Текст книги "Москва за океаном"
Автор книги: Игорь Свинаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 34. Нью-Йорк – пригород Москвы
Картина любой Москвы будет неполной, если на ней не изобразить пригородов. А главный из них, как мне кажется, все-таки Нью-Йорк. С некоторой натяжкой его вполне можно рассматривать как пригород Москвы, езды-то, если не в часы пик, всего полтора часа – разумеется, если нарушать и превышать. Но если серьезно, то без всяких натяжек Нью-Йорк любой признает уж точно за Подмосковье, хотя бы и дальнее.
Кто-то, возможно, не знает, как добраться от Москвы до Нью-Йорка. Говорят, некоторые предпочитают проделывать этот путь на самолете, но такой роскоши себе не позволяет даже первый миллионер Москвы Пол Демут, о котором я уже говорил. Он ездит туда на недорогом "шевроле". Как и я.
А на машине очень просто. Из Москвы, из самого центра, от моссовета, надо взять строго на юг по 435-му хайвэю. И так ехать миль десять. Уж проедете и Делвилл, и все Гулдсборо, включая джентльменский клуб Grandview, известный своим чрезвычайно голым стриптизом, – и тут 435-й кончается, упираясь в 380-й. По нему и надо ехать на восток. Не вздумайте повернуть на запад, потому что вообще неизвестно куда попадете. Я сам туда сроду не ездил и вам не советую. Мне, во всяком случае, не встречались еще люди, которые оттуда возвращались.
По 380-му едете так с полчаса и далее с него сворачиваете на 80-й – тоже на восток. Едете, едете и через какое-то время, сориентировавшись по указателям, сверните направо – на 95-й, и езжайте по нему на юг. Так вам будет ловчее проехать в самое сердце Нью-Йорка – в Бруклин, на Брайтон-Бич, в знаменитую советскую резервацию. Место знаменитое… Не прозевайте только выезд на мост имени Вераззано, там тоже будут везде указатели. На Брайтоне вы сможете перекусить русской едой, проголодавшись в пути. К вашим услугам лучшие советские рестораны "Националь", "Распутин" ("русская дикость с французским акцентом"), а также кафе русской кухни "Арбат", "Париж" и пельменная "Капучино". Селедка, картошка, винегрет, пельмени, "Столичная" – все как положено и в наилучшем виде. В "Национале", если повезет, вы попадете на представление русского юмористического клуба "Канотье", где в должности конферансье время от времени трудится американская афророссиянка Елена Ханга, которая иногда выступает также в роли известной московской журналистки и телеведущей.
Прогуливаясь по Бруклину, не забывайте, что именно тут нашел приют Лев Троцкий, бежавший из России после путча 1905 года.
Еще на Брайтоне вы сможете совершить полезные покупки: антисоветские книги в магазине "Черное море", доподлинные американские права за 90 долларов в русскоязычной фирме, конфеты "Красная шаРочка" (ну, перепутали и взяли букву "П" из американского алфавита) и настоящий билет в Москву (и обратно в Бруклин) за полцены.
Некоторых путешественников в Нью-Йорке интересуют не только русские, но и американские кварталы.
Ну, тогда, подъезжая к городу со стороны Москвы, никуда не сворачивайте, потому что 80-й вас выведет прямо в Манхэттен. В него вы будете въезжать по мосту имени Джорджа Вашингтона. Ну вот, добро пожаловать в знаменитый черный Гарлем! Настоящая Америка! Если вы расслабились от американской езды и вас убаюкала всеобщая чистота, вежливость и корректность, тут вы оттаете и почувствуете себя немножко дома. Вы увидите почти советский мусор на улицах, пыльные витрины подозрительных заведений, а люди, как родные, будут переходить улицу на красный свет, и автомобилисты на проржавевших иномарках будут вас подрезать, как на Садовом… Разумеется, они поворачивают в любую сторону из любого ряда, и это без всякого желания вас обидеть. Точно так же и машина тут может быть припаркована на дороге в любом ряду, будь это даже сам Бродвей. У вас будет странное чувство, будто вокруг русские, просто они шахтеры, которым отключили горячую и иную воду… Чтоб стряхнуть это наваждение, зайдите куда-нибудь в местное заведение. К примеру, в хваленый "Birdland", что на углу Бродвея и 105-й улицы, – там черный джаз (говорят, что лучше и найти трудно) и еда. Или в не менее знаменитый "Snowman's Lounge" на 126-й.
