Текст книги "Психотехника восточных единоборств"

Автор книги: Игорь Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

О значении цифры «восемь тысяч» числа дощечек, сжигаемых во время ритуала гома, говорится в «Сутре о Сети Брахмы»:…количество дощечек связано с «восемью тысячами» событий, произошедших с Почитаемым Шакья после того, как он родился в Индии, поразил дьявола (Мару) и достиг Пути (вступил на Путь Будды). Как бы то ни было, ритуал гома с восемью тысячами дощечек, который по сокращенному варианту длится одни сутки и во время которого «совершающий деяния», подобно Будде, восемь тысяч раз совершает мучительные «деяния» с помощью силы кадзи Сингон, является самым важным и самым «тайным» среди многочисленных действ «тайного учения» Сингон.

Как же проводится ритуал гома с восемью тысячами дощечек?…

Гома – транслитерация санскритского слова «кома», которое означает «делать подношения богам, бросая подносимое в огонь». Этот ритуал известен в Индии с древности. Ритуал гома с восемью тысячами дощечек Должен длиться определенное количество дней – семь, десять дней, двадцать один день, пятьдесят, сто дней. Во время ритуала продолжительностью двадцать один день «истинные слова» Фудо обычно произносятся двести тысяч раз, но сейчас мы познакомимся с самым коротким ритуалом гома продолжительностью семь дней, во время которого «истинные слова» произносятся сто тысяч раз.

Задачей действа является произнесение сто тысяч раз в течение семи дней «истинных слов» Фудо и в заключительный день, когда выражается последнее желание, в один прием сжечь восемь тысяч дощечек из молочного дерева (Rhus javanica). Одновременно с началом ритуала «совершающий деяния» прекращает прием подвергнувшейся тепловой обработке пищи, в состав которой входят злаки и бобовые, а также соль, и употребляет только свежие овощи и фрукты.

Что касается воды, то он ограничивается жидкостью, содержащейся в овощах и фруктах…

Таким образом, в течение семи дней проводится в общей сложности 21 «сидение». На 19 из них произносится по 5250 «истинных слов» Фудо, то есть «истинные слова» произносятся 99751 раз. К этому следует добавить 250-кратное произнесение «истинных слов» на восьмой день, то есть всего «истинные слова» Фудо повторяются сто тысяч раз. Ритуал гома с восемью тысячами дощечек – активное действо.

Когда оно начинается, у «совершающего деяния» не бывает времени ни для того, чтобы отдохнуть, ни для того, чтобы поспать… на протяжении всего ритуала.

«Совершающий деяния», не питаясь надлежащим образом, каждый день во время трех «сидений» громким голосом произносит «истинные слова Фудо, вкладывая в них всю душу, энергично подносит огонь к дощечкам. В моем храме дощечки из молочного дерева в два-три раза больше тех, что встречаются в других храмах. Пламя поднимается так высоко, что почти опаляет потолок храма и обдает жаром все тело. Человек, не связанный с этим, даже не может представить, сколько сил расходует «совершающий деяния».

Когда заканчивается действо, я ощущаю, что постарел на десять, тридцать или даже сорок лет. После того как заканчиваю сожжение восьми тысяч дощечек из молочного дерева, я теряю 4–5 кг веса.

Летом – воистину ад. Капли пота водопадом льются на рясу, и она становится насквозь мокрой. Ученики периодически вытирают мне полотенцем лицо, руки и шею, но как будто льют воду на раскаленный камень. Глаза застилаются туманом, тело сводят нескончаемые судороги. От зажигания дощечек из молочного дерева руки теряют силу, и ты ощущаешь, как дощечка из молочного дерева по весу становится похожей на железную болванку.

Я несколько раз думал, не умру ли я сейчас? В таких случаях спрашиваю себя: «Неужели сломаешься, неужели сдашься?» – и во мне пробуждается необыкновенная жизненная энергия. Благодаря ей я продолжаю действо. Ритуал гома с восемью тысячами дощечек в высшей степени труден для проведения, но я хорошо понял, что во время проведения действа у меня постепенно обостряются чувственные восприятия. Причина этого в активизации спавших до того клеток моего тела.

