Текст книги "Печать тьмы (СИ)"
Автор книги: Илия Телес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Глава 19. Джеймс
Это был непростой разговор. Теперь мне предстоит собраться с мыслями и найти способ разорвать связь Адалин с Люциторумом. Он, как всегда, попал в самое больное – возврат моего кольца ничего не изменит, и я по-прежнему останусь верным пёсиком. Как там сказала ведьмуля в порыве гнева? Буду прыгать на задних лапках перед своим хозяином? Всё верно!.. Пока не разорву эту проклятую связь между ними, сложившуюся из-за меня. Накладывая на девушку печать тьмы, я даже предположить не мог, что она не только защитит, но и свяжет с тёмным повелителем. Пусть я принц Тьмы, но сейчас сила тёмной энергии в большей степени принадлежит ему, и я не могу никак повлиять на это проклятие.
Вспоминаю, как заключил сделку со своим врагом. Я был зол на Света за то, что не позволил мне отомстить. Брат обманом лишил меня силы и заточил в нижнем мире с тем, кого я так мечтал уничтожить. И мог бы, если Свет не путался под ногами. Почему он не позволил мне лишить врага жизни? Почему защитил его?
Отчаявшийся и злой я пришёл к тёмному повелителю и попросил помочь мне вернуться на Землю. Всё, чего я тогда так сильно желал – вернуть своё тело. Я отдал врагу кольцо подчинения, вещь, которая могла заставить меня стать его рабом, из-за которой склонил колени перед тем, кого должен был уничтожить. Мы договорились, что я помогу Люциторуму разрушить границы и выйти в мир смертных, а он даст мне шанс наказать брата. Убивать Света я не хотел, лишь отплатить ему той же монетой, разделить его тело с душой и запереть на долгое время в месте, где я был вынужден влачить жалкое существование…
Время тянулось, и вот настал тот самый момент, но на моём пути попалась безбашенная ведьмочка, ради которой мне захотелось наплевать на месть. Какой смысл что-то доказывать брату? Я просто хочу забрать Адалин и умчаться с ней подальше от всех этих разборок. Но не смогу этого сделать. Потому что теперь она связана с Люциторумом.
Понимая, что поступаю, как бывший истинный ведьмочки, я решаю заглянуть к ней в комнату и поговорить. Мне важно рассказать ей всё, раскрыть душу и объясниться. Я не понимаю, что конкретно испытываю к ней, но она должна знать, что угольное сердце вновь забилось, и причина скрывается в ней. Возможно, я не идеальный… и она легко может выбрать другого, но отталкивать ведьмочку от себя нарочно я не хочу.
Стучусь и вхожу в комнату, не дожидаясь ответа. Адалин с головой укрывается одеялом. Обижена на меня за наш последний разговор?
– Ведьмуля, я пришёл с миром. Хочу извиниться перед тобой. Мне не следовало запрещать себе проявлять чувства и уж тем более отнимать у тебя то влечение, что образовалось между нами. Я пришёл, чтобы исправить свою ошибку и попросить у тебя прощения. Знаешь, я же не умею говорить все эти красивые слова и признаваться в любви… Это вообще несвойственно тёмной сущности, и ты должна понимать, но… Дурак! Веду себя как полный кретин. Даже сейчас мне сложно подобрать правильное определение тому, что хочу сказать. Ты слышишь меня?
Ведьмочка мычит что-то себе под нос. Она с характером. Я и не рассчитывал, что она простит меня вот так просто и заключит в объятия. Не ждал, что прямо сейчас она отдастся во власть тёмной сущности и воплотит в реальность мои самые порочные желания, но она сбегает от разговора, не хочет даже в глаза мне посмотреть.
– Ты хочешь, чтобы я вёл себя откровенно? Чтобы ничего не утаивал от тебя? Ладно… Я постараюсь. С тех пор, как ты появилась в моей жизни, все планы, цели, выстраиваемые столетиями… всё это полетело в бездну. Я долго сопротивлялся чувствам, одержавшим надо мной верх, но теперь понимаю, что зря делал это. Ты ведь помнишь мои слова, которые сказал тебе на балу? Я не отказываюсь от них. Даже если весь мир придётся уничтожить ради твоего благополучия, я сделаю это и буду бороться за нас. Ты веришь мне?
