Текст книги "Охота (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

Я надеялась, что меня подбросят обратно до заправки. От дома Гуннара до моего было около шести километров, а за сегодня я и так уже прошла очень много. Ко всему прочему сюда добавился еще и эффект от «Сазерака». Мои ноги были словно ватные. К моменту, как мы вернулись в зал, целых две минуты ходьбы от оранжереи, я была готова заснуть. Но зал оказался пустым.

– Может, игра в покер пошла не так, и они решили заменить ее дуэлью?

– Возможно, – ответила я. – Но не думаю, что Гуннар разрешил бы это.

До нас доносились голоса из дверного проема на противоположной стороне комнаты, поэтому мы направились туда.

За строгим обеденным столом, в комнате с обоями в крупный цветок, сидело четверо привлекательных мужчин, без рубашек, увлеченные борьбой.

Они сражались в армрестлинге.

– Я что, пила крепкий абсент? – спросила Таджи, кивая головой в сторону происходящего.

– Если так, значит, и я тоже.

– Не то, чтобы я жаловалась, – произнесла Таджи, с одобрением смотря на происходящее.

Гуннар взглянул на нас, по его бровям тек пот, а бицепсы были напряжены, так как они с Гэвином пытались перехватит друг у друга контроль.

– Бесплатное шоу, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, чтобы не потерять концентрацию.

– А мы бьёмся на деньги, – спросила Таджи, – или дабы потешить эго?

– Ради славы, – ответил Гэвин, не отводя взгляда от соперника.

Малахи и Лиам вообще не разговаривали. Они просто пристально смотрели друг на друга, в то время как костяшки на их руках уже побелели от приложенных ими усилий.

– Пойди дунь ему в ухо, – прошептала Таджи. – Отвлеки его.

– Кого именно?

– Молодец, – произнесла она с ухмылкой. – Джентльмены, уже поздно. Поэтому если вы закругляетесь с… чем бы это ни было, кто-то должен довезти мою девочку до ее убежища.

Сначала раздалось сердитое ворчание, затем гортанные крики, и, наконец, кулаки стукнули о столы.

Гуннар победил Гэвина.

Лиам победил Малахи.

Гэвин потер запястье.

– Давненько я так не разминался.

– У вас мозг, как у четырнадцатилетнего мальчишки, – сказала Таджи. – Один на всех.

– Возможно. – Он посмотрел на Лиама. – Старший братец, ты, смотрю, умудрился выиграть.

Без каких-либо комментариев Лиам встал и натянул футболку. И даже не потрудился отвести взгляд, он смотрел на меня так же, как я смотрела на него, и не должно было быть в этом простом действии, одевании футболки, столько накала.

– О, датебя заманивают, – пробормотал Гуннар, пробравшись за меня, чтобы схватить свою рубашку. – Не то, чтобы я не одобрял твой выбор.

– Физически, нет, – ответила я. – Но эмоционально?

– Может, у него есть что сказать поубедительнее.

«Может быть. Но он должен быть готов поговорить. А он еще не готов. Не знаю, что может случиться между нами, но знаю, что это может начаться только с искренности».

– Ты можешь переночевать здесь, – сказал мне Гуннар. – Тут много спален.

Это была заманчивая идея – провести ночь в уютной кровати в этом почти замке, зная, что я не буду одна. Но мое пребывание здесь может обернуться неприятностями для него, а это не стоит такого риска.

– Спасибо, но нет. Я пойду домой.

– Когда я снова тебя увижу? – с беспокойством спросила Таджи.

– Не знаю. – Я пыталась убедить себя, что одиночество не будет длиться вечно. Но Сдерживающие до сих пор не поменяли своего отношения к таким, как я. – Надеюсь, скорее раньше, чем позже.

– Я узнаю все, что возможно со своей стороны, – сказал Гуннар. – Я дам вам знать. Мне придется доставать информацию очень осторожно. Так что это может быть не завтра. Но я сообщу вам, как только она у меня будет.

– Мы можем встретиться утром дома у Мозеса, – предложила я. – Может быть, он нашел еще что-нибудь из отрывка.

Гуннар кивнул.

– Меня устраивает.

– Раз уж у нас зашел разговор о договорённостях, – произнес Лиам. – Я хочу посмотреть на место убийства Бруссарда.

