Текст книги "Жестокий укус (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Я вошла, захлопнув за собой дверь.
– Похоже, у вас тут дружеская встреча.
Тейт лениво улыбнулся.
– У этих молодых вампиров нынче совсем отсутствуют манеры. Они даже не ждут приглашения, не так ли?
Меня обеспокоила эта фальшивая оживленность и заставила задуматься, был ли он все еще под влиянием гламура Селины. В целях предосторожности я положила большой палец на рукоять катаны и, обнажив её, шагнула ближе. Незачем притворяться, что мы были здесь ради забавы.
Я указала катаной на Селину.
– Ты нас подставила.
Селина покачала пальцем.
– Я поступала, как нужно. ГС разъяснял тебе это постоянно. И вообще, почему ты здесь?
Она расправила плечи, будто рассердилась.
Я покосилась на нее. Какая, однако, возбужденная.
– Подними голову, Селина, и посмотри на меня.
На удивление, она подчинилась. Наконец-то я смогла увидеть ее глаза. Они были широко открыты, а радужка – почти полностью серебристой. Всем заправляла не она. Селина сама употребляла наркотики.
Я ошиблась. Снова.
Я посмотрела на Тейта.
– Ты управляешь ей с помощью «В»?
– Лишь частично. Я предполагал, что ты явишься, когда вычислишь, что мы с мистером Сермаком связаны. Когда вы обратились к полицейскому отчету, я получил тревогу. Тогда же я подумал, что мы могли бы слегка накалить обстановку. Я узнал, что мисс Дезалньер была воином, и решил испытать действие «В» на женщине, которая уже слыла искусной. Улучшаться ли её боевые навыки в результате? Или ухудшаться? Как бывший исследователь, ты должна оценить мой подход.
– Ты сумасшедший.
Тейт нахмурился.
– К сожалению, ни капельки.
Селина спрыгнула со стола и пошла вдоль него, ведя ногтем по крышке. Я навела меч на нее, следя одним глазом за Тейтом.
– Ты сказал, что только частично управлял ею с помощью «В». Как же ты еще её контролировал?
Он просто сидел и улыбался, а я в этот момент почувствовала легко узнаваемое покалывание в воздухе. Но не такое слегка раздражающее, какое выбрасывали Катчер и Мэллори. Оно было сильнее, более вязким и практически полностью заполняло комнату.
Я подавила вспышку страха, и разгадала еще один кусочек головоломки.
– Это ты добавил магическое элемент в «В».
– Очень хорошо. Я задавался вопросом, обнаружите ли вы его или нет. Считай это в некотором роде подписью.
– Что ты такое? – спросила его я, хотя уже знала часть ответа: он не человек.
Не знаю, почему я никогда не чувствовала этого раньше. Но я понимала, что это правда. Исходившая от него тяжелая магия абсолютно не походила на ту, которую излучали Мэллори или Катчер.
Нахмурившись, он подался вперед и сцепил руки на столе.
– Рискую прозвучать невероятно эгоистично, но я – лучшее, что случалось с этим городом за долгое время.
У этого мужчины вообще существовал предел эго?
– Серьезно? Из-за того, что создал хаос? Из-за того, что накачивал вампиров наркотиками и подверг людей риску? – я указала на Селину. – Из-за того, что освободил злодейку?
Тейт откинулся назад снова и закатил глаза.
– Не будь излишне эмоциональной. И это ты призвала Селину взять вину за наркотики на себя. Все завершилось очень даже правильно. Меньшее, что я мог сделать – немножко ее наградить, здесь в глубинах моего дома.
Полагаю, он был в курсе плана показного появления Селины на встрече на Уличном Фестивале с последующим признанием. Она созналась лишь потому, что знала, Тейт её простит. Признание сработало Тейту на руку – «решило» проблему «В». Я окинула её взглядом. Казалось, она совсем не осознавала, что Тейт говорил о ней. Селина замерла и стала нервно барабанить пальцами по столу. Создавалось впечатление, будто «В» вступал в силу, вызывая в ней эту суетливость.
– Честно, Мерит, я удивлен, что ты не ценишь то колоссальное преимущество, которое дает вампирам «В».
– Оно заставляет тебя чувствовать себя вампиром, – пробубнила Селина.
