Текст книги "Бремя власти"

Автор книги: Игорь Анейрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

Глава 36
ЛЮБОВЬ И ВОЙНА

Для Алиеноры два месяца пролетели, как волшебный сон. Она уже успела забыть ощущение шёлковых платьев, приятно облегающих стан, вкус перепелов под вишнёвым соусом и мягкость пуховой перины, в которой она каждое утро подолгу нежилась перед тем, как, наконец, решиться встать с необъятной по размерам кровати. Синяки и кровоподтёки на лице и на всём теле недолго доставляли ей беспокойство: компрессами и мазями лекарь Элкмар залечил всё за считанные дни. Сайрус в этом участия не принимал: он сам чувствовал себя не очень хорошо, тем более что его правая рука оказалась сломана сразу в двух местах. Целыми днями он пропадал в библиотеке Драмланрига, которая оказалась очень богата древними манускриптами, и только по вечерам иногда заходил к своей подопечной.

Его высочество Пемброк Ллевеллин принял её со всем радушием; Алиенора сообщила ему о смерти Дрого – именно так, как они с Сайрусом уговорились до этого. Рассказала о том, что её покойный супруг, как выяснилось, являлся тайным поклонником культа Телара, за что, по всей видимости, и поплатился. Однажды утром его нашли убитым, лежащим среди трупов своих жертв. Эта история герцога потрясла, и он без колебаний согласился предоставить Алиеноре кров до того времени, когда обстоятельства позволят ей вернуться в Хартворд.

Более того: он настоял на том, чтобы девушка оставалась в Драмланриге под его защитой. В Корнваллисе идёт война, говорил он, и граф Клеймор, бессовестно воспользовавшись своим близким родством с Алиенорой и правами опекунства, выступил против короля, прикрываясь её именем. В сражении при Калдикоте Роберт был убит, а Рич со своими друзьями фактически узурпировал власть в государстве.

Он теперь даже не «его светлость», презрительно скривив губы, сообщил Пемброк. Галахад Даннидир, ставший королём, не так давно подписал указ о «возвращении» семейству Беркли герцогства Когар, и, разумеется, новоиспечённым герцогом стал как раз Рич. Но и этим её дядюшка не удовлетворился: сразу после того, как Алиенора пропала из Марча, он принялся распускать слухи о её гибели, под этим предлогом претендуя не только на герцогство Беркли, но и графство Хартворд. Несмотря на всё давление, которое оказывали на молодого короля, тот не спешил принимать решение, да и многие бароны не стали поддерживать Рича в его требованиях. Негоже, говорили они, чтобы такие огромные владения объединялись под властью одного человека. Граф Клеймор пришёл в ярость и, судя по всему, взбеленился ещё больше после того, как герцог Ллевеллин через своего доверенного человека в столице официально объявил о том, что Алиенора Беркли жива и находится под его защитой в Драмланриге.

Для Рича это не единственная неприятность, сказал герцог. Запад фактически откололся от королевства: герцог Пепин Бедвир во главе всех своих вассалов ведёт там кровопролитную войну на два фронта: против Рича на востоке и графа Тэлфрина на севере. Худо то, продолжил он, что в это противостояние мало-помалу втягиваются другие князья. У кого-то из них есть обязательства перед враждующими сторонами, а кто-то, потеряв отцов или детей, воюет из личных побуждений – и это самое страшное.

Кровная месть ужасна и безвыходна, качая головой, говорил старик. Политика – грязное дело, но здесь всегда остаётся возможность договориться, даже путём унизительных уступок. Но когда война выходит за рамки политики, личная ненависть начинает извергаться кровавым потоком, и в этих условиях противники иногда успокаиваются только после того, как весь враждебный род бывает насажен на пику.

