Текст книги "Гномий Клинок"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Дмитрий Морозов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Русалки рассмеялись. Их смех – немного звонкий, немного булькающий, был слышен вполне отчётливо – первый звук в тихом подводном мире. Одна за другой грациозные фигуры подплывали, погружая пальцы в мутное облачко – и с удовольствием облизывали их. Элан попятился. Он отчётливо представил, как так же смеясь, прекрасные русалки разделывают его на части, брызгаясь фонтанчиками крови.

– Ну, понял, наконец? Это ритуальный танец дев-воительниц – и извечному их врагу в такие моменты им лучше на глаза не попадаться. Не убьют, однако… залюбят до смерти. Уходим!

Элан попятился – его заметили. Прекрасный хоровод распался, и русалки стремительно поплыли к нему – по-прежнему грациозно и весело, с улыбками на лицах…. Хранитель запаниковал.

– Они меня увидели! А плавают они гораздо лучше, чем я!

– Спокойно! Пока они не поняли, кто ты такой – сотвори фантом!

Элан попытался вспомнить, как делать собственные энергетические подобия. На одном из немногочисленных уроков кристальный пепел рассказывал ему о возможностях и предназначении слепков с человека, однако хранитель тогда был слишком занят собственным мыслями.

Интуитивно он стремительно вышел из собственного тела, посмотрел на каркас оставленной плоти и принялся лепить его подобие, наполняя его энергией. Секунды послушно растянулись, сердце стучало медленно и глухо – и вот уже человек торопливо отплывает в противоположную сторону, оставляя между собой и отрядом прекрасных русалок неподвижную фигуру.

В полёте стрелы от места хоровода был небольшой подводный островок, густо заросший неподвижными водорослями. Как Элан успел оказаться так за несколько ударов сердца, он и сам сказать бы не мог. Торопливо юркнув в заросли, он с облегчением глядел, как хоровод дев завертел человекоподобный призрак – а затем, подхватив, потащил куда-то в противоположную сторону. Тут на его плечо легла узкая рука и булькающий, но мелодичный голосок произнёс с нотками еле заметной иронии в голосе:

– Ты так боишься моих сестёр?

Её звали Лика. Имя было простое и звонкое, напоминающее прошлую жизнь – и Землю, о которой уже начал забывать. И с ней было хорошо. Изящная и стройная, покрытая мелкими золотистыми чешуйками, девушка русалка притягивала взгляд…

– Ты не переживай – когда сёстры-воительницы заводят свои хороводы, прячутся даже опытные, закалённые в боях воины. Включая особ королевской крови. Это ты быстро сориентировался.

– А почему ты не в хороводе?

– Он… Он для избранных – тех, кто мечтает о победе любой ценой. А меня не раз упрекали за слабость и неумение побеждать.

Глаза девушки русалки затуманились и она отвернулась. Элан почувствовал себя неловко. Нужно было срочно менять тему.

– Слушай, а почему ты меня не испугалась? Сама говоришь, что я лишь похож на старха. А вдруг я лазутчик, подосланный магами с поверхности?

Лика улыбнулась и протёрла глаза.

– Как раз лазутчик выглядит настоящим стархом. А ты просто приспособился к жизни под водой, не стремясь быть похожим. Наш крагг предупреждал о возможном появлении чужака…

– Интересно! А поподробней? Кто это – крагг?

– Это титул. Что-то вроде министра магии. Он с месяц назад разослал весть о приходе человека, способного понять народ стархов – понять и помочь. Просил всех, кто его встретит, не вредить человеку и проводить к нему.

– И вы вот так взяли – и поверили?

Лика пожала плечами.

– Пути магии – не для простых людей. Уж если сам…

Огромное извивающееся тело метнулось к ним из зарослей. Плоское и зелёное, пребывая в неподвижности, оно ничем не отличалось от водорослей, но сейчас – хищник атаковал. Элан, завороженный беседой, был явно не готов к атаке – расслабленный, он мог стать лёгкой добычей. Русалочье тело метнулось вперёд, навстречу оскаленной пасти. Одно неуловимое движение – и странная рыба кувыркаясь, летит в сторону.