Далее вы бегло осматриваете из окна центр Манхэттена. Ну, Empire State Building вас после роскоши подъема на Останкинскую башню не впечатлит. Статуя Свободы – там такая очередь, что вы с отвычки не выстоите; к тому же это не более чем копия, а оригинал-то хранится у нас! В смысле – в Европе, в Париже точнее. На 42-й тоже нечего делать, там уж почти все злачные заведения позакрывали. Greenwich Village? Так там настолько квартплата поднялась, что художники все посъезжали. Бродвейские театры? Так они не храмы искусства, а на потребу массам, голое развлечение. Кто привык к русскому театру, того Бродвей разочарует.
Но если остановка в центре неизбежна, сделайте ее в мировой литературной достопримечательности – "Русском самоваре" на 52-й улице. Проситесь за столик справа в углу, у задней стены, за которым сиживал нобелевский лауреат Иосиф Бродский, он был совладельцем этого заведения. Если вы там встретите Барышникова, еще одного совладельца, прикиньтесь, что вы его не узнали: он не любит, когда пристают. Особую привлекательность "Русскому самовару" придает то, что летом девяносто седьмого в нем случился страшный пожар – но ресторан снова открыт, кормит и поит, как всегда… Амероремонт встал в полмиллиона, и все вами тут пропитое поможет памятнику русской культуры снова встать на ноги, расплатиться с долгами.
Далее, проскочив забитый машинами суетливый центр, езжайте прямо в Little Ukraine. Это будет в так называемом East Village между 4-й и 14-й улицами, в районе Третьей авеню. Общеизвестный факт: основатель бастиона украинской цивилизации – знаменитый культуртрегер семинарист Агапиус Гончаренко, прибывший в Америку в 1865 году. Эту миссию культуртрегерства после, уже в 1905 году, принял на себя Петро Ярема. А не далее как в 1955-м губернатор штата Нью-Йорк Аверелл Гарриман именно об украинском народе публично сказал, что это "гордый и свободолюбивый народ" (proud and freedom-loving). Более полно ваше любопытство по поводу украино-американской культуры вы сможете удовлетворить в украинском музее, дом 203 по Второй авеню. Скажем только, что в 1936 году в Нью-Йорке была создана украинская киностудия, которая сняла два фильма, разумеется, на украинском языке.
Если вы еще не пообедали ни на Брайтоне, ни в Гарлеме, вам прямая дорога в Veselka – на углу Второй авеню и 10-й улицы. Там – вареники и свежая украинская пресса. Или четырьмя кварталами ниже будет ресторан Kiev (борщ, котлеты, каша).
Вот еще одна из представленных в Нью-Йорке советских цивилизаций еврейская. Но справедливости ради надо сказать, что первые евреи приплыли сюда не из Одессы, но из Южной Америки, спасаясь от антисемитской бразильской инквизиции.
Коротко об истории вопроса. Из евреев, выходцев из России, больше других отличился Адольф Левинсон с братьями – к концу прошлого века они, начав бизнес с нуля, контролировали почти всю добычу меди в стране и мерялись с Рокфеллерами. А другой еврей, Адольф же Окс, ровно 103 года назад приобрел по дешевке обанкротившуюся New York Times…
Где вам искать советско-еврейскую экзотику? А езжайте на Брайтон-Бич впрочем, вы ведь там сегодня уже были, изучая следы советской жизни… В эту сложность отношений некую ясность вносят ресторанные критики, которые описывают еврейскую кухню Брайтон-Бич в таких терминах: "Это не то чтобы русская кухня, но, с другой стороны, и не еврейская… Она как бы скорее южноукраинская и может быть даже кошерной, но с виду будет совершенно трефная". Так что вам таки придется вернуться на Брайтон и пройтись по тем же адресам, но уже с другим взглядом.