После окончания действа я слышу, как зал, где проводился ритуал, наполняет невыразимо чудесная музыка. Не небесную ли музыку я слышу? Ее красота несколько раз вызывала у меня слезы радости, пробуждаемой Дхармой… В эти моменты я ощущаю запахи пищи, которую готовят в домах, находящихся от меня на расстоянии одного-двух километров. Я издалека могу видеть людей, идущих в мой храм. В такие моменты я узнаю боли и страдания у самого большого числа людей. И тогда я думаю: «Было трудно, но я провел ритуал, не сдался», и у меня появляется огромное желание еще раз выполнить ритуал гома с сжиганием восьми тысяч дощечек».

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА В СИСТЕМЕ ВОЕННО-ФИЗИЧЕСКОГО ОБУЧЕНИЯ САМУРАЕВ

Японское сословие профессиональных воинов известно под названиями «буси» и «самураи». Первое упоминание о самураях относится к 792 году, когда японская армия, состоявшая до того в основном из вооруженных пиками пехотинцев, была реформирована и укреплена офицерами. Самураи объединялись в отряды по 10 человек и в более крупные формирования. Они воевали в конном строю, носили доспехи, пользовались луком и мечом.

Существовали три источника формирования самурайского сословия. Основная масса самурайства вышла из крестьянской верхушки и зажиточных крестьян. Следующую группу составляли бывшие слуги князей-предводителей (русский аналог – «боевые холопы»), выдвинувшиеся во время столкновений клана с соседями (особенно на севере Японии, где предки современных айнов совершали непрерывные набеги). Самой малочисленной, но наиболее влиятельной являлась группа из числа аристократов и государственных чиновников.

Глава любой самурайской семьи был обязан заботиться о сохранении сыновьями и внуками традиционной семейной профессии. Он должен был обучать их военным наукам и воспитывать у них воинственный дух. Нередко несколько родственников-соседей совместно готовили своих детей и детей близких родственников.

Наиболее полно вопросы морально-этической и психологической подготовки самураев изложены в трактате «Сокрытое в листве», написанным в XVII веке. Вот что там сказано о воспитании детей:

«Существуют вполне определенные методы воспитания ребенка самурайского рода. С ранних лет нужно поощрять его храбрость, не следует запугивать его или обманывать. Если еще в детстве он будет мучиться тревогой или страхами, след от нанесенного ущерба останется с ним до могилы. Родители не должны слишком опекать ребенка, нельзя позволять ему обнаруживать страх при ударе молнии, не нужно запрещать ему гулять в темноте. Скверное обыкновение – рассказывать ребенку страшные истории, чтобы заставить его замолчать, когда он плачет. В то же время, если ребёнка слишком наказывать, он вырастет робким, самоуглубленным созданием. В любом случае необходимо заботиться, чтобы он не приобрел дурных черт характера».

С детства самурая приучали не бояться темноты, одиночества, дикого зверя и нечистой силы. Вкус к преследованию, погоне, убийству прививался на охоте. Бесстрашное отношение к человеческой крови воспитывалось путем «пробы меча» на преступниках, а позже и на любых отщепенцах (бродягах, нищих, калеках и т. д).

Обучение боевому искусству в клановых школах начиналось с клятвы верности клану. Основными предметами являлись:

1) кэн-дзюцу (фехтование на самурайских мечах);

2) со-дзюцу (владение пикой и секирой);

3) кю-дзюцу (стрельба из лука);

4) ба-дзюцу (верховая езда);

5) дзю-дзюцу (борьба с использованием «малого оружия»);

6) кэмпо (поединок с помощью ударов конечностей);

7) суй-эй (плавание в доспехах, с оружием, в любую погоду);

8) сюрикэн-дзюцу (метание ножей, металлических шаров и «звездочек»);

9) хэй-хо (теория ведения боя, стратегия);

10) сэндзё-дзюцу (искусство маневрирования частями на поле боя, тактика);

11) тикудзё-дзюцу (фортификация);

12) хо-дзюцу (владение огнестрельным оружием).

