Текст книги "КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ"

Автор книги: Игорь Шолохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

– Ну как знаешь. Я им звоню.

– Да. Ну пока, Иваныч.

– Пока, Оленька.

Елена спрятала телефон и вернулась к бойцам.

– Договорилась?

– Да, они нас будут ждать завтра. Кстати, Денисов сказал, что вечером в день моего отъезда у меня на квартире были Пеньков, Озеров, Городцев и Лисенко.

– Всё вместе, что ли? – удивился Кравцов.

– Да. Причём были только они.

– Ну и компашка, – усмехнулся Неделин.

– Ну ладно, чего рассиживаться, – встала Совина. – Всё, вроде, решили. Надо готовиться уже и взлетать.

– Сядь, не всё ещё решили, – остановила её Елена. – Что нам лётчикам сказать-то?

– Ты всё у меня будешь теперь спрашивать? – Кравцов снова улыбнулся.

– Захват А-60 – это твоя идея.

– Но операцию проводишь-то ты. Ну ладно, так уж и быть. Для начала скажи им, что это учебный захват, в целях проверки системы безопасности. Этим ты сможешь частично гарантировать, что они не выкинут ничего неожиданного. Кстати, можешь использовать это как предлог, что бы заставить их вывести из строя установку так, что бы её можно было восстановить. Хотя это, опять же, не очень надёжно. А потом уже импровизируй. Когда им придётся сдаваться в плен, то можешь попытаться убедить в необходимости этого, и сказать, что их скоро освободят. Поверят – значит, будут молчать на допросе и ждать вас. Не поверят – не велика потеря. Но можно проще поступить – вколоть им снотворное, однако это грозит осложнениями. То есть не факт, что Арсеньев сможет сам посадить А-60, да и потом, если они не придут в сознание после снотворного, когда вы начнёте операцию, то вам придётся либо бросить их, либо тащить на себе. В этом случае о применении лазерной пушки можете забыть.

– Ладно, тогда постараюсь их убедить. Кстати, вот мы выпрыгнем на парашютах над Таймыром, а что будет с самолётом и лётчиками?

– Слушай, да в чём дело-то? – Кравцов в упор посмотрел на Елену. – Я ж не могу за тебя всё время думать. Это твоя идея с Таймыром и с парашютами, между прочим.

– Ну хорошо, – девушка почувствовала себя слегка оскорблённой. – Тогда скажу им, пускай тянут до аэродрома на оставшемся топливе или аккуратно садятся, послав сигнал бедствия. Кстати, а топлива нам до Таймыра хватит?

– Должно хватить. Ты же знаешь дальность полёта этой машины, зачем спрашиваешь?

Кравцов сказал последние слова немного резко, и Елена обиделась ещё сильнее.

– Слушай, а кто пойдёт-то на операцию? – спросил Вартов.

Вопрос повис в воздухе. Майор неожиданно поняла, перед какой дилеммой она стоит. Брать на задание раненого лейтенанта было нельзя. Значит, его следовало оставить здесь. Но если с ним оставлять кого-то, то это ослабило бы боевую группу.

– Да ладно тебе, понимаю я всё, – угрюмо сказал гранатомётчик. – Взять вы меня не можете никак, хотя бы исходя из количества мест в Иле. Сам тут справлюсь как-нибудь. Еды мне только оставьте и воды.

– Не переживай, Шмель, всё будет нормально, – подбодрил бойца Кравцов. – Я думал на «Комбате»  ехать, но лучше его тебе тут оставлю, а сам на И-153 до Ростова долечу. Еды тебе хватит дней на двадцать, так что не переживай. Воды тоже принесём, недалеко ручей. Оставлю тебе мой телефон, сможешь вызвать помощь в крайнем случае. Ну и будь на связи с Леной. Если что случиться с нами, то тогда звони в службу спасения, потому что сделать ты в одиночку ничего не сможешь. Если будут какие-то варианты, то тогда бери «Комбата»  и езжай куда нужно. Аквазин там есть, с управлением ты управиться вроде должен. Оружие у тебя будет.

