Текст книги "Карты, деньги, два клинка. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: А. Байяр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Саймон скрылся от меня за поднятыми в воздух клубами песка, а я, убедившись, что остальные отдалились от нас на приличное расстояние, развернул верблюда и пустился инквизиторам наперерез.

Парня с клинками взять живым?.. Приказ папы Венедикта?.. Неужели я настолько сильно впечатлил его ранее, что главный святоша церкви Латэнци решил познакомиться со мной лично? Ну что ж, посмотрим, удастся ли мне впечатлить его повторно.

Глава 3

Как только клубы песка рассеялись, мы остановились друг перед другом. Вернее, я остановился перед десятком священников, восседавших налегке на верблюдах. Саймона уже закинули за спину одного из них, связанного прожигающей кожу цепью. Беглый маг пытался сказать мне что-то еще, но мог выдавить из себя только невнятное мычание из-за оперативно всунутого в его рот кляпа. Идея, кстати, хорошая. Можно брать на заметку.

– Ты. Смерть, – на ломанном русском произнес тот, что посередине, и прочертил большим пальцем по своей шее.

– Неужели? – изогнул я бровь. – А мне казалось, что папаша ваш иначе выразился. Парня с клинками взять живым… если не ошибаюсь?

Глянул на бедолагу Саймона, дабы тот подтвердил мои слова, и телепат яростно закивал. За это его тут же приложили свисающей с верблюда цепью по башке.

Ну вот, опять он в отрубе. Некоторые вещи остаются неизменны независимо от положения солнца и ситуации…

Святоши снова запричитали на родном саксонском, украдкой поглядывая на меня. Вычисляют, тот ли я парень, которого им заказали? Убирать меня с дороги сразу или повременить с выводами?

В любом случае, я первым сделал ход. Спрыгнул с верблюда, на лету вынимая клинки из ножен. Приземлился в густой песок, крутанул кинжалы в руках. Заманчиво будет уделать этих типов их же оружием.

– Демура, твой выход, – шепнул, поднеся левый кинжал к губам.

И тут же вытянул клинки перед собой, скрестив их и отвернувшись. Яркая вспышка света ослепила наездников, которые такого финта не ожидали никак, что уже дало мне весомое преимущество в предстоящей схватке.

– Мг-г-гф!.. – резко выйдя из бессознательного состояния, снова отчаянно пытался мне что-то сообщить зажмурившийся Саймон, извиваясь поперек седла.

– Скоро всё закончится, – заверил его, наблюдая за тем, как ослепленные святоши потянулись за своими цепями. – Кем бы ни был твой хваленый папа Венедикт, сейчас у меня есть дела поважнее аудиенции с ним. Так что…

Метнулся к первому же всаднику, стоявшему передо мной, подпрыгнул в воздух и, пролетев над головой озадаченного верблюда, всадил оба клинка мужику в грудь.

Удивительно, но за столь малое время, проведенное в этом мире, я всё же сумел вернуть себе львиную долю утраченных навыков. Тренировки в спортзале и впрямь оказались довольно продуктивными. Мышцы Марка росли, как на дрожжах. Жаль, что он не может засвидетельствовать эти метаморфозы воочию. Было бы, чем гордиться.

Воспользовался тем же приемом, что и прежде, чтобы обезоружить священников. Заморозил цепи при помощи Скурата. Упустил из виду лишь парочку, и быстро поплатился за свою невнимательность. Они выбили клинки из моих рук.

– За-а-а род Аль-Сами-и-ир! – размахивая палашом, ворвался к нам Динар.

Суровый, воинственный, как и его гномьи предки, он взял прямую траекторию на всё еще вооруженных святош и возопил с еще большим чувством. Тем самым отвлекая их внимание на себя. Этого мне хватило, чтобы подобрать клинки и продолжить устранение церковников один за другим.

Вскоре подключились и Лука с Анной-Марией. Но стоило маркизе показаться в поле зрения, как парочка мужиков в рясах просто-напросто свалилась со своих верблюдов носами в песок. Если в случае с кракеном можно было списать ослабление противника на совпадение, то сейчас влияние девушки на состояние святош уже нельзя было назвать случайностью. Стоило расспросить ее об этом явлении подробнее.