В программу входили также дисциплины психологического плана:

1) дза-дзэн (сидячая медитация);

2) тяною (чайная церемония);

3) сэппуку, или харакири (искусство ритуального самоубийства).

Нередко в самурайских школах изучали каллиграфию, классическую живопись (сумиё) и пятистрочное стихосложение (танка).

Миямото Мусаси, автор самого известного средневекового японского трактата по теории ведения боя на мечах «Книга пяти колец» (и лучший японский фехтовальщик той эпохи), писал:

«Путь Воина есть обоюдное слияние Пути Кисти и Пути Меча и каждый, стремящийся к постижению, должен достичь достаточных высот на обоих поприщах. Неважно, если человек не имеет естественных талантов в этих областях, – неустанно упражняясь, он может приобрести необходимые навыки, чтобы в дальнейшем понять главную идею Пути Стратегии».

«Слияние Пути Кисти и Пути Меча» – это один из основных методов психологической подготовки ВАКККПЕ. Его суть – в мгновенном отождествлении своего «Я» с выполняемой деятельностью, в растворении в процессе действия, будь то стрельба из лука, бой на мечах, живопись или стихосложение. Постоянная практика такого рода позволяла воину в экстремальной ситуации действовать спонтанно и раскованно.

В фехтовальной школе самого Мусаси «Ити-рю нито» (Одна школа – два меча) важным аспектом обучения являлось развитие чувства ритма:

«Существует ритм во всей жизни воина, в его победах и поражениях, как в гармонии и диссонансе… С самого начала ты должен отличать соответствующий ритм от несоответствующего, упражняя внутренний слух, чтобы среди сильных и слабых сигналов, в наплывах быстрых и медленных волн найти нужную частоту, действуя, учитывая дистанцию и ритм окружающей среды. Внутренний слух – главнейшая вещь в Стратегии. Особенно важно понимать ритм фона, иначе твоя стратегия станет неуверенной».

Фехтование на мечах (кэн-дзюцу) было самой главной наукой для самурая. В пятнадцать лет, пройдя обряд посвящения в мужчины и выбрив лоб, он получал два меча (длинный и короткий), после чего начиналась его карьера воина.

Сеть залов для фехтования охватывала всю Японию. Они были во владениях любого крупного и большинства средних феодалов. Иметь свой фехтовальный зал и своего наставника при нем считалось делом чести, было весьма престижно. Одним из известнейших наставников фехтования в Средние Века был мастер Наонори Итикава.

Вот как выглядело обучение у него. Утром час на разминку, бег, прыжки, удары ногами и руками по макиваре. Потом десять минут сидячей медитации и час фехтования, рукопашных поединков и борьбы. После завтрака (рис, сушеная рыба, зеленый чай) следовала часовая сидячая медитация, а после нее 3–4 часа упражнений с мечами и длинным древковым оружием (копья, пики, алебарды).

Основу обучения составляло длительное повторение одного и того же движения или приема. В Японии до сих пор существует поговорка: «сто раз прочтешь, сто раз напишешь – истина сама войдет тебе в голову». Принцип доведения до автоматизма любого двигательного действия и сейчас является главным в японской системе тренировок.

Обед не отличался от завтрака. После полуденной трапезы ученики приступали к работам по школе: приводили в порядок зал, инвентарь, амуницию, занимались личными делами. Вечером наступало время чаепития, во время которого мастер беседовал с учениками, передавая им свой теоретический опыт.

Стрельба из лука (кю-дзюцу) занимала второе место после фехтования в иерархии самурайских искусств. Отечественный исследователь самурайских искусств А.Б. Спеваковский отмечает:

«В кюдо, этом полумистическом искусстве, стрелку принадлежала лишь второстепенная роль, роль посредника и исполнителя «идеи», при которой выстрел осуществлялся в некоторой степени без его участия. Действия стрелка здесь имеют двуединый характер: он стреляет и попадает в цель, с одной стороны, как бы сам, но, с другой стороны, это обусловлено не его волей и желанием, а влиянием сверхъестественных сил. Стреляет «оно», то есть «дух или «сам Будда». Самурай не должен был думать в процессе стрельбы ни о цели, ни о попадании в нее – только «оно» хочет стрелять, «оно» стреляет и «оно» попадает, говорили идеологи кюдо».