Лика, извиняясь, повернулась в сторону гостя.

– Обычно они не оказываются так близко от города стархов. И тем более не нападают на тех, кто больше их – что-то её встревожило.

– Извини. Я её и не заметил. А как тебе удалось одним движением остановить такую стремительную атаку? Ты маг?

Лика улыбнулась.

– Нет. Но стиль невесомого касания – мой любимый. У меня ранг мастера.

– Покажешь пару приёмчиков?

Лика откину голову, рассмеялась.

Сила наполняла драконье тело, заставляя петь каждую косточку. Вперёд, вверх! Хотелось кувыркаться в воздухе, словно ты – не умудрённая жизнью драконесса, а только что вылупившийся из яйца дракончик, впервые пробующий свои крылья. Это так прекрасно – свобода полёта, свобода быть наедине с самим собой, ни от кого не зависеть, быть сильной и мудрой, да и просто – быть. Драконесса раскинула крылья, ловя восходящие потоки тёплого воздуха. Всё позади – и суета мелких политических игр, и необходимость отвечать за тех, кто доверился тебе. Дальше они справятся сами. А она – её хранитель уже близко! Она чувствует его приближение – и теперь только радость полёта разделяет их. Несколько часов – и она вспомнит силу единения. Вверх! Быстрее! Крылья бешено заработали – до боли, сладкой боли полёта, боли свободы быть самой собой – не Мудрой, не Великой – простой драконессой, умеющей радоваться жизни и богатству предпочитающей сладость книг..

Сноп огня пролетел рядом, заставив отрешиться от грёз и заложить вираж, уходя с линии огня. Несколько десятков виверн – огромных, выведенных, по всей видимости, специально ради такого случая, показались из-за облаков. На каждой из них сидел всадник – и маг в монашеской рясе. Это была идеальная ловушка! Сила огненных ящериц плюс магия хитрых людишек. Грея сложила крылья, камнем устремившись вниз – сказки насчёт преимущества в высоте не срабатывают в мире магии, которая вполне способна защитить от удара или уберечь от столкновения. А вот попробуйте посоревноваться со мной на виражах…

Ещё несколько струй огня промчались совсем рядом, впритирку – лишь хитрое манипулирование струями воздуха кончиками крыльев позволило остаться невредимой. Виверны, хоть и вымахали здоровыми, ума не нажили – они не замечают, что пике уводит в сторону, к океану – стоит оказаться на глубине, как больше виверны ей не страшны – только бы уйти от побережья. Ещё одна струя огня – нет, они не умеют бить на упреждение – а магам сейчас не до этого, им бы на спинах вошедших в раж ящериц удержаться! Прибрежные скалы всё ближе, но поворачивать в сторону океана рано – не дадут, прижмут к земле, расстреляют с безопасного расстояния. Рывок вверх – так, что крылья словно выворачивает из суставов. Боль вспыхивает внутренней волной, однако тренированное сознание тут же её гасит, заставляя забыть обо всём, кроме боя. Огонь! Две ближайших виверны, не успевшие отлететь в стороны, вспыхивают как спички – вместе с седоками, не успевшими ничего понять, даже просто прийти в себя от сумасшедшей гонки. Остальные притормаживают, маги начинают выпускать заклинания – однако тонкая ткань принуждения рвётся, не в силах удержать впавшего в боевое неистовство дракона. Вас больше? Я смелее! Грея мчится прямо на изрыгающие огонь оскаленные пасти виверн, в последний момент уйдя вниз– но перед этим на минуту вскрыв себе вены и щедро оросив пространство перед собой сотнями огненных капель. Ещё несколько виверн камнем падают вниз, к уже близким скалам. Они окутаны облаками силовых полей защиты – но нет такой магии, которая способна остановить драконью кровь, вскипевшую от ярости жаркой битвы. Она прожигает любую плоть до костей, заставляя забыть обо всём и свернуться в пароксизме боли – а это опасно, особенно в воздухе!

