Текст книги "КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ"

Автор книги: Игорь Шолохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

19:24 10 июня 2013 года.

Вертолёт завис в воздухе. Вышли шасси. Через несколько секунд мягкий удар возвестил о приземлении. Винты стали крутиться медленнее, турбины постепенно затихали.

– Добро пожаловать в Донецк, – сказал Алексеев, открывая люк.

– Это ж надо, второй раз за день в соседнюю республику мотаемся, – Конев выпрыгнул из вертолёта. – Киоск за углом, блин.

Вслед за бойцом, из «Касатки»  выбрались Кравцов и Елена. Поправив автомат, девушка обратилась к морпеху:

– Ну что, лейтенант, ведите нас.

– Конечно.

Алексеев пошёл вперёд, а за ним все остальные. Замыкал группу Евстафьев.

– Куда идём? – спросила Елена.

– В лётную столовую. Мы временно её реквизировали под штаб.

Бойцы вышли за пределы посадочной полосы и направились к стоящему в стороне одноэтажному белому зданию. Издалека майор заметила двоих морских пехотинцев, дежуривших у входа с оружием наготове. Кроме того, около здания стояло два бронетранспортёра. Их двигатели были выключены, однако, броневики изредка поводили стволами пушек, словно выискивая цель.

– Вот и вся наша охрана. Двое снаружи, трое внутри. В БТРах тоже наши, там в каждом по трое. Потрепали вы нас, конечно, серьёзно.

Алексеев коротко кивнул охранникам у входа, и зашёл в здание в сопровождении остальных. Елена оглядела помещение. Обычная, ничем не примечательная армейская столовая, каких десятки тысяч по всему Союзу. Стены, обшитые деревянными панелями, белые столы, накрытые накрахмаленными скатертями. Вокруг каждого стола – четыре стула, а на самом столе – обязательно соль, перец и горчица.

Помимо пяти вошедших, в помещении было четыре человека: двое морпехов у входа, сам адмирал и его водитель, которые сидели за дальним столом друг напротив друга. Елена направилась туда, попутно разглядывая этого самого водителя, благодаря которому, собственно говоря, и случилась эта встреча. Во внешности бойца не было ничего примечательного. Тёмные волосы, прямой нос, немного смуглая кожа. Единственное, что не понравилось девушке – цепкий колючий взгляд карих глаз. Он был каким-то холодно-пронизывающим.

– Здравия желаю, товарищ майор! – адмирал встал и протянул Елене руку. – Ещё утром не думал, что увижу Вас и Ваших людей вновь.

– Война не предсказуема, товарищ адмирал. Сами понимаете, мы здесь не по собственной воле.

– Да. Ну ладно, лейтенант Евстафьев, вы свободны. Остальные, приставьте ещё один стол, берите стулья. Садитесь, и обговорим всё.

– Не возражаете, что мы с оружием? – спросила Елена, опускаясь на стул.

– Разумеется не возражаю. Я понимаю, что Вам пришлось пережить, так что всё это оправдано.

– Отлично, – девушка упёрла приклад автомата в стул между ног, а ствол положила на плечо. – Ну, с чего начнём, товарищ адмирал?

– Это – мой водитель и доверенное лицо лейтенант Николай Заярин. Как я понимаю, вы имеете какой-то контакт с ним через третьих лиц. Через кого конкретно – я решил не выяснять в целях нашей обоюдной безопасности. Хочу сказать, что и он и капитан Алексеев посвящены в суть дела.

Елена смотрела на адмирала и всё больше убеждалась, что в нём они нашли верного союзника. Негромкий голос и какой-то мягкий, отеческий тон успокаивали. Да и вся внешность офицера располагала к доверию. Томину было около пятидесяти, судя по количеству орденских колодок на груди, ему довелось сражаться очень много. Но несмотря на это, в его взгляде не было той жёсткости, которую часто можно видеть в глазах бывалых «морских волков».

– А теперь к сути. Чем я могу помочь Вам и Вашей группе?

– Никто не возражает, если я буду вести беседу с нашей стороны? – спросил Кравцов.

– Пожалуйста, – кивнула Елена.

