Текст книги "Оружейник Империи (СИ)"

Автор книги: Илья Городчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Далеко собрался? – маньяческая интонация слов страхом резанула по мозгу.

Я попытался было развернуться, увидеть преследователя, но свет погас.

Глава 11

По молодости я много где просыпался с полным непониманием происходящего. Прошлая жизнь в двадцать первом веке позволяла опробовать очень много вариантов порадовать себя. Зачастую такие радости слишком сильно граничили с рамками законного, но я всегда старался держать себя в узде, несмотря на царящий некогда в голове ветер с гнилостно-сладкими нотками разлагающего личность гедонизма. Вот только никогда я не просыпался в сыром холодном подвале, воняющем застоявшейся водой, старым потом и давно немытыми ногами, которые только недавно прошлись по гниющей яме, наполненной отложениями человеческой жизни.

Ужасно хотелось пить, в затылке чувствовалась тупая боль, язык опух настолько, что мне едва удавалось им шевелить в ротовой полости. Я зажмурился, попытался прогнать болевые ощущения, но попытка, как и ожидалось, не привела ни к чему положительному.

Глаза я открывал медленно. Не знаю, сколько я провалялся в этом месте, но собственное состояние могло указать на откровенно хреновое. С большим удовольствием я бы сейчас выпил целую бочку холодной колодезной воды, да закусил бы чем-то питательным, поскольку желудок жалостливо урчал, напоминая о собственной полной опустошённости.

Перед собой я заметил три пары сапог. Если две вполне себе могли принадлежать рядовым жителям с не самым высоким заработком, то вот последняя пара явно выгодно отличалась своим качеством. За последнее время, которое я провёл в этой альтернативной вселенной, мне удалось заполучить не только некоторый вкус в одежде, но и понимание, как опознать человека именно по его одёжке. Так вот сапоги этого человека были из хорошей баварской кожи. Наши фабрики производили вещи не такого плохого качества, но эта кожа была выдающейся и точно стоила за одну пару не один десяток или даже сотню рублей. Горбатиться на такую обувку простому рабочему придётся несколько месяцев, если абсолютно позабыв о еде, питье и даже скудных развлечениях.

– Проснулся?

Вопрос сопровождался тычком носком ботинка по рёбрам. Ткнули меня не сильно, просто для взбодрения ощущений, но даже этого хватило, чтобы я зашипел, ещё сильнее свернувшись калачиком.

В голову сразу вошла мысль о том, что вывела меня кривая судьба не в столицу государства, а прямо в плен радикалов. Сказать, что это плохо – не сказать вообще ничего. Мало того, что я принадлежал к буржуазному классу, а значит, по определению был врагом классовым, так ещё и находился в очень плотном сотрудничестве с главным карателем простого трудового люда – государством. По всему выходило, что меня можно без особенных душевных терзаний пустить в расход. Сомнительно, что моих возможных палачей волнует тот факт, что за собственный счёт я продолжаю содержать парочку школ для обучения детей рабочих и крестьян.

– Да не притворяйся ты, барин, – прокуренный мужской голос выделил последнее слово с явной издёвкой. – Хотели бы покромсать тебя, то сделали бы это ещё там у поезда, а не тащили тебя на собственном горбу через половину Поволжья.

– Кто вы такие?

– Всё-то тебе знать надо, князь, – в разговор вступил второй мужской голос с характерным региональным оканьем. – Много знаешь – плохо спишь. Не рассказывала тебе об этом твоя матушка? А надобно было. Народная мудрость – она на то и мудрость, что в себе знания целых поколений содержит, – незнакомец хохотнул. – Так что лучше на вопросы наши отвечай, а сам помалкивай. Убить мы тебя не убьём, но вот шкурку подпортить можем. Смекаешь, о чём я?

– Понимаю, чего уж тут не понимать.

Кряхтя, я постарался принять горизонтальное положение. Удалось не с первой попытки, но всё же я сел, рассматривая лица своих захватчиков.