– Герцог Бедвир потерял своего сына, когда тот был ещё младенцем, и искренне радовался любви своей ненаглядной дочки к маркграфу Морвенне, надеясь оставить свои владения этой прекрасной паре. При Калдикоте Морвенна погиб; там же убили и Рихера Илидира, единственного племянника его высочества. Беда не приходит одна: Теа Бедвир, похоже, повредилась в уме от горя. Теперь Пепин не пойдёт на компромисс. Он рвёт и мечет, ввергая весь север в дикую кровавую вакханалию. И одна смерть тянет за собой другие. Язык не поворачивается сказать, что он сделал с семьей графа Кро, когда взял штурмом его замок. Сначала он заставил смотреть бедного Рутгара, как солдаты насилуют его жену и двух дочерей. Младшенькой было всего десять лет…

Герцог вздохнул.

– Так что сейчас, – закончил он, – Ллевеллин остаётся небольшим островком спокойствия, как и все южные графства, но со дня на день война может докатиться и сюда. Рич наверняка не оставит в покое Хартворд и, соответственно, меня. Мой сын граф Фульк находится в своем замке Илбрек и занят тем, что готовит оборону против возможного вторжения. По его донесениям, Хартворд сейчас живёт своей обычной мирной жизнью, но в графстве Клеймор уже начались какие-то шевеления. Ну что же – чему быть, того не миновать. – Старик улыбнулся. – Но я не жалею об этом, девочка моя. Я поступил так, как велит мне моя рыцарская честь, и если потребуется выступить в защиту обездоленных детей Рутвена Беркли, то я так и сделаю. Он был одним из самых благородных рыцарей Корнваллиса, и я не желаю допускать, чтобы его наследство рвали на клочки.

В другой раз он рассказал ей об Эдмунде.

– В столице упорно распускают слухи, что старший наследник герцогства Беркли жив. Кто и зачем это делает – непонятно, но даже простолюдины в тавернах уже вовсю обсуждают, что произойдёт, если герцог Беркли восстанет из мёртвых и предъявит претензии на престол. Война всех против всех. И эти предположения не лишены оснований: если твой брат решит отстаивать свои права, то не только Бедвир, ну и, разумеется, я, встанем на сторону Эдмунда, но и, возможно, добрый десяток других сеньоров, так или иначе обиженных на графа Рича.

За Эдмунда Алиенора волновалась очень сильно, хотя и герцог Пемброк, и Лотар уверяли её, что под защитой двух магов с ним не может ничего случиться.

– Они вдвоем стоят целой армии, – уверенно говорил Лотар, – а за Стеной от них уж точно будет намного больше проку, чем от целого отряда наёмников.

Тем не менее, девушку не оставляло чувство беспокойства за брата. Успокоюсь только тогда, думала она, когда увижу его воочию.

И это при всём том, что с некоторого времени Лотар занимал мысли Алиеноры всё больше и больше. И этот интерес оказался взаимен: её кузен проводил с ней много времени, каждый раз радуясь новой встрече. Девушка постоянно ловила на себе его взгляды, иногда смущаясь и испытывая незнакомые доселе ощущения, душевные и, как обескураженно замечала она, физические. Когда он ненароком дотрагивался до её руки или когда они сидели рядом по вечерам, занятые чтением какой-нибудь книги, и его тёплое дыхание шевелило её волосы.

Лотар был ласков и предупредителен. И красив, признавалась себе Алиенора. На голову выше неё и, пожалуй, даже повыше Эдмунда, с копной тёмно-русых волос и белозубой улыбкой. Он с лёгкостью подсаживал девушек на лошадей, прекрасно танцевал и пел. Ну, последнее, пожалуй, уже не так прекрасно – но это не имело никакого значения. Даже его высочество Пемброк заметил, что они всё больше времени проводят вдвоём, читая, гуляя по саду или просто болтая не о чём. Старик просто улыбнулся и заметил после этого мимоходом, что он очень рад столь нежной дружбе своих детей, заставив щёки Алиеноры слегка покраснеть.