Драконесса довольно улыбнулась и зависла над скалами – противника следует добить! Это было ошибкой. Драконья натура, требующая смерти врага, подвела Грею – на неё упала магическая сеть, скованная из того же странного метала, который, даже раскаляясь докрасна, не плавился и даже не размягчался. Как они смогли вычислить место на побережье, где она окажется? Или они умудрились подвести её сюда? Десятки магов выходили из – за скал, сплетая заклятье повиновения раскалённого металла. Дикий крик разнёсся над побережьем, заставляя лопаться скалы и вынуждая магов ослабить брошенное заклинание. Несколько святош упали, парочка даже отключилась – однако остальные лишь громче завели странные, отрывистые заклинания, от которых пахло белесой тьмой. Цепи натянулись, прижимая драконье тело к земле – а сверху уже пикировали остатки недобитых виверн. Ну уж нет! Грея извернулась, не обращая внимания на огромные рубцы вспухающие в местах соединения раскалённых цепей с драконьей кожей – и выпустила струю пламени. Расслабившиеся виверны кубарем полетели вниз, теряя седоков – прямо на острые скалы. Но тут магическая цепь натянулась – и драконесса полетела туда же. Скалы были уже совсем близко, когда столб пламени ударил в землю – мощного, рождённого драконьей глоткой. Он заставил камень потечь, сделав его мягким – и удар вышел не таким сильным, как надеялись маги. Полузадушенная раскалённой цепью, упавшая с высоты, Грея была ещё жива и опасна – нескольких магов, оказавшихся радом, смело волной огня – и подчинение ослабло давая драконессе шанс. Кровь забурлила, лихорадочно врачуя наиболее сложные раны: убить дракона непросто, ещё пяток минут – и она сможет продолжать бой.

И тут из открывшегося призрачного портала показалась фигура Кавншуга – огромная, она немного колыхалось на ветру, и лучи солнца просвечивали сквозь неё, но пальцы гиганта цепко держали меч из тёмного металла, увидев который, Грея взвыла в голос, бросив заниматься целительством – это был Эол, меч тьмы – один из немногих, он был способен уничтожить её раз и навсегда, одним глотком выпив жизнь целого дракона…

Огонь. Ещё! Ещё огонь! Вокруг дракона кипел расплавленный камень, волны жара поднимались вокруг, скалы текли киселём, заливая изломанные крылья. Кавншуг завис над беспомощным телом – и остановился в нерешительности: жар задевал и его, создавая ощущение дискомфорта.

Огонь, ещё огонь! Кровь брызгала из рассеченных лап, взывая к крови земли. И та ответила. Подземный гул взревел разбуженным зверем, огромный фонтан пара брызнул из скал, заставив странного божка отлететь, сжимая поблёскивающий меч – и на побережье хлынула лава, уничтожая всё вокруг: остатки виверн, растерявшихся магов, заливая расплавленным камнем дракона. Тучи пепла взвились в воздух, затуманивая зрение, мешая картину.

– Получилось? Дракон повержен?

Фигуры в расшитых золотом одеяниях оторвались от хрустального шага, в котором теперь лишь бесконечной пеленой падал пепел.

– Нет. Она выкинула свой любимый фокус – скрылась под камнем, обернувшись межзвёздной пылью и растянув время. Но она ранена и не способна продолжить поиски хранителя. Фактически, без посторонней помощи она останется под землёй очень надолго. Так что, как всегда, всё упирается в хранителя. С ним справиться будет попроще.

Серая фигура оторвалась от стены и сурово посмотрела на патриархов.

– Я не был бы в этом так уверен. Этот малыш отличается от предыдущих осколков. Он сильнее, чем кажется. Поэтому удвойте усилия. Нельзя допустить, что бы он нашёл дракона. А вашего божка… Его оставьте на побережье. На всякий случай.