Елена с болью в сердце посмотрела на своего раненого бойца. Умом она понимала, что с ним не должно ничего случиться. Но душа всё равно болела за Вартова. Они оставляли его одного, раненого, минимум на несколько дней. А если что случиться, то спецназовцу останется только сдаться. Хотя майор знала непреклонный нрав своего подчинённого, который скорей предпочёл бы смерть плену. И, как будто в подтверждение её мыслей, боец сказал:

– Ладно, если что – взорву самолёты из подствольника, потом засуну гранату в бак «Комбата»  и залезу в салон.

– Да ладно тебе, Шмель, – похлопала бойца по плечу Совина. – Скоро мы вернёмся.

– Или я, – добавил Кравцов и, как будто что-то вспомнив, добавил. – Так, мы чуть не сделали одну большую глупость. Всё-таки тебе придётся сидеть тут без связи. На меня-то они вышли, значит, могут и мой номер отследить. А там выйти на Елену и её телефон.

– А телефон Коня?

– Разрядился, – сокрушённо сказал лейтенант.

– Ладно, как-нибудь и так справлюсь.

– Как бы там ни было, я должен вернуться сюда не позже чем через две недели, начиная с завтрашнего дня. Если меня не будет – значит, я погиб или нахожусь в плену.

– Ладно, ребята, за работу! Надо уже готовиться. Что-то мы засиделись. Давайте!

Лагерь мгновенно пришёл в движение. С места не двинулись только Каштанов и Пронина, которые за всё время этого импровизированного совещания не сказали ни единого слова.

– К вам это то же относится. Дерзайте, вливайтесь в коллектив, – девушка улыбнулась.

Работа закипела. Бойцы заправляли оставшимся горючим Ил-103, «Чайку»  и Ми-2, загружали бочки с топливом и оружие. Всем не терпелось снова ринуться в бой, несмотря на видимую усталость, накопившуюся за последние несколько суток.

Елена отошла от лагеря и посмотрела на поле. Под светом луны оно казалось ещё более огромным, чем было на самом деле. Девушка представила, как семьдесят лет назад по этому полю грохотали советские танки, стреляя из пушек и пулемётов, огнём и гусеницами уничтожая немецкие самолёты. Как метались гитлеровцы, пытаясь остановить бронированную лавину. Как в течении нескольких дней танкисты обороняли это место, каждую ночь видя над головой эту же луну.

– Лена! – за спиной Елены послышался голос Кравцова, вырвавший девушку из раздумий.

Но она не повернулась. Разведчик подошёл ближе, майор слышала, как шуршала трава под его ногами.

– Извини меня. Я ведь тоже человек. Год в тылу, а тут теперь такие дела. Кого угодно выбьет из колеи. Ну прости.

Майор не оборачивалась. Она понимала, что он прав, но злость за то, как он ответил ей в присутствии её подчинённых, ещё не улеглась.

– Я ведь могу погибнуть там, в Америке. Или даже раньше, по пути туда. И это может быть нашей последней встречей…

Не выдержав, девушка повернулась и бросилась ему на шею.

– Нет, нет, – с жаром заговорила она. – Ты справишься, ты ведь умный и сильный.

Обняв его покрепче, Елена почувствовала лёгкую досаду от того, что причинила этому человеку несколько неприятных секунд. Она поняла, что ради неё он готов на всё.

– Почему ты это делаешь? Ты ведь можешь погибнуть из-за меня. Я не хочу этого! – девушка почувствовала, как её захлестнули какие-то непонятные, доселе неведомые чувства.

– Эх, маленькая, я же люблю тебя! – Кравцов прижал её к себе. – Без тебя мне нет жизни.

– Разлюби! Вы же разведчики это можете.

– Физически любить – можем, – грустно усмехнулся он. – Но не духовно.

Она притянула его к себе и страстно поцеловала.

03:31 11 июня 2013 года.

– Ну что тут? – Семёнова залёгла рядом с Еленой, смотревшей через бинокль на базу.

– Не знаю, либо они так обленились, либо обнаглели. Будь мы американцами, то все самолёты могли бы подорвать. В общем, охрана такая. База обнесена колючей проволокой под напряжением, но мин, судя по всему, нет. У ворот – караулка, в ней два или три бойца, ещё пара непосредственно у ворот. По внешнему периметру базу обходит один парный патруль, среднее время обхода – час. Около ангаров с техникой ещё пара часовых. На полосе дежурный А-60, его охраняет один боец. Из караулки примерно через каждые пятнадцать минут выходит лейтенант и проверяет посты у ворот, ангаров и около самолёта. Вход на КП с другой стороны. Я не осматривала его, но Конь сказал, что там три-четыре человека.

