Текст книги "Охота (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Я проснулась с мыслью о миссии. Это было глупо и опасно, но внутри меня бурлила энергия, которой было достаточно, чтобы убить очень толстого кота, и я была достаточно зла, чтобы проснуться и выйти до рассвета.

И до того, как Лиам выберется из моей постели, где он все еще лежал, положив одну руку под голову, а другую на живот.

Я съела половину энергетического батончика, который на вкус был чем-то средним между галетами и картоном, проталкивая его водой из бутылки.

Спрятав волосы под кепку, я натянула топ, леггинсы длиной до середины икры и кроссовки. Это позволит мне продержаться в духоте, которая уже опустилась на город, и, в случае, если меня заметят, буду выглядеть, как бегунья. По крайне мере, на первый взгляд. И если никто не задастся вопросом, как много бегунов в послевоенном Новом Орлеане.

Она жила не так далеко, согласно той информации, которую Мозес оставил в записке на своем крыльце, спрятанной между дверной сеткой и основной дверью. Это была та услуга, о которой я попросила его вчера.

Нам надо было выяснить, где Лора Блэквелл может нанести удар, где она может попытаться использовать свое оружие. Может, если я прослежу за ней, мне удастся найти подсказку. Я не знала, что это может быть – большая фотография места, где находиться Завеса, или напечатанные карты «Google», которые могут случайно валяться у нее во дворе? Узнаю, когда увижу, главное осмотреться.

Но не это было моей главной целью. Это было всего лишь приятным дополнением.

Я хотела знать, кем эта женщина является на самом деле. И, может быть, где-то очень глубоко внутри, очень-очень глубоко, мне хотелось оказаться неправой в своих выводах.

Она жила рядом с Тулейн в районе Одюбон, в одном из самых красивых районов Нового Орлеана. Расстояние было слишком большим, чтобы идти туда пешком, но я не хотела оказаться пойманной, из-за чего мне пришлось бы бросить Скарлет. Поэтому я оставила ее дома в целости и сохранности и двинулась в центр города на велосипеде.

Я подъехала к ее кварталу и остановилась осмотреться.

Там, где когда-то была сеть улиц с небольшими коттеджами, сейчас располагались резервуары с водой, огнестрельное оружие, и возвышалась высокая кирпичная стена. Кирпичи были чистыми и выложены ровными рядами вдоль всей стены в виде изящной дуги, скрывающейся за поворотом. Я слезла с велосипеда, привязала его к дереву и пошла к воротам.

В центре разделенной на две части аллеи, которая вела внутрь, находилась красивая сторожка в коттеджном стиле. В ней было темно, а ворота были открыты. Я не была уверена, должна ли была туда заходить в отсутствии охранника, или сторожка здесь была просто для красоты, потому что в Новом Орлеане было не так много людей, чтобы это вызывало какие-то беспокойство.

Я приняла решение и подобралась ближе.

Держась у стены, я вошла внутрь.

Здесь были кирпичные дома с черепичной крышей. Все новые и чистые. Дороги здесь уже не были непонятной запутанной сетью, здесь они выглядели как широкие аллеи, огибающие благоустроенные газоны и тротуары с деревьями и кованными скамейками.

Они снесли здания, которые находились здесь до этого, и отстроили целый новый район. Он был скрыт и огорожен от того, что творилось вокруг. Это была противоположная версия Острова Дьявола – квартал, переоборудованный таким образом, чтобы внутрь не просочилось ничего непристойного.

Когда я прошлась по главной дороге, небо окрасило солнце. Дома были не только новыми, они еще были и огромными. Двухэтажные, с большим количеством слуховых окон, двумя или тремя гаражами, большими окнами с симпатичными ставнями.

Этот район был очень красивым. До войны это было место для богатых, которые ездили в город на работу каждый день. Но здесь и сейчас? Единственное большое предприятие в Новом Орлеане – Остров Дьявола, а Остров Дьявола под управлением КБЦ, в частности Сдерживающих. Может быть, КБЦ отстроил этот район для больших шишек из Сдерживающих. Может, здесь живет Комендант, в одном из этих отдельно стоящих домов с вымощенными дорожками и папоротниками, висящими в кашпо.

