Текст книги "Детектив для попаданки (СИ)"
Автор книги: Илана Васина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 32 Эпилог
Пробуждаюсь под мерное пиканье. Бессовестно вырывая из приятного забытья, оно ужасно нервирует, но со временем начинает радовать. Этот звук напоминает больницу, а очнуться в больнице гораздо лучше, чем по ту сторону туннеля. Принюхиваюсь – и правда больница, пахнет лекарствами и дезинфекцией.
Пытаюсь разлепить глаза, чтобы оглядеться, но веки, как будто намертво спаяны суперклеем. Оставляю попытки. Надо позвать кого-нибудь, попросить, чтобы промыли глаза. Пытаюсь крикнуть, но изо рта вылетает только жалкое сипение. Рядом раздается какой-то звук, затем чувствую на щеке бережное прикосновение горячей ладони и слышу голос Акима:
– Ты меня слышишь? Моргни, если слышишь!
Моргнуть в полном смысле слова не удается, но, видно, по трепету ресниц он догадывается о моей попытке и она идет в зачет. Он продолжает говорить:
– Та тварь в квартире отравила тебя наркотой и алкоголем. У тебя был передоз. Еле откачали! Но теперь все позади. Ты просто отдыхай и набирайся сил! Ни о чем не беспокойся!
Отдыхай? Это слово мой мозг отторгает, как неуместную шутку. Я помню, что все еще в беде. И не я одна. Из закутков памяти на поверхность всплывают последние события. Угрозы брату. Мише... Как он? Где он? Почему Аким молчит? Почему не рассказывает, что случилось? Как я здесь оказалась? Пытаюсь вытолкнуть из горла застрявшие там вопросы, но получается только тихое, несвязное сипение, отдаленно напоминающее карканье.
– Хочешь знать, где брат?
На словах о брате делаю титаническое усилие и с трудом открываю глаза. Вижу размытые контуры предметов. Пытаюсь прицелиться, справиться с расфокусировкой. Наконец, пробившись сквозь туман, я вполне отчетливо вижу усталое лицо мужа и его встревоженные глаза. На сей раз полноценно ему моргаю.
– Миша сейчас дома, с Людмилой. Я позвонил с твоего телефона, попросил ее вернуться, и она согласилась.
Пытаюсь что-то опять сказать, на сей раз не успеваю даже каркнуть, как Аким предугадывает мой вопрос:
– Вижу, ты не угомонишься, пока все не узнаешь! Ладно, так и быть, возвращаюсь к началу. Мы расстались в номере и ты тихо, по-английски исчезла. Когда я не нашел тебя в вестибюле, то поехал на твой gps сигнал. Какое счастье, что ты не сообразила сбросить часы! – он торжествующе улыбается, – Найденный по сигналу дом оказался знакомым, квартиру я запомнил еще со вчерашнего дня. Дверь, конечно, была закрыта, но не беда. Пока я работал детективом, научился вскрывать замки без ключа. Когда зашел внутрь, увидел тебя, лежащую без сознания на кухонном полу. Рядом с тобой валялась блондинка, тоже в отрубе. И Миша в своей комнате беспокойно отмерял шаги, от стенки к стенке. Позвонил Людмиле, потом вызвал скорую, и вас обоих увезли в больницу. У тебя передоз, у той, другой – кома, причем врачи так и не поняли, от чего здоровый, в общем-то, организм перестал функционировать. Потом, когда тебя уже реанимировали, я прослушал запись вашего с Анной разговора и все стало понятно. Эта запись, конечно, – никакое не доказательство в суде, но уверен, что Анна сделает все, чтобы ее голосочек не всплыл среди ее знакомых. Если не отдаст тебе опекунство по-хорошему, будем с ней по-плохому!
Испуганно на него смотрю. То, что он говорит, – все мимо! Мне нужно посадить ее, Аню. Она пыталась убить меня. Дважды! И если оставить ее на свободе, она попытается сделать это и в третий раз! Не хочу умирать в третий раз! По крайней мере, в ближайшие годы.
Заставляю себя сконцентрироваться. Буква за буквой, терпеливо, не спеша проговариваю, точнее, выхрипываю слова:
– Давно. Я. Здесь?
