Текст книги "Король-поэт (ЛП)"

Автор книги: Илана Мьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

* * *

Джулиен Имара закрыла глаза, чтобы не видеть яркую картинку перед ней.

– Ты. Силы. Что бы то ни было, – она поняла, что не знала, к кому обращаться. Она думала, что это был ветер, но все явно было сложнее. – Я не сделаю этого. Слышишь? Пусть судьба идет своим чередом.

«Я буду свободна», – сказала она себе с дикой надеждой.

Ответа не было. Она открыла глаза и повернулась к Марлену Хамбрелэю.

– Надеюсь, сработало.

– Да, – он махнул рукой. Картинка Сендары и Этерелла пропала. Они с Марленом стояли в коридоре из камня.

– Так эти… силы, – сказала Джулиен. – Они хорошие в чем-то. Послали проводника, который убедил меня поступить правильно, – это утешало.

Марлен пожал плечами.

– Я тебя не убеждал, – сказал он. – Если бы ты решила иначе… мое присутствие помогло бы и там. Я не могу тебя судить, я сам так сделал.

Это не так утешало.

– Я не подумала об этом.

– Все в Ином мире обоюдоострое, – сказал он. – Кто мы, что решаем, влияет на то, хорошо это кончится или плохо. Мне так кажется. Хотя я не так давно мертв.

– Мне жаль, что ты мертв, – сказала она. Он рассмеялся. Она покраснела, ее слова были глупыми.

– И мне, – сказал он. – У меня еще были дела. И хотя бы один человек заботился обо мне. Но этого было мало. Я не получил даже этого. И я не сделал ничего, чтобы заслужить это. Это был подарок.

Джулиен прижала лиру к себе. Неожиданные подарки. Даже если она будет одна всю жизнь, она была Пророком. И с такой лирой. Это что-то значило? Даже если никто не будет заботиться о ней.

– Что теперь? – сказала она. – Мне нужно остановить коронацию.

Марлен покачал головой.

– Это невозможно. Ничто не могло это остановить.

Джулиен недовольно посмотрела на него.

– То есть, это случилось.

– О, да, – сказал он. – И если тебе не нравится, подумай, как чувствую себя я. Я отдал жизнь ради невозможного. Остановить то, что было предначертано. Марилла злилась бы.

Он покачал с горечью головой. Посмотрел на Джулиен.

– Но ты – Пророк в центре Острова-лабиринта. В этом сила. И я должен тебя оставить.

– Стой, – сказала она. – Ты можешь… сказать что-то еще? Что-то полезное?

Он рассмеялся.

– Миру плохо, раз юные просят у меня совета. Нет, Джулиен. Я не мудр. Я просто получил второй шанс, – он окинул ее взглядом, и она покраснела. – Милое платье. Тебе идет. Что ж, удачи.

Он ушел, она не успела ни попрощаться, ни поблагодарить. Но он помог, что бы ни говорил. Он показал, что быть чьей-то тенью – не судьба, а выбор.

Было поздно говорить ему это.

Марлен Хамбрелэй ушел. Последний из трех в той балладе потерян с остальными. Лиса, гончая, змея. Та история подошла к концу.

Было больно получать его помощь через смерть.

И она была одна в каменном коридоре в сердце острова. Джулиен Имара, которая привыкла быть одна, никогда еще не ощущала себя так одиноко. Но метка Пророка озаряла путь, и у нее была лира. Это было ее. Несмотря ни на что.

Это помогало ей двигаться вперед в неизвестную тьму.

* * *

Рианна ползла на коленях. Белая королева говорила с Избранными тихим музыкальным голосом, но Рианна не могла сосредоточиться, она старалась скрыться. Она проползла к колонне, дождалась, пока королева отведет взгляд. Поползла к другой колонне. Она не знала, было ли женщине дело до нее, может, та посчитает Рианну мухой. Но она могла решить, что и голове Рианны нужно взорваться. Ради веселья.

Она не сможет этого забыть. Никогда.

Рианна добралась до последней колонны, как раз у выхода в коридор, и перевела дыхание. Сердце оглушительно билось. Кровь шумела.

Красная кровь.

Женщина говорила.

– Отбываем в полночь, – сказала она. – Знаю, вы, милые смертные, любите править из таких домов, но я не буду себя закрывать. Не в этой лачуге. Мы пойдем к дороге и соберем людей. Убедим, кого сможем, – она рассмеялась, звук снова был разбитым, но и странно красивым.