Снова угуканье, но какое-то хрипящее.
Меня обжигает не самая приятная мысль, но сделать шаг и убедиться, что это правда, а не фальшивые домыслы, я боюсь.
Всё-таки делаю его: сдёргиваю одеяло и застываю с изумлением на лице.
Девчонка, лежащая на кровати, взвизгивает, сворачивается клубочком, умоляет о чём-то и плачет, а у меня по жилам льётся ярость.
Я сейчас выворачивал душу наизнанку, переступал через себя и почти признался в любви вот этому? Что она вообще такое? Откуда эта девчонка появилась в постели Адалин? Что она забыла здесь вообще?
Хватаю девчонку за руку и заставляю её встать с кровати. Она сыплет извинения, шмыгает носом и трясётся, ничего толком не объясняя. Нет, что-то всё-таки мычит себе под нос, но разобрать её слов из-за истерики не могу.
– Да кто ты такая, чёрт тебя подери? – не выдерживаю я. – Говори внятно, чтобы я понимал!
– Эми, господин!.. Мне было дурно, но повелитель отправил сюда с посланием… Адалин любезно позволила мне прилечь и отдохнуть. Прошу вас, отпустите меня. Я никому ничего не скажу из услышанного.
Нет… Меня бесит не то, что она услышала признание, на которое мне было непросто отважиться, на которое я вряд ли отважусь ещё раз в ближайшее время… Бесит то, что его не услышала та, кому и предназначались мои слова. Видимо, сама судьба показала, что не следует мне даже рассчитывать на то, что смогу поспорить с собственным предназначением и изменить свою сущность. Не получится. Я дьявол во плоти, и это уже не изменится. Мне не следует забивать головушку Адалин прибаутками о любви и о том светлом мире, где у нас есть шанс стать счастливой семьёй с кучей детишек и домиком на берегу моря.
– Конечно, не расскажешь, потому что я сотру всё из твоей памяти, – гневно рычу я, делаю шаг к девчонке и обхватываю её голову руками, сосредоточив подушечки больших пальцев на её висках.
– Пож-жалуйста, – лепечет девчонка, а я стираю свои слова из её памяти, стираю всё до визита в комнату Адалин.
Вот только то, что вижу дальше, в её недавнем прошлом, не поддаётся никакому логическому объяснению. На корабле бунт, и среди нас есть предатель? Я не могу понять, кому именно принадлежит голос, приказавший этой смертной втереться в доверие к Люциторуму, но обязательно выясню это. Кто-то играет против повелителя? И это точно кто-то из демонов… Остаётся докопаться до истины и вычислить крысу. А потом публично наказать. Ещё одна забота, обрушившаяся на голову… Кажется, я скучаю по былым временам, когда жизнь на облаках казалась мне скукой смертной и тянуло на приключения. Сейчас бы я не отказался понежиться в тишине, не заботясь о том, что придётся искать предателей среди друзей. Хотя… друзей у меня никогда не было. До появления Адалин, конечно… но и другом я считать её не могу.
– Господин, простите! Я искала Адалин, – говорит Эми, когда я отпускаю её и делаю шаг назад.
– Адалин уже ушла. Тебе стало дурно, когда ты сообщила ей о поручении Люциторума, и ты потеряла сознание. Теперь ты в порядке, и тебе лучше не приближаться к Адалин, – внушаю девчонке нужную мне мысль.
– Да, господин. Благодарю вас за великодушие. Мне уже стало лучше, и я пойду. Спасибо, что не бросили в беде.
Бедные смертные… Провожаю девчонку взглядом и понимаю, что повелителю не понравится правда, которую мне удалось выяснить. Кто-то из демонов обходит его запрет и кормится смертными, чуть ли не опустошая их… Добирается до такого заветного допинга – последнего жизненного вздоха, а потом отпускает. Но однажды этот кто-то сорвётся с тормозов, и может появиться множество невинных жертв, которые Люциторуму точно не простят.
Бросаю взгляд на помятую простынь Адалин и думаю, что нужно найти уборщицу, которая сменит постельное бельё. Мне неприятна мысль, что моя ведьмуля ляжет в эту кровать после какой-то смертной…Моя ведьмуля…Ага! Размечтался. И надо же как получилось – вроде бы признался в любви, а не вышло. Что же небеса пытаются донести до меня?
