Текст книги "Жестокий укус (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Annotation
Аннотация.
Чикаго в напряженных отношениях со сверхъестественными созданиями. А Мерит – защитница тихой гавани вампиров под названием Дом Кадогана – обеспокоена, что люди в любую минуту возьмутся за вилы. Не помогает и то, что мэр уже разогнал очередной вампирский рейв, а так же поступившее распоряжение: убрать наркотик, который распространяется в обществе.
Задача Мерит – навести порядок в своем Доме, в буквальном смысле. И если для этого понадобится немного запачкать руки в крови, так тому и быть.
Хлоя Нейл
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
Конец
Хлоя Нейл
Жестоко укушенная
1
ГЛАВА 1.
МАГИЯ ВО ВСЕМ ЕЁ ПРОЯВЛЕНИИ.
Конец августа.
Чикаго, штат Иллинойс.
Свет от прожекторов создавал дыры во тьме Гайд-Парка, где мы работали. Около сотни вампиров проветривали ковры, красили дверцы шкафов и шлифовали песком деревянные панели.
Несколько сурового вида мужчин в черном – дополнительно нанятые нами фейри для защиты – стояли за забором, служившим границей между территорией Дома Кадогана и остальной частью города.
В частности они защищали нас от повторного нападения оборотней. Подобное казалось маловероятным, однако на нас была совершена атака, которой руководил младший брат лидера Североамериканской Стаи. К сожалению, эта преграда не остановила Адама Киина.
Фейри защищали нас и от новой угрозы – людей.
Я выглянула из-за угла изысканной деревянной панели, которую отмывала от краски. Было около полуночи, но сквозь дыру в заборе все еще виднелись золотые огни свечей протестующих. Их пламя трепеталось под горячим летним бризом. Три или четыре дюжины людей заявляли о своем протесте против вампиров в их городе.
Популярность переменчива.
Чикагцы взбунтовались, когда мы раскрыли свое существование почти год назад. Страх, в итоге, уступил место благоговению, подогретому глянцевыми журналами и папарацци, но насилие вызванное нападением на Дом и тот факт, что мы отбивались и вышвырнули оборотней в открытую, вызвало новую волну паники. Люди отнюдь не с радостью восприняли новость о нашем существовании, а поскольку оборотни тоже дали о себе знать, то возникал вопрос, что же еще скрывалось в тени? За последние пару месяцев мы неоднократно видели результаты мерзких предрассудков людей, не желающих, чтобы вампиры жили в их городе. А теперь они выступали перед нашим Домом, дабы убедиться, что нам об этом известно.
В моем кармане завибрировал сотовый. Открыв его, я ответила:
– Древообделочный Дом Мерит.
Мэллори Кармайкл, моя лучшая подруга и волшебница по происхождению, фыркнула на другом конце провода.
– Не правда ли, немного опасно для вампира находится в окружении всех этих потенциальных осиновых кольев?
Я выглянула из-за панели и посмотрела на козлы для пилки дров.
– Не уверена, что что-либо из этого на самом деле осина, но приму к сведению.
– Полагаю, сегодня на повестке дня у вас снова плотничьи работы?
– Ага. Раз ты спросила, я собираюсь покрасить несколько прекрасных изделий из дерева, после чего, наверное, нанесу немного герметика...
– О, мой Бог, скукотища, – перебила она. – Прошу, избавь меня от рассказов о ваших трудовых буднях. Предложила бы приехать и развлечь тебя, но я еду в Шомбург. Само сосредоточение магии, и все такое.
Это объясняло шум машины на том конце провода.
– На самом деле, Мэл, даже если бы ты и могла, людям сейчас нельзя появляться в нашей обители.
– Вот дерьмо, – сказала она. – Когда это Дарт Салливан издал такой приказ?
– Когда его об этом попросил мэр Тейт.
Мэллори присвистнула, и спросила с беспокойством:
– Серьезно? Катчер об этом даже и словом не обмолвился.
Катчер, ее парень и по совместительству – маг, переехал к моей подруге, когда я сменила место жительства на Дом Кадогана несколькими месяцами ранее. Он также работал на моего дедушку – в офисе городского Омбудсмена по паранормальным явлениям, и, таким образом, был в курсе всех происходящих в городе событий в мире сверхъестественного. Офис Омбудсмена служил своего рода службой помощи.