– Два дня, – отвечает Аким.
– Долго. Еще. Лежать?
– Врачи наверняка не знают, но еще несколько дней, как минимум!
В моих глазах, наверно, загорается ужас. Ведьма говорила, что действие травки длится несколько дней. Так что уже совсем скоро Анька может прийти в себя. И когда это случится, она найдет меня в больнице – здание-то одно! Подушку на лицо, пока я сплю – и вот тебе удачная третья попытка!
Аким ловит мой взгляд и каким-то чудом догадывается, о чем я думаю. Уверяет, что не будет от меня отходить ни на шаг. Не возражаю, конечно, – ведь на споры нужна энергия, которой у меня нет, но его слова меня ни капельки не греют. Как бы муж ни старался меня оберегать, он не робот! Разве ему не придется отлучаться в туалет? А поесть-попить? А поспать? Шансов оказаться один на один с Аней будет предостаточно!
Я лишь надеюсь, что успею намекнуть ей об имеющейся записи нашего разговора прежде, чем она осуществит свои замыслы. Возможно, это ее остановит... Или, может, пора делать ноги из больницы?
– Уедем? – с робкой надеждой прошу Акима, но тот мрачно качает головой.
– Ты слишком слаба. Надо тебя сперва долечить, малышка.
Гладит меня по голове. Черт. Были бы силы, сбежала бы одна, куда глаза глядят. Но сил нет. И даже глаза все еще плохо глядят – то и дело теряют фокус! Придется действовать по-другому. Прошу Акима раздобыть мне нож. Он невозмутимо кивает, исчезает куда-то и через час приносит увесистый охотничий нож. Легонько прижимаю острие к указательному пальцу и на коже мгновенно выступает кровь. Я еще слишком слаба, чтобы замахнуться, но все равно цепляюсь за нож, как за спасательный круг. Тяжелая, гладкая поверхность рукоятки успокаивает. Убаюкивает чувством защищенности настолько, что я засыпаю.
Не знаю, сколько длится мой сон, но просыпаюсь я от голосов. В палате светло, сквозь неплотные шторки пробиваются яркие, солнечные лучи. Аким разговаривает с кем-то на повышенных тонах. Что происходит? Приподнимаюсь, обнажая свой нож, и только тогда различаю, с кем говорит муж. Это Аня, собственной персоной! Стоит сейчас в дверях палаты и отчаянно, возмущенно жестикулирует.
Одетая в тот же элегантный сет, что и на нашей последней встрече, при виде меня, сидящей с ножом в руке и глупо моргающей, она радостно пищит:
– Очнулась, соня? Ну, привет! Чай подействовал! Всем ведьмам мира мои вечные почет и уважуха! Я вернулась! Катюха в теле – и снова в деле! Юху!
Нож с глухим бряцаньем падает на пол, и я тяну к ней свои руки:
– Катя?
Аким застывает ошарашенный и девушка, мигом воспользовавшись ситуацией, проскальзывает мимо него, и крепко сжимает меня в объятиях. Всхлипывает и тихо бормочет:
– Подружка моя хорошая... Ужас... Реву, как дура... Короче... Ты даже не догоняешь, какой это кайф потискать в своих руках твою живучую тушку! Здорово мы ее уделали, твою Аньку! Сработали, как одна команда, да? – гордо заявляет она, заглядывая мне в глаза, и я киваю, вытирая слезы. Сначала ее, потом свои. Слышу, как Аким смачно ругается. От шока, наверно.
– Ты ее видишь? – спрашиваю Катю.
– А то! Ты не представляешь, как она бесится! Похлеще, чем я когда-то! И это она еще не знает про травку! О. Насторожилась. Спрашивает, что за травка? Это такой сюрприз тебе, сладкая! – бросает она в сторону окна, а потом снова обращается ко мне, – У тебя ведь сохранилась та травка от ведьмы в твоей сумке? Ну, чтобы я перестала слышать эту голосистую шавку? – она морщится и потирает себе виски. – Ужас, как громко! Долго я так не выдержу!
– Ты нигде мою сумочку не видел?