Элана всего трясло. Он уже достаточно разбирался в происходящем, что бы отличить свои эмоции от эмоций дракона, но от этого было не легче – где-то там, на побережье, захлёбывалась кровью и умирала его вторая половинка! Его часть! Хранитель развернулся – и помчался в сторону змеиного материка. Весь покрытый фиолетовой дымкой, он сумел набрать огромную скорость. Скорее! Ещё скорей!

Небольшое ловкое тело скользнуло поперёк его пути, заставив притормозить. Девушка русалка зависла прямо перед ним, заступив дорогу. Она пыталась казаться спокойной, однако небольшая, едва прикрытая чешуёй грудь вздымалась довольно часто – даже для морского жителя скорость, которую развил хранитель, оказалась слишком быстрой.

– Что случилось?

– Пусти! Мой дракон… Она в опасности! Её могут убить!

– Убить дракона триединого практически невозможно. Он сильнее и опытнее хранителя на несколько порядков. Даже если сейчас на змеином материке идёт бой – что сможешь сделать ты, вынырнув из моря, весь уставший и ослабевший? Вряд ли неинициированный хранитель в таком состоянии может принять бой – наоборот, вместо защиты собственной жизни дракону придётся спасать тебя, а это может оказаться фатальным. Ты должен успокоиться – и попросить помощи у народа моря. У нас есть достаточно сильные маги воды – и на побережье они тебе пригодятся. А для этого нужно время – и разумная, не затуманенная гневом голова.

В глубине души Элан не мог не согласиться с справедливостью русалочьих слов. Но там, на побережье, изнемогала от боли его драконесса! Решительно отодвинув хрупкое тело Лики в сторону, он устремился дальше – что бы через минуту вновь оказаться перед уверенной в своей правоте русалкой.

– Я не пущу тебя! Ты должен успокоиться – и подумать!

Гнев, заставляющий кипеть кровь хранителя, вспыхнул особенно ярко. Как смеет эта рыба вставать у него на пути! Мощный удар вспенил воду, заставив её разойтись тяжёлой волной – но русалка легко оказалась в стороне. Лёгкое касание ладонью – и Элан летит кувырком, теряя ориентацию. Толчок был внешне слабый – однако при этом оказался так силён, что лишь через несколько метров человек смог восстановить равновесие – и выпрямиться. Зарычав сквозь стиснутые зубы, хранитель выхватил хрустальный пепел. Вода застонала от ласки фиолетовых граней. Удар меча, пусть и приторможенный тощей воды, был быстр и неотразим – уверенно вспоров воду, лезвие пронзило точно ту точку, где ещё секунду назад было хрупкое девичье тело. Но лишь лёгкий смех был результатом прекрасного удара. Перед Эланом не оказалось никого – и очередной толчок сбил его с ног уже сзади, вновь заставив закувыркаться в воде – и едва не выпустить из рук собственное оружие.

Элан был силён, меч – быстр, однако ничто не могло сравниться с русалкой в её стихии. В очередной раз улетев в сторону, Элан внезапно осознал, что гнев его исчез, словно смытый морской волной. Вздохнув, он аккуратно убрал кристальный пепел в спину – дышать сразу стало легче, и присел на покрытый водорослями камень, успокаивая тело и восстанавливая дыхание. Лика тут же оказалась рядом – и глаза её, длинные и раскосые, смотрели виновато.

– Ты как? Пришёл в норму? Я читала о драконьем гневе – он удесятеряет силы, но туманит разум, заставляя совершать ошибки. Извини, что я встала у тебя на пути – идя этим путём, ты мог потерять всё – а заодно и наш мир.

– Всё нормально. Я всё ещё чувствую Грею – она жива и в относительной безопасности. Так что ты, может быть, и права. Вот только быть остановленным девчонкой – это не повышает моей самооценки. До сих пор я шёл, совершая подвиги, и был уверен, что в состоянии справиться с любым противником – по крайней мере, с помощью своего меча.

Девушка – русалка пожала плечами. В её исполнении это выглядело настолько женственно, что Элан, заглядевшись, пропустил смысл сказанных слов.

– Прости?