Как и ожидалось, двое из них были самыми рядовыми жителями обширной и необъятной, которых в толпе встретить можно было легко, а вот уже запомнить кратно сложнее. Третий же интересовал значительно сильнее, хотя бы из-за того, что он в своей жилетке выглядел как внеземное пятно в этой негативной атмосфере подвала.

– А ты кем будешь?

Я рассматривал странного мужчину. Он выглядел слишком загорелым и черноволосым для представителя Поволжья, которое своих жителей не то чтобы очень радовало жарким солнцем. Внешность сильно отдавала чем-то средиземноморским – не то горный грек, не то южный итальянец. Держался он достойно, с чёткой прямой осанкой без малейшего изъяна, а лицо показывало такое непроницаемое спокойствие, будто было вылеплено из гипса или вытесано из мрамора очень умелым скульптором.

Ответа на мой вопрос не последовало. Впрочем, именно этому я удивлялся не столь сильно. Средиземноморец просто вышел из подвала, предварительно отдав какой-то приказ мужикам, после чего удалился в сторону светлого прохода в стене в противоположном углу помещения.

Через какое-то время я остался в подвале один. Пленители перед своим уходом сняли наручники, поставили передо мной небольшую миску с не самой аппетитной похлёбкой внутри и жестяную кружку с водой. Кружка была полностью осушена всего за два глотка, а суп пришлось хлебать медленно, стараясь не обжечь язык. Есть хотелось сильно, но давать себе волю было нельзя.

Подкрепившись, я начал чувствовать себя значительно лучше. Головокружение прошло, оставшись лишь немногочисленными напоминаниями на задворках сознания. Наконец можно было спокойно сесть и начать осознавать глубину той задницы, в которую я себя вогнал не по собственной воле.

Из неосторожных переговоров пленивших меня незнакомцев стало понятно, что я до сих пор нахожусь в Поволжье, а значит, за границы страны меня не вывезли. Конечно, если меня успешно не обманули. В любом случае, раз меня не пристрелили прямо на месте, значит, легко могут использовать в собственных целях. Каких? Вопрос слишком сложный, чтобы ответить на него прямо сейчас. Вполне возможно, что меня хотят привлечь к созданию оружия для сопротивления радикалов, только этот вариант слишком сложен и не имеет столь большого смысла. Для подданных короны не представляет никаких сложностей законно приобрести оружие для собственных нужд. В специализированных магазинах продавалось вообще всё, что возможно: револьверы, пистолеты, карабины, винтовки, ружья и дробовики. Само собой, что каждая проданная единица регистрировалась за гражданином и впоследствии список переправлялся в ближайшие отделения. Вот только взаимодействие региональных отделений между собой было налажено из рук вон плохо. Если отделения и взаимодействовали между собой, то очень редко, если случалось какое-то крупномасштабное дело, которых пересчитать можно было по пальцам. Даже в поисках серийного маньяка, которого прозвали «Уфимский душитель», который бушевал пять лет назад по всей территории обширного Поволжья, курсируя из губернии в губернию, не заставили региональные отделения полицейского аппарата взаимодействовать между собой.

Какой ещё мог быть вариант? Можно посчитать, что в плен меня взяли ради банального выкупа. Возможно ли это? Более чем, и это казалось весьма вероятной причиной моего здесь нахождения. Всё же, даже по меркам дворянства, я оставался весьма и весьма богатым человеком, держащим в своих руках значительных размеров капитал, часть которого семейство точно будет готово бросить на мой выкуп. Мать легко может выложить в качестве выкупа пару сотен тысяч рублей, не сильно при этом истощая семейного бюджета, даже если выдавать выкуп в золотых монетах, а не бумажных купюрах. Такой выкуп можно было посчитать огромным, и если поселиться не в самом дорогом регионе, то можно прожить несколько жизней, при этом не голодая, но и не шикуя на широкую ногу. Правда, организовывать целое нападение на поезд ради пленения всего одного дворянина? Слишком опасно и ресурсозатратно. Поезд мог просто не поехать в нужное время или по маршруту двинулась бы простая дрезина, уже за которой и поехал бы паровоз, полностью нарушив все планы. Либо в составе могло быть значительно больше вооружённых мужчин, готовых дать отпор нападавшим, а из-за защиты паровоза можно было отстреливаться до потери пульса при достаточном количестве патронов и стволов.