– Она права, – сказал Тейт, возвращая мой взгляд к себе. – «В» понижает самообладание. Можешь считать меня бессердечным, но я верил, что «В» поможет уничтожить менее достойную часть вампирского населения. Те, кто пожелал употребить «В» заслуживают лишения свободы.
– Так теперь ты отлавливаешь вампиров.
– Это не отлов. Это хорошее городское планирование. Самоотбор для регулирования популяции. Я знаю, ты невосприимчива к гламуру. Не делает ли это тебя другой? Лучше? У тебя нет тех же слабостей. Ты сильнее, более сдержана.
Я качнула катаной в сторону Селины.
– Давай к делу, Тейт.
– Ты хоть представляешь, какую команду мы могли бы составить? Ты – девушка с афиши для хороших вампиров. Ты спасаешь людей, даже когда ГС стремиться тебя унизить и накажет за твои действия. Они любят тебя за это. Ты поможешь поддерживать в городе равновесие. И это именно то, что нам нужно, если есть хоть какая-нибудь надежда, что выживут и люди, и вампиры.
– Я ни за что не буду работать с тобой. Думаешь, ты легко одержишь победу? После того, как подставил вампиров и способствовал смерти людей? Поставил их под угрозу?
Его взгляд стал холодным.
– Не будь наивна.
– Нет, – ответила я. – Не оправдывай свои злодеяния фальшивыми, банальными, пустыми словами «так устроен мир». Он устроен не так, и мой дедушка тому доказательство. Ты самовлюбленный и абсолютно сумасшедший.
Селина забарабанила по столу быстрее, но магический контроль Тейта был эффективен. Без его разрешения она ничего не сделает.
– Пожалуйста, могу я убить её сейчас?
Движением руки Тейт заставил ее замолчать.
– Жди своей очереди, милая. А как же твой отец? – спросил он. – Разве он не сумасшедший?
Я покачала головой, придя в замешательство от такой нелогичности.
– Мой отец тут не причем.
Его глаза расширились от удивления. Тейт издал сиплый грустный смешок.
– Не причем? Мерит, с тех пор как ты стала вампиром, всё в твоей жизни касается твоего отца.
– В смысле?
Он посмотрел на меня, будто видел перед собой наивного ребенка.
– Почему ты думаешь, из всех людей Чикаго именно тебя превратили в вампира?
– Не из-за моего отца. Меня пыталась убить Селина. Этан спас мне жизнь, – но, даже произнеся слова вслух, мой желудок скрутило в узел от страха.
Растерявшись, я опустила меч.
– Да, ты уже мне говорила. От того, что ты будешь постоянно это повторять, ложь не станет правдой, Мерит. Ну, разве не случайное совпадение, что Этан оказался в том же кампусе, где и ты?
– Это было совпадением.
Тейт цокнул языком.
– Ты же умнее. То есть, серьезно, каковы шансы? Разве ты не считаешь, что твоему отцу было бы выгодно иметь в своей власти вампира, свою дочь, по окончанию беспорядков? Когда люди уже привыкнут к мысли о живущих среди них клыкастых?
Тейт натянуто улыбнулся. И следующие его слова были словно яд.
– А если я скажу тебе, Мерит, что у твоего отца с Этаном определенное, скажем, деловое соглашение?
В ушах зашумела кровь. Костяшки пальцев побелели, сжимая рукоять катаны.
– Заткнись.
– Как же так, дорогая? Раз тайное стало явным, разве тебе не хочется узнать подробности? Разве ты не желаешь узнать, сколько заплатил ему твой отец? Сколько Этан, сообщник твоего отца, взял с него за то, чтобы сделать тебя бессмертной?
В глазах потемнело, меня накрыли воспоминания: то обстоятельство, что Этан с Маликом оказались во дворе УЧ[1] в тот самый момент, когда на меня напали. То, что Этан был знаком с моим отцом, до того, как мы встретились с ним. То обстоятельство, что Этан давал мне наркотики, чтобы облегчить биологическое превращение в вампира.
Я думала, что он накачал меня наркотиками, поскольку чувствовал вину, что у меня не было возможности согласиться на Обращение.
Получается, на самом деле он чувствовал вину за то, что превратил меня, по требованию моего отца?