– Я говорю – на суше у меня не было бы шансов. А так – я в своей стихии. Ты здесь двигаешься слишком медленно, к тому же теряешь силу удара за счёт размаха.

– Обычно, наоборот – чем больше размах, тем сильнее удар.

– Это только на поверхности, глупый! Под водой, особенно там, где давление в несколько раз больше, большой замах лишь покажет противнику твои намерения и заставит тебя устать раньше времени. Здесь для воина важнее не сила мышц, а внутренний огонь, который наполняет твои движения.

– То есть ты пользуешься магией?

– Нет, духовной силой. Она есть в каждом живом существе – и неважно, маг он или нет. Вот только что бы научиться владеть ею, нужны постоянные тренировки.

– А я смогу научиться подобному?

– Многому за то время, что мы плывём во дворец короля стархов, я тебя не обучу, но хотя бы двигаться не так неуклюже, и наносить удары без замаха – попробую.

– А где живёт ваш король и почему я должен к нему плыть?

Лика обиженно отвернулась.

– Можешь не плыть. По-моему, я уже передала тебе приглашение от нашего Крагга, к тому же дала тебе возможность принять спокойное, взвешенное решение. Если ты уверен, что тебе не нужна помощь моего народа – я не буду препятствовать.

– А девочка права. Тебе здорово повезло встретить её – если бы она нас не остановила, мы бы помчались прямиком в ловушку, в которую уже попала Грея и которая наверняка ждёт нас.

– Нас?

Кристальный пепел рассмеялся.

– А ты думаешь, я не чувствую драконьих эмоций, особенно такой силы? Я так же, как и ты, не мог себя контролировать – она ведь и часть меня то же. Кстати, сейчас Грея в безопасности – но для этого ей пришлось вновь войти в состояние ожидания – и растечься во времени. Что бы причинить ей вред, святошам потребуется по меньшей мере пара веков напряжённой работы. Так что за неё можешь быть спокоен. Пока, по крайнем мере – и заняться стархами. Если их верховных маг смог тебя почувствовать, и даже предсказать твой приход, стоит познакомиться с ним поближе. Нам союзники никак не помешают.

Путь до города стархов занял три дня. Это было очень спокойное время – возможность плыть, ни от кого не скрываясь, не думая о врагах – испытав на себе своеобразные способности своей попутчицы, Элан не сомневался в их эффективности. Море, до сих пор бывшее грубым и жёстким врагом, обернулось мягким, игривым котёнком, способным дарить радость – яркими красками встречных рыб, необычными гротами и лесными зарослями водорослей. Хранитель узнал, как можно легко скользить по любым зарослям, не боясь запутаться, какие виды моллюсков необычайно вкусны, а какие – наоборот, ядовиты, где можно ожидать нападения, а где – спокойно поспать, нежась в струях тёплого течения. Он всё больше узнавал морскую жизнь – и всё больше влюблялся в неё. В неё – и в свою спутницу.

– Расслабься. Почувствуй внутренний огонь – он согревает твоё тело, наполняет его мощью и энергией. Рождаясь в сердце, он миллионами мелких искр протекает по всему твоему организму – и сосредотачивается в ладонях, что бы коротким импульсом силы выплеснуться в мир. Ты чувствуешь свой огонь?

Хранитель в очередной раз прислушался к себе – и затряс головой.

– Нет. Наверное, мой огонь в воде не горит.

– Не шути! Это очень серьёзно! Стиль невесомого касания может спасти тебе жизнь в глубинах – и не только в них! Твой путь полон опасностей, и не стоит пренебрегать лишним шансом на выигрыш!

