Текст книги "КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ"

Автор книги: Игорь Шолохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Говоришь, опасный противник?

– Чрезвычайно. Отлично стреляет практически из всех видов оружия, разбирается во взрывотехнике, умеет управлять автомобилем, боевой машиной пехоты, танком, самолётом и вертолётом. Говорит на восьми языках кроме русского, знакома с компьютерным взломом, агентурной работой. В общем, много можно перечислять. Поэтому просто скажу – опасайся её.

– Но что нам делать? – спросила Елена. – С чего начинать, я даже не представляю!

– Как говорится, утро вечера… Поэтому сейчас давайте ложитесь спать. За ночь я что-нибудь придумаю, кое с кем поговорю. Всё завтра узнаете. Вы вымотались за это время, так что спать. Паша, ты можешь лечь здесь, на диване. Ну а Лена – в моей комнате.

– Игорь, можно вопрос? – спросил Арсеньев.

– Полагаю, ты хочешь узнать, кто я такой?

– Да.

– Вообще-то я давал подписку о неразглашении этих сведений, но в данной ситуации, когда я помогаю людям, на хвосте которых сидит всё КГБ, она не имеет значения. Итак, с чего всё началось. Мне было восемнадцать, когда я пришёл в Академию КГБ. Определённые таланты у меня были, но там я развил их и достиг в разведывательной деятельности очень неплохих успехов. Более того, получил знания в самых различных сферах. В год моего выпуска, а это был 2010, наша резидентура в США и других странах НАТО была уничтожена на 85 процентов. Почему так – мы до сих пор не знаем. То ли американцы активизировали свою контрразведывательную деятельность, то ли у нас завёлся предатель. Учитывая, что предателя мы до сих пор не нашли, то я склоняюсь к первому варианту. Ну, в общем, разведывательная сеть, налаживавшаяся больше десяти лет, почти перестала существовать. Самым плохим было то, что раскрыли значительную часть не только завербованных агентов, но и внедрённой резидентуры. На тот момент все понимали, что войны не избежать, и она начнётся максимум через пять лет. Самые пессимистичные прогнозы были на полгода. В общем, надо было срочно восстанавливать разведывательные сети на Западе. Причём мы не могли тратить на это годы. Всё нужно было сделать за пять-шесть месяцев. Тогда было отобрано шестьдесят восемь лучших выпускников Академии, и предпринята попытка внедрить их в американскую армейскую структуру. К сожалению, их контрразведка работала превосходно. Тридцать девять человек были раскрыты сразу, все они были казнены. Ещё двадцать шесть агентов оказались раскрыты в последующие три месяца. Таким образом, в живых остались только я и ещё два разведчика. Однако успехи, которых мы достигли, с лихвой окупили гибель шестидесяти пяти наших товарищей. Лично я внедрился в самое сердце американской военной машины, в Пентагон. Не буду раскрывать деталей этой операции, скажу лишь, что через полгода после её начала, у меня были друзья среди высшего командования армии США. Конечно, свою роль сыграла и легенда, под которой я был внедрён. После этого, в течении почти полутора лет я передавал важнейшие материалы по новейшей технике, военным технологиям, стратегии и другим ключевым направлениям. Зачастую удавалось получить информацию о армиях других стран НАТО, и она тоже передавалась в центр. Через два года после начала операции мне передали из Москвы, что в ЦРУ заметили утечку информации и даже поняли, что она идёт из Пентагона. Зачастую, в разведке лучше прекратить операцию, чем дать противнику понять, какая конкретно информация нам известна. Поэтому через неделю после этого известия я уволился из армии, сел на самолёт и прилетел в Западную Германию. Нелегально перейдя границу я оказался на территории ГДР, где меня уже встречали наши разведчики. Американцы так до конца и не поняли, кто был агентом КГБ. Но главное в том, что они не знали всего масштаба моей деятельности. Думаю, не будет преувеличением сказать, что наши успехи в Балканской войне и такое быстрое продвижение наших войск по Европе теперь – это и моя заслуга тоже.

– Потрясающе, – покачал головой Арсеньев. – Ну а почему же ты тогда в отставке? Ведь ты герой!