Рианна выползла в коридор. Она встала с трудом – от времени на коленях ноги свело. Ее юбка была в крови и грязи. Но она не могла терять время. У нее была идея. И для проверки теории идти было недалеко.

Иначе, если она ошибется, нужно было бежать как можно дальше до полуночи.

Или она могла поискать Марлена, попробовать сделать это. Взять его за руку еще раз, попрощаться. Она не знала, был ли в этом смысл, если она хотела спасти семью. Никто не направлял ее в таких делах, хоть она и представляла, что рука матери подталкивала ее. Это было лишь ее выдумкой.

У нее не было проводника. Не было уверенности, что она поступала правильно. У нее был гнев, и все. Только это.

Она угадала. Сим Олейр был там, где она и надеялась – грыз печенье в заброшенном буфете. Сим не стал бежать, как остальные в замке. Конечно, он пошел за едой. Хорошо, что он был предсказуемым. Она подобралась к нему.

– Сим, – прошептала она.

Он посмотрел на нее.

– Миледи.

– Ты был прав, – сказала она. – Белая королева пришла.

– Да, – сказал он, хотя вряд ли понимал. – Отец получил награду. А я голоден.

– Награду… – она покачала головой. Разум юноши был темным. – Сим, нам нужно вниз. Прошу.

Он поднял печенье, которое ел.

– Когда я закончу.

Она выхватила у него печенье и бросила на пол. Он смотрел на нее с ужасом, словно она убила кого-то.

Она издала нетерпеливый звук.

– Отведи меня вниз, и я дам тебе три таких печенья. И варенье.

Его ужас сменился задумчивостью.

– Варенье, – он посмотрел на нее. – Я хочу из ежевики.

– Хорошо, – она взяла его за руку. – Белая королева убьет нас, если найдет. Ты этого хочешь? Вряд ли. Мертвые варенье не едят. Идем, – она тянула его к лестнице. Он пошел сам, но с тоской взглянул на буфет.

В туннелях, казалось, прошла вечность. Когда они добрались до двери комнаты с Ифритом, она думала, что выскочит из кожи. И теперь Сим подумал о том, что они делали. Он настороженно смотрел на нее.

– Открывай, – приказала она, словно была королевой, и он сделал это. Ифрит расхаживал в клетке. Только он озарял комнату зеленым светом. Он едва их заметил. У него был облик мужчины, но без черт и зеленого. Он бормотал под нос, не глядя на них. Хоть что-то радовало.

– Ты управляешь этим существом, Сим, – сказала она. – А нам нужно уходить. Оно может пойти с тобой?

Он испугался.

– Он всегда со мной, – сказал он печальным и серьезным тоном, удивляя. – Клетка… для изучения. Отец хотел изучить его. Следить за его поведением. Так он сказал.

– Хватит этого, – сказала она. – Нужно забрать его. Пока Белая королева не нашла нас.

– Вот так план.

Рианна развернулась. Фигура стояла на пороге. В свете Ифрита сверкнула улыбка. Но она знала, кто это был, раньше, чем он вошел.

Он был с мечом.

– Я не хочу вредить, – сказал Этерелл Лир. – Сим, бери Ифрита, как показывал нам отец. И пойдем. Мы с тобой – семья, – он улыбнулся Рианне. – Ты добра, открыла дверь.

– Ты шел за нами, – она вытащила нож из корсета. Тянула время, пыталась думать.

Она не могла сравниться с тем мечом.

Этерелл шагнул ближе.

– Я знал, что ты сунешь нос, куда не надо. И Симу ты понравилась. Бедный Шут. Это помогло.

– Я тоже пошла за вами, – новый голос. Кто-то рядом с Рианной.

Лин. Она прошла плавно, как угорь, за Этереллом в комнату.

– Придворный поэт, полагаю, – сказал Этерелл. – Я надеялся познакомиться.

– Вряд ли, – сказала Лин. Она была бледнее и тоньше, чем Рианна помнила. Она выглядела как призрак в черном. И она держала меч.

Женщины встали плечом к плечу, Сим был за ними.

Не сводя взгляда с Этерелла, Рианна сказала:

– Ты чуть опоздала. Пропустила праздник.