Гуннар немного помолчал.

– Это может занять какое-то время. Здание опечатано, а у меня нет доступа, чтобы впустить тебя внутрь.

– Как долго?

– Может, пара дней. Мне нужно будет попросить об одолжении.

Это не снизило явный уровень нетерпения Лиама.

– Меня обвиняют в его убийстве. У меня есть право посмотреть на место преступления, посмотреть, в чем меня обвиняют.

– Вообще-то, нет, – произнес Гуннар. Он был настолько же спокоен, насколько Лиам был взволнован. – Ты подозреваешься в особо тяжком преступлении, и тебе абсолютно не разрешено там появляться, чтобы не портить картину.

– Или рисковать тем, чтобы добавить свое ДНК ко всем остальным доказательствам, – сказала я. – Ты сам себя подставишь.

– Клэр верно говорит. – Гуннар поднял руки. – Я постараюсь сделать все быстро, насколько это возможно. Но ты сделаешь себе только хуже, если пойдешь туда без моего разрешения.

– Ничего не буду обещать.

– Упертый засранец, – пробормотал Гуннар.

– Это наследственное, – сказал Гэвин, а затем посмотрел на меня. – Поскольку мы здесь уже закругляемся, хочешь я тебя подвезу?

«Слава Богу».

– Ты можешь подбросить меня до аллеи. Это максимум, куда ты можешь меня отвезти.

– Если бы мне давали по пятаку… – начал Гэвин.

– Я пойду с тобой, провожу тебя оставшийся участок пути, – сказал Малахи.

– Ты знаешь, где она живет?

В вопросе Гэвина сквозила обида, а взгляд Лиама стал совершенно враждебным.

– Он уже для общественности враг номер один, – сказала я. – Не так уж и страшно, что он знает. И нет нужды в том, чтобы в этот список попал кто-то еще.

* * *

Гэвин свернул на аллею, когда над Мид-Сити сгустились сумерки.

– Спасибо, что подвез, – сказала я, когда мы с Малахи выбирались из машины.

– Не стоит благодарности, – ответил Гэвин. – Увидимся завтра?

– Ага.

Лиам посмотрел на меня со своего места через открытое окно, в глазах его отражалась внутренняя борьба.

– Будь осторожна, – тихо сказал он.

От тона его голоса и собственнических ноток, что слышались в нем, у меня по рукам побежали мурашки, хотя меня это уже стало раздражать.

– Я всегда осторожна.

– Клэр.

Я посмотрела на него, подметив его блестящие золотом глаза.

– Я сказала тебе, чего жду, Лиам.

Он сжал зубы, но мгновение спустя упрямство на его лице сменилось явным сожалением.

– Клэр, – снова произнес он, но уже с мольбой в голосе.

Я покачала головой.

– Или все, или ничего.

Он отвел взгляд в сторону. И лишь понимание того, что нам обоим больно, позволило мне не разозлиться на него еще сильнее.

* * *

– Иногда люди просто ужасны, – сказала я, когда свет фар «Рейндж Ровера» исчезли за углом.

Ситуация усугублялась еще и тем, что я была уставшей и чувствовала себя беспомощной. И уже скучала по Таджи, и чувствовала себя отчаявшейся по этому поводу.

– Не буду спорить, – произнес Малахи.

Мы молча дошли до заправочной станции. Остановились через дорогу от здания, где Малахи решил подождать, пока я не окажусь внутри в безопасности.

Возможно, пришло время что-то предпринять. Воспользоваться возможностью сделать что-то значимое. Что-то правильное.

– Пойдем, – сказала я, показывая в сторону здания. – Хочу кое-что тебе показать.

Он выглядел удивленным, но заинтригованным.

– Хорошо, – ответил он.

Мы подождали, убеждаясь, что в округе все чисто, а затем я направилась к двери.

– Иди за мной, – велела я.

– Ты хочешь, чтобы я вошел?

– Так надо, – ответила я и открыла ее.

Мы прошли внутрь. Я захлопнула и заперла за нами дверь, а затем включила верхний свет.

Малахи осмотрел комнату, затем подошёл к первому столу, осматривая его содержимое.

– Клэр, – проговорил он.

– Мой отец спас их от костра Сдерживающих, – сказала я.