О замке Марч и её первом муже они с Лотаром не говорили, за что Алиенора была своему собеседнику особенно благодарна; сам же Лотар, зная в общих чертах предысторию её замужества, считал его за неприятное недоразумение, которое стоит только того, чтобы о нём забыть. Молодой человек с интересом выслушивал её рассказы о жизни в Хартворде, кроме прочего расспрашивая и о поездках к Стене, в которых Алиенора принимала участие. К самому Драмланригу Стена находилась намного ближе, чем к Хартворду, всего лишь по ту сторону оврага Гриммельн, но само наличие этой глубокой непроходимой пропасти уже давно приучило обитателей Ллевеллина думать об этом, как о чём-то далёком и не имеющем к ним непосредственного отношения.

А Алиенора много раз ездила в дозоры со своим отцом. В специально изготовленных для неё доспехах, с коротким мечом у пояса и арбалетом за спиной. Ты – удивительная девушка, говорил Лотар, держа её за руку и почти восторженно заглядывая ей в глаза. Она смущалась, но руку не отнимала: его прикосновения, сильные и нежные, рождали подчас целые бури чувств и ощущений. Такие же, как от ладоней Эдмунда, и не совсем такие. Даже совсем другие, признавалась она самой себе.

* * *

– Лотар, прекрати… Всю голову мне намочишь…

Был уже вечер; огромное пространство купальни освещалось добрыми тремя десятками толстых свечей, стоявших вокруг бассейна на невысоких кованых треногах.

Айрис забавно хмурилась, всем своим видом выказывая недовольство, но, как только её брат отвернулся, тут же, задорно хохоча, принялась бить по воде руками, окатывая его целым каскадом брызг.

– Ах ты, маленькая негодяйка… – Лотар ринулся к ней через всю купель, заставив девушку взвизгнуть.

С дочерью графа Фулька у Алиеноры сразу установились дружеские отношения. С чопорным видом войдя в опочивальню Алиеноры на следующее утро после прибытия последней в Драмланриг, Айрис так же величественно наклонила голову в знак приветствия. Её большие серо-голубые глаза внимательно смотрели на новообретённую родственницу, а холёные пальчики чуть приподнимали подол роскошного персикового цвета платья.

Чопорности, однако, хватило ненадолго. Айрис вдруг всплеснула руками, показав в улыбке ряд мелких белых зубок.

– Братец, – воскликнула она, дёрнув Лотара за руку, – ты только посмотри, как похожа… ну просто прелесть! Как…

– Похожа как сестра на брата, – рассмеявшись, кивнул Лотар. – Я ж говорил тебе: я тоже сразу заметил.

На людях Айрис была благовоспитанна и церемонна; ступая, словно лебедица, она с неприступным видом несла осознание своего высокого происхождения. Тонкая золотая корона сидела на её голове так, словно эта правнучка Роберта I Даннидира с ней и родилась, а всегда великолепные наряды подчёркивали царственную осанку, но и без этого её белоснежная кожа, аристократические, пусть и не совсем правильные, черты лица и как будто слегка отстранённый взгляд ясно говорили собравшимся о том, кто именно здесь настоящая принцесса.

Внутри же скрывался неугомонный и весёлый нрав шестнадцатилетней девчонки, никогда не знавшей ни в чём отказа; Айрис ничего не стоило неожиданно свистнуть, подзывая к себе кречета, звонко хохоча, мчаться на лошади по полям, непременно требуя, чтобы Лотар её догнал или, шкодливо оглядевшись вокруг, съехать вниз по лестничным перилам.

Впервые став свидетельницей такого кульбита, Алиенора поразилась. И расхохоталась, слегка позавидовав: жизнь Айрис Гленгорм была чередой развлечений, интересных открытий и какого-то ожидания счастья. Почти как у меня тысячу лет назад, с грустью подумала девушка. Алиенора была старше своей кузины от силы года на полтора, но уже не могла вызвать в памяти того чувства беззаботной лёгкости, которое постоянно витало вокруг её новой подруги.

Алиенора сидела в другом конце купели, умиротворённо улыбаясь.

