Текст книги "Гномий Клинок"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Дмитрий Морозов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11

– Возможно дело в вашем мече, который, по слухам, ковал народ молотов, храрги. – Ир`краг был, как всегда, рассудителен. – А может быть, дело в вашем внутреннем желании быть похожим на кого-то из народа молотов. Во всяком случае, переживать особо не стоит – после объединения с драконом вы будете вольны принимать любую форму, которая вам подойдёт, и вполне сможете вернуть себе первоначальный облик, не прибегая к столь, гм, радикальным мерам.

– Ковали храрги? А я думал, что сам творец…

– Встал к наковальне? – Старый маг улыбнулся. – Он сотворил этот мир, и возвращаться сюда не собирался. Увидев, что его детищу грозит опасность, он отдал приказ – остальное сделали младшие боги перед своим уходом. Но уже и это поразительно – насколько творец любил своё детище, если смог оторваться от процесса творчества, изучить обстановку и дать распоряжение. И даже если у него на всё это ушёл один миг – кто знает, возможно, его не хватит на что-нибудь гораздо более важное. Мы должны быть благодарны и за это. А младшие… огорчённые необходимостью ухода, они особо не утруждались – и поручили самой искусной из рас создать требуемое. Те, понимая, что порученное им превосходит по сложности всё, что они делали раньше, приложили все старания, вложив в свои творения всю душу подземного народа – и одним из побочных результатов могло стать твоё нынешнее тело. Насколько хорошо теперь ты сейчас себя чувствуешь?

– Достаточно крепким, чтобы помочь вам в прокладке тоннеля, причём не заморачиваясь с дополнительными мышцами. – Элан встал. – Где ваши инструменты? Кстати, из чего вы их сделали?

– Мы магическим образом собрали весь металл, скопившийся в камере за тысячелетия. Отлетевшая пуговица, выбитая палачами коронка, да мало ли что нашлось под слоем грязи в этой камере. Мы закончили проход час назад, и вашей помощи не требуется.

Хранитель почувствовал разочарование. Ему хотелось посоревноваться крепостью рук со скалой, почувствовать усталость натруженных мышц и удовлетворение от хорошо проделанной работы.

– Но почему же тогда вы ещё здесь?

– Во-первых, ждём сообщения от самого крепкого из нас – мы послали его разведать пути отхода. Во-вторых, мы ожидали, когда вы придёте в себя, и сможете начать путь.

– А если бы сюда заявились святоши?

Ир`краг усмехнулся.

– Стражники нам кое-что рассказали. Думаю, в ближайшее время их в камеру к хранителю и калачом не заманишь. Не удивлюсь, если сейчас решается вопрос – замуровать нас или уморить голодом. И если вы готовы, мы отправляемся в путь.

Элан встал.

– Ещё не совсем. Есть одно дело, но нужно выйти за пределы кермалита – пора поговорить по душам с одним старым знакомым. В вашем туннеле можно стоять?

Ир`краг помедлил, оценивая фигуру хранителя.

– Вам – да. Но только боком. Мы не рассчитывали на ширину плеч народа молотов.

Коридор действительно был тесноват. Приходилось идти боком, касаясь стен грудью и спиной и проклинать вполголоса тщедушных людишек, готовых лазить и по кроличьим норам. Наконец хранитель не выдержал. Он встал, положив ладони на потолок, создал упругую плёнку, защищающую его действия от посторонних взоров: вне стен кермалита любые магические действия легко могут быть обнаружены – и призвал предел. Стены дрогнули, поддаваясь напору мощнейших энергий – и стали медленно расходится. Элан внимательно смотрел, как порода поддаётся давлению, не допуская напряжений камня и трещин, заодно выравнивая и полируя поверхности. Он увеличил сферу влияния, делая весь коридор более ровным и аккуратным, укрепляя его, не допуская даже малейшей возможности осыпания или раскола… Тут он опомнился и с сожалением остановился – всё равно, когда проход обнаружат, его замуруют. Он усмехнулся про себя своему чисто гномьему стремлению к прочности – похоже, его тело оказывало влияние и на психику.

