Текст книги "Печать тьмы (СИ)"

Автор книги: Илия Телес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 41. Адалин

– Прости, мне не хватило сил, чтобы уберечь тебя от его влияния. Всё-таки в этом мире мой брат имеет сейчас куда большую власть, чем я.

Я уже даже не вздрагиваю. Видимо, привыкла, что Энергия может появиться из воздуха и возникнуть передо мной вот таким вот неожиданным образом.

– Тебе не опасно находиться здесь?

– Не волнуйся. Сейчас все заняты нанесением печатей. Никто не появится рядом в ближайшее время. Райский сад действительно существует, но вырастить хоть что-то из него за короткий промежуток времени не получится. Потребуется слишком много магии. Если ты доверишься мне, я помогу при ритуале. Я стану поддержкой последнего серебряного дракона и смогу наполнить его светлой энергией, пользуясь твоим телом. Для этого никаких особенных знаний не потребуется, просто позволь мне воспользоваться тобой, как сосудом.

Впустить Энергию в своё тело?

Сначала мне хочется отказаться, мысль, что кто-то будет хозяйничать внутри моего тела, пугает, но следом приходит ещё одна – это случится не впервые. Я уже проходила через подобное, когда помогала Джеймсу вернуть своё тело. Приятного мало, но вроде бы и страшного ничего не произошло.

– Если ты уверена, что Байрону это поможет, я не против, конечно же.

– Не уверена, что моё присутствие останется незамеченным. Люциторум может ощутить его, и всё тогда пойдёт наперекосяк, но только так мы поможем дракону. А дальше будет уже видно. Свет готовит нечто ужасное. На его стороне будут сражаться не только светлые магические существа. Он не погнушался поднять из-под земли ушедших, вырвал их души. Будет непросто, но мы обязательно справимся со всем.

– Энергия, мне кажется, что Люциторум уже ощутил твоё присутствие. Он сегодня хотел спросить меня об этом, но не решился… Если кто-то ещё узнает о тебе, чем это грозит исходу приближающейся битвы?

Лицо моей собеседницы грустнеет. Она опускает голову, обхватывает хрупкие плечики руками и вздыхает.

– Я не знаю, Адалин. Будущее больше неизвестно мне. Я уже говорила, что слишком много переменных сменяется. Я в последнее время не могу заглянуть вперёд, даже чтобы рассмотреть один из возможных исходов. Всё меняется, словно по щелчку пальцев. Такого не было раньше. Возможно, это сыграет нам на руку? Или я ошиблась в самом начале, и теперь из-за меня пострадают невинные. Мне очень хочется верить в тебя, Адалин. Я вижу в тебе ключ к победе. Твои действия и решения пока помогали всем нам.

Забавно всё это, учитывая, что я ничего особенного не сделала. Всё это время я действовала так, как мне говорил кто-то. С исхитами связалась по просьбе Люциторума, заняла его сторону, доверившись Энергии. Пока я ни единого решения не приняла самостоятельно, кроме желания возродить райский сад, если получится, разумеется.

– Мы сможем восстановить сад, чтобы исхиты получали от него питание?

– Непременно, но если победим в этой схватке…

Энергия говорит обречённым голосом, но мне не хочется рассматривать другие варианты, потому что потерпеть поражение мы попросту не можем. Не должны. Мама всегда говорила, что мы строим свой мир у себя в голове. Я всегда придерживалась этой теории. Если думать о чём-то, можно легко притянуть это к себе, примерить на себя. Проиграть Свету я не готова. Я буду бороться с ним в первую очередь за будущее людей. Вряд ли он на самом деле желает добра. Рассчитывает, что избавившись от семени тьмы внутри себя, он займёт место отца? А светлое ли существо Создатель? Эта мысль почему-то проникает глубоко в голову, но пока я не могу дать ей развиться.

– Энергия, как я узнаю, что ты рядом, когда Байрон… когда будут проводить ритуал?

– Поверь мне, ты узнаешь. Я не оставлю вас и помогу последнему серебряному дракону. Он сыграет в этой битве немаловажную роль, согласно древнему пророчеству. В нём говорилось, что серебряный дракон способен заточить сильнейшее зло и вернуть миру равновесие. Все неверно толковали это пророчество, говорили, что серебряный дракон должен оберегать границы портала в нижний мир, но как ты уже поняла – демоны не такое уж и зло.