– Отлично. Итак, данные, полученные от Вас, ничуть не приблизили нас к разгадке. Фактически, мы пришли к тому, с чего начали. Генерал Пеньков изначально рассматривался, как фигурант этого дела, однако, допросить его возможности нет по объективным причинам. Проводить аналогичные операции по захвату некоторых других командующих абсолютно не логично, так как наиболее вероятно, что им, так же как и Вам, отдавал приказ генерал Пеньков. Поэтому мы решили пойти по другому пути. Нам известно, кто приказывал экипажу торпедоносца, уничтожившего подлодку «Дельфин». Мы думаем пробиться на базу ВВС США в Кефлавике, захватить этого офицера и допросить его.

– Неплохо. А что требуется непосредственно от меня? Точнее так – что вам нужно для этой операции?

– Я всё обдумал, пока мы летели сюда. Возможно, вы меня поправите, но я предлагаю следующее. Для операции мне будет нужна рота морской пехоты, численностью сорок-пятьдесят человек, боевая машина пехоты БМП-3 со всем экипажем и транспортно-десантный экраноплан «Орлёнок»  для доставки нашей группы и остальных сил. Кроме того, крайне желательно, что бы для операции были выделены два ударных ракетных экраноплана «Лунь»  с оперативно-тактическими ракетами с обычной БЧ. План, в идеале, следующий. Все три экраноплана выходят из Североморска и, обогнув Норвегию, берут курс на Исландию. Расстояние – примерно две тысячи четыреста километров. При движении со средней скоростью в четыреста километров в час весь путь займёт меньше семи часов. Однако, исходя из дальности полёта этих машин, обязательно потребуется дозаправка. Причём не одна. Первая – когда машины пройдут тысячу триста километров. Вторая – уже после операции, на обратном пути – в двухстах километрах от Кефлавика. Третья – за девятьсот километров от Североморска. Расчёты приблизительны, но не думаю, что я сильно ошибся. Единственное, что могу добавить – можно немного сместить точки заправки, вот с какой целью. Исходя из дальности полёта заправщика Ил-78М, я рассчитал, что вторую заправку придётся производить практически на предельной дистанции. То есть в случае непредвиденных обстоятельств, у экипажа танкера практически не будет горючего для маневрирования и прочего. Поэтому, можно сделать между второй и третьей дозаправкой ещё одну, промежуточную. Таким образом, у экранопланов хватит топлива, что бы отойти дальше от Исландии, соответственно, и заправщикам лететь придётся меньше.

– Вижу, Вы всё хорошо продумали. Но Вы вообще представляете себе масштабность операции? Там ведь каждый экраноплан требует огромного количество топлива. На то, что бы заправить «Лунь», нужно, грубо говоря, полтора объёма керосина, которое вмещает один Ил-78М. То есть на каждую дозаправку нам необходимо четыре танкера. А теперь представьте, что надо заправить экранопланы перед вылетом из Североморска, да и сами заправщики нуждаются в топливе. На эту операцию его уйдёт под две тысячи тонн. Я уж не говорю о привлечении танкеров и огромного количества людей, необходимого для их обслуживания. Вы понимаете, о чём просите?

– Разумеется понимаю, товарищ адмирал, – спокойно ответил Кравцов. – Я уверен, что только так мы можем достичь успеха. Но, если у Вас есть иной вариант действий – давайте обсудим.

Наступило несколько секунд молчания. Елена посмотрела на адмирала, надеясь найти проблеск одобрения в его взгляде. Неожиданно Томин улыбнулся и, протянув руку Кравцову, сказал:

– Отлично. Я Вас проверял, и Вы прошли проверку. Сами понимаете, я не могу использовать такие ресурсы, если человек сам не уверен в своём плане. Но Вы, я погляжу, полны уверенности.

Разведчик пожал руку.

– Вы получите всё, о чём просите. Разумеется, это серьёзная и очень масштабная операция. Но я готов на всё, что бы только отомстить за гибель тех ребят и девчонок на «Дельфине».

– Не беспокойтесь, адмирал, мы Вас не подведём.

– Надеюсь, очень надеюсь. Ладно. Что думаете делать сейчас? Будете ждать всю свою команду или полетите со мной?

– Я думаю, лучше с Вами, – ответил Кравцов. – Лучше потом Ваши люди заберут остальных. Елена, ты не против?