Глава 20. Адалин
Вхожу в аудиторию мадам Юми и окидываю взглядом стеллажи с разнообразными артефактами. Узнав, что я обладаю умением поглощать чужую магическую материю, женщина так сильно обрадовалась… Я тогда особо не осознавала, что смогу не просто поглощать и переносить её в артефакты, но и взращивать. Жаль, что теперь не смогу делать что-то для помощи людям. А я ведь с превеликим удовольствием бы занялась созданием амулетов, избавляющих от заболеваний. Вспоминаю свои нелепые мечты, тяжело выдыхаю, ведь на смену им я получила удар в спину, узнав, что Джеймс выпускает тёмного повелителя. Всё случилось слишком быстро, но однажды…
Ключевое слово «однажды», ведь веришь, что когда-то всё изменится, получится переломить эту патовую ситуацию и изменить её в лучшую сторону.
Прохожу к столу, за которым женщина обучала меня созданию артефактов. Я помню, как Байрон наблюдал за нами, и уголки губ приподнимаются в улыбке. Словно сейчас вижу перед собой смешинки в уголках глаз парня, его губы, нахмуренные брови. Тогда уже я разорвала связь истинных между нами. Байрон вёл себя отстранённо, старался не выдавать глубокую тоску, наполнившую его душу. Кажется, он пытался очаровать меня, заставить полюбить его без метки, но уже тогда в моём сердце поселился ещё один парень…
Приблизившись к одной из полок с переливающейся в хрустальных ёмкостях магией, провожу подушечками пальцев по прохладному стеклу и ощущаю энергию, скрывающуюся внутри. Вот этот, изумрудного цвета, наполнен целебной силой, а тот, что обладает ярким малиновым оттенком – магией любви.
– Адалин? – в аудиторию входит Байрон.
Стоило подумать о нём, и он появился, словно почувствовал мои мысли. Горько на душе, но я стараюсь не подавать вида.
– Байрон? Откуда ты узнал, что я здесь?
Следил за мной? Сомневаюсь, что нам следует попадаться кому-то на глаза вместе. Однако, так или иначе, я планировала общаться со своими друзьями, чтобы попытаться убедить их, что Люциторум не абсолютное зло. Нам придётся контактировать дальше, выстраивая мосты через пропасть, образовавшуюся в тот самый момент, когда я предстала перед ними в амплуа предательницы.
– Артефакт для переговоров ты с собой не носишь. Пришлось исхитриться. Сейчас мадам Юми приведут сюда. Твоих рук дело?
– Скорее языка. Иногда я бываю убедительной, – пожимаю плечами и выдавливаю из себя улыбку.
– Не знаю, почему демоны слушают тебя, но ты молодец. Ты ведь не будешь создавать для них артефакты с боевой силой? – Байрон с подозрением щурится, глядя на меня.
– Я буду делать всё, о чём меня попросит Люциторум, Байрон. И ты поступишь точно так же, пока делаешь вид, что на его стороне. Разве не так?
– Нет, я не сделаю никогда то, что может навредить моим друзьям, Адалин.
Сердце больно колет, а я улыбаюсь и киваю. Не хочу показывать свои эмоции, проявлять их, вызывая тем самым жалость. Конечно, мне больно, что меня до сих пор считают врагом, с опаской относятся ко мне. Спасибо, что даже так Байрон пытается найти во мне что-то хорошее и не перестаёт общаться со мной.
– Байрон, ты пришёл, чтобы сказать мне, что я плохая? Назвать меня предательницей? Я понимаю, что вы с Рэйрианом считаете меня такой. С того момента, как я оказалась в крыле отчуждения, многое изменилось. Я стала другой, Байрон. Я учусь доверять не глазам и ушам, а своему сердцу.
Парень делает шаг в мою сторону. Ещё один… Отступить некуда, так как за спиной стеллажи, а повредить артефакты резкими движениями я не хочу. Их собирали длительное время. Странно, что студенты не попытались выкрасть их, а Люциторум не конфисковал. Байрон берёт меня за руку и смотрит прямо в глаза.