Я лишь киваю в ответ.

Мне не хочется сейчас терять драгоценные минуты, поэтому отряхиваю одежду после падения и приближаюсь к шкафчику с артефактами.

Можно долго болтать с Энергией и копаться в прошлом, но вряд ли оно хоть немного поможет нам.

Артефакты исцеления и защиты точно пригодятся каждому, кто займёт место рядом с тёмным повелителем, и я должна создать их как можно больше.

– Не против, если я займусь делом во время разговора?

– Нет, конечно. Прости, что отвлекаю тебя. Больше мой брат не воздействует на тебя. Береги ту вещь, что дала тебе Элли. Однажды с помощью стечения удобных обстоятельств я передала ей камень, рассчитывая, что он сможет защитить её от воздействия Света… она мудро распорядилась им сейчас.

– На ней действительно наложено какое-то проклятие?

Энергия кивает.

– Она тоже должна сыграть немаловажную роль во всей этой истории, но переменных слишком много. Пока я так и не поняла, кому поможет ведьма.

Правильно ли я поступила, отпустив Элли и не сказав демону-стражу, куда она сбежала? Я могла бы сейчас рассказать, что она осталась без печати, но что это даст?

– Мне нужно присмотреть за ней, да?

Не хотелось бы мне следить за высокомерной ведьмой, но она помогла мне. Глупо отрицать, что в ней есть что-то хорошее.

– Ты способна направить её на путь истинный, Адалин. Это единственное, что известно мне. Встретимся с тобой завтра во время ритуала. Как только почувствуешь, что я рядом, просто расслабься и позволь мне стать тобой ненадолго.

Да уж…

Звучит не очень.

Как вспомню, что внутри меня находилась душа принца Тьмы, так вообще пробирает до мурашек. Джеймс был во мне в буквальном смысле этого слова. Использовал меня, как сосуд, и видел изнутри, если такое вообще возможно. В тот момент мы с ним будто бы сблизились ещё сильнее.

От мыслей о Джеймсе мне хочется ненадолго вернуться в нижний мир, в то мгновение, когда мы почти признались друг другу в любви. Мы едва не перешагнули последний барьер. Вот только помогла бы близость тел сейчас?

– Мне пора. Скоро сюда придут гости.

Энергия просто растворяется в воздухе, я вижу её едва различимый облик в стекле окна, но и он впоследствии исчезает, не оставив после себя и следа её присутствия.

Она не только зеркалами пользуется?

Вот это да…

Оставшись в одиночестве, стараюсь не думать о потерях, о мадам Юми и разговоре со Светом, переключаюсь на создание артефактов и успеваю сделать достаточно много. Раньше у меня не было столько сил, но после снятия печати Люциторумом я будто бы получила нескончаемую энергию.

– Я даже не сомневался, что ты не станешь слушать меня. Адалин, тебе нужно было отдохнуть. Путешествие в нижний мир всегда достаточно…

Джеймс чуть щурится, делает шаг в мою сторону и застывает на расстоянии от меня.

– Печать тьмы… я больше не ощущаю её. Это значит?..

– Люциторум снял её, ведь я выполнила свою часть сделки.

Решаю умолчать о вторжении Света в мою голову. Не следует мне сейчас говорить Джеймсу об этом. Надеюсь, вещичка Элли действительно поможет. Мне бы ещё поговорить с ведьмой, да только отважится ли она высунуться из подземных тоннелей до схватки?

– Ты ведь понимаешь, что всё это значит?

Джеймс приближается, обнимает меня, смотрит такими счастливыми глазами, что я ёжусь от неловкости. Мне жаль расстраивать его.

– Джеймс, мы не станем никуда сбегать. Мы не можем бросить своих друзей и позволить твоему брату одержать победу.

– Ты читаешь мои мысли, ведьмуля. Именно побег я и планировал предложить тебе. Знаешь, это ведь не такая уж и плохая идея – оставить не наши разборки.

«Ты даже не представляешь, насколько они «наши»», – хочется сказать, но я не делаю этого.

