Текст книги "Оружейник Империи (СИ)"

Автор книги: Илья Городчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Полагаю, что в десять часов вам лучше быть готовым к выезду.

– Будет сделано. – хмыкнул я, протягивая ладонь капитану для рукопожатия.

– Желаю удачи, ваша светлость. – ответил на рукопожатие Григорьев.

Глава 5

Зал заседаний Московского Арсенала встретил меня тихим гулом. Высокие стенные панели, сделанные из дуба, были украшены портретами ключевых полководцев в золотистых рамах. Длинный стол в форме буквы «П», покрытый зелёным сукном, чем-то напоминал место заседания парламента Англии. С левой стороны от верхней «перекладины» стола заседали старые офицеры, история службы которых уже насчитывала десятки лет. Они были тем самым консервативным элементом, который постоянно оглядывался на прошлые доктрины и способы ведения войны, отчего сильно тормозил развитие армии. По правую же руку заседали куда более молодые офицеры. По лицам многих из них было видно, что на службе государства они находятся меньше двадцати, а то и десяти лет. Несмотря на относительно небольшой послужной список, часть этих офицеров носила на себе погоны старшего офицерского состава: от майоров до разного рода генералов. Посредине же сидел брат императора – Александр Александрович, вместе со своими ближайшими советниками – генералом Пасечником и генералом Семёновским.

Я вошёл под смесь тяжёлых и заинтересованных взглядов. Рядом со мной шёл казак Семён, бережно несущий футляр с упакованным внутри автоматом. На моём же плече был трёхрядный подсумок с набитыми внутри патронами, а также небольшой мешочек, внутри которого содержалось несколько пачек боеприпасов в заводской упаковке.

– Господа, – раздался голос председательствующего на собрании генерала Драгомирова, – прошу вашего общего внимания. Его сиятельство князь Игорь Ермаков желает представить нам, – мужчина на мгновение отвлёкся и заглянул в стопку бумаг, лежащую перед ним, – «автомат штурмовой складной модели №1».

В зале прошёлся шёпот. Консерваторы разразились недовольным ворчанием, а я же уловил быстрые обсуждения со стороны части реформистов.

– Ваше превосходительство, – начал я говорить, быстро расстёгивая плотный брезентовый чехол с автоматом внутри, – позвольте продемонстрировать…

– Постойте, князь! – опираясь на изящную трость, со своего места поднялся генерал-лейтенант Яковлев, командующий Московским округом. – У нас есть куда более важные разговоры, а вы сегодня решили собрать нас для того, чтобы представить нам эту железку? – Мужчина ударил тростью по полу. – Не прошло ещё двадцати лет с тех пор, как на вооружении нашей армии появились винтовки Мосина. Они надёжны, просты в освоении любым дураком, дёшевы в производстве и не требуют столько боеприпасов, сколько предлагаете вы!

– Никто и не собирался отрицать всех преимуществ изделия изобретателя Мосина, но я предлагаю совершенно другой тип вооружения с принципиально иным подходом к войне. – Я расстегнул чехол и вытащил автомат, вытянув приклад на нужную длину. – Да, моё оружие в два раза дороже в производстве, но скажите мне, сколько сможет сделать выстрелов самый искусный боец с винтовкой?

– К чему вы говорите это? – спросил командующий округом, нахмурив пышные седые брови.

– К тому, что у всех вас перед глазами есть выводы Томской комиссии. Мой автомат нисколько не уступает в качестве сборки и способен легко сравняться в скорострельности с пулемётом конструкции Хайрема Максима. Шестьсот выстрелов в минуту способен обеспечить всего один автоматчик, тогда как всего одно стрелковое отделение автоматчиков легко может обеспечить плотность огня в шесть тысяч выстрелов в минуту. Это равноценно десяти пулемётам, сосредоточенным на одном участке.

– Да за такую стрельбу одно отделение патронов сожрёт как целая рота солдат! – выкрикнул один из офицеров со стороны «консервативного» крыла офицеров Генерального штаба. – И где вы собираетесь брать столько боеприпасов?

– Моя мастерская в случае согласия со стороны Генерального штаба сможет в короткие сроки кратно нарастить производство.

– И сколько же вы предлагаете брать патронов для каждого бойца? – спросил всё тот же генерал-лейтенант Яковлев. – Если вы не соврали в своих документах, то я вижу по меньшей мере сто двадцать патронов всего у одного бойца. Это громадные вложения потребует от казны!