Возможных причин действий моих неизвестных противников было слишком много, но ни к одному ответу по итогу я не пришёл. Слишком мало было информации, а полутьма подвала не сильно подвигала к длительным размышлениям. Даже мысли о сопровождающих меня слугах лучше было задвинуть очень далеко. Быть может, что с моим пленением противник отступил, понеся серьёзные потери, а потому мои помощники остались живы.

Солнце мне дали увидеть только на следующий день. В подвал тогда спустилось двое вооружённых мужиков, которых ранее я не видел, подхватили меня под мышки, а затем подняли из подвала, открыв тяжёлые стальные дверцы, которые закрывали проход вниз. Сразу же в запахе ощутилось, что недалеко был водоём, но свежесть привнесла сил. Всё же, запах в подвале состоял далеко не из элитных китайских благовоний.

На улице я простоял недолго, едва успев сделать десяток вдохов, стараясь накопить этот свежий приятный воздух, как меня повели внутрь значительного размера дома. Имение было крепким и не самым новым. Дом был построен из крупного бруса, отделанного мастерскими руками умелых строителей. От самого жилища куда-то внутрь лесной просеки тянулась грунтовая дорога с успевшей продавиться колеёй. По дороге явно ездили не так часто, но следы протектора намекали на то, что транспортом выступала машина, которую я сейчас не видел. Возможно, что она стояла внутри домового пристроя, куда вели добротные деревянные ворота. Хотелось бы знать наверняка, что там имеется машина. Спецназовцем я себя не считал, но если выдастся возможность сбежать, то лучше заранее иметь представления о возможностях отступления, но никто вести меня внутрь пристроя не собирался, наоборот, толкая внутрь основного дома.

Внутри состояние помещений было ухоженным. Площадь дома была немаленькой, отчего для поддержания чистоты нужно было целое отделение уборщиц высшего положения, но никаких слуг мне не встречалось. Вообще, кроме как сопровождающих меня бойцов, я в целом не видел людей, и это наводило на размышления.

Мне не дали хоть немного подумать о собственной судьбе, как меня завели в кабинет, буквально втолкнув внутрь. Там же, за широким дубовым столом, заседал тот самый средиземноморец с тонкими, подправленными гелем усами. Сейчас он невозмутимо читал газету, насвистывая какую-то неизвестную мне иностранную мелодию. Я же ощутил почти неуловимый запах отлично подобранных мужских духов.

– Здравствуйте, князь.

Этот мужчина точно знал русский, но сразу подтвердились мои предположения о том, что он был иностранцем. Особенным знатоком языков я себя не считал, отчего очень неуверенно мог предположить происхождение этого акцента, но всё больше веяло итальянским, который также сильно разнился от региона к региону.

– Я бы пожелал вам того же, если бы не провёл ночь в холодном подвале. Не самое лучшее, знаете ли, времяпрепровождение.

– Ничего не мог поделать, извините. Нужно было убедиться в том, что вы не агрессивны. Всегда лучше сотрудничать с человеком, который как минимум спокоен, а не желает прогрызть тебе трахею зубами.

– А кто вам сказал, что я спокоен? – на моих губах появилась усмешка. – Вы напали на поезд, в котором я ехал вместе со своими приближёнными, точно убили несколько людей, а я не имею никаких представлений о том, что случилось с моими людьми.