– Только какой ценой? Это я рассказываю, и кажется всё просто и быстро. Но на самом деле каждый день из этих двух лет был невероятно сложным. Я ведь был в самом логове врага. Кроме того, поджимали сроки. Я работал в бешеном режиме, зачастую нарушая элементарные правила, только лишь бы достать нужную информацию. Из-за этого очень много раз оказывался в опасных ситуациях, которые, по моему, даже не предусмотрены нашими учебниками. Когда я вернулся, нервы были на пределе, психика расшатана. Меня, конечно, наградили орденом Ленина, сделали Героем СССР и повысили в звании сразу до майора. При этом, принудительно отправили в отпуск сроком на год, выплатив огромную премию и те деньги которые я заработал за два года. Кроме того, мне была оставлена ежемесячная зарплата, теперь уже майора КГБ. Вот так. Мне было сказано, что если через год я захочу вернуться на службу, то меня восстановят в должности. Но прошёл год – и я не рвусь теперь в бой. Всё это – дом, ангары и прочее было построено как раз на эти деньги. Мне хватает зарплаты на мои текущие нужды.

– Но ведь идёт война, твой долг – быть в строю, – сказал Арсеньев.

– Да, это верно. С началом войны я начал подумывать о возвращении в КГБ. Однако ваша история перечёркивает мои планы пока. А теперь – спать.

23:58 8 июня 2013 года.

Пробуждение было плавным и незаметным. В какой-то момент Елена просто поняла, что не спит.

Метрах в пяти от большой кровати, на которой она лежала, за компьютером сидел Кравцов. Его лицо освещалось только монитором и казалось мертвенно бледным. С виду разведчик был расслаблен и только слегка насупленные брови и лёгкое шевеление губ выдавали сосредоточенность.

– Игорь! – тихо позвала девушка.

Он вздрогнул и повернулся к ней.

– Почему ты не спишь? У тебя был сложный день.

– Не могу уснуть.

– Я мешаю тебе?

– Нет… – Елена посмотрела на своего друга. – Просто это всё так странно…

– Понимаю, – Кравцов подошёл и сел на край кровати. – Успокойся. Всё будет хорошо.

– Чего ты читаешь? – девушка взяла книгу с прикроватной тумбочки и прочитала название. – «Звенящий лёд». Чего это?

– Интересная книжка, – он улыбнулся. – Вроде как альтернативная история, в варианте если бы ГКЧП проиграло. Ельцин остался жив и победил, Союз разваливается, всё идёт вразнос.

– А почему такое название?

– Ну тут сюжет начинается с того, что в Чечено-Ингушетии появляется сепаратистское правительство, и туда вводятся войска. Точнее, только в Чечне – на тот момент республику уже поделили на две части. Основные события разворачиваются в столице Чечни, Грозном. Там сепаратисты громят правительственные войска по полной программе. Это всё происходит в новогоднюю ночь 94-95-го годов, поэтому такое название. Кстати, сепаратистов возглавляет Джохар Дудаев, бывший советский лётчик.

– Я чего-то слышала про него. Только с чего вдруг Ельцину, если б он остался жив, воевать с чеченцами? Насколько я помню, они тоже были против ГКЧП, митинги там устраивали в поддержку Ельцина.

– Что ж, вот так автор себе представляет историю. Там всё это переплетено с операциями ЦРУ и событиями в Кремле. Он хорошо описывает характеры и взаимоотношения людей, неплохо удалось описание работы спецслужб. А вот с техникой явно знаком хуже. У него там есть момент, где в город загоняют зенитные комплексы «Тунгуска». Их естественно, всех сжигают. Это ж совсем надо быть дураками, что бы дорогостоящие зенитные установки с противопульной бронёй посылать в городской бой.

– Ну так в Афгане для огневой поддержки «Шилки» применяли.

– Так не в городе же, наверное. Да и вообще, как-то глупо штурм организован, как будто его не бывшие «афганцы» продумывали, а 15-летние подростки, насмотревшиеся фильмов. Без нормальных карт, без разведки, почти без численного преимущества. Даже связь и нормальное боевое взаимодействие не были организованы. В общем, по книге там полторы тысячи человек со стороны правительственных войск погибло и уничтожено просто огромное количество техники. Но самое интересное, что за такой провал ни одного офицера не расстреляли. Это, конечно, ляп самый серьёзный.