Оглядев творение своих рук, Элан остался доволен: места было много, и стены ниши, в которой он стоял, могли выдержать то, что он собирался сделать. Расслабившись и закрыв глаза, он мысленно вызвал Грааль – так он называл про себя образ энергии предела. Запредельная мощь уже привычно хлынула в тело, омывая его, поддерживая, укрепляя.

– Так, хорошо… А теперь… ροζοτμ`εχη ζαρι!

Тишина. Тёмная и густая, нарушаемая лишь шорохом осыпающихся где-то песчинок.

– ροζοτμ`εχη ζαρι! Кристальный пепел! Фиолетовый меч предела, твой хранитель вызывает тебя!

– Ну зачем же так высокопарно. Уже иду! – Земля зашуршала сильнее, и в разломе появился слабо светящийся клинок. Элан подскочил, дёрнул посильнее, ощутив под пальцами знакомую рукоять – и меч вспыхнул фиолетовым светом, представ перед хранителем всеми гранями кристального клинка. Вдоволь налюбовавшись, Элан наклонил голову – и ροζοτμ`εχη ζαρι скользнул вдоль позвоночника, обдав его огненным жаром мёда.

– Блин! Ну больно же!

– Терпи. Сам сотворил новое тело, вместо того, чтобы подлечить старое – так что не удивляйся – в первый раз всегда так. И почему гном? Или, как их называют в этом мире, народ молотов? Ты теперь меньше на целую голову! Мне тесно!

– Старое восстановлению не подлежало. И не прибедняйся – спина у меня здоровая, поместишься легко. Если правда тебя ковали гномы, то уж предусмотреть такой случай они явно могли.

Меч хихикнул.

– Ковать можно мечи только из металла, я же – кристалл. А в остальном – ты прав, быстро схватываешь. Ну что, пошли – или захватим твоих магов?

– Конечно! Не думал, что ты предложишь оставить их тут!

– Тут, там, какая разница. Всё равно через пару дней мы войдём в лес народа аллорнов, а туда людям хода нет.

– А ты откуда знаешь, куда я собрался идти, и что меня ждёт?

– В отличие от тебя, меня никто в камере не замуровывал – наоборот, положили на самое почётное место, так что возможности получить информацию о сегодняшней обстановке у меня было вдосталь. А что касается твоего маршрута – его только тупой не вычислит. Правда, благодаря вчерашнему переполоху, у нас есть пара дней форы…

– А кто такие – аллорны?

Меч хихикнул.

– Пусть для тебя это будет сюрпризом. Тебе понравится. А в целом – просто один из народов этого мира, который служители триединого по каким-то своим соображениям не стали уничтожать, и даже оставили автономию, обложив, правда, непомерными налогами. Аллорны всегда могут вырастить сборы самых редких и необходимых трав, щепоть которых на вес золота – так каждый год телеги подобных сборов уезжают от их лесов. Представляешь, как святоши на этом наживаются? В остальном – не помогают ничем, зато и во внутренние дела не вмешиваются. Скорее всего, и в лес за тобой не полезут – хотя аллорны и признали главенство триединого, но людям в их леса вход запрещён под страхом смерти – а лучники они отменные.

– А меня, значит, не продырявят?

– Так ты же теперь не человек! Глядишь, и помедлят. А там посмотрим, у кого тетива круче…

Обратно они шли, ничего не опасаясь. Грея, вся закутанная в тряпки, нечем не отличалась от обычных раконок, да и вообще – кто лишний раз посмотрит на женщину? Весь юг змеиного материка был в огне, деревни полыхали одна за другой, беженцы – остатки клана Быстро стреляющих оставляли свои земли, боясь непонятной силы, уничтожающей их деревни, а правительство было в замешательстве. Кто-то ловкий и могущественный легко ломал тщательно отлаженные, выверенные годами рычаги воздействия на народ – причём делал это, не оставляя никаких следов. Как можно бороться с противником, не зная, кто стоит за ним? Чьи интересы он защищает? Торговцы рыбой? Водорослями? Может, стархи решили захватить власть на змеином материке? Ну не сам же народ, это быдло, веками терпящее унижения и обман, решилось на активные действия?