– Не могу не согласиться, – мужчина развёл руками и пожал плечами, наливая мне стакан чистой воды и толкая его по отполированной поверхности столешницы. – Изначально операция планировалась провести в куда более мирном формате, избегая лишних жертв, но получилось – как получилось. Начальник поезда решил, что не стоит выполнять наши приказы и попытался обнажить оружие. Затем пришлось применять оружие, чтобы защититься. К тому же вы сами не без греха. Вместе со своим помощником вы убили несколько моих людей и ещё больше ранили. Я тоже понёс потери, но всё равно остаюсь к вам максимально лояльным, – мужчина вздохнул, а потом вскочил со своего кресла, словно в ягодицу его ужалила пчела. – Простите мне мою забывчивость, ваша светлость, ведь я не представился при первой нашей встрече, – незнакомец поднялся со своего места и отвесил мне почтительный поклон. – Лоренцо Альфонсо Мария ди Монтебелло. Второй наследник графа де Санта-Кроче. Прибыл сюда из солнечной Италии для решения некоторых насущных вопросов республики.

Я быстро постарался вспомнить имена представителей всех итальянских государств. Всё же их было аж четыре штуки, но ни у одного я не помню подобных имён. Впрочем, можно было догадаться, что к официальной дипломатической миссии он явно не относится. К тому же никто из итальянских стран не объявлял о том, что под его властью находится вся территория древнего и славного полуострова. Сейчас эта колыбель европейской цивилизации была разделена между представителями четырёх городов: Неаполем, Миланом, Флоренцией и Новыми Сиракузами. Последние старались сделать свой остров независимым от власти других государств и вообще не претендовали на власть.

– Что-то не припомню я на мировой карте единой республики на Апеннинском полуострове. Какое же из государств вы представляете?

– Ёрничаете? – Лоренцо усмехнулся и сел обратно на своё глубокое кресло. – Этого стоило ожидать. Всё же, как мне стало понятно, вы очень лояльно относитесь к царящему в вашей стране режиму и явно идёте по его пути. Я, знаете ли, тоже патриот собственной страны. Нет-нет, не Неаполя, Милана или Флоренции, а именно единой Италии. Вот только даже вы, русские, поставили палки в колёса нашему объединению, но сейчас не об этом, ваша светлость, – мужчина растянулся в улыбке. – Не так давно моё начальство узнало о ваших интересных разработках. Наши прусские коллеги в полноте ощутили эффективность вашего оружия, а потому мы решились действовать несколько наперёд.

– Вы предлагаете мне сотрудничество?

– Именно! – итальянец едва ли не воссиял. – Вы, князь, попали прямо в точку! Именно сотрудничество я хотел предложить вашей персоне. Мои руководители предлагают вам лучшие условия для труда, хорошую оплату ваших услуг, постоянную пожизненную пенсию и значительный гонорар за каждую успешную вашу разработку. Поверьте, ваше оружие пойдёт на благо Италии, и моя страна никогда вас не забудет.

– Странно делать такое «щедрое» предложение, когда вы взяли специалиста в плен, предварительно завалив нескольких его друзей. К тому же вы пытаетесь склонить меня к государственной измене, а за подобное преступление мне легко могут отвертеть голову опричники. Не самый лучший исход.

– Беспокоитесь о своих друзьях? Я могу послать человека, чтобы сверились с их здоровьем, если вы так об этом беспокоитесь.

– Суть даже не в этом, макаронник. Можно было бы понять, если бы вы попытались сначала договориться со мной, предложить вменяемые условия, провели хорошие переговоры, направили умелого человека. Однако вы решили миновать мирный аспект и сразу решили отправить ко мне человека.

– Всё равно мы предлагаем вам выбор, князь, – итальянец хмыкнул и показал мне две раскрытые ладони. – Вы можете отправиться со мной добровольно и получить все обещанные мною награды, либо поедете уже в качестве пленника. Очевидно, что во втором случае у вас будет кратно меньше бонусов, и отношение будет соответствующим. Выбор остаётся за вами, князь. Только вам останется решить собственную судьбу.

