Текст книги "Детектив для попаданки (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14

От ее слов все внутри замирает. Знала, что этот разговор рано или поздно случится, но понятия не имела, что будет так больно. Она ведь сейчас мне предложит способ навсегда расстаться с Акимом!

Катя, продолжая экспрессивно жестикулировать, расхаживает передо мной, так и брызжет энергией.  Требует:

– Мы с тобой должны найти хорошую, качественную ведьму! Не из тех, что, кроме понтов, нифига не умеют, а настоящую, которая нормально шарит в теме! Ты ей отвалишь бабла, и она вернет меня в мое тело!

Вздыхаю. Найти хорошую ведьму. Всего-то делов! Интересуюсь не без ехидцы:

– Где будем искать? На кладбище?

– Дурочка, какое кладбище?! Они же объявление в газеты дают, в интернете, а не на кладбище развешивают! Надо там поискать!

Потрепав по холке Рекси, притащившую в зубах мяч, на автомате зашвыриваю его подальше и псина уносится прочь.

На словах про ведьму мне становится не по себе. Особенно, когда понимаю, что Катя настроена решительно. Ведьмы – это колдовство, пугающая неизвестность, непонятные законы чужих миров, о которых знаю не больше, чем о Марианской впадине. Шагнешь туда – и не факт, что выплывешь! Робко предлагаю:

– Может, лучше в церковь сходим? Там батюшка обряд экзорцизма проведет? Или как там у них это называется?

– Ты, я вижу, еще меньше в теме рубишь, чем я! – подбоченившись заявляет девушка. – Священники выгоняют из тела бесов, которые там нахально заправляют, затыкая настоящую хозяйку. А ты, хоть и нахально заправляешь, но на беса не тянешь! И самое главное, меня-то в моем теле нет! Если выгонят твою душу, там вообще никого не останется, прикинь!  Без души тело же вроде умирает?

– Но ведьма? – ежусь от непонятной тревоги. Инстинкт самосохранения вопит, орет дурным голосом, заставляя отвергнуть эту мысль. Словно от паука, змеи и прочих гадких тварей призывает держаться подальше!  В противовес моим страхам Катя совершенно уверена в своей правоте и ничуть не сомневается. Может, мои теперешние ощущения – лишь глупые концепции из детства? Осадок, накрепко въевшийся после прочитанных сказок?  Ведьмы – ведь не всегда  злые и коварные. Может, есть среди них и добрые, которые используют свои странные знания во благо людям? Исцеляют, снимают порчу или сглаз.

Катя неторопливо топает ножкой.

– Так! Ты не в том положении, чтобы мне отказывать! Сегодня же найди какую-нибудь ведьму и назначь с ней встречу!

– Ладно, – машу рукой. – Но ты всерьез считаешь, что в такой глухомани, как Колпино, есть ведьмы?

– Может, здесь и нет. Но в райцентре точно найдутся! Отсюда всего полтора часа до центра пилить!

На том и порешаем. Отвернувшись к собаке, на миг теряю свою неугомонную подругу из виду, а когда поворачиваюсь к ней, ее уже и след простыл.

Успеваю сделать еще пару бросков для Рекси, прежде, чем ко мне спускается Аким. Он одет очень легко, по погоде: белая футболка, подчеркивающая его загар и мощное, спортивное сложение, летние брюки цвета хаки и белые кроссовки. В руках у него брелок, пульт от гаража и моя сумочка, в которой хранятся Катины документы. Объявляет мне, что поедем сейчас за новым смартфоном. Готова ли я ехать в таком виде? Оглядев себя, киваю и топаю к джипу. Немного запоздало благодарю за предусмотрительность и заботу, и мы отправляемся в путь.

Заставляю себя не думать о ведьмах, о Кате, пытаюсь сфокусироваться на настоящем. Поддержать беседу, чтоб не выглядеть взвинченной и рассеянной. Но он все равно считывает мое волнение и неправильно его истолковывает:

– Тебе еще рановато куда-то ходить, признаю! Но завтра мне полюбасу придется переться на работу, а без связи тебя оставлять неохота!