– Я прекрасно понимаю, что вооружение всей армии потребует очень больших средств, а потому я не предлагаю массового введения моего продукта среди стандартных линейных частей. Моё предложение заключается в том, чтобы образовать отдельные штурмовые роты с новой экипировкой.

– И каков смысл этих штурмовых рот? – Генерал-лейтенант побагровел от злости. – Если нужно будет прорвать фронт, то мы запустим туда пару сотен казаков и…

– И они все как один полягут под огнём пулемёта, – прервал я речь офицера. – Вы должны понять, что время конных наскоков прошло точно с тем моментом, когда появились первые пулемёты. Если вы хотите положить несколько сотен человек, то пожалуйста – можете послать вперёд конницу.

– Это говорите вы мне⁈ – Генерал-лейтенант перешёл на крик. – Вы никогда не были на войне и теперь пытаетесь учить воевать полного георгиевского кавалера⁈ Вам хватило смелости принести сюда свою железку и пудрить нам мозги! Бросьте свои бредовые идеи и возвращайтесь обратно в Томск. Ваши предложения для вас не будут востребованы.

– Вы можете хоть сколь угодно кричать на меня, но вскоре вы кровью солдат поймёте, что мои рассуждения оказались верными. Сейчас же я выношу предложение для Генерального штаба. Мне прекрасно известно, что сейчас армия собирает добровольцев для того, чтобы отправить их на помощь сражающимся с мексиканцами команчам. Я готов обеспечить роту добровольцев оружием собственного производства, а также всей необходимой экипировкой, включая каски и стальные панцири. К тому же у меня есть личное прошение к Его Императорскому Высочеству. – Я повернулся к великому князю Александру Александровичу, который с интересом смотрел на меня своими холодными стальными глазами. – Прошу не только позволить мне обеспечить роту добровольцев из собственных средств, но и записать меня в их ряды в качестве рядового.

В зале наступила воистину гробовая тишина. Офицеры смотрели на меня по-разному. Одни, поддерживая командующего Московским военным округом, словно пытались меня испепелить взглядом; другие же явно проявляли уважение к моему решению стать добровольцем; тогда как третьи просто задумались над моим предложением. Всё же я сейчас предлагал инвестировать в армию действительно большие средства, которые был готов выложить далеко не каждый патриот государства, имеющий в своём владении прибыльный бизнес. Конечно, у меня была значительная часть наследства Ливенов, но даже это не столь сильно помогало. Даже всего для сотни человек нужны были очень внушительные средства.

Великий князь застыл, подняв ко мне взгляд. Александр Александрович не терял рассудительности и смотрел на меня с достойным змея спокойствием. Молчал он несколько секунд, словно сканируя меня до самого ДНК. При этом офицеры Генерального штаба также продолжали сохранять молчание, определённо испытывая трепет перед братом государя. Хотя, чего уж тут греха таить, если я сам молчал, понимая дерзость собственного предложения.

– Вы уверены в своём решении, князь? – спросил глава Генерального штаба, оторвав подбородок от мощных скрещенных кулаков. – Это очень смелое предложение. Вы не имеете ни военного образования, ни военного опыта, а нынешняя мексиканская армия явно сильно отличается от той, которую можно было видеть полвека назад. У вас нет прямых наследников, а значит, в случае вашей гибели на фронте, наследство будет передано вашему дяде.

– Я прекрасно понимаю всю опасность земли, куда направляюсь по собственной воле. В противном случае я бы не изъявлял такого желания.

– Зачем вам это? Только ответьте мне честно, князь. Отвечайте мне не как нижний чин старшему, а как равный равному. Мне хочется узнать ваше личное истинное решение.

– Я считаю, что это наиболее правильное решение. Ваше императорское высочество, я рассчитываю, что своим шагом не только смогу доказать эффективность своего оружия, но и готовность работать на благо нашего государства.

Генерал-лейтенант вновь было сорвался со своего места, но хватило всего одного взгляда Александра Александровича, чтобы старый офицер вновь опустился на своё место, тихо при этом чертыхаясь. Брат императора вновь на несколько секунд замолчал, едва видимо двигая сжатыми мощными кулаками.

– Я даю вам такое позволение. Мексиканцы в последнее время слишком дерзко относятся к нашей власти, а потому пора их охладить. – Александр Александрович кивнул самому себе. – Сколько единиц вооружения сейчас у вас есть, князь?