Более подробные справки о предмете можно навести в еврейском музее, что на углу Пятой авеню и 92-й улицы.
Вот еще что напоминает об ушедшей советской эпохе, раз уж мы про нее заговорили: странная привычка читать книжки. Пока она совсем не отмерла, вы можете в Нью-Йорке прекрасно отовариться.
Если вы тяготеете к снобизму, вам прямая дорога в магазины знаменитой сети Barnes&Nobles. Это угол Пятой авеню и 18-й улицы, это Бродвей на уровне Union Square, а также Бродвей значительно выше, около 66-й улицы. Последний магазин открыт до двенадцати ночи. Хорош также Coliseum, опять-таки на Бродвее и 57-й улице. Там полно новых книг почти про все.
Но лучше все же Strand. Он не такой блестящий с виду, а даже, может, несколько облезлый и обветшалый, и далекий от переменчивой моды и внешнего блеска. Магазины этой сети можно назвать букинистическими, при том что и новых книжек полно. И цены тут ниже – может, из-за относительной отдаленности от модных богатых мест. Адреса такие: Фултон-стрит, к востоку от Бродвея, не доходя Seaport, и угол Бродвея и 12-й улицы.
Ну вот вроде и все…
P.S. Вернувшись из Нью-Йорка в Москву, старайтесь о своей поездке помалкивать; у нас тут, в Пенсильвании, достаточно строгие нравы. Многие москвичи, к примеру, никогда в Нью-Йорке не были и считают его "империей зла", где проживают одни только отщепенцы, негодяи, извращенцы или, в лучшем случае, заблудшие души. Если вы случайно проболтаетесь, с вами могут перестать здороваться.
Глава 35. Путешествие из Москвы в Петербург (с обязательным посещением Музея осады Петербурга)
Помните времена, когда некуда было ездить? Это было просто спасением возможность прокатиться до Петербурга.
Особенно, конечно, на автомобиле.
Езды на нем от пункта М до пункта П всего шесть часов, как известно. Но это если без остановок, которые вам совершенно необязательны, если вы ленивы и нелюбопытны. Тогда вы запросто можете объехать город Вашингтон по шоссе и уклониться от осмотра этого промежуточного, между Москвой и Питером, населенного пункта, – это как бы такое Бологое. Но у меня вопрос так не стоял: разумеется, я заехал в столицу страны.
В столице я заехал на Пенсильванскую авеню (как патриот пенсильванской Москвы), бросил там машину и пошел к Белому дому, где сфотографировался рядом с картонным муляжом действующего президента Клинтона и его жены, – на память. Надо будет, кстати, им тоже одну карточку послать. С удовлетворением я также отметил, что их Белый дом меньше московского – а разговоров-то, разговоров про него сколько!
Город Вашингтон, как всякая нормальная столица страны, низкоросл, почти полностью обходится без разных там небоскребов, и движение в нем организовано, как я отметил с удовлетворением, довольно бестолково, то есть городок он весьма уютный, понятный и близкий. В Вашингтоне прослеживается присущая всякой столице привычка посвящать свое внимание вопросам большим и великим, а не, допустим, удобствам, как какой-нибудь Нью-Йорк, который столицей никогда не был и не будет. Последний – Нью-Йорк – как ни силится, причем при всех своих богатых возможностях, а не может превзойти Вашингтон, де-факто наш город-побратим по такому показателю, как грубое обращение с частными лицами; традиция милого столичного хамства ведь нам исторически дорога и ценится знатоками за то, что помогает людям поддерживать бодрость, не допускает падения в крови адреналина, – ведь никто не знает, какое испытание его может постигнуть за углом. Боюсь, что без хамства смертность в мировых столицах, этих вертепах убийственного стресса, сильно бы подпрыгнула.
