Текст книги "Король-поэт (ЛП)"

Автор книги: Илана Мьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Вам будет просто, – сказал им Овейн с теплом на лице. – Вы живете и дышите куплетами. Но вы таких существ не встретите, если будете с паромщиком. Он знает тайные пути. Как избежать Певчих.

Несмотря на их планы на утро, они отправились спать поздно, хотели как можно дольше побыть на Острове. Когда Джулиен пришла в Зал лир, была середина ночи. Она хотела снова побыть там одна. В последний раз? Мысль была или логичной, или глупой, и она не была уверена, какой именно. Их ждала опасность. Но разве глупо было представлять худший исход? Может, дело было в том, как ее растили.

Комната изменилась без Серебряной ветви. Это она и хотела увидеть – разницу. Без источника света Зал был темным, даже золотые лиры потускнели в свете луны. Вырезанные картины на стенах были в тени.

Джулиен Имара подняла свечу к новой плите, где был король на троне. Спирали и черепа. И в одном углу поэт в лодке.

Она ощутила трепет. Она и Дорн Аррин уже были частью чего-то предначертанного?

Она хотела спросить это у беловолосого Пророка, который ей нравился. Хотела упрекнуть его. «Вы меня бросили. А я даже не знаю вашего имени».

Этой ночью Дорн спал с Ветвью рядом с ним… на всякий случай. Ветвь могла нуждаться в защите.

На стене был намек на другую их цель. Не только убрать Дорна Аррина с острова. Ей нужно было собрать кусочки в целое самой с помощью книг и подсказок Пророков. В центре точно был вырезан король-поэт. Черепа… эти знаки были неприятными. То, что они составляли спираль, было даже хуже.

Коронация вот-вот произойдет. Близился новый год. Время было важным для поэтов. Джулиен знала это и многое, хоть и не понимала, откуда.

Может, она не могла надеяться, что они смогут отсюда остановить церемонию в Тамриллине.

Она подумала о Валанире Окуне, давшем ей свою метку Пророка. Может, у всего была цель, и то, что казалось невозможным, можно было как-то преодолеть.

* * *

Она долго видела только белый туман. Движения паромщика у весел были уверенными. Он не мешкал, не говорил. Пару раз Дорн пытался задать вопрос. Тот не отвечал.

Было холодно на воде. Зима пришла. Джулиен куталась в плащ. Дорн напротив нее будто не ощущал этого, задумался, хотя ветер хлестал и по нему.

Когда стало видно землю, дорн ее позвал. Джулиен оглянулась и увидела черные скалы в тумане. Она застыла, но не от холода. Эта лодка была местом, где она не могла ничего делать и принимать решения. Это вот-вот закончится.

– Утерянных островов несколько, – сказала она паромщику. – Какой это?

Он не обернулся.

– Первый, – его голос все еще казался мертвым. – Тот, что ближе к границе.

Граница. Она дрожала.

– А название? – Дорн Аррин звучал строго. Может, прикрывал тревогу.

Паромщик повернулся. Его лицо все еще было безжизненным.

– Это Остров-лабиринт.

ГЛАВА 13

Люди говорили, ночь будет долгой. Солнцестояние, смена года. Об этом времени было много песен, словно так они отгоняли холод и тьму.

В этом году песни будут по другому поводу: в честь коронации короля. Он сиял как солнце. Коронация пройдет перед сумерками. В канун самой долгой ночи.

Рианна расхаживала в своей комнате. Никто не мог войти – ни служанки, ни другие для помощи ей. Дубовые двойные двери ее комнаты были закрыты. Ей нужно было подумать.

Она не справилась. Эта мысль была как камень.

Скоро ей придется спуститься. Это будет день празднований. Все в Тамриллине будут смотреть на процессию короля на улицах. Их нового короля.

Но этот день был важным по другим причинам. В ночь перед ним пошел снег. Не сильный, на ее подоконнике собрался слой в четыре пальца. Но это было необычно. Рианна видела снег лишь несколько раз в жизни.

Элиссан Диар точно посчитает это знаком. Знаком поддержки его правления. Бело-серебристый снег как олень, которого он убил, как королева из его снов.

Рианна знала, что он думал. Она была близка с ним. Но она не убила его, когда был шанс.