– Ты ж говоришь, что это самый плохой вариант событий – разруха и всё такое.

– Разруха разрухой, но люди-то остались те же. Советские люди, советские офицеры. Неужели они могли так быстро деградировать? Да и опыт Афганистана – там, например, под конец научились отлично взаимодействовать с артиллерией и авиацией. Всем было ясно, что в войсках нужны штатные авианаводчики, а в книге об этом ни слова. По крайней мере, до того момента, где я сейчас читаю.

– Ну ладно, – Елена перевернулась на другой бок. – Чего-то мне уже спать захотелось.

– Да, тебе надо отдохнуть. А у меня дела. Приятных снов.

8:42 9 июня 2013 года.

Елена почувствовала на лице солнечный луч и открыла глаза. Было уже утро. Через большое, во всю стену, панорамное окно девушка видела часть небольшого леса, а остальное пространство занимало бескрайнее поле.

Она подошла к креслу, на котором лежали все её вещи, и быстро оделась. Только после этого Елена заметила на стуле, стоящем около кровати, поднос на котором был стакан с соком, ещё дымящийся чай и несколько пирожков.

Выпив сок, девушка съела часть пирожков, потом взяла два оставшихся и чашку с чаем в руки и вышла из комнаты. Спустившись вниз, она увидела Арсеньева и Кравцова.

Майор что-то показывал что-то ладонями. По обрывку его фразы: «обычно заходили в хвост» и характерной жестикуляции, Елена поняла, что речь идёт о главном увлечении разведчика – военной авиации Великой Отечественной.

– О, Лена! Вы с Пашей выспались славно, он двадцать минут назад только проснулся.

– Да, – улыбнулась девушка. – Теперь готовы к труду и обороне. Так с чего начнём?

– Предлагаю действовать следующим образом. Я прямо сейчас хочу показать вам кое что интересное. К делу оно не относится. Демонстрация займёт не больше получаса, которые, в данной ситуации, ничего не решают. А потом приступим к нашей операции.

– Я согласна, – кивнула Елена.

– И я тоже.

– Ну и отлично, – Кравцов встал. – Прошу за мной.

Они вышли из дома и направились к одному из ангаров. Несмотря на то, что это место находилось в относительной дали от цивилизации, здесь всё было предельно автоматизировано.

Ворота открылись с помощью пульта дистанционного управления, который был у Кравцова. Посреди ангара возвышался самолёт, накрытый брезентом. Разведчик подошёл к машине и сдёрнул ткань.

– Ла-7! – воскликнул Арсеньев. – Откуда он?

– А Лена тебе не сказала? Я занимаюсь коллекционированием самолётов времён Великой Отечественной. Пока поставил себе целью собрать только серийные самолёты советской истребительно-штурмовочной авиации.

– И большая коллекция?

– Всего шесть самолётов того времени, включая этот. У меня из истребителей И-153, МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3. Ну и теперь Ла-7. Из штурмовиков только Ил-2.

– Так это он? – Арсеньев посмотрел на Елену. – Это тот человек, про которого ты говорила, что он занимается этими самолётами?

– Да.

– А полетать можно? – лётчик улыбнулся.

– Умеешь?

– Разумеется! Но только теоретически. Ну и на симуляторе летал.

– Тогда полетаешь. Но сначала я хочу показать вам этого красавца, – Кравцов подошёл к сверкающему свежей краской борту Ла-7. – Кстати, на таком самолёте впервые произошёл воздушный бой между поршневым и реактивным самолётом. Нашим самолётом управлял Кожедуб, а немецким Me-262 – унтер-офицер Лянге.

– Да, я не раз на симуляторе прокручивал этот бой. Ведомый поторопился с открытием огня, немец свернул и подставился под выстрелы Кожедуба.

– Верно! Что, неплохо, – похвалил Кравцов. – Ладно, сделаем так. Право обкатать этого красавца предоставим Елене. Сразу за ней полетишь ты. Что выберешь?

– И-153.