– Понял тебя. Я бы мог, конечно, воспользоваться внушением, нашей связью на магическом уровне, ведь теперь в тебе есть часть моей силы, но не стану этого делать. Я не лишу тебя выбора, не позволю себе такого. Если хочешь поучаствовать в схватке с моим братом, так и быть. Только обещай мне, что если почувствуешь неладное, если весь мир будет рушиться, а вокруг повеет безысходностью – беги, ведьмуля. Не озирайся по сторонам и оставляй всех. Я хочу быть уверен, что ты оставишь и меня, если потребуется.

Джеймс слишком близко.

Его дыхание обжигает.

Волнение захлёстывает меня.

Желание оказаться в объятиях этого парня сильнее всего на свете.

– А ты оставишь меня?

Джеймс просто стискивает зубы, шикает себе под нос и обнимает меня, ничего не ответив на этот вопрос.

Утопаю в его руках, закрываю глаза, наслаждаясь таким приятным, успевшим стать родным, запахом, исходящим от принца Тьмы.

Что там говорят?

Хорошие девочки тянутся к плохим мальчикам?

Да вот только всё совсем не так, ведь света и добра в Джеймсе куда больше, чем в его «хвалёном» братце, которого по сей день магически одарённые существа считают своим божеством. Ему поклоняются, даже не представляя, насколько сильно заблуждаются в своих убеждениях.

– Что будет с заключёнными? Они могут занять сторону Света, когда он явится сюда.

– Не волнуйся. Тюрьму запечатают. Они не смогут выбраться, а если и получится, у них останется слишком мало сил, ведь они истощены.

– Подпитывают демонов, – с грустью заключаю я.

– Как бы жестоко это ни звучало, но таков симбиоз. Демоны не убивают их, но истощают. Где-то им нужно набираться сил перед предстоящей заварушкой, правда? Пойдём отдыхать, ведьмуля? Время сейчас слишком насыщенное, а крепкий здоровый сон нужен каждому, особенно теперь, когда в любой момент могут нагрянуть неприятности.

Джеймс не давит на меня, не пытается продолжить начатое в нижнем мире. Он заботится обо мне. Это приятно. Не уверена, что прямо сейчас у нас получилось бы что-то…

Переплетя пальцы наших рук, мы с Джеймсом идём в крыло отчуждения. Место, успевшее стать для меня домом. Оказавшись там впервые, я просто мечтала избавиться от своего дара, забыть о магическом мире и вернуться в такую привычную жизнь. Кто бы тогда подумал, что я окажусь такой значимой в предстоящей схватке света и тьмы? В их извечном противодействии. И оно точно не закончится. Притаится на время, а потом может вспыхнуть с новой силой, но у нас будет время, возможности придумать что-то для противодействия.

Джеймс доводит меня до комнаты и хочет уйти, но я цепляюсь за него, не отпускаю и с мольбой смотрю ему в глаза.

– Останься со мной. Я не хочу спать одна. Боюсь открывать глаза, когда тебя нет рядом, и я не знаю, что с тобой происходит.

Улыбнувшись, парень притягивает меня к себе и целует в лоб.

– В таком случае, ведьмуля, мы будем спать в моей комнате. Там, как минимум, кровать больше.

Без разницы, где… Главное с ним.

– Ты устала… Давай-ка, я помогу тебе добраться до постели, укутаю в одеялко и расскажу тебе сладкую-сладкую сказку на ночь?

Я ничего не успеваю ответить, а Джеймс подхватывает меня на руки, и я обвиваю его шею руками.

Знаю, что это небольшое затишье перед бурей, и как же бесценны вот такие тёплые мгновения. Особенно сейчас, когда каждый шаг пугает и несёт в себе так много «если».

Глава 42. Байрон

Узнать, что твоя истинная разорвала вашу связь – не беда.

И без связи можно быть вместе, если очень захотеть этого.

Убедиться, что у вас больше нет шансов – …

Что?

Если честно, то я будто бы уже давно уверился в этом, да только не хотел признавать для самого себя. Я не ощутил боли, увидев Адалин в объятиях другого. Просто вбил себе в голову окончательно, что у меня нет шансов. Она вела себя со мной совсем не так, как с ним… И я с ней – тоже. С самого начала я избегал нашей связи, как чего-то ужасного, пытался заставить себя держаться подальше от ведьмочки, предназначенной мне самой судьбой, а по итогу… Я даже не заметил, как симпатия проросла в сердце, пустила в него прочные корни, которые пришлось вырвать из себя в одночасье.

Смогу ли я заменить её кем-то другим?