Черный рифленый дорожный указатель, с установленной сверху газовой лампой, подсказал мне, что я добралась до нужного места – тупик у Скрытого Утеса.

Я обхватила пальцами прохладный столб, окрашенный металлической краской, и постаралась восстановить дыхание. Я не бежала, но оказавшись здесь, так близко к ней, я почувствовала, что мои ребра словно стягивает ремнем, а легкие сжались.

Я могла бы сейчас уйти. Она однозначно снова вызовет Сдерживающих, если увидит меня, и мне будет намного сложнее спрятаться посреди широких газонов, особенно учитывая, что выход тут только один – узкий проход в стене.

Но мне нужно было осмотреться. Мои ноги уже несли меня вперед, к краю того тупика, где жила моя мать.

Это было полутораэтажное строение с небольшим кирпичным крыльцом. На окнах не было штор, а дом освещался даже рано утром.

Я поправила кепку, размяла плечи и начала пошла так, будто жила здесь.

«И вот я тут, стою напротив дома».

«Напротив дома моей матери».

Снаружи не было ни единого элемента декора, за исключением номера дома. Ни кресел на крыльце, ни цветов в клумбах у дверей, ни каких-либо растений на территории. Просто сплошной кирпичный дом на углу охраняемого района с аналогичными резиденциями вокруг.

Я наклонилась, завязывая шнурок, и повернулась в сторону, чтобы заглянуть в окно. Скорее всего, это должна была быть столовая, но комната была пуста, за исключением кованой люстры, которая висела низко по центру в ожидании, когда под ней разместят стол.

Еще я разглядела край кухни позади, но больше ничего.

Я встала и потянулась, посмотрев на двор. Он плавно спускался позади дома, образуя холм, которого здесь раньше не было, эта часть Нового Орлеана была такой же пологой, как и все остальные. Если мне понадобится заглянуть внутрь еще раз, мне нужно будет подойти ближе.

Я обошла дом сзади, где ветви дуба спускались к лужайке. Так как дерево было на несколько десятков лет старше дома, им, видимо, пришлось строить вокруг него.

Здесь находился деревянный настил. На него падал свет из дома. Я прокралась под деревянными планками, пересекая рассыпанную мульчу, и направилась к лестнице – единственный способ подняться достаточно высоко, чтобы все рассмотреть. Я попробовала перенести свой вес на первую ступеньку, проверив не заскрипит ли она, прежде чем начать подниматься.

Окно находилось посередине лестницы. Я заглянула внутрь и сразу же испытала чувство разочарования от того, что не увидела ее там. Но воспользовалась возможностью исследовать помещение.

Тут не было никаких милых мелочей, картин, и даже самой кухни в кухне не было. Никаких емкостей, салфетниц, полотенец или бутылок. Только пустая гранитная столешница и высокие вишневые шкафы. Кухонный стол был того же оттенка, но ни сервировочных ковриков, ни центрального элемента не было. Через кухню можно было увидеть одну из жилых комнат. Мне было видно диван, кофейный столик и ничего больше. Ни картин, ни телевизора.

Видимо, такая пустота была ее выбором, потому что, если она смогла обзавестись домом, значит, могла и обставить его.

Она вошла внутрь. Высокая и стройная с длинными рыжими волосами, которые рассыпались по ее плечам. Она была красивой женщиной, при других обстоятельствах я могла бы сказать, что была бы рада быть похожей на нее, когда вырасту. Сейчас? Не так уж сильно.

На ней был подпоясанный халат, который шёлковыми складками стелился по полу. Она открыла огромный холодильник со стеклянной дверью, достала тарелку с едой и поставила на стол. «Остатки со вчерашнего дня или она уже успела что-то себе приготовить на завтрак?»

Она села за кухонный стол, куда уже положила салфетку, вилку и поставила маленький стакан с апельсиновым соком. Напротив нее стоял открытый ноутбук, а справа лежала бежевая папка. Она села за стол, ровно поставив босые ноги на пол, положила на колени салфетку, открыла папку и принялась есть.

И это все. Она просто читала и ела. Она однозначно не выглядела грустной или обделенной. Она выглядела просто… сосредоточенной.