– Если ты считаешь это нужным – то пусть так. Я сообщу им.

– Очень хорошо, – адмирал посмотрел на часы. – У нас ещё есть время до вылета, так что предлагаю обсудить детали.

19:58 10 июня 2013 года.

Елена, стоя у раскрытого люка, наблюдала, как в самолёт заходят морские пехотинцы из охраны Томина. Рядом с девушкой находились Кравцов, Конев и Алексеев. Главком с водителем уже был на борту Ан-26. Второй такой же самолёт, с ранеными, тоже уже вырулил на взлёт и стоял позади адмиральской машины.

– Глянь! Видать, эти нас сопровождать будут.

Майор посмотрела туда, куда указывал разведчик. Она увидела четыре Як-141. Это были сверхзвуковые истребители с вертикальным взлётом и посадкой. Два самолёта уже были в воздухе, зависнув в двадцати метрах над полосой, а вторая пара была готова вот-вот взмыть вверх.

– Ладно, давайте на борт, – сказал Алексеев.

Четверо людей поднялись по грузовой рампе в салон. Морпехи уже заняли пассажирские кресла, установленные по бортам. Кравцов, Елена и Конев прошли через салон, ведомые капитаном, и оказались в небольшом кубрике, расположенном за пилотской кабиной. С каждой стороны от прохода стояло по столу, с двух сторон от которых располагались по два кресла. Таким образом, кубрик вмещал восемь человек.

Елена села у иллюминатора, напротив адмирала. Рядом с девушкой разместился Кравцов, а около Томина – Алексеев. Конев и Заярин заняли места с другой стороны прохода.

– Итак, давайте ещё раз всё повторим, – сказал адмирал. – Лететь нам около двух часов. Значит, в Москве будем примерно в двадцать два часа. Через двадцать пять-тридцать минут после этого лейтенант Заярин доставит вас на, скажем так, конспиративную квартиру. Как я уже говорил, она принадлежит моему другу, который находится сейчас в длительной командировке. Не думаю, что КГБ стало бы устанавливать слежку за этой квартирой. Так что там вы будете в безопасности. В это же время я буду в штабе. Одновременно с этим, капитан Алексеев вылетит в Ростовскую область, что бы забрать Ваших людей. Экипаж вертолёта – ребята надёжные, лишних вопросов задавать не будут. После прилёта, бойцов Вашей группы так же доставят на эту квартиру. Это будет примерно через восемь часов после нашей посадки в Москве, то есть в шесть часов утра одиннадцатого числа. За это время я, думаю, смогу подготовить всё необходимое для операции. Экранопланы и бойцы морской пехоты уже будут вас ждать в Североморске. К сожалению, я не смогу выделить для вашей переброски самолёт, так что придётся использовать для этого Ми-8. Вылет ориентировочно намечен на 6:30. Время полёта – примерно шесть с половиной часов, причём будет осуществлена одна промежуточная посадка для дозаправки. В тринадцать часов вы будете в Североморске и отправитесь в путь сразу после посадки на транспортный экраноплан. Вот так. Вроде всё?

Девушка посмотрела в иллюминатор. Земля стремительно уходила вниз, а транспортник же ложился на курс.

– Да. Ну не считая дозаправок, разумеется, – кивнул Кравцов.

– Конечно. Теперь о временных рамках. Ориентировочно вы должны быть около Кефлавика в восемнадцать часов. Сколько у вас времени займёт сама операция? Вы, кстати, мне так и не рассказали, как будете действовать непосредственно там.

– На операцию нам будет нужно минимум три, максимум – шесть часов. Насчёт плана – он ещё чётко не разработан. Могу только сказать, что мы рассчитываем использовать отряд, выделенный нам, для отвлечения врага. Когда они увидят у себя в тылу русскую морскую пехоту, поддерживаемую бронетехникой, то не будут разбираться, что это всего пятьдесят человек и одна БМП. Особенно, если перед этим один из «Луней»  нанесёт удар всеми своими шестью ракетами по ангарам техники. В суматохе, которая последует за этим, мы и проникнем на базу. После того, как выполним задание, отступим, заминировав часть объектов. Второй «Лунь»  должен обстрелять базу, одновременно с этим мы подорвём заряды. Это внесёт сумятицу в их ряды и позволит морским пехотинцам спокойно погрузиться обратно на «Орлёнка».