Ответ однозначный – да.

Не бывает незаменимых людей.

Бывают установки в нашей голове, привычка…

Или я не любил по-настоящему?

С этими мыслями, терзающими сознание, я засыпаю и просыпаюсь. Весь следующий день пролетает как в бреду. Хоть и надобности следить за мной больше нет, потому что Ллойд мёртв, а Тори всё равно ходит по пятам. Она прилипала – это факт. Но мне нравится её близость. Она отчего-то успокаивает, даже несмотря на то, что я не забыл попытку демонессы избавиться от меня.

Вскоре наступает вечер. После усиленной тренировки чувствую себя измотанным. Хоть мне и говорили отложить её на потом, но я просто не мог позволить себе бездельничать, пока остальные активно занимаются. Приятно помогать в чём-то и видеть результаты, выдаваемые другими благодаря твоим советам. Если бы магистр Стормис сразу начал наше активное обучение… а что бы вышло тогда? Мы полегли бы из-за схватки с демонами, которые не желали нам плохого. Если посудить, то они сами оказались заложниками ситуации. Окажись мы в нижнем мире, тоже пытались бы вырваться наружу. Разве жизнь это? Вечность существовать в непонятной дыре?

– Ты как? Отдохнул немного? Понимаешь, что с меня три шкуры спустят, если ты окочуришься во время проведения ритуала? – ворчит Тори, встретив меня в стенах академии, когда возвращаюсь с тренировочной площадки.

– Зато ты будешь свободна от обещания защищать меня любой ценой, демонесса. Неужели тебя не радует эта мысль?

– Порадовалась бы, не завись исход битвы от тебя, – фыркает Тори, но я вижу, что она отчасти переживает за меня. Пусть активно пытается скрыть это, но чувствуется, что мы успели подружиться за столь короткий срок.

– Не знал, что исход битвы зависит от меня. Это очень даже интригует. Тёмный повелитель не справится без какого-то жалкого дракона? А на что он рассчитывал, когда выбирался из своего нижнего мира? Наверняка ведь были какие-то планы, как одержать победу? Иначе точно не стал бы так рисковать.

Тори только хмыкает в ответ на мои слова, но в её глазах отражается тоска, которую невозможно просто проигнорировать. Наверное, она считает мои насмешки слишком глупыми и неуместными? Вероятно, именно так всё и есть. Я дурак! Сам ведь понимаю, почему они бежали из нижнего мира. Понимаю, но всё равно смеюсь над чужим горем.

– Тори, прости меня… Я сболтнул ерунду. Иногда мне лучше держать язык за зубами.

Ответить мне демонесса ничего не успевает, но я вижу, что мои извинения обескуражили её.

– Байрон, хорошо, что нашёл тебя быстро… Можно тебя на пару слов?

Рэйриан выглядит запыхавшимся. Так забавно, ведь когда-то слишком правильный, статный наставник сейчас больше напоминает заморенного воробья – меня в прошлом.

– Да. Конечно. Тори, я приду. Ритуал будет проводиться в кабинете ректора?

Демонесса опасливо косится в сторону Рэя, но быстро понимает, что я доверяю ему, и парню известно всё о моём скором обращении, поэтому отрицательно качает головой.

– Решили ведь провести в актовом зале, потому что там больше места, – напоминает мне Тори.

Точно!

Совсем вылетело из головы.

– Спасибо! Я скоро буду. Вы пока можете готовиться. Вдруг Люциторуму нужна помощь или кому-то ещё? Иди к ним. Не волнуйся, я не сбегу, а если и решу сделать это, то ваш повелитель будет только рад такому исходу. Он не особо-то горел желанием проводить ритуал.

Тори недовольно кривит губы, хмыкает что-то нечленораздельное и уходит, оставляя нас с Рэйрианом. Не совсем наедине, ведь мимо проходят студенты, хоть и изредка.

Академия больше не выглядит такой оживлённой как раньше. Кто-то предпочитает отсиживаться в своих комнатах, перешёптываясь о резко повернувшей в другое направление жизни, а кто-то, как и я, проводит время на тренировочной площадке, чтобы научиться защищать себя. Последние вызывают уважение к себе.

– Ты хотел поговорить, Рэй? – подталкиваю наставника я, глядя на наручные часы, указывающие, что совсем скоро начнётся обряд.