Я бы сказала, что такую жизнь я бы себе не хотела. Но эта та жизнь, которую я имею сейчас. За исключением того, что я живу одна в силу причин. А не потому, что так было задумано.

Моя мать. Она живет одна в своем особняке, в окружении других особняков, в городе все еще разрушенном и израненном войной. Женщина, которая была замужем, родила, а потом бросила все. Женщина, которая создала невидимого убийцу, пришествие которого не отследить.

Внезапно почувствовав себя плохо, я спустилась по лестнице, постояла внизу, держась за перила, пока дыхание не пришло в норму.

«Кем бы она ни была, я все еще остаюсь собой. Я все еще Клэр. И со мной все в порядке. И этого достаточно».

«Надо просто продолжать говорить себе это, пока это не станет правдой».

Я направилась к переднему двору, но остановилась, увидев грузовик, припаркованный на подъездной дорожке.

Это был тот самый желтый грузовик, который мы видели на погрузке у Острова Дьявола, с той же красной полосой на передней панели. Из машины выбрался мужчина с планшетом. Он быстро подошел к входной двери, позвонил в звонок и стал ждать, когда ему откроет Лора.

Она сделала это без единой улыбки и приветствия, даже не встретившись с ним взглядом. Она потянулась за планшетом, расписалась и в ожидании посмотрела на него.

Водитель вернулся к грузовику и вытащил такую же неоново-оранжевую коробку, которые грузили на Острове Дьявола. Сегодня был ясный день, поэтому я смогла разглядеть темные цифры на одной из сторон.

Моя мать придержала для него дверь, позволяя занести коробку в свой дом. А затем закрыла дверь прямо перед его лицом.

Он какое-то время смотрел на дверь, прежде чем потрусил обратно к грузовику и уехал.

«Что же такое получила моя мать с Острова Дьявола и зачем? Что Остров Дьявола мог ей предложить?»

– Вы кого-то ищите?

Я быстро обернулась и увидела соседа, который стоял на крыльце своего дома, держа подмышкой собаку, на манер футбольного мяча. У меня замерло сердце, а затем принялось биться в два раза быстрее.

Я не знала, как много он увидел. Поэтому решила притвориться, что здесь не на что смотреть. Я нервно хихикнула, мне даже не пришлось играть.

– Ногу судорогой свело, – ответила я, указывая на ногу. – Просто пытаюсь расходиться. Я надеялась, небольшой перерыв поможет ее расслабить. Бегать по асфальту для меня настоящая мука. – я с улыбкой указала в сторону грузовика. – А затем услышала шум. Не часто здесь увидишь доставку.

– Конечно, – произнес он так, что стало понятно – поверил не до конца.

– В любом случаем, мне пора. Всего вам хорошего!

Я выбежала из квартала, нашла свой велосипед и поехала домой.

* * *

Я вернулась на заправку, в ожидании темноты и чувства безопасности.

Ожидая, что его там уже не будет.

От Лиама Куинна я много не ждала. «Может, в этом моя ошибка? В моих предубеждениях?»

Он был одет в джинсы и футболку, но босой. Он стоял напротив одного из столов, опершись на него ладонями, и что-то рассматривал в раскрытой книге.

Было в это что-то правильное, что он стоит здесь такой босоногий и что-то напряженно изучающий. Он был словно воином-поэтом или ученым-рыцарем.

Он поднял взгляд, когда я вошла, его тело мгновенно напряглось, словно по тревоге. Но не особо расслабилось, когда он понял, что это я. Он не спросил меня, где я была. Возможно, заметил, что я была чем-то взволнована. Может, ему удалось рассмотреть печаль в моем взгляде. Но он об этом не спросил. Пока не спросил.

Со своей стороны я понятия не имела, что сказать или делать.

Он решил прервать затянувшуюся паузу:

– Это твой дом. Но я останусь здесь, пока ты меня не выгонишь. И если ты попытаешься меня выгнать, возможно, и тогда я не уйду.

Я захлопнула и закрыла дверь на замок.

– Хорошо.

– Что ты на это скажешь?

– Понятия не имею.

Он смотрел на меня некоторое время.