Купальня замка Драмланриг поражала своими размерами и роскошью; девушка изумлённо крутила головой, когда попала сюда в первый раз. Тонкие расписные колонны соединялись над головой стрельчатыми сводами; солнечные лучи, пробиваясь через витражи, заполняли пространство разноцветными бликами, а пол и сам бассейн украшала перламутровая зеленоватая плитка с изразцами. Купель имела такую величину, что в ней можно было плавать; воду для неё грели отдельно, в огромных медных чанах, и только потом подкатывали их к бассейну, пользуясь небольшими тележками.

Сейчас Лотар был в набедренной повязке, а обе подруги одеты в полотняные рубашки длиной чуть ниже колен, совершенно не способные ничего скрыть: тончайшая ткань, становившаяся в воде почти полупрозрачной, облепляла тело, обрисовывая девичьи фигуры до соблазнительных подробностей. Во время купания всегда дозволялось чуть больше, чем обычно требовали приличия, но Алиенора каждый раз вздрагивала, стоило ей ощутить его ладонь, мимоходом скользнувшую по телу, когда им случалось оказаться рядом.

– Уф, я всё, – заявила, наконец, Айрис. Проигнорировав каменные ступеньки, которые вели наверх со дна бассейна, она легко подпрыгнула и выбралась из воды, усевшись на край купели. Айрис была хороша собой: со стройной и гибкой, ещё по-девчоночьи худощавой фигуркой. Небольшие округлые груди дерзко выпирали из-под мокрой ткани. Девушка встала и, повернувшись к ним спиной, нарочито неспешно пошла к выходу, плавно покачивая узкими бёдрами. Вода стекала с нее ручьями.

Остановившись в двух шагах от двери, она вдруг быстро стянула с себя рубаху, швырнув её на изразцовый пол, и совершенно по-хулигански покрутила голым задом.

– Айрис… – укоризненно пробормотал Лотар, даже как будто немного смутившись.

Та в ответ обернулась и смешливо показала ему язык.

– Смотрите, голубки, долго уж не задерживайтесь, – хихикнула она, выскочив за дверь.

Вслед за ней выбрался и Лотар. Мышцы на его торсе играли, когда он протянул Алиеноре руки. Он без усилий вытянул её из бассейна – и не отпустил. Грудь девушки высоко вздымалась.

Он сделал шаг назад, мягко сжимая её ладони и глядя в глаза.

– Леа, – тихо сказал он. – Я хочу знать… Когда вернётся твой брат, могу ли я просить твоей руки?

Голова у неё закружилась.

– Да, – едва слышно выдохнула она.

А поздним вечером того же дня, когда Алиенора, отпустив горничную, уже укладывалась спать, в дверь опочивальни постучали.

Вскочив с кровати, она приоткрыла створку – и окаменела. Слёзы радости брызнули из глаз, и счастье разноцветной радугой затопило всё её существо. За порогом стоял улыбающийся Эдмунд.

* * *

Утром следующего дня, – ранним утром, поскольку никому не спалось, а герцог Ллевеллин первым заявил о своём нетерпении выслушать рассказ об их приключениях, все собрались за завтраком в огромной обеденной зале замка.

Не обошлось и без небольшого недоразумения. При виде мрачной фигуры Сайруса, с руками, спрятанными в широкие рукава, Миртен напрягся, а Эдмунд и Гуго вскочили с кресел, глядя на мага внезапно потемневшими глазами. Алиенора положила свою руку на плечо брата.

– Что было, то прошло, – успокаивающе произнесла она. – Эд, за всё последнее время у меня не было более преданного друга, чем Сайрус. И, если бы не он, вполне может быть, что ты не имел бы возможности встретить меня здесь.

Взгляд тёмного мага, казалось, ничего не выражал, когда он едва заметно поклонился Алиеноре и совсем немного – в сторону Эдмунда.

– Я сожалею о своих ошибках, сир, – тихо сказал он.

Молодой человек, ничего не ответив, уселся обратно, но окружающие заметили, что подавить первые свои чувства ему удалось с трудом.