– Огонь. Его искры горят в человеке или стархе, согревая его тело и заставляя его любить, страдать, мечтать. Часто бывает так, что получив место под солнцем – уютное и тёплое, человек перестаёт мечтать, чувствовать радости жизни в погоне за удовольствиями – и его пламя гаснет. Он превращается в глиняную статую самого себя: внешнее сходство – и ни капли искры внутри. Он не способен на чувства – их заменяют животные инстинкты, не способен на душевные порывы – их заменяет желание устроиться получше и выглядеть покрасивей. Сколько их ходит, бегает, плавает: холодная ярость хищника в глазах – и ни капли тепла внутри. Они похожи на акул: всё свободное от пожирания добычи – а к ней относится любой, не похожий на них – время они плавают рядком со своими товарками, косясь друг на друга. Это даже не стая – в стае поддерживают друг друга, охотятся вместе – а не добивают тех, кто слабей. Постоянная выставка-продажа себя: своих плавников, челюстей и хвоста – у кого мощнее, быстрей и красивей, кто может крушить и ломать более легко и изящно, чем его соперники – тот и лучший, тот и главный. Если бы когда-то древние стархи не нашли бы в себе этот огонь – они бы вымерли, превратились бы в безмозглых рыб со слабыми зачатками интеллекта – возможно, чуть более добрых, чем все остальные рыбы, но не более того. Постоянное соревнование с акулами не дало бы им возможности стать кем-то большим. Древние русалки нашли в себе внутренний огонь – пусть не все, пусть избранные – те, кто мог, наплевав на опасность, выныривать звёздными ночами на поверхность – и, вздыхая, смотреть на звёзды. Именно благодаря им, таким непохожим на остальных, и создаются цивилизации. Именно они изобретают плуг и колесо, молот и наковальню, ракету и вездеход. А потом приходят акулы, холодные и безжалостные – и вот уже на наковальнях куются мечи, а ракеты начиняются ядерными боеголовками. Сами они создавать не способны – гений и злодейство есть вещи несовместные – зато способны разрушать! Да ещё как! И тысячелетие за тысячелетием кровь льётся, затмевая собой воду – и чаще всего это кровь тех, у кого в груди горит пламя огня. Они обычно плохие воины.

– Но у стархов не так?

– Нет. Благодаря найденному у нас стилю те, в ком кровь холодна, проигрывают воинам внутреннего огня; поэтому ни разу за всю историю стархов у нас не было гражданских воин. Однако это и тормозит наше развитие – никто не хочет совершенствовать оружие, опасаясь дать силу воинам с холодной кровью; а хищники вокруг сильны и опасны. К тому же всё чаще оружие людей попадает в наш мир – и оно совершенствуется день ото дня, грозя внутренним переворотом. Получив в плавники оружие людей, стархи станут одной из многочисленных рас, уйдя с пути, указанному им творцом – и власти начнут приходить не умные, но подлые, не благородные, а корыстные.

– Если стархи уже несколько лет не ведут воин, почему у вас не займутся воспитанием детей, отбраковывая подлецов и негодяев – чтобы не бояться подобного в дальнейшем?

Девушка-русалка невесело улыбнулась:

– Мы пробовали, и не раз. Семьи, среди которых не было воров и убийц, получали возможность размножаться без ограничений, и наоборот – тем, кто опозорил себя, было запрещено метать икру; но раз за разом такие попытки проваливались. Мы постоянно убеждались в том, что все дети достаточно чисты, чтобы вырасти хорошими людьми – однако что-то влияет на них по мере роста – на одних слабо, на других сильнее. Те, кто не может этому сопротивляться, теряют внутренний огонь – и они уже готовы убивать и предавать. Возможно, он никогда этого не сделают, однако в потенциале – способны. Есть какой-то неучтённый фактор, но какой – мы не знаем. Ладно, хватит б этом – давай вернёмся к занятиям…

– Настоящий удар рождается в сердце, набирает мощь в теле, направляется разумом и заканчивается поражением противника. Заметь – он не ограничен длинной рук или ног: его окончание – это тело твоего соперника. Люди пользуются мечами, копьями и стрелами, пытаясь сделать удар совершенным; мы же просто используем возможности своего организма.