– Отлично. Значит ты на «Чайке», а я вас буду обоих страховать на МиГ-3. На самолётах установлены современные радиостанции, так что проблем со связью не будет. Сейчас заправим топливом и в путь.

– А как ты их сюда доставил? Своим ходом?

– Нет. У меня есть Ми-2. На разных заводах по моим чертежам делают необходимые блоки, массой до 800 килограмм. Потом я цепляю их к вертолёту и привожу сюда, а здесь уже собираю самолёт. Иногда приходится повозиться. И-153 я перевёз всего за два рейса, а с Илом пришлось шесть полётов делать.

– А не проще перегнать самолёт своим ходом?

– Нет. Если это буду делать я, то там останется транспорт, на котором я прилетел. Его мне могут сюда перегнать, но я не хочу, что бы много людей знали, где точно находится моё логово. Ладно, за работу.

Все три машины были заправлены буквально за десять минут. Кравцов лично проверил системы самолётов Елены и Арсеньева, а потом вывел И-153 и Ла-7 из ангаров на лётную полосу.

– Ну ладно. Значит, взлетайте и ждите меня. Потом летайте как вам надо. Только не расходитесь далеко друг от друга, а то я не смогу одновременно за вами обоими следить. Лена, ты сильно не разгоняйся, учти, что максимальная скорость у земли у Ла-7 почти на 90 километров больше, чем у МиГа. Ясно?

– Да.

– Отлично. Полезайте в кабины, наушники там.

Елена забралась в Ла-7. Теоретически она знала, как управлять этой машиной, но на душе было не очень спокойно.

– Ну всё, удачи Вам, орлы! – улыбнулся Кравцов.

Фонарь кабины закрылся, ремни были пристёгнуты. Девушка нажала на стартер, переставила закрылки на взлёт и, дождавшись, пока прогреется двигатель, сдвинула РУД. Машина, ускоряясь, покатилась по полосе. Майор сильнее сжала штурвал. Скорость была уже достаточной для взлёта, но Елена немного задержалась на полосе, стремясь набрать ещё, на случай непредвиденных ситуаций. Наконец шасси оторвались от бетонки. Ла-7 устремился в высь.

Убрав шасси и закрылки, девушка сделала боевой разворот и снова полетела к аэродрому. Она видела, что Арсеньев уже оторвался от земли, а Кравцов начал разбег.

Ещё пару минут покружив над полосой и подождав, пока две оставшиеся машины наберут высоту, Елена повернула свой самолёт на запад, немного опустив нос и включив форсаж.

– Лена, не разгоняйся! – предупредил разведчик, заметив ускорение. – Я не смогу уследить за тобой!

Но она не слушала. Ла-7 вскоре летел на скорости более чем в пятьсот пятьдесят километров в час, скользя на высоте пяти метров над полем, и продолжая снижаться.

– Сбрось скорость и набери высоту! – послышался в наушниках обеспокоенный голос Кравцова. – Разобьёшься!

Майор потянула штурвал на себя. Перегрузка вдавила её тело в кресло, а нос самолёта начал подниматься и вскоре был направлен точно в зенит. Ла-7 стал вертикально, набирая высоту подобно ракете. Скорость падала не слишком быстро.

Елена откинула фонарь, и в кабину ворвался свежий утренний воздух. Девушка взвизгнула от восторга. Счастье и ощущение свободы переполняло её. Только она, рёв мотора, небо и солнце.

– Почему открыта кабина?

– Успокойся, Игорь! Я в порядке!

Она была на высоте уже полутора километров, когда скорость упала до критической. Самолёт больше не мог быстро подниматься. Набрав ещё два десятка метров, он начал падать, через несколько секунд развернувшись носом вниз. Елена сбавила обороты мотора, выключила форсаж и выпустила закрылки в боевую позицию. Вскоре Ла-7 перешёл в горизонтальный полёт. Фонарь закрылся.

– Что ж ты вытворяешь? – МиГ пересёк курс истребителя метрах в двухстах впереди.

– Да ладно тебе! Посмотри, что Паша делает!

Девушка видела, как Арсеньев, пользуясь манёвренностью «Чайки», одну за одной крутил фигуры высшего пилотажа – петли Нестерова, иммельманы, бочки.