В общей сложности битва с воинством света заняла у нас от силы минут десять, так что если папа Венедикт намеревался взять меня в плен с помощью горстки своих приспешников, затея ему не удалась. В следующий раз придется вооружить их душекрадами помощнее, либо заявиться по мою душу лично. Хотя вряд ли кукловод всея Саксонской Империи сможет отлучиться из своих владений даже на пару-тройку недель. Кто же будет перевоспитывать нерадивых магов и дергать аристократию материка за ниточки? Явно не Император, уже давненько засунувший язык в задницу.

Как только последнего инквизитора постигла участь остальных, спустил Саймона с верблюда и разрезал веревки. Не без сожаления во взгляде вынул кляп из его рта.

– И что ты пытался мне сказать с таким усердием? – осведомился у него, почесывая себе спину острием клинка.

– Указ папы! – вцепился парень в мое плечо. Вторая рука у него была перевязана и зафиксирована. – Они размышляли о каком-то указе, когда решали, похожи вы на описание из него или не похожи. Он должен быть у этого вот, – указал телепат пальцем на мужика в рясе, валявшегося неподалеку. – Может, там сказано, почему они вообще к вам прицепились? На одно лишь устранение свидетеля это не похоже. Живыми им никто не нужен, кроме беглых рабов, которых следует вернуть в руки хозяину.

– Понял. Сейчас глянем.

– Что это за типы вообще⁈ – воскликнул Лука, осматривая замороженные в самых разнообразных формах цепи. – На служителей Троицы как-то не похожи…

– Инквизиторы, – сдавленно пояснил ему Саймон.

– Инкви… кто?

А пока остальные, в том числе наш бородатый проводник, окружили изрядно потрепанного рыжего в ожидании занимательной истории, я склонился над святошей. В самом деле отыскал в складках его одеяния документ, сложенный вчетверо и заверенный печатью, но, разумеется, не разобрал из него ни слова.

Текст указа для меня расшифровал Саймон немного погодя, когда мы продолжили путь. Под шумок отдалились от остальных, пока они обсуждали явление таинственных инквизиторов народу между собой, а сами взялись за разбор приказа верховного служителя церкви Латэнци. Который, по итогу, вместо ответов на интересующие меня вопросы, создал еще больше вопросов.

Например, внешность Марка была описана посредственно. Будто бы со слов шпионов ордена инквизиции, всё это время следовавших за нами по пятам. Черные волосы, красные глаза, на вид около восемнадцати-девятнадцати лет. Телосложение поджарое. Также были даны опять-таки приблизительные рост и вес. Указано о владении двумя клинками-душекрадами и способностях помещенных в них на данный момент душ. Но что касалось моего имени…

Я аж оторопел в моменте, когда четко и по слогам Саймон прочел его. Георг «Даггер» Дагвис. Мое настоящее имя, о котором знали единицы, и подавно никто из знакомых мне в этом мире людей. Никто, включая Саймона и Диану, знающих лишь мое прозвище.

– Значит ли это, что папа Венедикт каким-то чудесным образом вошел в круг людей, которым оно известно? – предположил парень, прочитав мои мысли.

– Зависит от того, как долго нынешний папа занимает этот пост.

– Семнадцатый год идет, – подсказал телепат.

– Семнадцатый год… – повторил, смакуя столь внушительный срок.

– А сбежавшие от вас души? Знакомо ли им ваше настоящее имя?

– Возможно… Но лишь тем, кто обитал в моих клинках на момент посещения родительского дома.

Я принялся мысленно перечислять их: Орзарен, Микаэль, Элияр, Райнард, Азума, Габелл… Если бы хоть кто-то из них после побега занял столь авторитетный сосуд, как тело папы Венедикта, то вряд ли удержался бы от мести своему надзирателю, то бишь мне. А имея под рукой тайный и при том вездесущий орден инквизиции, подавно.