– Дома держат это в секрете, – призналась я. – Ходят слухи, что Тейт закрыл Дома, вот люди и паникуют.
– Поскольку считают, что вампиры представляют для них реальную угрозу?
– В точку. И если речь пошла о реальных угрозах, что будешь изучать в Шомбурге сегодня?
– Ха-ха, моя маленькая вампирская подружка, ты будешь любить меня и бояться одновременно.
– Уже. Все еще варите зелья?
– По правде говоря, нет. Мы занимаемся кое-чем другим. А как там поживает наша важная птица?
Быстрая смена разговора была немного странной. Мэллори обычно любила поболтать на интересующие её темы – о сверхъестественном и обучении магии. Может сейчас она изучала нечто, действительно, такое же скучное, как работа плотником, хотя такое трудно представить.
– Этан Салливан – все еще Этан Салливан, – в итоге, заключила я.
Она фыркнула в знак согласия.
– И полагаю, навсегда таковым и останется, притом, что он бессмертный и так далее. Однако некоторые вещи, действительно, меняются. Раз уж мы об этом заговорили, во-первых, что там с переходом[1], а во-вторых, угадай, кому на этот раз досталась пара больших очков руководителя проекта на его идеальный маленький носик?
– Джоссу Видону[2]?
Хотя ей потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что она обладала магией, в Мэл всегда было что-то сверхъестественное, научно-фантастическое или что-то в этом роде. Баффи и Спайк значились в списке особых привязанностей.
– А вот и нет. Хотя разве это не оправдало бы мое появление в Ведонверс[3] и, типа, магическую корректировку зрения Джосса или что-нибудь в этом роде? Между тем, нет. Катчер.
Я усмехнулась.
– Катчер получил очки? Мистер я-такой-обходительный-я-побрил-свою-голову-хотя-я-и-не-лысел получил очки? Может, в конечном счете, ночка удастся.
– Не смешно. Честно говоря, они довольно хорошо на нем смотрятся. Я предложила сотворить немного абракадабры и обеспечить ему нормальное зрение, но он отказался.
– Почему?
Она достаточно хорошо спародировала:
– Потому что нельзя использовать магию в корыстных целях, в том числе тратить энергию Вселенной на изменение сетчатки моих глаз.
– Как на него похоже.
– Ага. Поэтому он носит очки. И я тебе скажу, эти – просто маленькие чудотворцы. Мы точно завернули за угол, в спальню. Он просто новый человек. Я имею в виду, уровень его сексуальной энергии превосходит...
– Мэллори. Хватит. Мои уши начинают краснеть.
– Скромница, – в телефоне раздался пронзительный гудок, а затем прозвучал голос Мэллори. – Научитесь перестраиваться, люди! Ну же! Ладно, передо мной водители Висконсина, и я вынуждена отключаться. Поговорим завтра.
– Доброй ночи, Мэл. Удачи тебе с водителями и с магией.
– Чмоки, – сказала она, и линия оборвалась.
Я сунула телефон обратно в карман. Спасибо, Господи, за лучших друзей.
***
Спустя десять минут у меня появилась возможность проверить мою теорию "Этан – все еще Этан".
Не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что он позади меня. Озноб, поднимающийся вверх по позвоночнику, говорил сам за себя. Этан Салливан, Мастер Дома Кадогана, обративший меня вампир.
После двух месяцев ухаживания Этан и я провели восхитительную ночь вместе. Но "вместе" длилось недолго. Он изменил свое мнение, после того, как решил, что наши отношения – эмоциональный риск, который он не может себе позволить. Он пожалел об этом и последние два месяца пытался, как он говорил, загладить свою вину.
Этан – высокий, светловолосый и до неприличия красивый, начиная от длинного узкого носа и заканчивая точеными скулами и глазами изумрудного цвета. А еще он умен и предан своим вампирам. И он разбил мне сердце. Два месяца спустя, я смогла принять его страх, что наши отношения поставят Дом под угрозу. Было бы ложью сказать, что я не испытывала к нему влечение, которое, однако, не уменьшало во мне желания матч-реванша. Так что я осмотрительно не сдавала позиций.
