Текст книги "Киношник (СИ)"

Автор книги: Игорь Фрейдзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– А почему, не знаешь?

– Если еще и на закуску расщедришься, расскажу.

Евграфыч снова вынул из кармана две купюры и не глядя протянул Митяю.

– Что-то ты, сосед, задумал такое, для чего тебе Тезка Коля понадобился, но я тебе еще раз говорю, он ни с кем разговаривать не станет.

Митяй даже не подозревал, насколько он был в этом прав.

– Я не знаю за что, – Митяй начал отрабатывать полученные деньги, – но его опустили на зоне. Знаете, что это такое?

– Знаем, рассказывай дальше.

– Нечего больше рассказывать. Вернулся Тезка Коля и заперся у себя, да и вообще уважающие себя воры больше к нему ни ногой.

Мы вернулись в квартиру Евграфыча, но обедать расхотелось. Мы напали на след.

3

Я с удовольствием готов помогать Евграфычу, но вечером у меня снова поднялась температура.

– Ты, парень, с этим не шути, отлежись, а я пока поищу что-нибудь, – сказал мой начальник, но сразу же задал вопрос, – ты говорил, этот Кирилл привозил старикам все необходимое в деревню, так?

– Они так сказали.

– Значит у него машина была, а значит и права. Послушай, я пошел к нашим гаишникам, может там выясним его фамилию.

Целую неделю я не видел своего начальника. У меня уже температура пришла в норму, я пробовал звонить к нему домой, но его жена ничего путного сказать мне не могла. Вскоре он сам пришел ко мне.

Наверно Евграфыч набивал себе цену, но после визита к начальнику местного ГИБДД, он мне долго рассказывал, сколько ему стоило трудов и денег, а главное – здоровья, все выяснить. Потому что главный в ГИБДД деньгами не брал и пришлось отставляться.

– В общем фамилия этого Кирилла Мелентьев. Права он получил где-то на самом западе нашей страны, но самое интересное, получил он их очень быстро, сразу после отсидки.

– Это занимает много времени?

– Подожди, есть вообще не новость, а бомба. Я снова связался с нашим начальником милиции, он позвонил в область. В общем, кто куда звонил и все это было по моей просьбе, но выяснилось, – Евграфыч сделал длинную театральную паузу для большего эффекта, и ему это удалось.

– Не тяни ты уже жилы, что за бомба?

– Кирилл Мелентьев сел в восемнадцать лет по очень плохой статье. Совращение несовершеннолетней.

– Чем эта статья хуже статьи за убийство, ограбления или еще чего -то?

– Молодой ты, и ничего не знаешь. За эту статью в тюрьме сразу опускают. Там же он познакомился с Александром Агафоновым, но и это – не главное.

– У тебя одна новость все более сенсационной предыдущей. Я уже не буду ничему удивляться.

– Сейчас посмотрим. Сел Кирилл Мелентьев еще в Советском Союзе, – он снова замолчал.

Но я решил – хватит ему наслаждаться моими охами и ахами, и поэтому молча ждал продолжения.

– Спокоен да? Так знай, Кирилл Мелентьев жил в Белоруссии, и в КПЗ до суда сидел там же.

– Евграфыч, я ничего не понимаю, что здесь удивительного.

– Молодой ты, и поэтому не понимаешь, а пошевелить мозгами не хочешь, Поэтому спокойно ждешь, что Евграфыч тебе все на тарелочке выложит.

Так вот, после суда его отправили сидеть на Урал, но пока он отбывал срок, то наша великая страна развалилась. Сейчас ферштейн?

– Подожди, – здесь до меня стало кое-что доходить, – так он должен был вернуться в независимую страну, Беларусь. А как он здесь оказался? Может женился, – высказал я предположение.

– Молодец! Все-таки не зря я тебя на работу взял когда-то. Не был он женат. Документы его нигде не проходят, то есть – фальшивые. Но как он смог их получить так быстро, вот в чем вопрос.

– Так он же сидел в тюрьме, там познакомился с теми, кто может помочь в этом деле.

– Все так, но ты не учитываешь по какой он статье срок тянул, и что с ним приключилось там. И последняя новость-нашего Кирилла Мелентьева увезли в Москву, скорее всего на Лубянку. А знаешь почему?

– Пока нет.