Еще о достопримечательностях города Вашингтона. Там есть улица имени буквы "Ай", говорят, единственная в мире. Красиво, правда? Так вот, на карте написано I street, но гости столицы могут подумать, что это просто улица номер один. Специально для них к буковке (в скобках) приписана транскрипция (Ai).
И такая там есть достопримечательность: разные субтропические растения и цикады. Столица – на Юге! А мы-то? И так страна холодная, так логично хоть в столице бы погреться… Полагаю, в России все столицы северные, для того чтоб отваживать лимитчиков. Из них, правда, самые настырные все равно добирались до Кремля…
Однако нам еще ехать!
Конечно, тут надо четко выяснить для себя, а в какой, собственно, Петербург вы направляетесь. Он же не один на белом свете, не сирота, правильно? Например, есть Петербург в 20 километрах от Москвы, но как квартал районного города Скрэнтона он на наше внимание претендовать не смог. Кроме того, есть город Петербург и в штате Флорида, правильно? Несмотря на наличие там мощной украинской общины, в которой проводит отпуск уже известный читателю подмосковный журналист Мыкола Дуплак, главный редактор украинской газеты, мне лень было тратить на дорогу три дня только в один конец.
Следовательно, наш путь может лежать только в Петербург, что в Вирджинии, – как самый из них правильный, и вы еще будете иметь возможность в этом убедиться.
Только никуда не надо сворачивать!
Не поддавайтесь соблазнам!
А по пути из Москвы в Петербург будет полно заманчивых поворотов. Например, поворот на Лебанон, то есть на Ливан. Потом – на Александрию. А еще – на новое слово на букву "Х", Херши. На выезде из Вашингтона, если вы зазеваетесь и уйдете налево, попадете на историческое Арлингтонское кладбище, а направо – в пресловутый Пентагон, он проскочит по правому борту могучей приземистой гайкой.
Вообще, чем дальше от Москвы и чем ближе к Питеру, тем сильней припекает солнце, тем чаще попадаются магнолии, запахи становятся все более сочинские, все более удушливые, все назойливей урчит кондиционер.
Знаете ли вы украинскую ночь? Она приблизительно такая же, как в Петербурге, который, против суровой Москвы, с ее елками и иными северными растениями, город теплый, ленивый, южный. Он весь зарос деревьями кавказской национальности: чинарами, платанами и др. На всех блестящие толстые мясистые листья и цикады.
Здравствуй, южный красавец Питер!
Город, что и говорить, исторический. Возник он на брегах Апоматокс Ривер как форпост и аванпост против индейцев. Задача Петербурга была – заколотить окно к воинственным соседям и отсель грозить команчам.
Конечно, нам патриотически кажется, что Петербург наряду с радио и рентгеном изобрели русские. Однако Петербург в Вирджинии был основан в середине 1600-х годов… А строитель нашего Петербурга когда родился?..
И тем не менее все равно из школьной программы вы хорошо помните, что при строительстве Петербурга широко применялся подневольный труд, поскольку тогда была отсталая общественно-политическая формация и, кроме рабов, некого было толком и подрядить.
Каковы окрестности Петербурга? Рядом Ричмонд, былой оплот Конфедерации и раздора. И отсюда рукой подать, ну час езды, до городка Винстон-Салем, страшно знакомое название, а? Минздрав давно нас предупреждал насчет вирджинского табака, плантации которого расстилаются вокруг Питера. Из них древнейшая в Вирджинии – Ширли-плантация; основана в 1613 году.
Между двумя заинтересовавшими нас городами столько различий! Москва малюсенькая, Петербург – большой, там десятки тыщ населения. Москва – северная и холодная, Петербург – весь солнечный, теплый, ленивый. В Питере каждый второй житель – негр, в Москве – почти сплошь все белые. Наконец, Питер есть на всех картах страны, Москву редко на какой сыщешь…
Бесспорный хит города – Музей осады Петербурга.
Повторяю: Музей осады Петербурга.
Заранее догадавшись, что мне мало кто поверит, я списал телефон Петербургского туристского центра и вот вам его сообщаю:
(804) 733-2400. И еще факс: (804) 733-8003. И Интернет: [email protected].