– Да за вами не уследишь! Паша, чем ты занят? Я разрешал это?

– Извиняюсь, – И-153 перешёл в обычный полёт.

– Когда более-менее освоишь – тогда и полетаешь со этим всем. А пока не надо.

– А патроны к пулемётам есть? – спросил лётчик.

– Есть. И не только патроны. Снаряды и бомбы тоже есть. А к Илу – даже реактивные снаряды. Я их, правда, один раз всего опробовал.

– Да? На чём?

– Полетели за мной!

Елена развернула свой истребитель на юго-запад. Под крыльями проносились крыши красивых одно– и двухэтажных деревянных домов. Рядом с каждым – аккуратный парник, ровная площадка и небольшой ангар, напоминающий автомобильный гараж. Эти своеобразные усадьбы размещались достаточно свободно, но в пределах видимости. Такие малонаселённые районы в относительно тёплых регионах СССР были следствием проекта альтернативной урбанизации, принятого в первой половине 90-х годов 20 века, ещё при ГКЧП. В ту пору, для решения столь наболевшего жилищного вопроса, был объявлен всесоюзный конкурс на технологии, позволявшие относительно быстро обеспечить жильём граждан СССР. Конкурс выиграла группа конструкторов из Новосибирска, до конверсии занимавшихся оборонными заказами. Они предложили комплекс достаточно простых деревообрабатывающих станков, выпуск которых был под силу любому провинциальному машиностроительному заводу. Эти станки сдавались в аренду производственным артелям, хозрасчётным бригадам в лесхозах и другим подобным объединениям. Арендная плата взымалась готовыми изделиями – пиломатериалом, срубами домов, при этом государство ещё и обеспечивало арендаторов заказом. Всё что делалось сверх заказа – оставалось в собственности работников. Одновременно было упрощено оформление земельных участков для индивидуального жилищного строительства, предоставлялись ссуды на приобретение деревянных срубов, выпускаемых на разработанных новосибирцами линиях. Погашение же ссуды было возможно облигациями прошлых лет, начиная с довоенных сталинских займов. В первые, наиболее трудные годы, ссуды предоставлялись не всем, а наиболее проявившим себя людям – передовикам производства, боевым офицерам, выдающимся деятелям науки, спорта и культуры. Однако, к 2000 году эта мера позволила практически полностью решить жилищный вопрос. Одновременно с этим постепенно налаживался выпуск необходимого для таких домов оборудования: газовых отопительных систем, работающих на обычных дровах, телекоммуникационных устройств, малогабаритных парниковых комплектов.

В середине 90-х начался ещё один грандиозный проект – прокладка струнных магистралей, призванных сначала дополнить, а потом и заменить затратные и устаревшие железные дороги. Суть струнных дорог проста – два натянутых с многотонным усилиям стальных каната протягиваются на многие сотни километров, используя в качестве опор специальные мачты. И по этим канатам, как по рельсам, двигаются вагоны и составы. Так как строительство «струнки» в разы проще и дешевле прокладки автомобильных и, уж тем более, железных дорог, к началу 21 века вся территория таких низкоубранизированных районов была покрыта транспортной сетью.

Как раз сейчас внизу, по одной из таких веток шёл пассажирский состав на электронной сцепке. Снизившись, Елена сбросила скорость до 350 км/ч. Через стекло кабины она увидела, как несколько ребятишек приникли к окнам вагона, пытаясь разглядеть её истребитель. Девушка помахала им, а потом, покачав крыльями, резко взяла вверх.

– Ты аккуратней там, – предупредил Кравцов, увидев её манёвр. – Смотри не зацепи!

– Не волнуйся!

Слева промелькнул заходящий на посадку лёгкий вертолёт. Именно для этих винтокрылов и предназначались площадки и ангары рядом с усадьбами – даже несмотря на возможности «струнки», жизнь без воздушного транспорта уже не мыслилась селянами. А впереди показался небольшой лесок, на окраине которого было что-то вроде оборонительной линии с траншеей, вкопанными по башню танками и наблюдательным постом.

– Это ещё что такое? – удивилась Елена.