– Когда брали банду Агафона, то главарь ее застрелился, а его самого близкого друга, Мозоля, взяли живьем, но в первую же ночь он повесился.Скорее всего помогли ему. Не разобрались наши местные стражи правопорядка, кого они взяли, вот и посадили в общую камеру. А там уже все воры злые на участников банды Агафона. Сколько они общаков вычистили, скольких они воров убили, никто сейчас сказать не может. Но есть еще и документы, которыми Александр Агафонов торговал, а если их покупали, то они, быстрее всего, очень секретные, а может быть имеют государственное значение. Поэтому Кирилла Мелентьева сразу увезли в Москву и будут там беречь его, как зеницу ока.

– Может я съезжу и посмотрю на дом Тезки Коли?

– Не дури, парень. Все это вызывает у меня страх и чувство опасности.

– Это не одно и тоже?

Совсем нет. Страх меня уговаривает прекратить все это, и пойти писать передовицу в завтрашний номер, а вот чувство опасности подталкивает к дальнейшим действиям.

Евграфыч, ты стал философом, но что будем делать?

– Поразмышлять никогда не поздно, но поехали к дому Тезки Коли, тем более адрес нам достался не бесплатно.

Жилище Тезки Коли оказалось на самой окраине города. Вокруг стояла тишина, в редких окнах небольших частных домов горел свет.

Мы постучали в один из таких домов. Нам долго не открывали, но мы были настойчивы.

– Кого на ночь глядя принесло? – Не совсем приветливо, наконец, отозвались.

– Извините, мы из газеты. У нас есть к вам несколько вопросов.

– Уже приходили. Что неясно? может, на вас собаку натравить?

– Вот этого не надо. Вы можете не открывать дверь, но что вы можете сказать про вашего соседа, Тезку Колю?

– Если вы знаете его погоняло, то какие еще могут быть вопросы. Я с опущенными не вожусь и сказать про него мне нечего. Идите прочь.

Сколько мы не стучали в другие дома, там или вообще не отзывались, или разговор проходил приблизительно, как в первом .

Мы подошли к дому Тезки Коли. Двери были открыты, внутри все вещи были разбросаны. Нам стало ясно, здесь уже кто-то побывал и нам здесь больше делать нечего.

– Бандиты могут и в деревню наведаться, – предположил я.

– Может они уже там побывали.

– Евграфыч, я поехал к старикам.

– Я не могу тебя туда отправить. Опасно. Но если ты сам решил, то езжай, но будь осторожен. И еще, возьми это, – он протянул мне свой сотовый телефон, который в то время был редкостью.

4

На этот раз до деревни, в которой жил Кирилл Мелентьев, я добирался довольно долго. Выехал утром, а только к вечеру добрался до места. Чтобы преодолеть последний участок путешествия, мне вообще пришлось прождать попутку больше двух часов. Но и она меня не довезла до места, километров десять пришлось пешком идти.

Деревня меня встретила гнетущей тишиной. Хоть бы старики собаку завели, что ли, подумал я, но в этот момент вспомнил Мерзлого.

Я подошел к дому, в котором в последнее время жил Кирилл. Что-то меня насторожило, но, что именно, сразу я не понял. Только спустя несколько минут я увидел причину. Печать, которой была опечатана входная дверь, отсутствовала. И вообще, дверь была распахнута, рядом с ней были разбросаны вещи. Явно здесь кто-то что-то искал.

Но милиция, так грубо не работает, значит то, о чем меня предупреждал Евграфыч, случилось. По разбросанным вещам было понятно, гости здесь были уже давно, а значит остерегаться мне нечего. Я поспешил к старикам, может они прояснят хоть что-нибудь.

Я подошел к калитке и сразу обратил внимание, могила Мерзлого вновь свежая, наверно, и здесь побывали незваные гости, и искали наследство Агафона.

Куда подевались старики? Только я успел об этом подумать, как почувствовал укол в спину:

– Стой смирно, писака. Это ты навел сюда воров? – Услышал я голос Мойши, но на этот раз это был грозный и повелительный тон.

– О чем вы говорите, я сам только что увидел все это и удивился, но честно вам скажу, мы с моим начальником об этом подумали.

– Машину водить можешь? – Нож продолжал упираться мне в спину.