Он подошел к среднему столу, узкому и длинному, высеченному из толстых темных досок, и взял золотой лук, проведя кончиком пальца по тетиве.

– А ты сохранила это в секрете. – Он положил его, затем задумчиво посмотрел на меня. – Чтобы быть уверенной, что Сдерживающие не прознают об этом.

Я кивнула.

– И чтобы никто не пострадал в попытке отыскать их.

Малахи кивнул и снова посмотрел на стол.

– Я не знаю, что и думать на этот счет.

– Добро пожаловать в мой мир. Они бы уничтожили оружие, если бы могли. Я имею в виду Сдерживающих.

– Или использовали бы его в своих целях. – Он обошел стол, исследуя предметы на следующем за ним столом. – Я с трудом могу принять все это.

– Мои первые слова были такими же.

Малахи хмурился, рассматривая одни предметы, и улыбался, смотря на другие.

– Здесь предметы и Консульства, и Двора.

– Правда? Я все гадала. Я ничего не знаю о том, как мой отец собрал все эти вещи, но полагаю, он собирал все, что мог достать. Я начала вести каталог, но не знаю правильных названий всех этих вещей и чувствую себя немного глупо, записывая человеческие аналоги.

Малахи в этот момент смотрел на что-то похожее на квадратный тамбурин[32]32
  Тамбурин (франц. tambourine) – старинный музыкальный барабан цилиндрической формы. Современный вариант – бубен.


[Закрыть] – жесткой формы с подвешенными маленькими тарелочками и колокольчиками.

– Ты знаешь, что это?

– Тамбурин?

Он улыбнулся.

– Что-то вроде того. Это называется Илгитска. Он используется в сексуальных церемониях.

– В сексуальных церемониях? – спросила я, уставившись на него.

– Мы любили наши церемонии, – произнес он с улыбкой, скорее всего из-за того, что у меня покраснели щеки. Он поднял его и ударил им о ладонь.

Мелодия была многогранной, от тонкого и нежного звона колокольчиков до глубоких, глухих тонов небольших медных труб. А еще я заметила, что было в этом звуке что-то сладострастное, как если бы каждый его оттенок был направлен на то, чтобы пробудить желание.

«Что за странный сегодня был день. И что за странная настала ночь».

– Звук несет силу, – сказал он с улыбкой, вновь ставя инструмент на стол. – Твой отец оказал нам огромную услугу, сохранив эти вещи.

Я кивнула.

– Спасибо. Надеюсь, что так. Я узнала об этом незадолго до битвы. Он не сказал мне, когда начал собирать коллекцию, и я не узнала о ней, пока его не стало. Это ранит. Но я понимаю, почему он держал меня в неведении.

– Чтобы ты была в безопасности, – произнес Малахи.

– Ага. Одна из многих вещей, которые он от меня скрыл. – Я вздохнула, собираясь с мыслями, и повернулась к нему. – Мне нужно спросить тебя об Эриде.

– Ты можешь спросить, хотя я могу быть не способен ответить. Что ты хочешь узнать?

Я подождала, прежде чем спросить:

– Эрида и мой отец.

Он ответил не сразу.

– Это был вопрос?

– Это было предисловие, – неубедительно сказала я. – Они были друзьями?

Он смотрел на меня какое-то время, которое показалось мне бесконечностью.

– Они были друзьями, – наконец ответил он. – И даже больше.

Это подтвердило мои догадки.

– Они были любовниками, – произнесла я. – Я так и подумала после того, что она сказала мне прошлой ночью. Но я не знала, что он встречался хоть с кем-то. Я никогда ее не видела, и он ничего мне не рассказывал.

Малахи кивнул.

– Они были очень осторожны, что понятно. Таковы были обстоятельства. Если бы о них узнали, ее бы заключили в тюрьму, а его бы наказали за укрывательство. Паранормального.

– Ты знал мою мать?

– Я не знал, что она была твоей матерью, когда я встретил ее. Эрида рассказала мне позже.

Я рассказала ему о том, что знала.

– Мне жаль, что твой отец не рассказал тебе правды.

– Я тоже. – Потому что к этому все и шло. К тому, что мой отец мне врал. – Эрида ее знала, но я не знаю ни ее, ни чего-либо о ней.

– Она была прекрасной женщиной, хотя, насколько я знаю, она была довольно холодна.