– Страж, – сказал он, используя титул, который дал мне. В каком-то смысле Охранник Дома. – Сегодня они, на удивление, ведут себя спокойно.
– Ты прав, – согласилась я.
У нас было несколько дней, полных громких скандирований, пикетных плакатов и барабанных бонгов, до тех пор, пока протестующие не осознали, что мы не воспринимаем звуки в течение дня, а обитатели Гайд-Парка не будут терпеть шум всю ночь.
Очко в пользу Гайд-Парка.
– Продвигаетесь. Как идут дела?
– Работа подходит к концу, – сказала я, вытирая каплю краски. – Но буду рада, когда мы закончим. Не думаю, что строительство – мое призвание.
– Буду иметь в виду для будущих проектов, – в его голосе слышались нотки веселья.
Чуть выждав, чтобы проверить силу воли, я просмотрела на него. Этим вечером на Этане были джинсы и измазанная краской футболка, а свои золотистые волосы, длиной до плеч, он собрал на затылке. Одежда, может, и повседневная, но нельзя было не почувствовать власть и неизменную уверенность, которые выделяли среди вампиров этого правителя.
Положив руки на бедра, он изучил свою команду. Мужчины и женщины работали за столами и козлами по всей лужайке. Его пристальный взгляд изумрудных глаз переходил от рабочего к рабочему, чтобы отследить прогресс. Но его плечи были напряжены, будто он знал, какая опасность таилась в непосредственной близости от ворот.
Пока он лицезрел результаты деятельности своей вампирской семьи, я обратила внимание, что джинсы и кроссовки не умаляли красоты Этана.
– Как дела внутри? – спросила я.
– Продвигаются, хоть и медленно. Все шло бы быстрее, если бы нам разрешили привлечь человеческих строителей.
– Не привлекая их к работе, мы уменьшаем шанс саботажа со стороны людей, – отметила я.
– И риск, что подрядчик станет закуской, – размышлял он.
Однако между его бровями появилась складка беспокойства, когда он посмотрел на меня снова.
– В чем дело? – спросила я.
Этан ответил своим фирменным способом: выгнул одну бровь.
– Ну, не считая протестующих и постоянной угрозы нападения, – добавила я.
– Звонил Тейт. Он попросил о встрече с нами обоими.
На сей раз брови подняла я. Сет Тейт, мэр Чикаго, избранный на второй срок, вообще избегал встреч с тремя Мастерами вампиров города.
– О чем он хочет поговорить?
– Об этом, как я полагаю, – сказал он, указывая на протестующих.
– Как думаешь, он хочет встретиться со мной потому, что они с моим отцом друзья или потому, что на него работает мой дедушка?
– Может поэтому, а может и потому, что ты его сразила.
Я закатила глаза, но не смогла сдержать на щеках румянца.
– Он не сражен мной. Ему просто нравится переизбираться.
– Он сражен. Не то, чтобы я не могу его понять. А ведь Тейт еще не видел тебя в бою, – произнес Этан ласковым, обнадеживающим голосом.
Трудно игнорировать.
В течение многих недель он был таким внимательным, делал комплименты.
Не сказать, что периодически он не становился монстром. Этан есть Этан: как-никак, он – Мастер вампиров с полным Домом Послушников, которые мало того, что не всегда его радовали, к тому же сыпали соль на раны. А еще он практически закончил многомесячное восстановление этого Дома. В Чикаго строительство не всегда продвигалось быстро. Это же шло еще медленней, поскольку в качестве объекта выступало трехэтажное логово вампиров. Пусть оно и архитектурная жемчужина, но все еще логово кровопийц и бла-бла-бла. Наши человеческие фирмы-поставщики часто отказывали в помощи, что совсем не радовало Этана.
Несмотря на строительство, он делал все правильно и предпринимал верные шаги. Проблема в том, что он пошатнул мое доверие. Надеясь найти свое собственное "долго и счастливо" я до сих пор не была готова поверить, что тот самый Прекрасный Принц готов кануть в лету. Спустя два месяца боль и унижение все еще были слишком реальными, а рана слишком свежей.