– Они были вынуждены научиться чему-то подобному. Под водой обычное оружие малоэффективно, как ты уже успел заметить. Но стиль интересный, давай послушаем – для меня это тоже нечто новое. – Кристальный пепел не ёрничал, по своему обыкновению – и говорил лишь для Элана, тихонько, стараясь не помешать. А Лика продолжала:

– Самое главное – суметь сконцентрировать внутреннюю энергию организма таким образом, чтобы наносить удар «без посредников». При этом любые посторонние предметы только мешают – мечи, копья, луки – они поглощают мощь твоего удара, даря взамен собственную силу и скорость. Ты становишься более медлительным, всё больше полагаясь на своё оружие – и оказавшись без него, внезапно перестаёшь быть воином.

– Я слышал, что вершина мастерства – это когда воин – оружие сам по себе. – Элан торопливо вспоминал всё, что слышал о боевых искусствах.

– У вас этим заканчивают? Неплохо. У нас – с этого начинают! Иначе разумному существу в глубинах океана не выжить! Давай рассмотрим твой удар – медленно нанеси его вон по тому кораллу.

Элан сосредоточился и ударил – раскрытой ладонью, как била эта странная девушка-русалка. Результатом был невредимый коралл – и окровавленная рука.

– Я же сказала – медленно! Тебя никто не призывал соревноваться крепостью рук с камнем! Ты должен ощутить внутреннюю силу, рождающуюся в тебе в момент удара – а самого коралла лишь легко коснуться. Попробуй ещё!

– Но тогда… Это будет не удар. Лишь его имитация!

– Верно – при условии, что ты погасишь собственную мощь, останавливая руку. А ты дай собственной энергии возможность закончить твой удар – уже после того, как рука остановлена! Попробуй!

Элан честно пробовал. Однако не на первый раз, ни на сотый, у него ничего не получилось. Его уважение к непонятным русалкам, умеющим подобное, возросло многократно – вот только не то что скала – водоросли от его ударов не двигались, продолжая находиться в безмятежном покое. Наконец, Лика сдалась.

– Это всё твоя выучка – и чисто человеческая психология. Ты внутренне не веришь в возможность такого удара – и гасишь свою энергию, не позволяя ей выйти за пределы твоего тела. Когда у нас будет больше времени, мы вернёмся к этому уроку…

Город стархов поражал воображение. Увидев Эльдаксил, выращенный и украшенный самой природой, налюбовавшись на город гномов – не построенный, а вырубленный из камня, он самонадеянно полагал, что больше ничему удивляться не будет. Но коралловые строения поразили его до глубины души. Этот город строили не люди. Мельчайшие строители – полипы создавали из кораллов стены, арки и переходы. Русалки лишь просили их жить в определённых местах, подравнивая и поправляя работу. В этом было какое-то нечеловеческое терпение и уверенность в завтрашнем дне – дед, начиная дом, мог рассчитывать, что только его правнук увидит окончание строительства – однако уверенно планировал стройку, и заботился о ней – всю свою жизнь.

Разные поколения стархов по разному двигали кораллы – и поэтому дома приобретали самые причудливые очертания. Ажурные арки сменялись небольшими гротами, окна с вставленными в них кусочками хрусталя украшались водорослями, заключёнными в каменную вязь…

Но прекраснее всего был дворец правителя. Он был начат несколько тысяч лет назад, при основании города, и ещё далёк от завершения. Каждый монарх добавлял в него что-то своё, создавая проекты новых башен, залов и дворцовых пристроек. Несколько десятков этажей, тысячи комнат, украшенный сложным орнаментом мозаик и частичек живой природы – по его залам можно было бродить неделями – и каждый раз изумляться чему-то новому. Здесь, на глубине, ничто не тревожило обитателей – хищникам вход был сюда закрыт суровыми стражами, а бурям – толщей воды, и десятки тысяч диковинных цветов подводного царства распускали свои листья для тысяч крохотных рыбок, переливающихся всеми цветами радуг.

Как вкратце объяснила потрясённому Элану Лика, взявшая на себя роль экскурсовода, здесь одновременно сосуществовали самые разные виды, собранные и с мелководья, и с глубин океана. Магически адаптированные для жизни именно во дворце правителя, они несли исключительно эстетическую нагрузку – любой житель племени стархов мог придти сюда, что бы отдохнуть душой – и оставаться здесь столько времени, сколько захочется.