В ночь зимнего бала она взяла смелость в руки, хотя хотела жить. Она думала заменить его в свою комнату, проверить рану на его животе, пока он спал, – его слабость. Ее могли убить, но разве это важно? Так она себе говорила, но знала, что это было важно для ее отца, ее дочери и Неда. Если бы она хотела умереть, давно это сделала бы.

Она пошла против своих желаний и природы в день бала. Она нарядилась и приготовилась умирать. Но в ту ночь, когда она вернулась из туннелей с Симом, король стал странным. Он ушел в свою комнату с Избранными. Рианна пыталась пойти за ним, использовать женские чары на мужчинах. Они не пустили ее. Элиссан Диар не заметил их разговора, затерялся в мыслях. С тех пор она ни разу не увиделась с ним. Вокруг него все время были Избранные. Они даже окружали его кровать ночью. От этого Элиссан отказался бы недели назад. Живая стена, неподвижная и тихая, между королем и миром.

Защита короля стала их одержимостью.

Она надеялась, что что-то изменится, когда она увидит оружие под замком. Но это лишь напомнило о жестокости мужчины, любившего ее. Чтобы охранять волшебное оружие, он пожертвовал юношу. И с помощью Ифрита, и Сима Олейра, он пытал Марлена в том подвале.

Этот день настал. День, что обречет их, и Рианна не смогла даже отдать жизнь, чтобы убить короля. Она стыдилась, была в ярости и радовалась.

Стук в дверь. Рианна не могла уже игнорировать это. Она сдвинула засов и чуть не упала, когда Этерелл Лир ворвался внутрь.

– Король хочет вас, – холодно сказал он. – А вы, миледи, без одежды.

– Тебе какое дело? – парировала она. Ей надоело быть с ним милой. – Почему ты здесь?

– Он меня послал, – не стоило уточнять, кто. – Он доверяет тебе, хотя не должен. Я сказал ему. Что тебе нельзя доверять. Но король глупее Сима Олейра, когда разговор заходит о тебе, – Этерелл с отвращением кривился, выглядя от этого как лорд при нищем. – Одевайся и спускайся.

– Мне слушаться твоих приказов? – сказала Рианна. – Нет уж.

– Это его приказы, – сказал Этерелл. – Радуйся, что тут я, а не один из Избранных. В следующий раз может так не повезти, – он развернулся.

– А что? Что могут сделать эти парни? – спросила она ему вслед с насмешкой. Ее лицо и шея пылали. Он шагал, а она добавила. – Как ты завоевал Сендару обратно? Пришлось работать больше, чем тебе нравится, наверное.

Он повернулся. Ярость на его лице была не слабее, чем у нее. Лишь миг, и его лицо расслабилось. Он усмехнулся.

– Я всегда получаю, что хочу, Рианна. Помни это, – он повернулся и ушел.

Она стояла и кипела. Спорить не было смысла. Она злилась, но это не было важно. Может, она могла теперь лишь смотреть, что произойдет, попытаться спасти себя. Если Элиссан Диар получит сегодня силу, то, может, она хотя бы сбежит, заберет семью и отыщет место, где чары их не найдут.

И еще одна ужасная мысль: а если не любовь к семье заставляла ее так думать? А если любовь прикрывала трусость?

С этой мыслью она разделась до нижнего белья и стала наряжаться. Платье было выбрано заранее. У нее было три платья для важных случаев в ее жизни в замке. Серебряное для зимнего бала, расшитое золотом для коронации. И третье платье из красного бархата с поясом, где переплетались золото и хрусталь. Для свадьбы с королем.

Рианна была рада, что для этого платья ей не нужна была помощь служанки. И она знала, как уложить свои волосы. Она заплела волосы сверху, остальные пряди ниспадали. Она запоздало поняла, что прическа сверху напоминала корону, но решила, что символизм подойдет, хоть и был случайным.

Она прикрепила нож к бедру и между грудей. Последний был очень тонким, чтобы не выделяться в корсете, и с серебряной рукоятью.

Может, она сможет его вытащить. И она надеялась, что отец поймет, что им с малышкой нужно уезжать подальше.

Музыка заиграла внизу. Музыканты готовились к событиям дня. Процессия пройдет по главным частям города. Элиссан и Сендара Диар будут бросать толпе щедрые дары: буханки хлеба и монеты. А потом в тронном зале пройдет церемония, и двери во двор будут открыты, чтобы люди могли заметить хоть издалека.