Я не настолько наивна, чтобы отрицать существовавшую между мной и Этаном химию, или возможность того, что судьба снова сведет нас вместе. В конце концов, Габриэль Киин, глава североамериканской Центральной Стаи, зачем-то поделился со мной видением, в котором была пара зеленых глаз, похожих на глаза Этана... и в то же время не похожих. (Знаю. Я тоже отреагировала словами: “Что, за чертовщина?” ).
Я хотела ему верить. Просто как и любая другая девушка в Америке, я читала книги и смотрела фильмы, в которых парень понимает, что принял ужасное решение. . . и возвращается вновь. Мне хотелось верить, что Этан оплакивал мою утрату, что он, действительно, сожалел, в серьезность его обещаний. Но это была не игра. И, как сказала Мэллори, не лучше ли было бы, желай он меня с самого начала?
В то же время, пока я сравнивала нового Этана с его старыми версиями, я изображала покорного Стража. Соблюдение профессиональных отношений предоставило мне необходимые рамки и пространство. . . а еще привилегию его раздражать. Ребячество? Еще какое. Но кто бы ни воспользоваться возможностью подколоть босса, когда выпадает шанс?
Кроме того, большинство вампиров являются членами того или иного Дома. Я бессмертна, так что не могла уклониться от совместной работы с Этаном, не обрекая себя провести вечность как изгой. Отсюда вывод: я должна была стойко переносить свое положение.
Я вежливо улыбнулась, не замечая интимности в его голосе:
– Надеюсь, у него не возникнет надобности увидеть меня в бою. Если я устрою драку перед мэром, ситуация определенно выйдет из-под контроля. Во сколько выдвигаемся?
Этан молчал достаточно долго, что я посмотрела на него и увидела в его глазах искренность. Его беспокойство обо мне пробудило спрятанные глубоко чувства. Но что бы ни приготовила для нас судьба, в тот день я не собиралась умирать.
– Страж.
В его голосе было легкое осуждение, но я придерживалась своего плана.
– Да, Сеньор?
– Упрямься, если тебе так хочется и тебе это нужно, но мы оба знаем, чем все закончится.
Я сохранила полную невозмутимость.
– Результат будет таким же, как всегда: ты – Мастер, а я – Страж.
Напоминание о наших положениях, должно быть, возымело действие. Этан выключил свое очарование так же резко, как включил.
– Будь внизу через двадцать минут. Надень костюм.
Затем он ушел, целеустремленно зашагав вверх по лестнице обратно в Дом Кадогана.
Я тихо выругалась. Этот парень сведет меня в могилу.
[1] Тут говориться о вступлении в Красную Гвардию.
[2] Создатель «Баффи».
[3]Выдуманный мир Баффи, который изобрел Джосс Видон. Ведонверс – мир, населяемый сверхъестественными созданиями. Со злыми из них люди могут бороться.
2
ГЛАВА 2.
ГОРСТКА ВАМПИРОВ.
Раньше выход из Дома Кадогана сопровождался небольшим фокусом, чтобы не попасться папарацци, которые ждали нас на углу, чтобы сфотографировать. Теперь это стало по-настоящему опасным. Оба одетые в черные костюмы (официальная одежда Дома Кадогана), мы сидели в черном Мерседесе – кабриолете Этана, блестящем родстере, припаркованном в подвале под Домом.
Подъехав к склону, по которому можно было подняться на этаж выше, мы подождали, пока один из стражей фейри – тот, что на воротах – откроет их. Второй стоял перед спуском. Он подозрительно посмотрел на протестующих, которые начали двигаться в нашем направлении.
Мы выехали на улицу. Фейри закрыл за нами ворота и присоединился к своему напарнику со стороны автомобиля. Мы тронулись с места, когда люди со свечами в руках начали собираться вокруг нас. Они двигались беззвучно, с отсутствующим выражением на лицах, как зомбированные религиозные фанатики. Это было хуже, чем, если бы они выкрикивали антивампирские лозунги и оскорбления.