– У нас будет ещё время поговорить, – наконец буркнул он.

– К услугам вашего высочества, – наклонив голову, ответил Сайрус.

Почти весеннее солнце уже вовсю золотило шпили Драмланрига, когда Миртен закончил свой рассказ, иногда прерываясь, чтобы дать слово Эдмунду или в очередной раз цыкнуть на Гуго, время от времени вставлявшего свои замечания. Ирмио предпочитал слушать молча, отщипывая крохотные кусочки мяса и отправляя их в рот. Его умиротворённый вид никак не говорил о том, что он и сам принимал в этих событиях непосредственное участие.

– Так что будь я проклят, если ещё раз когда-нибудь отправлюсь за эту чёртову Стену, – объявил Гуго, лихо управляясь с каплуном, жирно поблёскивавшим поджаренной корочкой.

– Отчего же не отправиться? – поинтересовался Лотар. Его несколько презрительное отношение к последнему, которое он демонстрировал в их первые встречи, с того времени заметно изменилось. Лотар совершенно искренне полагал, что Гуго за его верную и преданную службу Эдмунду вполне заслуживает производства в рыцарское достоинство. – Мне показалось, что вы весьма удачно выпутались из всех затруднений, и более того – добыли бесценные сведения об этой штуке.

Лотар кивком указал на ларец с Бременем, стоявший на середине стола.

– И я, чёрт возьми, очень жалею, что не имел возможности составить вам компанию.

– Ваша милость, рассудите сами, – отвечал будущий рыцарь, – тот Яго Маэрин оказался совершенно прав. Мы провели за Стеной без малого три дня, а здесь уже зима на исходе. Судя по всему, там день за наш месяц идёт, ну или около того. А если б задержаться пришлось? Меня, честно говоря, аж дрожь пробрала, когда мы на белый свет в Гриммельне выбрались. Глядь – а тут уже проталины. Славно перезимовали, что и говорить. Я как будто полжизни проспал.

Пемброк Ллевеллин, до того всё время сидевший молча, поднял голову.

– Уже то хорошо, – задумчиво произнёс он, – что у нас нет больше надобности отправляться за Стену. Хроношздесь, его предназначение понятно. И я благодарю богов за то, что вы сумели благополучно избегнуть смертельной опасности. Но у меня есть вопрос. И не ко всем, а только к его высочеству Эдмунду, поскольку именно его это касается в первую очередь.

Герцог внимательно посмотрел на молодого человека.

– Мальчик мой… что ты намерен делать с тем знанием, которое получил?

Все замолчали. Ирмио сосредоточенно отхлёбывал вино, как будто разглядывая резной узор на серебряном кубке, Миртен смотрел в потолок, легко постукивая пальцами по подлокотнику. Лотар, Алиенора и Айрис задумчиво сверлили взглядами ларец. И только Гуго по-прежнему усердно жевал, словно не обращая внимания на происходящее.

– Я уже решил, – сказал Эдмунд, – решил сразу же. И очень надеюсь, что вы меня поддержите.

Он решительно помотал головой.

– Я не хочу использовать эту дьявольскую штуку. Меня не интересует титул короля, да и, откровенно говоря, я не готов к этому. Если судьба сложилась так, что я действительно являюсь наследником герцогства Беркли и графства Хартворд – пусть будет так. Этого более чем довольно для меня и для Алиеноры. Вот от этого я не отступлюсь – по меньшей мере, ради моей ненаглядной сестрички. Пока не знаю, как, но уж что-нибудь придумаю.

Алиенора улыбнулась, глядя ему в глаза; Эдмунд ответил ей тем же.

– Так что единственное, чего я желаю, – закончил он, – это завершить дело моего прадеда Эвана Когара. Я хочу найти Хронош’гарр. Ту дверь, из которой выползли все эти жуткие твари. Найти – и запереть её навсегда. Мередидд Уриен украл это знание у народа дхаргов и использовал его страшным образом. Использовал так, что до сих пор над всеми людьми висит опасность быть уничтоженными. Пусть это остаётся на его совести. Но я чувствую себя обязанным исправить эту ошибку. Это моё решение.