– Да, ну и охраннички. Можно было бы огнестрельным оружием пользоваться, я бы их с глушителем за пять минут перещёлкала. Или хотя бы метательными ножами. Ну так какой план?

– Мы с Конём зайдём с той стороны, сделаем проход в ограждении. Вы все будете тут, тоже подготовитесь к броску. В назначенное время быстро двигаетесь к самолёту, нейтрализуете часового и забираетесь внутрь. Кто-то один пускай оттащит его с полосы. Бойца, понятное дело, не убивать. Придавите слегка, что бы поспал пару часов. Тоже самое и с патрулём, если он вам попадётся. Я и Конь в это время захватим КП. Когда услышите сирену, приготовьтесь. Лётчиков брать по возможности тихо, и что бы никто не ушёл. Учтите, там четыре пилота и десять операторов. Пилотов сразу в кабину, с ними же Пашу и пару наших. Операторов связать, и пусть остальные их сторожат. Мы с Конём, как только услышим, что начали заводиться турбины, сразу к вам.

– Ясно, – кивнула Семёнова.

– Начинаем операцию ровно в три сорок. Пока проделывайте проход в заборе, – Елена посмотрела на остальных бойцов, которые только что подошли. – Удачи.

Подхватив автомат, девушка побежала вдоль полосы, что бы обогнуть базу и зайти с обратной стороны, где её ждал Конев. Она буквально летела по ночному лесу, вслушиваясь в окружающую обстановку и собственное тяжёлое дыхание. До рассвета оставалось около полутора часов.

Миновав лес, Елена незаметно переползла через дорогу, которая вела к базе. К счастью, дорога поворачивала направо через несколько десятков метров от ворот, и то место, где её преодолела девушка, не просматривалось часовыми. Через пару минут она оказалась около Конева.

– Они готовы? – спросил лейтенант.

– Да, все на месте. Я вижу, ты не терял времени зря, – Елена кивнула на кусок забора, где колючая проволока была прижата к земле несколькими крупными ветками.

– Постарался. Слушай, тут буквально минуту назад из КП вышел один человек, так что там осталось всего двое или трое. Предлагаю сейчас начинать.

– Ну давай. Идеи есть?

– Да вообще есть одна. Оставайся на улице около входа и жди. Будь готова обезвредить того, кто появится из дверей, – Конев усмехнулся и добавил. – Если появится.

Спецназовцы быстро подобрались ко входу. Елена прижалась к стене между окном и дверью, а Конев, повесив автомат на плечо, быстро шагнул в помещение.

– Спокойно, бойцы, – тут же послышался голос взрывотехника. – Майор Синицын, спецназ ГРУ. У нас срочное донесение для командира базы, где его найти?

– Стоп, стоп, – сказал один из солдат, находившихся внутри, – а что случилось-то?

– Балда, не тяни время. Тут рядом группа американских диверсантов высадилась, нужно их остановить. Быстро веди меня к командиру!

– Деревин, включай сирену, – сказал тот же голос. – Боевая тревога!

Через несколько секунд над базой завыла сирена.

– Ну к командиру меня ведите, быстро!

– Пошли со мной!

Почти сразу внутри послышались удары, грохот мебели и падающих тел. Из двери выскочил боец с автоматом на перевес и начал разворачиваться для того, что бы открыть огонь. Но Елена среагировала мгновенно.

Мощным ударом приклада в солнечное сплетение, она вывела солдата из строя, а когда он оказался на земле, оглушила кулаком. Из дверей КП выбежал Конев.

– Расправилась? Молодец, – похвалил он.

– Чего-то ты себе звание немаленькое приписал, – поднимаясь, усмехнулась девушка. Она заметила, что свет в здании теперь был погашен.

– Приятно было представиться майором, – в тон ей ответил боец. – Ладно, ну что, оружие этих балбесов заберём?

– Не, Конь, мы сейчас не на учениях. Всё, пошли.