– Две сотни штук и к каждому стволу по полторы тысячи патронов. Сейчас все они находятся на моих складах в Томске, как и всё необходимое снаряжение. По первому вашему приказу оружие будет доставлено во Владивосток и сразу же будет отправлено в Новоархангельск вместе с добровольческой ротой.

– Решено. Оставайтесь в Москве. В ближайшее время к вам приедет один из моих помощников с дальнейшими указаниями. Посмотрим, насколько хорошо покажет в действии ваша рота, и если солдаты действительно вернут нам положительные отзывы о вашем оружии, то мы посмотрим, как будет дальше проводиться перевооружение в армейских частях.

На этом моё участие в заседании Генерального штаба было окончено. Я прекрасно понимал, что дальнейшая информация предназначена отнюдь не для моих ушей. Хотя мне было прекрасно известно, что речь наверняка должна будет крутиться вокруг происходящего в Америке.

Оставив автомат лично Александру Александровичу, я отправился обратно в собственное имение. Меня просто переполняла радость от того, что все мои планы оказались оправданы. Однако, не будь у меня личного знакомства с Александром Александровичем, то мои предположения наверняка были бы ошибочны. Всё же фабрика кирзы теперь обеспечивала значительные аппетиты армии, сильно возросшие после того, как начались новости о столкновениях внутри Африки.

Ждать помощника великого князя пришлось не так долго. Прошло не больше суток с того момента, как на пороге моего небольшого столичного имения появилась машина. Не успели слуги подойти к двери, как ожидаемые гости зашли внутрь вовсе без стука. Их было всего трое, но в двоих из них можно было без особенного труда узнать силовиков, тогда как лишь один определённо происходил из гражданского чиновничьего аппарата, который в Империи успел разрастись просто до неимоверных размеров.

– Приветствую вас, ваша светлость, – начал «чиновник», пройдя в зал моего имения и расположившись перед кофейным столом. – Думаю, вы знаете, по какой причине я прибыл к вам.

– Да уж, имею понятие.

– Это не может не радовать. – «Чиновник» расстегнул чёрный кожаный портфель и выложил на столе передо мной папку в плотном кожаном переплёте, обложка которой содержала на себе оттиск гербовой печати Рюриковичей. – Приехал я не только с целью выставить вам счёт за обеспечение добровольческой роты, но и познакомить с её командиром.

Молодой аппаратчик, не дав мне ознакомиться с принесёнными документами, жестом указал на сидящего рядом мужчину. Он был высок и худощав. Лицо его обрамляла постепенно седеющая окладистая борода. Через левый висок и до самого затылка тянулся страшный, плохо затянувшийся, бугристый шрам. При этом мужчина сидел с прямой спиной, не двигая ни одной конечностью и лишь цепляясь за меня взглядом внимательных жёлтых глаз.

– Евгений Срединный, – представился солдат, привстав со своего места и протянув мне ладонь для приветствия. – Поручик второй Новгородской пехотной дивизии. Участвовал в персидской и эфиопской кампаниях. Считайте, что война в степях, горах и пустынях – моя стихия.

– Не может не радовать. Получается, что вы будете командовать мной и всей ротой?

– Именно. – Евгений кивнул. – Его императорское высочество Александр Александрович личным распоряжением приказал мне встать на столь серьёзный пост. Говорят, что мы будем вооружены по новому образцу? Ваше новшество вызвало в Генеральном штабе очень сильный разлад. Поговаривают, что старые генералы хотели подать на имя императора коллективную жалобу, чтобы ваше изобретение отстранили от рассмотрения как наводящего смуту в военных рядах. Правда, Александр Александрович лично приказал генералитету успокоиться и дожидаться итоговых результатов наших действий в американском конфликте.

– Надо сказать, что моё оружие весьма необычное для солдат, которые раньше не проходили строевой службы.

Семён как раз явился в зал с ещё одним автоматом из трёх, которые мы привезли в столицу, чтобы дать их на рассмотрение Генерального штаба. Теперь же последняя из привезённых единиц была в руках поручика. К моему удивлению, он оперировал оружием со знанием дела, будто зная, каким образом им нужно работать. Мало того, что всего минуты ему хватило для того, чтобы разобрать автомат, так и органы управления для него вообще не вызывали каких-то вопросов. Конечно, я предоставлял Генеральному штабу всю необходимую конструкторскую документацию, но всё равно такая опытность в действиях вызывала у меня немалое удивление.