– И что говорит твоё сердце, когда я прикасаюсь к тебе?
– Байрон… не следует, – бормочу, пытаясь вытащить руку, но пальцы парня сжимаются сильнее.
– Почему, Адалин? Почему не следует? Боишься, что твой «хозяин» узнает? Так ты же не ручная зверушка, не вещь какая-то… ты можешь послать его куда подальше.
Печать тьмы печёт, по телу расползается неприятное чувство, истоки которого мне не удаётся объяснить. Вроде бы какая-то часть меня тянется к дракону, а другая активно противится, хочет освободиться от столь тесной близости и сбежать подальше.
– Байрон, не следует искать врагов в тех, кто не сделал тебе ничего плохого.
– Правда? Думаешь, он не сделал мне ничего плохого? Какая ты наивная, Адалин, – выдавливает Байрон скорее усмешку, чем улыбку.
Парень отпускает меня, делает шаг назад и стягивает с себя футболку. Взгляд скользит по обнажённому торсу, очерчивая мышцы на таком слаженном теле. Покалывание всех конечностей перерастает в волнительную дрожь. Я не смотрела на обнажённых парней раньше… и вынуждена признать, что тело Байрона идеально. Он хочет соблазнить меня? Губы приоткрываются в попытке выдавить из себя хоть слово, да не получается, а дракон разворачивается спиной ко мне, показывая спину, испещрённую не успевшими толком зажить шрамами.
– Ч-что это? – переспрашиваю я, прикладывая пальцы к губам, только бы не пискнуть от ужаса.
– Это привет от твоего хозяина. Когда он похитил тебя, а мы с Рэйрианом пытались докопаться до сути, вызволить тебя, этот принц приказал провести на мне показательную порку. Чтобы не думал даже выступать против него и его проклятого повелителя. И ты до сих пор считаешь его героем? Доверяешь своему сердцу?
Это так непохоже на Джеймса. Я не видела в нём столько жестокости. Зачем ему приказывать выпороть Байрона? Из-за ревности? Мне кажется, что этому должно найтись какое-то логическое объяснение. Вспоминаю, как Джеймс схватил Тори в коридоре. Мне тогда показалось, что он убьёт её, но стоило парню услышать мой голос, как ярость уступила место чему-то иному.
Почему я пытаюсь оправдывать принца Тьмы?
Почему хочу видеть в нём только хорошее, хоть и понимаю, что плохого там гораздо больше?
Сердце замирает, а я поднимаю взгляд и снова смотрю на шрамы. Мышцы на спине Байрона перекатываются от движения, дракон разворачивается ко мне и натягивает футболку.
– Не всегда сердце справедливо оценивает поступки другого, как видишь, – разводит руками парень. – Тебе кажется, что ты знаешь эту тёмную сущность, но на деле даже не подозревала, каким жестоким он может быть.
Мне хочется поспорить, ведь Джеймс предупредил, что Байрона и Рэйриана взяли на особый контроль, что Люциторум в курсе их похождений в темницу, и он следит за ними. Без этого предупреждения они уже могли попасться и оказаться на плахе.
Блин!..
– Я говорю не только о принце Тьмы, Байрон. Дело касается не его одного. Скажи мне, почему лорд Таар-горн, узнав о разрушении портала, не эвакуировал студентов, а оставил их, как мясо, наживку для демонов?..
Ответить Байрон не успевает, но вижу, что мой вопрос задевает его.
В аудиторию входит кто-то из демонов, тащит за локоть мадам Юми. Женщина выглядит неважно: под глазами огромные синяки, на правой скуле запёкшаяся рана, волосы растрёпаны, а в глазах зияет боль. Сердце сжимается. Мне хочется как можно быстрее оказать преподавателю первую помощь, но в присутствии демона бросаться к ней не планирую.
– Повелитель велел передать её тебе. Что здесь делает этот студент? – рычащим голосом спрашивает демон.
Прям цепной пёс какой-то.
– Общается со мной. Я не пленница повелителя, а я его покорная слуга, и он не запрещал мне общаться со студентами академии, если вы не в курсе, – отвечаю, не сводя взгляда с демона. – Спасибо, что привели мадам Юми. Дальше мы справимся самостоятельно.
