Текст книги "Пробуждение любви"
Автор книги: Хизер Гротхаус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Микаэла выглянула из-под одеяла и увидела, что мать держит в руках мятый кусок пергамента. Девушка тут же поняла, что это, и на нее нахлынули воспоминания о том интимном вечере в спальне лорда Алана, и она с трудом сдержала слезы. Как же она ненавидела этого человека!
– Сожги его, – сказала Микаэла и вновь спряталась под одеяло. Ей не хотелось видеть жалостное оправдание, заставившее лорда Алана жениться на этой отвратительной, мерзкой, противной Джульетте. И было это по-христиански или нет, ее нисколько не заботило, что лорд Родерик Шербон ищет себе жену!
Неожиданно Микаэла еще раз вылезла из-под одеяла и выхватила пергамент из рук матери. Она долгое время не отрываясь смотрела на него.
Затем на ее лице появилась улыбка.
Глава 6
Если и был один положительный момент в женитьбе Алана Торнфилда, то это что именно свадебный пир подсказал еще трем леди посетить Шербон в надежде стать состоятельной женой Родерика, Родерик подозревал, что женщины ослеплены красотой и обаянием Хью и надеялись, что жених окажется столь же привлекательным. Но из трех новых претенденток у одной при виде мрачного замка не хватило смелости даже проехать по подъемному мосту, вторая лишилась мужества, лишь миновав внутренний двор и заглянув в зал; оставалась лишь одна, чтобы быть допрошенной Хью.
Она находилась здесь уже пару дней – эта новая девушка, как бы ее ни звали, – а Родерик держался на расстоянии, надеясь, что вновь прибывшая будет иметь время привыкнуть к промозглому и нездоровому воздуху Шербона, прежде чем он предстанет перед ней в своем неприглядном виде.
Но время поджимало, и Родерик мог позволить ей лишь два дня, чтобы освоиться. Они встретятся сегодня, и, возможно, лицо, которое он увидит, будет лицом его невесты. Очевидно, она обладала большей выносливостью, чем другие, – лишь еще одна до нее оставалась в его резиденции два дня, и у той женщины было несколько недостатков – среди них то, что она плохо видела, и у нее были проблемы со слухом.
Воспоминание о той старой деве заставило Родерика мрачно усмехнуться.
Он подошел к своему стулу за столом лорда в огромном зале, удовлетворенный тем, что его указание разжечь яркий огонь в квадратном открытом очаге выполнено. Он понимал, что был строг и непреклонен со слугами, но Магнус Шербон, вероятно, был прав в своих методах управления штатом слуг в замке. Как только он умер и перестал управлять ими, они превратились в дикарей, грабящих тот самый замок, который был их домом.
Нужна была твердая рука, и Родерик находился как раз в том состоянии, которое требовалось,'чтобы взять верх над своим прошлым.
Он вытянул левую ногу, чтобы снять нагрузку с колена, в тишине зала – он приказал, чтобы слуги оставляли его абсолютно одного в течение дня, пока он их не позовет.
«Точнее, пока не заорет», – говаривал раздраженно Хью.
Стоило Родерику подумать о Хью, как тот вошел в арочный проем двери западного крыла. Перед ним, перебирая толстенькими ножками, по гладким камням пола вприпрыжку бежал Лео.
Скоро ему исполнится три года, с удивлением подумал Родерик. Три года – и почти год прошел с тех пор, как он оставил свою мать в Константинополе. Он был так мал, что давно перестал плакать по ней и вряд ли вспоминал ее. Но Родерик не забыл Аурелию – да и как он мог? О ней напоминали радостные глаза малыша и широкая улыбка, и когда Родерик видел их, его сердце предательски замирало.
– Вод-вик, – позвал Лео, устремляясь к краю стола и останавливаясь около Родерика, ухватившись маленькой ручкой за ножку стола, чтобы затормозить быстрое движение. Он всегда выглядел нетерпеливым. – Пивет, Вод-вик.
– Добрый день, Лео, – приветствовал его Родерик.
Мальчик придвинулся поближе, вытянул ручку и легко похлопал левую ногу Родерика. Его личико выражало надежду.
– Можно сесть?