Смотрю вопросительно на Акима, и тот достает из прикроватной тумбочки мою сумку. Открываю кармашек, вынимаю оттуда красный пакетик и протягиваю Кате. Та принимает его и с чувством целует. Потом торжественно обращается к окну:
– Выпив эту травку, я перестану тебя слышать и видеть. Ты станешь невидимкой, Анечка. Так что можешь прямо сейчас отправляться в преисподнюю! Я слышала, что для убийц там топят баньку погорячее! А знаешь, что? Даже ждать не буду, прямо сейчас и выключу твой паршивый канал.
Катя отправляется в сестринскую комнату за кипятком, обзаводится по дороге бумажным одноразовым стаканчиком и заваривает себе чай. Минут через десять выпивает. А через пол часа с удовольствием констатирует:
– Все. Исчезла. Ууу, как приятно побыть в тишине! Прости меня, подруга, что я тебя тоже так доставала в свое время!
Качаю головой – мол, пустое! Уже давно эту станцию проехали, и возвращаться туда нет смысла!
Следующие дни протекают в ярких, жизнеутверждающих тонах: обсуждаем с Катей условия нашего взаимовыгодного обмена. Мне достается опека над братом, ей – бесплатное жилье в Питере, в одной из моих квартир. Аким в наши странные переговоры даже не суется. Дает мне карт-бланш на то, чтобы помочь Кате в ее обустройстве: подсобить деньгами на первое время, пока она не устроится на работу фитнес тренером.
Затем прошу Катю об одном одолжении: под видом Ани повидаться с Леной и рассказать той придуманную мной версию. Мол, недавно в моей квартире нашлись дневники. В этих тетрадках последняя запись, сделанная на день смерти, гласит: детский сад – это дело всей моей жизни, любимая отдушина, которую собираюсь холить и лелеять, планирую расширяться, развиваться и создавать целую сеть.
Конечно, на фоне этих самых записей, мною срочно состряпанных, передача садика Лене, а вслед за этим моя скоропостижная смерть выглядит странно и подозрительно. Лена поначалу все отрицает. Говорит, что сама не понимает, как могут не совпадать записи в дневнике и мои поступки. Но потом, после Катиного предложения провести экспертизу подлинности дарственной, сдается. Плачет, вытирая слезы одноразовыми салфетками.
– Я ведь не хотела ничего плохого... Но Каринка умерла, а сад ее просто развалился бы без нее. Понимаешь, Ань? – горестный всхлип. – Все полномочия – в ее руках. Как быть тем детям и родителям, которые, как гром посреди ясного неба оказались бы без сада? Таких заведений, как наше, в округе больше нет! А персонал? Всем пришлось бы искать работу, и нашли бы, конечно, я же ничего не говорю! Но только зачем нужна вся эта канитель, дополнительные проблемы десяткам людей, если всего этого можно было избежать, подделав парочку подписей? ...Да, я готова передать этот сад кому угодно. В любой момент, Аня, готова! Хочешь, тебе передам? Если только пообещаешь мне хорошо о нем заботиться! Это же все-таки Каринкино детище! Там такая огроменная работа проделана, чтобы детки росли и развивались в комфорте! Понимаешь?
Катюша все делает так, как мы договаривались. Требует передать мне сад, чтобы я стала директором, а Лена – моей правой рукой. Такой вариант ее, конечно, удивляет, но другого выбора у нее нет. Поэтому уже через несколько дней сад официально переходит в мою собственность. Проверяю все бумаги, всю деловую активность за время своего отсутствия, выясняю, что Ленка не подвела – пусть где-то неумело, где-то шероховато, но она справилась! Сад не развалился, напротив цветет и пахнет!
Возвращаюсь от нотариуса довольная. Я вернула себе свое дело, Мишу тоже верну, это лишь вопрос времени и еще двух поездок в Питер, – и тогда буду самой счастливой! Сажусь за стол и перебираю документы. Любуюсь каждой строкой, каждой заполученной подписью, как очередной победой! Аким наблюдает за моей возней с осторожным скептицизмом.
– Я, конечно, не против того, что ты крутая бизнесвуман. Но что это значит для меня? Для нас? Совместных ужинов у нас больше не предвидится?