Когда подъезжаем к магазин-салону сотовой связи, он, бережно подхватив под локоток, проводит меня внутрь. Идем медленно, как парочка старичков на прогулке. Как-то даже неловко передвигаться в темпе раненой улитки, но мой сопровождающий сурово пресекает все мои попытки ускориться.

Уже знакомый паренек, любитель воблы, встречает меня улыбкой, как постоянного клиента. Покупаем мне смартфон (беру первый, на который падает взгляд), оформляем пакет интернета и телефонной связи, и продавец опять собственноручно вставляет симку в гаджет. На прощанье любезно приглашает: "Приходите еще!" Про себя же надеюсь, что еще долго сюда не зайду, ибо терять телефоны и "забывать" их пароли мне уже надоело.

Когда садимся в машину, Аким обещает, что скоро будем обедать. Но сначала быстренько кое-куда смотаемся, чтобы уладить один вопрос. Я киваю и обещаю безропотно дожидаться его в машине. Он загадочно усмехается, и мы снова куда-то едем.

Останавливаемся у автосалона, огромного застекленного здания, перед которым красуются десятки блестящих от чистоты и новизны автомобилей. Наверно, детали для джипа сейчас купит и – айда обедать! Как и обещала, спокойно сижу на своем сидении и продолжаю ковыряться в новом смартфоне. Неожиданно Аким зовет меня с собой и, стоит мне только выйти из джипа, предлагает выбрать себе машину. От удивления почти роняю челюсть на пол. Он решил мне купить машину? Он? Мне? Сейчас?

Поначалу у меня разбегаются глаза от полированного блеска разнообразных моделей. Расторопно прибежавший к нам консультант советует три «лучших» варианта. Из предложенного мне ужасно нравится красненькая, нарядная малышка Ярис, но муж заявляет, что с моей везучестью мне полагается ездить только на танках. Поэтому убеждает выбрать черный бронированный Лэнд Крузер.

Тону в благодарности, захлестнувшей через край всю душу. Чувствую себя заботливо окутанной пеленой надежности и внимания. Что, черт возьми, могла сотворить Катя, чтобы довести этого адекватного, щедрого мужчину до развода? И, кстати, об этом! Разве женщине, с которой собираются разводиться, дарят машины? Опыта у меня, конечно, в этой области немного, но все же...

Когда оформляем покупку, консультант обещает доставить машину  уже сегодня, прямо к нашему дому. Значит, с завтрашнего дня я буду совершенно свободна в своих передвижениях!

Затем неторопливый обед. Возвращение домой. Освоение нового смартфона. Поиски ведьмы и даже парочка первых контактов. Ужин, который на сей раз мы едим на кухне. Нереальное удовольствие от общения. Легкий взаимный флирт, улыбки, смех. Идеальное завершение вечера, если бы на задворках сознания не маячила мысль о том, что это, возможно, последние дни вместе с Акимом. Так что наслаждайся, девочка, пока можешь! Пока дышишь, дыши и будь благодарной!

Когда стою в ванной перед зеркалом, легкими, скользящими движениями наношу ночной крем на кожу, за спиной раздаются шаги. Вижу в отражении приближение Акима. Он взбудоражен и выглядит злым. Мелькает мысль: Боже, что не так? Неужто Катины косяки опять выплыли на поверхность? Аким подходит вплотную и внезапно опускает руки на талию. Замираю от неожиданной, пьянящей близости. Поцелуй в шею, в затылок. Мне не снится? От его прикосновений учащается пульс, сердце бьется в безумном ритме, предвкушая, ожидая, надеясь. Его губы путаются в моих волосах, борода чувственно покалывает кожу. Он крепче прижимает меня к себе и хрипло, едва различимо бормочет:

– Почему сейчас? Когда уже ни хрена не исправишь... Почему ты стала такой... обалденной... классной... желанной... нежной... моей половинкой... моим продолжением...

Проводит губами по виску, прижимается к коже, целует и внезапно замирает, словно ставит точку. Тут же, резко отходит – безжалостно, обидно бросает, оставляя не на шутку разгоревшийся пожар непотушенным.

Порывисто к нему разворачиваюсь. Вижу в дверном проеме лишь мелькнувшую спину, руки, цапнувшие подушку, слышу глухие, колючие фразы:

– Сегодня я сплю внизу. На диване.

И хлопок дверью, как удар по оголенным нервам.