– Нет, – ответил Родерик, и физический дискомфорт заставил его нахмуриться. – Не сегодня. Я… я очень занят делами. Уверен, ты понимаешь, – ворчливо пояснил он, и его слова эхом отозвались в большом пустом зале.
– Беги на кухню, Личинка, – сказал Хью, беря мальчика за руку и поворачивая к себе лицом. – Может быть, тебе удастся выпросить у кухарки бисквит к завтраку.
– Холосо, Хю, – весело сказал Лео, но, прежде чем уйти, вновь взглянул на Родерика, причем его личико снова приняло торжественное выражение. – Пивет, Вод-вик.
– Пока, Лео, – ответил Родерик и посмотрел, как мальчик бросился к выходу.
– Она идет сюда. – Это было утренним приветствием Хью после того, как Лео оставил их вдвоем. – Мы с Лео прошли мимо нее в коридоре. Ты нервничаешь?
– Нет, вовсе нет, – усмехнулся РодерИк. – Почему я должен нервничать?
Хью пожал плечами.
– Она хорошенькая? – неожиданно спросил Родерик.
– Осмелюсь сказать «нет». – Хью поднял одну бровь. – Но, похоже, у нее все зубы целы, это уже кое-что.
Родерик невесело рассмеялся. Вот чем ему приходится довольствоваться! Денег больше, чем у церкви, а он вынужден побираться, словно нищий.
Затем Хью привычно принялся критиковать друга:
– Черт возьми, Рик, почему ты всегда носишь этот проклятый плащ? Я думал, что вчера вечером ты попросишь Харлисс подстричь тебе волосы.
– Эта идея была вовсе не моя, а твоя. Я скорее пробегу перед двором короля Генриха в чем мать родила, чем подпущу к себе Харлисс с лезвием.
– Да, хотел бы я это увидеть, – засмеялся Хью.
– Я ношу плащ, потому что он мой и я так хочу.
– Ты носишь его потому, что стыдишься. Снимай хотя бы капюшон, когда ты один или со мной. Ради всего святого.
– Предупреждаю тебя, Хью, ты слишком много себе позволяешь. – Но Родерик откинул капюшон на плечи, чувствуя себя обнаженным и уязвимым. На самом деле он так привык к своему костюму, что надевал его по привычке, почти не замечая, во что одет.
– Но кто-то должен сказать тебе это, – быстро ответил Хью. Затем его глаза обратились к кухне, и Родерик, повернувшись, увидел высокую женщину в скучном платье цвета старой кости. Даже на расстоянии фигура напоминала скелет.
Родерик тут же подумал, что делить постель с такой женщиной – все равно что броситься на кучу заостренных палок, и вздохнул. В его состоянии он никогда не уложит ее в постель.
– Пожалуйста, Рик, прошу тебя, не утруждай себя попытками напугать ее. Ради нас всех.
Путешествие в Шербон было продолжительным – мили и часы переплелись, когда колеса экипажа катились по грязной, в рытвинах дороге. Но время между тем, как взошло солнце, и до момента, когда оно находилось высоко в небе, дало Микаэле возможность обдумать ее импульсивное – и, может быть, детское – решение.
Она предлагала себя в жены Шербонскому дьяволу. Точнее, его сыну. Теперь покрытому шрамами человекообразному зверю. В воображении Микаэлы это должно было стать вознаграждением на многих, многих уровнях, потому что это не только сокрушит Алана Торнфилда, который не унаследует Шербон, но и откроет сундуки с монетами, которые, как чувствовала девушка, давно должны были быть выплачены ее семье.
Проклятые деньги! Не важно, каким нелепым, противным и звероподобным может оказаться Родерик Шербон, Микаэла поклялась, что выйдет за него замуж. Она должна это сделать. Существовали долги, которые необходимо было оплатить.
Микаэла была удручена тем, что ее собственная жизнь принесла ей столько горя. Она пыталась быть хорошей дочерью – послушной, мягкой, доброжелательной. И результатом этого было то, что все ее пинали и топтали. Нет, довольно. Теперь она не та, что была. В Шербоне ее ждет совсем другая жизнь.