Нет. Это не могло быть правдой.
И только я его представила, как Этан в ярости внезапно ворвался в комнату. Он пришел прикрыть меня.
Тейт все еще находился в комнате, но исчез из поля зрения. Мой взгляд упал на Этана. Меня охватил сильный, ослепляющий, оглушающий страх, а в жилах шумела кровь.
Этан подошел ко мне и изучил мои глаза, но я все никак не могла подобрать слов, чтобы озвучить вопрос.
– Ты в порядке? – спросил он. – Твои глаза налились серебром.
Он посмотрел на Тейта, вероятно заподозрив, что мой голод чем-то подстегнули.
– Что ты с ней сделал?
Сжав рукоять катаны так сильно, что шнур на ней впился в ладонь, я заставила себя произнести слова:
– Тейт сказал, что ты встречался с моим отцом. Что он заплатил тебе, чтобы превратить меня в вампира.
Я хотела, услышать от него, что это неправда, еще одна ложь из уст политика, хватающегося за соломинку.
Но его последующие слова разбили мне сердце на миллионы осколков.
– Мерит, я могу объяснить.
По щекам покатились слезы, когда я с болью выкрикнула:
– Я доверяла тебе.
– Все не так… – запинаясь, произнес он.
Но прежде чем Этан сумел закончить предложение, его взгляд метнулся в сторону.
Селина вновь пришла в движение, держа в руке заостренный кол.
– Мне нужно действовать, – жалобно сказала она. – Мне нужно покончить с этим сейчас.
– Остынь, Селина, – предупредил Тейт. – Это пока еще не твоя битва.
Однако он её не разубедил.
– Она и так достаточно разрушила мою жизнь, – сказала Селина. – Этого она не погубит.
Прежде чем я смогла опровергнуть её слова, она замахнулась колом и двинулась прямо на меня.
Не медля, со скоростью многовекового вампира Этан бросился вперед, прикрывая меня своим торсом, тем самым оградив от кола.
Он полностью принял удар на себя. Кол пронзил его грудь.
И его сердце.
На секунду время остановилось, и Этан посмотрел на меня. В его зеленых глазах застыла боль. А затем его не стало. Кол с грохотом упал на пол передо мной. Вместо Этана… Он превратился всего лишь в горстку пепла на полу.
У меня не было времени, чтобы удержать себя или подумать.
Селина, теперь окончательно захваченная действием «В», предприняла еще одну попытку, держа в руках другой кол. Схватив тот, что она обронила, я двинулась вперед, молясь достичь своей цели.
И попала, куда нужно.
Я пронзила её сердце. И прежде чем долгая секунда истекла, Селины тоже не стало. Так же, как и от Этана, от нее не осталось ничего, кроме горстки пепла на коврике. Защитный инстинкт сменился шоком. Я посмотрела вниз.
На ковре лежали две аккуратных кучки пепла.
Она мертва.
Он мертв.
И тут меня накрыло осознание. Даже когда остальные ворвались в комнату, я упала на колени, зажимая рукой рот, чтобы сдержать крик. Силы покинули меня.
Потому что его не стало.
В комнату ворвались Малик, Катчер, дедушка и два офицера в форме. Должно быть им позвонил Люк. Я посмотрела на Тейта, который все еще сидел за столом. В воздухе ощущался лишь едкий след магии. Никаких признаков, что он хоть немного беспокоился о том, что произошло в его доме.
Я бы ни за что не позволила ему остаться без наказанным.
– Тейт распространял «В», – не поднимаясь с пола, заговорила я. – Он накачал Селину наркотиками, выпустил её из тюрьмы. Она мертва, – я посмотрела на пепел снова. – Селина убила Этана, когда он бросился вперед и заслонил меня собой. А затем я убила её.
Комната погрузилась в тишину.
– Мерит глубоко опечалена, – сказал Тейт. – Она искажает факты, – он указал на Пауля, который бросился к окну в другой конец комнаты. – Как я полагаю, вы уже знаете, этот человек в ответе за распространение «В». Он только что признался.
Пауль брюзжал слюной, пока полицейские оттаскивали его от окна.
– Ты сукин сын. Думаешь, что тебе все сойдет с рук? Считаешь, что можешь так со мной обойтись?