– Я все видела, – сказала Лин. – Женщину в черном и с вуалью не замечают на коронации. Мне жаль, но я не смогла это остановить.

– Ты знаешь…

– О Марлене? Да.

– Простите, что мешаю, – сказал Этерелл, – но вы хотели отдать шута мне, – он сделал еще шаг с мечом в руке.

Лин сказала:

– Готова.

И Рианна знала, что она говорила не с ним.

Женщины ударили вместе. Они наступали бок о бок. Рианна была с обоими ножами.

Этерелл уклонялся, потом напал сам. Он смеялся.

– Веселый танец, – сказал он, хотя клинок Лин чуть не задел его.

Он отбил ее атаку, плащ обвил его руку, будто щит, но он чуть не пострадал. Он пятился.

– Я забыл, – сказал он, – что этот танец не интересен без ненависти, – он звучал удивленно, словно сделал открытие. – А мне… все равно, – он покачал головой. – Элиссан… хотел власти. Он хотел ее сильно. Видимо, это его и погубило.

– Ты хотел этого достаточно, чтобы пытаться меня убить, – сердце Рианны все еще колотилось. – Только теперь нас двое, и ты не смеешь, – она знала, что дразнила его, и это было глупо, но она злилась.

Но ненависть, которую она вызывала в нем раньше, пропала. Он посмотрел на нее почти тепло.

– Ты была бы королевой, Рианна, – сказал он. – Но разве ты не ощущаешь каплю… радости? Ты свободна от него. От напряжения. От того желания.

Она не знала, что сказать.

Заговорила Лин Амаристот:

– Почему бы тебе не пойти с нами? – Рианна недовольно посмотрела на нее, но Лин не заметила. – Нам пригодился бы мечник.

Он рассмеялся.

– Я так не думаю. От этого будет много проблем. Я ощущаю твое напряжение отсюда.

Лин слабо улыбнулась.

– Так бывает у поэтов.

– Да! – согласился он. – Это утомительно. Я готов покончить со всем этим.

Рианна захотела вмешаться:

– Мы можем болтать, – сказала она, – или можем делать то, за чем пришли.

Этерелл усмехнулся ей.

– Мы неплохо провели время, да, Рианна? – сказал он. – Было интересно думать, что я сделаю с магией. Но было бы интересно увидеть, что вы с ней сделаете. Леди, – он поклонился. – Я буду ждать того, что будет теперь, когда тут королева. И ты, Лин Амаристот. Вот так представление будет.

– Представление? – помрачнела Рианна. – Та королева – монстр.

– Возможно, – сказал он. Глаза его сияли, но не улыбкой. – Не мне судить, – он прошел к двери. – Спешите, если хотите сбежать, – и он ушел, не оглянувшись. Они слышали его шаги в коридоре.

Рианна выдохнула и расслабила позу.

– Он прав, – сказала Лин, – нужно спешить.

– Если бы ты его знала, – сказала Рианна, – ты бы не хотела называть его правым. И они звали Марлена змеем. Ха, – она поймала взгляд Лин. Та была осунувшейся, но настоящей. Теперь она была тут, и Рианна не могла поверить, что думала, что Ифрит выглядел как она. Она сказала. – Я еще никогда не была так кому-то рада.

Лин беспомощно всплеснула руками.

– Я тебя подвела.

Рианна знала, о чем она. Не о коронации.

Рианна покачала головой.

– Нед решает сам. И он предал и тебя, – она шагнула вперед и обняла плечи другой женщины. Лин дрожала.

Придворная поэтесса сказала:

– Мне очень жаль.

Они стояли так миг, а потом расступились.

– Сим, – сказала Рианна. Шут во всем этом удивительно молчал и выглядел подавленно. Он ожил, услышав свое имя. – Делай то, за чем мы тут, и пойдем.

* * *

Джулиен не видела ничего, кроме сияния от ее метки. Только луч света. Каменные стены были вырезаны арками. Но других украшений на стенах не было, они не менялись, пока она шла дальше. Джулиен все больше радовалась плащу. Становилось холоднее. Может, она шла глубже в землю.

Она попала в комнату. Там были только медные подставки для свеч в стене по углам. Их свет спокойно мерцал.

Перед ней была пара дверей. Простые, из дерева, кроме символа двойной спирали на каждом. Узоры, казалось, двигались перед ее глазами.