– Местный клуб ДОСААФ соорудил. Опорный пункт роты Вермахта времён Великой Отечественной. Они тут свои военно-спортивные игры проводят.

– А танки как тут оказались?

– Только башня с боевым отделением, из жести.

– А ребята не обиделись, когда ты с самолёта это обстреливал? – Елена сделала боевой разворот.

– Ну так всё согласовано было. У них реконструкция была, я на штурмовике вроде как обеспечивал авиационную поддержку наступления. Красиво тогда получилось, они ещё это на видео сняли. Всё перепахал, полный боекомплект выложил – две бомбы-сотки, четыре РСа, сотня 37-мм снарядов и полторы тысячи пулемётных выстрелов. Да ещё кормовой стрелок, досаафовец, на выходе из пикирования из УБТ позиции обстрелял.

– И кого они там вышибали оттуда?

– Ну так вторая команда, что в роли немцев играла, после обстрела вышла из леса и заняла оборону. Их, разумеется, меньше было, вроде как остальные уничтожены.

Истребитель Кравцова пошёл на снижение под углом в сорок пять градусов, а потом, взревев двигателем, резко взмыл вверх. В этот же момент от самолёта вверх протянулась пулемётная трасса.

– Красиво! – Елена тоже взяла штурвал на себя.

– А нам можно? – спросил Арсеньев.

– У вас боекомплекта, разумеется, нет, – послышался смешок. – Но если у нас появится свободное время, я обязательно дам тебе пострелять. А теперь курс на базу, нас ждёт дело!

9:38 9 июня 2013 года.

Самолёты были загнаны в ангары. Елена и Арсеньев сидели на диване в столовой, а Кравцов – напротив них, с переносным компьютером. Специальный проектор создавал на стене напротив изображение с монитора.

– Итак. Ситуация достаточно сложная, однако, оснований для паники пока нет. Теперь уточним, к какому результату мы идём. Я правильно понимаю, что, в идеале, нам нужна полная реабилитация тебя, Елена, бойцов твоей группы, ну и Паши? То есть фактически, прекращение охоты за вами.

Майор кивнула.

– Отлично. В таком случае, нам, для начала, нужно узнать, кто отдал приказ на ваше уничтожение. Поскольку до мотивов мы, судя по всему, докопаться пока не можем, то это единственный путь. На данный момент я вижу всего четыре ниточки, ведущие к этому человеку. Три командующих, которых я перечислил вчера, и Пеньков. Понятное дело, что мы не можем просто подойти к ним и спросить. Особенно, к Пенькову. Значит, нам нужно действовать хитрее. Единственный подход – у меня есть знакомый в Генеральном штабе, он – хороший друг личного водителя главнокомандующего военно-морским флотом. Но связаться с ним я пока не могу. В любом случае, в течение этой операции нам вряд ли удастся обойтись без применения силы, особенно учитывая, что за нами идёт тотальная охота. Поэтому нам нужно собрать всех боеспособных солдат твоей группы: Полевого, Конева, Совину и Неделина. Я думаю, что они находятся под наблюдением. Их исчезновение, думаю, заставит КГБ насторожиться. Они окончательно поймут, что ты начала свою войну и не являешься более просто жертвой. Хотя им, наверняка, это ясно уже после вашего бегства и того боя на дороге. Но то, что из под их наблюдения исчезнут четверо бойцов, будет залогом безопасности двоих раненых. КГБ не пойдёт на их ликвидацию, пока вся группа не будет находиться под контролем. Хотя, конечно, неплохо бы их вообще оттуда забрать. Как я понял, ранения обоих не требуют серьёзного врачебного вмешательства, а так у меня здесь есть необходимое медицинское оборудование. Согласны со всеми пунктами?

– Да.