Однако дикие фантазии о том; что ждало ее на этой земле, витали у нее в голове, словно она вновь была молоденькой девушкой, испуганной летней грозой или тенями на полу ее спальни. И эта новая, повзрослевшая девушка искренне радовалась тому, что в этом долгом путешествии в маленькой семейной повозке ее сопровождают родители. Уолтер все еще помнил путь, хотя уже много лет не бывал в Шербоне.
Они въехали на небольшой холм, и впереди в лучах полуденного солнца перед ними возникли, словно туманный темный призрак, неровные стены замка с бойницами и разрушающейся башней. Среди окружающего лирического пейзажа они выглядели как зловещая горная цепь.
Экипаж остановился, и все семейство Форчун молча принялось рассматривать замок. Уолтер заговорил первым.
– Ты уверена в своем решении, Микаэла? – спросил он.
Микаэла судорожно сглотнула.
– Да, папа, уверена.
Меньше чем через час повозка уже грохотала по опущенному подъемному мосту замка Шербон, проезжая мимо увитых виноградником стен барбакана, толщиной в двадцать футов, влажных от тумана и покрытых мхом и листвой, словно он был заколдован. Здесь, на уровне земли, висел туман, и казалось, будто из окружающего реального мира английской сельской местности они попали в темное царство из народных преданий.
Хотя никто не обратился к ним, когда они приближались к замку и миновали ворота, что заставило Микаэлу подумать, не было ли это место покинуто всеми, они наконец увидели возле стен множество крепостных, занятых каждый своим делом. Однако широкий внутренний двор был мрачным, никто не разговаривал, не кричал и не обращался друг к другу, не слышно было работных песен. Даже звон металла, доносившийся из кузницы, звучал как-то приглушенно.
Никто не обращал внимания на людей, проезжающих по двору в повозке.
Уолтер направил повозку вокруг южной стороны внутренней стены, когда неестественную тишину двора нарушил пронзительный скрежет.
Дверь в башне замка распахнулась, и высокая женщина, выглядевшая так, словно долгое время недоедала, выскочила из дверного проема в вихре тускло-коричневой юбки, которую она яростно сжимала в кулаках. Она мчалась навстречу повозке с той скоростью, на какую были способны ее ноги, с полными ужаса глазами и широко открытым ртом. Женщина буквально пролетела мимо семейства Форчун, не замечая их, и Микаэла повернулась, чтобы увидеть, как та исчезла в темном горле барбакана.
К тому времени, когда дверь в башню захлопнулась и звук эхом отозвался во внутреннем дворе, Микаэла собралась с мыслями.
Никто из крепостных не пошевелился, чтобы помочь женщине, некоторые лишь с легким любопытством наблюдали за ней, пока она не скрылась из виду. Затем они вновь принялись за свои дела.
– Микаэла, – начала Агата нежным, обеспокоенным голосом.
Но Микаэла знала, что если она позволит матери вслух высказать страхи, занимающие ее собственный ум, она никогда не выйдет из повозки, чтобы совершить то, что собиралась. Она подобрала юбки, сжимая в кулаке смятое обращение лорда Шербона, и спрыгнула на землю.
– Подождите меня здесь, – бросила она через плечо родителям и была рада спокойному, уверенному тону, каким произнесла эти слова. Она выпрямилась и направилась к башне, готовая бросить вызов самому дьяволу.
И вот она оказалась перед дверью, высокой и широкой, толстой и крепкой. И неожиданно поняла, что для нее это была больше чем дверь. Она олицетворяла ее неопределенное будущее.
Микаэла постучалась.
Едва ее рука перестала стучать, какдверьнадюйм приоткрылась и раздался мужской голос:
– Итак, вы передумали? Это ужасно. Вам бы… – В приоткрывшемся отверстии показалось лицо, наполовину скрытое тенью. Глаза, казалось, проскользнули мимо девушки и остановились на повозке, словно в поисках выбежавшей ранее женщины. Затем его взгляд, сверкнувший в темноте, словно пригвоздил ее. – Что вам угодно?
Микаэла собрала всю свою отвагу и произнесла в щель в двери:
– Лорд Шербон, полагаю?
Пергамент вырвали у нее из рук, и через мгновение человек в двери расхохотался. Казалось, он обращался к кому-то, находившемуся внутри.