«Теперь выбирай, Джулиен Имара».

Снова ветер. Джулиен и не думала, что он вернется.

– Сейчас? – сказала она. – Я думала, что уже выбрала.

В стене между дверями была арка. Джулиен заметила ее, потому что она стала собирать свет, словно свечи отдавали сияние туда. Вскоре стена в арке засияла, стала как окно с видом на пейзаж. Она увидела зеленые холмы и скалы, открытое море. Вид изменился, замок стоял на утесе. Башни были как высокие и острые шпили.

Вид снова изменился. Она увидела, как птица, две армии, собирающиеся на поле. Она приблизилась, увидела, что одну армию вела женщина в белом и с белой кожей. Ее губы были как кровь.

Все угасло, остались только свечи по углам. Ветер сказал:

«Белая королева и Теневой король тут. Они уничтожат все, чтобы уничтожить друг друга»,

Джулиен сглотнула.

– Зачем? Чего они хотят?

Она услышала смех в ухе.

«Маленькая смертная, такое тебе не узнать. Они не прекратят бой. Пока моря не поглотят этот мир и все другие. Может, и потом. Их бой вне времени».

– Элиссан Диар выпустил это, – Джулиен вспомнила. Плиту. Рога. Она приняла черепа за то, что принесет его правление. Но… – Он мертв, да? – сказала она.

«Мало, что можно сделать. Твой мир почти точно обречен. Но ты можешь попробовать одно».

– Что? – ужас стал комом в ее животе. Этот тихий лабиринт был далеко от всего. Заманил ее в ощущение безопасности. Она слышала свой голос, она едва дышала. – Что мне сделать?

«Мы предлагаем настоящее имя королевы, – сказал ветер. – Его можно использовать один раз. И это только ослабит ее на время».

– Годится.

Ветер звучал шелково:

«Нужно заплатить цену».

– Назови ее.

Ветер играл с ее волосами. Почти пел.

«Джулиен Имара, маленький Пророк. У тебя лишь одно ценное».

– Лира? – Джулиен сглотнула. – Конечно, я отдам ее, – хотя ей стало не по себе.

«Да, – сказал ветер. – Лира. Кольцо. Все, что идет с ними».

Она не сразу поняла.

– То есть…

«Выбери дверь справа, выйдешь такой, как сейчас. Пророк. С дарами лабиринта. Выбери дверь слева – получишь имя королевы. Метка Пророка Валанира Окуна будет справедливым обменом».

Голос все еще был возле ее уха.

«Ничто не дается бесплатно. Чем глубже ты в Лабиринте, тем больше теряешь».

Джулиен застыла. Комната давила на нее ясностью, все детали стали важными. Двери, свечи, тишина. Все замерло с ней.

Она медлила. Не сбегала. Она заговорила, и голос был сдавленным:

– Это настоящая проверка. До этого… была игра для тебя, да? Посмотреть, наврежу ли я смертной, как я, повеселив тебя. Когда все это время… ты хотел забрать то, чем я дорожу.

Ветер молчал. Джулиен вспомнила беловолосого Пророка на золотой лошади, зеленые горы. Ее лира в тех снах была такой же, как у нее сейчас. Та, которую выбрали для нее.

Она вспомнила ночь, когда Валанир Окун дал ей метку. Его жуткая бледность, когда он узнал, что умирал. Он отдал в этот поступок остатки жизни. Все его надежды были в ее руках. И с той ночи она шла вперед с этой ужасной ответственностью.

И гордостью. О, гордостью и радостью. Музыка зеленых гор приветствовала ее в мире, которому она не надеялась принадлежать.

– Тогда я должна вернуться, – сказала она. – Я буду лишь Джулиен Имарой. Невидимой девочкой на лестнице.

«Или остаться Пророком для грядущих битв, – шептал ей ветер. – Ты отдашь все за временное небольшое оружие?».

Джулиен подняла лиру ближе к глазам. Она пылала огнем даже в свете свечей. Она знала, что больше ничего такого не увидит. И она догадывалась, какая музыка могла зазвучать с такой лирой.

Но все, что могло бы произойти, не могло изменить того, что должно быть.

Она опустила лиру на цепочке, та легла ей на бок. Она посмотрела на гладкие складки черно-серебряного платья. И прошла медленными шагами к выбранной двери.