Подхожу к нему вплотную, прижимаюсь к его груди. Как я люблю погружаться в его мощную энергетику! Как будто в бурлящий водопад с головой! Обхватываю его руками и смотрю прямо в глаза, серьезные и пытливые.
– Муж, если я чему-то и научилась у тебя, так это обозначать приоритеты! Если мое дело каким-то боком станет поперек наших отношений, я уже сейчас, заранее выбираю тебя!
– Рад слышать. Потому что я не намерен тебя терять... Есть, кстати, одна вещь, которую я давно собирался сделать.
Он берет мою правую руку и надевает на безымянный палец золотое кольцо.
– Ты моя жена, а до сих пор была не окольцована. Непорядок, – смеется он и, считав мои мысли, добавляет, – Это твое персональное кольцо, не то, что я забрал у Кати в ее последний день. Наденешь мне мое?
Выполняю его просьбу, любуясь и размышляя, как уместно выглядит кольцо на пальце мужа. Обещание любви и преданности. Как водится, столь серьезную клятву скрепляем долгим поцелуем.
– У нас ведь и свадьбы с тобой еще не было! Куда отправимся отмечать? – спрашивает Аким.
– В Колпино, конечно! Ужасно хочется домой!
– Кари, я тут подумал... Тебе ведь больше не нужно изображать из себя Катю, верно?
– Верно, – подтверждаю я, слегка насторожившись. К чему он клонит?
– Может, нажаришь мне тогда дома нормальных котлет? Тех, что на настоящем свином фарше, без курогрудки и без творога?
С облегчением смеюсь:
– Любимому мужу могу даже на масле колеты пожарить!
– А пацана любимому мужу родишь? – интересуется он без тени шутки в глазах, враз оказавшись совсем-совсем близко.
– Прямо сейчас? – испуганно уточняю.
– Процесс этот дооолгий, – тянет он насмешливо, – так что начнем прямо сейчас!
– А вдруг будет девочка?
– Если девочка, то пусть такая, как ты! Но одной девочкой не отделаешься! – и целует меня в губы. – Мать давно уже внуков просит и в няньки себя предлагает. Ты согласна, любовь моя?
Слова почему-то закончились. Счастье внутри бьет ключом, как будто я только что начала жить. Вот же ирония! Мне пришлось умереть, чтобы в полную грудь научиться дышать и любить! Киваю молча и отвечаю на его поцелуй. Я согласна, любимый! С тобой я согласна на все!
Конец.
Дорогие друзья!
Ух, даже не верится, что роман закончен!
Благодарю вас от души, что прочитали до конца!!!!
Безумно ценю ваш интерес, комментарии, идеи и подаренные звезды!!!
Если хотите узнать, что произошло с Катей в новом теле, смело шагайте в рассказ-послесловие «Жизнь номер два». Легкие эмоции, щепотку страданий и чуть-чуть любви вам гарантирую!
Жизнь номер два. Глава 1
Сижу в туалетной кабинке и реву, как дура. Как самая обыкновенная, заурядная слабачка! Стараюсь бесшумно, не всхлипывая и не скуля, чтобы не спалиться. Луплю себя по коленке. Не хнычь, тряпка! Соберись! Ну и что тут такого, что приходится вкалывать, как рабыне на плантациях! Ну и подумаешь! Ты сильная! Справишься! Сейчас выплывешь отсюда королевой, с гордо поднятой головой, надменным взглядом примадонны и полетишь на свою плантацию белым лебедем!
Кулачком вытираю слезы, потом отрываю кусок туалетной бумаги и аккуратно снимаю лишнюю влагу с глаз – не хватало еще тушь по щекам размазать!
Выхожу из кабинки. На мое счастье, туалет пуст. Раз свидетелей моего позора нет, никого убивать не придется! Контрольный взгляд в зеркало. Лицо в порядке, правда, губы чуть припухли от слез и глаза блестят влажным блеском, но так мне даже больше идет. Королева-загадка с таинственной слезинкой в глазах. Спортивный костюм сидит идеально, как влитой. Синтетическая, синяя футболка с надписью «персональный тренер» – просто бее, но в этом клубе такие правила, и ради меня их переделывать отказались. Им же хуже! Собственный имидж портят дешевой униформой!
