Текст книги "Смертельный дар"
Автор книги: Хизер Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Зак отвязал яхту от причала и указал Каэр на белую скамейку у главной мачты.
– Не представляю, что мы поплывем под парусами, – сквозь гул мотора донесся голос Каэр.
– Мы не пойдем под парусами.
– А как тогда?
– Дойдем на двигателе до того места, где обнаружили яхту Эдди.
Воздух был морозный и кристально-чистый. Погожий день. Похожий на тот, когда вышел в море Эдди. Вышел в море и пропал.
Зак освободил яхту от канатов, отошел от причала и направил ее мимо сигнальных огней канала.
Когда он оглянулся назад, оба, и Кэл, и Марни, стояли на причале, наблюдая за отплытием яхты. Заку было жаль, что он находится недостаточно близко, чтобы видеть выражение их лиц.
Глава 8
Каэр не могла вообразить, почему людям хочется это делать. Хотя яхта шла по воде относительно спокойно и плавно, на значительной скорости, с тех пор, как они покинули порт, было холодно. И ветрено. Весьма неприятное сочетание.
Зак, казалось бы, ничего не замечал. Он держал румпель и всматривался в далекий островок, к которому стремительно приближалась их яхта.
Там была каюта. Зак мог предложить ей войти внутрь и посидеть в тепле, но он этого не сделал. Более того, он будто не замечал холода или ветра, в большей степени создаваемого из-за скорости, на которой шла яхта. Ветер… Он свистел у их лиц подобно дюжинам брошенных в цель остро отточенных ножей.
Она сжала зубы и села на скамейку, буквально сжавшись в комок. Не собираясь говорить ни слова. До того момента, как Зак выключил двигатель, казалось, прошла вечность.
Несмотря на ощущение, что они находятся в море нескончаемо долго, еще и приплыли в никуда. Яхта навечно застряла посреди неизвестности. Не было заметно ни единой лодки на обозримом глазом пространстве, а до самого островка, к которому они направлялись, оставалась добрая сотня ярдов.
Она едва ли могла пошевелиться. Каэр чувствовала себя так, будто примерзла к тому месту, на котором сидела.
Зак не обращал на нее никакого внимания. Он встал и прохаживался взад-вперед по палубе, пристально оглядываясь по сторонам. Потом начал что-то поднимать с помощью рукоятки.
– Что вы делаете?
– Бросаю якорь.
Она наконец попыталась встать, но почувствовала боль.
– Вот так вы обычно и выходите на яхте в море?
– Нет. Обычно я хожу под парусом.
– Зачем ей мотор, когда есть паруса?
– Чтобы не приходилось идти под парусом.
– Тогда зачем яхта?
– Затем, что обычно, конечно, хочется развернуть паруса. – Он как-то странно посмотрел на Каэр. – Иногда нет ветра, а иногда, как сегодня, просто нужно добраться до места очень быстро.
Каэр прошла за ним к носу судна, передвигаясь осторожно из-за затекших конечностей и стараясь приноровиться к ходу яхты. Море казалось спокойным, но яхту все-таки качало на волнах.
– Что вы видите? – спросил Зак.
– Воду, – ответила она.
– Что еще?
– Небо. И Кау-Кэй, – задумчиво добавила она. – Какого черта вы докапываетесь? – спросила Каэр, нахмурившись. – Думаете, что Эдди скрывается на Кау-Кэй?
– Нет, – ответил Зак и взглянул на Каэр в упор. – Эдди мертв.
– Откуда вы знаете?
– Знаю. Эдди несвойственно так шутить. Он никогда бы не заставил волноваться Шона или Кэт. Он бы ни за что не пропустил прощальной вечеринки своего друга.
– Вы считаете возможным, что он был ранен, упал за борт и…
– С Эдди был пассажир. И нам об этом известно. Маловероятно, чтобы они оба упали за борт.
– Верно, – согласилась она.
Каэр видела, как Зак пропал в пространстве под палубой и минуту спустя появился с огромным контейнером. Он открыл его и извлек что-то большое и желтое. Потянул за петлю, потом перебросил за борт, крепко держа за шнур, чтобы тот не выскользнул из рук.