– Хотел. Байрон, дело в том, что Элли пропала. Я нигде не могу найти её. В тот момент, когда наносили противное клеймо, иначе вашу эту печать не назвать, она пропала из виду. До сих пор нигде не нахожу её.

– Я не видел её сегодня. Думал, что она на занятиях. Может быть, мы просто не пересекались?

– Ты же знаешь, что она за мной по пятам ходит. Вряд ли она бы по доброй воле перестала пересекаться со мной. Я переживаю за неё. Дело в том, что… даже не знаю как сказать. Вроде бы время сейчас не то, но… у нас с Элли проступила связь истинных, Байрон. Знаю, что это звучит безумно, и я сейчас почти почувствовал себя в твоей шкуре, ведь такая истинная и даром мне не сдалась, но факт остаётся фактом. Я не могу почувствовать её присутствие, поэтому решил обратиться к тебе. Ты дольше имел истинную, хоть и потерял её.

Ого! Связь с Элли? Вот это новости…

– Спасибо за напоминание, – ворчу я. – Рэй, я всячески отвергал нашу связь с Адалин, поэтому советом помочь не смогу. Прости. Мы можем спросить у ребят. Возможно, кто-то видел Элли? Ты ведь всё равно планировал пойти на ритуал вместе со мной? Так давай там и спросим?

Рэйриан кивает.

Да уж…

Он столько времени выжидал свою истинную, а теперь – получите и распишитесь. Его истинной вдруг оказалась ведьма, которая раньше по пятам за ним носилась и не давала прохода. Да с такой истинной я бы первым побежал разрывать связь. Какая там может получиться любовь, если тебе бежать от человека хочется подальше? В общем… истинность та ещё ерунда. Всё-таки я был прав поначалу – лучше без неё.

Мы с Рэйрианом добираемся до актового зала.

Вспоминаю бал, на который был вынужден прийти из-за сделки с некромантшей. Уже тогда она играла на стороне принца Тьмы. Они нарочно сделали так, чтобы Адалин услышала мои слова об отречении от истинной. Однако вряд ли именно это стало решающим. Настоящие чувства у моей истинной зародились к другому. Может быть, из-за того, что ведьмочка проводила с демоном больше времени, чем со мной, и успела узнать его лучше? Он был рядом в сложные минуты, когда я сбегал от неё… Всё логично. Ладно!.. Не так уж и важно это сейчас.

Распахиваю дверь и прохожу первым. В центре зала нарисован круг белым мелом, вокруг которого начерчено множество пентаграмм чем-то похожим на соль. Адалин стоит в центре круга в белоснежном платье, как самая настоящая невеста. Уголёк в моём сердце, не успевший дотлеть окончательно, вспыхивает, но быстро гаснет, потому что я больше не позволяю ему перерасти в пожар. Вокруг ведьмочки горит несколько десятков свечей. Язычки пламени спокойно колышутся из стороны в сторону, завораживающее зрелище.

– Раздевайся, дракон! – тычет меня в плечо Тори.

– Если ты хотела увидеть меня обнажённым, то могла попросить сделать это, когда мы останемся наедине. Вы не думаете, что в драконьей ипостаси я буду великоват для этого помещения? Я помещусь, конечно, но могу разнести всё, да и вас смету ненароком. Раньше я обращался несколько раз в другом, магическом, измерении…

– Какого цвета у тебя была чешуя? – ледяным тоном спрашивает Люциторум.

Мог бы и понежнее общаться, ведь я существо ранимое. Могу ненароком обидеться. Хотя что уж я? Загоняюсь – это факт.

– Чёрная, – пожимаю плечами в ответ.

– То-то и оно. Твоя истинная ипостась всегда была сокрыта, а сегодня она пробудится, если всё пройдёт хорошо. Ты не превратишься в дракона сейчас. Ты сделаешь это позднее. Ритуал поможет тебе снять все печати, наложенные на тебя в детстве, чтобы сокрыть настоящую сущность.

Магистр Стормис…

Он здорово постарался.

Не делаю ли я сейчас только хуже себе и тем, кто заботился обо мне всё это время? Магистр Стормис пытался сокрыть меня, чтобы никто не воспользовался силой последнего серебряного дракона, а я добровольно пытаюсь избавиться от печатей.

Ладно…

Иного выхода уже и нет.

– Что мне делать? Серьёзно раздеться?