Он вырвался из рук полицейских, которым удалось прижать его к полу как раз прежде, чем он набросился на Тейта.
– Это его вина, – сказал прижатый грудью к полу Пауль, приподняв голову, чтобы посмотреть на Тейта. – Всё это его рук дело. Он всё утроил: нашел заброшенное здание для склада, находившееся в муниципальной собственности, подыскал того, кто будет соединять химикалии, и организовал систему реализации.
Тейт изнеможенно вздохнул.
– Не позорьте себя, мистер Сермак, – он с сочувствием поглядел моего дедушку. – Должно быть, он испытал на себе собственный товар.
– Думаешь, я немой? – с дикими глазами спросил Сермак. – У меня есть пленки, засранец. Я записывал каждый наш разговор, потому что знал, просто знал, что, если запахнет жаренным, ты меня кинешь.
Тейт побледнел. Все в комнате замерли, будучи не уверенными, что делать дальше.
– У вас есть записи, мистер Сермак? – спросил мой дедушка.
– Дюжины, – самодовольно ответил он. – Всё хранится в банковской ячейке. Ключ висит у меня на шее.
Один из мундиров запустил руку Сермаку под рубашку и достал маленький плоский ключик на цепочке.
– Нашел, – показывая его, сказал он.
А вот и необходимые доказательства.
Все взгляды устремились на Тейта. Он поправил воротник.
– Уверен, мы можем это прояснить.
Мой дедушка кивнул Катчеру, и они оба шагнули к Тейту.
– Почему бы нам не обсудить это в деловой части города?
В дверях кабинета появились еще четыре полицейских. Тейт позволил им войти и кивнул моему дедушке.
– И впрямь, почему нет? – вежливо ответил он, смотря вперед, пока покидал комнату.
За ним следовали маг, Омбудсмен и четверо полицейских ДПЧ. Первые два мундира вели Пауля.
На меня обрушилась тишина.
***
Возможно, с тех пор как я выкинула кол, прошли всего лишь минуты. Но минуты казались часами, а часы днями. Я потеряла чувство времени, пока наконец-то не успокоилась.
Я беспомощно сидела на роскошном ковре, держа руки на коленях, перед останками двух вампиров. Я смутно осознавала скорбь и ненависть, сменявших друг друга. Но ничто не могло проникнуть сквозь толстую оболочку шока, который удержал меня в вертикальном положении.
– Мерит.
Этот голос был грубее. Резче. Слова – низкие, тихие, бессмысленные звуки слов Малика – заставили поднять взгляд. Его глаза были безжизненными, с явным отблеском скорби, отчаяния.
– Его больше нет, – убитым голосом сказала я. – Его больше нет.
Малик держал меня, пока в черные урны собирали прах моего врага и моего любовника. После их запечатали и с осторожностью вынесли из кабинета Тейта.
Он держал меня, пока комната не опустела вновь.
– Мерит, нужно уходить. Тебе больше нечего здесь делать.
Мне потребовалась минута, чтобы осознать, почему он там был. Почему Малик был на полу рядом со мной и ждал, чтобы сопроводить меня домой.
Он был Вторым после Этана.
Но больше им не был.
Потому что Этан мертв.
Скорбь и ярость пересилили шок. Я бы рухнула на пол, если бы Малик не держал меня, сохраняя в вертикальном положении.
Этан.
Я стала вырываться. По щекам текли слезы, которые я попыталась унять.
– Пусти! Пусти! Пусти!
Я хныкала, кричала, издавала звуки, больше походя на звереныша, чем на девушку, и начала колотить его. Кожу жгло в тех местах, где его руки сжали мои.
– Пусти!
– Мерит, прекрати. Успокойся, – сказал он.
Новый Мастер, но я слышала лишь голос Этана.
25
ГЛАВА 25.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К СВОЕЙ ЖИЗНИ.
В ту ночь мы скорбели открыто: на тротуаре у Дома выставили в ряд восемь огромных японских барабанов тайко. Барабанщики отбивали панихиду, пока прах Этана несли в Дом.