– Понятно. Учтите, что если что-то пойдёт не так, то я не смогу вам помочь. Вы там будете предоставлены сами себе.

– Нам не привыкать, товарищ адмирал.

Неожиданно дверь, ведущая в тамбур перед пилотской кабиной, открылась и через кубрик в грузовой салон прошли три человека в лётных комбинезонах.

– Это хорошо, – Томин посмотрел на Елену. – Только прошу вас – не подведите меня там. Я ставлю на карту многое, очень многое. Если вас там перебьют, то меня отправят под трибунал. Ведь, в принципе, то, что я сейчас делаю – незаконно.

Майор молча кивнула. Она прекрасно понимала, что в этой авантюре главком рискует больше всех.

– Товарищ адмирал, можно просьбу, – сказал Алексеев.

– Если ты хочешь попросить, что бы я назначил тебя командиром этого штурмового отряда морской пехоты, то нет, – не глядя на подчинённого, ответил Томин. – А так, пожалуйста, спрашивай.

Елена увидела по лицу капитана, что именно это он и хотел попросить.

– Почему, товарищ адмирал? – изумился Алексеев.

– Хоть ты и проворонил, когда меня похитили, но, всё равно, боец ты не плохой. Даже если всё пройдёт максимально успешно, как я объясню отсутствие начальника моей охраны целые сутки?

– Ну скажите, что я в увольнительную уехал, к себе, на Волгу. Может, у меня жена рожает, все ведь знают, что у меня скоро сын должен появиться.

– Ага, рожает, – усмехнулся Томин. – На четвёртом месяце-то. Если б ты о сроках, сколько она на сносях, меньше болтал со своими друзьями в штабе, может, я тебя бы отпустил. А так это, мягко говоря странно, – адмирал посмотрел на Кравцова. – А то ж всё хотел, похвастаться! «Вот сын будет, традицию продолжит»!

– Ну ладно Вам, товарищ адмирал, – обиженно сказал капитан. – Кто помнит-то? Я ж давно говорил!

– Если мне память не изменяет, ты только позавчера Артемьевой и Левьеву растрепал, что она у врача была.

Майор усмехнулась. Несмотря на то, что, на первый взгляд, отношение Томина к начальнику своей охраны могло показаться излишне строгим, на самом деле он был хорошим командиром. Елена очень ценила таких людей, которые относились к своим подчинённым по-человечески, а не формально. Один тот факт, что главком вникал в отношения между ними, и знал, что творится у них в семьях, говорил о многом.

Собственно, именно такие люди помогли армии пройти нелёгкий двадцатилетний путь от разваленной Горбачёвым бюрократической милитаристской машины до мощной, профессиональной и сплочённой силы.

– Да и вообще, ты сегодня виноват, между прочим. Меня позволил из-под носа у твоих орлов увести.

– Товарищ адмирал, ну разрешите, а? Может, я не смог Вас защитить как раз потому, что в бою давно не был, – Алексеев с надеждой посмотрел на Кравцова и Елену.

– Ну, может быть, капитан прав? – сказала девушка. – Да и нам работать было бы легче, мы вроде как уже имели с ним дело.

– Думаете? – прищурился Томин. – Ну ладно, будь по-вашему. Командование охраной Евстафьеву передашь. Только снова не проколись, ладно? И поосторожнее будь, мне бы не хотелось, что бы твой сын без отца остался.

– Конечно буду, – обрадовано заверил Алексеев. – Спасибо, товарищ адмирал.

– Ладно тебе уж благодарить, – с усмешкой отмахнулся главком. – Пойди лучше чаю завари, что ли. А то за весь день так и не перекусил. Елена, Игорь, будете?

– Да, – кивнула девушка. – Конь, ты как?

– Не, я не хочу, – сказал лейтенант.

– А ты, Коля, будешь? – спросил Томин у своего водителя.

– Нет, спасибо.

– Ну тогда три кружки. Ну и себе, если будешь.

– Так точно, – улыбнулся капитан. Он был явно обрадован перспективой окунуться в бой.

