Текст книги "Печать тьмы (СИ)"

Автор книги: Илия Телес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Конечно, он имеет в виду принца Тьмы.

Выбираюсь из объятий Рэйриана, смотрю на него и на Байрона и киваю. Мне бы хотелось для начала понять, на чьей стороне находится сам Джеймс и разобраться, почему душа тянется к нему и хочет доверять.

– Да, Рэйриан. Я понимаю. Не пытаюсь оправдать принца Тьмы, и если он встанет на моём пути, я первой избавлюсь от него. Мы должны защитить людей, которые вообще ничего не знают о магии и выбравшихся на свободу демонах.

– Наша девочка, – одобрительно улыбается Рэйриан и мягко похлопывает меня по плечу.

– Что у тебя за знак такой на груди странный? – спрашивает Байрон, кивая на печать тьмы, появившуюся из-за решения Джеймса поделиться со мной своими силами.

– Не спрашивайте, потому что я пока сама ничего толком не знаю об этом знаке. Он появился уже, когда я пришла в себя.

Не решаюсь рассказать, что принц Тьмы разделил со мной свои силы, потому что пока не понимаю, к чему это приведёт, и можно ли вернуть всё назад. Моих друзей может испугать наличие у меня тёмной магии, а ведь я даже не умею обращаться с ней. И… может, не такая она тёмная?

– Ты разорвала со мной связь истинных из-за него? Чтобы быть вместе с ним? – в голосе Байрона звучит горечь, он дрожит.

Отрицательно мотаю головой. Даже если бы Джеймса не было, я всё равно планировала сделать это. Я же видела, как Байрону отвратительна мысль о том, что у него появилась истинная, а разговаривать со мной и делиться причинами такого поведения он не спешил.

– Почему тогда? Мы сейчас могли бы объединиться и уничтожить это исчадие ада.

– Ты не можешь быть уверенным в этом, – огрызаюсь я. – Стоит ли мне напомнить, что ты сам делал всё, чтобы я захотела так поступить? Я видела, как тебя тянет вниз эта связь, а потом слышала твой разговор с Мэйлой на балу. Да, не удивляйтесь… Я была там с Джеймсом.

– Значит, и там он приложил свою руку… Очень интересно, учитывая, что Мэйла стала у них почётной некроманткой. Ну или они её убедили в этом, потому что ходит теперь, задрав нос.

– Она и была той ведьмой из пророчества? – с опаской спрашиваю, опасаясь получить отрицательный ответ.

Ведь и я отчасти посодействовала падению защитного барьера и раскрытию портала.

– Да. Она разрушала портал изнутри медленно, а потом обрушила его окончательно. Кто бы мог подумать на неё, правда? – отвечает Байрон. – Мы не можем долго оставаться здесь, потому что если этот пёс прознает, что ты общаешься с нами, а мы – мятежники, ничего хорошего нам не светит, окажемся за решёткой и пойдём на корм демонам.

– Это всё не шутки? Они используют неугодных на корм? – с ужасом спрашиваю я.

– Конечно, это не шутки. Они питаются магической энергией, мучая её обладателей, но не убивают, как это делают исхиты.

Исхиты… Вспоминаю о своей связи с ними. Возможно, они смогли бы помочь нам в борьбе с Люциторумом? Да вот только на самом ли деле я могла управлять ими? Мне казалось так, но они не пришли на помощь, когда всё случилось, и портал обрушился.

– Адалин, нам действительно пора идти, но мы обязательно встретимся в ближайшее время и сможем обсудить всё.

Рэйриан приближается и ещё раз обнимает меня, а я всхлипываю, радуясь, что друзья у меня остались. Они не записали меня в ряды предателей и простили, несмотря на то, что легко могли послать куда подальше, ведь не оправдала их ожиданий.

– Спасибо, – шепчу я и утираю со щеки непрошенную слезинку.

Рэйриан уходит и оставляет нас с Байроном одних в комнате, словно специально делает это. Да только я чувствую натянутую между нами отчуждённость. Наверное, её уже невозможно преодолеть?..

– Возьми, – протягивает мне Байрон стеклянный камень, внутри которого переливается тягучая жидкость сиреневого цвета. Яркие отблески различных оттенков этого цвета вспыхивают время от времени, как пузырьки воды на поверхности кипящей воды.