– По крайней мере, честно.

У меня в груди, словно уголек, затеплилась надежда. Маленький, горячий и алчный уголек. Но это не было мыслью. И это не было чувством. Это было предвкушение, а предвкушения не помогли мне прийти к этому моменту. Каким бы этот момент ни был. Поэтому проигнорировав его, я сфокусировалась на том, что было.

Я подошла к нему, но найти слова у меня получилось не с первого раза.

– Что читаешь?

– Я не до конца уверен.

Он показал мне обложку. Это была большая книга в кожаном переплете, бумага в которой была настолько тонкой, что просвечивалась.

Страницы были исписаны каллиграфическим почерком на языке, с которым я и близко не была знакома.

– Книга заклинаний? – спросила я.

– Пара нуждаются в книге заклинаний?

– Понятия не имею. Хороший вопрос, который стоит адресовать Малахи.

Лиам кивнул, закрывая книгу.

– С большой вероятностью это могут быть рецепты. Или любовный роман.

– Любовь в Запределье?

– Что-то типа того. Думаю, такое случается.

– Ты заметил напряжение между Малахи и Рэйчел? Мне показалось это довольно интересным.

– В этот самый момент я бы предпочел не думать о Малахи.

Его тело коснулось моего, и меня словно молнией пронзило желание, от чего я почти перестала дышать. «Если наши отношения будут вот такими, если каждый раз, когда наши пути пересекаются, у меня будут подкашиваться ноги, то у меня большие проблемы».

Он, зарычав, губами коснулся моего уха, и прикусил его, отчего у меня по телу прошла дрожь.

– Не могу перестать думать о тебе.

Он проделывал чертовски хорошую работу, заставляя меня тоже думать о нем.

– У нас есть проблемы, с которыми нам надо разобраться.

– Например?

– Биомедицинский заговор?

– А. Это.

Он развернул нас, прислоняя меня к столу, прижимаясь ко мне бедрами. А затем его губы прижались к моим, его тело было горячим, твердым и готовым, а поцелуи требовательными.

– Я снова хочу тебя, – пробормотал он. – У меня много планов на этот счет. Потому что, если мы не можем получать удовольствие и жить, за что нам тогда еще бороться?

Я не нашла ни единого аргумента, чтобы это оспорить.

* * *

– Не хочешь рассказать мне, где ты пропадала сегодня утром? – спросил он, когда мы шли к дому Мозеса.

– Тебе не понравится.

Он сжал зубы.

– А ты попробуй, – сказал он минуту спустя, по его тону я поняла, что ему это точно не понравится.

– Я ходила повидать свою мать.

Я была права. Он дернул челюстью, и все его тело напряглось.

– В ее дом, – добавила я.

– Как ты…? Мозес, – произнес он, отвечая на свой же вопрос. – Ты достала ее адрес у Мозеса.

– Он оказал мне услугу.

– Это было… безрассудно, – сказал он наконец.

– Тебе это было обо мне известно.

Он говорил мне это множество раз. Он не любил волноваться, но я была очень даже уверена, что трусость для него была хуже, чем «безрассудство», к какому бы типу храбрости он его ни относил.

– Я надеялся, что это прошло.

– В то время, как я живу одна на заправке, полной нелегальных магических предметов, нахожусь в розыске за вознаграждение Сдерживающих и общаюсь с нелегалами, обладающими магией, ты надеялся, что я стану менее безрассудной.

Он какое-то время молчал.

– Хороший аргумент. И что же тебе удалось найти?

Его голос смягчился жалостью, отчего мне захотелось свернуться в клубочек.

– Я нашла ее. Она сидела за столом, ела завтрак. Она была одна в огромном доме, без единой картины на стенах, и так во всем.

Он потянулся, взял меня за руку и сжал ее.

– В ее жизни нет места для меня. Может, никогда и не было. Может, и для моего отца тоже.

– Это очень похоже на то, что она сказала тебе у здания.

– Знаю. Может, я думала, что она врет. Или, может, я хотела в этом убедиться сама. Кто она такая, почему она сделала то, что сделала. Может, я думала, что если увижу ее, то смогу понять лучше. Она моя мать. И если ее жизнь именно такая, то это печально, по крайней мере для меня. Но я не знаю, насколько это отражает всю ее жизнь. Я знаю о ней не больше, чем она обо мне.