Так вот все по порядку.
К 60-м годам прошлого века Петербург "вполне сложился как стратегический, коммерческий центр и транспортный узел". На свою голову, потому что по ходу войны северные войска захотели им овладеть. Но конфедераты засели в городе и в окопах на подступах и решили не отдавать ни пяди родной земли.
И началась собственно осада, которая длилась 10 месяцев! Это, кстати, абсолютный рекорд Америки за все время ее существования.
Самый драматический момент боевых действий – попытка подкопа под южные позиции. Пенсильванские, из окрестностей Москвы (эта давняя распря, никогда ведь не было понимания между Москвой и Питером), прокопали под окружавшие город укрепления южан подземный ход и, заложив туда мину, ее коварно взорвали. В результате образовался кратер. Но южане все равно выдержали осаду. Вообще история обороны Петербурга полна фактов героизма.
Вот в витрине лежит круглая свинцовая, сантиметра два в диаметре, сильно покусанная пуля. Что так? А ее давали пожевать бойцам во время операции (хирургической). Отсюда пошло выражение, которое часто встречается в кинофильмах из мужской жизни: bite the bullet ("кусать пулю") – мужественно переносить проблемы.
Отдельно надо сказать о пристрастии защитников Петербурга к единственно верному учению. Вот с детства знакомый до боли экспонат под стеклом: маленькая книжечка, хранившаяся в кармане у сердца, наполовину пробитая пулей, – она спасла жизнь герою. Партбилетов к тому моменту, слава Богу, еще не изобрели, и это была настоящая хорошая книжечка – Евангелие. История сохранила нам имя человека, спасенного чудесным образом: счастливчиком был капрал Вильям Генри Харрисон. Надпись, прилагающаяся к экспонату, гласит: "Священное писание спасало не только души, но и тела".
Кроме мужества и идейной правоты экспозиции проникнуты темой морального превосходства героев-южан над грязными захватчиками янки. Вот, допустим, рядом под стеклом два предмета. Один – настоящая морская губка, серая такая и пыльная, сильно потасканная, с текстовкой: "Одной и той же губкой врачи северян протирали раны всем раненым, чем разносили заразу". Рядом белоснежный кусок бинта и пояснение: "Врачи южан пользовались вот таким перевязочным материалом, причем выбрасывали его после одноразового применения". Ну тут комментарии, как говорится, излишни.
А вот, например, – заинтересуетесь вы, – как было дело с единством партии и народа? И тут порядок. Местные историки обнаружили, что "свободные негры Петербурга и рабы работали бок о бок с белыми на оборону". В количестве приблизительно семисот человек.
И единство фронта и тыла было, разумеется, – как без этого? Женщины собирались по церквям со своими швейными машинками и пошивали униформу. И принесенные тряпочки резали на бинты. Более того. "Все, что женщины Петербурга могли сделать для солдат, – гласит старинный плакат, – они делали с радостью".
Еще я рассматривал пистолеты. Доброжелатель из местных подбежал и начал хвастаться:
– Вот обратите внимание на "деринджер", вот этот однозарядный – из такого Линкольна застрелили!
– Ну что ж вы так, – говорю.
– Да это не мы виноваты! – заволновался он. – Это все охрана его виновата…
– Как так?
– Его ж хотели просто украсть! И все. А вот из-за охраны, все лезла куда не надо, и застрелили человека… Мы ж не хотели, честно…
Еще есть печальный стенд – "Экономические страдания". Блокада, разумеется, сильно помешала снабжению. Как сообщают местные петербургские летописи, "запасы настолько истощились, что в лавке трудно было купить что-нибудь другое, кроме барреля-другого черной патоки из местного сахарного тростника".
И даже более того: "Кофе приходилось делать из сушеной кукурузы, а чай из листьев черной смородины".
В ходе блокады янки допускали факты зверства. Об этом рассказывает особый стенд, где выставлена фарфоровая голова куклы по имени Вирджиния Ли. Эта покойная кукла принадлежала девочке Сэлли Данлоп. Девочку отправили в тыл, в Шотландию. А ее кукла была спрятана в чулане. И вот, пожалуйста – враги выстрелили в Ли из пушки и осколком ей отстрелили голову, а? Изверги.
