Текст книги "Печать тьмы (СИ)"
Автор книги: Илия Телес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 39. Джеймс
И снова по проклятой иронии судьбы что-то мешает нам с Адалин сблизиться. Конечно, я безмерно счастлив, что нам удалось сдвинуться с мёртвой точки и произнести вслух всё, что так боялись признать в первую очередь для самих себя, но не хватило совсем немного времени. С моих губ чуть было не сорвалось то самое признание… слова, которые ты произносишь один раз в жизни и навсегда. Я готов был признать это, но самое главное, что признал в первую очередь для себя.
Я её люблю…
Совершенно точно люблю.
И я не хочу обременять ведьмочку своей любовью, если вдруг погибну во время нападения армии Света на академию. Однако понимаю, что любовь не обременяет – она вселяет силу, надежду, что всё обязательно станет лучше.
Мы возвращаемся наверх. Если честно, я рассчитывал, что «отпуск» в нижнем мире протянется чуть дольше. Хоть время там искажено и идёт медленнее, но и тройки дней ещё не прошло наверху. А мы даже прогуляться не успели. Хотел показать Адалин красивейшее место, где так любил проводить время, когда моя душа оказалась прикованной к нижнему миру. Вряд ли я потащу её туда снова, только чтобы показать его, но кто знает, как сложится жизнь? Если честно, я бы спрятал её там, пока будут идти разборки с моим братцем. Хоть и понимаю, что Адалин не простит меня, но так хочется плюнуть на всё и отправить её в безопасное место, укрыть там от всех бед.
Мы двигаемся быстро, и вот уже оказываемся в стенах академии, идём к кабинету Люциторума в напряжённом молчании. Никто не вымолвит ни слова, потому что голова каждого забита своим. Дракончик наверняка обдумывает увиденное и понимает, что шансов у него не осталось. Не скажу, что мне жаль его, но и злорадствовать в такой ситуации не собираюсь. Я прекрасно понимаю его чувства, и хорошо, что не могу разделить их.
Добравшись до кабинета, я без стука распахиваю дверь под возмущённый, сдавленный всхлип Тори. Она не привыкла вести себя вот так же нагло, хоть, признаюсь, порой её поступки бывали и похуже. Каждый видит в глазу другого соломинку, как говорится.
– Ты призвал нас, – говорю я, глядя на опечаленного Люциторума.
Повелитель сидит в кресле, потирает виски и напряжённо перемалывает в голове мысли, которые уже пора бы озвучить.
– Случилось что-то экстренное?
– Ллойд мёртв.
Режет как серпом.
Я никогда не считал никого из демонов своими друзьями, но Ллойда уважал. Даже после всего, что он натворил, во мне оставалось уважение к его целеустремлённости. Мой брат затуманил ему рассудок, и демон свернул не на ту дорожку, но в душе у него было что-то светлое.
– Как так получилось? – спрашиваю, стараясь не выдавать эмоции.
Нет. Мне не больно, но я удивлён. Не думал, что он погибнет вот так скоро.
– Когда мы с Рэйрианом занялись обрушением ходов в нижних тоннелях, у Ллойда не осталось иного выхода, как выйти к нам. Он говорил что-то о выполненной миссии и закрытом долге перед тобой, вёл себя не совсем адекватно. Я предложил ему сдаться, но Ллойд вступил в схватку. Он не вышел бы из неё победителем в любом случае, и он прекрасно знал это, но предпочёл умереть в бою.
– Рэйриан? Что с ним? – взволнованным голосом спрашивает ведьмуля.
– С ним всё в порядке. Ллойд боролся со мной. Напоследок он сообщил, что армия Света уже готова и наступит в полнолуние. Они ждут, что мы проведём обряд и призовём последнего серебряного дракона пробудиться. Во время ритуала все мы будем заняты, поэтому не сможем дать достойный отпор. Есть другой способ провести обряд раньше полнолуния, но мы не станем рисковать. Смерть последнего серебряного дракона нам ничем не поможет, а если даже он выкарабкается, то будет слишком слаб, чтобы помочь нам.
– Я готов, – вмешивается дракон.
Пытается очаровать Адалин своей самоотверженностью? Его поезд ушёл. Стоит ли объяснять ему это? Или на самом деле возомнил себя героем? Ох уж эти драконы с бурлящей в жилах кровью. Понимаю, что во мне не просто говорит – кричит – ревность, но я стараюсь бороться с ней.