– Ты хочешь узнать больше?

– Не знаю. Я не надеялась, что попаду в сказку. Но и не ожидала того, что мне станет ее жаль. Я ходила туда не только для себя, – сказала я, меняя тему. – Я надеялась, что смогу увидеть что-нибудь полезное.

– Безрассудство, – снова произнес он, когда мы дошли до дома Мозеса. – И что же тебе удалось найти?

Я почти ответила, но почувствовала какой-то легкий запах. Запах чего-то вкусного.

Я оглянулась на дорогу. У тротуара была припаркована машина Дарби.

– Завтрак, – сказала я. – Мне удалось найти завтрак.

* * *

Технически это был второй завтрак. Но я заработала его ввиду утренних упражнений. И, похоже, он того стоил.

Дарби стояла по центру комнаты в светло-зеленом приталенном платье, ее черные волосы блестели. И она держала серебристый поднос печенья с шоколадной крошкой. Настоящего шоколадного печенья. Не полуфабрикатов. Не порошкового печенья или чего-то без молока и глютена.

«Печенье».

– Как ты умудрилась их испечь в зоне боевых действий? – спросила я ее, указывая на поднос.

– Практика и усердие, – ответила она с улыбкой. – Ну и мы в лаборатории работаем кое над чем, что позволяет нам иметь бесперебойное питание.

– Если каждый раз здесь будут так кормить, я переезжаю сюда, – сказал Гэвин с печеньем в каждой руке. – Я появляюсь здесь довольно часто. – Он оглядел нас. – Это совпадение, что вы двое прибыли сюда одновременно?

Лиам не поддался на провокацию, он просто смотрел на брата.

– Чертовски вовремя, – пробормотал Гэвин, откусывая печенье. – Но не обращайте на меня внимание.

Лиам взял два печенья и протянул одно мне.

– Спасибо, Дарби.

– Пожалуйста.

Она протянула поднос Мозесу, но он скривил губы.

– Отвратительно.

Малахи взял одно, попробовав небольшой кусочек. Его глаза загорелись, как у ребенка на Рождество. Без слов он откусил еще раз. А затем еще раз. Я не была уверена, что он уделял внимание человеческой еде, но, похоже, печенье Дарби могло поменять его отношение. И по уважительной причине – оно было восхитительно.

– Черт, – произнес Лиам, откусывая. – Это невероятно.

– Иногда только и остается удивляться тому, на что способно лабораторное оборудование.

Лиам проглотил кусочек с трудом.

– Я шучу. Шучу, – она поставила поднос на кучу электроники. – Что новенького?

– Гуннар еще не пришел?

– Нет, – ответил Гэвин, когда они с Малахи потянулись за следующим печеньем.

– Не перебей себе аппетит, – сказал ему Лиам, этот совет Гэвин проигнорировал.

– Думаю, сегодня мне удалось кое-что увидеть, – произнесла я и рассказала им о своем визите к дому Лоры Блэквелл.

Я решила называть ее именно так. Это был для меня наилучший вариант, который помогал мне справиться с ситуацией.

– Когда я уже возвращалась, подъехал грузовик, – я посмотрел на Лиама. – Помнишь тот большой желтый грузовик, который мы видели на разгрузочном пункте? Тот, что с краской на передней панели?

– Я не помню краски, но да.

– Такой же грузовик подъехал к ее дому. И водитель передал ей что-то, что он грузил на Острове Дьявола.

– Что это было? – спросил Гэвин. Он даже перестал есть печенье.

– Не знаю. Не видела, что это было. Просто коробка. Покрытая чем-то ярко-оранжевым. – Я обозначила ее размеры руками. – У нее на одной из сторон трафаретом были нанесены цифры.

Дарби подпрыгнула на пятках, сделав шаг назад.

– О, черт, – проговорила она. – О, черт.

Гэвин поймал ее за локоть и попытался успокоить.

– Что такое?

– Цифры на коробке, это были тройки или пятерки?

У меня засосало под ложечкой от неприятного предчувствия.