Я приближаюсь к женщине и беру под руку, всем видом давая демону понять, что ему не рады, и катился бы он куда подальше.
– Мне велели дождаться, пока не придёт Ллойд.
– Мы сами дождёмся его. В вашем присутствии здесь нет нужды. Или вы считаете, что мадам Юми в состоянии сбежать? Устроить вооружённый мятеж?
Демон косится на женщину, кривит губы, недобро ухмыляясь, и отрицательно мотает головой.
– Поэтому вы свободны. Ваша энергетика мешает мне сосредоточиться. Если не выполню поручение Люциторума, он спустит три шкуры не с меня… с того, кто мешал мне.
Стараюсь держать ледяной тон, и демона пугают мои слова. Он понимает, что я не шучу, знает прекрасно, что Люциторум обязательно накажет, стоит только ослушаться его. Кажется, в это мгновение демон разрывается, думает, за что наказание будет мягче – за то, что помешал мне, или за то, что оставил нас. Бедняга… Не хотелось мне доводить его до такого состояния, но сам напросился.
– В таком случае пусть этот студент тоже оставит вас.
– Этот студент останется с нами, потому что его магия первая, с которой я буду работать, создавая артефакты. Ещё остались какие-то вопросы? Или вы уже покинете нас и позволите мне спокойно работать?
Байрон перехватывает мадам Юми, и краем глаза я замечаю, что он помогает женщине присесть. Отлично. Ей стоит отдохнуть для начала.
– Или мне прямо сейчас пожаловаться повелителю? – прикрикиваю я.
Глаза печёт, сама не понимаю почему, но демон отшатывается, испуганно смотрит на меня и что-то бормочет одними губами. Его мычание не разобрать, однако мне удаётся убедить его оставить нас.
Мы втроём в аудитории.
Прекрасно.
– Мадам Юми, вам следует воспользоваться артефактом, – говорю теперь мягким голосом, хватаю с полки артефакт с магией исцеления и протягиваю женщине.
– Нет-нет, Адалин. Их лучше отдать ребятам. Им пригодится больше в предстоящей битве. Я в порядке. Я восстановлюсь быстро.
Трясущейся рукой женщина передаёт артефакт Байрону, просит его беречь его и использовать в случае острой необходимости. Парень прячет искрящуюся штуковину в кармане, а я стискиваю зубы, собираясь с мыслями.
– Мадам Юми, вы будете почётной гостьей, если согласитесь помочь Люциторуму, – говорю дрожащим голосом, понимая, что мои слова могут шокировать женщину.
– Ты на его стороне, Адалин? Но почему? Неужели ты не понимаешь, что… – мадам Юми всхлипывает. – Лучше пусть они вернут меня в темницу.
– Прошу вас, доверьтесь мне. Я никогда бы не сделала что-то, способное навредить моим друзьям. Вы мой друг, как Байрон, Рэйриан и другие. Да как вы не понимаете этого? Светлые заперли нас здесь, понимая, что все в академии станут кормом для демонов.
– Адалин, никто не знал этого, защитный купол был создан в первую очередь для безопасности студентов по приказу магистра Стормиса.
Отчаяние захлёстывает меня, но я изо всех сил стараюсь сопротивляться ему, не позволить пустить корни в сердце. Кошусь на Байрона и вижу отчаяние на его лице.
– Мадам Юми, я понимаю, что мы не успели познакомиться достаточно для того, чтобы вы доверяли мне, но ректор знал всё задолго до того, как границы портала разрушились окончательно.
– Адалин права. Ректор знал это, а приказ создать защитный купол поступил от лорда Таар-горна, чтобы демоны не выбрались в случае окончательного падения защиты на портале, – заступается за меня Байрон, и я чувствую, как сердце наполняется приятной нежностью. Улыбка приподнимает уголки губ, а я смотрю на дракона с благодарностью. Хочу поблагодарить его, но не успеваю. – Однако это совсем не означает того, что я поддерживаю твою позицию, Адалин… Глава светлых хотел защитить людей, обойтись малыми жертвами.
Мадам Юми выглядит шокированной. Сейчас она решает, чью сторону занять, и я должна надавить, чтобы получить хотя бы одного сторонника.