А потом праздник начнется на улицах: вино и музыка для всех людей. Элиссан знал, как завоевывать их сердца. Город был слабым, и это Рианне не нравилось. Им не было дела, что трон захватили магией, что хороших людей казнили. Они думали, что король с волосами цвета солнца спасет их от горя.

Она застегнула бриллиантовое ожерелье и стала выбирать кольца.

Еще стук в дверь. Рианна поджала губы. Тот, кто пришел за ней, получит от ее сварливого языка. Избранный или нет. Она не была служанкой, чтобы ей угрожать. Она отодвинула шкатулку и прошла к двери.

Это была Карилла.

– Миледи, – она была белой. – Есть новости. То, что вы хотели… но нет. Мне жаль.

Рианне стало плохо. Она втянула Кариллу в комнату и закрыла дверь.

– Быстро, – сказала она. – Говори.

– Это он, – сказала Карилла. – Марлен Хамбрелэй, – она сглотнула. – Мне очень жаль, миледи. Он жив, он в камере внизу. Самой далекой и сильно охраняемой. Потому нам было сложно его найти.

– Ты его нашла, – напряженно сказала Рианна. – Почему тогда извиняешься?

Девушка не смотрела ей в глаза.

– Он без сознания. И, – слова вырвались из нее, – говорят, он вряд ли очнется.

Больше музыки снизу, струны и флейты. Рианна закрыла глаза, а потом:

– Скажи, где, – она слышала себя будто издалека. Карилла сдавленно описала расположение камеры.

Рианна кивнула и похлопала руку Кариллы.

– Ты молодец, – она взяла шкатулку из выдвижного ящика, выудила сапфировые серьги. – Это тебе. Для твоей свадьбы. И пусть брак будет счастливым.

– Миледи, – Карилла сжала в руках серьги. – Что вы будете делать?

Рианна встряхнулась, словно проснулась. Она думала, что надежды не было, но… похоже, она еще не проиграла. Шанс оставался.

– Не переживай, девочка, – сказала она. – Ступай. Ты не должна меня видеть дальше. Теперь это будет опасно, – она протянула руку и убрала выбившуюся из-под чепца Кариллы прядь. – Забудь все это, – сказала она, – и живи своей жизнью.

* * *

Паромщик высадил их в бухте. Там был песок с водорослями. Остальной берег был из камней. Они выбрались из лодки, Джулиен спросила:

– Вы подождете нас?

– У меня есть дела, – сказал паромщик. – Но вы заплатили. Я вернусь на зов.

Они проводили его взглядом. Лодка пропала из виду в тумане.

– Он разговорчивый, – сказал Дорн. – Что теперь?

– Я продолжу, – сказала Джулиен. – А ты жди тут.

Он, конечно, стал ругаться. Хмуро посмотрел из-под промокших волос.

– Я не стану ждать тут. За кого ты меня принимаешь?

– За хорошего поэта, – сказала строго Джулиен. – Хорошо умеющего ругаться.

– Я серьезно. Думаешь, я отправлю тебя в опасность одну? Ты так обо мне думаешь?

Она скрестила руки на груди.

– Это не моя идея. Но… я чувствую, что должна идти одна. От метки Пророка. И я не думаю, что ты сможешь пойти со мной. Меня впускает метка, – она посмотрела на него. – Дорн, я не хочу быть одна. Я бы с радостью пошла с тобой.

– Тогда я иду с тобой, – сказал он. – Я не буду тут ждать, – он поправил Ветвь, которую было неудобно нести, и подошел к ней.

– Хорошо, – сказала она, смирившись. Или обрадовавшись. – Идем.

Они пошли вперед вместе. Джулиен шагала по острым камням. Белые ракушки с тонкими лиловыми полосками лежали среди них и хрустели под ногами.

Она была одна.

– Что… – Джулиен оглянулась. Дорн стоял в бухте и глядел на нее. – Ты не идешь?

Он был ошеломлен. А потом разозлен.

– Не могу.

– Что значит…

– Не могу! Ясно? – Дорн пнул песок. – Ты получила, что просила. Я не могу выйти из бухты. Я словно сталкиваюсь со стеной.

– О, – сказала она. – Прости.