– Могу.

Тогда вперед и не спеши, я уже быстро ходить не могу, но использовать нож успею. Поверь мне, чему-то я там научился.

– Я никуда не собираюсь от вас удирать.

Мы пошли прямо. Шли не спеша, я делал все, что приказывал мне Мойша. Зашли в лес, немного поплутали, как мне казалось, на самом деле старик хорошо знал куда меня вести.

Вышли на полянку, и я увидел прикрытую ветками машину.

– Давай, снимай ветки, только медленно, нам спешить некуда, – Мойша все еще не доверял мне.

Когда машина была освобождена, он приказал мне протянуть руку назад и вложил в нее ключи.

– Это Киры машина, мы ее сразу с Кондратием спрятали сюда. У него не было прав, но водить он мог, – объяснил Мойша.

Меня насторожило прошедшее время по отношению к Кондратию, но я никаких вопросов пока не задавал, понимал, не время.

– Открывай заднюю и переднюю двери, а потом верни ключи.

Я выполнил приказ.

Мы сели в машину, Мойша вернул мне ключи и приказал ехать. Всю дорогу мы ехали молча, если не считать приказов старика, где свернуть и куда.

– Вот здесь остановись, – наконец сказал Мойша.

Все повторилось, я заглушил двигатель вернул ему ключи, и мы вышли из машины.

– Возьми в багажнике лопату, – снова Мойша начал мной командовать.

После того, как я выполнил и этот приказ, он мне указал место и приказал копать.

Уже были поздние сумерки, осенью рано темнеет. Я осмелился спросить у него:

– Мойша, может завтра мы будем копать?

– Меньше разговаривай, копай. Мы с Кондратием старые, но выкопать смогли, а ты молодой и, вообще, физический труд только идет на пользу,– он достал из кармана небольшой по размеру, но мощный фонарь.

Я не боялся Мойшу, но после этих слов окончательно понял-он меня убивать не станет.

Наконец лопата уперлась в какой-то металл.

– Давай, спускайся в яму, – последовала команда.

– Мойша, вы будете меня убивать? – Спросил я, не веря этому, просто хотел разрядить обстановку.

– Я тебе что, фашист? Это они, моих всех в яму закопали живьем. Чтоб никогда больше мне такого не говорил. Придумал тоже, байстрюк этакий. Держи веревку, привяжи к ручке этого шкафчика. Предупреждал я, что из-за него будут у нас проблемы, но таких даже я не предвидел.. Будем вытаскивать его.

Металлический сейф оказался довольно тяжелым, но мы с Мойшей не без труда, все же его подняли наверх и положили в багажник.

– Будем выполнять волю Сашки Агафонова. Сейчас мы поедем к друзьям Кирилла, он меня когда-то меня с ними познакомил, но сейчас нужно перекурить. У тебя есть сигареты?

Мы сидели с Мойше рядом и курили, как старые друзья, и он мне говорил, что давно уже понял, что я не при делах, просто боялся, если я не соглашусь ему помочь, больше ему просить некого.

– Мойша, где Кондратий? – Наконец спросил я, смутно надеясь, вдруг он в больнице.

– Нет уже Кондратия, умер он. Думал умрет тихо, ему и так мало оставалось, и он знал об этом, а получилось – с оружием в руках.

– С каким оружием?

– Покурили, давай, поехали, по дороге расскажу.

5

По таким дорогам мне еще не приходилось ездить, а тем более, управлять автомобилем.

Нас постоянно подбрасывало и кидало из стороны в сторону.

– Шлемазл, кто тебя научил так водить? – Спрашивал Мойша после очень глубокой колдобины, в которую мы попадали довольно часто, и поэтому я это слышал постоянно.

– Мойша, садитесь за руль и – вперед, какие проблемы?

– Не груби старшим, сам со временем состаришься и будешь не единожды вспоминать старого еврея, Мойшу.

Темень стояла непроглядная, фары еле-еле пробивались сквозь нее, но мы на очень малой скорости, все же продвигались вперед. Как только я это высказал вслух, мы провалились в какую-то глубокую яму и застряли намертво.

– Счастливчик ты, байстрюк, что не скажешь – все сбывается, – Мойша не был лишен чувства юмора, – но если накаркал, то выходим наружу и толкаем.