Приглаживаю платиновые волосы, собранные в хвост, и отправляюсь в зал. Прохожу мимо тягающих штанги мужиков, привычно собирая на себе заинтересованные взгляды. Вот лопухи! Они до сих пор не в курсе: в зале столько зеркал, что каждый их прицел на меня отражается на стенке. Я даже вижу, какая часть тела кому больше понравилась. Дедуле в черных спортивных штанах и седой бородой по душе мой прокачанный зад. Мужику в черных шортах и зеленой футболке – мои длинные, стройные ноги. Думаю, немало охотников поглазеть и на шикарную грудь – спасибо Анюте, она успела силикон третьего размера туда внедрить – но никто из мужиков не решается столь откровенно на меня пялиться. Только осторожненькие, безопасные подглядки за спиной.
Подхожу, наконец, к своей клиентке, Даше-простокваше. Велела ей истязать велотренажер, пока я схожу в туалет. Она сидит и послушно крутит педали. Старается, наяривает, пыхтит, как буденовский паровоз! Весит под сто кило, лицо симпатичное, но тело... О чем она только думала, когда булочки и конфетки пачками жрала? Что они из нее воздушную эльфийку сделают? Говорю чуть резче, чем собиралась:
– Все, хорэ крутить! Разогрелась уже! Идем в зону свободных весов!
Даша безропотно топает за мной на искусственную траву. Берет килограммовые гантельки и начинает повторять за мной приседания. Ее колыхания – нелепая пародия на мои движения. Она никак не может ухватить простейшую технику упражнения. То заваливается на свою подушку безопасности, то гробит своим весом колени.
Плюнув на правила клуба, запрещающие трогать клиентов, подхожу к ней вплотную и фиксирую ей колени под правильным углом, бедра отвожу сильно назад, и наконец-то, под моим ручным управлением, у нее получается правильно присесть. Все остальные упражнения тоже приходится направлять руками. Каждую позу, как из глины леплю! Святые кексы! Почему они никогда моих объяснений не понимают?! Русский язык же использую!
Отработав занятие, добиваю полуживую клиентку двадцатиминутным велотренажерем. Пусть жгет жирок, ей полезно! Топчусь вокруг нее, покрикиваю, чтоб шевелилась быстрее, и украдкой зеваю от скуки.
И, наконец, самый интригующий момент урока – прощание. Сейчас полагается спросить, желает ли она договориться о следующем занятии. Если ты слышишь «да», то торжествуешь! Значит, клиент доволен и, скорее всего, он станет твоим постоянным подопечным! Но Даша на мой вопрос вдруг поджимает губки и опускает взгляд. Говорит еле слышно:
– Я еще подумаю.
И уходит в раздевалку. Черт! Ей-то что не понравилось? Еще один пончик с ранимой и чуткой душой? Вижу через пол часа, как Даша подходит к стойке администратора и о чем-то разговаривает с Никитой. Задом чую, это не к добру! А зад у меня ко всякого рода подлянкам жутко чувствительный! Честно пытаюсь сфокусироваться на очередной клиентке, но взгляд то и дело соскальзывает на Никиту. Пытаюсь считать по его невозмутимой физиономии, о чем он судачит с Дашей, но фигушки мне это удается!
Еле-еле отработав занятие, предлагаю Валерии записаться на следующее, но и эта сколопендра меня сегодня динамит. Да что же это такое? Стараясь ничем не выдать свою досаду, подчеркнуто вежливо с ней прощаюсь.
Все нормуль, Катюха! Прорвемся! Вспомни, как хреново тебе было, когда бродила неприкаянной душой по этому свету! Бомжевала, унижалась, отчаивалась, но снова вставала и боролась до последнего! Главное, ты сейчас жива, а уж все остальное приложится!
Веду очередную пышечку к козлу выполнять гиперэкстензию. Рядом со мной работает Сергей – высокий, классно прокачанный брюнет. Он настолько хорош, что его не портит даже страшная тренерская футболка! Пока моя подопечная выполняет наклоны-разгибы, краем глаза наблюдаю за парнем. Он объясняет женщине в годах, как правильно делать растяжку. Предельно четко и корректно. Женщина не понимает, переспрашивает, и ей с доброжелательной улыбкой объясняют по новой. Откуда у него столько терпения? Он ангел? Ангел, отсыпь мне чуток своей выдержки!