– Это действительно слишком рискованно, Байрон. Пожертвовать придётся не только тобой, но и твоей бывшей истинной ведьмой. Мы не станем так рисковать, – одёргивает слишком пылкого юношу Люциторум. – Мы подготовимся и будем сражаться без серебряного дракона. В конце концов, изначально я и не рассчитывал, что он займёт нашу сторону. Я уже окреп. Во мне достаточно силы, чтобы пробудить тьму и воззвать к её истокам.
К моему отцу.
Люциторум рассчитывает, что создатель вмешается в разборки своих детей и остановит их. Ага! Как же… Он не вмешался в тот момент, когда погибла Энергия, да и сейчас не будет. Отец наблюдает за нами со стороны. Он отвернулся от нас, отказался от своих детей и от отмщения. На его помощь рассчитывать нам точно не приходится, а вот на слабости моего брата – да.
Если притвориться, что мы готовы дать ему то, что он жаждет получить, а потом ударить…
Но что он хочет получить сильнее, чем свергнуть Люциторума? Отдать семя своей тьмы? Напитаться светом Адалин, как и сказал Ллойд? Нет… Этого я ему даже обещать не стану. Только моя смерть позволит этому проклятому существу приблизиться к моей ведьмуле.
– Как прошёл ваш визит в нижний мир? Удалось связаться с исхитами?
– Они займут нашу сторону, – отвечает Адалин, склонив голову. – Исхиты готовы бороться за вас, тёмный повелитель.
– Прекрасно. Хоть какие-то хорошие новости. У нас появился сильный союзник. Хорошо, что он не на стороне врага. Мы одержим победу даже без обращения последнего серебряного дракона.
– Мой отец, – вмешивается Байрон, стиснув зубы. – Он был сильным серебряным драконом, но его отравили. Куда дели его тело – мне неизвестно, но теперь я полагаю, что Свет мог выкрасть его и беречь до сего момента. Если он поднимет отца из мёртвых… я должен пройти через ритуал. Помогите мне стать полезным.
– Для этого потребуется слишком много магии исцеления. При самых хороших раскладах тебе придётся запасаться магической энергией, где ты собираешься черпать её, юнец?
Люциторум хмурится.
Он легко согласится провести обряд, пробудить последнего серебряного дракона, и если бы он действовал из эгоистичных побуждений, как мой брат, то уже сделал бы это. Так почему мой враг так не поступает? Почему он не пожалел мою сестру, а какого-то дракона жалеет?
Меня оглушает невозможная мысль – что, если в гибели Энергии виновен не Люциторум, а Свет? Именно по этой причине брат пытался подавить мою ненависть и желание отомстить? Он боялся, что я отомщу в первую очередь ему? Ярость пробирается глубоко в душу вместе с презрением. Я не задумывался об этом раньше, но теперь так чётко вижу другую сторону того, кто когда-то казался мне злейшим врагом.
Мы никогда не разговаривали об этом. Люциторум старался обходить тему с гибелью моей сестры стороной, но однажды он пообещал мне, что её смерть будет отмщена. Я тогда не придал значения его словам, не думал, что он позволит убить себя, а теперь думаю, что он и не на это намекал совершенно. Люциторум говорил тогда о схватке с моим братом, неминуемой встречи, к которой оба упорно двигались.
– Я помогу ему… Если бы удалось узнать чуть больше информации о райском саде, о деревьях и кустарниках с магической энергией, возможно, удалось бы взрастить хотя бы одно… Но если и не получится, я готова создавать столько артефактов, сколько потребуется, чтобы помочь Байрону. Вместе мы справимся.
Ведьмуля, зачем же ты во всё это лезешь?
Она истощится.
Кто его знает, будет ли она готова встретиться с моим братом, если растратит свою магическую энергию?
– В таком случае я тоже готов делиться своей силой. Адалин может взращивать её и передавать дракону. Пусть у нас выйдет серебряный дракон в крапинку, с тёмной энергией – так даже интереснее, может, толку будет больше?
Люциторум неодобрительно покачивает головой.