– Что это?

– Через него мы сможем связываться. Один из артефактов, созданных давно моей мамой. Встретиться выйдет не всегда, но эта штука позволит нам время от времени выходить на связь. Просто сожми его в ладони и подумай обо мне, когда захочешь поговорить. Если мне будет что сказать, то он нагреется и завибрирует – ты почувствуешь это.

– Спасибо, – киваю я.

Мы несколько секунд стоим и смотрим друг другу в глаза, Байрон слишком резко разделяет расстояние, что пролегло между нами и было равносильно громадной пропасти, хоть на деле это пара шагов, не больше, и сжимает меня в своих объятиях. Тепло, но вместе с этим ощущением приходит ещё одно – чувство вины. Я разорвала связь с Байроном, а ведь она могла помочь нам сейчас.

– Береги себя, ладно? Будь осторожна и не доверяй ему. Речи демонов сладки, но чаще всего обманчивы. Боги не умеют врать, но ловко увиливают от истины.

С этими словами Байрон целует меня в лоб и уходит, а я сжимаю камень в ладони и чувствую, как по щекам текут слёзы. Не на того я сделала ставку… И теперь буду пожинать плоды собственных ошибок.

– Это не было ошибкой, ты поступила правильно. Всё бы случилось даже без твоего вмешательства, но тогда настоящее зло одержало бы победу в этой неравной битве.

– Кто ты? – спрашиваю я, но не получаю ответа на свой вопрос, лишь он сам будто бы эхом ударяется о стены комнаты и утопает в них.

Глава 5. Байрон

– Ты в норме? – спрашивает Рэйриан, когда мы выходим на тренировочную площадку.

Заниматься нам запретили.

Видимо, повелитель чёртов всё-таки боится нас, страшно ему, что сможем оказать сопротивление. Нам пока вообще ничего толком не разрешают, но при этом ежедневно осматривают и проверяют на наличие мятежных замыслов.

Хорошо, что у мамы сохранились артефакты, способные поглощать мысли. Пока они есть у нас, тёмные твари не залезут в наши головы.

Блин!..

Нужно было дать один из них Адалин. Как-то я даже не подумал. С другой стороны, она уже встретилась с Люциторумом. Возможно, её мысли невозможно прочесть? Мне ведь не удалось в день первой встречи воздействовать на неё внушением. Или Адалин лишь говорит, что на нашей стороне, а на самом деле… Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Мне страшно допускать себе подобные мысли, потому что не хочу видеть её в рядах врага, которого мы должны уничтожить.

Она выглядела искренней, когда говорила, что ничего не знала об истинных намерениях принца Тьмы.

Сердце сжимается в камень.

Его сдавливает так сильно, что даже вздох сейчас сделать достаточно проблематично – больно.

– Эй, парень! Возьми себя в руки. Всё ведь хорошо. С твоей ведьмочкой ничего не случилось. Хоть она и разорвала связь истинных, у тебя все шансы очаровать её. Я же видел, как Адалин смотрела на тебя.

Она смотрела на меня как-то действительно по-особенному, или просто Рэйриан таким образом пытается успокоить меня? Я вот ничего необычного не заметил.

– Как на врага народа? – спрашиваю, стараясь не думать об этом и о словах принца Тьмы, что теперь она принадлежит ему.

Наверняка он сказал это, чтобы посмотреть на мою реакцию, поглумиться надо мной. Новая связь истинных между ними ведь не могла же сформироваться? И вряд ли Адалин приносила ему клятву преданности. Хотя последнее, конечно, под вопросом. Кто знает, насколько близко они успели познакомиться, пока этот гад находился в теле Марки. К слову, оборотня мне ничуть не жаль, потому что тварью он оказался последней: мало того, что он первым склонил колени перед Люциторумом, так ещё и сдал своих друзей, которые планировали сбежать из академии.

– Брось, Байрон! Ты ведь понимаешь, что сейчас не время грызться друг с другом. Адалин допустила ошибку, но она на нашей стороне. Всё будет нормально. Мы найдём способ вытащить её оттуда, когда решим убраться подальше. Сейчас делаем вид, что мы на стороне зла. Помнишь?

– А переломать руки одному из его носителей можно? Чтобы желание прикасаться к Адалин у него окончательно пропало?