– Да. А что?

Гэвин усадил ее на диван.

– Сядь. Отдышись. – Он оглянулся на Мозеса. – Есть бутылка воды?

– На кухне, – ответил Мозес. – Я принесу.

Он спрыгнул и испарился на кухне, а мы все снова посмотрели на Дарби.

– Дарби, – произнес Малахи. – Что в коробке?

– Я не могу быть полностью уверена, но… – Она замолчала, потирая пальцем губы, ее взгляд был направлен в никуда, будто она готовилась к чему-то.

– Раньше, как говорил Гуннар, КБЦ пыталось изучить Завесу. Откуда она появилась, из чего она, что она может делать. Когда я присоединилась к команде исследователей КБЦ, мы были молоды, любопытны и тупо взволнованы ее исследованием. Одно из наших заданий состояло в том, чтобы найти способ заглянуть за нее. Изобретение какого-нибудь устройства, которое позволило бы нам увидеть, что происходит с другой стороны.

– Перископ, – предположил Лиам.

– Иллюминатор сквозь портал, – сказала Дарби с печальной улыбкой. – Так мы его называли и считали себя довольно умными.

Вернулся Мозес и протянул ей бутылку с водой. Дарби взяла ее с благодарной улыбкой, но не открыла крышку.

– Мы немного побродили, поиграли с линзами и оптикой, пытаясь протолкнуть их сквозь завесу. По началу мы не могли с этим справиться, потому что Завеса не является чем-то материальным. Это энергия – проход, состоящий из нее. Дверь из нашего мира в их. А затем нам пришла идея.

Она некоторое время подбирала слова, а мы ждали в абсолютной тишине.

– Мы решили использовать гармонические колебания, чтобы создать нестабильность на небольшом участке поля и проделать маленькое окно. – Она сделала движение, как будто раздвигает занавески. – Мы создали угловатый маленький механизм – аккумулятор, и испробовали его один раз.

– Что вы увидели? – спросила я, думая о батальонах воинов, которые видела я.

Дарби улыбнулась.

– Ничего, кроме крутых холмов. Это была одна из причин, по которой мы были чертовски удивлены, что началась война. Непредусмотрительность.

Некоторые из нас хмыкнули, соглашаясь.

– В любом случае, Завеса была прорвана сразу после этого, поэтому он больше не был нужен. А затем меня уволили, и это было окончанием моей работы над аккумулятором.

– В оранжевой коробке был аккумулятор, – сказала я.

Она кивнула.

– Ага, но я ничего о нем не слышала уже долгое время.

– Кто-то об этом точно слышал, – произнесла я. – Лора, наверное, потому что раньше она работала в КБЦ.

– Клэр и Лиам сперва увидели оборудование, когда его вывозили с Острова Дьявола, – сказал Гэвин. – Почему оборудование исследовательской команды КБЦ хранилось там?

– В Мариньи были здания, которые использовались, как хранилища КБЦ, до того, как район превратили в тюрьму, – ответила Дарби. – Скорее всего, он находился в одном из домов. Но зачем он ей понадобился?

– Если он рабочий, – произнес Малахи. – он может быть использован для того, чтобы просунуть что-нибудь в Запределье? Сквозь это окно?

– Например? – спросила Дарби, но затем выражение ее лица изменилось, а в комнате повисла абсолютная тишина.

– Например, вирус? – спросил Лиам.

– Используешь аккумулятор, чтобы открыть Завесу, – произнесла я, – и вирус, который уже создан, и просто забрасываешь его туда?

Я посмотрела на Дарби.

– Аэрозоль, – сказала она, на ее лице отразилось отчаяние. – Ей понадобится аэрозоль с вирусом, чтобы передать его через Завесу.

Гэвин подвинулся, приобняв Дарби за плечи, поддерживая ее. Она положила свою руку на его, попробовав улыбнуться в ответ.

– Сколько вещества ей понадобится, чтобы это осуществить? – спросил он. – Есть вероятность, что у нее его достаточно, чтобы нанести реальный урон?