Вцепившись в раковину, стою, покачиваясь, еле удерживаю равновесие. Может, догнать его? Прильнуть к груди? Прижаться к его губам? Может, ну ее, гордость? Мотаю головой. Так не пойдет, нет! Гордость, самоуважение выбрасывать за ненужностью не собираюсь! Унижаться, бегать за мужчиной не стану!  Не хочет меня – ну и ладно, обойдусь!

– Но ведь это он Катю не хочет, – тут же шепчет мне другой голосок. Сладкий и соблазнительный. – А тебя как раз он сейчас хочет! Не хочет даже, а жаждет! Неистово, безрассудно, на грани безумной одержимости!

Эти мысли меня раздирают надвое. Рвут наживую, терзают. Никак не дают определиться!

Помогает, как ни странно, появление Кати. Ее ласковый, вкрадчивый голос:

– Ну же, иди к нему! Он готовенький! Дотронешься до него пальчиком – и он твой!

Ее слова отрезвляют, заставляют опомниться. Его тело готово, да! Но решения со мной остаться он еще не принял. Давить на его слабость, манипулировать, играть на желаниях плоти сейчас – это так в духе Кати! А значит совершенно, абсолютно неверно! Путь в никуда!

Со стоном кидаюсь на кровать. Долго лежу, не в состоянии уснуть. То плачу, жалея себя. То стучу по кровати, сержусь на кого-то: на Катю, Акима, неизвестного убийцу, на свою судьбу с ее капризными причудами.

Устав сражаться с бессонницей, без толку вертеться в постели, встаю, вновь зажигаю приглушенный свет и подхожу к окну. Вижу в стекле свое отражение на фоне темного, звездного неба. Я всего лишь в майке и трусиках. Хрупкий девичий силуэт с аппетитными изгибами. Распущенные волосы спадают по плечам. Красивая. Но одинокая.

Неожиданно жестко и без спроса в мое пространство вторгается Аким. Приближается ко мне со спины и безо всяких предисловий обнимает.

Мой затылок опаляет тяжелое, рваное дыхание. Хочу обернуться, отодвинуться, но он крепко держит меня за талию, прижимает к себе, жадно покусывая плечи и шею.

Чувствую кожей его напряженные мышцы, бедрами ощущаю его возбуждение, током вдаряющее по всем рецепторам, вновь разжигая едва утихший пожар. Хочу возмутиться, вырываюсь, но он отпускает меня лишь на миг, чтобы тут же развернуть к себе и запечатать мне рот алчным, одуряющим поцелуем. Одна его рука мощным капканом удерживает талию, а другая прижимает к себе затылок. Его язык по-хозяйски неторопливо  исследует рот, отзываясь сладкой дрожью внизу живота.

Сопротивляться охота все меньше и меньше, пока не плыву опаленным воском в его руках, готовая на все. Он сдирает с меня майку, и я помогаю ему, сбрасывая с себя трусики, последнюю досадную помеху. Наши тела сплетаются воедино и его губы, руки, язык скользят по груди, разжигая горячие волны желания. Выгибаюсь со стоном ему навстречу, слышу, как он зовет меня: «Катя!» Это имя царапает уши. Сбивает с ритма дыхание. Ледяной водой остужает пожирающий нутро огонь. Я не Катя, а Карина! Зови меня Кариной!

Вместо этого еще настойчивее твердит: «Катя! Катя, очнись! Что с тобой?»

С неохотой открываю глаза и вижу Акима. Он трясет меня за плечо, сидит рядом и с тревогой бормочет:

– Ты кричала во сне, я аж снизу услышал! Будто ты Карина, не Катя. Тебе снился кошмар про убитую подругу?

Мотаю головой, отворачиваюсь, закрывая лицо ладонями. Стыдно-то как! Хочу провалиться сквозь землю прямо сейчас, в эту секунду! Не кошмар мне снился, а фильм для взрослых!

Бросаю взгляд на часы – уже пол седьмого. Вскакиваю с кровати, отправляюсь в душ. Стою под ледяными струями и в голове моментально свежеет. Этот сон, наверно, – реакция мозга на странную недвусмысленную ситуацию: живу с мужчиной, но блюду воздержание. Исполняю роль жены во всем, кроме самой сути. Интересно, ему такие кошмары не снятся?