– Интересная машинка, князь, – заключил поручик, возвращая автомат на кофейный столик. – Не буду делать из приказанного мне тайны и сразу скажу вам, что отправляют нас в Америку с целью ликвидации прорыва мексиканцев, а потому будем направлены на самые сложные участки фронта. Командующий всей добровольческой группировкой на территории команчей поставил задачу в кратчайшие сроки вернуть фронт на государственную границу. Мексиканцам необходимо срочно дать по носу. Слишком глубоким стало сотрудничество Японии, Мексики и Пруссии. Если мексиканцы разобьют команчей, то есть мнение, что они пойдут в дальнейшем на Техас. Этот штат богат настолько, что его вхождение в состав Федеративной Мексиканской Империи слишком сильно перевернёт ситуацию сил во всей Америке и поставит в неудобное положение не только наши владения на этом материке, но и британские владения будут в опасности. Нужно объяснять, почему так?

– Было бы неплохо, поручик. – Я пожал плечами. – Вы же знаете, что я человек сугубо гражданский.

– Техас находится в плотном сотрудничестве с Британией, но Альбион не желает вступать в полноценные боевые действия из-за волнения в своих Тринадцати Колониях. Последняя революция там прошла всего сотню лет назад, и за последнее время радикализация боевых элементов новых революционеров находится в полной готовности. Наша разведка докладывает о том, что успехи Мексики на фронте будут означать серьёзные последствия для государств Евразии на материке. Революционеры легко объединятся с Мексикой, и тогда наши владения в Калифорнии и Каскадии будут под ударом.

– Получается, что государь хочет отделаться малой кровью? – не стесняясь аппаратчика, проговорил я.

– Именно. Война в Америке будет для нас отнюдь не лёгкой. Армия Мексики слишком большая для того, чтобы мы могли, в случае начала войны, справиться развёрнутыми в Америке частями, да и их снабжение, в случае мобилизации, будет отнюдь не из лёгких. Конечно, наши крепости в горах и вдоль пограничных рек крепки, серьёзны, оборудованы лучшим вооружением, которое только у нас есть, но лучше не доводить всё до открытой войны.

– Понятно. – Я кивнул и откинулся на спинку кресла, барабаня пальцами по толстому деревянному подлокотнику. – Ситуация на фронте критическая, а значит нам необходимо выступать как можно быстрее. Когда же?

– Завтра. – ответил военный аппаратчик, – Рота отправляется из столицы завтра. Вам необходимо отдать приказ, чтобы ваше оружие прибыло на этот склад к моменту прибытия роты в расположение. – «Чиновник» толкнул в мою сторону ещё один плотный листок. – Деньги желаете перенести из вашего счёта?

– Пусть так.

– Тогда готовьтесь, князь. – Поручик ещё раз протянул мне ладонь. – Война ждёт нас.

Глава 6

Две с лишним недели путешествия превратились в странный, вырванный из реальности сон. Сначала на всех парах нам приходилось ехать из Москвы во Владивосток практически без остановок, а затем пересаживаться на крейсер «Якут». Корабль определённо не был транспортным и способен поднимать на свой борт примерно две с половиной сотни человек, но без какого-либо возможного комфорта. Простых солдат располагали в трюмах и на палубах, тогда как немногочисленных офицеров распихивали по ещё меньшему числу кают. Почему не решили воспользоваться специализированным транспортом, учитывая, что корабли подобного класса были как у Дальневосточного, так и у Новорусского флотов? Причина заключалась в том, что было необходимо перемещать не только добровольцев, которых оказалось очень много, но также перемещать и боевые флотилии. Пусть флот у Мексики на западном побережье был не столь серьёзным, но лучше было обеспечить тотальное превосходство на воде, дабы банально избежать всяческих эксцессов.

За всё время я успел перезнакомиться со всей своей ротой, и уже на первый день знакомства становилось понятно, что это отнюдь не простые добровольцы, а люди из кадровых частей. Большая их часть происходила из отрядов, которые так или иначе получали активный боевой опыт в Персии, на Кавказе, в Афганистане, Эфиопии. Было понятно, что эта сборная солянка была послана в «командировку» на поддержку команчей для разительного изменения на фронте. Будь это простые добровольцы, с ними было бы всё намного сложнее, но вот эти были готовы воевать прямо сейчас.