– Очень хорошо. Итак, план таков. Ты отсюда по Интернету связываешься с бойцами своей группы. Вы должны обговорить как, когда и где они встретятся с тобой. Ну или не встретятся, если как-то будет по другому. В общем, мне нужно, что бы они были здесь до 12 часов ночи этого дня. Желательно забрать и раненых. Но это второстепенная задача. В общем, поручаю планирование и проведение этой фазы операции тебе. Пашу, если хочешь, можешь взять с собой. Теперь что касается оружия. Оно вам, разумеется, понадобится. Берите всё, что у вас было с собой. Кроме того, неплохо бы, что бы бойцы захватили оружие, которое смогут достать. Как ты знаешь, Лена, у меня здесь есть коллекция советского оружия Великой Отечественной. Себе я оставлю только несколько гранат, автомат и пистолет. Остальное можете брать. Патронов у меня не много, так что прошу учесть. В общем, действуй. Задача ясна?

– Да. Что ты будешь делать в это время?

– Я попытаюсь установить связь с этим моим приятелем и намечу пути, которыми можно будет выйти на остальных двух командующих. Ты воспользуешься своим компьютером. Подключение к Интернету спутниковое, так что проблем не будет. Всё, за работу!

– А что мне делать? – спросил Арсеньев.

– Что, полетать захотел? – Кравцов понял, к чему клонит лётчик.

– Ага, – кивнул лейтенант.

– Ладно. Сейчас пойдём в ангар, заправим топливом и загрузим боекомплектом истребитель, который тебе нужен. Не уходи дальше пятнадцати километров. Как только получишь от нас приказ о возвращении – сразу бери курс на базу.

10:50 9 июня 2013 года.

«Ты говорил с ребятами?» – девушка напечатала строчку в и посмотрела в окно.

Прошло чуть меньше часа с того момента, как она вышла на связь с Коневым. В отсутствие Елены он оставался командиром группы как единственный дееспособный офицер после ранения Семёновой и Вартова. Вместе с ним майор разработала детальный план эвакуации всех, в том числе и раненых, из Москвы.

Все понимали, что надо действовать дерзко и уверенно. В крайнем случае, от слежки могли бы уйти два-три бойца. Но вся группа вряд ли выскользнула бы из Москвы. И, тем более, не скрылись бы раненые, особенно – Вартов. Поэтому план был предельно сжат по времени и основывался на эффекте неожиданности.

Было решено действовать сразу в нескольких направлениях. Замысел был следующий. Сначала Елена и Арсеньев достигнут столицы на «Комбате» и остановятся на северной окраине города. Затем майор ускоренным маршем, пешком дойдёт до госпиталя, где лежит Вартов. У неё будет сумка с четырьмя автоматами – ППД-40, ППШ-41 и два ППС-43. К ППШ и ППД имелось всего по одному снаряжённому магазину, к ППС их было четыре. Таким образом, на эту фазу операции было не более трёхсот двадцати патронов. Кроме того, бойцы, конечно, возьмут с собой наградные ТТ, такие же как у Елены, но всё равно боекомплекта было катастрофически мало – это понимали все.

К госпиталю так же должны на двух машинах подъехать Конев, Совина и Полевой. Одна из машин – «Волга» 3111, не хуже тех, на которых ездили агенты КГБ – принадлежала Коневу, а другая – УАЗ 3163 «Патриот» – Совиной. Все трое должны пройти в больницу. Туда же незаметно проникнет и Елена. Затем они встретятся на втором этаже. Бойцы возьмут оружие и прорвутся в палату Вартова, у которой, как выяснилось, уже выставлена охрана. Затем, забрав раненого, спецназовцы спускаются вниз и кладут его в «Волгу». Водителем садится Конев, а сопровождающим – Полевой. Елена и Совина должны занять места в УАЗе. При этом, задача Конева – оторваться от преследования и выйти в точку встречи, в то время как Елена будет прикрывать его. Оторвавшись от хвоста, УАЗ тоже должен выйти в нужный район. По плану, он расположен совсем недалеко от места, куда Арсеньев отгонит «Комбат» после того, как высадит Елену.

В то время, пока бойцы будут сосредотачиваться у госпиталя, Неделин подъедет на своих «Жигулях» 2115 к дому Семёновой – так как её ранение не относилось к разряду серьёзных, она была выписана из больницы. Капитан сядет в машину, и они так же попытаются уйти от преследования и выйти в точку встречи. Когда все соберутся там, машины будут уничтожены ручными гранатами, а группа двинется пешком к тому месту, где должен находиться «Комбат». После этого бойцы грузятся в вездеход, и он уезжает, используя в качестве путей отхода различные лесные просеки и просёлки.