Глава 12

Никогда раньше мне не казалось, что ходить, не используя рук, настолько сложно. Серое небо, низкое и тяжёлое, нависло над бескрайними просторами Нижегородских лесов, придавливая не только настроение, но и всё живое к промокшей от недавнего дождя земле. Деревья стояли бесконечным забором, изредка сбрасывая листья, бесшумно ложащиеся на размокшую дорогу. Воздух был наполнен запахом дождя, прелой листвы и хвои, а под ногами чавкала утягивающая грязь.

Впереди шли несколько конвоиров в потрёпанных шинелях. Их винтовки были закинуты за спины, а лица скрывались под тенью козырьков фуражек. Одежда на мне уже давно была порвана, волосы на голове спутаны, а лицо не выражало ничего, кроме усталой отрешённости. Я старался держаться с достоинством, стараясь не опускать головы.

Сзади, неотступно следуя за мной, шли ещё несколько человек, один из которых был тем самым итальянцем Лоренцо. Все молчали, но я уже просто устал выводить их на разговоры, отчего просто молчал. Лес становился всё гуще, ветви цеплялись за одежду, а настроение становилось всё хуже и хуже. Несколько раз вдалеке раздавался треск сучьев – наверняка какой-то зверь ломился сквозь густой лес. Звуки эти заставляли конвоиров настороженно останавливаться и браться за оружие, но до стрельбы так и не доходило.

Мы шли уже не первый день. Усталость давила на плечи, и приходилось останавливаться на передышки уже намного чаще, чем пару деньков назад, когда продвижение ещё можно было назвать бодрым. Тогда мои похитители ещё опасались преследования. Всё же я, как и итальянец, прекрасно понимали, что после захвата поезда последует очень плотное расследование со стороны Опричнины, а с этими ребятами лучше не шутить. Они вполне могли пуститься в погоню, выйдя на похитителей и организаторов нападения по ещё не успевшим окончательно остыть следам.

Чем дальше мы углублялись в чащу, тем сильнее становилось ощущение, что лес живёт собственной сложной жизнью. Постоянно где-то пробегали мелкие животные, шуршали незаметные насекомые, а в небе разрезали воздух птицы.

На шестой день пути мы вышли к реке. Раньше нам уже приходилось пересекать небольшие речушки, которые мы либо банально перепрыгивали, либо просто переплывали. Теперь же мне стало ясно, что это великая река Волга. Здесь, на небольшой самодельной пристани, стоял, покачиваясь, небольшой корабль. На нём едва мог разместиться десяток взрослых мужиков. Рядом с пристанью стоял немолодой мужчина в вязаном свитере, покуривая трубку, обдающую его облачками пряного дыма.

– Запоздали вы, – объявил неизвестный мужчина, как только мы приблизились к нему на полтора десятка шагов. – Я вас ещё вчера ждал. Нехорошо. Очень нехорошо.

– Не волнуйтесь, Порфирий, – итальянец с большой тяжестью смог произнести имя речного ходока. – За все неустойки будет уплачено в полном объёме. Нам пришлось немного задержаться.

– Загружайтесь давайте. Нужно выходить на воду, пока совсем не стемнело.

Порфирий поднялся со своего небольшого походного стула и подошёл к своему кораблю. Подняв с пристани трап, он жестом пригласил нас пройти на палубу судна. Я понимал, что с корабля в ослабленном виде мне никак не получится бежать, но тычок стволом винтовки в спину сделал меня значительно сговорчивее. У меня получилось подняться и усесться подле борта, чувствуя, как ноют уставшие ноги. Хотелось снять обувку и размять конечности, но стянутые за спиной руки сильно этому мешали.

Как только наш небольшой вооружённый отряд погрузился, корабль отошёл от пристани. Группка моих конвоиров на несколько минут скрылась в трюме и вышла оттуда уже без винтовок и в более цивильной одежде. Старую, которую использовали для лесного перехода, просто перетянули бечёвкой и сбросили в воду.