Пусть практически всё время мы находились в пути, но даже так солдаты добровольческой роты с большим интересом изучали оружие. Всего через несколько дней они уже с закрытыми глазами проводили сборку и разборку автоматов, набивали магазины патронами с лёгкими движениями, защёлкивая латунные столбики во внутренности коробчатых магазинов. Пару раз даже удалось провести учебные стрельбы. Это было важно хотя бы для того, чтобы солдаты освоили новомодное для них оружие. Ожидаемо, что с автоматическим оружием справились не сразу и не все, но вскоре смогли освоить умение стрельбы короткими очередями. На расстоянии в сотню метров бойцы умудрились уверенно класть в малые мишени очереди. Конечно, патрон был не таким мощным, но даже так почти голую плоть пробивали просто на «отлично».

К тому же я не позабыл прорекламировать морякам свой автомат. Вполне логично, что личное стрелковое вооружение их волновало не столь сильно, но даже так слухи о новом вооружении легко могли дойти до отделений морской пехоты, которым автоматы подходили бы просто отлично, поскольку и сейчас морпехи в своём вооружении не сильно отличались от стандартных пехотных частей. Прыгать им в воду приходилось с карабинами Мосина, а штурмовать с подобным береговые окопы проблематично. Лучше автоматов для них сейчас не будет совершенно ничего.

К исходу третьей недели путешествия бесконечные воды Тихого океана, меняющие цвет от свинцово-серого до пронзительно-синего, успели осточертеть настолько, что хотелось наконец выпрыгнуть на берег. Вой ветра в снастях корабля, горький вкус солёных брызг на губах и постоянная, не покидающая мозг тревога – всё это были сопровождающие нашего водного путешествия.

Мы стояли на палубе вместе с Семёном, когда в необычном для этого края утреннем тумане показались первые очертания берегов.

– Видишь? – спросил я, сощурившись, вглядываясь в плотную дымку.

Казак лишь кивнул, попыхивая трубкой, добавляя ещё больше плотности в туман, нависающий над водой. Казак сидел на стопке ящиков с автоматами, которые добровольцы постепенно вытаскивали из трюма на верхнюю палубу и накрывали плотным толстым слоем брезента, во избежание того, чтобы дождь обрушился на дерево, легко набухающее от влаги.

Новоархангельск возникал из тумана постепенно – сначала был похож на призрака, потом уже обретая древесно-каменную плоть. Белые дома с крутыми крышами, золотые купола православных церквей и соборов, коими была богата столица американского региона Империи, а порт был полон бесконечным количеством доковых кранов, относительно близко напоминающих вытянутых насекомых. Но было очень много людей, сотни которых спешили по набережной, напоминая бесконечный рой муравьёв.

Когда наш корабль вошёл в бухту, то стало удивительным открытием, что у гражданского городского причала сейчас стояло три корабля – два русских эсминца и техасский крейсер «Дракон», «одинокая звезда» которого белым пятном светилась на борту. Его мрачный тёмный корпус выделялся на фоне светлых городских строений.

– Что за чёрт… – пробормотал Семён, резко поднявшись со своего места.

Своему телохранителю я не ответил. Для меня появление контингента этого свободного штата также было удивительно. Насколько мне было известно, никаких договоров с техасцами у империи не было. Хотя, если техасцы и готовились к войне, сохраняя временный нейтралитет, то сейчас, похоже, собирались набрать опыта в ходе русской добровольческой кампании.

– Техасские добровольцы, – раздался за нашими спинами голос поручика Срединного, – прибыли сутки назад.

– Союзники? – спросил казак.

– Пока что наблюдатели.

Судно содрогнулось, когда его стальной корпус коснулся причала. Матросы бросились к швартовым. Где-то внизу уже послышались крики портовых рабочих и солдат, готовых принимать приехавший на континент груз из метрополии.

Сказать, что встречали нас не как гостей, – ничего не сказать. Чувствовалось, что город кипел от постепенно приходящих солдатских контингентов, число которых быстро увеличивалось с каждым днём. Потому очень быстро весь немногочисленный офицерский состав направился на солдатских повозках в штаб Новоархангельска.

Мы быстро проезжали по набережной. Я замечал тревожные взгляды местных жителей, спешно и плотно закрывающих толстые оконные ставни, военные повозки, гружённые ящиками с боеприпасами, группу казаков, курящих у входа в кафе и с интересом разглядывающих новоприбывших. Казаков в целом было много. Тут и там появлялись отряды в папахах и с винтовками за спинами. Ощущалось, что вольных бойцов в городе было никак не меньше тысячи, а возможно, и несколько конных казачьих дивизий.