– Иди, – сказал он. – Сделай то, что нужно. И вернись, чтобы я мог выбраться отсюда. И скажи чарам, пока ты с ними, что от них куча бед.

– Хорошо, – сказала она. – Но, Дорн…

– Что? – его раздражение усилилось. Он словно знал, что она скажет.

Она вдохнула.

– Если я… не вернусь… Ты можешь выбраться отсюда. Не жди меня слишком долго.

Он снова выругался.

– Я не хочу быть пешкой в этой игре, – сказал он. – Я не буду трусом. Я останусь тут, пока не сгнию. Это место получит мои кости, но я тебя не брошу. Так что лучше вернись. Слышишь?

– Я люблю тебя, – сказала она и быстро отвернулась. И не повернулась, шагая по камням. Она ощущала жар смущения в ушах, ладони дрожали, но она шла ровно. Она надеялась, что выглядела решительно. Но она не ощущала это. За камнями был зеленый холм. Она стала подниматься по нему.

Холм оказался странной формы, хотя она поняла это только на вершине. Она стояла там, переводя дыхание. Ветер тут был сильнее. Пахло травой. Она опустила взгляд и увидела воду, серебристо-голубую.

Холм был идеально круглым, плоским сверху. В центре кусты росли по кругу. Лабиринт. Она подошла ближе. Изгородь кустов была высотой с тополи, была густой. Она ничего не видела за листьями.

Она начала обходить круг изгороди. Внизу шумели волны, сверху пролетели гуси.

Не сразу, но она добралась до двери. Она была дубовой, почти заросшей плющом. Она ощутила ветер на шее, как перышко. Шепот: «Входи, Пророк».

Джулиен открыла дверь в лабиринт.

* * *

Процессия короля вернулась в замок. Близился вечер. Рианна не пошла, сослалась на плохое состояние. Она стояла в тронном зале в золотом платье и пила вино из кубка с драгоценными камнями.

Первыми в замок вошли Избранные. Они мрачно шагали в ряд. За ними – король. Элиссан Диар был в белом, только плащ был красным, с горностаем.

За королем был еще ряд Избранных, и музыканты сообщили о его прибытии. Потом были Сендара Диар и Этерелл Лир, смотрелись Рианне как брат с сестрой.

Когда король увидел ее, Рианна подняла кубок.

– За короля Эйвара, – сказала она. – Да правит он вечно.

Ей тут же стало холодно. Вечно? Зачем она так сказала?

– Пусть подойдет моя красота, – сказал король стражам вокруг него. И рассмеялся, когда они остались на месте. – Простим моих мальчиков. Они меня оберегают. Потом мы отпразднуем этот день. И этой ночью начнется наши ночи вместе.

Она кивнула. Пальцы вокруг кубка онемели.

После. Она посмотрела на группу Избранных, которые несли корону на красной подушке. Она впервые увидела корону. Та была изящной, высокой и будто из белого кристалла. Она просвечивала, поглощала свет.

– Откуда это? – сказала она.

Этерелл Лир вдруг оказался рядом с ней.

– Никто не знает, – сказал он. – Это было в комнате короля. Он сказал, что это появилось у него во сне. Странная будет у нас семья, да, мама? – он рассмеялся в ее лицо.

– Мне жаль твою мать, – холодно сказала она. И не была готова к вспышке ненависти в его глазах.

Сим Олейр танцевал перед ними. Он был в красно-золотом наряде по случаю.

– Готово, все готово, – пел он, кружась на золотых остроносых туфлях. – Готово для Белой королевы.

– Идеально, – Рианна наполнила кубок и осушила слишком быстро.

* * *

У входа в лабиринт была каменная скамья. А на ней – одежда. Джулиен подошла ближе, и дверь за ней закрылась. И щёлкнула, словно заперли замок.

«Оденься», – снова тот шепот.

Джулиен через миг колебаний разделась. Сначала плащ, потом платье, которое пошила ее сестра из синей шерсти с кружевом на воротнике и рукавах. В нижнем белье и сапогах она задрожала, посмотрела на одежду на скамье. Платье было черным с серебром. Оно легко скользнуло по ней. Словно было пошито для нее. Хоть и черное, оно было гладким и сияло. И там был плащ, черный и с серебряным мехом.

Она оставила сумку в бухте. Она не планировала нести свое платье и старый плащ по лабиринту, пришлось оставить их. Она аккуратно сложила их, не зная, что чувствовала. Она могла и вовсе больше не увидеть эти вещи.