Я наблюдала за процессией из вестибюля. Из уважения и в целях охраны путешествия Этана в загробную жизнь Скот и Морган шли впереди. За ними – Малик, новый Мастер, участвующий в своем первом официальном событии – перемещении останков своего предшественника в защищенный склеп в подвале Кадогана.
Когда урны поместили внутрь, а склеп закрыли и заперли вновь, ритм барабанов сменился с быстрого и яростного на медленный и мрачный, предавая множество эмоций, которые я испытывала с течением ночи.
Печаль давила и истощала, но её еще и в равной степени дополняли гнев и страх. Я боялась, что Этан разговаривал с моим отцом, продал меня в пожизненный вампиризм, чтобы облегчить материальные заботы. И так же сильно, я горевала о его утрате.
Мне хотелось ругаться с ним. Кричать на него. Плакать, орать и бить его кулаками в грудь, требуя, чтобы он себя реабилитировал, отрекся от этих слов, доказал мне свою невиновность.
Но я не могла, потому что он умер.
Жизнь продолжались без него. Как и скорбь.
Дом был украшен длинными полосками черного шелка, как и скульптура Христа. Она стояла в Гайд-Парке в память о горе, об Этане и о потере.
Мы также скорбели негласно, на церемонии, где присутствовали только члены Дома, на Озере Мичиган.
Вдоль дороги у озера были круги из камней. Мы собрались в одном из них. Все в черном – символ траура. Мы с Линдси стояли рядышком, держась за руки, смотря на зеркальную поверхность воды. Люк стоял с другой стороны от нее, их пальцы были переплетены. Горе сломило стены, которые Линдси возвела между ними.
Незнакомый мне мужчина, говорил о радостях бессмертия и о том, какую долгую жизнь посчастливилось прожить Этану. Но сколько бы ты не прожил, жизнь никогда не кажется достаточно долгой. В особенности, если она завершилась из-за решений и действий кого-то другого.
Малик, одетый в траурную мантию, нес к озеру кроваво-красный амарант. Он опустил цветы в воду и оглянулся на нас.
– В «Потерянном Рае», Мильтон говорит, что амарант цвел у древа жизни. Но когда человек совершил смертельную ошибку, дерево переместили в рай, где оно продолжило расти вечность. Этан мудро правил своим Домом. С любовью. Остается лишь надеяться, что он сейчас там, где амарант цветет вечно.
Закончив, он повернулся к своей жене, которая сжала его руки в своих.
Линдси зарыдала и, отпустив мою руку, переместилась в объятия Люка. Он обнял её, закрыв глаза от облегчения.
Я стояла в одиночестве, радуясь их чувству. Любовь цвела как амарант, подумала я, посеяв семена в другом месте, несмотря на то, что все остальные забрали.
Спустя неделю Дом и его вампиры всё ещё горевали. Но даже в горе жизнь продолжалась.
Малик въехал в кабинет Этана. Он не сменил обстановку, однако расположился за столом Этана. Я слышала бурчание в коридорах по поводу этого решения, но сама не выражала недовольства. В конце концов, Дом – это предприятие, которым нужно руководить, по крайней мере, до приезда распорядителя.
Люка повысили с Начальника Охраны до Второго. Казалось, он больше подходил для охраны и безопасности, чем на роль исполнительного директора или потенциального вице-президента, но он с достоинством справился с повышением.
Заместитель Тейта принял должность падшего городского плейбоя, которому предъявили обвинение в причастности к распространению наркотиков, организации рейвов и связи с Селиной.
Дом Наварры оплакивал её утрату. Для мертвой Селины, как с бывшего Мастера и тёзки Дома, устроили похожую официальную церемонию.
Я не получила от ГС особого выговора за то, что способствовала её кончине, но подумала, что у распорядителя будут соображения и по этому поводу.
Драма, явно, до сих пор была в разгаре.
Из-за всего этого, я оставалась в комнате. По сути, Дом безмолвствовал. Я не слышала смеха неделю. Мы были семьей без отца. В компетентности и способности Малика не было сомнений. Просто Этан, как Мастер, обратил многих из нас. Мы были связаны с ним биологически.
Привязаны к нему.
Иссушены им.
Я проводила ночи, лишь купаясь в море противоречивых эмоций. Никакого аппетита к крови, потребности в дружбе, никакого влечения к политике и стратегии. Никакого интереса к происходящему в Доме, за исключением моих эмоций и воспоминаний, которые их вызывали.