Спецназовцы двинулись вдоль зданий, с противоположной стороны которых располагалась взлётно-посадочная полоса. По-прежнему выла сирена, уже начали выбегать из казарм бойцы, слышались команды. Вся эта суматоха была на руку Елене и её подчинённым. Через некоторое время среди всего этого шума уже можно было разобрать гудение работающих турбин.

– Ну всё, пора.

Они быстро преодолели ангары и оказались прямо напротив А-60, который уже был готов к взлёту. Правая дверь была открыта, в проёме стоял кто-то из спецназовцев.

– Вперёд!

Елена и Конев побежали через полосу к самолёту. На ходу девушка осмотрела окружающую территорию. К счастью, опасности пока не было. Из дальних ангаров спешно выводились БТРы, техники копошились вокруг двух других самолётов, готовя их к вылету. Вскоре майор смогла разглядеть, кто встречал их около люка. Это был Неделин.

– Давайте, давайте, живей! – поторопил инженер, присев у двери, и выставив наружу ствол автомата.

– Помог бы лучше, – Елена забросила оружие в люк, подтянулась на руках и, уперевшись ногой в обтекатель энергосистемы, влезла в салон.

Вслед за ней забрался Конев, а Неделин закрыл люк. Через несколько секунд майор была в кабине. Там, помимо Арсеньева и Семёновой, находились трое лётчиков. Один из них развернулся и испуганно посмотрел на Елену.

– Взлетаем!

Арсеньев, который уже, судя по всему, неплохо освоился с ролью командира воздушного судна, начал отдавать приказы.

– Какая обстановка? – Елена обращалась к пулемётчице, не называя имёни, как и было заранее условлено.

– Всё нормально, повязали их тихо и без шума, – зашептала ей на ухо Семёнова. – Сова в штурманской кабине караулит ещё одного лётчика, а Луг и морпехи – в заднем отсеке, охраняют операторов.

– Ясно, – майор повернулась к Неделину и Коневу, вошедшим в кабину. – Так, ты, – палец упёрся в грудь инженеру, – иди в задний салон, а ты спускайся в штурманскую.

– Есть.

Елена потёрла глаза и вышла из кабины. Пока всё складывалось достаточно удачно, хотя об успехе говорить было рано.

– Ну что тут у тебя?

Девушка вошла в задний отсек, который на стандартных Ил-76 предназначался для размещение грузов. В этом же самолёте здесь находился центр управления боевым оружием грозной машины – лазерной установкой. Посередине салона вдоль фюзеляжа тянулся пульт управления. С каждой стороны располагались места для трёх операторов. Помимо этого, ещё пара располагалась у переднего конца пульта, спиной к носу самолёта, а последние двое – у дальнего конца, лицом ко входу.

Полевой очень грамотно устроил охрану пленных. Сам он стоял около входа, держа под прицелом операторов, сидящих на правой стороне. В это же время Каштанов и Пронина контролировали левый проход. Таким образом, если придётся стрелять, то бойцы не рисковали зацепить друг друга.

Майор посмотрела на сидящих в креслах операторов. Тут находилось шесть мужчин и четыре женщины, все они были офицерами в чине не ниже лейтенанта. Но это было понятно – допускать к такому оружию новобранцев, полгода назад заключивших контракт, было бы нелогично. Руки пленных были привязаны к подлокотникам, причём связыванием, скорее всего, занимался Полевой. Дело было в том, что в качестве верёвок были использованы медицинские жгуты, а под них заботливо подложены небольшие куски ткани, что бы не передавить сосуды и нервы.

– Всё нормально. Никаких происшествий нет.

– Ну давай, карауль.

Елена прошла в штурманскую кабину. Там сидел ещё один лётчик, за ним, прислонившись к переборке, с пистолетом наготове стояла Совина, а Конев сидел на корточках.

– Не шалит?

– Попробовал бы он у меня пошалить, – усмехнулась радистка.

– Да уж, верю.

Майор заглянула в один из иллюминаторов кабины. Самолёт уже оторвался от полосы и стремительно набирал высоту. Земля проваливалась куда-то вниз, растворяясь во мгле.