– Не факт, что одна из душ заняла именно его тело, – решил Саймон рассмотреть иные варианты. – Может, один из служителей, к словам которого папа прислушался бы наверняка. Месть можно подать под разными соусами. Вероятно, ваш дух достаточно умен для того, чтобы придумать иной мотив, не раскрывая при этом свою настоящую личность. А еще круг сужается, если отбросить души диких монстров.

– Это верно, – согласился я, почесывая спину. – В числе подозреваемых остаются лишь те, чей разум выходит за рамки животных инстинктов.

И даже при этом список оставался довольно внушительным. Сократить его можно было еще до прибытия на Саксонский материк, отыскав новые души, однако требовалось время.

Также я осмотрел трупы остальных святош, но никаких намеков на яд Версалида при них не обнаружил. Следовательно, личности владельцев дротиков всё еще не были установлены. Эх, а я так надеялся, убить двух зайцев одним выстрелом…

* * *

Королевство Скардия, верховный храм истины и справедливого суда…

В то же время…

Длинные и тонкие пальчики богини скользнули по очерченным кубикам пресса мужчины, лежавшего перед ней на столе. Никаких признаков жизни тот не подавал. Грудь его не вздымалась, пульса не было. Он был бледен и холоден. Одним словом – труп, но единственный нюанс всё еще не давал Талии покоя.

Это был труп, который спустя столько времени так и не проявил признаков разложения. И дело было вовсе не в божественной ауре храма.

– Как поживаешь, Даггер? – склонившись, прошептала женщина ему на ухо. – Ты такой скучный, когда молчишь… Ни одной колкости, ни одного упрека в мой адрес.

Бережно схватив его за волосы, она резко откинула голову некогда верного ей пса. Но лицо его не дрогнуло. Ни один мускул не пошевелился. И этот факт раздражал богиню до крайности.

– Вы сказали, что с восстановлением печати его душа воссоединится, – сдерживая клокочущую внутри ярость, обратилась она к послушницам. Нужно же было срывать свой гнев хоть на ком-то, чтобы на некоторое время возвращать себе душевное равновесие.

– Да, госпожа, – хором ответили ей обе старухи, учтиво склонив головы.

– Но печать должна быть завершена, – напомнила одна.

– На данный же момент восстановлена лишь малая ее часть, – добавила другая. – Это длительный процесс, хотя времени на него уйдет куда меньше, чем если бы пришлось накладывать ее с нуля.

– Допустим, – наконец выдохнула Талия, сжав кулачки. – Но чем быстрее вы завершите ее, тем скорее он вернется. Значит, приложите больше усердия.

– Да, госпожа, – вновь поклонились они. – Сегодня мы завершаем первый внешний круг.

– Тогда продолжайте.

Мужчину перевернули на живот. Круглая печать, состоящая из нескольких окружностей и покрывающая большую часть его спины, слабо засияла. Отдельные письмена на ней были стерты, от каких-то оставались едва видимые, но уже неразборчивые следы. Лишь самая крупная окружность печати была вполне читаема.

И под конец сегодняшнего дня она должна была воссиять ярче всех остальных.

* * *

Лагерь нам пришлось разбивать два раза за день. Первый – когда солнце оказалось в зените, чтобы не свариться в пекле заживо, а второй – когда солнце скатилось за горизонт, чтобы не продрогнуть до самых костей. Короче говоря, климат здесь был достаточно капризный, но и припасов у нас было более чем достаточно. До стен Джакарда хватило бы, по словам нашего сопровождающего, а остальное не важно.

Сидя у костра, все слушали только наполовину правдивые байки Динара, а я внимательно разглядывал свои руки. Руки, ссадины на которых, полученные сегодня днем, затягивались прямо на глазах.

Меня еще прежде поразило то, с какой скоростью регенерировало тело Марка. Не только восстанавливалось, но и развивалось куда быстрее, нежели мое родное. Думал, всё дело в повышенной нагрузке, однако, если судить по спортивным гайдам из интернета, за столь малое время я не достиг бы подобных успехов. Даже если бы сутки торчал в качалке.

– Что-то случилось? – заинтересовалась моей отстраненностью маркиза. – Болит?

– Да нет, – мотнул я головой и закинул руку за спину, почесываясь. – Наоборот. Почти ни следа не осталось.