Дни были даже еще хуже.
С восходом солнца мой разум жаждал забвения, а тело – отдыха. Я не могла остановить поток мыслей, которые вертелись в голове снова и снова. Не могла перестать думать о нём. И не хотела, поскольку я убивалась, оплакивала его. В голове прокручивались события и моменты. Когда я впервые его увидела на первом этаже Дома Кадогана. Когда он победил меня в нашей первой схватке. Выражение его лица, когда я пила из него. Исказившая его ярость, когда он практически начал драку с оборотнем, чтобы защитить меня.
Сцены прокручивались как кинолента. Кинолента, которую я, однако, не могла насмотреться или выключить.
Я не могла смотреть в лицо Малику. Не знаю, что ему было известно, прежде чем он последовал за Этаном в кампус той ночью, но невозможно, чтобы он не задумывался о странности задания или его первопричине. Я не отрицала его права управлять Домом, по собственному усмотрению, но не была готова признать его авторитет. По крайней мере, пока не узнаю больше. Пока не получу гарантию, что он не был членом команды, продавшей меня тому, кто предложил самую высокую цену. Гнев стал отрадой, потому что, по меньшей мере, это не печаль.
Семь ночей Мэллори спала на полу моей комнаты, не желая меня оставлять. Я была едва способна осознавать её присутствие, больше чем всё остальное. Но на восьмую ночь её это достало.
Когда солнце зашло за горизонт, она включила свет и сорвала одеяло с кровати.
Я села, заморгав, чтобы избавиться от черных пятен.
– Какого черта?
– Ты неделю валялась без дела. Пора возвращаться к своей жизни.
Я вновь улеглась и отвернулась к стенке.
– Я не готова.
Рядом со мной прогнулась кровать, и Мэллори положила руку мне на плечо.
– Готова. Ты грустишь и сердишься, но ты готова. Линдси сказала, что Дом лишился еще одного охранника, когда Люк принял должность Второго. Ты должна быть внизу и помогать.
– Я не готова, – возразила я, игнорируя логичность суждений. – И я не злюсь.
Он с недоверием фыркнула.
– Не злишься? А следовало бы. Ты сейчас должна быть в бешенстве. В бешенстве из-за того, что Этан был в сговоре с твоим отцом.
– Ты этого не знаешь, – по привычке ответила я.
У меня уже слишком притупились чувства, я была слишком истощена горем и гневом, чтобы об этом заботится.
– А ты, значит, знаешь? Ты была человеком, Мерит. И ты потеряла ту жизнь ради этого? Чтобы несколько вампиров могли набить карманы деньжатами?
Я посмотрела на нее, когда она встала с кровати, подняв руки вверх.
– Разве это не выглядит так, будто он жаждет только денег?
– Прекрати.
– Нет. Это ты прекрати оплакивать парня, из-за которого ты перестала быть человеком. Парня, который работал с твоим отцом, твоим отцом, Мерит, чтобы убить тебя и превратить в его подобие.
Внутри стал просыпаться гнев, разливаясь теплом по телу. Я знала, что она делала – пыталась вернуть меня к жизни, что отнюдь не привело меня в восторг.
– Он этого не делал.
– Верь ты в это, не сидела бы в этой затхлой комнате, пребывая в каком-то аморфном состоянии. Если бы ты считала, что он невиновен, то горевала бы как нормальный человек с остальными членами Дома. А не сидела бы здесь, опасаясь, что твой отец, возможно, и впрямь заплатил Этану, чтобы тот превратил тебя в вампира.
Я застыла.
– Я не хочу этого знать. Не хочу, поскольку это может оказаться правдой.
– Знаю, дорогая. Но ты не можешь жить с этим вечно. Это не жизнь. И Этан бы взбесился при мысли, что ты проводишь дни в этой комнате из страха узнать о поступке, который ты даже не уверена, что он совершил.
Вздохнув, я поскребла пятно краски на стене.
– И что же мне делать?
Мэллори опять села рядом со мной.
– Ты встретишься с отцом и спросишь его об этом.
На глаза вновь навернулись слезы.
– А если это правда?
Она пожала плечами.