– Ну ладно, продолжай в том же духе. Будет сопротивляться – пристрелишь, – что бы устрашить лётчика, сказала девушка. – Без штурмана мы как-нибудь обойдёмся.

Через четверть минуты Елена уже стояла в кабине пилотов.

– Ну что?

– Всё нормально, легли на курс.

– Ясно. Вдвоём, отведите бортрадиста и второго пилота в штурманскую кабину. Потом приходите сюда.

– Есть!

Лётчики были явно испуганы, но не попытались сопротивляться. Вскоре Елена осталась наедине с командиром экипажа. Она видела, как взмок воротник его лётного комбинезона. Наверняка лётчик ожидал, что ему пустят пулю в затылок.

– Всё, отвели, – в кабине вновь появились Семёнова и Арсеньев. – Наши там начеку.

– Отлично, теперь оставайтесь тут, пока я не вернусь.

Елена прошла в отсек, где находились операторы, и громко спросила:

– Кто командир?

Наступило молчание. Только через несколько секунд женщина, сидевшая первой на правом ряду, сказала:

– Я.

– Ваше имя и звание?

– Полковник Евгения Мельникова, первая отдельная эскадрилья ПРО Советского Союза.

Елена подошла к ней и быстро развязала жгуты, которыми были привязаны её руки.

– Пойдёмте со мной, – майор развернулась и вышла из салона, намеренно не держа под прицелом Мельникову.

Этот шаг оправдал ожидания. Когда девушка вошла в кабину, пленная последовала за ней, хотя и не без некоторого замешательства.

– Садитесь, полковник, – снайпер указала на кресло борт-радиста. – Паша, самолёт на автопилоте?

– Да.

– Хорошо. Выйдете из кабины. Мне надо переговорить с офицерами наедине.

– Конечно.

Елена вздохнула, давая себе время на то, что бы примерно составить план разговора.

– Товарищ командир экипажа, как Ваше имя и какое Вы имеете звание?

– Василий Журавлёв, капитан, – лётчик повернулся в кресле.

– Свою фамилию и звание я вам назвать, к сожалению, не могу. На то есть веские причины, которые я вам сейчас изложу. Называйте меня Еленой. В общем, ситуация следующая. По вине определённых лиц практически без всякого толку несколько дней назад погибли десятки советских военнослужащих. Фактически их намеренно подставили под удар. С ними должны были погибнуть и мы, но, по стечению обстоятельств, я и мои бойцы уцелели. Сейчас за нами идёт настоящая охота.

Рассказывая это, девушка понимала, как рискует. Если они не поверят и придётся применить силу, то потом, на допросе, подробно опишут внешность тех, кто их захватил. Инцидент с захватом самолёта наверняка не пройдёт мимо внимания Пенькова, и он вышлет туда своих людей. А они поймут, чья это работа. И пока на лицах её собеседников не было и тени доверия.

– Мы, будучи загнанными в угол, вынуждены оборонятся, калеча и убивая наших, советских солдат. Сами понимаете, если не мы их, то они нас. Но нам это не доставляет никакого удовольствия. Мы хотим как можно скорее остановить эту бойню, но для этого нужно провести ряд операций. Наша ближайшая цель, как вы, наверное, уже догадались – Исландия. Определённая диверсия там является неотъемлемым пунктом нашего плана. Однако, оказаться там мы нашли только один способ – захват этого самолёта. По плану, мы десантируемся недалеко от американской базы, на которую наш пилот посадит его. На некоторое время он, как и вы, окажетесь в плену у американцев. Как только мы произведём необходимые действия, наша группа освободит вас, затем мы отобьём самолёт и улетим в определённом направлении.

Елене на секунду показалась, что она видит какой-то отблеск, намёк на доверие в глазах Мельниковой. Однако Журавлёв оставался холоден.