– Размер вируса измеряется нанометрами, – ответила Дарби. – Он крошечный. Большое количество можно разместить в маленьком пространстве. В 1979 сломавшийся фильтр с сибирской язвой в Советском Союзе убил сотню человек за несколько часов. А это был несчастный случай.

– Предположительно, ей бы не понадобился аккумулятор, если бы ей нечего было задействовать, – сказал Гэвин.

– Значит, у нее есть вирус и вариант, как проникнуть за Завесу, – резюмировала я. – Но мы не знаем, как у нее его много, или как много Пара она может убить.

– Скажи-ка, как там звучит то каджунское ругательство, – попросил Мозес.

– «Fils de putain»[44]44
  Твою мать (фр.)


[Закрыть].

На этот раз братья Куинн произнесли его одновременно.

– Нет, – произнесла Дарби, пройдя через комнату, пнула стену, а затем обернулась к нам. – КБЦ не стали бы этого делать. Мы не воюем. Для этого нет причин.

– Может, они не знают.

Она посмотрела на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Гуннар сказал, что КБЦ спонсирует исследования, – сказал я. – Это не значит, что они хотят применять их именно таким образом, для геноцида.

– Это может означать, что это план самой Блэквелл, – голос Лиама был мрачным, он потянулся и сжал мою руку, поддерживая меня, как до этого Гэвин Дарби. Напоминая мне, что я не одна. Что мы в этой ситуации вместе.

– Или ее и Лоренцо Каваля, – сказала я. – Я однозначно не очень хорошо знаю Лору Блэквелл. Но после вчерашнего разговора и того, что я увидела утром, могу сказать, что она очень сосредоточена на науке и своей работе. Целеустремленная, – Я потерла шею, пытаясь уменьшить накопившееся там напряжение. – Может, я предвзята, но она кажется неуравновешенной. Не потому, что оставила нас из-за работы, а потому, что она зашорена насчет всего остального.

Я рассказала им, что увидела в ее доме и о ее манерах общения.

– И это лишь отдельные примеры того, что я увидела. Но было в этом что-то очень… будто она частично не в себе.

– У нее есть миссия.

Я посмотрела на Лиама и сказала:

– Ага, но она не основывается на моральном кодексе. По этой причине я не думаю, что ей есть дело до Пара или людей. У нее есть задача, и она не остановится, пока не добьётся результата.

– А еще добавь к этому Лоренцо Коваля, – произнес Лиам, – который ненавидит Пара из-за смерти матери.

– Ага. Теперь сложите их вместе – научная целеустремленность и жажда крови Паранормальных.

– И получите убийство, – сказал Мозес.

– Ага, – я помолчала. – Она была в Талишике, когда Никс пыталась открыть Завесу.

– Я думал об этом, – сказал Лиам.

– Может, она хотела опробовать образец, – произнесла Дарби. – Надеялась на раннее тестирование вируса в форме аэрозоля.

Я кивнула, соглашаясь.

– Если она это сделает, – произнесла Дарби, – заразит Запределье и убьёт всех этих невиновных, это будет моя вина.

– Не будет, – сказал Малахи. – Клэр права – контекст имеет значение. Этот прибор не создавался для убийств. Он был изобретен из любознательности, по причине природных инстинктов человека, склонного к изучению. Она же исказила эту идею, извратила ее.

– Мы должны сделать что-нибудь, – промолвила Дарби. – Мы должны рассказать об этом кому-нибудь или…

Кто-то постучал в дверь Мозеса.

Гэвин проверил глазок.

– Гуннар, – сказал он и открыл дверь.

В этот раз Гуннар пришел один. Он был в форме с пристегнутым к поясу оружием. Он не был ранен, что значит, он не пострадал во время рейда в здание «АДЗ».

У меня в груди зародилось неприятное предчувствие.

– Что вы нашли? – спросила Дарби, вскакивая с места.

– Нихрена. Здание «АДЗ» было полностью очищено. Нашли пару столов и пару холодильных установок, которые не смогли вынести быстро или легко. И все.

Прозвучала куча ругательств, в том числе и парочка на каджунском.

– Как они так быстро все вывезли? – спросил Лиам.