Мотнув головой, стараюсь отвлечься. Не о том думаю! У меня сегодня первый рабочий день! И надеюсь, что не последний!

Глава 15

Ловко разбиваю в сковородку шесть яиц и теперь они уютно скворчат под стеклянной крышкой. Недавно поняла: Аким любит чуть недожаренный желток, и я виртуозно вынимаю яйца в нужный момент: белок схватился, а желтки еще нет. Довольная собой раскладываю еду по тарелкам. Но на этом положительные эмоции от завтрака обрываются.

Из-за того, что едим за большущим столом, особенно остро чувствуется наша обособленность друг от друга. Нас теперь отделяют не только полтора метра дощатой поверхности, но и борьба с личными демонами, отнимающая слишком много ресурсов. Лишь изредка осмеливаюсь взглянуть на Акима, но он все свое внимание отдает еде, на меня смотреть не утруждается.

Разговор не клеится. Интересуюсь, какие у него на сегодня планы? Как всегда, работа в офисе. А у меня? Работаю няней? Что ж, удачи мне в этом! Поев, он благодарит за завтрак и мы расходимся с тем же ощущением неловкости, с которым и садились за стол.

Успеваю завершить утреннюю, домашнюю рутину прежде, чем слышу за забором бибиканье. Это Алена! Мчусь за сумкой с документами и телефоном. Торопливо натягиваю на себя чистую футболку и джинсы – кажется, напрасно я критиковала Катю за ее незатейливые наряды при жизни в деревне – хватаю ключи и быстро, но аккуратно ступая, несусь по дорожке к свекрови. Договариваемся так: она медленно едет впереди, я  – за ней следом.

Алена тщательно оглядывает мой лэнд ровер,  похлопывает по капоту с видом знатока-коллекционера и  удовлетворенно кивает. Хотя, похоже, она оценивает не автомобиль, а благородный жест сына в мой адрес. Его поступок и те выводы, на которые он невольно наталкивает, вызывают сейчас на ее лице благодушный прищур и одобрительно задранный вверх большой палец. Вскоре садимся по машинам и короткой, дружной цепочкой едем к моим потенциальным работодателям.

Через пол часа мы на месте.

Трехэтажный деревянный дом Васильевых расположен настолько обособленно от главной дороги, что хозяева даже не потрудились огородить его забором. Строение чем-то напоминает русскую избу: цельные бревна образуют стены, крыша покрыта темно-серой черепицей. Дом украшает множество окон, второй этаж окаймлен сплошным балконом за деревянной оградой, витиевато, вдоль поперечного контура дома уходящим к дорожке из декоративных камней, змейкой спускающейся на уровень цокольного этажа.

Нам навстречу выходит хозяйка. Привлекательная блондинка за тридцать в светлом сарафане, украшенном нежно-розовыми цветочками. Издали они выглядят безобразными пятнами, но чем ближе мы подходим, тем изысканнее становится их форма и цветофактура. Она ловит мой взгляд, задержавшийся на причудливом принте и оживленно спрашивает:

– Нравится? Сама рисовала! Вот, осваиваю роспись на льне! Я, кстати, Ольга.

Знакомимся. Алена стоит со мной рядом, и нахваливает меня с сияющими энтузиазмом глазами. Полуобнимает, будто теплым крылышком прикрывая, и похлопывает по плечу. Я, оказывается, и спортивная, и харизматичная, и характер огого, какой волевой! Всех враз уговорю и заставлю сделать то, что нужно!

– И меня заставит? – в притворном испуге шарахается Ольга, при этом пронзая пытливым взглядом мое лицо.

– Нет, ну что ты, дорогая! С субординацией у нас все в порядке, – смеется свекровь и шутливо жалуется, – Меня вон Катюша еще ни разу мамой не назвала – только все с пиететом Аленой Григорьевной величает. В общем, не обижайте тут нашу Катеньку! Она девочка очень старательная. И быстро всему учится, – добавляет уже потише, пытаясь, наверно, успокоить саму себя. Но Ольга ее не слушает. Оборачивается в сторону дома и кричит:

– Ванечка, Паша, идите сюда! Ваша няня приехала!