– Они нас явно заметили, – пробормотал Этан, держа левую руку на руле, а правую на рычаге переключения передач.
– Да. Мне выйти?
– Признателен за предложение, но пусть с этим разбираются фейри.
Как по команде, возле каждой двери появилось по одному из них.
– Мы платим им за охрану, верно?
– Да, – ответил Этан. – Хотя они и питают отвращение к нам, людей ненавидят все же больше, так что за такую работу могли бы взяться и бесплатно.
Итак, фейри ненавидели вампиров, но людей они ненавидели больше. Некоторые люди не любили вампиров и, вероятно, стали бы презирать и фейри, узнай они об их существовании.
А вампиры? Вампиры в этом смысле больше походили на политиков. Мы хотели дружить со всеми. Хотели нравиться. Иметь политический капитал[1], который могли бы использовать в будущем для получения искомых выгод. Но мы всё равно вампиры, и какими бы политически и общественно активными мы ни были, мы – другие.
По крайней мере, большинство из нас. Этан часто отмечал, что во мне больше человечности, чем у большинства. Возможно из-за того, что я была вампиром всего несколько месяцев. Но при взгляде на протестующих, я чувствовала себя немного больше вампиром, чем обычно.
Они смотрели в окна, держа свечи возле автомобиля, как будто близости к пламени было достаточно, чтобы заставить нас исчезнуть. К счастью, огонь для нас не опаснее, чем для людей. Держа обе руки на руле, Этан осторожно маневрировал на Мерседесе сквозь толпу. Мы ползли вперед фут за футом, но люди, образовали настолько плотную толпу, что впереди было не разглядеть дорогу. Фейри шли рядом, держа одну руку на крыше миниатюрного родстера, как члены Секретной службы в президентской автоколонне. Мы двигались медленно, но двигались.
Мы проехали мимо двух подростков, которые стояли с моей стороны машины, – парня и девушки, держащихся за руки. Они были так молоды, оба одеты в шорты и майки, как будто весь день провели на пляже. Но выражение их лиц говорило о другом. В их глазах застыла слишком сильная для шестнадцатилетних ненависть. У девушки размазалась тушь под глазами, будто она плакала. А парень смотрел на девушку, и, возможно, ненавидел меня из-за страстной влюбленности в нее.
Внезапно они начали скандировать:
– Больше никаких вампиров! Больше никаких вампиров! Больше никаких вампиров!
Снова и снова они кричали это, словно мантру – с фанатизмом в голосе, как ангелы, готовые нанести удар.
– Еще так молоды, а уже такие злые, – тихо сказала я.
– Гнев не только для старых,– заметил Этан. – Даже молодые могут столкнуться с несчастьями, трагедией и печалью, которые перерастают в ненависть.
Остальная часть толпы, казалось, нашла подростков вдохновляющими. Один за другим они стали повторять скандирование, пока не присоединилась вся толпа. Хор ненависти.
– Убирайтесь из нашего города! – прокричала худая женщина с длинными седыми волосами пятидесяти-шестидесяти лет, одетая в белую футболку и штаны цвета хаки. – Убирайтесь туда, откуда пришли!
Я снова посмотрела вперед.
– Я из Чикаго, – пробормотала я. – Родилась и выросла.
– Полагаю, они подразумевают земли для сверхъестественных существ, – сказал Этан. – Возможно, ад или какое-нибудь параллельное измерение, населяемое исключительно вампирами и оборотнями, но в любом случае далекое от людей.
– Или они хотят нас в Гэри[2] вместо Чикаго.
– Или туда, – согласился он.
Я заставила себя смотреть вперед, игнорируя их лица в окне и жалея, что не могу стать невидимой или как-то слиться с кожаной обивкой и не замечать людских выкриков, как сильно они меня ненавидели. Оказалось, что находится в окружении людей, которые меня не знают, но которые были бы более, чем счастливы, узнать, что я уехала и больше не загрязняю их район, больнее, чем можно было себе представить,
– Станет легче, – сказал Этан.
– Я не хочу, чтобы становилось легче. Я хочу быть принятой такой, какая есть.
– К сожалению, не все принимают во внимание твои прекрасные качества. Но среди нас есть те, кто ценит их.