Я кивнула.

– Пойдем со мной.

Мы прошли через кухню, затем в узкую дверь, которая вела в подвал.

Комната, скорее всего, когда-то была местом хранения на заправочной станции и возможностью доступа к машинам снизу через люки на первом этаже, открывающиеся под ними. Сейчас же здесь располагаются ряды металлических стеллажей с водой и продуктами, а также небольшая кровать, на которой я сплю.

А также здесь хранится сундук, содержащий всего одну вещь – фотографию женщины с рыжими волосами.

Мы с Лиамом забрали эту фотографию в ту ночь, когда обнаружили это место; а вернула ее на место я, когда вернулась сюда после битвы, на место, где я ее и нашла.

Подняв крышку сундука, я вытащила фотографию. Я протянула ее Малахи, не посмотрев на изображение. Я уже и так «засмотрела ее до дыр».

– Я нашла фотографию здесь, – сказала я. – На ней нет никаких надписей. Полагаю, мой отец оставил ее здесь, но не знаю почему. Она похожа на меня. А после разговора с Эридой…

Малахи кивнул.

– Я так понимаю, это твоя мама. Она действительно похожа на тебя. – Сейчас он говорил очень ласково. Я посмотрела на него. – Вы обе можете быть неправы. Это может быть недоразумением или совпадением.

Но это прозвучало глупо и наивно даже для меня. А это ведь я верила в ложь больше двадцати лет. Меня обманывали белее двадцати лет.

– Я так понимаю, твой отец всем рассказывал, что она пропала. Он рассказал Эриде правду только когда она нашла ее фотографию.

У меня снова сжался желудок.

– Эту фотографию?

«Поэтому она была в сундуке? Он убрал ее, чтобы она не смотрела на нее?»

– Я не знаю, извини.

Я кивнула.

– Эрида была здесь?

– Я ничего не знал об этом месте. Если бы Эрида знала, думаю, она бы мне рассказала. – Он оглянулся. – Или, может быть, правильнее будет сказать, что она рассказала бы мне, если бы знала, что здесь хранится. Я не знаю, как много твой отец ей рассказывал.

Я кивнула, заставив себя посмотреть на фотографию.

– Эта женщина была в Талишике.

Он удивленно вскинул брови.

– Была?

– Не на нашей стороне. Она была с группой, которая пыталась прорваться сквозь Завесу. Она работала на Сдерживающих?

– Не знаю. Я ничего о ней не знаю. Не думаю, что твой отец говорил о ней, и не думаю, что Эрида задавала много вопросов. Но Эрида может знать больше меня, больше того, что она мне рассказывала. Ты должна поговорить с ней.

Когда я не ответила, он обернулся ко мне.

– Она не виновата, что твой отец тебе лгал.

Я это тоже понимала. Но легче от этого не становилось.

– Ты прав.

Я убрала фотографию обратно и закрыла крышку сундука, мечтая о том, чтобы так же легко разобраться и со своими чувствами.

* * *

Я не спала. На самом деле не могла уснуть.

У меня в голове крутились мысли об открывшейся правде и старой лжи. О Лиаме и его демонах. О моих маме, папе и его лжи.

Я пыталась путешествовать по уголкам памяти, вспоминая каждый раз, когда расспрашивала о своей маме и о том, что он говорил мне лично. Пыталась вспомнить его эмоции. «Было ли по нему похоже, что он лжет?» И это был еще не самый важный вопрос. Самый тяжелый вопрос.

«Если она жива, где она была эти двадцать лет? Почему она оставила моего отца, и почему оставила меня? Почему она так просто отказалась от меня? Думала ли она о том, как я выгляжу, пережила ли я войну, кем я выросла?»

Основываясь на стиле жизни, который вел мой отец, я все еще верила, что он был хорошим человеком, достойным человеком. Ничего из того, что мне рассказали Эрида и Малахи, не поменяло моего мнения о нем. Но он не был честен. Ни об этом месте, ни о магии, ни о том, кем был, ни об Эриде, ни о моей матери.

Ложь на лжи, одна поверх другой. И меня оставили разгадывать их все.

Глава 12

К тому времени, как я добралась до дома Мозеса, уже стояла жара. К тому же мое настроение никак не улучшилось оттого, что на месте отсутствовал один усиленный магией человек.