– Разумеется, не осталось, – произнесла она так, будто бы я сморозил несусветную глупость. – Ты ведь Делецкий. Прошу прощения, граф Делецкий, – сделала девушка выразительный акцент на предпоследнем слове. – Или даже спустя столько лет тебя поражают собственные силы?

А-а-а… Так вот, в чем заключалась сила рода, членом которого я вынужден был стать. Ускоренная регенерация? Не самая плохая способность из тех, с какими мне приходилось сталкиваться прежде.

– Ты тоже владеешь какими-то силами, – припомнил я тему, затронуть которую стоило давно. – Нечто, связанное с подавлением воли, если не ошибаюсь?

– Можно сказать и так, – улыбнулась дама уголками губ. – И если бы ты хоть сколько-то интересовался историей родов Российской Империи, а не только собой любимым, уже давно был бы в курсе, что они из себя представляют. – Но долго она меня мариновать не стала. – Вампиризм. Высасывание жизненных сил и пополнение собственных резервов. Так что в отличие от кисейных барышень, депрессия и осенняя меланхолия проходят меня стороной, граф Делецкий. У меня к ним иммунитет.

– Это хорошо, – решил съязвить. – Предпочитаю, чтобы голова у женщины не болела в самый ответственный момент.

– Ч-ч-что?.. – неловко выдавила она. Щеки ее налились румянцем. – Что ты себе позволяешь?..

– Лишь то, что могу себе позволить, – парировал я. – Вообще, имел в виду момент, когда монстры застанут нас врасплох. Но каждый думает в меру своей испорченности, верно, маркиза Арнаутова?

Девушка поджала губы и медленно отвернула от меня стыдливо пылающее лицо.

Ее недвусмысленные намеки я понял еще на лайнере, но, справедливости ради, в бордель Неима так и не наведался. Может, подыграть? Хм…

– Видел, палатка у тебя отдельная, – как бы между прочим подметил я. – Наш проводник подсуетился, чтобы даме было комфортно.

– Ве-е-ерно… – косо взглянула Анна-Мария на меня, боясь оступиться снова.

– Уверена, что хочешь провести эту холодную ночь в одиночестве?

Думала она до неприличия недолго.

– Нет.

– Марки-и-иза Аурнаутова… – протянул я, ухмыляясь.

– Гра-а-аф Делецкий, – в той же манере подхватила она.

Спустя пару минут я уже повалил ее на расстеленное в палатке тряпье. Прикоснулся губами к влажной шее, источавшей аромат дорогого парфюма. Девушка, в свою очередь, прикрыв глаза от удовольствия, вцепилась пальцами в мои волосы, прижимая к себе.

Давненько я уже не был с женщиной. Несколько лет уж точно с той поры, как печать Талии под давлением моей воли вытеснила ее собственную. Зато я мог с уверенностью сказать, что разницы между богиней и обычной женщиной нет никакой, если вас не связывает нечто большее, чем плотское желание.

Я уже приподнялся, чтобы скинуть с себя аравийские одеяния и отдаться процессу полностью, но боль, внезапно прострелившая спину, заставила меня согнуться пополам и шумно процедить воздух сквозь зубы.

– Марк?.. – удивленно воззрилась на меня маркиза, не понимая, в чем дело.

Так же, как и она, не понимал, в чем дело, но боль была просто невыносимой. Давящей, выбивающей из меня дух с каждой пережитой секундой. Едва сдерживался от того, чтобы не застонать в голос и уж тем более не вскрикнуть.

– Марк!..

А что самое страшное… эта боль была мне знакома. Знакома до мельчайших подробностей. И если сразу после приступа наступит жутчайший зуд, то…

– Вот падаль… – прошипел и метнулся в сторону.

Выхватил из ножен оба кинжала, закинул руки за спину и принялся расчесывать кожу остриями лезвий. Сильно, быстро, до крови, стискивая зубы от боли и зуда одновременно. Воистину незабываемые ощущения! И даже врагам я бы не пожелал испытать нечто подобное.