Мы проехали мимо семьи – отца, матери и двух малолетних сыновей – с нарисованным от руки плакатом, на котором было написано "ГАЙД-ПАРК НЕНАВИДИТ ВАМПОВ".
– Теперь, это, – проворчал Этан. – Мое терпение на исходе. Пока дети не достаточно взрослые, чтобы делать личные выводы о вампирах, их не следует впутывать в дебаты. Определенно, они не должны нести вес предрассудков своих родителей.
Я кивнула и, скрестив руки на груди, ушла в себя.
На расстоянии в сто футов количество протестующих сократилось. Желание осыпать нас бранью, очевидно, уменьшалось, по мере удаления от Дома. Я пала духом. Мы ехали на северо-восток в сторону Крили Крик, расположенном в историческом районе Чикаго, Прейри авеню.
Я посмотрела на Этана.
– Мы думали о проведении какой-нибудь кампании или чего-то такого, чтобы разрешить вопрос, связанный с их ненавистью? О публичных объявлениях или форумах, чтобы "узнать нас"? Что-нибудь, чтобы помочь им понять, что мы не враги?
Он усмехнулся.
– Наш председатель по связям с общественностью снова в деле?
В качестве наказания за вызов Этана на бой, пусть я в то время и страдала раздвоением вампирской личности, он назначил меня председателем Дома по связям с общественностью. Он посчитал это подходящим наказанием для девушки, которая проводит больше времени в своей комнате, чем за знакомствами со своими коллегами-вампирами. Признаю, я книжный червь: училась в аспирантуре на кафедре английской литературы до обращения, но я делала успехи. И, конечно же, атака оборотней поставила крест на моих планах быть высушенной на солнце душой кампании.
– Я просто Послушник вампир, желающая, чтобы по окончанию ночи ее меньше ненавидели. Серьезно, с этим надо как-то считаться.
– Это к Джулии.
– Джулии?
– В Доме она директор по маркетингу и рекламе.
Ха. Я и не знала, что у нас такой есть.
– Может нам нужно провести лотерею, в которой бы разыгрывалась возможность вступить в наши ряды в следующем году? – предложила я. – Заинтересовать людей в том, чтобы стать вампиром Дома Кадогана?
– Мне достался золотой билет, – начал распевать Этан, затем хихикнул.
– Что-то вроде этого. Понятно, если сделать это место общедоступным, то возрастет вероятность появления в Доме диверсанта.
– Думаю, мы уже сыты диверсантами по горло.
Я кивнула, подумав, что при мне в Дом избавился от двух вампиров – предателей.
– Полностью согласна.
Нужно было постучать по дереву, чтобы не сглазить, когда я говорила о саботаже... потому что внезапно стало похоже, что впереди кричали протестующие.
Наши фары высветили два внедорожника, припаркованные по диагонали посреди улицы. Перед ними стояли шесть здоровенных мужчин, одетых в черные футболки и рабочие штаны.
– Держись, – крикнул Этан, выворачивая руль.
Шины визгнули. Родстер накренился вправо, развернувшись по часовой стрелке, пока мы не замерли перпендикулярно к внедорожникам.
Я подняла глаза. Трое мужчин с оружием на поясе окружили нас, прежде чем Этан отъехал от блокпоста.
– Что-то я не в восторге от этой ситуации, – пробормотала я.
– Я тоже, – ответил Этан, доставая свой телефон и вытаскивая ключи.
Я подумала, что он вызывает подкрепление, что было бы весьма кстати.
– Военные? – спросила я Этана с дико бьющимся сердцем.
– Маловероятно, чтобы государственные войска попытались повлиять на нас таким образом. Не тогда, когда есть значительно более легкие средства с меньшим побочным ущербом.
– Кем бы они ни были, предполагаю, что они вампиро-ненавистники.
Вынув оружие, двое из этих троих, приблизились к нам и распахнули двери автомобиля.
– На выход, – сказали они в один голос.
Я мысленно прикинула: меча у меня не было, только кинжал. Мне хотелось верить, что он не понадобиться.
– Действительно, вампиро-ненавистники,– пробормотал Этан, а затем медленно поднял руки в воздух.