– Ладно. Завтра мы проведём обряд, если вы всё уже решили. Сегодня мы должны заняться отсеиванием своих от предателей, чтобы не получить нож в спину. Каждого, кто готов принести мне клятву верности на эту битву, важно пометить печатью. Джеймс, займись этим, собери всех студентов и персонал академии. Наших тоже собери. С недавних пор я понял, что не всем можно доверять. К слову, Тори и Байрон могут помочь. Адалин я попрошу остаться на пару слов.
Я смотрю на свою ведьмулю. Хотелось бы мне забрать её с собой. Покоя не даёт не только мысль, что она нужна Свету, но и печать тьмы, так тесно связывающая эту девочку с тёмным повелителем. Если Свету удастся пробраться к Люциторуму, навредит он и Адалин. Мне придётся рассеивать внимание и защищать обоих. И почему я не прикончил собственного брата, когда подворачивалась такая возможность? Я протягивал ему руку помощи и выручал, а теперь вынужден выступать против него.
Хочу убедиться, что мои домыслы верны. Если Свет действительно виновен в гибели сестры, он искупит вину собственной жизнью. А если нет? Как мне узнать, имеет ли он отношение к той таинственной истории?
– Ты не должен позволять ненависти и мести одержать верх над твоим добрым сердцем, брат! Что бы ни случилось на поле боя, береги девушку, которую любишь. И если придётся выбирать между местью и любовью – выбери самое светлое чувство, ты точно не ошибёшься.
Что?
Голос сестры?
Я озираюсь в попытке понять, все ли его услышали, но никто ни капли не удивлён. Значит, это совесть взывает ко мне голосом Энергии? Пытается образумить так, как это сделала бы моя сестра?
И всё-таки в душе зарождается приятное чувство. Тепло и приятно от голоса, который я и не надеялся услышать снова, пусть и в своих воспоминаниях.
– Я сделаю верный выбор, Энергия! Обещаю тебе, – мысленно отвечаю я, стараясь отпустить появившуюся тоску.
– Встретимся позднее? Нанесение печати не самое приятное зрелище, поэтому лучше дождись меня в нашем крыле, когда освободишься. Договорились?
Ведьмуля только кивает в ответ, и я ухожу.
Ухожу с тяжёлым сердцем.
Надеюсь, Люциторум не станет противоречить себе и не навредит Адалин? Она уже выполнила свою часть сделки с ним, если не было никаких дополнительных условий, о которых она забыла напомнить мне… А если и были – мы со всем справимся. Одержим победу в борьбе со Светом и сбежим подальше, будем принадлежать друг другу. Мы этого заслужили. Хочется верить, что даже я заслуживаю свою капельку счастья. Да какую там капельку? Рядом с ведьмулей его будет целый океан…
Глава 40. Адалин
Едва дверь закрывается, отрезая нас с Люциторумом от остальных, тёмный повелитель обращает на меня внимание и о чём-то глубоко задумывается. Он смотрит на меня, но словно не замечает вовсе. Не хотелось бы поторапливать его, но я нервничаю от мысли, что мы зря потратим время, если продолжим играть в молчанку. Оно сейчас ценнее любых денег. У нас осталось не так много. И сейчас я ощущаю это, как никогда. Откуда-то исходит неизвестная угроза. Она слишком мощная, и я буквально кожей чувствую её.
– Так как исхиты согласились прийти к нам на помощь, я должна заняться приготовлением артефактов исцеления. Они пригодятся каждому, когда армия Света нападёт на нас, – первой нарушаю тишину я.
– Да, артефакты не будут лишними, но мне хотелось поговорить с тобой кое о чём другом, Адалин. В тот день, когда я ворвался к тебе, заявив, что почувствовал присутствие Энергии… – в голосе тёмного столько боли, что сердце сдавливает, ведь отчасти я понимаю его чувства. Он хочет узнать ошибся ли? Однако Люциторум не договаривает, будто понимает, что ответить правдиво я всё равно не смогу. – Всё это не так важно. Не обращай внимания. Это просто мысли вслух.
– Вы тоскуете по ней и до сих пор любите её.
Уголки губ Люциторума приподнимаются в полной грусти улыбке. Он вздыхает и кивает. Мужчина не говорит слов благодарности за то, что понимаю его, но видно по взгляду, как много для него значит понимание. Всё это время его обвиняли в смерти Энергии, но лишь тот, кто любил на самом деле, смог бы разглядеть эту пустоту от потери дорогого тебе человека.