– Лиам должен был оставаться здесь, – сказала я Мозесу. – Он не должен слоняться по Новому Орлеану в одиночку.

– Он оставил записку, – произнес Мозес с улыбкой, указывая на листок бумаги с потрепанными краями, вырванный из записной книжки.

– Пошел осмотреться, – прочитала я вслух, а затем посмотрела на Мозеса. – И на что он собирается смотреть?

– Он здесь из-за смерти Бруссарда. Хочешь знать мою догадку? Дом Бруссарда.

Я сощурилась.

– Ему стоило остаться на чертовых болотах. Чтобы Элеонора могла за ним приглядывать. И он однозначно должен был остаться здесь с тобой, пока бы не пришел хоть кто-то, кто мог бы его прикрывать. Гуннар же сказал ему не ходить туда.

– Если бы ты была на его месте, ты бы поступила как-то по-другому?

Я зарычала, а затем огляделась.

– Малахи?

– Прислал голубя. – В Зоне голуби – самый надежный способ передать сообщение. – Сказал, что отправляется назад в «Вашери» проведать Пара.

Я кивнула. «Это значит, что я нахожусь к дому Бруссарда ближе, чем Малахи, поэтому именно мне предстоит разыскать Лиама. В конце концов, я хоть посмотрю на место преступления».

– Тебе бы лучше уже пойти, – сказал Мозес. – Я останусь здесь на случай, если он вернется.

– Тебе удалось раздобыть еще что-нибудь из файла по «Икару»?

– Я все еще его просматриваю. Прекрати поторапливать мой светлый гений.

«Сегодня ворчат все».

– Оставайся здесь, сиди тихо и продолжай гениальствовать.

Он усмехнулся.

– У меня есть консервированная еда и работающий комп. Мне нет нужды куда-либо ходить.

«Что угодно, лишь бы он оставался в безопасности».

* * *

Если судить по жилищу, Бруссард неплохо зарабатывал на жизнь. В Зоне не особо много денег, но он как-то смог поселиться в великолепном доме в Садовом Районе всего в двух шагах от Сент-Чарльза и недалеко от Гуннара.

Дом Бруссарда находился за огороженным передним двором, усаженным пальмами и живыми изгородями, с длинной подъездной дорожкой, которая заставила бы позавидовать большое количество новоорлеанцев и до, и после войны.

Я стояла рядом с дубом на соседнем дворе, высматривая какие-либо признаки Лиама. И если он и был там, то вел себя достаточно тихо.

– По крайней мере, он не растерял весь свой чертов мозг, – пробормотала я.

Я прокрался вдоль живой изгороди, которая разделяла территории, в поисках прохода. И обнаружила, что окно от пола до потолка уже открыто. «Наверное, так он и попал внутрь».

Я прошмыгнула через двор и проскользнула в окно, которое вело в столовую. Здесь были полы из сосны, оштукатуренные стены с плинтусами под потолком, огромный инкрустированный стол с изогнутыми стульями, антикварный ковер. Потолки были высокими, как и дверные проемы.

Я направилась в коридор, стены которого были увешаны картинами в позолоченных рамах. Это был дом, в котором с удовольствием бы жил мой отец, если бы мог хранить антиквариат больше, чем пару дней, а не выставлять его в магазине на продажу.

Напротив столовой располагалась гостиная для приемов с такими же окнами и отделкой, а также кирпичным камином, который тянулся к потолку, с украшенным блестящей плиткой в зеленых тонах очагом.

Надо мной проскрипел пол. Я двинулась вверх по лестнице, перескакивая по две ступеньки.

Глядя на стену, на лестничной площадке стоял Лиам.

Я была готова высказать ему за то, что он один покинул дом Мозеса, за то, что пришел на место преступления, но затем увидела, на что он смотрел.

На стене, чем-то похожим на кровь, было написано «За Грейси», а на полу – пятно того же цвета.

Тело Лиама было напряжено, в глазах плескался гнев, словно он пытался сжечь надпись со стены одной только силой воли.

– Лиам.

Он дернулся, но не обернулся. Он не услышал, как я вошла, это подтверждало, что он не должен был идти один. Он мог бы с тем же успехом не услышать охотников.

– С тобой все хорошо?

– А с тобой было бы все хорошо?