– По крайней мере, ты будешь знать.
***
Смеркалось. Я предварительно позвонила перед отъездом, дабы убедиться, что отец дома… а затем пулей помчалась туда.
Я не потрудилась постучаться, сразу же ворвавшись в парадную дверь с такой же уймой энергией, какую я потратила на самоограничение в течение недели. Я даже оказалась у сдвижной двери отцовского кабинета раньше Пеннебейкера – его дворецкого.
– Он занят, – смерив меня строгим взглядом с высоты своего роста, сказал костлявый Пеннебейкер, когда я положила руку на дверь.
Я окинула его взглядом.
– Он меня примет, – заверила его я и открыла дверь.
В кресле с невысокой спинкой сидела мама, отец – за столом. Они оба поднялись, когда я вошла.
– Мерит, дорогая, всё хорошо?
– Я в порядке, мам. Дай нам минутку.
Она посмотрела на моего отца. Спустя минуту, оценив степень моего гнева, он кивнул.
– Почему бы тебе не распорядиться, чтобы нам принести чай, Мередит?
Кивнув, мама подошла ко мне, положила руку мне на предплечье и поцеловала в щеку.
– Мы сожалеем об Этане, милая.
Я очень постаралась изобразить на лице благодарность. В данных обстоятельствах не больно-то получилось.
Когда за ней закрылась дверь, отец посмотрел на меня.
– Тебе удалось добиться ареста мэра.
В его голосе слышалось недовольство. Он поддерживал Тейта на протяжении многих лет. Теперь же он должен был выстраивать отношения с заместителем мэра. Представляю, как он этим доволен.
Я приблизилась к его столу.
– Мэр сам виноват в том, что его арестовали, – пояснила я. – Я просто поймала его с поличным.
Мой отец хмыкнул, явно не смягчившись после объяснения.
– В любом случае, – сказала я, – я пришла не за этим.
– Тогда что же тебя привело?
Подавив страх, я наконец-то подняла на него глаза.
– Тейт сказал, что ты предложил Этану деньги, чтобы сделать меня вампиром. Что Этан их принял, и поэтому меня изменили.
Мой отец застыл. Меня охватила паника. Пришлось даже схватиться за спинку стула, чтобы устоять на ногах.
– Так ты это сделал? – хрипло спросила я. – Ты заплатил ему, чтобы он превратил меня в вампира?
Отец увлажнил губы.
– Я предложил ему деньги.
Я рухнула на колени, почувствовав, как меня сокрушила боль.
Отец даже не шевельнулся, чтобы меня успокоить, вместо этого продолжив:
– Этан ответил нет. Что он этого не сделает.
Я закрыла глаза. По щекам потекли слезы облегчения. Я беззвучно прочитала молитву.
– Мы с тобой не ладили, – сказал отец. – Когда дело касалось тебя, я не всегда принимал наилучшие решения. Я не прошу за это прощения, поскольку возлагал большие надежды на тебя и твоих сестер с братом … – он прочистил горло. – Смерть твоей сестры стала для меня ударом, Мерит. Горе ослабило меня. Всё, что я сделал для тебя, я не мог сделать для неё, – он поднял глаза, так похожие на мои. – Я не мог спасти Кэролайн. И поэтому назвал тебя её именем и попытался уберечь тебя.
Я не понаслышке понимала, что такое скорбь. Но понимание не распространялось на его желание стоить из себя Господа Бога.
– Сделав меня вампиром без моего согласия? Заплатив, чтобы на меня напали?
– Я никому не платил, – внес ясность он. Будто одного намерения уже не было достаточно. – И пытался дать тебе бессмертие.
– Ты пытался навязать мне бессмертие. Ты сказал, что никому не заплатил, однако на меня напал вампир Селины. Почему на меня?
Он отвернулся.
И тут я осознала.
– Когда Этан отказался, ты поговорил с Селиной. Предложил ей деньги, чтобы она сделала меня вампиром.
Должно быть, она рассказала о предложении Этану. Вот откуда он знал, что я буду в ЧУ.
Этан присматривал за мной. Спас мне жизнь…дважды. Сердце вновь пронзила боль.
– Я не платил Селине, хотя позже понял, что она узнала о предложении Этану. Ей пришлось…не по вкусу, что я не попросил её о том же.