Она знала значение черного и серебра. Но не думала, что сама это наденет. Она была новым Пророком, ее сделали неправильно. Так она думала.

Лабиринт больше не подсказывал. Джулиен могла выбрать – направо или налево. Она пошла направо. Важно было идти, надеяться, что все было не просто так. Впереди и вокруг нее была изгородь, и все. Лабиринт постоянно заставлял ее выбирать. Изгородь была высокой и закрывала солнце. Она была отрезана от мира больше, чем этот остров.

Солнце было высоко, когда она добралась до поляны в лабиринте: место напоминало двор, от него расходились разные дороги. В центре стоял фонтан из камня, покрытого мхом. В фонтане поднималась небольшая платформа из камня. Солнце мерцало на воде и платформе, и Джулиен заметила там искру. Она подошла ближе.

В центре фонтана было кольцо.

Ветер дразнил тихим звуком.

«Возьми его».

Джулиен осторожно протянула руку, понимая, что могла легко уронить кольцо в глубины фонтана. В кольце была большая жемчужина.

Она пыталась вспомнить учения о камнях. Чем была жемчужина?

Она не помнила. Она надела его на безымянный палец правой руки, как носили поэты. Жемчужина засияла на миг, но это могло быть от солнца. День стал ясным, теплым для зимы на севере.

Она заметила по краю платформы, где было кольцо, вырезанные символы. Она помнила их из книг – руны. Но значение рун было утеряно.

Она смотрела, а символы менялись. Стали буквами, которые она могла прочесть. Одна фраза тянулась по краю платформы.

«Я носил много лиц».

Звучало знакомо, словно она слышала это во сне. Она провела пальцами по вырезанным словам. Ветер был тихим.

«Куда теперь?» – спросила она у ветра. От этого места вели три пути, если не считать тот, по которому она пришла.

Ответа не было. Джулиен нужно было решить. Или ее вела метка? Она пошла, выбрав путь перед собой. Снова погрузилась в лабиринт. Ее шаги были ровными, черно-серебряный наряд был тяжелым. Джулиен ощутила ритм шагов, хоть и медленных. Она выбирала новые пути, слушала ветер.

Она не знала, как долго так шла, пока не попала на еще одну поляну. Тут она замерла и смотрела. Беседку окружали березы и ивы. Беседка была словно вырезана из кости. И всюду были цветы. Мальвы качались, как высокие танцоры на ветру, розы обвили столбики и решетку. Глициния свисала с арок, лепестки падали на землю.

«Зима», – напомнила она себе. Но не могла спорить с тем, что видела.

Она подошла к беседке. Конечно, ей нужно было внутрь. Она поднялась.

И охнула от потрясения. Ладони прижались к лицу. Она поняла две вещи. На круглом каменном столе беседки была самая прекрасная лира в мире. И она была для нее.

Слезы подступили к глазам Джулиен. Она едва осмелилась шагнуть вперед, боясь, что сон рассеется.

«Забери свое», – сказал ветер.

Она шагнула вперед. Проверила струны. Идеально настроенные, они звенели, как хрусталь. Каждая нота вызывала у нее те же эмоции, что и звон Серебряной ветви.

«Это не мое», – подумала она.

Снова ветер.

«Твое».

Лира была на серебряной цепочке. Джулиен подняла ее и не ощутила веса. Она повесила лиру на плечо.

«Это чары, – подумала она. – Это рассеется, когда я уйду отсюда. Это сон».

«Нет, – сказал ветер. – Это твое. Теперь иди в последнее место. Прямо, направо, снова направо».

Джулиен покинула беседку. Солнце словно впивалось в нее лучами. Она была счастлива. Она с трудом сдерживалась, чтобы не обнять лиру и не заплакать. Она знала, что сейчас было не время.

Прямо, направо, снова направо.

Она быстро добралась до еще одной двери в изгороди. Эта была из серебра. Она увидела себя в нем и на миг замерла. На Джулиен Имару смотрел человек в черно-серебряном и с золотой лирой, метка сияла даже на солнце. Это точно был Пророк.

Ветер был уже без слов, но она ощущала послание в его потоке. Засов был с зелеными кристаллами того же оттенка, что и кусты. Она повернула ручку и прошла, попала в другой лабиринт.