– Нет, – ответила я. – Нет, если бы я обнаружила имя того, кого любила, написанное во всю стену, как попытку оправдать чье-либо убийство, я была бы в ярости. Но все же. Ты не должен был ходить сюда без отмашки Гуннара. Пока он не позаботиться о безопасности.

Он обернулся, наконец посмотрев на меня, и я задохнулась от изумления, прежде чем успела взять себя в руки. Его глаза сияли золотом, а на лице ярость перемешалась с болью.

– Я не мог больше ждать. Они используют меня, мою семью, чтобы причинять боль людям. Я хочу знать, почему.

Я кивнула. «Тут не о чем спорить. А раз уж мы уже здесь, можно все здесь осмотреть».

– Хорошо, – произнесла я. – Что нам известно?

Он обернулся ко мне с вопросом во взгляде.

– Я пришла сюда разыскать тебя и нашла, – сказала я. – Я не собираюсь бросать тебя здесь одного с рыскающими в округе Сдерживающими.

Я не хотела оскорбить его этим, будто припомнив, как он поступил со мной после битвы – он бросил меня одну в Новом Орлеане, полном рыкающих повсюду Сдерживающих. Но это прозвучало именно так, и в доме повисла абсолютная тишина, заставляя чувствовать себя очень некомфортно.

«Ты уже взрослая девочка», – сказала я себе и подошла поближе к стене.

– Это кровь?

Я почувствовала на себе его оценивающий взгляд. А затем он вновь переключил свое внимание на стену.

– Да. Не знаю, принадлежит ли она Бруссарду, но почувствовать, что это кровь, можно.

И я почувствовала, когда подошла ближе. Я обернулась к нему.

– Имя и нож – это все, что указывает на твою причастность к убийству. Готов поговорить о ноже?

– Нет.

Я вздохнула.

– Тогда давай пока оставим в покое доказательства твоей вины. Давай посмотрим, есть ли здесь что-нибудь, что могло бы нам рассказать о реальном убийце. Может, мы найдем что-нибудь снаружи, что-то, что укажет, почему Бруссард стал мишенью.

Выражение его лица не особо поменялось, но он кивнул.

– Тогда вернемся к надписи.

Буквы были выведены большими, широкими полосами, но это не было похоже на названия компаний и лозунги, которыми могли бы быть украшены витрины магазинов.

– Эти буквы выведены не только пальцами.

Лиам посмотрел на меня.

– Что?

Я прислонила палец к стене.

– Линия слишком широкая. – Я сжала кулак и также прислонила к стене. – А так делать просто неудобно.

– Может, они использовали что-то, что нашли здесь.

Мы осмотрелись. В поле зрения ничего не было: ни искусственных цветов, ни безделушек, которые могли бы быть использованы для этого.

– Может, они пришли уже подготовленными, – сказала я. – Чтобы убить Бруссарда и обвинить в этом кого-нибудь другого. Поэтому они купили заранее кисть или что-то подобное. И, возможно, они были не очень аккуратны. Видишь какие-нибудь отпечатки пальцев?

Лиам подошел ближе, уставившись на стену. Я сделала то же самое. Но даже если там и были отпечатки, я не могла их разглядеть в тени лестничной площадки второго этажа.

– Не могу сказать, – произнес он.

– Я тоже.

Я сделала шаг назад, посмотрев на пятно на полу.

– Ему перерезали горло. Эффективно, и, думаю, довольно лично, потому что тебе надо находиться близко. Но при этом такого не сделаешь в эмоциональном порыве. Не получится случайно кому-то перерезать горло. Обычно в драке такого не случается. Так обычно делают, если к этому готовятся.

– А почему? – спросил Лиам. – Деньги? Любовь? Наказание?

– Не деньги, – ответила я. – На первом этаже куча прекрасных раритетных вещиц, и ни одна из них не тронута.

– А ты действительно в этом разбираешься.

– Это так. Конечно, сейчас трудно избавиться от антиквариата в Новом Орлеане. Но если преступник был готов убить за деньги, почему бы не взять пару вещей перед уходом?

– Ты права. Я не вижу ничего, что указывало бы на ограбление.

– А что касается любви, ты знаешь что-нибудь о его личной жизни?

Лиам покачал головой.

– Нет, но не думаю, что должен был.