К моему удивлению, наручники с меня сняли, но под палубу загонять не стали. Казалось бы, вот возьму я и перепрыгну через борт, а потом ищи свищи, но мне было понятно, что такой возможностью я не воспользуюсь совершенно точно. Да, такой резкий рывок можно совершить без каких-либо проблем, но было одно ключевое «но» – я очень не любил плавать. Да, погрузиться в бассейн или поплавать у берега – за милую душу, но вот сигать в воду на середину громадной реки мне казалось самым настоящим безумством. Было куда проще выхватить у одного из конвоиров револьвер и прострелить себе голову, чем предпринимать подобную попытку к обретению свободы.

К вечеру на верхней палубе корабля установили тент, где и разместилась большая часть нашего скромного отряда. Наконец можно было растянуться на побитом жизнью матрасе. За последнее время перехода нам часто приходилось спать едва ли не на голой земле без света костра. Лоренцо сильно опасался того, что по дыму от костра нас могут отыскать возможные преследователи. Теперь же можно было провести время в хоть каком-то комфорте.

Корабль в темноте не останавливался. Пусть Волга была изучена вдоль и поперёк за многие сотни лет плавания по этим водам, но меня всё равно пугало такое передвижение, учитывая отсутствие развившейся в моей реальности в советское время речной навигации. Большая часть судов в ночное и позднее вечернее время старались остановиться, чтобы лишний раз не рисковать. Даже редкое водное патрулирование со стороны речного отделения волжских губерний прекращалось окончательно. Всё же водного транспорта было не столь много, и лишний раз им рисковать защитники правосудия не спешили.

Дизельный движок нашего корабля был не самым мощным. Он был предназначен для того, чтобы перевозить мелкие грузы, но сейчас не было вообще ничего. Так что наш корабль можно было назвать тихоходным, и только лишь плавание по течению реки позволяло нам двигаться на юг.

Спокойное плавание по Волге закончилось на следующий вечер, к тому моменту, когда мы успели пройти почти семь сотен километров. В моменте мы стали замедляться. Сначала это было незаметно, но затем из трюма начал валить тонкой, а затем и очень обильным столбом чёрный дизельный дым. Порфирий, чертыхаясь и матеря вообще всё, на чём стоит этот свет, двинулся к движку. Казалось бы, проведи ремонт, и все дела с концом, можно будет продолжить движение дальше, но проблема заключалась в том, что остановились мы географически крайне неудобно для моих похитителей. Всего в нескольких сотнях метров от речного порта Самары. Город по нынешним меркам был отнюдь не маленьким, выгодно отличаясь от большинства поселений, которые нам удалось преодолеть за время пути. Сейчас в Самаре проживало что-то около сотни тысяч человек, отчего и речное отделение полиции было весьма немаленьким, поскольку во многом город проживал благодаря ведущейся по реке торговле.

Не прошло и пятнадцати минут с того момента, как наш корабль остановился, а со стороны порта уже можно было заметить отплывающую быстроходную лодку. Речная полиция только называлась полицией, а фактически некоторые её суда вполне себе можно было посчитать за военные объекты. Большая часть лодок оснащалась двигателями внутреннего сгорания, которые проектировали либо в Нижнем Новгороде, либо в самой Самаре. К тому же на лодках передвигался отряд из четырёх речных полицейских, один из которых вполне себе мог сидеть на носу судна за пулемётом системы Максима. Да-да, самым настоящим пулемётом. Казалось бы, зачем вообще нужно подобное вооружение на речном транспорте глубоко внутри территории Российской Империи? Проблема заключалась в том, что речной грабёж если и не процветал, то уж точно не исчез окончательно. Само собой, на Волге давно уже не лютовали скандинавские варяги или вятские пираты, но даже так нет-нет, но случались прецеденты, когда лихие люди атаковали плавающие суда. Такие ситуации не были постоянными, но таких речных пиратов приходилось разгонять вооружённым путём, а потому быстроходные лодки речной полиции, оснащённые скорострельными пулемётами, были отличным решением проблемы.