Я похолодела от ужаса.
– Селина послала вампира, чтобы меня убить, и из-за неё же умерли другие девушки, которые просто внешне походили на меня.
Кусочки головоломки встали на место. Селиной пренебрег человек, и она выместила свой позор на его дочери и на тех, кто походил на неё. Я с сожалением покачала головой. Столько разрушенных жизней из-за амбиций одного человека.
– Я поступал справедливо в отношении своей семьи, – будто прочитав мои мысли, сказал отец.
Я не знала, сердиться на него или пожалеть, если он считал, что это любовью.
– Я умею отличать безусловную любовь. Ту, которая основывается на сотрудничестве, а не на контроле. Это же не любовь.
Развернувшись на каблуках, я направилась к двери.
– Мы не закончили, – нерешительно сказал он.
И в его голосе не было напора.
Я оглянулась.
– На сегодня, определенно, да.
Время покажет, прощу я его или нет.
***
Я поняла, что это сон, поскольку светило солнце. Я лежала в майке и джинсах на прохладной густой траве. Над головой было чистое голубое небо, а на нем – горячее золотое солнце. Я закрыла глаза и вытянулась, наслаждаясь лучами солнца на теле, которое было так долго лишено этой возможности. Я уже месяцы жила без солнца. Ощущение, как его лучи проникают под кожу, согревают кости, было столь же приятным, как расслабление после оргазма.
– Так сильно нравится? – с усмешкой спросили позади меня.
Я повернула голову вбок и обнаружила улыбающиеся зеленые глаза.
– Привет, Страж.
Даже во сне при виде него на глаза навернулись слезы.
– Привет, Салливан.
Этан приподнялся на локте. Он был в своем обычном костюме, и я уделила время, чтобы насладится видом его длинного стройного тела, находившегося рядом со мной. Наконец вернувшись к его лицу, я улыбнулась.
– Это сон? – спросила я.
– Полагаю, что да, раз мы не превратились в пепел.
Я убрала локон светлых волос с его лица.
– В Доме без тебя одиноко.
Его улыбка дрогнула.
– Неужели?
– И без тебя Дом опустел.
– Хмм,– он кивнул, лег обратно на траву, подложив руку под голову, и уставился в небо.
– Но ты-то по мне, разумеется, совсем не скучаешь?
– Не особенно, – тихо ответила я, позволив ему взять меня за руку и переплести наши пальцы.
– Ну, думаю, что будь я жив, я бы огорчился.
– А я считаю, будь ты жив, Салливан, ты бы это пережил.
Он усмехнулся, и я широко улыбнулась при звуке его смеха. Я закрыла глаза вновь. Мы лежали на траве, держась за руки, а над нами, припекая, светило послеполуденное солнце.
Я все еще лежала с закрытыми глазами, когда он вдруг прокричал мое имя.
Мерит!
Я проснулась, хватая ртом воздух. Гремел гром, а в окно барабанил дождь. Я вскочила с кровати и включила свет, будучи уверенной, что слышала в комнате голос, его голос.
Голос показался таким реальным. Он казался таким реальным.
Но в комнате была пусто.
С заходом солнца, исчез и Этан. Я упала на кровать и уставилась в потолок. Сердце колотилось в груди, а тело ныло при воспоминании о потере.
Но лучше уж боль потери, чем пустота, заполненная тоской. Его больше нет. Но я теперь я знала, что Этан был тем мужчиной, в которого я верила. У меня были воспоминания о нём. И если сны – единственный способ не забывать его, быть с ним, значит, так тому и быть.
Умыв лицо и собрав волосы в хвост, я надела чистую одежду и направилась вниз. В Доме было так же тихо, как и в предыдущие две недели. Хмурое настроение. Вампиры все еще горевали о потери командира.
Однако впервые за две недели, я прошлась по Дому, как вампир – воин, а не зомби. Я шла с целью, хоть и на сердце до сих пор была печаль. Но, по крайней мере, сейчас чувство было отчетливым, без сбивающих с толку примесей гнева и ненависти.
Дверь в кабинет была закрыта.
Теперь кабинет Малика.
Впервые я подняла руку и постучала.
Пора возвращаться к работе.
Конец