Пемброк Ллевеллин удовлетворённо кивнул.

– Прекрасно, сир Эдмунд. Ты – истинный сын своего отца.

Едва дождавшись слов своего деда, Лотар захлопал в ладоши.

– По-другому и быть не могло, – громко объявил он. – Брат, я был в тебе уверен.

Айрис глядела на Эдмунда во все глаза; Миртен одобрительно хмыкнул. Ирмио, наконец, отвлёкся от бокала с вином.

– Ты выбрал тяжёлый путь, юноша, – произнёс он, – самый тяжёлый из возможных.

Взоры обратились в сторону мага.

– Твой друг Гуго уже говорил тебе об этом, тогда, в Бараш-Дуре. И он прав. Ты ничем не обязан тем людям, которые если пока и не лишили, то пытаются лишить тебя наследства и, кроме того, обрекли твою семью на столь тяжёлые испытания. А ты в ответ хочешь спасти весь род человеческий, и их в том числе. Немногие бы отказались от возможности покончить со своими врагами одним ударом. И те люди – в первую очередь. И, поверь, они не колебались бы ни мгновения. Подумай, об этом, мой мальчик.

– Я подумал, мастер, – просто сказал Эдмунд. – Но у меня теперь есть семья, есть друзья и родичи…

– И они не оставят тебя, будь уверен, – произнёс герцог Ллевеллин. – Я говорю от себя, но, думаю, также могу обещать это от имени моего сына Фулька и Олана, графа Хантли. Мы поможем восстановить тебя в правах герцога Беркли, тем более, что ни у короля, и ни у кого из нынешнего Совета Пяти не имеется никаких законных оснований отказать в этом сыну Рутвена Беркли и племяннику герцога Камбера. Нашего слова и свидетельств людей, воспитавших тебя, более чем достаточно.

– Сир, – Эдмунд слегка поклонился. – Я и моя сестра будем вечно вам благодарны. Но… я надеюсь также на ваш совет. Что я должен сделать в первую очередь?

Герцог откинулся на высокую спинку стула.

– Не ты, – сказал он. – Леди Алиенора.

Девушка удивлённо приподняла брови.

– Да, – кивнул старик. – Кто-то должен отправиться в Хартворд и в целости и сохранности доставить сюда тех людей, которые лично могут свидетельствовать о происхождении вашего брата. Сира Тиррела Одли, торговца Финна и того повара, как его там…

– Но почему Леа?! – изумлённо произнёс Эдмунд.

– Потому что в глазах всех хартвордцев она – законная наследница Рутвена Беркли, а там, кроме одного дворянина – купец и повар не в счёт, – никто не сможет подтвердить твои полномочия. Люди, которые всю жизнь знали тебя всего лишь как работника с кухни, могут не понять всего сразу. Тебе придётся дать им время. Кроме того, из Хартворда нужно будет привести сюда столько солдат, сколько будет возможно. Леди?..

Алиенора согласно улыбнулась.

– Конечно, ваше высочество. Я справлюсь.

– Хорошо. А для тебя, сир Эдмунд, здесь найдутся другие дела. Мы не можем исключить возможность того, что кроме бумаг, придётся доказывать правоту своего дела мечами или, во всяком случае, продемонстрировать намерение пустить их в ход. Ты и Лотар будете мне помощниками, а твоя сестра по дороге сможет заехать в Илбрек к Фульку Гленгорму и сообщить ему подробности. Но не беспокойся за неё: я дам ей сотню конных солдат в провожатые. Полагаю, что трёх-четырёх недель на дорогу туда и обратно и на все сборы будет достаточно. Леди Алиенора, вы сможете отправиться в Хартворд уже послезавтра.

Девушка встала и склонилась в реверансе.