– Ваша помощь для нас не жизненно необходима, но, всё-таки, достаточно важна. Да и это в ваших интересах тоже. Во-первых, мы рассчитываем использовать лазерную установку этого самолёта, что бы избавиться от преследования советских истребителей. Мы можем сделать это и сами, но тогда, скорее всего, самолёты будут уничтожены. Вы же наверняка имеете возможность только повредить машины, не убивая пилотов. Во-вторых, нам нужно будет временно вывести из строя установку перед приземлением в Исландии, что бы американцы не заполучили наше секретное оборудование. Но, при этом, надо будет иметь возможность восстановить её. В-третьих, если Вы не будете с нами сотрудничать, то вызволение Вас и Ваших людей из плена будет очень проблематичным, так как мы просто не сможем доверить вам оружие, а выводить целый взвод безоружных людей под огнём противника, при этом успевая осуществлять надзор, мы не можем. В этом случае мы ограничимся двумя-тремя бойцами. В-четвёртых, если вы будете нам помогать, то после выполнения операции, мы покинем самолёт в полёте, при этом у вас будет достаточно топлива, что бы дотянуть до ближайшего аэродрома или хотя бы совершить аварийную посадку. А если сотрудничать не будете, то мы просто расстреляем всех, кого вытащим с американской базы, а сам самолёт останется без управления. Он будет лететь, пока не израсходует горючее, а потом просто рухнет где-нибудь.

Девушка с интересом наблюдала за сидящими перед ней людьми. Ей казалось, что она их практически убедила. Оставался только последний шаг.

– В общем, решайте. Я надеюсь на вашу благоразумность.

Елена достала свой ГШ-18, дослала патрон в патронник и, взяв пистолет за ствол, протянула Журавлёву. Он несколько секунд смотрел ей в глаза, а потом устало кивнул головой:

– Спрячьте своё оружие. Так что нам нужно делать?

– Отлично, – улыбнулась девушка, вкладывая ГШ-18 в кобуру. – Хочу вам вот ещё что сказать. После возвращения вас обязательно будут допрашивать. Проинструктируйте экипаж говорить следующее. Самолёт был захвачен группой диверсантов, вооружённых немецким оружием. Численность группы вы назвать точно не можете, около десяти человек. Кроме того, им помогал русский, которого вы не знаете. С вами общался только он, разумеется, по-русски. С диверсантами – по-английски. Вы ничего сделать не могли. После приземления на базе, вас отвели в камеры, но одному из вас удалось освободиться, обезвредить охрану и освободить товарищей. После этого, вы отбили самолёт, и улетели, используя для обороны лазерную пушку. Однако, из-за неисправности части бортового оборудования, сбились с курса и, израсходовав горючее, были вынуждены приземлиться. Это всё.

– А где нам приземляться?

– Непосредственно мы покинем самолёт над Таймыром. Вам должно хватить топлива километров на семьсот, вы уж сами решайте, куда лететь.

– Я понял. Надеюсь, с моими подчинёнными там всё в порядке?

– Да, их сейчас приведут. Со штурманом всё тоже нормально. Кстати, ещё одна вещь. Раз вы сотрудничаете с нами, то можете разговаривать с моими подчинёнными. Запоминайте. Лётчика, что был тут, зовут Павел, девушку – Настя. Двое бойцов, в форме морской пехоты, что вас охраняли – это Николай и Мария. Ещё один, что был с ними – Вячеслав. Тот, что подошёл последним – Дмитрий. Кроме того, в штурманской кабине находятся ещё двое моих бойцов, их имена – Матвей и Маргарита. Фамилии, звания и должности я не называю в целях нашей обоюдной безопасности, – Елена открыла дверь в кабину. – Настя, Паша, можете заходить.

Семёнова и Арсеньев, ожидавшие рядом, вошли.

– Могу сообщить, что полковник Мельникова и капитан Журавлёв согласились сотрудничать с нами. Паша, ты отведи товарища полковника в задний салон, и сообщи об этом нашим. Пусть освободят операторов и не ограничивают их передвижения по самолёту. Настя, проводи капитана Журавлёва, скажи всё тоже самое, – Елена повернулась к бывшим пленникам. – Капитан, поговорите со своими подчинёнными и возвращайтесь с ними в кабину. Полковник Мельникова, вы тоже сообщите новость своим бойцам. Кроме того, подготовьте лазерное оружие к бою, возможно, оно скоро нам понадобиться.

– Ясно.

Вскоре кабина вновь опустела. Елена вдохнула полной грудью. Итак, ей удалось убедить их оказать помощь. Это было самым лучшим результатом, на который вряд ли мог рассчитывать даже Кравцов.

– Как тебе это удалось? – вошла Совина.