А потом они и вовсе взяли город штурмом…
Но морально они конфедератов все равно не сломили. Про это рассказала мне музейная бабушка, которая продает билеты и следит, чтоб ничего не тронули руками.
– Мы гордимся своим героическим наследием! – воскликнула она.
– Но, мамаша, кто ж в той войне был прав?
– А кто его знает… Неизвестно еще, как бы все повернулось, если б тогда мы победили…
ЧАСТЬ VII. Два мира – два детства
Глава 36. Их нравы (Мы с ними говорим на разных языках)
Главное отличие американской жизни от русской даже не в комфортности, не в присутствии здравого смысла, не в силе государства. Все-таки главное отличие такое: их жизнь страшно пресная против нашей. Эта бледность, тихость, прилизанность… Там чувствуешь себя вольным неумытым Геком Финном, который привык курить трубку и варить еду на костре, – но вот он попал в чистый и унылый дом к вдове, и ему все кажется нудным и тоскливым.
Они живут, живут там у себя… Жизнь как будто остановилась. Ничего не происходит! Ни-че-го. Взять девяносто шестой год. И они выбирали президента, и мы. Так у нас вся страна переживала, ходила на демонстрации, печатала и читала листовки, продавала квартиры и дачи! Била морды на улице! В Америке же ни один мускул не шевельнулся на лице простого человека.
У них все расписано заранее и известно наперед. Если вызвать полицию, она приедет и бесплатно соблюдет закон. Надо купить машину или дом – иди и оформи кредит. Разбил машину, или дом сгорел, или сам заболел – плевать, вот страховая компания пусть платит и переживает. Дал тебе кто в ухо – так просто чудесно: подавай в суд, разоряй обидчика.
Позвольте, недовольно прервете меня вы, же смотрят американские фильмы! Там стрельбы, драки, все такие герои, и без полиции усмиряют бунты и прекращают землетрясения. А уж не взорвать десяток автомобилей и не сбить пару вертолетов, так это значит день зря прожить!
Я так тоже насмотрелся их фильмов. И после них, когда увидел начало американской драки в ресторане, – там один клиент слегка хлопнул другого по щеке или по уху, это очень быстро случилось, не рассмотреть, – я тоже подумал: ну, сейчас начнется мочилово. В-о-н тем столом выбьют окно, бутылки в баре перебьют табуретками, разумеется, а эта люстра куда будет падать, успею ли увернуться? А драка обещала быть сильной: с одной стороны было три человека, с другой – четыре. И вот они все, галдя, побежали на улицу, на задний двор ресторана, и вот они там уже продолжили орать друг на друга, и обстановка накалялась… Я, в ожидании яркого зрелища, выглядывал из-за угла. Почему из-за угла? Да я так же, как и вы, подумал: стрелять же сейчас начнут! Но они только орали, орали друг на друга и размахивали руками, и один другого задел по плечу. Орать сразу стали громче. А потом, вы не поверите, что было потом… Они стали стучать в заднюю дверь, а когда оттуда выглянул посудомойщик, наказали ему вызвать полицию. "Да, да, полицию!" – кричали все. И дальше стали спорить, чей адвокат кого сильнее засудит – за оплеуху или за шлепок по плечу.
Ну, приехала через три минуты полиция, на двух машинах, в каждую добровольно залезло по команде, и они уехали в участок звонить адвокатам и диктовать протоколы…
Я это так подробно рассказал, потому что случай из ряда вон выходящий. Мало кто из американцев в своей жизни видел такое беззаконие живьем. Я им когда это рассказываю, они не верят.