– Студентами, которые не смогут дать отпор, а не опытными обученными воинами, правда, Байрон? Даже преподаватели не знали, что ждёт их… Все должны были стать кормом для демонов, но демоны оказались добрее… Они дали нам право выбора. Так кто в этой ситуации оказался человечнее?
Зрачки Байрона становятся вертикальными. Парень и сам засомневался, что занимает верную сторону, а мадам Юми шокировано качает головой.
– Я помогу тебе, Адалин, если всё так, как вы говорите… Если о падении портала было известно задолго до того, как это случилось, – отрешённым голосом произносит женщина, и на меня накатывает волна облегчения.
С Байроном придётся постараться, но рано или поздно он тоже встанет на мою сторону.
Нет, не на мою… На сторону справедливости, которая просто обязана восторжествовать, ведь Свет пошёл не только против людей и своей сестры… Он ступил против отца, решив в итоге свергнуть и того и получить безграничную власть. У него не получится сделать этого, пока моё сердце бьётся, а добро побеждает зло.
Глава 21. Адалин
– Ты хочешь создать артефакт с моей силой, чтобы демоны защищали себя моими барьерами? – цедит сквозь зубы Байрон, показывая, что эта идея ему совершенно не по душе.
– Не совсем. Для начала я хочу научиться взращивать магическую энергию и проверить кое-что…
Конечно, говорить о силах, которыми со мной поделился Джеймс, я не собираюсь. Пока рано, ведь Байрон сразу обвинит именно их в том, что так сильно влияют на меня, склоняя на сторону «врага». А вот проверить – могу ли я вообще поглощать чужую энергию, нужно. Вдруг больше такого дара у меня нет, и я разочарую Люциторума?
– Сомневаешься, что способна делать это? В прошлом у тебя вроде как прекрасно получалось, – скептически хмыкает дракон.
– Я не пыталась взращивать магию. Мы тренировались переносить поглощённую энергию в артефакты. Однако сегодня я не хочу сильно напрягать мадам Юми, поэтому мы потренируемся совсем немного. Байрон, может быть, принесёшь пока еду из столовой? Мадам Юми следует поесть.
Женщина и без того казалась хрупкой и беззащитной, а сейчас совсем худенькая. Заострённые черты лица вызывают жалость, хоть я и стараюсь скрывать это неприятное чувство. Ну а кому нравится, когда его жалеют?
– Да, конечно. Что вам принести, мадам Юми?
– Что-нибудь жидкое, Байрон. Я не сильно голодна, а вот от питательного коктейля или киселя не откажусь.
Дракон кивает и уходит, и мы с преподавателем остаёмся наедине.
– Ты не до конца была откровенна с нами, Адалин, – начинает мадам Юми. – С твоей магией случилось что-то. Поглотила слишком много тёмной энергии? Она чувствуется в тебе.
Не думала, что женщина так легко раскусит меня, но хотя бы она не сказала этого в присутствии и без того подозревающего меня Байрона.
– Это всё печать тьмы. Её нанесли, когда всё случилось, и границы портала обрушились. Джеймс пытался спасти мою жизнь.
Приходится врать. И это неприятно. Однако иного выхода у меня пока нет.
– Если вы думаете, что мной управляет тёмная энергия…
– Я этого не говорила, Адалин. То, что в тебе присутствует тьма, совсем не означает, что ты изменилась, и эта тьма оказывает воздействие.
Отвечаю коротким кивком. Приятно, что женщина понимает меня и не бросается обвинять.
– Несмотря на это вы доверились мне, согласились помочь Люциторуму.
– Я не говорила, что помогу ему, Адалин. Я помогу тебе освоить свой дар, а что будет дальше – вопрос времени. Не думала я, что ректор обманывает всех нас, что этот защитный купол создан для того, чтобы не пустить демонов дальше. Если бы узнала раньше…
– Вы никак не могли повлиять на происходящее, – беру мадам Юми за руки я и присаживаюсь рядом в попытке успокоить женщину.
