка, провожая меня до комнаты, – но ждать нельзя. Посиди у себя часов до одиннадцати, и отправляйся. К этому времени Элоиза должна заснуть и неприятностей не будет. Возьми вот это.

Лаврентьева протянула мне сапфировую брошь. Я поморщился.

– Сроду не носил побрякушек.

– Она заговоренная. Приколешь к воротнику рубашки и увидишь путь к Картотеке. Я не могу тебя проводить по понятным причинам, а заклинание на плиты пола наводить нельзя – Бюро регистрирует всю магию, применяющуюся в его стенах. Так что побрякушка побрякушкой, а без нее Картотеку ты не найдешь. И будь добр, подбери рубашку под цвет, чтобы брошь не бросалась в глаза и выглядела простым украшением.

Я вздохнул и сделал последнюю попытку избежать встречи с Элоизой:

– А почему бы просто не отдать мои штаны Люциусу, и пусть он проверит их, как проверял клочок рубашки Ондулайнена?

– Потому что он не счел это нужным. А раз так, нечего лишний раз нервировать начальника Отдела уничтожения последствий. Последствия последуют незамедлительно.

– Ясно. Как насчет вахтерши, Акулины Гавриловны? Эта пожилая леди обязательно спросит, куда я направляюсь так поздно вечером. И учти, врать я не умею.

– Тебе и не придется. Скажешь, что идешь в Картотеку, остальное она придумает сама.

Ленка попрощалась до утра и ушла к себе, а я отправился в свою комнату. До одиннадцати часов оставалось куча времени, и я решил принять ванну, выпить чашечку кофе… Но в комнате над моей кроватью висел призрак тощего усатого мужика в подштанниках и с волосатой грудью.

– Цимлянский?

– И тебе не болеть, – буркнул дух. – А здороваться кто будет?

– Привет. Что ты тут делаешь?

– Тебя жду.

– Я имею в виду это измерение. Ты ведь должен сопровождать Ласа.

– Конь попаданца, путешествующего по Ленории, героически пал, не выдержав тягот перехода. Сдох, короче говоря.

– Жаль. Так и предполагалось, или это произошло случайно?

– Так всегда бывает, когда в тело вселяется чужая душа. Ты тоже ножки протянешь, коли я решу тебе в ухо залезть. Не сразу, дня через два, но протянешь. Конь – необходимая жертва.

– Тогда что ты тут делаешь? Теперь я имею в виду мою комнату.

– Говорю же, дурья твоя башка, тебя дожидаюсь. Долго еще глупые вопросы задавать будешь?

– Пока не ответишь. Зачем тебе понадобилась моя дурья башка?

Призрак взвыл, сделал головокружительный кульбит над кроватью и через стену нырнул в ванную. Вынырнул оттуда с перекошенным от злости лицом и выпученными глазами и влетел в комод. Я невозмутимо прошел в туалет, умылся, разделся и постучал в дверцу шкафа.

– Чего надо? – посреди дверцы образовалось недовольная физиономия духа.

– Вообще-то, это мой комод, и я хотел бы переодеться.

– Переодевайся, – милостиво позволил призрак, и вернулся на место, где я его обнаружил, когда вошел, – в пространство между потолком и кроватью.

Я уже понял, что Цимлянский – беспардонный и наглый тип, и вести себя с ним нужно соответственно. Лучший метод заставить его побыстрее все рассказать – игнорировать. Я нашел в шкафу чистые штаны, больше напоминающие панталоны Мальвины на рисунках в книжке “Золотой ключик, или приключения Буратино”, и светло-синюю рубашку. Цветом она не слишком подходила к броши, но я справедливо решил, что и камень и ткань рубашки, пусть и с натяжкой, можно назвать голубыми, и этого достаточно. Тем более я все-таки планировал обойтись без знакомства с несчастной Элоизой.

– Тебе не интересно? – не выдержал призрак. – На Ласа напали! Кикиморы. Чуть до смерти не защекотали. Если б не они, Фрагор прослужил бы мне прикрытием еще неделю!

– Зачем мне об этом знать? Расскажи Люциусу.

– Люциус в курсе. А ты, вроде как, привязался к этому пацану.

– Я? Привязался? Еще чего.

Я дернул плечом, рассматривая себя в зеркале. Дорожка от кровати к двери явственно светилась мелкими оранжевыми звездочками.

– Ну если не ты, так Лаврентьева. У них вроде, хм, – призрак сделал вид, будто смутился, а потом выпалил: – целовались они! – и сделал в воздухе кульбит.

– Вот ей бы и рассказал, – огрызнулся я. Под ложечкой засосало, в желудке, несмотря на недавний ужин, образовалась неприятная пустота. – Я здесь причем? Черт!

Волосы топорщились, как у енота после полуденной трепки, я пригладил их ладонью, но лишь внес еще больший беспорядок.

– Интересно, – сделал вывод Цимлянский. – И обидно.

– Что интересно и что обидно?

Я разозлился. Этот ненормальный призрак приперся в мою комнату, обозвал дурьей башкой, а теперь строит из себя всезнайку и многозначительно хмыкает!

– Интересна твоя реакция на мое сообщение. А обидно, что я продул Акулине Гавриловне последние подштанники. Ты таки в нее втюхался.

– Чего?!

Я обернулся, но Цимлянский, дико захохотав, влетел в потолок и исчез.