– Так кто-то должен газовать.

– Правильно мыслишь, молодой. Показывай где тут газ, а ты будешь толкать.

– Мойша, может, хотя бы дождь переждем?

– Ты знаешь, когда закончится? Парень, ты в Сибири, и сейчас не лето, поэтому может зарядить на несколько суток. Ты предлагаешь здесь обживаться?

Мне ничего не оставалось , как только посадить старика за руль, а самому выйти под этот проливной дождь, который оказался еще то ли со снегом, то ли с градом, и толкать машину.

Но это нам ничего не дало.

– Слабый ты, мамзер, видимо мама плохо готовит, придется пойти в лес нарубить сучьев, – сказал Мойша, заглушив мотор.

Он покряхтывая, вылез из машины. Залез в багажник, достал оттуда топор, и мы прямо у дороги нарубили сучьев и подложили под передние колеса.

– Залезай в машину и газуй, я буду толкать, – скомандовал Мойша.

– Неудобно как-то, давайте я буду толкать.

– Ты уже себя проявил. Наверно все силы на баб растратил.

Я залез в кабину и начал газовать. Сначала немного, а потом вдруг машины вылетела из ямы и врезалась в ближайшее дерево.

– У тебя, шлемазл, то понос, то золотуха, – проворчал мой попутчик, вставая с земли, – учись, пока Мойша живой, – он приказал мне перебираться на пассажирское место, а сам спокойно, как опытный шофер, сдал назад, вывел машину на дорогу, и мы продолжили путь.

Только под утро мы добрались до той деревни, куда хотел попасть Мойша. При этом мы еще несколько раз застревали и менялись местами, Мойша во всем винил меня, но я уже привык, да и из его уст это звучало шуткой, таким еврейским местечковым юмором, который я очень люблю.

Мы подъехали к одному дому, возле которого стояла молодая девушка и смотрела на подъезжающую машину.

– Наталья, если ты еще не замужем, то я приехал свататься. Правда, в начале думал сосватать за тебя этого молодца, но он не оправдал мои надежды, а замуж тебе уже пора.

– Здравствуйте, дядя Мойша. Почему сегодня одни?

– Как это один, а этого шмындрика ты не заметила? Ну и правильно, не стоит он твоего внимания.

– Дядя Мойша, если вы приезжаете, то вы всех затмеваете своим юмором.

– А красотой?

– Об этом вообще не стоит и заикаться.

– Молодец, внучка, но все-таки присмотрись, может и этот байстрюк на что-нибудь сгодится. А мне уже лучше со Степанидой дело иметь, дольше проживу.

– Старый развратник, ты чему учишь мою Наталью? – Откуда-то из-за дома появилась старушка.

– Степанида, думал уже не увижу тебя, но ты изо дня в день все краше становишься, и не стареешь вовсе. Это на тебя так Фрол действует.

– Что ты , что Фрол – отгремели ваши подвиги, – она махнула рукой, – заходи в дом, скоро будем завтракать.

– Давай Фрола позовем, разговор есть, – вдруг резко стал серьезным Мойша.

– Я поняла, что-то случилось, как только увидела машину, – сказала Степанида, – Наташка, сбегай за Фролом, скажи Мойша приехал, и у него есть серьезное дело.

Девушка выбежала со двора, а я вынул из кармана телефон Евграфыча и несмотря на очень раннее время решил ему позвонить, но у меня ничего не получалось.

– Не работает здесь эта штуковина, не напрягайся, лучше давай покурим, подождем Фрола, – сказал Мойша.

6

Вскоре подошел какой-то пожилой мужчина в сопровождении Натальи. Мойша поднялся, с уважением пожал ему руку, поговорили о здоровье, но ничего другого не касались, хотя по Фролу чувствовалось, что ему не терпится узнать новости.

– Ты, Фрол, не меняешься, – сказал Мойша, – это на тебя женщины так хорошо влияют.

– Так перебирайся к нам.

– Подумываю над этим. Вот только, боюсь, подеремся за Степаниду.

– Это да, она у нас женщина на выданье.

– Идите в дом, будем завтракать, балаболы. Как соберетесь, только и знаете, что попусту языками трепать.

– Степанидушка, а что нам остается делать, – возразил Мойша.