У врага клана поедающих рыбу не было лица – и это пугало сильнее, чем сам факт необъявленной войны. Обычные методы – взять в заложники кого-то из близких, арестовать имущество, обвинить во всех грехах, наконец, если ничего не получится, предложить долю общего пирога, сделав из врага ещё одного «друга-политика», методы безотказные и веками опробованные, не срабатывали из-за одного простенького факта – враг не показывался. На всякий случай были арестованы несколько политиков, которые могли бы решиться на подобное, что лишь внесло дополнительную сумятицу в общую неразбериху, но это не принесло никаких результатов. А головная боль всей элиты Змеиного материка шла, кутаясь в тряпки, в толпе беженцев и мурлыкала себе под нос песню двухтысячелетней давности.

На берегу залива, среди высоких скал притаился замок. Был он примечателен тем, что ворота в него давно замуровали тройной кладкой – люди в него обычно попадали по воздуху, а продукты подвозили к стенам и поднимали сложным механизмом, состоящем из рычагов и хитроумных блоков. Именно здесь обычно собирались высшие советы служителей триединого, именно отсюда верховный иерарх оглашал его волю. Простые люди стороной обходили чёрную громаду замка – редко кто из попавших туда мог рассчитывать вновь увидеть родные места. Если и не находилось повода казнить дерзкого, посмевшего увидеть запретное – всегда имелась нужда в слугах, стражниках, да и просто рабах; человек жил до старости в замке, да и после смерти его закапывали на небольшом кладбище за задней стеной. Поэтому окрестные жители старались лишний раз не то что подходить – даже не смотреть в сторону опасной постройки, и группа путников, бредущих от замка, не вызывала ничего, кроме желания оказаться подальше. Рассматривать? Себе дороже. Да и не видно ничего – бредут себе, закутанные в тряпьё, медленно и осторожно – то ли молитвы читают, то ли по сторонам оглядываются… Все торопливо уступали им дорогу осеняя себя знаком триединого – на всякий случай.

– Нужно было ночи дождаться. Во всех книгах написано – побег нужно совершать бегом и ночью!

– Ну если в книгах – то, оно, конечно, верно. Весь день сидеть в камере, вздрагивая от малейшего шороха – а потом торопливо ковылять, вызывая вместо трепета – подозрение. Соглядатаи святошей по ночам не ходят – они по ночам арестами заняты. А вот днём, да ещё от страшного замка – никто на нас и не глянет, скорее в сторону уйдёт и уж тем более, за сбежавших заключённых не примет.

– Зато когда будут искать – все сразу укажут, куда мы пошли!

– Искать будут беглецов – а мы никуда не бежим, идём себе тихонько, да и робы наши пошиты из старых ряс служителей триединого – если не присматриваться, разницы не заметишь. Поверь мне, никто не поймёт, что спрашивают о нас. Прятаться нужно не там, где темно – а там, где не ищут. Старое, но оттого не менее действенное правило.

Элан только помотал головой, с трудом поспевая за измученным, но длинноногим магом – логика здешних жителей его порой ставила в тупик.

На вторую ночь беглые маги решили заночевать в придорожном трактире, старом и обшарпанном, однако полном посетителей. Здесь был самый обычный люд – крестьяне из окрестных сёл, мастеровые, идущие на заработки, пара богатых путешественников – но они ели в отдельной зале, отделённой от общей дощатой перегородкой. Элан переживал насчёт денег – ни у кого из беглецов не было ни гроша, зато Ир`краг лишь усмехнулся и, подойдя, к стойке, выписал пальцем в воздухе замысловатую дугу, оставив за собой светящейся след. Трактирщик засуетился и, оставив стойку на попечении жены – необъятной дамы неопределённого возраста, торопливо повёл старого мага за собой. Остальные расселись в общем зале, отказавшись от приглашения расположиться со «знатными господами», и принялись уплетать хозяйкино угощение, стараясь не показать, насколько они голодны. Ир`краг появился через час, утирая пот со лба, подхватил кружку с местным пивом – жидким, разбавленным, однако позволяющим хоть немного расслабиться, и, отдуваясь, сообщил:

– Сын у него – потолще мамаши будет. Болеет, мол. А что болеет? Я ему отвращение к пище на пару недель сделал и велел в деревню отправить на всё лето – там, на вольных хлебах, жирок порастрясёт. Ещё пришлось изучить весь двор – клад мол, там должен быть закопан. Нашли пару монет, больше ничего – да что толку, всё одно теперь спать не будет, наверняка всю ночь двор перекапывать станет. По глазам было видно – не верит никому. Небось решил, что я сам хочу ночью деньги выкопать. Ладно, за ужин и комнату расплатился – и то хлеб.