Желтая штуковина надулась и превратилась в некое подобие плота.
– Что вы делаете? – скептическим тоном спросила Каэр.
– Отправляюсь на остров.
– Шутите?
– Нет.
– На… этом?
– Клянусь, я недолго.
– О нет. Нет, нет. Вы не оставите меня здесь.
Он взглянул на нее, и его брови поползли вверх от удивления.
– Хотите со мной?
– Да.
– Вам лучше остаться здесь. Я все время буду приглядывать за яхтой. С нами на борту никого нет. Проверено.
– Я – с вами, – упрямо повторила она.
– Вы правда хотите отправиться со мной?
– Хочу? Нет же, черт побери. Но я здесь не останусь.
– Располагайтесь.
Зак подошел к борту яхты и вытащил из футляра, сделанного из стекловолокна, пару весел. Потом снова обернулся и посмотрел на Каэр:
– Давайте сначала я помогу спуститься вам.
Она настороженно посмотрела на него, совершенно неуверенная в том, что не упадет в воду. Но он крепко держал ее за руку, и она благополучно перебралась в надувной шлюп. Быстро и осторожно уселась, чтобы не раскачать его. Зак протянул ей весла, потом сам сел рядом.
До островка добрались довольно быстро, но, пока плыли, Каэр чувствовала леденящий холод воды, которая плескалась за бортом.
Они пристали прямо к песчаному пляжу. Зак выпрыгнул из шлюпа и протянул ей руку.
– Слава богу, вы не носите обувь на шпильке, – сказал он, глядя на ее кожаные сапоги на широком каблуке высотой один дюйм.
– Откуда вам знать? Бывают случаи, когда я ношу обувь на шпильке.
Зак холодно посмотрел на Каэр:
– Правда?
– Такое возможно.
Ее ступни проваливались в песок.
– Надо было предупредить меня, чем мы будем заниматься, – обратилась она к Заку.
Он втаскивал маленький шлюп на берег и, как только справился, начал целенаправленно исследовать окрестности.
Островок казался странным и пустынным, как подумалось Каэр, пока она шла вслед за Флинном. Там и тут росли редкие деревья, но на них совсем не было листьев. «Зима все-таки», – напомнила себе Каэр. Всюду встречались зеленовато-коричневые низкорослые кустарники, а береговую линию покрывал ворсистый ковер водорослей.
Над головой одиноко кричала чайка.
Зак прошелся вдоль берега, потом назад, окинул взглядом яхту. Через какое-то мгновение он повернулся и по своим же следам пошел обратно, но на этот раз намного дальше. Обняв себя за плечи, чтобы было теплее, Каэр следовала за ним.
Примерно через сто футов, у берега, который постепенно становился крутым и отвесным, Зак резко остановился.
– Что вам это напоминает?
Она посмотрела вниз, на землю. Ей это ничего не напоминало. Каэр присмотрелась внимательнее.
– М-м-м, похоже… что-то тащили по песку фут или два, – сказала она.
– Не думаю.
– Тогда что это?
– След ноги.
– След ноги? Должно быть, ступня была очень большая.
– Точнее, не ноги, а ласта.
Он пошел вперед, время от времени отступая на полшага в сторону, приглядываясь в поисках следов. Каэр инстинктивно отступала с места поисков.
Зак снова остановился, покачал головой:
– Слишком много времени прошло. Вряд ли этот след может как-то пригодиться. Скорее всего, я прав, но…
Он на мгновение уставился на Каэр, потом, сделав указательный жест рукой, сказал:
– Идите в том направлении. Ищите все. Абсолютно все, что не принадлежит этому острову.
– А что ему не принадлежит?
– Это может быть что угодно. В объявлении сказано, что устраивать пикники зимой запрещено. Море может быть довольно бурным, поэтому не хотят поощрять вылазки отдыхающих. Бригада рабочих в конце летнего сезона здесь все тщательно убирает, и здесь не должно остаться ничего, что указывало бы на присутствие человека.