А когда всё закончилось, уселся и тупо уставился в невидимую точку перед собой. Фантомные боли? Когда-то я про такие слышал, но, кажется, впервые испытал на себе. Вероятно, потому что Талия была моей последней женщиной, вот и всплыло внезапно в памяти всё, что было с ней связано.

– Я посмотрю? – осторожно прошептала маркиза над моим ухом.

Я даже не дернулся и, видимо, приняв молчание за согласие, девушка задрала одежды и оголила мою спину. Хмыкнула, осматривая свежие раны. Провела кончиком пальца по одной из них, но от болевого шока я временно утратил способность испытывать боль, потому что почти ничего не почувствовал.

– Может, кожа под татуировкой воспалилась от жары?.. – робко предположила Анна-Мария, а сердце мое пропустило удар.

– Под татуировкой?..

– Ну да. Не знала… что у тебя такая есть.

Глава 4

Само собой, животные инстинкты отошли на десятый план по сравнению с новой проблемой. Возникшей буквально на пустом месте, из ниоткуда, и вогнавшей меня в состояние некоторой фрустрации.

Сон тоже не шел ко мне. Так я и сидел, сгорбившись, в палатке Анны-Марии, а до ушей моих доносилось сладкое сопение девушки.

Прежде, чем улечься, маркиза Арнаутова бережно протерла мои раны влажной губкой. И диагнозы, которые она мне ставила, разнились с каждой минутой. Напекло солнцем, действие перепада температур, чесотка…

Множество причин, ни одна из которых не оказалась истинной. А истина в том, что Талия каким-то неведомым мне образом нашла способ нарисовать печать подавления воли, пропитанную божественной силой, на теле того, кого она и в лицо-то не видела. Не думал, что эта богиня способна на такое, и всё же не могла же печать проявиться на коже Марка сама по себе.

Я был в смятении. Обезоружен, будучи при этом с клинками в ножнах. В таком состоянии меня и застал неожиданный гость, имя которому Эзраил.

– Доброй ночи, господин Дагвис, – услышал я его голос за своей спиной, прежде чем сумел заглянуть богу хитрости, обмана и коварства в глаза. – Скверно же обстоят нынче наши дела. А всё потому, что одна зловредная дамочка из скардийского пантеона умудрилась втрескаться в тебя по уши!

– Странные знаки внимания порой оказывают влюбленные женщины… – прошептал, стараясь не разбудить спящую маркизу.

– Влюбленные богини – особенно, господин Дагвис! Те еще извращенки. Дайте-ка взглянуть, хм…

Он присел на корточки за моей спиной в своем нелепом щегольском наряде и принялся внимательно разглядывать внешний круг проявившейся печати. Один из нескольких, но лишь вопрос времени, когда будут завершены остальные.

– Да-а-а, дела у нас идут сквернее некуда… – заключил божок, пусть я понял это и без его участия. – Я бы даже сказал… прескверно.

– Это она?

– Сомнений быть не может! Точно такая же красовалась на твоей спине, когда я видел твое тело в последний раз. Позволю себе заметить, ты и это сумел привести в форму. Причем за столь короткий срок! Движение, как известно – жизнь! Но кому, как не тебе, это знать, правда ведь?

– Каким образом она сумела это сделать? – проигнорировал его пустую болтовню.

– Возможности попасть в храм Талии, чтобы убедиться в своей версии наверняка, у меня нет, но, вероятно, она сумела вернуть в родное тело часть твоей души.

– Часть души?..

– Ту самую, с помощью которой ты намеревался прикончить стерву во время побега из храма. Какая-то ее часть вернулась к хозяину, а дальше дело за малым… Восстановить печать подавления, например, которая притянет к телу вторую часть твоей души, где бы она ни находилась. Да-а-а… – тяжко вздохнул Эзраил. – Отправляя тебя сюда, такого поворота событий я не ожидал.

– А я и подавно…

– Жизнь полна неожиданностей, и в этом состоит главная ее прелесть, господин Дагвис! – весело заявил божок. – Всегда ищи положительные моменты, даже если плывешь по шею в дерьме!

– Вот только как из этого дерьма теперь выплывать?