– У нас еще одна претендентка, Рик! Бедняжка, она решила, что я – это ты. – Дверь широко распахнулась. – Добро пожаловать в Шербон, мисс Форчун!
Родерик по-прежнему стоял в тени – он находился на пути в свои покои, когда приветствия Хью в адрес неожиданной посетительницы достигли его ушей.
К ним наведалось уже достаточно бедняжек.
Но вот дверь широко распахнулась, впустив слабый, затуманенный солнечный свет со двора, и Родерик увидел в проеме двери женский силуэт. Он отступил назад на нижнюю ступень лестницы, оказавшись в темноте коридора.
– Ну что ж, входите, входите! – скомандовал Хью. Девушка заколебалась и оглянулась назад:
– Мой сундук… мои родители…
– Вы совершеннолетняя? – Когда посетительница неуверенно кивнула, Хью устало вздохнул и, наклонившись мимо нее, прокричал в дверь: – Мне некогда возиться с вами! Да-да, с ней все будет в порядке. Просто выбросьте сундук, так, благодарю. Счастливого пути. – Он втащил девушку за руку внутрь и захлопнул за ней дверь.
Хью буквально подтащил незнакомку к столу лорда, поглядывая в сторону коридора, где скрылся его друг.
– О, вы пропустили его, он только что был здесь, – с сожалением произнес Хью, обращаясь к гостье – совсем девочке, как теперь увидел Родерик. Хью повернул низенький табурет, отпустил руку девушки и похлопал сиденье. – Присаживайтесь, – произнес он, а сам плюхнулся в кресло Родерика, протягивая руку к стопке пергаментов и перу.
Девушка мгновение оставалась на ногах, словно сомневаясь в том, стоит ли ей оставаться здесь, и Родерик воспользовался этими мгновениями, чтобы получше рассмотреть ее.
Она была… очаровательна. С белокурыми, нет, скорее рыжеватыми, нет, все-таки белокурыми волосами, зачесанными на висках и заплетенными в длинную косу. Она не была ни худощавой, ни полной, с прямой спиной. Одета аккуратно.
Ее профиль просто зачаровывал – нежно округлые щеки с румянцем от смущения, изящно сведенные брови, бутон сжатых губ. Ушки ее напоминали маленькие раковины, бледные и совершенные по форме.
Вряд ли она появилась здесь в ответ на его приглашение.
– Ну же! Вы собираетесь присесть или нет? – требовательно спросил Хью. – Если вы передумали, вам следует бежать, бежать и бежать немедленно – ваши родители теперь уже наверняка переехали через подъемный мост. Уверен, до вашего дома весьма неблизкий путь, – он с пренебрежением оглядел ее простенькое платье, – откуда бы вы ни приехали. Полагаю, что не из Торнфилд-Мэнора.
Девушка все еще продолжала стоять.
– Благодарю вас за заботу, но думаю, я останусь. – Для слуха Родерика ее голос прозвучал как легкий ветерок над речной рябью – освежающий, легкий и мелодичный. Она присела на табурет.
– Отлично. – Хью держал перо наготове. – Ваше имя? Полагаю, ваше настоящее имя не мисс Форчун.
– Леди Микаэла Форчун, – сообщила она. – Мои родители – Уолтер и Агата. Мы вассалы на земле Торнфилд-Мэнора, на самом юге графства.
«Форчун, – подумал Родерик. – Я знаю эту фамилию».
– О, так вы на самом деле мисс Форчун! – Хью выглядел очень довольным, внося в свой талмуд полученную информацию. – Сколько вам лет?
– Будет двадцать в следующем январе.
– Итак, пока – девятнадцать.
– Да, извините.
– Были ли вы замужем?
– Нет.
– Осмелюсь заметить, что я уже знал ответ. Ха! Дети?
– Нет.
– Заболевания?
– Простите?
Хью вздохнул.
– Триппер, проказа, кровоточащие раны, затуманенное зрение – короче, вы больны?
– О нет. Я вполне здорова.
– Разыскиваетесь по закону?
– Надеюсь, нет! – воскликнула она.
– Но я должен был задать вам этот вопрос, вы понимаете? Вас удивит, сколько – впрочем, это не важно. – Хью отложил перо и откинулся в кресле, чтобы получше разглядеть леди Микаэлу Форчун. – Условия соглашения, как вы, очевидно, прочитали – полагаю, вы умеете читать?