Элан заинтересовался:

– У вас тут что, трактирщики клады ищут?

Один из магов помоложе рассмеялся:

– Да старая байка: когда трактир продаёшь, говоришь, мол, где-то во дворе клад закопан, а где – никто найти не может. Сразу цена вырастает, да и решается всё быстрее. Вот только искать потом тот схорон долго приходится…

Все засмеялись и отправились в отведённую им комнату – на боковую. Элан, отстав, спросил Ир`крага:

– А что за знак вы показали? Специальный, говорящий о том, что вы – маг?

Тот улыбнулся и стремительно нарисовал в воздухе одной плавной линией что-то, напоминающее пропеллер вертолёта:

– Запоминайте, юноша – вдруг пригодится. Обычный знак триединого, просто добавьте немного энергии в воздух, сделав его на несколько секунд вязким, что бы появился след – и все сразу поймут, что вы маг и ищите работу. Вот только сможете ли вы оказать помощь… Опыта-то у вас никакого, только внимание ненужное привлечёте.

Элан задумался.

– Верно… А монеты вы как нашли?

– Монеты? Это просто. Достаточно мысленно просканировать землю, ища уплотнения – металл гораздо тяжелее, чем земля и даже камень, так что подозрительные места указать легко. А вы что, кладоискательством решили заняться? Гиблое это дело, юноша: в мире, где никто не знает, доживёт ли до завтра, вряд ли кто-нибудь станет делать запасы на будущее столь экстравагантным способом. К тому же у святош тоже есть маги, которые при обыске не прочь реквизировать все ценности, до которых способны дотянуться…

Хранитель рассмеялся.

– Нет, я не буду уподобляться нашему хозяину и рыскать по дворам с лопатой; просто есть одна мысль – пойду, прогуляюсь перед сном.

Солнце уже закатилось и дорога, освещаемая только молодой луной, была почти не видна. Элан отошел почти на сотню шагов от дороги, проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь из постояльцев: среди посетителей трактира было несколько откровенно бандитских рож. Потом сосредоточился, представляя себе землю: вот она, комья грязи, перемешанной с листьями, остатки соломы, какие-то ветки, несколько камней у обочины. Ниже шли уже мощные напластования глины, сухие и твёрдые, как камень.

– Куда вглубь-то полез? – Заворчал меч, мигом понявший замысел хранителя. Лучше возьми пошире и иди по дороге, охватывай как можно более большую площадь, понял? Давай, шевелись, задумка хорошая, но таким темпом ты тут всю ночь провозишься…

– Посмотрите, кто заговорил! Это ты мне должен идеи подсказывать, направлять и учить, а ты молчишь, как обычная железка!

Меч заржал, вызвав щекотку в спине:

– Я должен… Если я за тебя думать буду, то на кой ты вообще тут нужен? Своим умом доходи, набивай свои синяки и шишки – а я буду тебе всячески помогать.

– Шишки набивать?

– И их тоже. Если иначе ты не узнаешь ничего нового, то почему нет. Ты неплохо начал, однако пока ты ещё не полноценный хранитель, и я не могу быть уверен, что моя помощь не пойдёт во вред.

– Это как?

Меч помолчал, потом буркнул:

– По разному. Ты не отвлекайся.

Элан, увлёкшись разговором, едва не пропустил монету. Маленький кругляк чувствовался плотным сгустком непрозрачной тьмы, одиноко лежащей на дороге. Но стоило ему сунуться в липкую грязь в её поисках, как неугомонный меч тут же вмешался:

– Те же не крестьянин, ты маг предела! Напрягись и вытащи её мысленно, это не сложно.