Пока прощаемся с Аленой, к нам выбегают два русоволосых, лопоухих мальчугана, но я их совершенно не интересую. Их гораздо больше волнует желтая пластиковая пулька для пистолета, и сейчас они увлеченно спорят, кому она должна достаться.

Пока что желтый цилиндрик зажат в руках у старшего  мальчика – как же знакомо: кто сильнее – того и добыча! – но младший изо всех сил выдирает ее из пальцев брата и канючит:

– Маам, ну скажи ему! Я первый нашел! Она под диваном валялась! Ему не нужна была, пока я не взял.

– Нужна, нужна! Все желтые пульки мои! И все они мне нужны! Я просто не сразу эту нашел!

Ольга обещает разобраться в проблеме потом, а пока торжественно указывает на меня. Вот, ребята, знакомьтесь! Это ваша няня, Катерина Сергеевна! Как только их взгляд падает на меня, Ольга бочком-бочком топает в сторону дома, шепчет:

– Ну, вы их займите чем-нибудь на пол часика. А то у меня срочная работа. А потом я к вам подойду!

Пробую их отвлечь. Прошу ребят показать все пистолеты и пули – весь арсенал, который у них имеется. Но эта злосчастная пулька не дает им покоя. Они жмутся, мнутся, но ничего показывать не хотят, пока игрушка в их руках не поделена.

– Чья эта пуля? – спрашиваю, присев на корточки, чтобы им удобнее было со мной разговаривать.

– Моя. Все желтые мои, – решительно заявляет Иван.

– Да, но я ее нашел, – торопливо добавляет Паша.

– Если пуля Ванина – значит он решает, кому и когда дает, верно? – обращаюсь, в основном, к младшему брату.

– Да, но... – замолкает на полуслове. Крыть-то мои слова нечем!

– Хорошо, а теперь вопрос к тебе, – переключаюсь на старшего. – Скажи, ты как-то поблагодарил брата за то, что он нашел твою игрушку?

– Нет еще. Спасибо! – быстро тараторит он, даже не глядя на Пашу. Вместо этого таращится на меня преданными, серыми глазами.

– Ну, «спасибо» – это хорошо, конечно, но маловато. Может, согласишься дать пулю брату на десять минут?

Иван морщит лобик. Идет глубокая внутренняя борьба. Наконец, он изрекает:

– Если только на пять.

– Слишком мало! – кричит маленький торговец.

– Хорошего в принципе бывает понемногу, – философски заключаю я, глубоко вздохнув.

К счастью, на этом конфликт исчерпан, пуля переходит к Павлу (с подчеркнуто серьезным видом засекаю на смартфоне пять минут), и ребята идут показывать мне свои игрушки.

Заходя в дом, с порога оглядываюсь по сторонам. Успеваю лишь заметить прелестную деревянную отделку дома прежде, чем в глаза бросается страшный бардак, затмевающий все прочие детали обстановки.

В гостиной раскиданы игрушки. Диван весь в кубиках. Огромные, прозрачные пластиковые коробки, под завязку набитые детским добром, заполняют все пространство вдоль стены. Многие из них открыты и опустошены. Обеденный, кажется, стол заполнен бумагами, карандашами, огрызками от яблок. Охаю. С дисциплиной здесь явно проблемы. Причем не только у детей.

– Дети, как много у вас игрушек! – «восторгаюсь» я, нервно поеживаясь. – Наверно, непросто их всех убирать, порядок поддерживать?

– Да не знаааю, – тянет растерянно Ваня, пожимая плечиками. – К нам тетя Лена приезжает убираться. Вот скоро приедет вроде бы.

Ситуация, конечно, аховая. До сих пор моя работа с детьми всегда протекала на своей территории. Поначалу это были обычные детсадовские группы, в которых я работала, набираясь опыта. Потом свой собственный сад. Я всегда могла установить на своем клочке пространства свои правила. Деткам предписывалось за собой убираться и это даже не обсуждалось.

Здесь же все иначе. В чужой монастырь ведь не придешь со своим уставом! Но в этом хаосе чувствую себя неуютно, как кошка в корыте, забитом грязью. К тому же, воспитатель во мне кричит: не привив детям элементарных навыков соблюдения чистоты, о каком вообще воспитании может идти речь?