Рэйриан посмеивается.

Ему действительно смешно?

А мне вот не очень.

Хоть наша связь с Адалин разорвана, я всё равно ревную её и хочу верить, что с её стороны появится хотя бы лёгкая симпатия. Я наворотил немало дел, пока заблуждался и считал связь истинных разрушительной. Теперь бы как-нибудь исправить всё. Присутствие Адалин всё ещё будоражит меня, и я понимаю, что чувства к ней появились не из-за ненавистной мной связи. Просто она особенная.

– Ты втюрился по самые уши, но в нашей ситуации любовь может оказаться пагубной слабостью. Тебе нужно научиться бороться с этим чувством, уж точно не ставить его превыше всего остального, Байрон.

– Как думаешь, мы можем доверять Адалин? Мы ведь раскрыли перед ней все карты, даже не задумавшись о том, что девушка может быть на стороне предателя?

– Ты ей в глаза смотрел вообще? Или о своём думал? Она раскаивается и жалеет, что так всё случилось. Адалин хочет найти способ вернуть всё, поэтому – нет, Байрон, она точно на нашей стороне. Тебе стоит держать себя в руках, если этот напыщенный принц попытается вывести на эмоции. Не показывай свои чувства к ведьмочке, не распускай руки. Он только и ждёт, чтобы отправить тебя в темницу. Как там обходятся с нашими, ты уже знаешь. У них сил ни на что не остаётся, а энергия драконов нравится демонам больше всего, стоит ли напоминать тебе об этом?.. Мы должны убедить Адалин создавать артефакты, позволяющие нашим восстанавливаться как можно быстрее.

Снова должны убедить…

Снова будем использовать её…

И снова ничего толком рассказать не сможем.

Хоть Рэйриан и уверен, что Адалин на нашей стороне, но мы не можем подвергать ведьмочку опасности. Если Люциторум или его пёс-принц прочтут мысли девушки, плохо будет всем нам.

– Рэйриан, мне кажется, что магия покидает меня. Её словно становится меньше. Ты ничего похожего не ощущал?

Наставник напряжённо смотрит на меня, прицокивает языком и хмурится.

– Я думал, что это только у меня так из-за недосыпания. Очень интересно, раз ты тоже заметил нечто подобное. Возможно, так влияет близость демонов? Они ведь и на расстоянии могут подпитываться нами, ты знаешь.

Твари!..

Мне хочется уже сейчас пойти и перерезать Люциторуму глотку, да только это не поможет. Он не погибнет и быстро восстановится, а вот меня отправят на изощрённые пытки, которые я вряд ли вынесу.

– Стоит узнать, что Адалин известно о Люциторуме. Она больше времени провела с принцем Тьмы, пусть многого он ей не рассказывал, но ненароком мог поделиться планами или чем-то ещё. Пойдём, Байрон. Сейчас будет смена караула в темнице. У нас есть шанс прорваться туда и поговорить с ректором. Надеюсь, сегодня он будет в сознании и сможет подсказать нам, как действовать дальше.

Это опасно. Мы каждый раз ходим по минному полю и не знаем, когда прогремит взрыв. Непросто так жить, но ничего другого нам и не остаётся. Уже неделю мы живём в этом кошмаре, конца которому не видно. Есть ли он? Удастся ли нам одержать победу? Или хаос поглотит весь мир?

Снова и снова думаю об Адалин, вспоминаю её взгляд и дрожь от моих прикосновений. Значит ли такая реакция хоть что-то? Или она точно так же дрожит в объятиях противника? Того, кто не достоин вообще приближаться к ней?

Понимаю, что это я не уберёг ведьмочку. Я должен был находиться рядом со своей истинной, костьми лечь, но не подпустить к ней тёмную сущность, а она ещё и доверилась этому искусителю. Всё в груди разрывается от противоречивых эмоций, но я стараюсь избавиться от этих ощущений и следую за наставником к темнице. Отвлечь демонов – плёвое дело. Они особо и не охраняют темницу, наверняка снова выпивают горячительные напитки и перекидываются картишками. Нам это только на руку, но что-то подсказывает, что лавочку скоро прикроют, и доступа к своим уже не будет. Если бы нам добыть карту подземных тоннелей, хранящуюся в кабинете ректора…