Законопослушность и тоска
Будучи вот так повязаны по рукам и ногам полицией и адвокатами (а также страховками, гарантиями и прочими стесняющими обстоятельствами), они обнаружили себя вот в какой ситуации: ничего от них не зависит. Все за них сделают. Все регламентировано и расписано на годы вперед… Они похожи на зверей в зоопарке – а мы как будто вольные, дикие звери. Их и накормят, и напоят, и решетка их надежно защищает от непредсказуемых обстоятельств. А мы сами по себе рыскаем и не знаем, что с нами завтра будет, потому что только на себя рассчитываем. А не как они, на всемогущее государство, которое контролирует не только всю свою территорию, но уже и почти весь мир. Кстати, слово "территория" у них когда-то имело особый смысл, когда страна еще строилась. Штатом называлась обустроенная и полностью контролируемая полицией, армией, сборщиками налогов и прочими административная единица. А земли, которые государству уже принадлежали, но полностью в его власти не были, допустим, безопасности граждан там не могли обеспечить, или правосудия, или зарплату не могли платить госслужащим вовремя, – такие земли штатом (государством) считаться у них не могли и назывались именно территориями.
И вот теперь они, кажется, сильно тоскуют по тем временам свободы, непредсказуемости, самостоятельности, когда сам за себя отвечаешь, а больше никто. Эти их боевики и детективы похожи на сладкие кошмары – эх, а вот если б правда возникли такие обстоятельства, чтоб можно было себя показать! (Так мальчики мечтают, чтоб была война.) В фильмах, если вы обратили внимание, обсасываются фантастические обстоятельства, которые отстраняют государственную машину от влияния на жизнь. Например, свет выключают по всему штату. Или землетрясение. Или на острове, на острове где-то действие происходит, вот! И рация там еще сломалась! Набор таких, даже выдуманных, ситуаций ограничен. Ну что еще прибавить к перечисленному? Нашествие инопланетян, то есть появление таких вымышленных персонажей, которые полицию не слушаются. Ну еще можно в будущее перенести действие, как будто там чего-то того… Ну, временные трудности. Часто, если вы заметили, действие приходится перемещать подальше от действия федеральных законов – в Колумбию к наркомафии, в Ирак, еще куда…
Но вот кино кончилось, марсиан порезали, шериф законность восстановил, и опять – скука смертная.
А если себе попытаться представить достойный приключенческого фильма сюжет в реальной жизни, то его полиция задавит на уровне завязки. Приедет, все поникнут, скиснут и хором сдадутся. Потому что некрасиво же нарушать закон!
Помню, в одном баре выпивал я со знакомыми американцами. И вот они в какой-то момент начали перешептываться и перемигиваться. И мне шепчут: "Ну сейчас, знаешь, такое будет… страшное беззаконие и ужас, но уж мы решились и нас никакая сила не остановит, все, мы же крутые. Ты, если не дрейфишь, можешь с нами пойти".
Ну, думаю, точно на "мокрое" дело собираются. А может, думаю, ограблением банка обойдется?
Ну, пошли. Вышли на улицу. Стали кружком, косячок закурили и пустили по рукам… "А где ж, – говорю, – ваше леденящее кровь беззаконие?" – "Так вот же, – удивляются они, – ты что, не понял еще? Мы же саму марихуану (!) курим!" – "Тьфу", – ответил им я…
Я тут хочу еще раз уточнить, что речь идет о провинциальной американской жизни. Про то, как их лично с ножом грабили в Нью-Йорке, вам лучше расскажут фотохудожник Сергей Подлеснов (20 долларов) и художник слова Александр Кабаков (целый кошелек).
Ну пресноватая, да, у них жизнь… Опять – с чем сравнить для ясности?
Я себе легко могу представить горца, который вернулся в свой отдаленный аул и насмехается над москвичами, чья жизнь – в его глазах – пресна и неправильно устроена:
– Там папахи какие хочешь продаются – не носят! А свадьба у них какая? Ни один сосед не выйдет из ружья пострелять, вах! Людей видел, вроде умные, с высшим образованием, а на рынке, идиоты, не хотят торговать. А их мужчины знаешь как перед феминистками унижаются? За стол их с собой сажают, не поверишь! И даже им разговаривать за столом разрешают! Рехнулись они совсем на почве политкорректности. А в гости к ним придешь, так никто барана в ванне не зарежет, шашлык на балконе не пожарит. Одеты все как нищие: ни одного не видел с серебряным кинжалом! Глупо живут, одним словом, слушай, да…
Интеллигентные дальнобойщики
Жители американской провинции – люди очень милые, честные, участливые, доброжелательные, симпатичные, никаких к ним вопросов. Но с ними невозможно, например, выпивать. Из-за этой их пресности.