– Так хотя бы молодой девчонки постеснялись, так нет же, что в дурную голову взбредет, то и ляпаете.

– Молодец, возьми из бардачка бутылку водки и принеси, – так ко мне обратился Мойша.

Когда я вернулся, все уже сидели по местам, но одно место, то ли специально, то ли так получилось, рядом с Наташей, пустовало.

На столе стоял чугунок с горячей картошкой, большая тарелка с солеными грибами, в еще одной тарелке были другие соления, а еще, что особенно меня удивило, лежал огромный каравай хлеба, явно испеченный в печи.

– Степанида, – обратился Мойша к хозяйке, – подай еще одну стопку.

Он налил в поданную ему рюмку водку поставил на стол и накрыл это куском хлеба.

Потом налил всем остальным. Все это проделывалось в полной тишине

– Все уже поняли, – начал свою речь Мойша, – сейчас мы помянем моего друга, моего брата, Кондратия. Умер он красиво, погиб в бою, не испугался бандитов. Не знали те, с кем дело имеют, привыкли все нахрапом делать, вот и просчитались. Пухом тебе земля, ты был настоящим мужиком.

Мойша сделал небольшую паузу, а потом залпом выпил свою стопку. За ним последовали и другие, но никто не стал ничего спрашивать.

– Пошли, мужики, покурим и поговорим о наших делах. Приехал я к вам не только для того, чтобы Кондратия помянуть, привела меня к вам нужда в помощи вашей.

– Так курите здесь, – предложила Степанида.

– Хозяюшка, есть вещи, не для девичьих ушей.

– Я пойду во двор, а вы здесь сидите, – вскочила Наташа.

– Не обижайся, родная, на старого еврея, не обижайся. Я знаю, что говорю.

После того, как девушка вышла из дома, все закурили.

– Зря ты так, Мойша, – сказала Степанида, – моя внучка вас, мужиков, на своем горбу столько понатаскала, то обмороженные, то побитые, то зверем покалеченные, всех приходилось тащить в дом, если идти не могли. Я уже старая и сил у меня нет, так Наташка тянет и никогда, ни разу, не пожаловалась, а ты ее из избы выгнал.

– Я потом ей все объясню, и если нужно, то на колени встану. Нет у меня от нее секретов, знаю я эту девочку, но не могу я такое рассказывать при молодой девчонке.

Мойша начал свой рассказ.

Он рассказал им про Сашку Агафонова, как он рос, как его посадили, как после последней отсидки он сколотил банду, которая начала воевать с бандитами. Ничего не утаил.

Вот там, в тюрьме, он познакомился с нашим Кириллом. Рассказал он и при каких обстоятельствах уже на воле столкнулись Кирилл с Агафоном, который ему предложил пожить пока в его деревне, переждать шум.

Вот так Кирилл, по дороге в деревню, случайно попал к вам.

Но мы с Кондратием предупреждали Сашку, не связывайся с властью, так он возражал, сегодня власть, это те же бандиты, а документы, которые я у них отбил, это моя броня.

Вот только броня оказалась ненадежной. Выследили его, завязался бой и Сашка погиб. Хороший он был пацан, толковый.

– Так, почему его не помянули? – Спросил Фрол.

– Так вы его не знаете.

– Про Агафона все слышали. Моя дочка живет в городе, там только и говорили, придет Агафон наведет порядок. Жалко человека.

– Не наводил он порядок, мстил он им, как понимал, так и мстил. Жил он вором, несмотря на обиду, понимал он только воровской мир, поэтому и действовал по-воровски.

Степанида меж тем поставила на стол большую бутыль самогона. И все повторилось. Помянули Александра Агафонова.

– Мойша, ты долго будешь жилы тянуть, – потеряла терпение хозяйка, – Кирилл живой?

– Жив, насколько я знаю, но в тюрьме он, и если его оттуда не вытянуть, то лучше бы он уже помер.

Приехали менты за ним, он начал отстреливаться, а потом порезал себе вены, не хотел живым им сдаться, но вот я, дурак старый, его спас, остановил кровь, так как ты меня научила. Не мог я видеть, как наш сынок помирает, не мог.

– Как ты его собираешься вытащить из тюрьмы? – Спросил Фрол.

– Есть у меня одна задумка. Если все получится, то или сам попаду под раздачу, или Киру нашего спасу. Но мне нужна твоя помощь, Фрол.