– Возможно, ваш вчерашний визит испугал их, – сказал Гуннар. – Возможно, Лоренцо Каваль имеет связи со Сдерживающим, и кто-то сливает информацию. Вероятно, узнали об ордере или об операции и сделали свой ход.

– А что Рэйчел? – спросил Малахи.

Гуннар никак не смог сдержать улыбки.

– С ней все хорошо. Я передам, что ты о ней спрашивал.

Малахи не выглядел взволнованным, но и не возразил.

Взгляд Гуннара упал на поднос печенья.

– Шоколадное печенье?

– Ага, – ответила Дарби. Но азарт из ее голоса исчез. – Угощайся.

– Спасибо. Я умираю с голода.

– Именно Бруссард привел все в движение, – сказал Гуннар. – Нашел файл, разобрался хотя бы с частью того, что там было. Скорее всего, они подумали, что это начало конца.

– И кстати о конце, – произнес Мозес. – Мы думаем, что Блэквелл подготовила для всех нас что-то очень дерьмовое.

– Приготовься, – порекомендовал Гэвин, а Гуннар положил в рот остатки печенья.

– Говорите, – пробормотал он.

– Исследовательское отделение КБЦ когда-то создало окно в Завесе, – сказала я. – И велик шанс, что сейчас оно в руках Блэквелл, и она собирается попробовать переправить через него вирус.

Гуннар поперхнулся, закашлял, и Гэвин помог Гуннару, стукнув его по спине.

– И как вы это узнали? – прохрипел Гуннар, и мы все детально ему рассказали.

– Этот аккумулятор был доставлен сегодня, – сказала Дарби. – Если он был взят из Мариньи, значит, его работоспособность не поддерживали. И над ним нужно будет поработать. Серьезно так поработать.

В любом случае, Лора Блэквелл казалась хорошим организатором. Я посмотрела на Гуннара.

– Какую работу Каваль выполнял для Сдерживающих?

– Инженер-электрик. Работал с генераторами.

«Ну конечно, по-другому и быть не могло».

– Черт, – пробормотала Дарби. – Черт побери это все.

– Если она хочет проникнуть за Завесу, ей придется добраться до нее.

Но Завеса, которая идет линией разлома вдоль девяностой линии долготы, длиной в тысячи километров.

– Нам нужно узнать место назначения, – сказал Лиам. – Талишик?

Это то место, где Завеса открылась первый раз, и где военные подрядчики чуть не открыли ее еще раз в прошлом году.

– Сейчас это место охраняется, – сказал Гуннар.

– Она ученый, – произнесла я. – Думаю, она захочет распространить вирус в наиболее эффективном месте. Месте, где шансы на успех будут максимальны. – Я посмотрела на Малахи, у меня живот узлом связало от ужасного осознания. – Там в Запределье Завеса проходит через какой-нибудь крупный город? Населенный пункт?

На его лице словно появилась тень, когда он понял, куда я веду.

– Думаешь, она будет мерить успех по смертям Паранормальных?

– Думаю, это возможно.

И я хотела бы извиниться за нее, хотела, чтобы это хоть что-то значило. Я хотела бы, чтобы между мной и Лорой Блэквелл была хотя еще какая-нибудь связь, кроме биологической, что-нибудь, что помогло бы мне удержать ее от этих просто ужасных вещей.

– В Запределье Завеса проходит в основном через сельские районы, – сказал Малахи. – Нам стало известно о ней до вас, и мы избегали ее, когда строили наши города.

«Это хоть что-то, но зону поиска нам это сузить не поможет. Даже если мы разделим Завесу на секции и попытаемся поручить людям их обыскать, остается большой шанс, что мы не успеем найти ее вовремя».

«Может, есть какое-нибудь здание рядом, в котором она хотела бы находиться, или место сражения, которое для нее важно. Или, может быть, она выберет место, где она затратит меньше усилий, такое, где это будет сделать проще всего».

– У нас недостаточно информации, – произнесла я.

– Попробуйте с этим разобраться, – сказал Гуннар, схватив еще одно печенье, и направился к двери. – Я съезжу в Кабильдо. Я вернусь к вам, или отправлю Рэйчел, как можно быстрее. Мне нужно больше ордеров.

Он обернулся и, прищурившись, посмотрел на меня.