Именно такое судно с пулемётом сейчас приближалось к нашему кораблю, застрявшему прямо посреди Волги. Боец уже был за орудием, явно готовясь применить оружие в случае необходимости. При этом мои похитители засуетились. Их легко можно было понять, ведь члены речной полиции наверняка зайдут на борт, чтобы убедиться в безопасности происходящего. Сомнительно, что они будут досконально проверять заволоченный дизельным чёрным дымом трюм корабля, но никогда не стоит забывать о сугубо русском «Авось». Вполне возможно, что один из полицейских решится проверить каждый уголок трюма своими глазами, прощупать всевозможные щели, куда могли заложить оружие.

– Лучше не рыпайся, князь, – едва ли не маньяческим голосом проговорил один из моих похитителей.

Я ощутил холодную сталь ствола револьвера. Не сказать, чтобы это было приятное ощущение, но объяснений дополнительных больше не требовалось.

– Попробуй дёрнуться, и я твою башку прострелю в момент. Только попробуй рыпнуться, и будут твои мозги по Волге плавать до Второго Пришествия.

Действовать до того момента, пока полицейские не окажутся на нашем кораблике, я не собирался. Конечно, можно было бы попытаться дёрнуться, забрать у кого-то из похитителей оружие и начать стрельбу, чтобы привлечь внимание речной охраны, но я опасался, что на такой критически малой дистанции меня перестреляют влёгкую. Всё же похитителей было пять против одного меня безоружного. Объективно говоря, это был далеко не лучший расклад.

– Что у вас там случилось⁈ – прокричал в металлический мегафон командир лодки охранения, пристыковавшись к борту нашего баркаса.

– Двигатель из строя вышел, – ответил один из моих конвоиров. – Дрянь, а не двигатель, господин офицер. Сейчас починим и двинемся дальше. Не извольте беспокоиться.

– Спускай трап давай. Удостовериться надобно всё равно.

Один из похитителей практически бесшумно выматерился и схватил с палубы свёрнутую верёвочную лестницу с деревянными перекладинами, которую перебросил через край борта. Не прошло и полуминуты, как на нашем баркасе появилось двое полицейских. Офицер держал ладонь на расстёгнутой кобуре, откуда торчала рукоять револьвера. Его сопровождающий же, не церемонясь, снял с плеча свой карабин и напряжённо разглядывал собравшуюся толпу.

– Кто такие будете и чем занимаетесь? – спросил офицер, переводя взгляд с одного пленителя на другого. – Предоставьте документы и накладную на товар.

– Да не возим мы товару, господин полицейский. И документов при себе нету. Направляемся в Ростов-на-Дону, чтобы там на службу портовую податься и судно своё продать.

– А чего же в Нижнем Новгороде не продали? – полицейский прищурился, полностью погрузившись в разговор с конвоиром. – Похоже, что вы по Волге давно сплавляетесь. В Казани тоже продать можно было, а уж до Ростова тянуть корабль с проблемным двигателем странно.

– Там, ваше благородие, рынок кораблей большой. Кораблик у нас правда не самый новый, но там покупатель точно найдётся. В море на таком не поплаваешь, но для речной ходьбы при умелом кормчем ещё сгодится походить несколько годков.

– Документы предоставьте, граждане, – офицер повторил свой запрос настойчивее. – Иначе за буксиром отправлю и уже в порту разбираться будем. Ни вам ни мне такая головная боль не нужна.