– Вопрос интересный, – уселся он передо мной, поглаживая козлиную бородку. – Но на любое действие есть противодействие, слыхал о таком утверждении? Будучи смертным ты вряд ли сумеешь противостоять богине, но если бы заручился помощью бога… На меня не смотри! – машинально прижал он франтовскую шляпу с вороньим пером к макушке. – Раз уж ты здесь, а Талия где-то там, то и помощь тебе понадобится от здешних богов. Пусть делят твою душку на две тушки, однако если влияние земного божества окажется сильнее, то наши победят! Вернее, ваши. Я-то здесь вообще не при делах, – добавил он, застенчиво хлопая ресницами.

– Хочешь сказать, что для приостановки действия печати мне потребуется помощь местных божеств?

– Не хочу сказать, а уже сказал! Именно, господин Дагвис. Талия не будет иметь над тобой власти и иметь тебя в принципе, если Марком Делецким заинтересуется некто из здешних богов и рангом повыше нее.

– Но я никогда прежде не видел, чтобы местные боги показывались смертным. Ни одного свидетеля не было.

– Значит, тебе выпадет честь стать первым из ныне живущих смертных, кто засвидетельствует сие чудо расчудесное! И, к моему глубочайшему сожалению для нас обоих, пока что это единственный вариант, который может сработать. Ну, подключи всю свою природную харизму, что ли… – развел он руками. – Соблазни, привлеки, покайся. Не знаю. Чтобы предотвратить то, что предотвратить невозможно, следует сделать то, что невозможно сделать!

– Гениально, – закатил я глаза.

– Ежели у тебя другие варианты имеются, можешь воспользоваться ими в любой момент, я не против. Но ни при каких условиях я не дам этой наглой девке восторжествовать, – резко изменился божок в лице. Губы его скривились, тени пролегли под глазами, в голосе прозвенели стальные нотки. – Мы на одной стороне, Даггер. Но ровно до того момента, пока ты не окажешься под сиськами Талии. Если же такое когда-нибудь произойдет вновь, ты сильно огорчишь меня. И не дай боги тебе однажды увидеть меня в гневе…

Эзраил испарился так же стремительно, как появился здесь, однако разговор с ним вогнал меня лишь в еще большие думы.

Значит, мне необходимо заручиться поддержкой одного из местных богов, чтобы тот разрушил печать окончательно? Или же нарисовал на моем теле свою…

Из огня да в полымя, как говорится. А свобода – всё еще самый ценный дар, каким только можно владеть.

* * *

Путь наш продолжился еще до восхода солнца. На часах было четыре, когда мы свернули лагерь и отправились в Джакард.

Ночь, проведенная без сна, совершенно не давала о себе знать. Всё потому, что мозг был занят тщательным обдумыванием слов Эзраиля. Отыскать земного бога, будучи одним из смертных – задачка не из простых. Особенно, если ни с какими богами мне контактировать не хотелось категорически, а им, понятное дело – со мной.

За подробностями, интересовавшими меня, обратился всё к тому же Саймону. Он являлся человеком подкованным в вопросе религии, обучался в церковной школе и вообще был близок ко всей этой теме как никто другой из числа моих знакомых.

– Спрашиваете, спускались ли когда-нибудь боги к нашим смертным? – переспросил он и хорошенько так призадумался. – Насколько знаю из писаний, пару раз такое и впрямь бывало. В начале зарождения мира, и то не напрямую.

– Не напрямую – это как?

– Боги говорили с пророками на каком-то эфемерном уровне, а они, в свою очередь, передавали остальным слово божие. Религия всех четырех Империй строится по большей части на пророках. Никто не видел воочию, но верят все на слово. Как-то так. А вы чего это, благородный господин, в религию податься решили? Гиблое же дело – по себе знаю.