Хотелось бы сказать мне, что Энергия жива, но я не могу этого сделать. Она не позволила разглашать свой секрет, поэтому даже для утешения любящего сердца я не смею нарушать чужую тайну. Если бы она могла, то давно дала бы ему знать, что ещё рядом. Её сердце наверняка разрывается точно так же. Энергия и Люциторум… Чем-то они напоминают мне нас с Джеймсом. Вот только мы слишком долго шли к признанию для самих себя существующих друг к другу чувств. У нас так же мало времени, как когда-то было у них, и мне хочется верить, что конец нас ждёт иной. Счастливый, кто бы там что ни говорил про розовые сопли и единорогов, плюющихся радугой. Глаза наполняются слезами от мысли, что принц Тьмы может погибнуть. Я не потеряю его, а если с ним и случится что-то, то уверена, он найдёт способ забрать меня с собой… В нижний мир? Нет… Наверняка в тот лучший, куда ушла душа бабушки.
Мотаю головой, лишь бы рассеять негативные мысли, заполонившие сознания. Мне не хочется давать волю таким неприятным эмоциям. Прогнать бы их подальше, да не получается. После загадочных предположений и Энергии я всё чаще задумываюсь, что жизнь слишком хрупка даже для бессмертных существ.
– Всё это не имеет высокого значения сейчас, – выдавливает из себя Люциторум. – Мы с тобой заключили сделку. Ты выполнила свою часть, и должен снять с тебя печать тьмы, чтобы ты не пострадала во время схватки. Атака Света на меня способна навредить и тебе, так и в обратном порядке. Если он узнает об этой уязвимости, то непременно попытается ударить по тебе.
– Почему у нас сложилась столь сильная связь? Вы накладываете печать тьмы на своих союзников сейчас. Она обладает таким же эффектом?
Люциторум усмехается и отрицательно мотает головой.
– Ты сильно ослабла и могла погибнуть. Так уж получилось, что Джеймс разделил свою силу с тобой, а мы с ним тогда были повязаны сделкой. Именно по этой причине связь между нами сильна. Однако тебе не следует переживать. Я сниму печать тьмы уже сейчас. Нас ничего не будет связывать.
– Но ведь битва ещё не состоялась. Я договорилась с исхитами, но пока не призвала их. Почему вы доверяете мне? Вот так просто?
– Ты добровольно заняла мою сторону. Уж не знаю, почему ты так уверена, что правда на моей стороне, но я вижу, что ты не предашь. Сейчас может появиться покалывающая боль. Ощущения не из приятных, но они не продлятся долго. Тьма достаточно долго пребывает в тебе, поэтому уже не сможет навредить. Ты научилась сосуществовать с ней и сможешь держать её под контролем. Больше защитная печать тебе не нужна, Адалин. Я разрываю нашу связь и признаю сделку со мной свершённой.
Под кожей, в том месте, где вырисовывалось ожерелье печати тьмы, колет. Я стискиваю зубы. Боль есть, но терпеть её можно. Делаю глубокий вдох и стараюсь дышать ровно, так легче. Жар усиливается с каждой секундой, расползается по всей грудной клетке. Кажется, что я горю изнутри. Чувствую, как с висков стекают ручейки пота.
Все ощущения уходят так же быстро, как и появились. Мне гораздо легче, и теперь я дышу полной грудью. Чувство спёртости в лёгких пропадает. Остаётся лишь лёгкая слабость и головокружение.
Люциторум сделал это, потому что действительно доверился мне?
Или он боится, что из-за связи со мной будет уязвим перед Светом?
Высокого значения всё это не имеет, ведь теперь я свободна. Тёмная магия внутри меня теперь кажется куда сильнее. Она оказывает давление, но мне удаётся побороть его. Я не поддамся тьме и не позволю ей одержать верх над светом.
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашивает тёмный повелитель, глядя на меня.
– Всё хорошо. Спасибо. Если это всё, я пойду и займусь созданием артефактов?..
Хочется сбежать как можно скорее и остаться наедине с собой. Не знаю, почему вдруг появилось такое желание. Мне кажется, что кто-то призывает меня. Энергия желает поговорить?