Элан представил, как кусочек металла выскальзывает из земли и падает ему в руки. Это оказалось не так уж просто – проклятый кругляш никак не давался, пока хранитель не догадался обернуть его энергией – после чего на земле проклюнулся бугорок, из которого появилась небольшая монета и спикировала на руки Элану.

Меч захихикал:

– Этого хватит только на стакан воды из канавы, дружок. Такими темпами ты будешь собирать приличную сумму целый месяц.

Хранитель стиснул зубы и, сунув первую находку в заранее приготовленный мешочек, вновь пошёл по дороге.

– А чем плохо быть крестьянином?

– Ничем. Простая жизнь на свежем воздухе, ты, в принципе, сам себе хозяин. Вот только, Элан, запомни: тебе много дано и с тебя много спросится. Жизнь, когда ты ни за что не отвечаешь, не для тебя. Скорее, наоборот…

– Как будто я просил столько ответственности!

– Ты на неё согласился! При нашем первом разговоре – помнишь?

– Если бы тогда я только знал, на что соглашаюсь?

– Что отказался бы?

– Не знаю, наверное, нет… Опа!

Элан магическим зрением наткнулся на целую россыпь монет. Меч, довольный, что скользкая тема закрылась сама собой, наблюдал, как кругляши мелькают в воздухе.

– Ладно, молодец. Этого хватит, чтобы купить одежду всей вашей компании. Там у тебя есть одна золотая – её достаточно, что бы купить всё, что есть в трактире. Пошли обратно – тебе нужно отдохнуть, завтра вы дойдёте да леса аллорнов, и нужно быть в форме. Что останется от денег – раздай магам, лесовики их не любят.

– Почему?

– Кто их знает. Другой менталитет, другие нравы. Они никогда ни с кем не торгуют, предпочитая натуральный обмен. Впрочем, их травы ценятся на вес золота, и даже выше, так что им прощают пренебрежение людскими законами.

Новая одежда сидела добротно, обувь не жала и не тёрла, спокойный сон и плотный завтрак подняли настроение Элана и он бодро шёл по тропинке. Ир`краг же, наоборот, хмурился, замедлял шаг, косясь на виднеющийся вдалеке лес.

– Может, не стоит вам туда идти? В конце концов, обойти его – самое долгое, задержка на пару недель пути, зато мы будем с вами, и будем знать, что у вас всё в порядке…

Элан удивлённо остановился:

– Вы же сами говорили мне о целесообразности этого маршрута! И о том, что святоши туда не сунутся!

– Всё верно, юноша, всё верно. Но ведь они – не люди! Нелюди, одним словом. Кто знает, что им в голову взбредёт.

– Никто. – Серьёзно ответил Элан. – А нужно знать. Предстоит большая война, и жизненно необходимо узнать, на чьей стороне будет народ леса.

– Ну так пошлите меня! Я уже пожил, и с моей смертью мир не много потеряет…

– Вот у вас как раз никаких шансов. С людьми они вообще разговаривать не будут. А насчёт пожил – давно пора кое-что подправить. Идёмте в сторону!

Элан уверенно увёл группу магов в небольшую рощу в стороне от дороги, накинул полог тишины – так он назвал собственное изобретение, частично позаимствованное у магов, частично выдуманное им самим – звуков он не опасался, а вот следящей магии… И хотя Ир`краг и другие маги уверяли его, что невозможно отследить все возмущения магических полей, давать наблюдателям святош лишние шансы он не собирался – и так у его противников преимуществ было до безобразия много…

Тишина ватным колоколом ударила по ушам, давая понять – поле поставлено, и Элан, наклонив голову вперёд, взялся за рукоять меча. Маги, как заворожённые, следили за происходящим. Всё тело хранителя окутало фиолетовое сияние, и в руке его рос, выходя из спины, огромный кристалл в форме меча, с сотнями играющих дымкой граней, кристалл, с удовольствием ловящий солнце и играющий его лучами, но светящийся – своим собственным, неповторимым светом…