Родерик увидел, как поднялась одна изящная бровь.
– Да, немного.
– Отлично. Последующие девяносто дней в Шербо-не, то есть все эти дни, один за другим, пока будет определяться, подойдете ли вы как невеста, вы будете исполнять обязанности хозяйки дома и будет оценена ваша совместимость с лордом Шербоном. Если по истечении девяноста дней окажется, что вы отвечаете всем требованиям, и это устроит как вас, так и лорда, вы поженитесь. Ваш приз тогда будет узаконен и подарен вам. Понятно?
– Да, я…
– Хорошо. У вас есть вопросы?
– Да, я могу?..
– Отлично. Подпишитесь здесь. – Он пододвинул пергамент и перо к девушке, и та быстро расписалась внизу страницы. Затем Хью выхватил у нее и то и другое, вскочил с кресла и устремился к тому месту, где все еще прятался Родерик. – Пойдемте, пойдемте, я покажу вам вашу комнату.
Родерик отступил от лестницы и нырнул в укромное место позади нее, прежде чем Хью и семенящая леди Форчун вышли в коридор и устремились наверх. Воздух от быстрого движения девушки напоминал запах свежескошенной травы.
– Но мой сундук… – произнесла Микаэла в спину Хью.
– Да-да, уверен, в нем много ценнейших вещей. Мы пришлем его вам. До тех пор вы можете пользоваться тем, что оставила после себя последняя посетительница…
Родерик стоял в темноте с сильно бьющимся сердцем, погруженный в раздумья, пока свежий, зеленый аромат Микаэлы Форчун висел в воздухе, словно невнятное предупреждение.
Глава 7
Комната оказалась просто ужасной. Хотя и обставленная дорогой мебелью, со стенами, обтянутыми пышной тканью, она поразила Микаэлу атмосферой отчаяния и страха, как только она вошла в нее вслед за сэром Хью Гилбертом. Она вздрогнула так сильно, что споткнулась на ровном месте.
Хью Гилберт насмешливо взглянул на нее и продолжил знакомить ее с порядками в доме, что начал делать еще внизу, в холле.
– Еда подается три раза в день. Вы будете есть в одиночестве, но пища вполне сносная. Необходимые вам комнаты – через холл мимо вашей двери – три дюжины ступенек. На вашем месте я бы пользовался той, что справа. Слуги проникают в ту, что слева, – считая, что я не в курсе, – и последствия их диеты оставляют довольно неприятную атмосферу после себя.
– Необходимые комнаты?
– О Боже! – Хью тяжело вздохнул и закатил глаза, прежде чем наклониться вперед и произнести громким шепотом: – Куда вы ходите пописать.
– О! – Микаэла покраснела. – Когда я встречусь с лордом Шербоном?
– Когда вы… – Хью громко расхохотался: – Вы с ним не встретитесь, куколка! Когда он будет готов оценить вас, вас пригласят к нему. До тех пор просто занимайтесь своими обычными делами.
– Оценит меня? – Этот человек крайне раздражал ее. – Вы имеете в виду – как корову?
– О нет, миледи, – ответил Хью, который, казалось, был в ужасе от предложенного сравнения. – Скорее, как лошадь.
Микаэле захотелось, чтобы у нее в руках оказался внушительный камень, который она могла бы запустить в собеседника.
– Если окажется, что вы нуждаетесь в чем-то, чего не могут предоставить слуги – что вовсе не удивит меня, поскольку они глупы и неумелы, – просто пришлите мне записку. Сэр Гилберт тут же примчится к вам на помощь.
– Сэр Хью Гилберт? – Микаэла подчеркнула слово «сэр», глядя на его изящный костюм. Он был не просто изящным – он был великолепен, из тонкого бархата с богатой вышивкой. Такая одежда больше подходила королю, чем скромному странствующему рыцарю. – Вы?
Глаза сэра Хью блеснули, словно замерзшие синие озера, красивые губы вытянулись в полоску.