Можно попросить Адалин, но мне не хочется подвергать её опасности. Вряд ли Люциторум погладит её по головке, если узнает, что она похитила карту. А пробраться туда кому-то из нас вряд ли удастся. Думаю, как заполучить её, чтобы обезопасить себя и устраивать встречи своих в подземных проходах, куда демоны вряд ли сунутся, ведь они напичканы артефактами со светлой магией. Это может стать чем-то вроде нашего штаба. От такой озаряющей мысли у меня даже настроение поднимается, и я спешу поделиться с наставником идеей, пока она не улетучилась. Из-за всего происходящего порой всё из головы вылетает, а потом думаешь, что ты забыл что-то очень важное.

Глава 6. Джеймс

Походы на ковёр всегда были привычным для меня делом: сначала всецелое подчинение брату, ведь Свет должен быть главнее Тьмы. А кто такое сказал? По факту свет – это то, чего не существует. Уничтожь источник освещения, и ты погрузишься в непроглядную тьму. Вот она существует, а Свет – всего лишь фальшивка. Стискиваю зубы и кривлю губы. Лишь Энергия всегда могла усмирить моих внутренних демонов и примирить нас с братом, а потом её не стало. Теперь появилась Адалин, но я не могу позволить себе проникнуться симпатией к этой ведьмочке. Любить я не умею, а она достойна большой светлой любви, о которой так сильно мечтают девчонки её возраста. О ней обязаны заботиться, весь мир положить к её ногам, чтобы ведьмуля улыбалась чаще, чем грустила. Я не смогу стать тем самым принцем на белом коне. Скорее, в нашей ситуации я самое ужасное чудовище – не меньше.

Стучусь в кабинет, но вхожу, не дожидаясь ответа.

Люциторум сидит на подоконнике и смотрит в окно. Любуется закатом? В нижнем мире такое удовольствие было ему недоступно.

– Скучаю по временам, когда был простым смертным, – говорит Люциторум, встаёт на ноги и приближается к своему креслу.

Вальяжно раскинувшись, показывая свою власть и сверкая кольцом подчинения, он смотрит на меня, словно дразнит. Понимает прекрасно, что эта вещица интересна мне, интереснее любого разговора. Именно её я хочу получить и добьюсь желаемого.

– Я не могу прочесть мысли твоей игрушки, Джеймс, но чувствую её эмоции. Ты знал, чем чревато наложение печати тьмы? Оно связывает её обладателя со мной. Адалин стала частичкой меня, и хоть я не могу понять, о чём она думает, но я прекрасно ощущаю её неприязнь. Не только ко мне, следует сказать. Ничего не хочешь мне об этом сказать? Почему твоя игрушка так сильно ненавидит тебя?

Об этом я совсем не подумал. Чертовщина!.. Я пытался защитить Адалин, чтобы Люциторум не забрался к ней в голову. Времени подумать было немного, я мог сделать лишь один шаг – поделиться с ней своей силой, чтобы Адалин не превратилась в лакомый кусочек для кого-то из демонов. Пока снять печать тьмы я не смогу, так как магия ещё не укоренилась, а её слабый человеческий организм не окреп.

– Адалин растеряна, ей просто нужно время, чтобы понять, что оставаться на стороне победителя выгодно в первую очередь для неё самой. К тому же игрушка может ощущать презрение к своему обладателю, вам ли не знать?

Люциторум растягивает губы в широкой улыбке, которую хочется стереть с его лица. Я сейчас ужасно раздражён. Сам не понимаю, в чём именно дело. В реакции Адалин на происходящее? Я понимал прекрасно, что она не порадуется и возненавидит меня, но признавать это оказалось куда больнее.

– Сегодня мятежники вновь пробрались в темницу. Глупые… Неужели не понимают, что они как на ладони? – хмыкает Люциторум. – Они считают моих слуг глупцами?

– Всё те же? – спрашиваю я, прекрасно осознавая, что друзей Адалин не погладят по головке за их попытки пойти против повелителя.

Я не смогу помочь им, как бы сильно ведьмочка ни просила меня об этом, а она попросит. И тогда она возненавидит меня ещё сильнее. Что сделать с ними, чтобы открыть глаза на очевидное – Люциторум совсем неглуп!..