– Это чем я могу помочь?

В один из приездов Сашки в деревню, он оставил на хранение сейф. По-видимому, есть в этом сейфе что-то такое, за чем начали охоту бандиты и контора. Представляете себе, даже из Москвы приехали. И Кирилла забрали в столицу, хотят дотянуться до этого ящичка.

Они приехали в деревню, я в это время был в лесу. Кондратию искал траву, сильные у него боли были.

Выхожу из леса, вижу в нашем дворе люди, я спрятался, знал – не добрые люди приехали.

Вижу, дают Кондратию лопату и приказывают раскапывать могилу Мерзлого.

– Кто такой этот Мерзлый? – Спросил Фрол.

– Кирилл подобрал волчонка, и выходил. Тот долго ходил за ним, но потом природа свое взяла и ушел он в лес, но накануне всего этого, вдруг вернулся, как чувствовал.

Кинулся на защиту своего хозяина, так его пристрелили.

– Ты смотри, какой преданный был.

Мы его закопали у нас во дворе, а те думали, что мы сейф туда спрятали. Фрол, ты можешь представить, что мы с Кондратием такие мишугоим, под их носом спрячем то, что нам доверили.

В общем дали в руки Кондратия лопату и приказали копать. А он этой лопатой одному бандиту раскроил череп, его сразу пристрелили.

И все это на моих глазах. Сижу я в укрытии и плачу. А что я мог поделать еще.

А сейчас хочу тебя просить, Фрол, нужно спрятать этот клад так далеко, чтобы ни одна собака кроме нас не смогла его найти.

– Тайга большая, найдем место. Ты хочешь, сейчас?

– Времени особо нет, за Кирилла душа болит.

– Так поехали. Я сейчас только коня запрягу. Спрячем так, что ни одна машина туда не сможет заехать.

Он встал и вышел со двора.

Перед тем, как закопать сейф, Мойша открыл его, достал несколько пачек денег:

– Это нам на дорогу, а то этот байстрюк любит по ресторанам ходить, – так Мойша сделал попытку разрядить обстановку.

На следующий день Фрол довез нас до большой дороги и так началось наше путешествие на запад.

7

Как только появилась связь, я сделал попытку позвонить Евграфычу, но трубку никто не поднимал. Может запил мой начальник, это первое, что мелькнуло у меня в голове, а может поехал по деревням собирать материал для газеты, ее -то нужно выпускать, несмотря ни на что. Домой к нему тоже пробовал несколько раз дозвонитьcя. Безрезультатно.

– Что-то мне это не нравится. Как думаешь, Мойша, почему он не отвечает на звонки?

– Я не могу этого знать. Я в ваших делах ничего не понимаю, и начальника твоего не знаю, но мне кажется, он хороший человек, если в это дело ввязался.

– Наверно так, но он приказал мне звонить ему постоянно, а если будут какие новости, то обязательно наговорить ему на телефон, а он уже будет ориентироваться, и если сочтет нужным и важным, обязательно напишет предварительную статью.

– Ты меня насторожил, парень. Что-то и я стал волноваться. Давай доедем до города, а там снова попробуешь дозвониться.

В райцентре мы взяли билеты на автобус до областного города.

– Давай, еще раз попробуй, – предложил Мойша, – нельзя уезжать, не узнав, что там случилось с твоим начальником.

Я сначала позвонил в редакцию, но там никто не отозвался, потом набрал номер домашнего телефона Евграфыча, и мне сразу ответила его жена.

– Люда, извините, что случилось? – Спросил я, услышав ее рыдания.

– Степу убили.

– Как убили? – Я не нашел ничего более умного и уместного , кроме, как задать этот глупый вопрос.

Она начала говорить, но я не успел ничего понять, Мойша выхватил у меня сотовый телефон, бросил его на асфальт и растоптал ногой. Схватил меня за руку и силой, о которой я даже не подозревал и потащил из здания автовокзала.

– Мойша, подождите, объясните хоть что-нибудь, – пробовал я прояснить такое странное поведение своего попутчика.

– Все потом, а сейчас бегом на дорогу и первой же попуткой мы должны уехать отсюда в любую сторону, но подальше.

– Зачем? Почему?