– И мы не знаем ничего о наказании. Может быть, «Икар» с этим как-то связан, может и нет. Это еще неизвестно.

– Скорее всего, это как-то связано. – Он снова посмотрел на имя сестры и решил, что пришло время покинуть это место.

– Давай осмотримся, – сказала я.

Коридор расходился, ведя налево и направо.

– Я пойду направо.

– Тогда я иду налево.

Мы разделились на лестничной площадке. В коридоре, который вел налево, было несколько открытых дверей. Ванная, которая выглядела достаточно стандартно. Что-то, что я определила, как гостевую комнату, так как в ней стояла идеально заправленная кровать, тумбочка и бюро. Я открыла пару ящиков, но ничего не нашла. Также, как и в шкафу.

По другую сторону коридора вдоль стены располагался длинный платяной шкаф. Я отодвинула раздвижную дверь. Большинство ящичков и вешалок были пусты, за исключением одной из полок, где были сложены простыни и наволочки. Я быстро обыскала их, но не нашла ничего интересного.

Коридор заканчивался дверным проемом, дверь была приоткрыта. Я прислушалась, убеждаясь, что внутри ничего не двигалось, затем толкнула ее, чтобы открыть.

И обнаружила кабинет Бруссарда.

– А вот и ты, – пробормотала я, делая шаг внутрь.

Комната была большой, с восьмиугольным эркером, где располагался огромный изогнутый стол. Полы были выполнены из твердых пород дерева, на другой стороне комнаты располагался широкий низкий комод и книжные полки. Здесь же стояла пара горшечных растений, а середину комнаты занимал милый ковер.

Книги были старыми с кожаными корешками, но они не были собраны по какому-то определенному признаку. Скорее всего, их здесь собрали, чтобы заполнить пустое пространство.

Я обошла вокруг стола, осматривая его поверхность. Кожаный блоттер под старину. Стакан для ручек. Записная книжка. Все с выгравированной на них такой же под старину буквой «Б». Но ни блокнота, ни компьютера. Я вытащила свой фонарик-брелок, посветила им на стол и обнаружила идеально чистое место в форме квадрата, где и стоял компьютер.

– Хитро, – пробормотала я и села в рабочее кресло, такое же большое и кожаное.

Осторожно, чтобы не оставить отпечатков, я, используя подол футболки, открыла правый и левый ящички, обнаружив обычные офисные принадлежности. Скрепки. Ножницы. Степлер. Средний ящик был выполнен в качестве подставки для клавиатуры. Клавиатура все еще была здесь, шнур от нее болтался сзади.

Я осмотрела остальную часть комнаты, но не нашла ничего интересного. Если Бруссард держал где-то здесь секретную или компрометирующую информацию, то точно не в своем кабинете. Или, по крайней мере, ее здесь больше нет.

* * *

– Его компьютер пропал, – сказала я Лиаму, когда мы снова встретились на лестничной площадке. – На его месте можно увидеть границу, куда не попадала пыль.

– То есть они забрали его комп, но даже не побеспокоились о том, чтобы замести за собой следы.

– Нет, хотя я никогда здесь не была, так что трудно сказать. Но ничего очевидного не удалось найти. Ни пустого места на стене, где могла бы висеть фотография, ни сейфа в стене, у которого была бы открыта дверца.

– Было бы неплохо найти что-то подобное, пожалуй, еще и с небольшим клочком бумаги, с написанным на нем именем плохого парня.

Лиам ухмыльнулся.

– Неплохо, но вряд ли. – Его взгляд потемнел, когда он снова посмотрел на стену. – Не взято ничего ценного, и ничего явного не пропало, кроме компьютера. Его убили намеренно, и преступник, видимо, был подготовлен. Это подтверждает нашу теорию о том, что Бруссард нашел что-то, что находить не должен был, и кто-то не хотел, чтобы он в это был посвящен.

– Возможно, «Икара».

– Возможно. Компьютер нам бы в этом помог. Может, нам повезет, и мы узнаем, что они подключили его к сети Сдерживающих, и у Мозеса получится его отследить.

Это будет удача для нас, и большая глупость со стороны преступника. Но это было бы возможно, если бы за этим стояли Сдерживающие.

– Ты убрала за собой? – спросил Лиам. – Отпечатков не оставила?