* * *

Солнце скрылось за тучами, близился вечер, и чайки кричали. Он улегся на песок и слушал их и волны. Он мог бы гордо стоять с Ветвью, напряженный от возмущения, но со временем это потеряло смысл. Дорн Аррин опустил Ветвь на песок, лег рядом с ней. Он хотел отдохнуть лишь миг. Но уснул. Его сны были странными, с музыкой, он пел элегию из ночи скорби об архимастере Мире. Горевал, а ночь тянулась к рассвету.

Когда он проснулся, было темно, Джулиен Имара лежала рядом с ним. Она сжималась и плакала. Дорн тут же понял, что ему холодно, и что он поступил ужасно, уснув, и что что-то было не так.

– Что случилось? – он сел. – Ты ранена?

Она подняла голову. И он тут же увидел в свете луны над берегом. Ее юное лицо без отметин времени и теперь без метки чар. Она выглядела младше в этом платье с кружевным воротником и рукавами, хотя он не говорил этого ей.

– Я все потеряла, – сказала она. – И даже не знаю, правильно ли поступила.

Он взял ее за руки.

Она посмотрела на него с новыми слезами.

– Прощу, давай не говорить о том, что я сказала до этого.

Его сердце болело.

– Конечно, – он думал сказать нечто о юности, о том, что они просто оказались вместе, и у нее могло быть яркое будущее. Он хотел, чтобы она видела для себя такое будущее. Но сейчас было не время для этого – может, он и не решился бы. Будто он мог говорить о таком. Всегда было расстояние между тем, что знал, и во что верил.

– Случится что-то ужасное, Дорн, – сказала она. – Будет война.

– Конечно, – он вздохнул. – Присядь на минуту и расскажи все, когда будешь готова.

Она держала его за руку, они сели на песок под луной. Полная луна солнцестояния отражалась в темных бушующих водах.

* * *

Мужчина с золотыми волосами стоял на коленях в тронном зале. Комнату убрали, Избранные унесли все следы трупа. Пахло мылом. Снаружи была холодная и тихая зимняя ночь. Ужасно тихо было на улицах Тамриллина.

Когда мужчина встал, он не стеснялся, а вот-вот мог улыбнуться.

– Будет честью служить вам, – сказал он. – Особенно, если я смогу покинуть этот замок. Он стал мал для меня, как и для вас. Это меня в вас восхищает.

Белая королева погладила его волосы.

– У тебя свои идеи, смертный, – сказала она. – Я это в тебе вижу. Было время, когда ты учился с моими бессмертными. Но не долго. Ты уже не в их числе.

Этерелл Лир напрягся, а потом пожал плечами.

– Надеюсь, вы примете меня таким, какой я, – сказал он. – Смертным с идеями. Я вижу преимущества бессмертного… но в этом мало радости.

Она смотрела на него, лицо ее не менялось. На ее лице не было морщин.

– Я могу дать тебе великую силу, – сказала она. – Но сначала прояви себя. Ты же охотник?

– Да, ваша светлость, – он лениво улыбнулся. – И хороший.

– Тогда смотри, – она указала на зеркало в золотой раме на стене. Там появился туман, а потом – лицо. Королева посмотрела на Этерелла Лира. – Этот смертный мой. Найди его для меня.

Он приподнял бровь.

– Он жив?

Она улыбнулась, это восторгало и тревожило.

– Он прошел сквозь огонь и множество дверей и вернулся. Он принадлежит мне. Я пыталась забрать его, даже посылала гончих, но без толку, – она опустила взгляд, будто с изумлением. Она была на голову и плечи выше него. – Может, мне не хватало тебя, маленький смертный. С твоей связью с Дорном Аррином и навыками в охоте.

– Конечно, – сказал Этерелл Лир. – Я найду его для вас.

ЧАСТЬ 3

ГЛАВА 15

В первый день зимы Миувьях Акабер вернулся домой с поля боя. Он прибыл со свитой солдат и тут же потребовал ванну. Месяц был тяжелым на передовой, но не из-за сражений – Миувьях редко сражался. Для этого были его сыновья – три наследника, которые старались проявить себя. Особенно сейчас, когда Миувьях хотел стать королем Кахиши. Их состязание было полезным, они зависели от одобрения их отца. Так было всю жизнь у них – он сделал так, чтобы они ненавидели друг друга. Так они не могли объединиться и свергнуть его.