Эти характеристики говорят о том, что не только фехтование, но и стрельбу из лука (и шире – практику любого боевого искусства) наставники самураев стремились превратить в динамическую медитацию. В дзэнском варианте, медитация – как способ психической саморегуляции, приводит адепта к состоянию «не-я», «внутренней пустоты», т. е. к измененному состоянию сознания. Практика показывала, что именно такое состояние позволяло сражаться без малейшей тени страха, на пределе всех своих психических и физических возможностей.

Одним из характерных внешних проявлений специфической психологической подготовки самураев являлось харакири. Если самурай нарушал, вольно или невольно, этические нормы либо законы, он выбирал одно из двух: становился ронином – бродячим самураем без господина и без клана, или же совершал сэппуку – ритуальное самоубийство путем разрезания (кири) живота (хара).

Самоубийство посредством вспарывания живота связано с тем значением которое отводит восточная натурфилософия «месту, где у мужчины хранится семя, а у женщины плод». Строго говоря, «хара» – это не живот как таковой и даже не брюшной пресс. Хара – это комплексное понятие интуиции, аккумулятора жизненной энергии «ки» и произвольного напряжения большой группы мышц, от ступней и ягодиц, и кончая мышцами пресса, рук, шеи и затылка, в сочетании с гортанно-диафрагмальным жестким выдохом «ха».

В современной Японии культ самурайских традиций, идеология синто, дзэнские методы психотренинга представляют такой сплав, подобного которому нет ни в одной другой стране мира. Именно этот сплав позволил «стране восходящего солнца» выйти на лидирующие позиции в самых разных областях экономики и техники, обеспечить неуклонное повышение качества жизни всего народа.

ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ БОЙЦОВ В КОРЕЕ

Корея с самых давних времен служила основным каналом для проникновения в Японию как китайской культуры вообще, так и многих форм ВАККППЕ в частности. В «Японских легендах о чудесах» (VIII век н. э.) сказано:

«Если искать истоки, то внутренние письмена и внешние книги появились в Японии в разные времена. И те, и другие привезли из Пэкчё».

Пэкчё – это одно из трех государств, находившееся в древности на юго-западе корейского полуострова. Два других – Когурё на севере, Силла на юго-востоке.

Многие исследователи связывают формирование корейских видов боевых искусств и методов психологической подготовки бойцов с существовавшим в течение примерно 300 лет (в VII–X веках) в государстве Силла военно-религиозным объединением Хваран («юноши-цветы»). В него принимали юношей 14–15 лет, как из семей аристократов, так и простолюдинов, и за счет государства давали им целенаправленное воспитание.

Они изучали классические конфуцианские и буддийские книги, посещали все священные места родной страны и совершали там подобающие ритуалы, разучивали песни, якобы наделенные магической силой (например, способные изгнать демонов лихорадки). Разумеется, они учились скакать верхом, сражаться голыми руками и с оружием, штурмовать и оборонять крепости, командовать подразделениями. Особенно славились хвараны искусством стрельбы из лука. Это не удивительно, ибо такая стрельба являлась у них одним из главных средств развития личности, в духе более позднего кюдо.

На войне хвараны шли в первых рядах и были лучшими воинами, о подвигах которых сохранилось немало сведений в корейских летописях. Сохранились сведения и том, что среди них существовала особая группа так называемых «сульса» – лазутчиков типа позднейших ниндзя.

Морально-психологическая подготовка хваранов базировалась на Пяти заповедях, которые сформулировал их первый патриарх, буддийский монах Вонг Хван. Вот эти заповеди:

1) Будь предан государю;

2) Будь почтителен к родителям;

3) Будь искренен с друзьями;

4) Будь храбр в бою;

5) Будь разборчив при убийстве.