Впрочем, сегодня первый пробный день. Пожалуй, для начала понаблюдаю за динамикой отношений в этой семье, а заодно попытаюсь нащупать и зону своего влияния. Сажусь на диван и, подозвав мальчиков, активно интересуюсь их игрушками, расспрашиваю, которые из них любимые.

Дети взахлеб тараторят, тащут мне наперебой атрибуты своего досуга: меч, как в майнкрафт, руку Айронмэна с шевелящимися пальцами, рисовальную доску с подсветкой и неоновыми красками... Вываливают свое добро на мои колени, чуть ли не закапывая живьем. Большая электронная гитара при ближайшем рассмотрении оказывается липкой. Когда мои руки натыкаются на грифе на нечто вязкое, похожее на подсохшее варьенье, прошу показать, где тут у них ближайшая раковина.

Паша, подхватив меня за правую руку (в левой у меня зажата гитара), тащит меня в противоположную часть этажа.

Здесь стоит плита, которую не сразу замечаю – она ведь тоже будто обшита шпоном и сливается с интерьером, крепкая, дубовая столешница, плавно перетекающая в деревянную раковину. И только железный кран, торчащий из стены, намекает, что эта кухня родом из нашего столетия. Прошу детей снабдить меня тряпочкой и мы вместе оттираем гитару, а я заодно и руки.

Затем, не в силах больше терпеть этот хаос, обещаю мальчишкам игру на улице. Но прежде, чем приступить к новому занятию, нам придется убрать старые игрушки на место. Объявив детям расклад, приступаю к уборке, поминутно советуясь, что куда ставить. Мальцы потихоньку подтягиваются и вовлекаются в наведение порядка.

Когда все игрушки отправлены на отдых в коробки, хватаю мяч и мы мчимся на улицу. Играем в собачку, и собачка, разумеется, я. Намеренно из рук вон плохо ловлю мяч, и дети наслаждаются своим превосходством. Вскоре меняем игру и резвимся дальше, но принцип остается такой же: я даю им выиграть, но делаю вид, что очень расстраиваюсь.

По моим подсчетам мы прыгаем-бегаем на свежем воздухе уже больше двух часов. Спасибо тренированному Катиному телу, я выдерживаю эту нагрузку, почти не запыхавшись. И все же Ольга говорила про пол часа, а уже близится время обеда.

Идем с парнями узнать у мамы, не помочь ли ей с обедом. Застаем ее перед мольбертом, в просторной мастерской. Окна выходят как раз на ту полянку, на которой мы только что играли с детьми. Здесь то ли бардак, то ли творческая стихия разбушевавшейся Музы. Все поверхности, от столов до подоконников и шкафов густо завалены какими-то тюбиками, тряпками, палитрами. Резко пахнет краской, какими-то химикатами и я невольно морщу нос. Ольга, заметив наш приход, растерянно интересуется:

– Неужели уже прошло пол часа?

– Как минимум четыре раза, – подтверждаю я.

– Мам, что на обед? – спрашивает Иван.

– Давай сосиски с макаронами! – предлагает Паша.

Отправляемся на кухню всей кампанией. Готовим вкусный, простой обед. Пока обедаем, я пытаюсь выпытать у Ольги хоть что-нибудь о детском расписании и о ее ко мне ожиданиях. Но, кажется, ее главное ожидание – чтобы я присматривала за детьми, разруливала их споры и конфликты и не давала им друг друга покалечить. Какие занятия? Какое расписание? Лето ведь! Пусть детки отдыхают! Понимаю, что мне самой придется составлять план, что вполне меня устраивает.

Когда дети наелись, Ольга разрешает им посмотреть мультики, а мне предлагает попить кофейку, поболтать за жизнь.

Я не слишком рада этому предложению. Хоть она и выглядит милой и пушистой, но иногда в ее серых глазах проскакивает нечто пытливо-прозорливое, будто сканирующее собеседника на предмет инородных, нежелательных мыслей.

Мне кажется, она сейчас не болтать со мной настроена, а считывать мою подноготную. Это, конечно, ожидаемо с учетом обстоятельств, но все же напрягает, как на экзамене. Вздыхаю и сажусь держать перед ней ответ.