Там часто попадаешь в ситуации, когда действительность опровергает устоявшиеся представления и ты оказываешься в каком-то размазанном, перевернутом мире. Очень странно видеть перед собой слесарей, монтажников, сантехников, шоферов-дальнобойщиков, матросов, которые вежливы, деликатны, отрастили испанские бородки, едят вилкой и ножом, не нарушают правил уличного движения, не напиваются в праздники, а в речи не допускают грубых выражений. Это просто бесит. Откуда ж я узнаю, что они слесари? Зачем они меня так вводят в заблуждение? И чего после этого ожидать от людей? А такие замаскированные сантехники в Америке встречаются на каждом шагу.
Один такой заехал на Рождество навестить хозяйку мотеля, где я несколько недель пожил. Позвали и меня к обеду. И вот сидит этот дальнобойщик, чешет бородку, ест индейку, запивает чаем и обменивается с бабушкой смешными историями, которые с ними случались в детстве. Наелись этой индейки с картофельным пюре, а после пьют чай с печеньем. И все, весь праздник. А водки выпить или виски? Ничего похожего. С какой вопиющей грубостью они навязывают мне свои взгляды на жизнь! Я сорок лет привыкал к нашей системе координат! И вдруг они лезут все менять и меня переучивать… переводить на все стерилизованное, диетическое…
Пасторальная идилия
Если взять самую грамотную, активную и могучую часть общества нашего и их и посмотреть, куда ж они движутся, то что ж? Наши бежали из деревень в города, они – в противоположном направлении.
У нас бежали в города, чтоб там раствориться, спрятаться от НКВД, скрыть от детей происхождение и вообще забыть прошлую жизнь. Даже необязательно тут толковать про карательные органы – в русских городах всегда так легко писались какие-нибудь "Записки из подполья".
А они переселялись за город, как только начинали зарабатывать, и вместе с природой вынуждены были наслаждаться прелестями жизни на виду, когда за каждый поступок ты непременно ответишь и ничего ни от кого утаить нельзя.
Получается, что в результате мы почти все привыкли, что кругом чужие люди, от которых непонятно чего ждать, и они набиваются по утрам как селедки в трамвай, и толкаются, отнимают друг у друга место и кислород, и друг другу кажутся с высоты своих тесных квартирок в многоэтажках анонимными мошками, а в подъездах бьют стекла и какают в лифтах…
У них же основная, загородная Америка не имеет ни общественного транспорта, куда зачем-то надо утрамбовываться, ни лифтов, чтоб там справлять надобности, ни подъездов для юношеского вандализма, ни анонимной толпы равнодушных, если не агрессивных чужаков, которые бы позволили совершать гадости…. Людей мало кругом, уж точно их не кажется слишком много! И они все давно знакомые люди, они вас помнят младенцем и с вашим дедом по субботам пили пиво…
В русских деревнях с XVIII века мало что изменилось, разве только появилась лампочка Ильича, – и то не везде. В этих деревнях живет мало людей. И этот малочисленный деревенский народ на жизнь страны очень слабо влияет.
Возможно, этот XVIII век специально был законсервирован советскими стратегами на случай войны, как паровозы, которые часто видишь на запасных путях разных дальних станций. Случись что – я имею в виду самое худшее, – так Америка останавливается и загибается, без энергии-то и без коммуникаций. А в русской деревне как колол мужик дрова топором, так и будет. И картошки пойдет накопает в огороде и пообедает. А электричество ему и без мировой войны отключают, он привычный. Вот так коммунисты давали нам шанс выжить в глобальном катаклизме! Может, мы им за это еще спасибо скажем.