Он сказал им еще в их детстве, что лучший станет наследником. Теперь ставки стали еще выше. Лучший унаследует трон.

Хоть он не участвовал толком в бою, Миувьяху не нравилось на передовой. Еды почти не было, как и удобств. Холод и дожди зимы еще ухудшали условия. Он решил, что сражение было в умелых руках с большой мотивацией, и оставил сыновей. Он вернулся в комфорт замка в Зиртане. Хотя Миувьях Акабер недавно назвал себя королем, он жил в роскоши все годы с тех пор, как Юсуф Эвраяд назвал его визирем Восточной провинции.

Это было честью, и Миувьях получил титул, оставив право на трон. Он не мог сравниться с Юсуфом Эвраядом. Его старший сын Элдакар был другим делом. И атаки с севера, ведущие к уничтожению Захры, дали идеальную возможность.

Замок Миувьяха был украшен знаменами Восточной провинции, серебряная газель на зеленом поле. От их вида Миувьях ощутил недовольство. Когда он будет королем Кахиши, его знамя будет включать элементы всех провинций. Он уже отдал приказ добыть ткань и придумать новые варианты. Тот, кто создаст подходящий дизайн, получит награду. Миувьях ехал по опущенному мосту и довольно улыбался. Провинций не будет, когда он покончит с Элдакаром. Это было огромной ошибкой Юсуфа Эвраяда – решить, что Кахиши мог существовать в единстве, оставаясь разделенным.

Другой ошибкой было позволить старшему сыну жениться на той шлюхе. Но это сработало на пользу Миувьяху. Шлюха теперь правила в Майдаре, и с ней скоро будет покончено, а Элдакар Эвраяд из-за нее потерял доверие и популярность.

Миувьях улыбнулся, думая о шлюхе Элдакара. Она была заманчивой. Она оказалась способной в бою, но от этого борьба была лишь слаще. Дикая кошка еще могла оказаться на коленях. Миувьях знал, что она тогда для него сделает.

Он прошел в свои покои, слуги следовали за ним. Он обрадовался там, оказавшись в своем убежище. После недель в палатке было особенно приятно быть дома. Слуги сняли с него части брони, и вес будто пропал и с души. Он был под давлением из-за боя на западе и осады Майдары. Но это давление пропадало с броней и одеждой. Он выдохнул и опустился в ванну.

Было приятно сидеть в воде, слуги лили ароматную воду на его плечи и спину. Он представлял, что сделал бы с Рихаб Бет-Сорр. Слуги молчали, что бы Миувьях не делал после таких мыслей. Они просто приносили воду, массировали его плечи и голову, мыли его волосы. Ощущения вместе с приятными мыслями радовали его.

Он был гордым, ему было плевать на то, что думали его слуги. Он был красивым, хоть и средних лет. И активным с наложницами. Аура власти, навыки в бою донесли его далеко, пока он не врезался в стену. В проклятую стену побед Юсуфа Эвраяда. И он принял титул визиря и ждал своего момента.

И момент быстро приближался. Так думал Миувьях, пока слуги вытирали его. Он застонал невольно от наслаждения, когда они надели на него шелковый халат. Как приятно было, что сыновья выросли и могли терпеть мучения войны вместо него. Он закончил, пока не наступит время обрушить все их силы на Майдару и шлюху. Он хотел сам сокрушить столицу и пройти в город. Посмотреть в лицо Рихаб Бет-Сорр, когда она опустится на колени в грязи, и в ее глазах будет смесь гордости и страха. Он уже мог это видеть. Будь он моложе, от этой мысли он снова стал бы твердым.

Говорили, Рихаб была заодно с Танцующими с огнем и ворами. Что она захватила криминальную часть города и учила их биться. Эта стратегия работала, пока силы Миувьяха были заняты Элдакаром на западе. Как только с Элдакаром будет покончено, и Миувьях обрушит все силы на город… он не простоит и недели.

Пришло время ужина, он ждал этого не меньше купания. Хотя ему давали лучшее в лагере, это было не роскошной едой. Слуги принесли тарелки под колпаками, мясо птицы и козы, пряные соусы, приготовленные, как любил Миувьях. Он закрыл глаза в предвкушении. Может, стоило уезжать, страдать какое-то время, чтобы потом наслаждаться простыми радостями.