– Если ты не хочешь быть следующим, после своего начальника, то бежим. Я не знаю эту новую технику, но возможности конторы огромные. Если они могу узнать с какого телефона был звонок, то значит могут узнать и в каком месте находится этот аппарат, а приехать к этому месту им не составит большого труда, тем более, ехать им не обязательно. Ты видел сколько милиции на вокзале?

Только сейчас я понял, если бы не было со мной этого старого мудрого человека, моя жизнь уже подходила бы к своему завершению.

Тащить меня уже не надо было, я бежал и только оглядывался, не сильно ли отстал Мойша.

В Сибири попутки всегда подбирают голосующих, знают, что если не взять человека, он может здесь просто замерзнуть, да и заработать лишнюю копейку никто из шоферов не откажется.

Поэтому ждать нам долго не пришлось, первая машина нас подобрала, а на вопрос куда нам нужно ехать, Мойша ответил:

– Прямо.

8

Мойша постоянно бубнил, что ему нужно, как можно быстрее доехать до Москвы, но сам все время искал какие-то окольные пути. Мы две недели петляли, но все же до столицы добрались.

– Скажи мне, чем ты мне сможешь помочь теперь? – Спросил у меня Мойша.

– Я не знаю. В Москве мне делать нечего пока.

– Если мы с тобой достанем печатную машинку, ты сможешь напечатать письмо на Лубянку?

– Зачем машинку, сейчас компьютеры есть.

– Ты, мамзер, очень умный, как я погляжу. Мне какая разница на чем ты будешь писать письмо.

– Мойша, я журналист, а значит печатать умею – это естественно.

– А умненько написать сможешь?

– Это, как получится.

– Нужно чтобы получилось хорошо, даже очень хорошо.

– Идемте в гостиницу, там есть компьютер и там напишем все, что вы задумали.

– Глупый ты, я же тебе говорил, там сидят далеко не дураки. Они сразу высчитают на чем писали, где писали, а там уже не проблема будет узнать, кто писал.

– Что вы предлагаете?

– Не знаю. Может купить этот компьютер, и на новом написать.

– Мойша, вы меня простите, но, как вы выражаетесь, контора быстро узнает в каком магазине покупался этот, а потом уже будут вычислять, кто покупал.

– Тоже правильно. В Москве нам делать нечего. Слушай, хлопчик дорогой, давай мы с тобой поедем на родину Кирилла, сейчас эта какая-никакая заграница, и оттуда напишем письмо. У нас там будет время спрятаться, если что.

– Мне в любом случае нужно туда поехать, я хочу книгу об этом писать.

– Конечно там, – он поднял указательный палец вверх, – знают откуда родом Кирилл, и быстрее всего уже побывали, но не будут же они сидеть в Беларуси целую вечность, им работать нужно, это мы с тобой вольные художники, тем более Сашка вон сколько деньжищ оставил, – после этих слов Мойша тяжело вздохнул и закончил фразу, – будь они прокляты, эти деньги вонючие.

Решив, что делать дальше, мы с Мойшей поехали на родину Кирилла, но добирались тоже не прямым поездом. Ехали на электричках, на попутках, но до самой первой российской деревни, которая находилась на самой границе, добрались.

– Вот ты молодой, скажи, жили мы не тужили, так зачем мы разбежались?

– Волеизъявление народа.

– Чего ты сказал, байстрюк?

– Народ так решил.

Это в какие-такие времена кто-то где-то у народа что-то спрашивал? Неужели Гитлер спрашивал у своего народа убивать евреев или пощадить, а Сталин у кого спрашивал, когда создавались колхозы. Когда у крестьян весь хлеб выгребали, обрекая их тем самым на голод и вымирание.

– Мойша, я не знаю. Вы у меня спросили, я ответил.

– А подумать трудно?

– Чего думать, если это уже случилось.

– А ты как к этому относишься?

– Мне все равно.

– Ну раз тебе безразлично, то почему у меня у старого должна по этому поводу голова болеть. Но вот если бы страна осталась, может быть Кирилл вернулся бы к себе и жил припеваючи.

– Если бы он очень хотел бы остаться у себя, смог бы это как-нибудь сделать.

– Может ты и прав. А сейчас пошли к магазину.

– Это еще зачем? – Спросил я.