– Кое как, – девушка встала. – Ладно, это только начало. Подожди тут, пока придут пилоты. Потом можешь идти отдыхать.

Елена направилась в задний салон. Войдя туда, она увидела, что операторы уже освобождены от жгутов, а Неделин, Полевой, Пронина и Каштанов сидят в откидных креслах у хвостовой переборки. Пульт контроля лазерной пушки ожил и светился разноцветными лампочками. Подчинённые Мельниковой готовили могучее оружие к бою.

– Товарищи офицеры, – обратилась девушка к ним.– Ваш командир уже рассказала вам вкратце то, что от вас требуется. Теперь поподробнее. Первой нашей задачей является прорыв за пределы Советского Союза. Наверняка для нашего перехвата будут подняты истребители тех военных округов, над которыми мы будем пролетать, а так же перехватчики ПВО. Кроме того, по нам, вероятно, будет вестись сильный зенитно-ракетный огонь с земли. В вашу задачу на данном этапе входит следующее. Во-первых, оборона от любых самолётов, которые появятся в радиусе четырёхсот километров от нас. При этом нужно не уничтожать их, а лишь повреждать таким образом, что бы у них не было возможности продолжать преследование, но пилот мог катапультироваться. Если жё самолётам всё-таки удастся выйти на дистанцию ракетного залпа, то вы должны уничтожать и эти ракеты. Надеюсь, что они не смогут подойти на дальность пушечного огня. Во-вторых, оборона от зенитного ракетного огня, соответственно тоже уничтожением ракет. Как это сделать – на ваш выбор. Единственное условие, что бы было израсходовано минимальное количество энергии для лазерной пушки, так как нам она ещё понадобится.

Майор вернулась в кабину. Там уже находилось трое лётчиков, а так же Совина и Арсеньев.

– Сколько ещё?

– Чуть меньше тридцати минут до Балтики, потом ещё несколько минут до выхода из зоны безопасности, – ответил Арсеньев.

– Высота и скорость?

– Скорость 840, высота тринадцать тысяч. Продолжаем набор, – это уже был Журавлёв.

– Борт № 252, это диспетчерская. Немедленно развернитесь и возвращайтесь на базу! – раздалось из динамиков в кабине.

– Началось, – сказала Елена. – Ответьте им, что не поняли.

– Диспетчерская, это борт № 252, говорит командир корабля. Вас плохо слышно, повторите!

– Борт № 252, это диспетчерская. Немедленно развернитесь и возвращайтесь на базу! Повторяю: Возвращайтесь на базу!!!

– Диспетчерская, это борт № 252, мы попали в зону турбулентности. Вас плохо слышно!

На некоторое время в эфире воцарилась тишина.

– На сколько это их успокоит? – спросила Елена.

– На пару минут, не больше, – лётчик посмотрел на экран бортового компьютера. – А нам ещё лететь и лететь.

Как будто в подтверждение слов Журавлёва, динамики вновь ожили.

– Борт № 252, судя по нашим данным, вы находитесь в зоне благоприятных атмосферных условий.

– Диспетчерская, подтверждаю. Мы вышли из области турбулентности, однако, у нас неисправна часть бортового оборудования. Возможности устранить поломку в воздухе не имеем.

– Борт № 252, берите курс на Киев. Повторяю: курс ноль семь пять.

– Ну что будем делать? – спросил Журавлёв, взглянув на Елену. – Если сейчас курс не изменим, они поднимут в воздух истребители.

– Командир, может схитрим? – из динамиков послышался голос штурмана. – Мы у польской границы. Можно войти в их пространство, а потом выйти в районе Калининграда.

– А польские истребители? – спросила Елена. – Там ведь тоже наши части есть.

– Пока они их поднимут, время пройдёт. Да и передавать информацию полякам – это тоже время.

– Тогда действуй.

– Борт № 252, меняйте курс! В противном случае мы будем вынуждены поднять в воздух истребители!

– О, первый звонок, – тихо проговорил Арсеньев.

– Диспетчерская, это борт № 252, понял вас. Ложусь на курс один один пять, – Журавлёв выключил рацию. – Ну несколько минут у нас есть. Давай, Ваня, курс два семь ноль.