– Да. Сэр. «Лорд Ничтожество» вряд ли произведет впечатление, вы согласны? – Он натянуто улыбнулся. – Если позволите, я распоряжусь, чтобы принесли ваш сундук. – Он отвесил поклон с насмешливой улыбкой: – Мисс Форчун.
Дверь тут же захлопнулась за ним.
Микаэла буркнула что-то себе под нос и повернулась в поисках подходящего объекта, на который можно было бы вылить накопившиеся эмоции. Но ее свободная, поношенная туфелька соскользнула с ноги, и каблук запутался в ковре на полу, у нее подвернулась лодыжка, и она с криком упала на пол. Приземлившись, она услышала странное хихиканье, которое могло исходить только от ребенка, и приподнялась, оглядываясь вокруг.
– Кто это? Кто здесь? Покажитесь! – Микаэла перевела дыхание и прислушалась, но не услышала ни звука. Ощущение, что за ней наблюдают, ледяным холодом пробежало между лопатками.
В замке Шербон водились привидения? Это объяснило бы мрачное окружение, но Микаэла не была уверена, что сможет делить свою спальню с привидением, каким бы ни было за это вознаграждение.
И как же она будет раздеваться при посторонних?
– Привет, – спокойно произнесла Микаэла. Она судорожно сглотнула. – Вы… вы привидение?
Хихиканье раздалось снова, позади нее. Микаэла быстро села и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть маленького мальчика, выскочившего из-за шторы и устремившегося к двери.
– Подожди! – вскричала она и попыталась подняться на ноги.
Но черноволосый малыш распахнул дверь и вылетел в коридор, перебирая босыми ножками.
Микаэла сидела на полу, размышляя. Возможно, ребенок принадлежал кому-нибудь из слуг в Шербоне, его привели в замок и велели никому не показываться – этим можно объяснить, почему он прятался. Она оглядела унылую комнату, где отчаяние, казалось, сочилось из стен, затем посмотрела в сторону открытой двери и темного коридора за ней.
Мальчик, более знакомый с замком, чем Микаэла, скорее всего уже очутился за каменным сердцем замка на своих быстрых ножках. Ей ни за что не поймать его.
«Занимайтесь своим делом», – вспомнились ей слова сэра Гилберта Хью.
Если она станет леди Шербон, разве дети слуг – их местопребывание и неподобающее поведение – не ее дело? К тому же она должна изучить все переходы и коридоры своего будущего дома. И если она найдет мальчика, возможно, это поможет ей узнать причину странного поведения обитателей замка. А может быть, она встретит великого и высокомерного лорда Шербона.
Микаэла поднялась на ноги и вышла в коридор, оставив дверь распахнутой.
Родерик, прихрамывая, прошел прямо в свои покои. Он был уверен, что Хью вскоре последует за ним. Так и случилось. Его красивый темноволосый друг, фыркая от смеха, вошел в комнату вскоре после того, как Родерик устроился в кресле и начал борьбу со своими сапогами.
Проклятая обувь не понадобится ему до полуночи, когда он сможет спокойно двигаться по средневековому замку, теперь, когда последняя претендентка сбежала. Правда, к его величайшему сожалению, у него в доме устроилась новая девушка, и в данный момент Родерику не хотелось иметь с ней никакого дела.
Она представляла для него угрозу, он отчетливо чувствовал это, – была нежеланной, но необходимой для его выживания.
Хью закрыл за собой дверь и согнулся, упершись в колени руками, давясь от хохота.
– Полагаю, новая девушка развеселила тебя? – поинтересовался Родерик. Его голос прозвучал довольно зло, но сердце все еще странно и незнакомо стучало от вида мисс Форчун. Родерик объяснял себе свое состояние тем, что эта девушка, вероятнее всего, была его последней надеждой получить Шербон, а не ее запахом, тембром голоса и необычного цвета волосами. На него произвело впечатление, как она пыталась казаться смелой и в то же время выглядела такой наивной, когда отвечала на детальные и, он должен был признать, грубые вопросы Хью. А возможно, это было результатом того, что Родерик разглядел в ней честного и откровенного человека, но, что бы это ни было, он не мог не беспокоиться.
– О Господи, да! – Хью задыхался от смеха. Он приблизился к кровати Родерика и повалился на нее. – Отлично, отлично, Рик, ха-ха!