Когда, добросовестно отпахав в зале положенные часы, отправляюсь на выход из клуба, за прозрачно-стеклянными стенами вижу крысу Анфису – нашего менеджера. Она подзывает меня наманикюренными пальчиками в свой аквариум. Упс. Хьюстон, у нас проблемы.
С пластмассовой улыбочкой – аж скулы сводит – захожу в кабинет. Анфиса приглашает меня присесть на стул напротив ее стола. Цепляет на лицо озабоченно-ласковое выражение, этакая гламурная, строгая мамочка: ярко напомаженные губки – в полуулыбку, глазки, чуть покрасневшие, участливо на меня пялятся. Простуженно гундосит:
– Анна, у нас возникли некоторые трудности. Вы, конечно, прекрасно разбираетесь в фитнесе, но общение с клиентами, к сожалению, – не ваш конек.
Вот тут она, конечно, права, даже спорить не стану:
– Коньков не держу! Мне их реально не надо!
Анфиса неодобрительно смотрит на меня поверх очков, а потом, задвинув их обратно на нос, также порицающе таращится на меня сквозь линзы. Ой, да ладно тебе! Я в гляделки кого угодно переиграю – это же мой любимый вид спорта! Начальство, едва заметно передернув плечами под тонкой белой блузкой, продолжает:
– Наш клуб недавно открылся, и нам нужны высококлассные специалисты, способные помочь нам расширить клиентскую базу. Боюсь, вы нам в этом не поможете. Чуть ли не половина клиентов просят после ваших занятий другого тренера.
– Почему все видят стакан наполовину пустым, а я наполовину полным?! Другая-то половина возвращается ко мне!
– Очевидно, вернувшейся половине не чужд Стокгольмский синдром, – бормочет она едва слышно, – Анна, вам бы помягче к людям! У нас тут, знаете ли, не армия! Люди платят деньги за то, чтобы мы им помогали прийти в форму. Вежливо и корректно.
– Ну так и что? Мало кому нравится вкалывать, все ищут путь полегче да помягче! Мне давайте тех, кто согласен пахать!
Анфиса, в очередной раз поежившись под моим неприязненным взглядом, продолжает:
– Нам нужны специалисты и в целом мы в вас заинтересованы! Но только в том случае, если вы приложите усилия и измените свой стиль общения с клиентами! Позвольте дать вам совет. Сейчас очень много психологических курсов, помогающих наработать навыки общения. Запишитесь на них. Попробуйте. Хуже точно не будет!
Приложив титаническое усилие, удерживаюсь от пары ласковых. Твержу про себя, как заводная: «Молчи, пташка, рот на замок! Потерпи – и дотерпишь до зарплаты! Вспомни про стразики в ресничках – они стоят денег!» Скрепя сердце обещаю попробовать какие-нибудь курсы. Ухожу из кабинета побитой собачонкой.
Как же тяжко прогрызать себе место под солнцем! В одиночку. Без богатого мужа! Без поддержки родителей!
А ведь были времена... Без забот порхала по жизни: медовые дни, ванильные ночи. Не жизнь, а малина!
Пока в один прекрасный день из-за своих дурацких амбиций, все не профукала! Золотая рыбка небрежно махнула мне хвостом и уплыла в синее море! А я теперь сижу здесь, у разбитого корыта! Батрачу, выслушиваю поучения про «запишитесь на курсы!» и молча все это глотаю. Еще и улыбаюсь в ответ! Кушать-то хочется!
Аким и Карина мне, конечно, дали денег на первое время, чтобы обустроиться. Оставили и квартиру, в которой только коммуналку надо платить. Но таланта рачительно относиться к деньгам мне не оставили!
А новый город так манил с собой познакомиться! Подмигивал огоньками ночных клубов, улыбался витринами магазинов, мелькал мне фарами теплых, сухих такси в дождливый денек. Не успела я оглянуться, как все полученные рублики закончились! Хорошо хоть, что успела Анины мышцы довести до ума и устроилась тренером!