– Здесь есть система связи с задним отсеком?

– Да, – бортрадист нажал на одну из кнопок на пульте, и дал Елене наушники с микрофоном.

– Мельникова, мы приняли решение войти в воздушное пространство Польши. Приготовьте лазерное оружие.

– Борт № 252, почему вы легли на курс два семь ноль?

– Диспетчерская, это борт № 252. Судя по приборам, мы идём курсом один один пять.

– Вероятно, ваша система спутниковой навигации вышла из строя. Идите по пеленгу нашего радиосигнала.

– Ну что? Если сейчас не повернём, то всё. Поймут, что мы затеяли свою игру, – Журавлёв посмотрел на Елену.

– Курс на Исландию. Будем действовать в открытую.

– С удовольствием, – улыбнулся капитан. Судя по всему, он уже вошёл во вкус этой погони.

– Журавлёв, это генерал Здравин! – раздался в кабине чей-то наполненный яростью голос. – Что ты задумал, капитан?! Ну как живо разворачивай свою колымагу! А то пойдёшь у меня техником, во фронтовую!

– Товарищ генерал!

– Что? – казалось, окажись офицер рядом, он бы разорвал лётчика.

– Идите к чёрту, товарищ генерал! – пилот отключил связь.

– Может, не стоило так резко? – спросила Совина. – Вам же потом ещё воевать под его командованием.

– Не думаю, что он сохранит должность и звание, после того, как упустил этот самолёт. Да даже и если сохранит – я всегда мечтал это сказать ему, – улыбнулся Журавлёв. – Так что оно того стоило.

– Ну ладно! В общем, держите максимальную скорость и высоту. Курс не менять!

Елена прошла в задний отсек.

– Всем, приготовиться к бою! Отслеживать обстановку вокруг самолёты!

– Уже отслеживаем, Елена, – сказала Мельникова. – Гляди!

Майор подошла к монитору, перед которым сидела женщина. На нём в реальном времени отражалась ситуация в воздушном пространстве вокруг корабля.

– Информацию получаем со спутника, всё очень оперативно. Отслеживаются цели, чья скорость выше трёхсот километров в час, высота полёта больше километра, а размеры больше двух метров. Это сделано, что бы радар не был перегружен данными о птицах, вертолётах, гражданских лёгких самолётах и прочем.

– И какая дальность?

– В зависимости от характеристик объекта обнаружение на дистанции от тысячи двухсот до полутора тысяч километров. Самолёты с низкой радиолокационной видимостью, типа американских F-117 или B-2 обнаруживаются примерно с тысячи. Опять же, в зависимости от объекта, уверенно идентифицировать можем на расстоянии от восьмисот до тысячи трёхсот.

– А дальность стрельбы какая?

– Серьёзное влияние оказывает погода. В идеальных условиях – тысяча километров. Обычно – до 800. В самом плохом случае – 300. Но этого всё равно хватает, что бы пробить атмосферу и осуществить перехват. Разумеется, в таком случае радиус перехвата серьёзно сокращается, и на него нужно гораздо больше времени.

– Примерно сколько?

– Если цель обнаружена, и мы её ведём, то, в зависимости от условий, от 10 до 30 секунд. Это время уходит на подготовку пушки, прицеливание, выстрел и дальнейшее сопровождение. Для перехвата истребителя хватает и полусекундного импульса, а для боеголовки при самом плохом раскладе нужно до 20 секунд.

– Кстати, по наземным целям установку применить можно?

– В полёте – нет. На земле теоретически можно, хотя для этого она не предназначена.

– А как, ведь радар цели-то не увидит?

– Только ручным управлением. Хочешь посмотреть, как это выглядит?

– Да.

– Ну пойдём, – Мельникова встала и, обойдя пульт, сказала одному из своих подчинённых, – Костя, встань.

Женщина села на его место. Только сейчас Елена увидела, что располагалось на пульте около этого места. Прямо по центру находилась ручка управления, наподобие той, что использовалась на истребителях. Рядом располагалось множество кнопок, одна из которых, окрашенная в зелёный цвет, была прикрыта прозрачной защитной крышкой, а на ней была красноречивая надпись белым цветом «Огонь». Впереди было два экрана, которые сейчас не горели.