Я сделала то же самое.
Спокойно, Страж, телепатически сказал он мне. Не говори ничего вслух, если нет надобности.
Ты – босс, ответила я.
Все доказывает обратное.
Пусть слова и сказаны мысленно, было очевидно, что это подколка.
Мы вышли наружу, на темную улицу Чикаго. В воздухе ощущалась сильная вибрация, подобная той, которая возникала при звуке стали, рассекающей воздух, когда моя катана вкушала крови. Эти парни, кем бы они ни были, хорошо вооружены. С поднятыми в воздухе руками и приставленным к сердцу оружием нас подвели к капоту Мерседеса. Так как мы вампиры, то исцеляемся достаточно быстро, так что пулями нас не прикончить. Однако осиновый кол в сердце без проблем достигнет цели.
Подумав об этом, я заметила, что их пушки выглядели нестандартно. Похоже, выполненные на заказ: их дуло было шире, чем у тех, что находись в арсенале Дома.
Можно ли модифицировать оружие, чтобы стрелять осиновыми кольями? спросила я Этана.
Предпочел бы не знать ответа, ответил он.
Живот скрутило. Я привыкла к тому, что в моей работе требовалось насилие из-за действий съехавших с катушек паранормальных существ против меня и моего вида. Но они-то не сверхъестественные создания, а вооруженные люди, которые, очевидно, полагали, что были вне досягаемости закона, и верили, что обладали полномочиями остановить нас и держать под прицелом в пределах границ нашего собственного города.
Третий мужчина шагнул вперед: большой и громоздкий, с военной стрижкой, а его кожа была покрыта угревой сыпью.
Смотри на него, раздался в моей голове голос Этана.
Только вот тяжело упустить из виду такого человека-бочку, направляющегося прямо ко мне.
– Думаете, мы не знаем, что вы делаете с нашим городом? – спросил танк. – Вы убиваете нас. Подкрадываетесь ночью и вытаскиваете нас из наших кроватей. Соблазняете, а затем выпиваете до последней капли.
От его слов у меня защемило в груди. Я, конечно, не делала ничего из перечисленного, и не слышала, чтобы кто-то из вампиров занимался подобным, по крайней мере, после ухода со сцены плохой вампирши Чикаго, Селины Дезалньер. Но Танк был убежден в обратном.
– Я ничего вам не сделала, – сказала ему я. – Мы с вами не знакомы, и вы ничего обо мне не знаете, за исключением того, что я – вампир.
– Сука, – пробормотал он, но взял себя в руки, когда открылась задняя левая дверь внедорожника.
Две обутых ноги ступили на мостовую, а за ними – все тело в такой же черной униформе. В отличие от других, этот был красив: длинные темные волосы, большие выразительные глаза и высокие, дерзкие скулы. Держа руки за спиной, он подошел к нам, пока Танк закрывал дверь внедорожника.
Я догадалась, что Новый Парень был главным.
– Мистер Салливан. Мисс Мерит, – сказал он.
– А вы кто? – спросил Этан.
На лице Нового Парня появилась торжествующая улыбка.
– Вы можете называть меня. . . МакКетрик, – из-за паузы создалось впечатление, что он только что выбрал себе имя. – Это мои друзья. Единоверцы, если пожелаете их так назвать.
– Ваши манеры оставляют желать лучшего, – тон Этана был ровным, но в воздухе ощущалась магия, вызванная гневом.
МакКетрик скрестил руки на груди.
– Довольно смешно слышать подобное оскорбление от незваного гостя в нашем городе, мистер Салливан.
– Незваного гостя?
– Мы – люди. Вы – вампиры. Из-за генетической мутации, вы лишь походите на нас. И это делает вас недоразумениями и незваными гостями в нашем городе. Гостями, которые должны следить за своими манерами и отправиться восвояси, – его тон был сухим, будто он не просто предполагал, что мы являлись генетическими отклонениями, которые должны мчаться со всех ног прочь из города.
– Прошу прощения, – сказал Этан, но МакКетрик поднял руку.