– Отчасти ты была права, сказав, что демоны дали нам право выбора. Светлый лорд просто запер, принимая всех нас за расходный материал. При чём здесь студенты? Эти глупые неоперившиеся птенцы? Слов нет. Наверное, я слишком сильно устала, но я быстро восстановлюсь, а пока… Мы должны понять, доступен ли тебе дар после случившегося? Возьми любой артефакт со стеллажа. Что-то, к чему у тебя потянется рука. Взращивать магию, взятую из артефакта сложнее, но мы не будем сильно стараться, просто убедимся, что она всё ещё есть у тебя.
Мадам Юми поняла, что именно я хочу проверить, но не оттолкнула меня. Я благодарна женщине. Хоть пока она говорит, что не заняла сторону Люциторума, но на самом деле всё так и есть. Она понимает, что бороться мы должны против тех, кто пожертвовал невинными. Демоны ведь пока ещё даже не казнили никого, насколько мне известно. Они куда человечнее тех, кому все мы доверяли.
Защитники, обещавшие вступиться за слабых, но прикрывшиеся студентами. Они даже не позволили никому подготовиться к встрече с тьмой, не назначили дополнительные тренировки, не сменили программу обучения. Магистр Стормис осознавал, что большая часть вины ляжет на его плечи? Что ему придётся нести этот груз на себе?
Приблизившись к стеллажу с артефактами, провожу по нему взглядом. Я бы могла взять артефакт с энергией исцеления, но что-то подсказывает, что учиться я должна на чём-то менее полезном. Вот это… Магия тёмно-синего перламутрового цвета, переливающаяся в стеклянном прямоугольнике. Беру артефакт в руки, чувствую, как в нём вибрирует притягательная сила.
– Адалин, там есть ещё пустые ёмкости. Возьми одну из них, – просит мадам Юми.
Беру пустой стеклянный шарик и возвращаюсь к женщине.
– Магия артефактов… Ей могут пользоваться все. Как мы проверим, остался ли у меня дар?
– Все могут использовать её, но не все способны поглотить. Это работает несколько иначе. Когда ты используешь магию артефакта, она может потратиться сразу вся или постепенно. В некоторых случаях артефакт достаточно просто сжать в руке, в некоторых придётся разломить его для активации. Всё зависит от того, что за сила тебе потребовалась в тот или иной момент. Если хочешь создать защитный барьер, то магию следует направлять в специальные палочки из старинного дуба. Надломив её, ты создашь плотный купол над собой. Ты взяла магию чтения мыслей. Для того чтобы прочесть чужие мысли тебе достаточно просто сжать артефакт и подумать, в чьей голове хотелось бы оказаться. Сила в такой ситуации постепенно опустошает ёмкость. Ты же с помощью своего дара поглотишь её сразу. Ещё помнишь, как это делается?
Киваю.
Сжимаю артефакт в руке, закрываю глаза и представляю, как магия перетекает из него в меня. Приятный ветерок дует в лицо, только понять его истоки невозможно, ведь все окна в аудитории закрыты. Наверное, так действует магия?
– Ты сделала важный шаг и обрела первых союзников. Вместе мы сможем вытеснить моего брата и наказать его за злодеяния, – слышу голос Энергии.
Как же не вовремя она появляется.
Распахиваю глаза, разжимаю пальцы и смотрю на опустошённую ёмкость. У меня получилось! Я поглотила магию артефакта! Значит, я не лишилась своего дара. Обрела ещё один? Это интересно…
– А теперь попробую отправить часть магии в пустой флакон, который прихватила с собой. Он меньше, как раз то, что нам так нужно, – кивает мадам Юми.
Вспомнить бы ещё, как это делается. Как поглощать магию я не забыла, а вот как вернуть её… Ладно. Приходится напрячь память, чтобы в воспоминаниях колыхнулось хоть что-то. Прилагаю совсем немного усилий и вуаля!.. Тёмно-синяя магия, как жидкость, заполняет прозрачный шар.
– Прекрасно. А теперь попробуем взрастить. Если не получится, тебе не следует беспокоиться. Основное мы проверили – дар тебе всё ещё доступен.
– Да, – киваю я. – Как это сделать?
Сосредоточься на своей внутренней силе. Мадам Юми закашливается, а я думаю о ней и на секунду забираюсь в голову женщины.
«Надеюсь, я поступаю правильно. У этой девочки большое будущее, если верить пророчеству о том, что спасёт всех ведьма из древнего рода».