– Даже Джакард пророки не обошли стороной! – заслышал наш разговор Динар издалека и решил разбавить его одной из своих увлекательных историй. – Было это примерно в первом веке, никто не может сказать точно. Но забрел в город странный бедняк в грязных одеяниях. И излучал он собой ауру внеземную, и люди сбежались поглазеть на него…

Нет, пророки мне были не интересны. Мало ли, кто и что кому передал. Необходимо было связаться непосредственно с теми, кто сумел бы поставить Талию на место и вернуть мне свободу, которая с каждой секундой становилась от меня всё дальше. Чертова печать…

– Не всё еще потеряно, господин Марк, – прервал мои мысли Саймон. Вернее, прочел их, а уже после этого прервал. – Если ваша связь с богами Скардии настолько сильна, может быть, вам удастся привлечь к своей персоне и земных? Подобное тянется к подобному. Они могут услышать ваш зов, но откликнутся ли на него?.. Зависит только от вас.

– Откликнутся ли?.. – задал вопрос самому себе и тут же на него ответил.

Уж сколько раз я читал молитвы к Троице, когда заучивал их наизусть, но за всё это время ни разу не ощутил божественного присутствия. Даже в соборе, где, казалось бы, их присутствие должно ощущаться особенно остро – ничего. Пустота. Магия света есть, а богов, дарующих владение ею – нет.

Не хотелось верить в то, что слова Демуры оказались истиной, но на деле выходило, что высшие силы мира сего затаились и наблюдают за своими творениями издалека. Тогда кто я для них такой? Мелкая сошка, да к тому же находящаяся под прямым влиянием иномирской богини. А печать на спине – мой ошейник, который с каждым днем будет затягиваться всё туже и туже. Незавидная судьба, и всё же… всё же хотелось бы для себя другой.

– Есть в пустыне места, где усталые путники могут отдохнуть и пополнить припасы перед тем, как снова отправиться в путь, – вещал Динар, вышагивая на верблюде впереди всей процессии. – И места эти зовутся оазисами. Один из них как раз виден впереди, но спешу вас предупредить – не все оазисы одинаково хороши. В любом случае, не все таковы, как на картинках в туристических справочниках, уж я-то знаю! Мне ли не знать?

И он оказался по-своему прав. Когда мы въехали на территорию так называемого оазиса с парой-тройкой обветшалых домиков и собственным водоемом, картина перед нами предстала неприглядная.

Жители собрались в небольшую кучку рядом со столбом, к которому был привязан обнаженный по пояс мужчина. Следы побоев, свалявшиеся длинные волосы и такая же борода, обгоревшие плечи… Я сразу признал в нем раба. Человека, работавшего в поте лица от рассвета до заката за краюху черствого хлеба и кружку воды.

Люди окружившие его, в числе которых находились женщины с детьми, выглядели ничем не лучше этого мужчины. Лишь единственный человек выделялся из толпы – хозяин. Одежда его отличалась добротным покроем и была чиста. На голову надвинута округлая шапочка, а в руках он держал длинный и хлесткий бич.

Видимо, мы прибыли сюда не в самый подходящий момент. Хотя от выгоды своей мужичок не отказался. Завидев нас, бросил незавершенные дела и с улыбкой от уха до уха поторопился к Динару. Наказание наказанием, а вот торги – по расписанию.

– Ну надо же! – нисколько не постеснялся он приблизиться к нам с бичом в руках, на котором отчетливо виднелись следы засохшей крови. – Динар ибн-Фарид Аль-Самир собственной персоной, да в моих краях!

– Мира твоему дому, Ваккас! – поприветствовал его хабб на аравийском языке. И у меня аж челюсти непроизвольно свело от довольного вида этих обоих. – Нам бы наполнить бурдюки свежей водицей.

Эти слова я тоже разобрал вполне ясно. В разговорном справочнике они занимали первые страницы и хорошо воспринимались на слух.

Из ответных слов некоего Ваккаса я понял лишь то, что нам гарантируют беспрецедентную скидку в пять процентов и, похватав наши наполовину пустые бурдюки, торгаш скрылся в доме. Доме, который также выделялся на фоне облезлых хижин, ютящихся чуть поодаль.

Да, люди равны между собой. Об этом кричат на каждом углу, особливо противники распространения эльфов и хаббов по материкам. Но кто-то всё равно будет равнее.