– Для мастера Сайруса также найдётся поручение, – слегка улыбнувшись, Ллевеллин посмотрел на мага Воды. – Извини, Ирмио, но мне кажется, что твой тёмный собрат больше подходит для этого дела.

– И слава богам, – ворчливо пробормотал лекарь, – я с гораздо бульшим удовольствием составлю компанию своим книгам…

– Сайрус в сопровождении полусотни солдат отправится в замок Крид. Он, как я понимаю, сейчас пустует, и нельзя допустить, чтобы родовое гнездо герцогов Беркли оказалось занято кем-то другим, например, наёмниками Рича. Легче упредить это, чем потом пытаться выгнать незваных гостей.

– Кроме того, – продолжил герцог, – Ирмио тем временем составит грамотную бумагу, и мы должны будем отправить её с надёжными людьми в Лонхенбург. Я не желаю для такого случая пользоваться голубями. Надо официально уведомить короля о том, что законный сын и наследник семейства Беркли желает вступить в свои права. Я полагаю, это сможет сделать мастер Миртен…

– И я, если позволите, сир, – подняв руку вверх, проговорил Гуго. – Страсть как хочется на столицу посмотреть…

Эдмунд едва заметно покраснел.

– И у меня к вам будет одно маленькое поручение. Постарайтесь найти там леди Бланку Оргин. Она должна быть где-то в Лонхенбурге…

В зале повисло молчание.

– Хм… – напряжённым голосом тихо произнес Лотар. Айрис, переглянувшись со своим братом, опустила глаза вниз.

– В чём дело? – нахмурившись, спросил Эдмунд.

Лёгкое облачко пробежало по лицу Алиеноры.

– Её найти очень легко. Брат, я сама расскажу тебе. Чуть позже.

* * *

Ночью Алиенора вдруг стремительно села на кровати, покрывшись холодным потом. Лунный свет мягко лился через цветные стёкла витража, высвечивая страшного дракона, на которого шёл рыцарь, храбро подняв меч. Или, точнее, безумно, как всегда думала девушка – уж слишком велико было чудовище по сравнению с крошечной фигуркой человека.

–  Хронош’гарр, – рассказывал Эдмунд, – дверь, ключом от которой служит Бремя Власти, это что-то вроде большого камня, такого же чёрного, как и сам ключ, с отверстием посередине и резными знаками.

Перед мысленным взором Алиеноры стоял холл замка Марч. Мрачный и такой высокий, что своды его терялись в вечной темноте. С огромным чучелом мглора, при виде которого девушка каждый раз вздрагивала, и жуткими черепами гулейна грубо сколоченных деревянных полках. С полдюжины чадящих факелов, отбрасывающих красноватые блики на щербатые выступы стен. А в середине – большая, размером с быка, чёрная глыба, которую откопали на болотах и которую непонятно зачем первый граф Марча приказал перетащить в замок и установить в зале, а величина камня заставляла только догадываться, каких усилий это потребовало. Верхняя часть глыбы была срезана и гладко отполирована, а на её матовой поверхности чёрным провалом зияло небольшое квадратное отверстие. Отверстие, от которого спиралями расходился странного вида узор. Хронош’гарр. Дверь в мир теней.

Луна спряталась за тучи, последним лучом высветив оскаленную драконью морду.

Надо рассказать о Марче Эдмунду, подумала Алиенора. Дрожащими руками она обхватила свои колени, глядя на еле теплившийся огонёк свечи, лишь слегка рассеивавший темноту. Но не сейчас, нет, не сейчас. Она уже достаточно знала своего брата, чтобы понять: он немедленно бросится выполнять то, что, как ему кажется, он должен сделать, забыв о самом себе. Но для этого ещё не пришло время.

Бремя Властиподождёт. Мы займёмся им, когда всё встанет на свои места. А пока надо оставить это страшное оружие как последнюю возможность. Последнюю. Отголосок какого-то дурного предчувствия холодным щупальцем скользнул по её сердцу.