Штаб оказался в здании бывшей торговой конторы – массивное каменное строение с толстыми стенами и решётками на окнах. Внутри пахло табаком, порохом и чем-то кислым – возможно, кровью. Офицеров было много, люди определённо готовились к войне, но нас встретил полковник Лысенко с густой чёрной бородой и ещё более густыми усами. Он собрал несколько офицеров из добровольческих отделений в большом зале, который раньше использовался как обеденная комната.

– Мексиканцы остановили наступление, – заявил полковник Лысенко, – часть их бригад была перенаправлена на границу с Техасом. Команчи готовятся к контрнаступлению, но ожидают нашей поддержки. В течение недели ваши отряды должны будут добраться до фронта для поддержки племён команчей. Если контрнаступление окажется провальным, то очень велик шанс того, что команчи капитулируют перед мексиканской властью. Понимаете, что будет в таком случае? Жизненно необходимо совершить удачную операцию.

Долго в Новоархангельске мы не просидели. Нам позволили расквартироваться в прибрежном городе всего на сутки. Конечно, мы могли просидеть дольше, но все понимали, что нельзя задерживаться. Спать на ровной поверхности было просто прекрасно, будто вместо сбитого матраса мне выдали лучшую перьевую подушку, достойную дворов царей и султанов. Вот только утром разбудили меня с первыми рассветными лучами, и из городской гостиницы, которую использовали для расквартирования добровольцев, мы сразу же погрузились в грузовики, уже ожидавшие нас прямо у крыльца гостиницы.

Ещё двое суток пришлось ехать практически по бездорожью. Асфальтированных дорог в Америке было мало, отчего по большей части пути пришлось трястись по просёлочным дорогам.

Позиции американских индейцев, на которые встала наша рота, были построены крайне плохо. Чувствовалось, что их армия была очень далека от регулярной. Фактически та ситуация, которая находилась на фронте, представляла из себя войну сборного племенного ополчения с полноценной армией. Конечно, история знала немало театров военных действий, в которых иррегулярное ополчение разбивало армии централизованных государств, но эти ситуации были настолько редки и очень сильно зависели от ландшафта, отчего в победу команчей мне вовсе не верилось.

Индейцы выглядели как сборище людей, которые отправились на фронт вообще со всем, что только было в их домах. В одном окопе можно было встретить ополченцев со старыми однозарядными ружьями, бойцов с револьверами, техасскими рычажными карабинами и даже армейскими винтовками заводского производства, поставляемых на рынок индейцев другими государствами. Радовало, что у этих ополченцев хотя бы было огнестрельное оружие, поскольку, когда я собирался в эту дальнюю поездку, то ожидал вообще всего, что только возможно, начиная от костяных ножей и заканчивая луками с кремниевыми наконечниками. Всё же в моей памяти ещё были живы фантазии о том, каковыми же были индейцы в моей реальности, настолько недолго они держались в войне с американскими и европейскими переселенцами.

Разгружать грузовики пришлось вообще всеми силами. Было необходимо сделать так, чтобы наши грузовики покинули зону боевых действий как можно быстрее, чтобы лишний раз не провоцировать мексиканцев. Официально наша рота была ничем иным, как представителями русского корпуса добровольцев, прибывших сюда по своей воле, отчего, в случае нашего пленения, нас с очень малым шансом будет защищать империя, но если при этом будут замечены официальные российские части, то с очень большим шансом будет объявлена война с последующим ведением полноценных наступательных операций.

Рассвет следующего дня я встретил, лёжа в окопе. Солнце в тот день жарило, вообще никого не щадя. Я полулежал, прислонившись спиной к холодному камню, и едва раскрывшимися глазами смотрел на то, как наша рота окапывается с каждым часом всё сильнее. Мы прикрывали очень важное направление, которое защищало дорогу к столице команчей, а потому ожидали, что противник обязательно пойдёт в атаку, желая перерезать пути сообщения столицы кочевников с остальным миром. С точки зрения врага этот манёвр позволил бы противнику совершить воистину стратегическую победу, влияние от которой было трудно переоценить.

Ужасно хотелось пить, но вода в металлической фляге нагрелась настолько, что пить её было просто-напросто противно. Впрочем, выбора в жарких пустынях просто не было, а потому я потянулся к этому элементу снаряжения, представляя, как мой пищевод наполняется настолько желаемой водой.