Алексеев встал и повернулся к двери, ведущей в тамбур. Вдруг распахнулась другая дверь, из грузового салона. Елена обернулась и увидела там тех же лётчиков, что несколько минут назад прошли в хвост. Теперь они почему-то стояли на месте.

– Вам чего, бойцы? – хмуро спросил главком.

Майор почувствовала едва уловимый, но очень знакомый запах. Она не могла понять, что это, однако этот запах почему-то ассоциировался с опасностью.

С грохотом распахнулась дверь, ведущая в тамбур, буквально отбросив назад Алексеева, стоявшего перед ней. В проёме появился ещё один лётчик. И тут снайпер поняла, что это был за запах – пороховой дым. Через мгновение она увидела, что пилот держит в руках пистолет-пулемёт «Бизон»  с прикрученным глушителем.

Девушка среагировала мгновенно, столкнув Кравцова со скамейки на пол, одновременно вскакивая и доставая пистолет. Разведчик тоже успел понять, что к чему, и в его руках оказался ГШ-18. Однако Алексеев и Томин ничего сделать не успели. Капитан лишь рванулся к главкому, пытаясь прикрыть его от пуль. Очереди четырёх пистолет-пулемётов прошили тело морпеха.

Елена, вскакивая на стол, выстрелила в лётчика, ворвавшегося из тамбура. Одновременно раздался грохот, а потом крик где-то справа, однако майор не обратила на него внимания, продолжая стрелять. Первая пуля попала в оружие противника, искорёжив подствольный 64-зарядный магазин. Второй выстрел пришёлся в грудь, а третий – в голову. Две бронебойных пули насквозь прошили пилота, отбросив его назад.

Рядом уже грохотал пистолет Кравцова. Разворачиваясь, Елена спрыгнула в проход и осмотрелась. Она поняла, что когда обе двери открылись, они фактически блокировали сидящих на другой стороне Конева и Заярина. Однако, спецназовец не растерялся и со всей силы ударил по двери рукой. Она начала закрываться, при этом ударив по запястью одного из лётчиков, скорее всего, сломав ему кость. Остальные оказались отброшены обратно в грузовой люк, а Кравцов тут же застрелил раненого.

Майор посмотрела на адмирала и Алексеева. Капитан выполнил свой долг до конца и заплатил за это кровью. Он всё таки успел заслонить Томина, но был убит. Сам главком не пострадал.

– Товарищ адмирал, сидите здесь, – приказал Кравцов. – Лена, Конь, приготовьтесь!

Разведчик присел и несколько раз выстрелил в закрытую дверь на уровне пояса.

– Вперёд, – он поднялся и ударом ноги распахнул дверь, а потом мгновенно проскочил в грузовой салон.

Елена и Конев рванулись за ним, однако надобности в этом уже не было. Когда девушка оказалась в отсеке, первый лётчик, убитый выстрелами через дверь, уже валялся на полу, а тело второго, застреленного Кравцовым, сползало по стене.

Только через несколько секунд майор увидела, что весь салон устлан телами убитых морских пехотинцев. Всех их расстреляли практически в упор. Боеприпасов не жалели, это было видно по звеневшим под ногами гильзам. Огненный шквал, судя по всему, уничтожил одиннадцать человек за несколько секунд, и они даже не успели опомниться. Только в дальнем конце Елена увидела бойца, в руке которого был зажат ГШ-18. Живот, грудь, шея и лицо морпеха были изуродованы выстрелами. Всего в него попало около двадцати пуль. Скорее всего, он, успев понять, что происходит, вытащил пистолет, но спрятаться было негде. Тогда он выскочил на середину, надеясь уничтожить хоть одного из них. Но его тут же расстреляли из трёх «Бизонов». А потом пошли к ним.

Елену не удивлял выбор оружия. Эти пистолет-пулемёты, сделанные на базе автомата Калашникова, использовали патрон пистолета ПМ. Он обладал очень большим останавливающим эффектом, однако пробить человеческое тело был не в состоянии. А тем более – серьёзно повредить обшивку на излёте.

И вдруг один, а потом и второй выстрел раздались позади. Почти сразу загрохотал ещё один пистолет. Вскидывая ГШ-18, девушка начала разворачиваться, но её тут же сбил с ног Конев. Как только они оказались на полу, спецназовец откатился в сторону, то же поднимая оружие, и тем самым освободил обзор и линию огня Елене.