– Да. Думаю, они и есть главные. Они планируют присоединиться к армии Света. Пока меня забавляет наблюдение за ними. И эти артефакты, которые каждый таскает с собой, надеясь, что мы не прочтём их мысли. Эти безделушки устарели, но сейчас я позволяю бунтарям делать вид, что они на моей стороне. Мне интересно наблюдать, во что всё это выльется. Чем Свет так привлекает их? Неужели люди так ничему и не научились? Не поняли, что границы света и тьмы слишком размыты?

– Люди ничему не учатся, повелитель. Им нравятся жёсткие границы, как и раньше.

– Потому что они ещё ни разу не столкнулись с несправедливостью. Но у них будет шанс, когда армия Света явится сюда. Убивать они будут всех без разбора. Тогда людишки, наконец, прозреют.

Сам-то не забыл, что был человеком когда-то? Судя по всему, не забыл, раз наскучался по закату и любовался им, словно не является центром тёмной магии.

– Надеюсь, вы не забыли, почему я на вашей стороне? Вы сдержите данное мне обещание?

– Разумеется, я сдержу его. Глупо было даже спрашивать об этом. Я хочу этого не меньше твоего, но пока не всё готово. У меня слишком мало сил. Пока я не готов к битве со Светом, и очень рассчитываю, что он не заявится сюда раньше, чем я напитаюсь. Ладно, Джеймс, оставь меня. Я устал и хочу отдохнуть… И перестань ты мне уже выкать. Я же знаю, что ты сильнее и легко подавишь ауру подчинения. Мы ведь с тобой слишком похожи, друзья, можно сказать.

– Как скажешь, – киваю я.

На самом деле я выкаю не всегда. Я стал чуточку слабее, когда разделил свои силы с Адалин, и мне тоже нужно время, чтобы восстановиться. Пока справляться с аурой подчинения, окутывающей Люциторума, не так просто, как ему кажется, но если контролировать внешнее воздействие – я справляюсь. В любом случае я не смогу пойти против его воли, пока не верну своё кольцо – самая главная вещица, которая и заставляет ходить по струночке, выполняя даже самые грязные поручения.

Выхожу из кабинета и спешу вернуться к Адалин. По пути в крыло отчуждения думаю, что мне сделать с теми парнями, чтобы перестали уже нырять в темницу. Демоны чувствуют их, но делают вид, что не заметили, по приказу Люциторума. И как долго тот будет играть, остаётся большим вопросом. По факту мне наплевать на простых смертных, но я переживаю за Адалин. Смерть её бывшего истинного может негативно отразиться на её общем состоянии, потому что пока связь не исчезла окончательно. Разрезанная нить ищет пути соединиться снова. Это может случиться, если они поцелуются, и я не должен допустить подобного, потому что тогда ведьмуле будет ещё хуже. А тот заносчивый дракон обязательно нарвётся на неприятности, уверен в этом.

Заглядываю в комнату Адалин и замираю на пороге, потому что девушка спит, свернувшись на кровати, как маленький пушистый котёнок. Улыбка тут же приподнимает уголки губ. Почему же меня настолько сильно пронизывает теплотой, когда я вижу эту ведьмочку? Почему не реагирую так на других?

Не хочу разбудить Адалин лишним движением, но и уйти не получается. Мне приятно наблюдать за ней, и я ничего не могу с собой поделать. Да и не хочу, кажется.

– Джеймс? Может, развлечёмся, пока твоя игрушка отдыхает? – слышу противный голос Тори и чувствую, как её ладонь ложится мне на плечо.

– Какого дьявола ты здесь забыла? – шиплю, схватив демонессу за руку и отстранив от себя.

Оттаскиваю её дальше по коридору, чтобы не разбудила мою ведьмулю, и зло смотрю ей в глаза.

– Не будь таким нудным. Я хочу посмотреть, на что ты способен в земной оболочке… И эта игрушка точно не сумеет подарить тебе столько удовольствия, сколько могу дать я.

Язвительный смешок срывается с губ. Если бы Тори знала, что я получил от поцелуя Адалин в разы больше удовольствия, чем от секса с какой-то там демонессой, она бы сгорела от злости.