Десять минут спустя Каэр решила, что управление парков проделало неплохую работу. Она совсем ничего не нашла.
Но когда она повернула обратно, чтобы подойти к Заку, он стоял на влажном песке, среди низкорослого кустарника, опустившись на колени. Вытащил из кармана небольшой пластиковый пакетик и аккуратно положил в него несколько травинок.
– А что, трава острову не принадлежит?
– На ней что-то есть, – сказал он, поднимаясь. – Все, мы сделали свое дело. Можем идти.
– Нет, – твердо сказала она. – Мы не закончили.
– Закончили.
– Не раньше, чем вы скажете мне, чем, черт побери, мы занимались, – упрямо повторила Каэр.
Зак взглянул на нее с раздражением.
– Эй, это именно вы привезли меня сюда. Если вы не хотели, чтобы я задавала вам вопросы, следовало оставить меня на берегу! – гневно воскликнула Каэр. – Я знаю, что вы расследуете исчезновение Эдди, но…
– Тальк, – невозмутимо ответил Зак.
– Тальк? – озадаченно повторила Каэр.
– Не хочу, чтобы вы что-то кому-то об этом рассказывали. Но я теперь знаю, как убийце Эдди удалось заставить его исчезнуть и потом исчезнуть самому.
Какого черта он рассказывает все это ей?
– С помощью… талька?
– Он убил Эдди, нырнул с яхты в залив и приплыл сюда. Не думаю, что у убийцы был сообщник. Скорее всего, он спрятал здесь лодку раньше.
– А для этого не требовался сообщник?
Зак пожал плечами, допуская, что ее точка зрения имеет право на существование. Киллеру бы не понадобился сообщник, чтобы вернуться, раз у него была лодка, но, чтобы спрятать ее, могла понадобиться помощь. Другого пути, чтобы вернуться отсюда в Ньюпорт, не найти. Если только он не отбуксировал лодку сюда, не оставил ее и не возвратился обратно в надежде, что никто не заинтересуется, почему он отправился с двумя лодками, а назад прибыл только с одной.
– Возможно. Однако я все-таки склоняюсь к мысли, что убийца работал в одиночку. Вопрос в том как? И означает ли это, что Шон тоже в опасности? Может, Кэт, в конце концов, не такая уж сумасшедшая.
Каэр медленно выдохнула:
– Кто-то мог на самом деле… нарочно выпрыгнуть за борт, в эту воду?
– Думаю, да.
– Но…
– У него был легкий водолазный костюм, и чтобы натянуть его на себя, убийца использовал тальк. Я обнаружил следы талька и на «Морской деве». И кажется, только что нашел его у самого основания этих травинок.
Зак направился к шлюпу. Когда подошел, резко остановился. Она шла за ним, совсем рядом, и врезалась прямиком в его спину.
Он обернулся, чтобы поддержать ее. Зак взглянул Каэр в глаза, и этот взгляд заставил ее поежиться.
– Не знаю, кто или что вы есть на самом деле, но отчаянно хочу верить, что вы действительно хотите помочь Шону.
Глаза Каэр широко распахнулись от удивления.
– Клянусь, я…
– Не лгите мне. Просто дайте слово, что хотите помочь Шону.
– Я действительно хочу помочь Шону. Клянусь.
Он продолжал смотреть на нее изучающим взглядом. Она не потупила взор, не отвела глаза в сторону. Как, черт возьми, он может доверять ей, к тому же с полным сознанием того, что с ней что-то не так.
Изучающий взгляд сменился подозрительным.
– Вы действительно заботитесь о нем должным образом? И он принимает только нужные препараты?
– Да.
– Хотите сказать мне что-нибудь еще?
Каэр отчетливо сознавала, что они совершенно одни на этом островке, по-зимнему пустынном, голом, окруженном равнодушно-холодным морем, и единственными свидетелями того, что может между ними произойти, станут лишь ветер и парящие в небе чайки. Но она также знала, что За к – энергичный, живой, теплый человек. Энергия, которую он излучал, была ощутима, несмотря на холод, витающий в воздухе и царящий в воде.