– Иногда молодые стархи путешествуют из комнаты в комнату неделями, забыв о сне и голоде – и выходят из дворца правителя преобразившимися. Они узнают многое о своём народе – и о себе, просто наблюдая за красотой, созданной руками древних архитекторов и строителей, так и не увидевших окончание своих шедевров – но завещавших их потомкам. Умение жить не для себя, и даже не для своей семьи – отличительная черта нашего народа. Это скрыто в самой нашей психологии, в нашем образе жизни. Невозможно быть эгоистом в обществе, где плоды твоих трудов увидят в лучшем случае твои правнуки.

– Так что же, у вас никто не ворует и не грабит? Не убивает? Не рвётся к власти?

Лика пожала плечами.

– Почему же. Но самое ценное, что есть у старха – это его народ, и украсть это нельзя, а вот лишиться – запросто. У нас нет смертной казни – океан велик, и преступники исчезают в его глубинах, отправляясь в изгнание. Обычно живут они не долго – слишком опасно оказаться одному, без поддержки соратников перед лицом убийц глубин.

– И никто не мечтает жить лучше?

– Мечтают – все. И все стараются для этого что-либо сделать. У нас нет понятия накопления капитала, как у людей – так или иначе, но ресурсы делятся между всеми, кто вносит свою лепту в выживание народа стархов. Возможно, кому-то достаётся чуть больше, чем он заслужил, кому-то – чуть меньше, это – мелочи. Самая большая личная ценность старха – его дом. И его нельзя украсть или купить. Это – семейная реликвия, передающиеся из поколения в поколение. Если образуется новая семья, не имеющая дома – ей выделяется участок на окраине, даются колония кораллов – и всё в дальнейшем зависит от их трудолюбия – их и их потомков.

– А если в семье не остаётся наследников – и о доме некому заботиться?

– Такого практически никогда не случается. Если по каким-то причинам род начинает угасать, он получает от государства любую необходимую помощь для восстановления семьи. Вплоть до генетического усыновления сирот. Потому что дом, оставшийся бесхозным, подлежит сносу – а это великая трагедия для всего народа стархов.

За разговором хранитель, Лика и сопровождающие их стражи – выделенные в качестве почётного караула ещё на границе города стархов поднимались все выше, плывя по разным комнатам дворца, пока не оказались на самом верху – в залах последнего уровня. Здесь в отличие от практически безлюдных нижних этажей, вовсю кипела жизнь – множество русалок сновали с самыми разными предметами по комнатам, озабоченные какими-то своими проблемами. Красок стало поменьше – зато попадались вполне земного вида столы – созданные из тончайших плит неизвестного материала, полупрозрачные и изящные, как и всё здесь, они были вполне функциональны – на них лежали связки ракушек, заменявшие письменность, горели хрустальные шары дальней связи и озабоченные стархи что-то говорили в них своим собеседникам. Это походило на вполне земное учреждение, правда, в какой-то странной, карикатурной форме. Элан не смог удержаться от улыбки, наблюдая за важными русалками, деловито шевелящими жабрами.

Впрочем, Лика оказалась достаточно чувствительна к такого рода улыбкам. Она тут же отчитала человека, не слушая его объяснений. Вернее, разъяряясь от них ещё больше.

– У нас никто не ждёт приёма больше пяти минут, никто не вымогает взятки и не пытается нажиться на чужих проблемах! Весь аппарат правителя насчитывает не больше двух сотен стархов – и это на народ, включающий в себя около миллиона жителей! Да, мы не приспособлены к административной работе, но тем не менее делаем её хорошо – как и всё, за что берёмся!

Элану стало стыдно. Он вспомнил полные чванства лица чиновников, смотрящих на посетителей свысока, как на личных дойных коров, существующих лишь для подношения взятки, сравнил их с подтянутыми, заботящимися о народе, о не о собственном кармане русалками – и опустил голову. Здесь работали лучше, путь это и выглядело смешно и карикатурно.