«Да, всё нормально. Все готовы к бою.»

«Как оцениваешь шансы?»

«Нормально, план хороший. Но меня беспокоит два момента. Прежде всего – этот пернатый. Надо, что бы он не подвёл нас с эвакуацией. А кроме того, у Анки и Недели будет слишком мало оружия. Хотя их основное преимущество – не огневая мощь»

Елена поняла, что имеет в виду Конев. Она знала, что инженер является страстным поклонником автогонок. Он и сам был гонщиком, не раз занимая призовые места во Всесоюзных гонках. А его машина только официально числилась как ВАЗ 2115. На самом деле, автомобиль был переделан в гоночный. На нём были установлены более широкие шины, мощный двигатель, а так же заменена часть кузова, что бы придать более обтекаемую форму. Кроме того, машина была облегчена более чем на двести килограммов. Всё это дало результат. Скорость возросла до 210 километров в час, а разгон до ста километров сократился до восьми секунд. Именно благодаря этому в совокупности с водительскими талантами Неделина, эта часть операции планировалась с минимумом стрельбы.

«У нас тоже будет мало оружия, а особенно – боеприпасов. Я могу зайти к одному другу, взять у него пару охотничьих карабинов»

«Нет, не надо. Это может вызвать подозрения раньше времени. А нам нужно, что бы они думали, что вы просто приехали навестить боевого товарища»

«Хорошо. Это всё?»

«Да. До связи. Удачи!»

«Удачи»

Девушка отключила компьютер и встала. Итак, им снова предстояло ехать в Москву. А ведь план операции был невероятно рискованным. Скорее всего, на хвост им сядет не менее десятка машин КГБ. И от всех них нужно будет оторваться, при этом имея минимальный боезапас и ограничение по времени. Однако, было понятно и другое. Они – спецназ ГРУ, элита вооружённых сил. Их готовили в том числе и к такой работе – диверсионной деятельности в городах противника. Огорчало лишь то, что вражеской территорией придётся считать столицу своей страны, а от случайных пуль могут погибнуть гражданские.

– Ты готова? – спросил Кравцов, когда Елена поднялась в его комнату.

– Да.

– Отлично. Теперь надо передать Арсеньеву, что бы возвращался. И пойдём загрузим твою машину.

Через пару минут они вошли в комнату, которая была одновременно арсеналом и музеем. На полках и стеллажах лежало оружие, обеспечившее победу Советского Союза в Великой Отечественной. Около получаса назад Елена и Кравцов уже были здесь. В сумку, которую должна была взять девушка, было уложено четыре пистолет-пулемёта с боекомплектом. Автоматическую винтовку АВС-36 с четырьмя магазинами, ТТ с двумя запасными магазинами, четыре гранаты РГД-33 и пару Ф-1 Кравцов решил оставить здесь. Всё остальное предназначалось для погрузки в «Комбата». Хотя сейчас, ещё раз увидев сколько и какого оружия находится здесь, Елена поняла, что всё взять не удастся. Поэтому были отобраны лучшие образцы.

Снаряжённый пулемёт ДШК, вместе с запасной коробкой патронов разместили в грузовом отсеке. При необходимости, можно было вести огонь прямо на ходу, открыв распашные двери. Ещё один пулемёт – РПД – и две запасных коробки к нему были уложены на заднем сиденье. Из этого оружия рассчитывалось вести огонь, высунувшись из люка. В машину было так же погружено по винтовке АВТ-40 и СВТ-40. К каждой имелось по четыре пятнадцатизарядных магазина. Кроме того, на всякий случай Елена взяла винтовку Мосина с оптическим прицелом и двадцать специальных дозвуковых патронов к ней. Этот образец винтовки Мосина отличался ещё одним: на нём был установлен «прибор Брамит» – очень хороший глушитель конструкции братьев Митиных, использовавшийся ещё в Великую Отечественную. Несмотря на то, что эта винтовка, АВТ, СВТ и РПД использовали аналогичные по габаритам патроны, при стрельбе обычными патронами эффект от Брамита серьёзно снижался.