– Дай кому-нибудь другому, Тори. Ещё раз увижу тебя здесь и шею сверну. Посмеешь приблизиться к Адалин, и от тебя не останется даже горстки пепла. Ты поняла меня? – спрашиваю озверевшим голосом.

Глаза печёт, значит, зрачки стали вертикальными. Ну что поделаешь? Особенность моей породы.

– Ты пожалеешь о том, что предпочёл её, а не меня, Джеймс. Наступит тот день, когда ты горько пожалеешь об этом.

Я готов прямо сейчас свернуть демонессе шею, но слышу заспанный взволнованный голос Адалин, и отпускаю Тори. Не собираюсь убивать кого-то на глазах столь светлого человека.

– Любовь превращает тебя в тряпку, Принц. Аж противно смотреть, – выплёвывает Тори очередную порцию яда и быстро исчезает в темноте коридора.

– Прости, ведьмуля… Не думал, что наш разговор разбудит тебя, – улыбаюсь я, оборачиваюсь в сторону ведьмочки и поигрываю бровями, натягивая на лицо такую привычную для меня маску шута.

Глава 7. Адалин

Зрачки Джеймса светятся. Парень выглядит взъерошенным. На долю секунды мне показалось, что он убьёт демонессу, если этих сущностей вообще можно лишить жизни, но парень вовремя остановился. Или так повлияло моё присутствие?

Джеймс приближается, а я делаю шаг назад, ныряя в комнату. Ненадолго принц Тьмы исчезает из поля зрения, и у меня есть время, чтобы перевести дух. Сказать, что испугалась, не могу, наверное, уже привыкла к чему-то подобному? Поверить только, ведь я ещё совсем недавно вообще не подозревала о существовании магических сил в природе. Зачем Байрон пришёл за мной? Лучше бы стала жертвой исхитов, если мне показалось, и они не оберегали меня.

– Ты испугалась? – спрашивает Джеймс, входя в комнату следом за мной.

Присаживаюсь на край кровати и отрицательно мотаю головой.

– Она не сможет навредить тебе. Моя сила защищает тебя, поэтому даже если кому-то вдруг придёт в голову…

– Почему ты так активно оберегаешь меня, Джеймс? Зачем тебе это? Разве следует беспокоиться, если кто-то навредит твоей игрушке? – перебивают Джеймса я, не позволяя ему договорить.

– Адалин, пожалуйста, только не делай вид, что тебя это действительно задевает. Ладно? Ты ведь не влюбилась в меня и не выстроила в своей красивой головке замок, в котором мы растим кучу детишек?

Обидно такое слышать.

Джеймс насмехается надо мной.

Он ведёт себя так, словно специально хочет заставить ненавидеть его.

– Люциторум чувствует все твои эмоции. Он понял, что ты относишься к нему и ко мне с презрением – такое побочное действие печати Тьмы, которую я наложил на тебя, чтобы защитить.

– Чувствует?

Глаза широко распахиваются. Спасибо, хоть предупредил!..

– Я теперь связана с ним?

– Нет, конечно. Не совсем. – Джеймс запускает пятерню в волосы, взъерошивая их. – Да. Можно сказать и так. Все сущности, обладающие магией тьмы, так или иначе, связаны с ним, а печать только усиливает эту связь.

– Так сними её.

Мне не хочется, чтобы враг читал меня как открытую книгу. Таким образом я точно не смогу ничего исправить и помочь своим друзьям.

– Я не могу. Если сниму её, то тёмная магия захлестнёт тебя и уничтожит изнутри. Свыкнись с ней. Как только вы сроднитесь, я сниму печать, но не раньше.

– Забери эту магию. Я не просила, чтобы ты делился со мной своими силами. Освободи меня, Джеймс. Не хочу быть связана с тьмой. С Люциторумом.

– Не могу. Эта магия защищает тебя. И не забывай, вообще, что ты моя игрушка. К слову, твои друзья, к которым ты так сильно рвалась сюда, скоро будут казнены. Люциторум в курсе каждого их шага. Пока он позволяет им проникать в темницу, но скоро эта игра надоест ему, и он публично казнит мятежников. Это так… Вдруг во время обеда решишь встретиться и поговорить с ними? Надеюсь, я не должен объяснять тебе, что тебя не должны часто видеть в компании мятежников? Однако один раз поговорить можете, недолго.