Наличие этико-психологической базы позволяет трактовать систему подготовки хваранов не просто как способ военного обучения, но и как путь личного самосовершенствования – духовного, физического, прикладного. В частности, именно поэтому с хваранами традиционно связывают происхождение корейских психофизических методов подготовки воинов. Утверждается, что хвараны владели искусством «железной рубашки», гипнозом и телепатией, могли голыми руками раскалывать камни и крушить деревья, не ощущали боли во время схваток.

Однако военное сословие, аналогичное самурайскому, в Корее так и не сложилось. Именно поэтому движение хваранов постепенно сошло на нет, и рассказы о присущих им формах и методах психофизической подготовки большей частью сохранились в легендах, меньшей – в практике буддийских монастырей Кореи.

Одну из таких легенд некий Хо Гюн (1569–1618) превратил в роман «Достойный Хон Гильдон». Его главный герой заявляет:

«Хоть и родился я мужем, следовать примеру мудрецов – Конфуция и Мэн-цзы – мне не дано. Так не лучше ли изучать науки ратные!.. И стал он изучать военные науки по «Шести планам» и «Трем тактикам», астрономию и географию».

В качестве одного из средств психофизической подготовки мы встречаем в Корее игру на флейте или свирели. Хон Гильдона легенды зачастую называют «отроком с яшмовой флейтой», «парнем со свирелью». Считалось, что игра на этих инструментах развивает тонкий слух и учит «слушать ситуацию», вырабатывает способность к антиципации (предвосхищению будущих событий). Владел Хон Гильдон и искусством врачевания – иглоукалыванием и фармацевтикой, знание которых в даосской и шаманской традициях тесно связано со знанием человеческой биоэнергетики.

Роман также насыщен примерами колдовства и удивительных превращений, что характерно для воззрений корейских шаманов и китайских отшельников-даосов. Но не следует думать, будто те и другие только и делали, что дурили головы невежественным крестьянам. На основе методов самообороны шаманов и даосов в Корее возникло боевое искусство хёльдо. Оно включает в себя технику бросков и обездвиживания противника с помощью болевых приемов и воздействия на его БАТ. Мастер хёльдо действительно может легким прикосновением заставить своего противника потерять сознание, вызвать у него болевой шок, «отключить» руку или ногу и даже парализовать все его тело.

В XVII веке корейский ученый-конфуцианец Нам Ик Хун написал роман «Сон в Нефритовом павильоне», посвященный жизнеописанию некого Ян Чан-цюя. В его уста автор вложил следующие слова:

«Подлинный герой не станет тратить времени на… пустяки, он обретает призвание в уничтожении врагов и защите своего народа!..Мужчина появляется на свет, чтобы с оружием в руках служить государю и народу. Он обязан изучить по книгам великие деяния древности, дабы хорошо знать, как надлежит поступать герою… Смысл жизни мужчины в сражениях, в постижении мудрости, а все остальное – пустое».

В романе описан и процесс обучения стратегии. Даос-отшельник Белое Облако наставляет даму по имени Хун:

«Обычно стратегию постигают по двум трудам – «Шесть планов» и «Три тактики». Еще нужно помнить о «Восьми воротах и девяти дворцах». Выучить все это нетрудно. Но я предпочитаю «Книгу древних тайн». Без нее овладеть стратегией войны невозможно…

У человека есть три пути; путь Конфуция, путь Будды и путь Небожителей. Первый требует простоты и честности. Путь Будды и путь Небожителей открываются через волшебство, хотя и их можно постигнуть без помощи магии. Если даос не приобщился к этим двум путям, он будет просто фокусником. Стоит глупца научить хотя бы началам магии, его уже не свернуть с неправильно выбранной дороги.

Ты теперь знаешь основные приемы этой науки. Когда придет время, сумеешь ими воспользоваться. Ты от природы старательная и все схватываешь на лету, все понимаешь, как надо, – ничего не могу сказать. И все же будь осторожна: мало кто из людей знаком с тайнами магии, но сведущие в ней, ну, к примеру, познавшие тайну превращений, зачастую причиняют себе же вред!»

Под волшебством и магией здесь понимаются, с одной стороны, средства психофизической подготовки, а с другой – хитрости и уловки психологической войны.