Майор через дверь увидела падающего на пол Заярина, в руках которого был зажат ГШ-18, и Кравцова, только что застрелившего морпеха. Неожиданно разведчик рванулся вперёд. Елена, мгновенно оказавшись на ногах, тоже вбежала в кубрик и остановилась на пороге. Она разглядела Томина, который, откинувшись в кресле, невидящим взглядом смотрел в потолок. В районе груди адмирала было два входных отверстия от пули.

– Всё. Доигрались, – ничего не выражающим голосом сказал Кравцов, и тут же рукоятка его пистолета ударила в стол. – Как же я мог просмотреть это дело, а!

Елена оглядела кубрик, а потом посмотрела в грузовой салон. Самолёт буквально дышал смертью. На борту было восемнадцать убитых: двенадцать морпехов, адмирал, четверо лётчиков, оказавшихся врагами, и водитель Томина.

– Жаль, что не удалось этого гада живым взять. Мразь, главкома застрелил! Жаль, что мы ему тогда снотворное, а не цианид вкололи. Ладно, пошли, надо ещё с последним разобраться.

Кравцов вышел в тамбур и ударом ноги распахнул дверь пилотской кабины. Лётчик, сидевший за штурвалом, обернулся на шум. Его рука дёрнулась к пульту, и он включил микрофон.

– Внимание истребителям сопровождения, это второй пилот. Самолёт захвачен, и…

Выстрел разведчика убил пилота. И тут же из наушников донеслось:

– Это командир звена истребителей сопровождения. Повторите, Вас плохо слышно. Немедленно возвращайтесь на базу в Донецк!

Кравцов подошёл к пульту и сел в кресло первого пилота.

– Игорь, надо им ответить! – сказала Елена.

– Да понятно уже всё и так, – сказал разведчик, берясь за штурвал. – Они поняли, что у нас нештатная ситуация. Видишь, приказывают вернуться.

– Ну так давай вернёмся!

– И что скажем? У нас тут полный самолёт убитых, а остались только мы! Когда мы сообщим, что главком мёртв, нам из транспортника выйти не дадут, сразу расстреляют.

– Борт № 24, это командир звена сопровождения, – вновь раздалось из наушников. – Немедленно разворачивайтесь и возвращайтесь в Донецк! Если вы не выполните приказ, мы будем вынуждены принять меры.

– И примет, ведь, – сквозь зубы сказал Кравцов.

– Собьют?

– Сначала предупредительный. А потом уже собьют.

– Так что делать-то будем? – Конев посмотрел на разведчика.

– Высота две тысячи метров. Я начну снижение, надеюсь, мне удастся сбросить высоту раньше, чем они приступят к действию. А потом попробую его на брюхо посадить. Конь, ты давай пока сделай мину, что бы самолёт подорвать, как только мы его покинем.

– Зачем?

– Что бы не искали нас, пускай думают, что мы погибли. А ты, Лена, доставай парашюты. Если что-то пойдёт не так – прыгаем!

– Борт № 24, повторяю, меняйте курс. Разворачивайтесь и следуйте в Донецк. У вас есть 30 секунд на выполнение моего приказа!

– Ну чего встали? Вперёд! – прикрикнул Кравцов на замерших Елену и Конева.

Девушка быстро вытащила три парашюта, лежащих в креслах экипажа.

– Нам хватит.

– Отлично. Возможно, нам всё-таки удастся сесть.

– Смотри! – майор увидела впереди, прямо по курсу, две сверкающие в лучах заката, точки. Они стремительно приближались, но не двигались в какую-то сторону.

– Это ещё что такое? – воскликнул разведчик. Он буквально прилип к стеклу, пытаясь понять, в чём дело. – Да это же эти самые истребители. Решили путь нам преградить!

– Что?

– Прямо по курсу парочка зависла!

– Ну так сворачивай!

– Нет, – протянул Кравцов. – Посмотрим, кто кого.

– Ты что, ты же нас всех убьёшь? Ты сумасшедший!

– А ты не знала?