Я понадеялся, что мои похитители оказались не столь продуманными и не успели сделать документы на всех. Я находился на виду офицера, а значит, нужно будет проверить ещё и меня. Сам собой, что мои настоящие документы на имя Игоря Олеговича остались далеко в купе поезда, а никто из похитителей меня не фотографировал для того, чтобы оформить новые документы. Впрочем, законы Империи и были таковы, что далеко не каждый подданный императорской короны обязан был иметь документы, удостоверяющие его личность. Скорее они были большим исключением для обычного гражданина. Единственные, кто были обязаны иметь при себе документы, так это представители силового и дипломатического аппарата, которые отправлялись за границу. Хотя, чего уж тут говорить, если фактически границы здесь имели вообще не такую функцию, которую они выполняли в моё время.

– Да какие документы, господин офицер? – похититель развёл руками в сторону и постарался состроить максимально возможную доброжелательную улыбку. – Мы же простые работяги! На кой нам вообще документы нужны?

– Тогда придётся вам в Самару отбуксироваться и ждать, пока мы со станицей отправления свяжемся, чтобы всё утвердить и проверить, – мужчина развернулся в сторону берега, расстегнул небольшую кожаную сумку на плече и вытянул оттуда два небольших флажка белого цвета.

Офицер развернулся к берегу, сделал несколько пасов руками, делая в воздухе одному ему понятные фигуры.

Краем глаза я заметил, как один из похитителей аккуратно вытянул из-за пазухи револьвер и старательно тихо взвёл курок. Намерения этого бандита были вполне понятны, как и кивок Лоренцо, который также стал аккуратно поднимать оружие из-под скамьи, на которой сидел. Нужно было действовать прямо сейчас.

Двумя ногами я оттолкнулся от палубы, плечом врезаясь в сидящего позади меня бандита. Тот с криком перелетел через борт, матеря всё вокруг себя. Полицейский всё понял правильно и навскидку выстрелил. Пуля легко пробила грудь стоящего перед ним разбойника, выбив фонтанчик крови, а я же, сконцентрировав все немногочисленные силы в ногах, уже прыгнул вперёд на Лоренцо.

– Они бандиты!

Прыжок выдался не самым удачным. Отталкиваясь от палубы, я поскользнулся на пятне воды и потому полетел не так хорошо, едва схватившись за ноги Лоренцо, со всей силы рванув его на себя. Итальянец на ногах не удержался и, смешно всплеснув руками, рухнул на спину. Я принялся самозабвенно обрушивать кулаки на затылок шпиона. Несколько дней пути и недоедания сделали своё дело, отчего удары выходили не такими мощными, чёткими и поставленными.

– Пригнись! – пробился сквозь клокочущее сердце крик одного из полицейских.

Выстрелы застрекотали над головой. Пулемёт сделал одну длинную очередь над нашими головами. Угол для стрельбы был неподходящим, малопригодным, отчего очередь могла лишь только припугнуть, но этого хватило для того, чтобы я схватился за пистолет итальянца. Рукоять плотно встала в ладони, и я несколько раз нажал на спусковой крючок. В теле Лоренцо появилось несколько лишних дырок, и затем всё закрутилось со страшной скоростью.

На такой сверхкороткой дистанции всё закончилось за десяток секунд. Похитители успели сделать всего парочку выстрелов, пробив голову помощника офицера, а самого капитана ранив в живот. Я же опустошил магазин в оставшихся, лёжа, из неудобного положения, но этого хватило для того, чтобы быстрая и кровавая схватка закончилась.

Выдохнув, я бросился к раненому офицеру. Рана была страшной, пуля прошла насквозь, но даже такую рану необходимо было ликвидировать. Он легко мог вытечь такими темпами, а допускать этой смерти мне очень не хотелось. Рывком я сорвал чистый от грязи и воды рукав его формы. Стоит отдать должное швеям – нитки держались крепко, отчего в одно движение не было возможно оторвать рукав. Впрочем, в ладони у меня всё же оказался небольшой кусочек ткани, который я свернул на манер тампона. Сию импровизированную штуковину я сунул внутрь раны. Да, не стерилизовано, но я прекрасно знал о том, что любое ранение в любом случае будет считаться грязным, а сейчас было критически важно хотя бы немного сократить кровотечение, тогда как остановить его будет невозможно.