Сначала было темно. Но Джулиен не боялась. Ветер был с ней.

«Пора получить силу».

Тьма вдруг пропала. Джулиен смотрела на большую комнату с гобеленами. Камин в одном конце, над ним, что странно, висел череп зверя. Его рога сияли от света серебряных канделябров на стенах.

Рога.

Мысль растаяла, когда она увидела людей в центре комнаты. Она не могла не смотреть на Сендару Диар, которая была милее обычного. Перед ней на коленях был Этерелл Лир, что-то дарил ей. Джулиен не видела, что, но девушка выглядела счастливо. И он был красивым, как она помнила. Она не могла представить, чтобы мужчина так смотрел на нее. Не в этой жизни.

«Ты хотела узнать, что случилось за морем в Тамриллине?».

Снова ветер.

– Нет, – сказала Джулиен вслух.

Джулиен увидела, что Этерелл Лир протягивал Сендаре. Золотую корону, красиво сплетенную и с камнями. Она склонила голову, чтобы он опустил корону туда.

– Моя королева, – сказал он. – Будешь такой однажды.

«Она – принцесса, – сказал ветер Джулиен. – Станет королевой. Замужем за Этереллом Лиром. И Пророк».

– И?

«Ты можешь это изменить».

Картинка мерцала перед глазами Джулиен, словно она смотрела на пруд, и что-то побеспокоило воду.

«У каждого мига множество путей. Мелочь может все изменить».

Картинка застыла. Сендара и Этерелл стояли у камина, держась за руки. Смотрели в глаза друг другу. Джулиен не нравилось то, что от их вида ее неприятно мутило. Она хотела отвести взгляд. Но и хотела смотреть, словно это неприятное чувство требовало, чтобы его накормили.

«Изменить просто, – голос проник в ее мысли. – С силой Пророка ты можешь… влиять на события. Этерелл Лир может встретить кого-то еще до свадьбы. Или его любовь увянет. Мужчины непостоянны».

– Я хочу, – твердо сказала Джулиен, – остановить коронацию. Потому я тут.

«Тебе предложили эту силу. Действовать по твоему желанию».

– Это проверка, – Джулиен ощутила прилив гнева. – Ты проверяешь меня, сделаю ли я что-то ужасное с этой силой. Нет. Ты меня так не соблазнишь.

Тишина. Она ждала, но слышала только свое дыхание. И видела перед ней пару в свете огней. Сендара Диар говорила ей в их последнем разговоре, что она смотрела на все как тень.

Агония той ночи вернулась. Джулиен ощущала себя ненужной. Она раскрыла все, о чем мечтала, Сендаре Диар за долгими разговорами ночью, за долгими прогулками по лесу. И вмиг узнала, что получила. Раскрыв себя, она получила презрение. Никто не могло убрать стыд, и как он ранил. Ни ее миссия с Валаниром Окуном, ни доброта Дорна… ни становление Пророком.

«Это не проверка, – ветер вернулся. – Тебе последствий не будет. Никто не узнает. Твоя сила в этом абсолютна».

– Думаешь, я – монстр, – сказала Джулиен, – и желаю этого.

«Посмотри, что можешь сделать».

Джулиен протянула руку. Картинка тут же замерцала. В этот раз сильнее, чем до этого.

Она много раз выбирала в лабиринте, чтобы добраться сюда. Все повороты. Чтобы узнать, что по-настоящему ни разу не выбирала.

«Скажи, что хочешь. Так и будет».

– Я хочу проводника, – сказала Джулиен. Она дрожала. – Это Путь, да? Или близко. У меня должен быть проводник. Мне нужна помощь. Прошу, – картинка застыла. Две фигуры с золотыми волосами и в богатых нарядах склонились друг к другу. Они были как на картине.

Чудище в ней пугало ее. Ей вряд ли хватило бы сил на борьбу с ним. Может, если бы тут был кто-то еще… тот, кто увидел бы, какой ужасной она была, как скрывала соблазн. Чтобы поступать правильно.

Последствий не будет.

Сила без последствий. Ее желания без последствий. Как такое возможно?

– Ты просила меня? – голос мужчины. И он появился рядом с ней. Он был высоким и в черно-серебряном, с мечом. Джулиен затаила дыхание. Он тоже был красивым, хоть и с тонким шрамом на лице.