Майор повернулся к ней, и девушка увидела на его лице улыбку, больше похожую на оскал. Эту улыбку Елена видела редко. Но по ней можно было понять – разведчик вошёл в боевой раж, теперь он действует на уровне инстинктов.

Огни истребителей всё приближались. До них оставалось не более пятисот метров. Несколько секунд полёта. Трудно было представить, что ощущали пилоты тех Яков, видя, что на них надвигается громадина транспортного самолёта.

– Вверх! – Елена попыталась сесть в кресло второго пилота, но разведчик схватил её за запястье с такой силой, что она вскрикнула.

– Нет!

Оба истребителя устремились вверх. Девушке показалось, что они пролетели притирку с корпусом самолёта.

– Ну вот, – Кравцов стукнул по приборной доске. – А ты хотела свернуть!

Майор ничего не ответила. Эмоции были слишком сильными.

Тем временем, слева показался один из истребителей. Он покачал крыльями и начал плавно сворачивать.

– Борт № 24, следуйте за мной.

Но Ан-26 продолжал лететь прежним курсом. Як-141 выключил проблесковые огни на крыле и резко ушёл влево, показав грозный арсенал, подвешенный на пилонах.

– Сейчас начнётся, – сказал Кравцов, увидев манёвр самолёта.

– Борт № 24, меняйте курс. Я вынужден применить оружие!

Яркая вспышка разорвала темноту за бортом, и мимо кабины пролетела цепочка трассирующих снарядов. Очередь была явно неприцельной, и ни один не попал в цель.

– Вот тебе и предупредительный!

– Борт № 24, меняйте курс. Следующий выстрел будет на поражение!

– Так, высота – тысяча метров. Парашют пока не одевай.

– У меня всё готово, – в кабину ворвался Конев. – Два килограммовых заряда пластита, на каждом по радиодетонатору.

– Если сейчас заложить, раньше времени не рванёт, когда мы на землю упадём?

– Обижаешь! То, что я закладываю, только по моему приказу взрывается…

Неожиданно раздался грохот, и самолёт тряхнуло.

– Ракета? – спросила Елена, схватившись за кресло.

– Не, удар слишком слабый, – Кравцов посмотрел через стекло кабины на двигатели. – Вон, смотри! Левый горит! Они, видать, по нам из пушек бьют!

– Так сбить могут? – Конев посмотрел на разведчика.

– Смеёшься? Они сейчас короткими очередями бьют, по четверть сотни выстрелов. И то, по десять килограмм в каждой очереди выкладывают, – Кравцов с трудом удерживал под контролем повреждённую машину. – А у них по сто двадцать снарядов на каждого. Вот и считай, двадцать очередей всего.

Самолёт снова затрясся, на этот раз грохот был гораздо более сильным и продолжительным.

– Всё, двигатель сдох, – разведчик вновь посмотрел на крыло. – Гады, пытаются нас заставить развернуться, знают ведь, что на одном двигателе лететь можно, но недалеко.

– Борт № 24, меняйте курс. В случае неподчинения приказу вы будете уничтожены!

– Надевайте парашюты! – крикнул Кравцов. – Быстро!

– Прыгать сейчас? – спросила Елена, расправляя лямки.

– Нет, может ещё удастся снизиться. Триста метров всего осталось…

В этот раз на самолёт обрушился буквально шквал огня. Тряска длилась больше пяти секунд, а когда она прекратилась, то транспортник начал ощутимо заваливаться на правый борт.

– И второй вырубили! Да ещё крыло обломано!!! – разведчик посмотрел на Елену. – Придётся всё-таки прыгать. Здесь в правой мотогондоле есть ещё один, разгонный двигатель. Я включу его, но это поможет только немного снизить скорость падения. Садись на место второго пилота, удерживай самолёт, пока я одену парашют.

Девушка быстро заняла соседнее кресло и схватила штурвал.

– Давай!

Кравцов поднялся и начал готовиться к прыжку. Елена чувствовала, что Ан-26, несмотря на включение вспомогательного двигателя, всё равно сильно кренится на бок.

– Всё, взял! – разведчик, не садясь, снова схватил штурвал. – Прыгайте!

– А ты?

– Я подержу самолёт несколько секунд, что бы дать вам время. Вперёд!