– Ты собираешься рассказать мне, что рассмешило тебя, или же будешь просто валяться на моей постели?
Хью вздохнул, чтобы успокоиться, но перестать смеяться было нелегко. Наконец он, казалось, справился со своим весельем.
– Я знаю этого цыпленка, Рик, я уже видел ее, четыре дня назад – на празднике в Торнфилд-Мэноре.
– Она была в Торнфилд-Мэноре? – Родерик с трудом стащил с левой ноги высокий, жесткий сапог с восклицанием: – Ух ты, треклятый! – и бросил его на пол. – Как гостья?
– Поскольку она сидела за собственным столом лорда рядом с ним и его дочерью, по моему первому предположению – почетная гостья.
– Это оказалось не так?
– Не так. Она была нанята компаньонкой к его дочери.
– Она была там служанкой?
– И да и нет, – ответил Хью со смехом в голосе, словно воспоминание защекотало его. – Элизабет Торнфилд онемела после наступившей некоторое время назад смерти матери. Мисс Форчун сумела вывести девочку из ее замкнутого мирка, и Торнфилд был так поражен и обрадован, что предложил ей место в своем доме за освобождение от налога ее родителей. Похоже, что все трое очень… сблизились. Они были настолько близки, что мисс Форчун и девочка полагали, что Торнфилд женится на ней.
– Готов поклясться, ты болтлив, как кухарка.
– О, Рик, ты несправедливо порочишь меня! Я узнал все это не из сплетен – дочка Торнфилда стояла перед всеми гостями в зале, когда заявила, что отец должен жениться не на леди Оспри, а на мисс Форчун, и это прямо перед началом церемонии! Все почувствовали себя глубоко оскорбленными!
Что-то острое пронзило желудок Родерика.
– Тебе не кажется, что меня это не касается?
– Откуда мне знать? – запротестовал Хью. – Я думал, она просто служанка с довольно забавными амбициями. Это было не больше чем смешная история, а я знаю, что в последнее время тебе не до юмора. До сегодняшнего дня я не знал, что она благородного происхождения.
– Форчун, Форчун… – пробормотал Родерик. Он силился вспомнить, с чем связано это имя, потому что он был уверен, что слышал его раньше, в связи со своим отцом.
–. Итак, Рик, что дальше? – спросил Хью, вставая с кровати и подбирая брошенные кое-как сапоги друга. Он наполнил вином кубок и вложил его в руку Родерика. – Пара дней, и ты встретишься с этой девушкой?
От этих слов Родерика бросило в холодный пот.
– Не думаю, Хью. Чем дольше откладывать эту встречу, тем лучше.
– Хм!.. И причина этого…
Родерик уставился в пол, подперев голову левой рукой, а правой взбалтывая содержимое кубка, сосредоточившись на том, как он владеет мускулами. После продолжительного молчания он объяснил причину, пусть это и уязвляло его гордость. Хотя кому еще он мог открыться, как не верному Хью.
– Она – моя последняя надежда получить Шербон, – спокойно произнес Родерик. – Мне исполнится тридцать через сто восемьдесят восемь дней. Если Микаэла Форчун не останется…
– Итак, ты наблюдал за нами! – воскликнул Хью с усмешкой, когда до него дошло, что Родерик скрывался достаточно долго, поскольку узнал полное имя девушки.
– Если она не останется или что-то во мне или в замке ее не устроит, все достанется Алану Торнфилду.
– Ну и пусть, – спокойно произнес Хью. – Я ненавижу это место, Рик, ты тоже ненавидишь его…
– Я не ненавижу…
– Чушь! Ненавидишь! – воскликнул Хью. – Ходить там, где ходил твой отец, жить в комнатах, где умерла твоя мать, где ты видел, как били и убивали слуг и крепостных, где так плохо обращались даже с тобой, – все это гложет тебя.
– Это подстегивает меня, – возразил Родерик. – Тебе не понять этого, Хью. Назвать Шербон своим – цель моей жизни и мое вознаграждение. Я должен добиться этого. Я обязан здесь многое исправить…
– Исправить? – Хью поднялся на ноги. – Применяя ту же тактику, что и твой отец?
– Нет, конечно.