Байрон и Рэй были уверены, что их никто не замечает, но очень сильно ошибались. Я должна как можно быстрее рассказать им об этом. Вот только как? Вспоминаю об артефакте, который Байрон оставил мне для связи. Придётся воспользоваться им. Надеюсь, Люциторум не прознает этого?

– С завтрашнего дня в академии возобновятся занятия, вести которые будут демоны, разумеется. Но вы узнаете много интересного. Советую прислушиваться к преподавателям, но не доверять им на сто процентов. Иногда демоны любят скрывать самое главное, проверяя других на догадливость. Запомни этот совет. А теперь я пойду спать. Устал чертовски. Место, где ты можешь поужинать, не изменилось. Еда там до сих пор появляется. Даже такой вредный фастфуд есть. Спокойной ночи.

Сердце колотится, но я нахожу в себе силы, чтобы пожелать принцу Тьмы приятных снов, и он уходит с улыбкой на губах. Джеймс предупредил меня, чтобы смогла защитить своих друзей – не такой уж он и пропащий.

Выжидаю какое-то время, дабы наверняка убедиться, что я осталась одна, достаю артефакт, сжимаю его в руке, как и сказал Байрон, и пытаюсь представить его, словно парень сейчас находится рядом со мной. Ничего не получается, и мне уже хочется отбросить безделушку, но она нагревается, и я слышу голос у себя в голове.

– Адалин, что-то случилось?

– Получилось? Мне даже говорить не нужно? Просто думать? Ты можешь копаться у меня в голове?

Глупый вопрос, ведь я в его точно не могу.

– Артефакт транслирует мысли, адресованные мне, если ты об этом.

– Байрон, вы с Рэйрианом в опасности. Люциторуму известно, что вы ходите в темницу. Он знает о каждом вашем шаге, но пока позволяет действовать так. Вам следует прекратить.

– Откуда тебе это известно?

Байрон спрашивает с подозрением, оно чувствуется, и мне обидно, но понимаю, что один раз уже предала всех, так что и обижаться тут не на что.

– Джеймс сказал, что вас казнят, когда Люциторуму это надоест. Лучше вам туда больше не ходить.

– Хорошо. Спасибо. Приму к сведению. Сама как?

– Я в порядке.

Не хочу рассказывать Байрону, что теперь связана ещё и с Люциторумом. Это точно никак не поможет, а если смерть тёмного повелителя каким-то образом зависит от благополучия всех, кто связан с ним, то рука парня может дрогнуть во время нанесения финального удара.

– Ладно. Я сейчас же поговорю с Рэйем. Спасибо.

– Давай, – киваю, хоть и понимаю, что парень не увидит, и прячу артефакт под подушку. Я не смогу везде носить его за собой, чтобы не давать Люциторуму повода подозревать меня в связи с мятежниками. Придётся прятать его где-то в комнате, чтобы никто не нашёл.

Совсем забыла спросить у Байрона, в курсе ли он о начале занятий завтра. Наверное, все мы встретимся… Тяжело будет делать вид, что мы по разные стороны баррикады. А может, не делать? Ведь по факту Джеймс не должен был предупреждать меня о ребятах, которых Люциторум планирует наказать. Голова распухает от обилия мыслей.

– Привет, подруга. Давно не виделись, – в комнату входит Мэйла.

Это место превратилось в проходной двор какой-то. Тори, видимо, тоже шла сюда по мою душу, но нарвалась на принца Тьмы. А вот Мэйле удалось пройти.

– Привет, – сухо отвечаю я. – Я планировала лечь спать.

– Спать? Серьёзно? Время же ещё совсем детское. Давай лучше поболтаем по старой дружбе? Я вот горяченькое принесла.

Мэйла достаёт из-за спины бутылку, которую всё это время скрывала, а я закатываю глаза.

– Нам же нужно отметить эту небольшую победу? Мы с тобой помогли Люциторуму выбраться, и совсем скоро весь мир изменится. Ты же рада этому?

Это может быть проверкой. Вдруг Люциторум отправил Мэйлу сюда?

– Согласись поговорить с ней, – шепчет вкрадчивый голосок в голове.

Да кто же ты такая? Почему сидишь у меня в голове? И могу ли я доверять тебе?