В Скардии рабство считалось вне закона. Были лишь работники, которым не всегда платили по чести. Ну и рабы, которые так или иначе плодились, благодаря развитой сети работорговцев. Несмотря на нелегальность подобной деятельности, на трудовые ресурсы спрос имелся всегда, и на долю «Юстициус» частенько выпадали облавы на любителей заковать свободного человека в цепи. Был бы спрос, а предложение… предложение рано или поздно найдется, если сделка сулит непомерную выгоду.

– Господин Марк… – тихонько подал голос Саймон, но я даже не взглянул на него. Уставился на бедолаг, которые пялились на меня в ответ, приобняв детишек и прижав к себе. – Осторожнее.

– Это рабы? – на всякий случай уточнил у Динара, и тот блаженно осклабился.

– Ну… кто не без греха, благородный господин? Зато гляньте, как хорошо им здесь живется! Крыша защищает от солнца, вода – от жажды. Уже давно сгинули бы в пустыне, если бы Ваккас не был к беднякам столь милосерден.

– Про работорговлю в Аравийской Империи вы ни словом не обмолвились, – подметил я.

– А на кой-вам, господин Маркделецкий, сведения такого рода сдались? Зарабатываете-то вы поди прилично, и приличных людей на службу себе нанять можете. Так по что вам всякий сброд?

– Сброд? – подключился Лука к обсуждению, смерив хабба презрительным взглядом.

– Они вкалывают с утра до ночи, не страшась самой грязной из работ, и получают за это лишь крышу над головой, пару глотков воды и десять ударов бичом? – следом возмутилась Анна-Мария. – Неслыханный произвол.

– Ну, знаете ли, благородная госпожа, при всем моем уважении к вам, работа у каждого своя и!..

Но эмоционального пика наша дискуссия не достигла по той простой причине, что хозяин владений на территории оазиса объявился на пороге дома с полными бурдюками воды. Засеменил к нашим верблюдам, путаясь в полах своего одеяния, и торжественно вручил Динару товар. Тот, лепеча что-то на аравийском, отсчитал ему несколько купюр.

Внезапная сделка состоялась. И теперь бичевание нерадивого раба можно было продолжить с прежним тщанием.

– Мир твоему дому, Ваккас, а нас ждет… – что-то там дальше на аравийском, – … Джакард!

– Счастливого пути! – с жеманной улыбочкой проводил он нас восвояси.

Однако я уходить отсюда не спешил. Просто мне нужен был повод. Веский повод, чтобы остаться.

Вот Ваккас вразвалочку вернулся к столбу, гаркнул что-то провинившемуся мужику, и замахнулся бичом…

Удар! Звук прогулявшейся плети по загорелой коже спины, и одновременный резкий выдох остальных рабов. Детям прикрыли глаза.

– Господин Маркделецкий! – прикрикнул на меня хабб, оборачиваясь. – Поторопились бы вы, иначе мы вас потом навряд ли в пустыне отыщем.

Еще один удар! На этот раз мужчина издал сдавленный стон, но стиснул челюсти и покорно продолжил терпеть. А я заиграл желваками и сжал поводья до побелевших костяшек. Разве уважаемый себя юстициар может пройти мимо подобной несправедливости? И не важно, возьму ли я заказ на это или вмешаюсь задаром.

Рабство – это грязь. Грязь, от которой надобно избавляться, чтобы не плодить людей с искалеченной судьбой.

– Чего вы там застыли? – снова подал голос Динар, останавливаясь и подмахивая мне рукой. – Пойдемте же, благородный господин! Это их дело! Но ни в коем случае не наше, и уж тем более не ваше!

Прозвучал третий удар. Отозвавшийся звоном в моих ушах и окончательно переполнивший чашу терпения. Нет, так дело не пойдет. И пусть я хоть трижды останусь не прав в глазах местных жителей, законы справедливости и морали едины для всех.

Спрыгнув с верблюда, неспешным шагом я направился к Ваккасу, по пути разминая шею. Заслышав мои шаги, рабы развернулись ко мне вполоборота. Страх отразился на их лицах, и они крепче прижали к себе детей. Вероятно, приняли меня за лицо, заинтересованное в покупке одного из них. Не желали расставаться с детьми. Вдруг, я решу взять мать, а ребенка оставить сиротой на попечении этого вот хрыча.