– До пояса, – кивает тёмный повелитель.

Неподалёку от него вижу принца. Стоит, косится на меня, поглядывает на Адалин, готовый сорваться и вытащить её из круга. И его можно понять… Ведьмочка сильно рискует. Далеко не факт, что ей хватит силы, чтобы помочь мне, а выложится она полностью… Вопрос – смогу ли проконтролировать я сама поглощение чужой магической энергии?

– О! Ребят, простите за то, что собью на пару минут, но никто не видел Элли сегодня?

Адалин вздрагивает от моего вопроса, испуганно смотрит на меня, но быстро отводит взгляд. Кажется, я нашёл того, кто встречался с нашей вредной ведьмой. Спрошу, как только приближусь к бывшей истинной.

– Я могу чем-то помочь? – интересуется Рэйриан.

– Возможно, придётся подстраховать дракона, когда все печати будут сняты, но не факт. Пока оставайся сторонним наблюдателем, – сухо отчеканивает Люциторум.

Стягиваю футболку, обнажая торс, поворачиваюсь в сторону демонессы, поигрываю бровями и бросаю ей влажную вещицу.

– Береги её, как зеницу ока, демонесса.

Подмигиваю на недовольное щёлканье языком Тори и вхожу в центр круга.

– Ты видела Элли, да? – шёпотом спрашиваю у Адалин.

– Байрон, не сейчас. Ладно? С ней всё в порядке. Поговорим об этом, когда всё закончится. Хорошо?

Тайна за семью печатями? Ладно… Всё равно я сейчас не смогу ответить Рэю.

– А твоё облачение в белое платье… нас же не поженить хотят?

– Боишься?

Адалин хоть и разорвала связь между ними, а искорки никуда не подевались. Что ни говори, я был симпатичен ей, пока не испортил всё. Сам профукал столько шансов… Дурак! Ну да ладно… Поздно кусать локти.

– Нет. Готов хоть сейчас. Только в таком случае придётся поскорее восстановиться, чтобы откусить голову одному демону, который так и косится в твою сторону.

Адалин оборачивается, смотрит на принца Тьмы некоторое время, но быстро возвращает своё внимание ко мне.

– Что делать-то нужно?

– Возьми меня за руки, Байрон. Что бы ни произошло, я буду рядом с тобой.

Взгляд Адалин заволакивает туманной пеленой. Это не она!.. Кто-то будто бы заселился в её тело. Я хочу одёрнуть руки и сказать хоть слово, но меня парализует. Люциторум начинает произносить речь на древнем языке, звучание которого убаюкивают. Язычки пламени срываются со свеч, объединяются, образуя вокруг нас с Адалин плавно покачивающееся огненное кольцо. Вот это чудеса магии! Вот это я понимаю! Да только говорить не могу, а неплохо было бы оттолкнуть то, что вселилось в мою бывшую истинную.

– Доверься мне… Я наполню тебя умиротворением и помогу легче перенести возвращение твоего истинного облика, последний серебряный дракон.

Вроде бы это говорит Адалин, но и не она вовсе. Меня пробирает до мурашек, и я повинуюсь зову, полностью расслабляюсь и доверяюсь… Кому? Сам не знаю, но перед глазами начинают мелькать кадры из далёкого прошлого…

Моё детство и просьба ректора запечатать мою истинную принадлежность к серебряным драконам. Отец ничего не понимает, но соглашается, опасаясь за мою безопасность.

Юношество и смерть родителей. Ректор убедительно просит поставить ещё одну печать, а потом стирает память. Он говорит мне, что тёмные силы не должны победить, потому что восстановить баланс уже всё равно не получится.

Голова идёт кругом.

Сам не знаю, как ещё удерживаюсь на ногах. Или не удерживаюсь вовсе? Тело горит, словно его прожигает миллиард раскалённых игл, вырисовывающих под кожей странный витиеватый узор. Я чувствую, как пальчики Адалин сжимаются, поддерживая меня. Она ли это? Или мне всё мерещится?

– Не следует тебе вмешиваться, сын! Это не твоя война. Если хочешь жить, просто беги… На поле боя мы будем врагами. Запомни это. Я не пожалею тебя!

– Папа? – зову я, но голос растворяется в немой тишине, обрушившейся на меня слишком внезапно вместе со вспышкой яркого света.