Елена выскочила из кабины в тамбур и, рванув пассажирскую дверь, шагнула вперёд. В спешке она не успела даже оценить расстояние до земли. Но, к счастью, отточенные рефлексы не подвели. Майор отделилась от самолёта так, как положено, и тут же рванула кольцо.

Снова грохот над головой и рывок. Но на этот раз у неё не было времени насладиться полётом. Когда купол полностью раскрылся, девушка была уже на высоте пятидесяти метров. Порывом ветра её развернуло в сторону, куда летел подбитый Ан-26. Елена разглядела один купол, который находился выше неё и дальше по курсу.

Транспортник по пятам преследовали истребители, поливавшие его огнём. Одновременно две очереди попали в хвост, срубив киль и правый стабилизатор. Через несколько секунд весь хвост оторвался от самолёта, который уже почти завалился на бок. Майор с облегчением увидела, что от Ан-26 отделился ещё один парашют. В следующее мгновение порыв ветра развернул Елену вправо.

Девушка не успела толком осмыслить всё увиденное, а перед ней появилась уже другая картина. Второй транспортник, на котором находились раненые, тоже подвергся атаке! Он стремительно снижался, будучи охваченным пламенем. Его преследовала пара Як-141, расстреливавших его в упор из пушек.

Это было последнее, что майор смогла разглядеть перед приземлением. Внизу был лес. Перед самой землёй она едва успела сдвинуть ноги вместе и приготовиться. Через пару секунд Елена уже была накрыта куполом.

Освободившись от парашюта, снайпер огляделась, одновременно готовя к бою АЕК. Сориентировавшись, она по бежала в сторону, где, по её расчётам, находился Конев.

– Ленка, не стреляй! – буквально через четверть минуты услышала она голос лейтенанта. – На одиннадцать часов от тебя, двадцать метров.

– Поняла, вижу, – Елена разглядела присевшего около дерева бойца и подбежала к нему. – Где Кравцов?

– Да чёрт его знает. Впереди где-то, пойдём!

Бойцы побежали через лес. Майор увидела пламя сквозь деревья. Через некоторое время она смогла разглядеть всё подробнее.

Горел их упавший самолёт. И упал он на какие-то дома. Судя по всему, это была деревня. Прогремел взрыв, и в воздух устремились языки горящего керосина вместе с разлетающимися деталями самолёта. Огонь охватил ещё часть зданий, из них начали выбегать люди. Их крики смешались с грохотом падающих на землю обломков и рёвом бушующего пламени.

Ещё один взрыв, больше похожий на удар, послышался немного дальше. Выскочив на окраину деревни, спецназовцы увидели, что второй Ан-26 тоже упал на дома, но не взорвался.

– Давай туда, может, ещё кого-то спасём! – крикнула Елена.

– Да там сейчас всё рванёт!

– Вперёд, Конь!

Несколько разрывов раздались около обломков первого самолёта. Девушка на бегу оглянулась и увидела, что один из истребителей дал залп по тому месту неуправляемыми авиационными снарядами. На фоне яркого пламени, которым были охвачены многие дома, было хорошо видно, как падают на землю подброшенные взрывом тела людей. Як отстрелял оставшиеся ракеты и вышел из пикирования.

– По гражданским же бьёт! Что он делает?!!! – заорал лейтенант.

– Лена, Конь! – откуда-то спереди послышался голос Кравцова.

Елена посмотрела туда и увидела, что разведчик стоит около одного из домов. Бойцы подбежали туда.

– Надо постараться вытащить раненых из второго самолёта.

– Да, мы собирались это сделать.

– Тогда вперёд!…

В стороне от деревни, над лесом, раздалось несколько негромких хлопков. Елена повернулась туда, и тут же в уши ворвался резкий, до боли знакомый свист.

– Чёрт, СПЭЛы, – крикнул Кравцов. – Они, похоже, стрелками обрабатывают место, где мы приземлились. Но и деревне достанется. Так что быстро!

Девушка поняла, о чём говорил разведчик. С истребителей открыли огонь боеприпасами, снаряжёнными стреловидными поражающими элементами. Каждый такой боеприпас наполнял воздух тучей стальных стрелок, каждая из которых могла убить или серьёзно ранить человека.