Я покачала головой.

– Я все предусмотрела.

– Тогда нам надо выбираться отсюда, – сказал он. – Сдерживающие могут вернуться в любой момент.

Но, к сожалению, мы опоздали.

* * *

Они ворвались через переднюю дверь. Их было трое – двое мужчин и женщина, одетые в черную форму и военные ботинки, с по-военному коротко подстриженными волосами и нашивками Сдерживающих на рукавах.

Все трое навели на нас оружие.

– Руки вверх, – сказал впередистоящий мужчина.

– Без проблем, – ответил Лиам, поднимая руки, пока мы преодолевали последний лестничный пролет, ведущий в широкий коридор. – Я рад, что вы здесь, у нас есть кое-какая информация для вас.

Я умудрилась и бровью не повести, сообразив, что у него есть план и что он пытается изобразить облегчение.

Агенты растерялись на какие-то пару секунд, но они были достаточно хорошо натренированы, чтобы остаться на позициях, держа нас на прицеле.

– Что за информация?

– Мы видели выбегающих отсюда людей с коробкой. Не знаю, что в ней было. – Все еще держа руки поднятыми, он указал пальцем на меня. – Мы увидели ограждающую ленту вокруг дома, подумав, что лучше посмотреть, что тут происходит. Они пробежали мимо нас, сбив ее с ног. – Он наклонил голову в сторону открытого окна. – Думаю, они направились вниз по реке.

«Братья Куинн определённо коварные. И пугающе хорошие лжецы».

– Ты Лиам Куинн, – произнесла женщина-агент. Она кинула взгляд на меня, осмотрев мои волосы. – А ты Клэр Конноли. Мы видели ваши фотографии.

Лиам нахмурился.

– Я не уверен, что вы… Вы видели убегающего человека? С коробкой? По правде сказать, он был похож на мародера. Направился вниз по Сент-Чарльз?

Агенты были полны сомнений, но искренность в его голосе была настолько убедительна, что даже я поверила. Как завороженные, они одновременно выглянули в окно.

Лиам не упустил этой возможности. Он ринулся вперед, сбивая с ног впередистоящего мужчину, а затем лишил равновесия двоих оставшихся. Они попадали, словно кегли для боулинга.

– Беги, – крикнул мне Лиам и принялся сражаться с мужчиной на полу.

У меня не было оружия, и перестрелка со Сдерживающими далеко нехорошая идея. Но я также не была готова просто убежать и оставить его здесь одного с тремя агентами с таким же количеством оружия. Не могла себе позволить такого предательства.

Нас было двое, и мы были в меньшинстве. Но, по крайней мере, у нас были хорошие шансы.

Женщина-агент была ко мне ближе всех, поэтому я направилась сначала к ней, использую тот же трюк, что и Лиам, попытавшись утащить ее на пол.

Потеряв баланс, мы рухнули в дверной проем столовой. Я приложилась локтем так, что удар отдался в зубах. Пальцы на правой руке онемели, поэтому я схватилась за оружие левой рукой и попыталась вырвать его у нее из рук.

– Остановись! – крикнула она и попыталась меня пнуть, однако хватку я не ослабила, как и свое внимание на ее руке. Я ударила ею об пол, раз, два и три.

Пистолет отскочил в сторону.

Я вскочила, схватив его, собираясь прицелиться в направлении Лиама, как вдруг кто-то ударил меня сзади.

Я забыла про третьего агента. Что было глупо.

Он был по меньшей мере 90 килограммов веса. Я ударилась животом об пол, припечатанная весом его натренированного тела, отчего у меня выбило воздух из легких, а пистолет улетел в другую часть комнаты. Он встал на колени и завел мне руки за спину.

– Я же говорил вам поднять ваши чертовы руки вверх! – сказал он, почти вывернув мне плечо из сустава.

Мне не хотелось применять магию. Не так, не перед агентами Сдерживающих, которые уже были уверены, что мы монстры.

Но женщина уже успела встать на ноги и направлялась в сторону пистолета. Лиам все еще сражался со вторым агентом, только и было видно, как они размахивают руками. Если они схватят нас после этого, у нас буду проблемы. И не только потому, что я Восприимчивая, а он – подозреваемый в убийстве, но и из-за неповиновения во время ареста и нападения на офицеров при исполнении.