– Именно ту самую! Ты не можешь простить, Рик, ни слуг, ни меня, ни себя. Ни Лео. Ведь он, черт подери, очень любит тебя, аты ведешь себя так, словно его не существует…
– Довольно! – прорычал Родерик. – Второго предупреждения не будет, Хью.
– Приношу свои извинения, – произнес наконец Хью. – Прости меня, Рик. Конечно, ты сможешь увидеться с мисс Форчун, когда сочтешь это нужным. Я в твоем распоряжении.
Родерик с трудом поднялся с кресла, и Хью тут же оказался рядом, когда тот ухватился за высокий столбик в ногах кровати. Он жестом отстранил друга.
– Я сам, Хью, оставь меня. – Родерик раскачал тело с помощью руки и опустился на кровать.
– Хорошо, Рик. Тебе понадобится что-нибудь, прежде чем ты выйдешь сегодня вечером? – Это было сказано как бы между прочим, но Родерик знал, что друг говорил всерьез, и был прав. Он не покинет своей комнаты до наступления полной темноты.
Родерик покачал головой, затем, когда Хью приблизился к двери, окликнул его.
– Она очень хорошенькая, не так ли, Хью? Хью замер на месте и оглянулся через плечо.
– Мисс Форчун, как ты называешь ее, – уточнил Родерик. – Она…
– Она странно выглядит, – заметил Хью. – Неловкая. Отчаявшаяся. Вероятно, мстительная.
Сказав это, Хью удалился.
Родерик лег на правый бок, но его рука запротестовала, и поэтому он снова перевернулся на спину. Он пристально посмотрел в сторону окна, но на улице было еще недостаточно темно для него, так что он прикрыл глаза рукой.
Он ждал наступления ночи.
Выйдя из комнаты, Микаэла пошла по коридору в направлении противоположном тому, откуда привел ее Хью, предположительно к комнате, где «вы можете пописать». Микаэла пользовалась уборной в Торнфилд-Мэноре, и ей было приятно, что Шербон мог похвастаться не одной, а двумя удобно расположенными комнатами для ее нужд. Привыкнув к жизни в Торнфилд-Мэноре, девушка теперь рассматривала удобства дома как абсолютно необходимые и улучила момент, чтобы заглянуть в обе, лишь для того, чтобы убедиться, что их действительно две.
В комнате слева, как и сообщил сэр Хью, стоял пренеприятнейший запах.
Она продолжила путь по коридору, хотя темноволосого мальчика и след простыл. Проход был широким, с низким потолком и извивался, как длинная стружка, появляющаяся из-под инструмента резчика по дереву. Как и весь тот Шербон, который ей уже довелось увидеть, коридор был темным-претемным, хотя, вечер еще не наступил. Вдоль стены на равномерном расстоянии друг от друга висели подсвечники со свечами, предназначенными для того, чтобы быть зажженными и рассеять мрак внутреннего пространства, но использовалась только каждая пятая или шестая, остальные, казштось, были словно нарочно сломаны у основания. Микаэла дважды поскользнулась, наступив на цилиндрические кусочки воска под ногами.
Длинные отрезки коридора были окутаны полной темнотой, и свет отдаленной свечи служил единственным проводником для Микаэлы. Стены, казалось, дышали холодом и словно шептали про зловещие, скрытые подо мхом тайны, которые она не хотела слышать. Микаэла торопливо шла от одного огонька к другому, не зная, были ли темные тени, мимо которых она шла, дверьми в другие комнаты или же черными привидениями, поджидающими ее.
Коридор перешел в узкую крутую лестницу, и Микаэла, несомненно, скатилась бы с нее, разбившись насмерть, если бы не так пристально смотрела на камни под ногами. На повороте лестницы она увидела трепещущий луч света, и до нее донеслись приглушенные звуки разговора, звон металла, хлопки, треск и громкие удары. Она почувствовала запах свежеиспеченного хлеба, и заурчавший живот, а также яркий свет заставили ее поспешить вниз.
Лестница неожиданно закончилась, и Микаэла действительно попала на кухню, оказавшись сразу возле широкого и длинного деревянного рабочего стола, где две женщины – одна низенькая и округлая, другая высокая, тощая и седая – рубили овощи.