Ему даже захотелось вызвать менестреля записать эту мысль. Но его звали еда и вино. Остальное могло подождать.

– Вам послание из Рамадуса, ваше превосходство, – сказал слуга, сидя на коленях, прижимая лоб к полу.

Это раздражало. Он пытался наслаждаться ужином.

– Я знаю, что там. Оставь и уходи.

Слуга опустил свиток в кожаном чехле с печатью двора Рамадус на серебряном подносе рядом с диваном Миувьяха. Он сделал это, опусти взгляд, попятился так от дивана до порога и только тогда развернулся уходить.

Миувьях жевал уже недовольно. Он так ждал ужина. Отбыв из лагеря, проехав часы под холодом и дождем. Но если он не прочтет сейчас, будет отвлекаться на это мыслями, хотя знал, что там говорилось. Послания были одинаковыми в эти дни.

Он вытащил свиток из чехла. Развернул его. Да, то же самое. Маги Рамадуса увидели тьму на западе, и так далее. Кахиши нужно было перестать сражаться и объединиться.

Их игра была жалкой. Если они были заодно с Элдакаром Эвраядом, история о пророчестве не сработает с Миувьяхом. Если нет – страна будет единой, когда он сокрушит Элдакара, да? Южная провинция ждала, нейтральная, чтобы понять, кто победит. Они присоединятся к Миувьяху, когда он проявит свою силу. Кахиши найдет новое вдохновение в лидере как Миувьях. Кахиши ослабла от трусливого Элдакара.

Миувьях все-таки старался на благо страны. И, когда он будет королем, рамадианцам придется договариваться с ним. Они показывали силу, но торговля с Кахиши была важна для них. Лучшее оливковое масло мира было из рощ у Майдары. Принцы Рамадуса хотели быть в алом, редкая краска производилась из жуков, которые жили на деревьях на юге от реки Гадлан. Рамадус шумел из-за войны, но война была дорогой, и Миувьях сомневался, что Рамадус хотел войны, если был другой способ получить себе богатства Кахиши.

Союз был ключом. Когда Миувьях получит трон, он женит одного из сыновей на принцессе Рамадуса. Элдакар Эвраяд отказался от такого брака, ошибся. Миувьях спасет страну. Он жалел, что Юсуф Эвраяд не видел в нем спасителя.

Той ночью ему привели девушку – новую рабыню с востока, красивую и с золотыми волосами. Она не была похожа на Рихаб Бет-Сорр, но Миувьях любил разное. Он ценил наслаждения в жизни – еду, женщин и вино. Эта девушка была послушной, это он не очень любил, но все-таки она пригодилась после дороги. Она делала то, что от нее ждали, и ему не нужно было думать. Это было как ванна. Он позволил ей остаться, засыпая. К нему приводили девушек, когда обыскивали их, а он мог проснуться и захотеть еще. Особенно после долгого отсутствия.

Миувьях проснулся ночью. Было поздно. Луна была высоко, свет проникал в окна. Девушка лежала рядом с ним.

Он увидел, что она лежала поверх покрывала, ее запястья и лодыжки были связаны. Во рту у нее был кляп.

Он попытался закричать, но понял, что и у него был кляп, а еще его держали сзади. Нож вспыхнул, вонзился в его горло, вызывая боль. Красная вспышка была его кровью. Его жизнью.

Мужчина появился перед ним. Простая одежда, светлая от луны. Из Эйвара. Это Миувьях успел понять. Мужчина сказал:

– Рад знакомству, милорд. Меня зовут Нед Альтера. Это было за Мирину, дочь Сикаро, королеву Майдары.

Миувьях пытался говорить. Не было ни звука. Его тело накренилось на кровати.

Мужчина подошел к окну, вытер быстро нож. Он будто забыл о визире, чья жизнь вытекала на кровать. Он сказал себе или лунному свету:

– Все-таки, – сказал он, – я ненавижу предателей.

ГЛАВА 16

В полночь зимнего солнцестояния процессия шла по улицам Тамриллина. Ее видели, но звуков почти не было. Те, кто смотрел и смог потом рассказать, глядели в щели меж закрытых ставен. Точнее, они видели мельком, потому что те, кто смотрел дольше, не рассказали бы. Эти люди – мужчины, женщины, даже дети – выходили в ночь в тишине за тихой процессией вооруженных. Их вела величавая фигура в белом. Казалось, сама луна проходила мимо каждого окна, если бы лунный свет мог оставлять холод за собой.