– Ты это видишь, – он был изумлен. – Многие не замечают. Это место показывает, какие мы. И что сделали мы, что сделали с нами.

– Кто ты?

– Это не важно. Ты просила проводника, – он склонил голову, словно разглядывал ее. – Боги, тебе хоть шестнадцать есть?

– В прошлом месяце исполнилось, – отозвалась она. – Вы и сам выглядите юно. Для проводника. О… – она поняла, что сказала, и отругала себя.

– Юн для смерти, – сказал он. – Согласен. Мы часто в этом не решаем.

– Простите, – сказала она. – Я ужасно сказала.

Он рассмеялся. Он выглядел хищно, когда смеялся, с белыми зубами и темными волосами, которые тряслись.

– Я знаю об ужасном. Многое. Что у нас тут? – он посмотрел на застывших Сендару Диар и Этерелла Лира, держащихся за руки. – О, эти двое.

– Ты их знаешь?

Он пожал плечами.

– Еще не ясно, кто их них – худшая помеха.

– Я в силах лишить Сендару счастья, – сказала Джулиен. – Наверное, я монстр. Почему мне выпало такое искушение?

– Ты ответила на свой вопрос, – сказал он. – Но не переживай. У каждого есть монстр внутри. Просто некоторым удается держать его в узде.

– Это не помогает, – сказала она. – И я не верю, – в мире были хорошие люди, она была уверена, они бы не думали о таком. Что-то делало Джулиен другой, гнилой внутри. Она думала о том, как картинка мерцала под ее ладонями. Она думала о презрительном взгляде Сендары Диар, ее ухмылке, легкой уверенности, с которой она смотрела на мир. И как все хвалили ее, говорили, что она – особенная, что ей суждено величие.

А что было у Джулиен? Она стала Пророком из-за катастрофы. Случайно. За время в Академии она была невидимой. Пригодилась Валаниру Окуну, и все. Пригодилась, потому что ее никто не видел.

Мужчина смотрел на нее. Он сказал:

– Думаю, я вижу, почему меня выбрали твоим проводником, Джулиен Имара.

От звука ее имени Джулиен дернулась, словно ее ударили.

– Почему? Кто ты?

У него были темные глаза, и он посерьезнел.

– Я был… я – Марлен Хамбрелэй, – сказал он и улыбнулся мягко, когда она охнула. Конечно, она знала, кем он был. – Я могу сказать это, Джулиен Имара. Может, ты и не пострадаешь, если приложишь руку к этому – лишишь счастья Сендару Диар. Но я знаю одно, – его голос стал ниже. Голос певца, хоть и того, кто уже не споет. – Быть чьим-то соперником сложно. Когда ты соединяешь судьбу с другой, когда становишься тенью для их света…

– Да?

Он улыбнулся.

– Свободным уже не стать.

* * *

Король сидел на троне. Пока что церемония шла не так, как Рианна ожидала. Она знала, что обычно верховный жрец Старшего собора выполнял ритуал с молитвами Троице.

Священников позвали, но они смотрели из толпы, их лиловые робы были с золотыми поясами. Было бы оскорблением не позвать их сюда. Но Рианна не понимала, зачем, если они не участвовали в церемонии. Это было удивительное нарушение веков традиции. Она думала, что Элиссан Диар хотел поддержку священников. Каждый король хотел.

Но Элиссан Диар следовал другому ритуалу, и в нем были только Избранные. При толпе в зале он снял рубашку, его тело впечатляло мышцами, все увидели шрам. Мягкий свет заката сиял на каплях, которые Избранный брызгал на обнаженные плечи Элиссана из золотой чаши.

– Киара, – крикнул Элиссан, – я очищен. Последний ритуал очищения исполнен.

Толпа нервно ерзала. Там были аристократы и богатые торговцы. За дверями собрались разные жители, кто-то смог пробиться ближе, чтобы увидеть ритуал.

Было запрещено обращаться только к Киаре из Троицы. Ересь. Хотя этим занимались веками поэты, не привлекая внимания. Элиссан Диар сделал ересь публичной, разрешил ее как король.

Элиссану дали белое полотенце, он вытер воду с себя. А потом надел белую тунику с золотым поясом.

Рианна не знала, видели ли в городе хоть раз такое.