Вздрагиваю, испуганно глядя на мадам Юми.
– Всё хорошо со мной, Адалин. Всё в порядке. Сейчас… – преподавательница снова кашляет, прочищая горло, и улыбается, глядя на меня. – Найди нить поглощённой тобой магии внутри себя и попытайся потянуть её, направляя в ёмкость, из которой ты её поглотила. Будто у тебя есть бесконечный клубочек, и нить не закончится, пока ты не получишь достаточно энергии.
Звучит всё сложно, а после услышанных мыслей мадам Юми мне совсем не по себе. Какие-то пророчества странные… Вот ещё одно есть, о котором я даже не подозревала. И вроде бы говорить, что случайно подслушала мысли женщины нехорошо, а спросить про пророчество поподробнее хочется. Может, Энергия сможет что-то рассказать мне о нём? Нужно будет попробовать выяснить, известно ли ей хоть что-то, а пока…
Нить…
Клубочек…
Магия…
Уф!
Я думала, что магия это всё, что делается по велению волшебной палочки, а тут столько усилий приходится прикладывать.
Пытаюсь погрузиться в свой внутренний мир, но вижу сплошную тьму, кромешную… ничего больше нет. Эта тьма зовёт меня, обещает величие, так манит.
Вздрагиваю, понимая, что должна оттолкнуть это навязанное ощущение. Силюсь пробраться глубже и вот она… Тёмно-синяя, едва уловимая нить, среди тьмы и чего-то ещё. Я тянусь за ней, но она ускользает, сливается в общей массе и пропадает из зоны видимости.
– Адалин! Хватит!
Кто-то трясёт меня за плечи. Приятный мужской голос ласкает слух, и губы растягиваются в довольной улыбке. Однако тьма сильнее, и она поглощает меня, затягивает в свой плен. Я слышу едва различимый шёпот, он говорит что-то, словно старательно гипнотизирует меня.
– Адалин, вернись ко мне!
Сильнейшая встряска, я обмякаю и оказываюсь в объятиях…
Байрона?
Мадам Юми обеспокоенно переминается с ноги на ногу рядом с нами. Понимаю, что я провалилась в свой внутренний мир и потеряла связь с реальностью.
– Всё хорошо… Байрон, можешь отпустить меня, – шепчу я.
Поглощённая магия напоминает о себе, когда я прикасаюсь ладонью к груди парня, чтобы мягко оттолкнуть его от себя. Меня затягивают его мысли. Байрон взволнован. Его сердце бешено колотится в груди, а в голове пульсирует только одно:
«Я не могу потерять её снова. Никогда не прощу себе этого. Глупая, ведьмочка! Она даже не представляет, как сильно дорога мне».
Пугаюсь, отшатываюсь от дракона и чувствую, как краснеют щёки, но вместе с этим есть ещё одно странное чувство, словно по губе стекает что-то горячее.
Провожу по лицу тыльной стороной ладони, смотрю на следы крови и даже не знаю, как реагировать. Откуда она появилась?
– У тебя кровь из носа пошла. Вероятно, ты слишком погрузилась в свой внутренний мир, и он оказался сильнее, чем ты могла сейчас преодолеть. Я говорила, что магию артефакта сложнее взращивать внутри себя, ведь она такая неуловимая, – виновато произносит мадам Юми, присаживается и обхватывает руками кружку с коктейлем. Замечаю рядом тарелку с пирожками – Байрону удалось добыть еду для женщины.
Дракон делает шаг ко мне, помогает сесть за стол. Смотрю на пустой артефакт. Мне не удалось выудить в него ни капелюшечки магии. Только тёмно-серые хлопья остались на стеклянных стенках, напоминая пепел. Пока я всё-таки бесполезна. Но несмотря на это дорога Байрону. Приятно, и мне едва удаётся скрыть улыбку.
– Адалин, я пришёл по поручению Люциторума!
В аудиторию входит Ллойд. Он смотрит на все ещё прикасающегося ко мне Байрона, на мадам Юми, и останавливается взглядом на крови, размазанной по моему лицу.
– Что здесь случилось? – злым тоном цедит Ллойд. – Кто из них причинил тебе боль?