Втюхался. Вот еще! Придумали! Знал бы он, куда я иду и что собираюсь делать… ладно, не собираюсь, но сделаю, если придется. Ради благой цели.

Я сердито отвернулся от зеркала и вышел в коридор.

Оранжевые звездочки мерцали, образовав на полу дивный узор. Жаль, его не видит никто, кроме меня, и жаль, что он ведет мимо Акулины Гавриловны.

– Куда собрался на ночь глядя? – добродушно поинтересовалась вахтерша, постукивая спицами.

Теперь она вязала перчатку с нечеловечески длинными пальцами. Яркие красные, синие, оранжевые и салатовые полосы сливались, придавая изделию фантастический вид.

– В Картотеку, – признался я и поспешил пройти мимо, но женщина не планировала так просто отпускать свою жертву.

– В Картотеку? Это зачем же?

– Не «зачем», – невинно ответил я, – а “к кому”.

Акулина Гавриловна захлопала ресницами, и спицы замерли.

– Неужели Элоизочка нашла человека, способного осуществить ее мечту? Неужели ты ее уже осуществил?..

Рот вахтерши принял форму заглавной «О», и я, коварно воспользовавшись удивлением Акулины Гавриловны, проскочил мимо.

Звездная россыпь вела меня полутемными коридорами. Я осторожно заглядывал за углы, прежде чем повернуть, и старался запомнить дорогу, чтобы не заблудиться – неизвестно, сколько будет светиться дорожка из звездных крошек. Третий поворот налево, вверх по лестнице на два уровня, вперед до развилки, свернуть в узкий коридорчик к винтовой лестнице, спуститься на шесть уровней… Толи Ленкина брошь халтурила, толи тропа вела меня наиболее безопасным путем, то есть дорогой, на которой меня не поджидает встреча с кем-то вроде любопытной Акулины Гавриловны, и на которой нет ловушек. Впрочем, последнее меня не пугало. Пусть замок и строили джинны, заблудиться я не мог, призраков не боялся, а ловушки…

Я вытащил из-за пазухи амулет—линзу и поймал в нее свет волшебной дорожки. Глазам открылось удивительное зрелище. В Бюро было заколдовано все: от пола, до потолка. Коридоры до самой последней пылинки расцветились сине—зелеными всполохами, по воздуху, невидимые и неосязаемые, носились желто-оранжевые течения, в углах затаились серебряные вихри, лестницы представляли собой и вовсе живую радугу, где каждая каменная ступенька меняла цвет, словно спятивший хамелеон.

В таком хитросплетении заклинаний разглядеть ловушку невозможно, поэтому я спрятал амулет и решил руководствоваться указаниями оранжевых звезд.

Светящаяся дорога петляла по Бюро минут двадцать, за это время в голову успела придти мысль о том, что такими темпами в пункт назначения я попаду только под утро. Один узкий коридор сменялся другим, более широким, но все они были одинаково пусты и освещались факелами, которые давали больше чада, чем света.

Но вот звезды, кружась и складываясь в узоры, вывели меня в огромный зал, разделенный колоннадой. Дорожка вела направо вдоль колонн, доходила до конца помещения, огибала последнюю колонну, проходила мимо меня по ту сторону колоннады и уходила влево. Смысла проделывать лишние триста метров не было, проще пройти вперед и налево прямо между колоннами.

Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, я смело шагнул вперед. Ничего не случилось. Еще один шаг. И снова ничего. Вот и отлично. Не останавливаясь и ничего не боясь, я подошел к колоннам вплотную.

Неожиданно пол под моими ногами закачался, каменные блоки заскрежетали. Я перепрыгнул с плитки, на которой стоял, на соседнюю, и увидел, как первая ухнула вниз, под пол, где открылась светящаяся ярко-оранжевым цветом расплавленной магмы бездна.

Блоки пола один за другим посыпались в преисподнюю, я в панике огляделся и поспешил пересечь опасное место. Стараясь не смотреть в пропасть, я добрался до колонны. Обхватил ее руками и ногами, и повис. Пол подо мной рассыпался, но колонна, вроде, держалась прочно.

– Доигрался.

Из груди вырвался нервный смешок. Я не принц Персии, с колонны на колонну перепрыгнуть можно только если ты персонаж компьютерной игрушки или белка, а долго в таком положении не провисишь. Ладони вспотели, и я начал соскальзывать вниз.

– Помогите! – заорал я, и эхо, усиленное куполообразными сводами зала, многократно отразившись от стен, вернулось ко мне.

Руки скользили по гладкой каменной поверхности. Хорошо хоть основание у колонны достаточно широкое, некоторое время сумею продержаться на нем, успею вспомнить всю предыдущую жизнь и сорвать голос.

– Помогите! – выкрикнул я так громко, что едва оглох от отразившегося от стен многоголосого эха.

– Вот дурья башка! – из стены вылетел Цимлянский. Призрак сделал надо мной полукруг и завис в полуметре от колонны, на которой я висел. – Не вопи. Все Бюро на уши поставишь.

В первый момент при виде призрака я обрадовался, а теперь разозлился. Вместо того чтобы помочь или привести того, кто сможет помочь, дух издевался. Честное слово, виси он в пределах досягаемости, я бы его ударил. Мой кулак не причинил бы ему вреда, но наверняка здорово обидел.

– Позови кого-нибудь, – попросил я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально.

– Незачем, – Цимлянский подтянул подштанники и уселся в воздухе в позе лотоса. – Такое зрелище только для меня одного. Буду потом всем рассказывать.