– Лучше отдохни. Тебе самой нужно набраться сил. Это сейчас тебе кажется, что всё хорошо, но достаточно немного взаимодействия с магией, чтобы…
– Всё хорошо. Не думаю, что у нас много времени, чтобы растрачивать его на отдых. Я отдохну ночью. Если вы что-то знаете о райском саде…
– К сожалению, не так много… Все растения этого сада погибли вместе с Энергией. Не знаю, можно ли где-то раздобыть семена и заставить эти растения жить сейчас? Вряд ли ты успеешь вырастить хотя бы простейшее. Однако если ты хочешь помочь дракону, то придётся создать мощный артефакт силы. Потребуется время, чтобы взрастить столько энергии. Для полного обращения серебряному дракону её нужно, увы, немало. Я до сих пор считаю, что проведение ритуала – глупейшая затея, но спорить с молодёжью бесполезно, знаю это.
Говорит так, словно сам старец.
Хотя…
Если считать, что он уже сотни лет был заперт в нижнем мире.
Сотни лет!..
Это какой же возраст в таком случае у Джеймса?
Следующая мысль перебивает свою предшественницу: сотни лет разлуки с любимой.
Я понимаю, откуда в глазах Люциторума столько боли и отчаяния. Всё, что он хочет сейчас – отомстить за её смерть и наказать Света.
– Риски настолько высоки? Если наши шансы минимальны, я бы могла попытаться отговорить Байрона.
– Риски есть всегда, и они часто выше, чем нам хотелось бы. К сожалению, жизнь слишком каверзная штука, особенно у смертных. Я не могу гарантировать хорошего исхода. После проведения ритуала дракон или обретёт свою вторую ипостась полностью, или погибнет. Это лучший и худший случаи, но всегда есть промежуточные. Он может лишиться магии и стать простым человеком. Может не произойти ничего, и ритуал лишь потратит нашу энергию. Мы не знаем, как всё пройдёт. И я не могу ничего гарантировать. Если бы у последнего серебряного дракона была истинная, она могла усилить его, повысить шансы на благополучное завершение ритуала.
Она у него была. И Люциторуму прекрасно известно это.
Джеймс говорил, что наша истинность может восстановиться.
Однако удастся ли расторгнуть её позднее?
Или в таком случае я понапрасну пожертвую собой?
Словно прочитав мои мысли, тёмный повелитель качает головой.
– Слишком поздно. Даже если вы восстановите связь истинных, то никак не поможете друг другу. В ваших сердцах зародились чувства сильнее. Пусть пока Байрон сам не разбирает, что с ним происходит, но я ощутил зарождение любви. Как ему удалось растопить сердце Тори, я тоже не понимаю, пребываю в смутных сомнениях, но оно зародилось. Восстановившаяся связь истинных лишь загубит вас обоих, поэтому даже не задумывайся об этом.
– Ладно. В таком случае сегодня я займусь созданием исцеляющих артефактов, а потом… Вы скажете, какие восстановят Байрона быстрее?
– Разумеется. Завтра я всё скажу. Мы подготовимся и проведём ритуал. Всё завтра.
Я киваю. Какое-то время ещё неловко переминаюсь на месте, но всё-таки покидаю кабинет Люциторума и бреду в аудиторию мадам Юми, осознавая, что больше не увижу женщину. Она была прекрасным преподавателем. Пусть мы занимались недолго, но она многое сумела передать мне за такой короткий срок, и мне будет не хватать её, как второй мамы…
С тоской думаю о маме. Как же сильно мне хочется сейчас поговорить с ней, рассказать о встрече с бабушкой, о бедламе, происходящем вокруг меня, и о прекрасном чувстве, поселившемся в сердце. Однако мама больше не помнит ничего о магической составляющей этого мира. Она счастлива. И мы не сумеем поговорить по душам. А ещё мне придётся придумать что-то, если подтвердится, что и бессмертие Джеймса передалось мне. Мама не поймёт, если её дочь не будет подвергаться старению. Неужели мне придётся полностью отказаться от общения с ней?
Всхлипываю, вхожу в аудиторию мадам Юми и разглядываю пространство вокруг себя. Воспоминания последнего занятия разом захлёстывают меня. Вирэль активно флиртовала с Ллойдом, повелась на его внешность, и даже не представляла, что он станет её гибелью…
Мадам Юми тоже не подозревала, что это её последний урок.
А Ллойд?
Считал, что займёт место тёмного повелителя, а сам погиб.
Жизнь на самом деле слишком хрупкая.
«Ты осталась одна. Прекрасно!».
Голос, звучащий у меня в голове, чем-то напоминает голос Джеймса, но это не он. Отвращение, появившееся в груди, разом рассеивает все сомнения.