Едва я успел прислонить к губам горлышко, как заметил вдали движущуюся в нашу сторону точку. Затем объявилась ещё одна. И ещё. Мексиканцы в широкополых шляпах двигались в нашу сторону быстро, поднимая громадную стену пыли. Их было много, может быть, рота, а то и больше. Солнце сверкало серебряными звёздами над поднятыми саблями южан.

– Тревога! – рявкнул Семён.

Мексиканцы скакали в нашу сторону уверенно, не скрываясь. Они не ожидали никакого сопротивления у закрепившихся на этом направлении индейцев. Наверняка южане думали о том, что встретят их здесь редкими выстрелами, но русская рота готовилась принять врага во всеоружии.

Захлопали редкие выстрелы индейцев. Они старались открыть огонь по наступающей кавалерии с максимально возможного расстояния. Конечно, южане наступали уверенно, плотной растянутой линией, и раньше такая тактика действительно смогла сокрушить пехоту, но бежать нам было просто некуда. Нужно было стоять и удержать атаку противника, нанеся ему как можно большие потери.

Когда до кавалерии оставалось не больше трёх сотен метров, застрочили два пулемёта Максима, которые рота взяла с собой для укрепления позиций. Подготовленные пулемётные двойки работали отлично, перекрывая всю растянутую линию мексиканцев, но даже так их было слишком много. Уж не знаю, кто решился организовать столь сумасшедшее наступление, но конников на этом направлении собрали очень много. Быстрая пулемётная строчка шуршала, рассерженные пули со свистом устремлялись вперёд, а кони падали. Их тела рвались от попаданий, брызгали кровью и шматами мяса, но я не слышал криков боли, ощущая лишь яростный стук сердца в груди.

Несмотря на стрекот пулемётов и первые потери, враг продолжал рваться вперёд конной лавиной. Вот только как только их роты достигли расстояния всего в сотню метров до наших окопов, первый взрыв противопехотной мины ударом молота ворвался в пулемётную стрекотню. Земля вздыбилась, выбросив в воздух комья грязи и камни, а где-то кровавым росчерком пролетела оторванная лошадиная нога.

Я вскочил из окопа, приклад врезался в плечо. Ударили несколько десятков автоматов, и первая длинная очередь врезалась в первую линию всадников. Короткие точные очереди превратили проход между двумя холмами в смертельную ловушку. В этом месте уже было нельзя атаковать растянутой цепью, а потому плотность наступающей армии стала критической. Теперь ни одна пуля не пролетала мимо, каждый снаряд находил свою цель – будь то скакун или его всадник. Смерть находила всех. Первая линия рухнула как скошенная косой, вторая линия не успевала среагировать, а потому лошади спотыкались о тела своих сородичей и валились на пыльную землю. Всё это дополнялось мощными разрывами противопехотных мин. Разрывы звучали раз за разом, превращая коней вместе с мексиканцами в одну сплошную мясо-костную кашу.

Потери всего за несколько минут превысили сотню всадников. Они умирали быстро, но даже так несколько автоматчиков не смогли удержать наката. Одинокие всадники смогли вырваться из кровавой ловушки.

Один из конников, перепрыгнув кучу из валяющихся тел, спрыгнул со спины лошади прямо в окоп. Он верещал нечто на испанском, держа в одной руке длинный тесак, а в другой сжимая револьвер с длинным стволом. Его глаза округлись настолько, словно хотели выпасть прямо сейчас. Впрочем, его реакции удивляться не стоило хотя бы из-за того, что перед ним оказался мужчина в латах, словно сошедший со страниц журналов о средневековье.

Мексиканец успел упасть на самое дно окопа и прямо в прыжке обрушил на меня удар своей тяжёлой устрашающей саблей, но лезвие соскочило в сторону, ударившись о шлем. Южанин, потерявший от своей неудачи частичку готовности к действиям и замявшийся перед следующей атакой, попытался было вытянуть руку, чтобы взвести курок револьвера и нажать на спусковой крючок. Но всего нескольких мгновений заминки мне хватило для того, чтобы дёрнуть за тонкую ручку затвора, засылая патрон в патронник из нового магазина. Мгновение – и быстрая очередь перечеркнула грудь всадника. Строчка пулевых отметин протянулась от левого плеча к правому боку, превращая внутренности его живота в кровавый смузи.