– Оставим это, – сказал он. – Я знаю, что вы меня понимаете. Вы с вашей коллегой, кажется, умные ребята. По крайней мере, исходя из того, что мы знаем о ее родителях.
Мои родители, Мериты, – новый кошелек Чикаго. Мой отец занимается инвестициями в недвижимость и ежедневно упоминается в газетах. Умный, но безжалостный. Мы не близки, так что я не сильно волновалась, когда обнаружила в прессе его самовлюбленные заявления, что меня осудили.
Не позволяй ему расстроить тебя, тихо сказал Этан. Ты знаешь, кто ты.
– Ваши предрассудки, – громко сказал он, – не наша проблема. Мы предлагаем вам опустить оружие и пойти своей дорогой.
– Пойти своей дорогой? Это действительно щедро. Как будто бы кто-то из вас обойдется без того, чтобы не довести этот город до тотальной сверхъестественной войны? – он покачал головой. – Нет, спасибо, мистер Салливан. Это вам и вашим людям нужно собраться, убраться и закончить на этом.
– Я из Чикаго, – сказала я, переключая его внимание на меня.– Родилась и выросла.
Он поднял палец.
– Родилась и выросла, будучи человеком, пока не перешла на другую сторону.
Я едва не сказала ему, что Этан спас меня от убийцы, нанятого Селиной, и вернул к жизни после того, как на меня напали. Можно даже сказать, что с какими бы противниками я ни сталкивалась, будучи вампиром, я все еще дышала лишь благодаря Этану. Однако подумала, что МакКетрик не придет в восторг, узнав, что меня практически убил один вампир и изменил без моего согласия другой.
– Нечего сказать? – спросил МакКетрик. – Не удивительно. Учитывая какой хаос посеял ваш «Дом» в Чикаго, я бы, возможно, тоже не нашел, что возразить.
– Вообще-то не мы инициировали удар на наш Дом, – сказала я. – На нас напали.
МакКетрик склонил голову в нашу сторону, с улыбкой на лице.
– Но вы должны признать, что спровоцировали их. Без вас не было бы никакого насилия.
– Единственное, что мы хотим – заняться своими делами.
МакКетрик великодушно улыбнулся. Его не назовешь непривлекательным, но его улыбка – такая спокойная и самоуверенная – внушала ужас.
– Это меня более чем устраивает. Просто займитесь ими где-нибудь еще. Думаю, понятно, что вы в Чикаго не нужны.
На лице Этана не отразилось ни единой эмоции.
– Вас никто не избирал. И не назначал ни на какую должность. Так что у вас нет никакого права говорить от лица всего города.
– Города, который попал под действие ваших чар? Города, который наконец-то осознает вашу неправильность? Иногда, мистер Салливан, мир нуждается в пророке – человеке, который способен замечать не только то, что происходит в настоящем, но и видеть будущее, и который понимает, что необходимо сделать.
– Что вы хотите?
Он усмехнулся.
– Конечно же, наш город обратно. Мы хотим, чтобы все вампиры уехали из Чикаго. Не важно, куда, лишь бы прочь из города. Я надеюсь, вы поняли?
– Да пошел ты, – сказал Этан. – Вместе со своими предрассудками.
МакКетрик выглядел разочарованным, как будто он, действительно, ожидал, что Этан отступится от своего.
Он открыл рот, чтобы возразить, но прежде, чем успел ответить, я услышала звук грохочущего выхлопа, раздавшегося в ночи подобно грому. Оглянувшись, я увидела дюжину фар, стрелой несущихся к нам.
Мотоциклы.
Мое лицо растянулось в улыбке: теперь я знала, с кем Этан связался по сотовому. Они были не просто мотоциклистами – оборотнями. Кавалерия прибыла.
Шайка оглянулись на своего лидера, не уверенного в следующем шаге.
Они неслись сквозь тьму подобно хищникам в хромированных доспехах. Двенадцать больших, блестящих, мотоциклов с низким клиренсом, на каждом из которых восседал один одетый в кожу оборотень. И все они приготовились к битве, за которую я могла бы ручаться. Я видела их в бою и знала, на что они способны. А раз у меня сзади на шее волосы встали дыбом, значит, они были хорошо вооружены.