Свет?
Это он призывал меня?
Но я не хочу говорить с ним!
Зачем?
«Я знаю, что ты слышишь меня, ведьма! И будешь слушать, пока я не закончу. Всё, что мне нужно от тебя – беспрекословное подчинение. Помоги мне одолеть Люциторума, и ты получишь то, о чём мечтаешь сильнее всего. В ином случае я буду беспощаден».
Стараюсь игнорировать его слова, сделать вид, что они до меня не доходят и даже не думать о том, что слышу голос Света, но он лишь насмехается надо мной.
«А я прекрасно понимаю, чего ты хочешь больше всего, ведьма… Безопасность моего брата? Правда? Ты любишь его. Ваши чувства слишком сильны, и они бесят меня, но я готов смириться с ними и отпустить вас в свободное плавание. Если ослушаешься моего требования, случится неизбежное… Ты уже наверняка слышала от моей сестрицы… Джеймс погибнет. Такой была цена за равновесие. Так что ты выберешь? Жизнь с любимым человеком или торжество справедливости, которая будет для всех вокруг, но не для тебя? Жертва окажется слишком высокой, ведьма!».
Затыкаю уши руками, но голова слишком сильно кружится. Тошнота становится практически невозможной. Я вскрикиваю от рези в висках, стискиваю зубы и пытаюсь дышать, но не выходит. Кто-то словно перекрыл поступление кислорода мне в лёгкие. От его недостатка перед глазами всё темнеет, и я теряю сознание. Падаю в огромную тёмную бездну, из которой доносятся голоса, но я не могу разобрать их звучания, а когда открываю глаза, кто-то сидит рядом со мной и щебечет что-то сладким голосом.
– Энергия? – бормочу я.
– Слава богам, ты пришла в себя! Мне нужно уходить, чтобы они не нашли меня. Пожалуйста, не говори, что видела меня здесь.
Проморгавшись, я понимаю, что лежу на полу в аудитории мадам Юми, а рядом со мной сидит Элли. Что-то есть в руке, и до меня не сразу доходит, что это артефакт исцеления.
– Элли? – переспрашиваю я. – Что случилось?
– Ты потеряла сознание. Возможно, из-за связи Света с тобой. Я всё объясню, но позднее. Сейчас я должна бежать. Буду пока укрываться в тоннелях, где не всё обрушилось. Прошу, не сдавай меня. Они ставят печати, но из-за проклятия моего рода и связи моих прародителей со Светом, я не вынесу её нанесения и погибну. Пожалуйста, Адалин, не выдавай меня. Я клянусь, что буду на вашей стороне во время схватки с ним, никому не наврежу, но сейчас мне важно спрятаться. Держи этот камень при себе. Он не позволит Свету повлиять на твой рассудок. Прости. Мне пора.
Элли сбегает, а я присаживаюсь и потираю ушибленное место на затылке. В руке лежит обломок камня. Она словно разломила его на две половинки и поделилась со мной. Так ли всё на самом деле? Или Элли хочет ударить в самый ответственный момент, когда никто не будет ждать удара от неё? Могу ли я прикрывать её?
В аудиторию входит охранник. Он из демонов – точно. Он внимательно разглядывает меня, фыркает, выражая своё недовольство.
– Что-то случилось? – Понимаю, интересуется из праздного любопытства.
– Нет. Я просто решила отдохнуть тут на полу. Всё в порядке, – отвечаю я язвительным тоном.
– Здесь не было кого-то без печати?
Он ищет Элли…
Как раз сейчас я должна решить – отблагодарить её за то, что помогла мне, и скрыть правду или выдать ведьму, которая с моего поступления в академию возненавидела меня. Выбор сложный, но вариантов у меня не так много. Приходится довериться интуиции.
– Нет. Здесь никого не было, ну или проходили, пока я спала, – пожимаю плечами.
Демон кривит губы и выходит из аудитории, ворча себе под нос, что светлые ещё страннее, чем ему казалось изначально.
Не пожалеть бы мне, что прикрыла её.
Почему Элли сразу не обратилась к Люциторуму и не рассказала всего?
Она ведь могла обратиться к нему за помощью и защитой…
Испугалась?
Возможно.
А ведь могла и задумать что-то против него…
Но зачем было в таком случае спасать меня?