– На колени! – Элан поочерёдно подходил к каждому из магов – и фиолетовое пламя окутывало человека, пронизывая всё тело, наполняя его новой, сверкающей и необыкновенной силой предела. С каждым следующим магом хранителю становилось всё тяжелее, меч стал неподъемным, и последние движения он делал лишь на упрямстве, скорее присущему гному, чем человеку… Закончив ритуал, он, полностью обессиленный, упал – впрочем, и остальные выглядели не лучше. Процессы, происходящие в телах каждого, требовали огромной затраты сил…

– Ну ты даёшь! Посвятить пределу аж семерых магов – неплохо. Я был уверен, ты свалишься после третьего. Что ж, поздравляю – теперь у предела есть семеро новых неофитов, а у тебя семеро помощников, каждый из которых чист душой; это я проверил во время церемонии. Каждый может пусть только частично, но работать с Граалем – этого ты добился сам; и отныне они будут самыми рьяными из твоих сторонников. Неплохо! Вот только что ты с ними будешь делать?

– Это моя страховка. – Элан с трудом поднялся и подошёл к магам. – Дальше я пойду один. Каждый из вас отправится туда, откуда родом – что бы начать борьбу со святошами. Задача у вас проста – правда, и ничего, кроме правды. Это самое лучшее оружие, если суметь его применить. Я надеюсь, вы сумеете. Расскажите людям – пришёл хранитель, и он недоволен тем, что творится в его церквях и храмах. После объединения с драконом он начнёт наводить порядок – и тот, кто будет поддерживать негодяев, творящих суд от его имени, станет врагом триединого. Кроме этого, больше ничего делать не нужно, по крайней мере полгода – постарайтесь только снова не угодить в застенки Церкви, что вам с вашими новыми силами будет несложно при соблюдении, конечно, разумной осторожности. Если же я не вернусь – идите к королю. На сегодняшний день он кукла, однако наверняка мечтает вернуть власть. Вы дадите ему такую возможность, при условии, что он отменит работорговлю и запретит человеческие жертвоприношения. Не требуйте большего и не соглашайтесь на меньшее. Он наверняка согласится – ради возможности уничтожить святош. Это не сделает ваш мир совершенным, но он станет чуточку лучше – в ожидании нового хранителя, более удачливого, чем я. Ну, а если я вернусь – попробуем добиться более реальных результатов. Согласны?

Элан пожал каждому из семерых руку и зашагал по тропе, оставив позади неофитов, которые ещё только приходили в себя и знакомились с новыми возможностями…

Лес был прекрасным. Умытый недавним дождём, он широко раскинул украшенные листвой руки-листья, словно пытался обнять весь мир. В нем не было величественности и стройности соснового бора, и берёзовая роща превзошла бы его по духовной чистоте; деревья вдоль опушки производили впечатление скорее суровых воинов, ощетинившихся острыми листьями, надвинувшими на лоб шлемы-кроны, готовые к отпору и защите. Элан, наслушавшийся восторженных вздохов о красоте эльфийских лесов, насторожился и пошёл медленней, с опаской поглядывая по сторонам.

Опушка оглушила его тишиной. После громких трелей полей негромкое посвистывание лесных птах лишь еще больше подчеркивало безмолвие леса. Звуки полей, крики едущих по дорогам крестьян – всё исчезало, словно кто-то невидимый отсекал их один за другим. Тишина всё сгущалась, невидимым коконом отрезая окружающий мир. Казалось, что человек нырнул глубоко под воду: давление на уши стало невыносимым, движения замедлились, словно попав в густой кисель… Он замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения, сделал ещё шаг – и темноту перед глазами прорезала небольшая молния, сорвавшаяся с ближайшего дерева и пропахавшая землю у его ног.

– Нет, так дело не пойдёт! – Элан достал меч и осторожно пошёл вперёд. Стоило ещё одной молнии сверкнуть у него перед глазами, он блокировал её мечом – и кристальный пепел легко отразил блестящею игрушку обратно, в скопление вервей. Те поспешно собрались в пучок, закрываясь листьями – больше молний не было. Впрочем, расслабляться было рано – стоило хранителю, уверившись в собственной безопасности, спрятать клинок за спину и посвистывая, двинуться вглубь леса, как земля ушла у него из-под ног и он упал прямо в скопление корней, моментально опутавших его плотным коконом, лишив всякой возможности к сопротивлению.