– Запомни, пацан, чему тебя будет учить старый еврей Мойша. Если ты хочешь что-то узнать, то надо пойти с мужиками водку пить или какую-нибудь страждущую разведенку закадрить. Я тебе даю один день на разведенку, сможешь?

Я рассмеялся. Мне очень нравился этот старик, с его мудростью, с его ворчливостью. Я уже не представлял, как я раньше жил, не зная его. Я не был знаком с Кириллом, но очень хорошо стал понимать, почему он так был привязан к этим старикам, Мойше и Кондратию.

– Мойша, давайте лучше пойдем к магазину, – сказал я, вытирая слезы от смеха.

– Слабак, – махнул тот рукой, мне бы скинуть годков двадцать, я бы показал, как это делается.

– Что нам нужно узнать у местных жителей?

– Я позвоню в институт в котором ты учился и скажу, чтобы у тебя забрали диплом. Ты как собираешься через границу переходить?

– Какая здесь граница? Что вы такое говорите, Мойша?

– Ты когда в последний раз здесь был?

– Никогда не был.

– Скажи мне, шлемазл, ты все свои дела вот так делаешь? Получилось – хорошо, не получилось, ну и не надо. Ты, малыш, до сих пор наверно не понимаешь, в какую игру ты сейчас играешь, и с какими силами мы с тобой собираемся бороться. Я бы мог тебе сказать, знаешь, парень, отваливай, но не могу. И на это есть много причин, а главная – поздно соскакивать. Вспомни своего Евграфыча.

– Мойша, не сердитесь на меня. Конечно, нет у меня опыта, но я готов вас слушать всегда и во всем.

– Раз так, давай сначала покурим.

После перекура мы пошли в центр деревни, но магазина там не обнаружили.

– Эй, – нас окликнул мужской голос, – вы кто такие?

Мы повернулись в ту сторону и увидели щуплого мужичка. Он стоял у дома и смотрел по сторонам.

– Заблудились мы, – соврал Мойша.

– Откуда идете?

– Выехали в лес погулять с компанией, вот и потеряли всех.

– Это я понимаю, но где вы были?

– В Беларуси.

Услышав это, мужик громко и весело рассмеялся:

– Вы пешком из Беларуси пришли сюда? Что-то мне не верится.

– Так это твое дело верить или не верить, а нам нужно туда вернуться.

– Ты еврей, мне кажется, и говоришь ты не по-нашенски.

– А ты не иначе, как в органах служил.

– А вот сейчас ты меня обидел, и если не дашь мне закурить, то я перестаю с тобой разговаривать.

– Ну извини, если обидел, это я не со зла, но ты пристаешь ко мне с вопросами, а мне нужно попасть в Беларусь, -сказал Мойша и протянул пачку мужику.

Он взял одну сигарету, потом посмотрел на Мойшу.

– Да забирай ты всю пачку, у нас еще есть.

– Так сразу бы с этого начал. В последнее время, чего-то перекрыли границу, раньше можно было свободно пройти туда-сюда, а сейчас документы им, сволочам, предъявляй.

– Где у вас магазин?

– Далеко, аж в самом райцентре, а ближе там, на другой стороне, вот и приходится всякие деньги иметь и документы при себе держать, а паспорт я куда-то засунул так, что ни я, ни старуха, найти не можем. Она мне уже всю лысину прогрызла. Откуда я могу знать, куда засунул этот чертов документ. Я пьяный был, а она – трезвая, но тоже не помнит.

– И чего, соседей просишь?

– У них допросишься. В деревне один я мужик остался, у кого просить? Сажусь вечером в лодку и через озеро, ни одна собака не увидит.

– Так может и нас переправишь?

– Ну это, -мужик замялся, – сами понимаете.

– Сколько ты хочешь?

– Сколько не жалко, но если поймают вас, то чтобы ни слова про меня.

Вот так за две бутылки водки и пачку сигарет мы оказались в другой стране – в Беларуси.

9

– Ты не поверишь, но я первый раз за границей нахожусь, сказал мне Мойша, после того, как мы остались одни.

– Ну, и как вам? – Спросил я.

– Честно говоря, не очень. На территорию суверенного государства мы перебрались как какие-то шпионы. Наверно и в Советский Союз некоторые люди тоже знали, как пройти.