Судя по средневековому трактату «Полное иллюстрированное руководство по боевым искусствам» («Муйе Добо Тонгжи»), становление системы психологической подготовки в корейской армии было связано с переводом на корейский язык к 1462 году китайского «Военного семикнижия» (кит. «У-цзин»; кор. «Му-кюнг Чилсу»).

В годы так называемой Имджинской войны (1592–1598) с японцами в Корее получил распространение «Новый справочник назидательных примеров» (кор. «Ки хё шин су») генерала Ци Цзигуана. Его завезли туда воины союзного китайского контингента. Вместе с этой книгой в Корее утвердилась система воинской подготовки генерала Ци, основанная на сукцессивном воздействии психомоторных упражнений.

Эти знания получили широкое распространение в народе.

Японская армия очень быстро разгромила регулярные войска Кореи. Меньше чем за полгода японцы захватили почти всю страну. Но благодаря умелым действиям корейского флота под командованием Ли Сунсина, помощи китайских войск и развертыванию мощного партизанского движения, Корея отстояла свою независимость. Кстати говоря, среди партизан было немало буддийских монахов. Существовали даже целые отряды монахов-воинов, прошедших неплохую психофизическую подготовку в своих монастырях.

Выводы

Итак, анализ различных источников показал, что в древнем Китае была создана оригинальная концепция психологической подготовки воинов (бойцов). В настоящее время известны три ее равноценных названия: «колодезные поля» (цзинь тянь), «внутренняя алхимия» (нэй гун), «управление пневмой» (ци гун).

Концепция «колодезных полей» представляла собой комплексную систему военных поселений, тактики боевых действий, системы военного обучения, оригинальную структуру личности и метод психологической подготовки войск. В «Диалогах» Ли Вэй-гуна сказано: «Когда Хуанди положил начало колодезной системе, он на основе ее организовал и армию».

Мы определяем эту концепцию как систему внушения, основанную на эмпирически установленных зависимостях между психомоторными характеристиками человека и естественными биологическими ритмами. Она направлена на решение ряда задач, в том числе на психологическую подготовку единоборцев.

К числу средств, используемых в рамках данной концепции, относятся:

1) биоритмология;

2) сукцессия;

3) музыка;

4) медитация;

5) дыхательные упражнения;

6) математическое моделирование (модальности суггестивного воздействия);

7) декламация звукорезонансных рядов;

8) точечный массажа;

9) эмпатия;

10) физические упражнения и боевые приемы.

С позиций современного естествознания механизмы «колодезной системы» можно объяснить на основе двух групп теорий: гелиофизической и психофизиологической.

В эпоху Средних Веков она получила дальнейшее развитие и постепенно распространилась в Корею и Японию. Система психологической подготовки воинов (бойцов-рукопашников) стала комплексной, а главную роль в ней начало играть внушение и самовнушение. Вершиной развития данной системы явилась методика ускоренной массовой подготовки войск генерала Ци Цзигуана (XVI век). Она была основана на психомоторной гимнастике типа дао-инь, но сочеталась с хоровым проговариванием 32 четверостиший-мантр.

На основе методики Ци Цзигуана в середине XVII века Чэнь Вантин создал оригинальную систему психомоторных упражнений тайцзи-цюань (кулак Высшего Предела). Тайцзи-цюань напоминает древние «военные танцы», но отличается от них жестко установленной последовательностью движений; плавностью переходов от одного движения к другому; тем, что каждому движению предшествует его идеомоторное представление.

В свою очередь, тайцзи-цюань дал толчок к развитию других психомоторных гимнастик, таких, как «кулак Восьми Триграмм» (багуа-цюань), «кулак Мысли и Воли» (синъи-цюань) и многих других, мало известных за пределами Китая. Значение гимнастик такого рода состоит в том, что они развивают резервные возможности человека. Особенно эффективна практика любой психомоторной гимнастики в сочетании с психофизическими упражнениями цигун.

В заключение следует повторить еще раз, что методы ВАККППЕ, прошедшие путь развития протяженностью в несколько тысячелетий, не устарели до сих пор. Их можно и нужно эффективно использовать в учебно-тренировочном процессе в системе современных спортивно-боевых единоборств.