– А ты что думал, раз-два – и в дамки? – Меч откровенно забавлялся. – Посиди теперь, подумай, кого хочешь взять в союзники.

– Паршивец ты! Мог бы подсказать, что меня ждут ловушки!

– Ну, во-первых, не ловушки, а сторожевой лес. А во вторых: ну разобрался бы ты с защитой – аллорны попрятались бы по самым дальним ветвям, и искали бы мы их до тех пор, пока святоши от смеху бы все не перемёрли. Да и то вряд ли – у священников, как правило, весьма своеобразное чувство юмора. А так – передовой отряд уже несётся сюда, что бы разобраться с чужаком, посмевшим зайти вглубь их лесов и попавшим в их ловушку. Причем наверняка там есть и маг – молнию ты всё-таки отбил. А они по традиции все относятся к кругу опекающих, так что внимание одного из высших тебе обеспеченно. Цени – как я экономлю твоё время!

– Моё время, но не меня? А если они прикажут этому корню, нежно обвившемуся вокруг моей шеи, затянуться потуже?

Меч опять хихикнул.

– Хитрая штука. Если ты попытаешься произнести заклинание или позвать на помощь, эта удавка мигом перекроет тебе кислород. Однако ты – адепт предела, придумай что-нибудь, однако держи свою заготовку при себе, пока не увидишь присланный за тобой отряд.

– Ничего не придумывается!

– Тогда тебя так и выкинут за пределы леса, всего спеленатого – что достаточно тяжело для тебя и унизительно для меня. Хоп! Они уже близко, думай быстрее!

Листья деревьев раздвинулись и на поляне возник небольшой отряд. Не хрустнул ни один сучок, не закачалась ни одна ветка, лесные птахи ни на секунду не прервали своих трелей – казалось, высокие и тонкие фигуры, закутанные в зелёные плащи с капюшонами, являются частью леса – и были тут всегда. Увидев пленника, они направились к нему… Кряк! Не выдержали корни толщиной в руку, Элан освободил руку, наклонил голову – кристальный пепел радостно запел, играя всеми своими гранями. Пара аккуратных взмахов – и хранитель буквально взлетел из ловушки, торопясь перехватить аллорнов, пока те вновь не растворились в тишине леса. Он сделал несколько торопливых прыжков – и застыл. Фигуры в зелёном стояли перед ним на коленях, опустив оружие и обнажив головы. И уши их были острыми…

– Нет, эльфы! И ты, зараза, даже не предупредил!

– Мог бы и сам догадаться! Если уж влез в шкуру гнома…

– Да не похож я на гнома! А тут – один в один, как в книгах пишут и в сказках рассказывают. – Элан покосился на лёгкие фигуры, неслышно скользящие по сторонам в почтительном молчании – что бы не нарушать покой хранителя.

– Всё верно, ты гном лишь наполовину. Слишком много роста, костей, мяса – короче, великоват ты для гнома. Зато мне под стать, а для хранителя, по моему, это самое главное.

Меч самодовольно замолчал, а Элан, поколебавшись, обратился к старшему из провожатых:

– А как вы меня узнали?

Тот, не прерывая движения, пожал плечами и ответил певучим, нежным голосом, от которого щемило сердце:

– Мы никак не могли тебя узнать, повелитель, потому что ты никогда не встречался с народов аллорнов. А вот кристальный пепел не раз видели глаза перворожденных, хотя чаще это было на поле битвы…

Элан не сразу понял смысл сказанного, но потом резко остановился, заставив эльфов замереть в тревоге, оглядывая окрестности – в чём причина задержки?

– Вы… Вы выступали против хранителей?

– Мы – перворожденные! – Пожилой эльф гордо поднял голову, – Знаешь ли ты, что это значит, человек?

– Что вы – одна из первых рас, появившаяся в нашем мире, то есть в мирах…

– Мы не просто появились первыми. Нас создал лично творец – и мы видели, как был сотворён этот мир!

– Ага, а ещё – как он был придуман… – Ехидности у меча было хоть отбавляй. Эльф, к которому, по всей видимости, и предназначалась реплика, помолчал, потом нехотя поправился:

– Мы видели окончание сотворения мира…

– Это ближе к истине. Будь с ними поосторожней – своими речами о величии предков они достанут любого!