Люди, заметившие это, но смотревшие лишь миг, дрожали под одеялами и молились.

Все закрылись сразу после случившегося в замке. Их вело желание сильнее паники найти укрытие. Они забыли о празднике в честь солнцестояния, в честь нового короля. Все в городе от богатых аристократов до бедняков были охвачены одним ужасом. Бедняки, если у них не было домов, укрылись в храмах, где бродили священники с ошалелыми глазами.

Те, кто укрылся, лежали на скамьях, смотрели на мрамор или глаза богов.

Таверны хотели не закрываться всю ночь для праздника, но тут же закрылись, открывали лишь тем, кто искал убежища – часто это были люди из замка. Никто не мог оставаться в замке этой ночью, а то и дальше. Те, кто не видел произошедшее с Элиссаном Диаром, видели ужас после этого. Знания будто передавались без слов. Словно они сами все видели. И не могли забыть.

Оставшиеся на улицах оказывались в процессии, которая выглядела все хуже по краям, пока шла от замка по улицам к вратам. Они вскоре затерялись в ночи, но жители Тамриллина оставались в домах, храмах и тавернах, не спали и ждали рассвета.

Следующим утром люди Тамриллина узнали, что снег с прошлого дня стал как стекло на брусчатке. Что крыши и подоконники были в сосульках. Иней стал спиралями на окнах.

Утром все узнали, кто пропал. Пропал навсегда. Тех, кто ушел с Белой королевой, больше не видели.

* * *

После полуночи замок затих, Рианна повела их в комнату под землей. Но когда они добрались до двери, она поняла, что не могла войти, будто что-то держало ее на месте.

– Рианна, – Лин Амаристот поравнялась с ней.

Рианна повернулась к ней. Вдруг все было в тумане. Она так долго ждала побега, но почему все так ощущалось?

– Я не могу, – сказала она. – Это моя вина.

– Нет, – холодно сказала Лин. – Моя, – она прошла к койке, где лежал Марлен Хамбрелэй. Его сапоги свисали с края. Он был высоким.

Рианна не могла смотреть. Она вспомнила его слова, что могла вынести все. Он сказал это, чтобы придать ей сил, она знала, но он верил в это. И ошибся. Она не могла вынести, что он был тут, пока она ела, спала и танцевала сверху. Что он умер один в темноте.

– Нужно похоронить его, – сказала она.

– Нужно что-то сделать, – сказала Лин. Она опустилась у кровати и склонила голову. – Это должно было произойти… он ушел… не так давно.

Рианна не могла смотреть на мужчину на койке. Не хотела видеть его лица. И без того многое не давало ей спать и спокойно жить. Но она знала, что должна была присутствовать тут, она не была трусливой. Она смотрела краем глаза.

Лин Амаристот коснулась губами его лба. Встала. Рианна смотрела с порога, а Лин сняла черный плащ с себя и укрыла им тело. Она подняла руки и тихо запела.

Рианна дрожала. Она хотела спросить, зачем было накрывать его и петь, но не могла говорить. Рукава Лин съехали, стало видно руки с золотыми венами.

Сим Олейр робко прошел мимо Рианны встал рядом с койкой. Рианна забыла о нем. Золотой свет от Лин озарил его черты, он смотрел на нее.

Лин опустила руки и утихла, и Сим сказал:

– Ни песен, ни любви, ни жизни.

Придворная поэтесса опустила ладонь на его плечо.

– Так кажется, – она посмотрела на Рианну. Ее глаза казались темнее, как пещеры с искрой жизни в них. – В пути со мной кое-что произошло, – сказала она. – Я еще не уверена, что. Но я знаю, что ощущаю… некую связь… с мертвыми. Думаю, я могу остановить гниение тела. Пока мы не упокоим его, похоронив. Мы вернемся за ним, Рианна. Когда это кончится.

Рианна подняла упрямо голову. Она злилась.

– Если сможем.

Лин развела руками, и этот жест казался Рианне восточным и уклончивым.

– Да.

Напоминание о Кахиши еще сильнее разозлило Рианну. Но она знала, что это было. Защита, чтобы не сломаться. Она злилась из-за того, что Придворная поэтесса не могла оживлять мертвых, хоть у нее и было много чар.