– Киара, – сказал Элиссан Диар. – Я в чистой одежде, я почитаю тебя, – он сел на трон. По сторонам стояли трое Избранных. Другие заняли разные места на ступенях. Они не замечали церемонию, но двигались согласно Элиссану, словно он был их центром. Рианна представила, что, если кто-то метнул бы сейчас нож в короля, они бы бросились на защиту. В этот раз все они были готовы умирать.

Один из Избранных держал красную подушку с хрустальной короной.

– Киара, – сказал Элиссан. – Моя коронация посвящена тебе, я поклоняюсь всегда лишь тебе. Вечно.

Вечно. Рианна сглотнула. Она была далеко от трона, далеко от всего. Ее поражение было комом в горле.

Корона опустилась на голову Элиссана Диара. Он посмотрел свысока на собравшихся. Он был прекрасен и серьезен. И, казалось, успокоился. Корона будто двигалась, будто росла и извивалась, живая. Бледное сияние падало на Элиссана.

В ее свете метка Пророка пылала для всех.

Этерелл Лир заговорил с последней ступени у трона.

– Да здравствует король-поэт.

Это точно было отрепетировано. Люди ответили с колебанием:

– Да здравствует король.

– Долгого правления.

К такому они привыкли.

– Долгого правления!

Элиссан Диар поднял руки. В сиянии короны он потрясал.

– А теперь празднуйте!

Музыканты на балконе заиграли торжественно.

Но в толпе было волнение. Рианна вытянула шею. Через миг люди стали бежать во все стороны, и она увидела.

В центре комнаты, откуда убежали зрители, была женщина. Ее не удалось бы описать. Она была выше многих мужчин, кожа была белее алебастра, платье было белым. Волосы, что ниспадали до ее талии, были золотыми с красным блеском. Ее окружал свет, как сияние хрустальной короны.

Рот женщины был кроваво-красным, а зубы – белыми, она улыбнулась Элиссану Диару.

Он смотрел на нее, раскрыв рот. А потом сказал:

– Белая королева, – он поднялся с трона и поклонился. – Твое присутствие – честь для меня.

Она рассмеялась звоном битого стекла.

– Ты меня вызвал, – сказала она. – Так что это честь для меня, – она протянула руки и повернула ладони вместе.

Голова Элиссана пропала. Кровь вырвалась из его плеч. Крики заполнили зал.

– Смерть без боли – самая большая награда для смертного, – сказала женщина. – И я даровала ее, маленький поэт. Хорошо, что ты призвал меня в свое королевство. Так будет веселее.

Рианна раскачивалась. Она вспомнила лишь одно. Сендара. Девушка кричала неподалеку. Рианна сжала ее плечо.

– Тише, – хрипло сказала она. Сендара ее не видела, ничего не видела. Ее глаза глядели, она дрожала. Рианна заметила священника, прячущегося за стулом. – Ты, – прошипела она. – Веди принцессу в Собор. Живо, – она повернулась к хаосу в комнате. Она не знала, что делать, но одной тревогой стало меньше. Она скрылась за колонной.

Избранные собрались перед женщиной в белом. Больше приходило из других частей замка к их товарищам. Она думала, что они нападут. Они старались защитить Элиссана.

Они собрались перед троном. Женщина смотрела, как они приходили. Их движения были без эмоций, лица – пустыми. Они медленно собрались перед ней, как муравьи на мед. А потом они опустились на колени. Лбы коснулись пола.

– Встаньте, мои бессмертные, – сказала женщина. Она смотрела на них почти тепло. Изящно улыбалась. – Я долго вас учила служить мне. Ночами забирала вас себе. И теперь нам нужно многое сделать, – юноши встали. Никто не смотрел на труп на тропе, кровь текла по ступеням.

Она сказала, все еще улыбаясь:

– Пора воевать.

ГЛАВА 14

В сумерках Алейра Сюзен спустилась с дозорной вышки. На земле она пошатнулась и чуть не упала. Намир была в дозоре внизу и подошла к ней.

– Все хорошо, маг?

Ее лицо было белым.

– Это случилось. Как и показывали знаки. Но ощутить и увидеть… – Алейра снова споткнулась. Намир поймала ее руку. Маг выдавила улыбку. – Ты подумаешь, что я пьяна, – сказала она. – Но нет, я смотрела на звезды. Но в этот раз… мне нужно к Элдакару.