– Мы видели, как создавался ты, осколок! – Эльф возмущённо прижал уши к голове, сразу приобретя хищный облик.

– И видели – почему! Однако ничего не сделали. Хотя нет – делали, и столько всего! То же власти захотелось?

Почему-то пожилой эльф сразу успокоился и грустно улыбнулся:

– Аллорнам власть не нужна. Нам нужен был мир. Да, мы хотели, что бы нас уважали – но не стремились стать пастырями народов. Создавая вселенских надзирателей, Творец совершил ошибку.

– Вы имеете в виду триединого? Тогда почему вы не попытались меня уничтожить?

– Бывают времена, когда большее зло затмевает собой меньшее. – Пожилой эльф задумался и ничего не говорил, пока не показались кроны Эльдаксила – последнего города народа аллорнов.

Огромные, величественные деревья взметались ввысь на сотни метров, сполна вознаграждая Элана за прежнее разочарование. Пышные кроны раскидывались вокруг, похожие на залитую солнцем зелёную радугу – непостижимым образом листья густых крон не задерживали солнечный свет, оставляя его достаточно, что бы дать жизнь и своим собратьям внизу. Эта гармония роста, зелени и света, была совершенно другой, непохожий ни на один виденный землянином лес – словно деревья вдруг обрели какой-то сострадательный разум и принялись заботиться друг о друге и окружающем мире. И при этом стали неплохими скульпторами, формируя из ветвей и листьев коридоры, залы и величественные лестницы. Элан и сам не заметил, в какой момент он начал подниматься вверх, уходя от земли – просто бросив один случайный взгляд в окно, он увидел переплетение ветвей – и зелёную молодую поросль внизу, за ними.

– Вы боитесь высоты, повелитель? – Поддержав хранителя за руку, невзначай поинтересовался один из провожатых.

Элан хотел поблагодарить за заботу, однако меч ощутимо хмыкнул, заёрзав в спине – и человек ощутил скрытую издёвку сочувственных слов.

– Имей в виду, эльфы до 200 лет вообще не допускают своих детей до разговоров с чужаками, занимаясь совершенствованием их личности. Их учат, развивая тело и дух – причём упор на второе. Самое главное оружие любого из перворожденных – внутренняя гармония, позволяющая не только наиболее полно и мощно реагировать самому, но и изучать несовершенство окружающих. Любая слабость твоего противника, вовремя замеченная и использованная, даёт больший эффект, чем самое мощное заклинание, чем самый превосходный клинок. Их учат этому сотни лет – так что будь готов к тому, что любая твоя эмоция, любая твоя мысль не останется незамеченной ими. Аллорны всегда были наиболее опасными противниками – и могут оказаться самыми ценными союзниками. Если, конечно, удастся заставить их нарушить добровольное одиночество и покинуть свои леса…

Ветви коридора неожиданно разошлись в стороны, и изумлённый хранитель увидел величественный зал, огромный, полный неземной красоты и какого-то внутреннего сияния. Пол, сложенный из плотного слоя листьев, изогнутых в причудливой мозаике, был идеально ровным и гладким. Стены, в которых виднелись стволы деревьев, обступивших эту причудливую поляну на высоте полёта стрелы от земли, были отполированы осторожными прикосновениями – и создавали впечатление причудливых картин в обрамлении самых юных и трепетных листьев, светившихся тем нежным светом молодой листвы, который по весне заставляет быстрее биться сердце. Эльфы не использовали для украшения своих жилищ ничего, кроме листьев и веток – но какие самые необычные картины рождали сочетания оттенков зелёного и коричневого, как плавно цвета изменяли свои оттенки! Всё это было не мёртвым и статичным, а живым – и пролетающий ветерок мог, потрепав панно на стене, открыть потрясённому взору другую, новую картину, скрытую под прежней, но оттого не менее прекрасную. И кругом были эльфы – в удобных, свободных одеяниях нежно-зелёного цвета, они стояли по всему залу, почти незаметные в своей неподвижности – и все их взоры были устремлены на человека.