– Я на твоей стороне. Совсем скоро мы с тобой познакомимся поближе, но до этого момента просто верь мне, – словно прочитав мои мысли, отвечает голосок.

Ладно!.. Если уж мне так рекомендуют поговорить с Мэйлой, сделаю это. В конце концов, она же не убивать меня пришла.

– Конечно, проходи, Мэйла, вот только горячительные напитки можешь не предлагать. Мне Джеймс не разрешает, а он теперь вроде как мой владелец.

Самой противно от таких слов, но принц Тьмы затеял эту игру, назвав меня своей игрушкой, поэтому сейчас мне всё только на руку.

– Какой противный! Сам-то отрывается по полной программе наверняка…

Мэйла плюхается на кровать рядом со мной, открывает бутылку и делает несколько жадных глотков.

– Каково чувствовать себя победителем? – спрашиваю, стараясь скрывать презрение в голосе.

Мне неприятно общаться с некроманткой. Она с самого начала знала, что и есть та самая ведьма из пророчества, но ни слова мне не сказала, использовала меня в каком-то роде, чтобы помогла выбраться принцу Тьмы.

– Знаешь, это круто… Наверное. Вот только для меня ничегошеньки не изменилось. Я думала, что перестану быть фриком, но им и осталась. Демоны ещё хуже, чем студенты, которые мнили себя великими.

Мэйла страдала от одиночества. Она делала вид, что мечтает о нём, но девушке не хватало общения с другими. Считая себя какой-то неправильной, некромантка свернула на кривую дорожку. А ведь могла попытаться завести себе друзей. Она же сама отталкивала окружающих.

– Почему ты считала себя фриком? – делаю удивлённое лицо я.

– Ой, да ладно! А то ты не замечала! Магия смерти, она как бы имеет свои истоки во тьме. А тёмная магия у нас не в почёте, хоть ты и не используешь её во вред. По крайней мере, так было раньше. Сейчас мало что изменилось, если честно. – Девушка делает ещё несколько глотков своего пойла и опускает голову. – Раньше я была фриком из-за того, что меня коснулся дар некромантии, а теперь остаюсь им из-за своей принадлежности к людям. Прекрасно.

– Может, не всё так плохо? Значит, и не нужна тебе такая компания. Знаешь, я жила в крыле отчуждения и не страдала из-за отсутствия общения. В первую очередь важно найти гармонию с собой, своим внутренним миром, тогда ты перестанешь чувствовать себя одинокой. Необязательно, чтобы кто-то находился рядом с тобой, важнее, как ты относишься к себе.

Мэйла замирает, глядя на меня. Девушка хлопает глазами, словно мои слова возымели на неё хоть какой-то эффект, но тут же смеётся.

– Тебе не понять меня, потому что ты всегда была в центре внимания. Байрон, Рэйриан… они готовы были перегрызть друг другу глотки из-за тебя. Я же видела, что даже наш неприступный Рэй собирался переступить своё же правило и прекратить выжидать истинную, чтобы сблизиться с тобой.

– Меня это не интересовало, Мэйла. Если хочешь знать, я не тянулась к ним и не мечтала о таком внимании с их стороны. И я бы с радостью поменялась с тобой местами, если бы могла.

– Да многие так говорят, Адалин, но окажись ты на моём месте, то повела бы себя совсем не так, как говоришь сейчас.

Справедливо.

Возможно, Мэйла и права. Я не была в её шкуре и понятия не имею, как повела бы себя в той или иной ситуации. Однако становиться для неё жилеткой не желаю. Мэйла сделала свой выбор – выпустила тьму на волю, осознавая каждый свой шаг. Я хотя бы рассчитывала, что смогу уничтожить Люциторума.

– Ладно… Я устала, а завтра, поговаривают, начнутся занятия. Рада, что мы с тобой снова подруги. Немного друзей у меня осталось после случившегося. И я могу сказать тебе по секрету, разумеется, что слышала разговор парочки влюблённых демонов. Они поговаривали, что Люциторум сейчас слишком слаб, и если воины Света доберутся до него раньше, чем он окончательно восстановится и окрепнет, то убьют его слишком быстро. Ты только не говори никому, особенно Байрону с Рэйрианом, а то возомнят себя героями и погибнут от рук помощников тёмного повелителя.