Его взгляд был прикован к глазам Каэр цвета морской волны. Они смотрели сурово. Пронизывающе. Взор их резал, как острый нож.
– Мне нечего вам сказать, – спокойно сказала она, глядя на него в упор.
– Не обманите моего доверия, – произнес Зак.
– Какого доверия? – спросила она, и в ее голосе сквозили нотки горечи.
– Меня поражает, что вы осмеливаетесь спрашивать об этом.
Она посмотрела в направлении лодки.
– Клянусь вам, что нахожусь здесь, чтобы Шон О’Райли был жив и здоров и здравствовал долгие годы.
Она снова обернулась и взглянула на Зака. Его взгляд ничуть не смягчился, и она помедлила, когда он протянул ей руку.
– Я всего лишь хочу помочь вам забраться в шлюп, – сказал он Каэр.
Она почувствовала себя неловко и дала ему руку.
Весь обратный путь он молчал. Покачиваясь и стараясь удержать равновесие, встал в маленькой надувной лодке, чтобы помочь Каэр подняться на борт «Морской девы». Потом запрыгнул сам и втащил шлюп. Быстро сдул его, положил весла обратно в контейнер.
Однако он не направился сразу к румпелю. Взял полотенца и тщательно высушил шлюп, потом сложил его и спрятал в чехол для хранения.
Каэр пристально смотрела на него. Зак тоже посмотрел на нее и вежливо сказал:
– Не хочу, чтобы кто-то знал, где мы были.
– Ладно.
– Возьмите в камбузе несколько баночек содовой или пива. Все должно выглядеть так, будто мы просто отправились на прогулку. Полюбоваться окрестностями с моря.
– Да, вы показали мне окрестности, – сказала она.
Зак наблюдал за ней некоторое время, потом кивнул.
Сначала она потянулась за пивом, которое стояло в небольшом холодильнике, но потом передумала и взяла содовую.
В конце концов, она же была медсестрой. И возвращалась, чтобы ухаживать за больным. Ей не следовало употреблять спиртное.
Очевидно, Зак решил, что все-таки может доверять ей, по крайней мере немного, или наконец-то заметил, что она замерзает, потому что начал проявлять заботу о ее благополучии.
– Может, хотите побыть какое-то время в каюте? Солнце скоро начнет садиться, поэтому на обратном пути будет еще прохладнее.
– Со мной все хорошо.
Ложь. Просто она была упряма. Она уселась на ту же скамейку, что и в начале путешествия, и ждала, когда он поднимет якорь и запустит двигатель на полную мощность.
Вокруг них разлетались брызги морской воды, прозрачные кристаллы, рассыпавшиеся по воздуху. Они шли на высокой скорости до тех пор, пока не появились огни канала. Потом яхта замедлила ход. Когда приблизились к причалу, Зак попросил ее встать и помочь привязать канаты. Каэр взяла их, как он велел, но у нее не было ни малейшего представления о том, как надо завязывать узлы. Он и не ожидал от нее этого. Как только Зак сильно сбавил обороты двигателя и они заняли намеченное место у причала, он сам выпрыгнул и закрепил узлы.
– Я научу и вас. В будущем, – рассеянно сказал Зак и одарил ее мимолетной улыбкой. – В следующий раз мы пойдем под парусами. Это весело. Вам понравится. Морской болезнью вы, кажется, не страдаете.
– Да, кажется, не страдаю.
Прочно закрепив канаты, он встал и шагнул к Каэр. Улыбнулся. И, помедлив мгновение, бережно отодвинул за ухо выбившийся локон:
– Ветер как следует потрепал вашу прическу.
– Ничего. Я великолепно провела время, знакомясь с окрестностями.
Потом он обнял ее. Каэр сильно удивилась и вздрогнула, но потом увидела, что из офиса вышел Кэл и направляется прямо к ним. Высокий, с рыжеватыми волоса ми, долговязый, красивый, но слегка грубоватый. И ступни у него были большие, но в целом его облик был не лишен привлекательности.
– Как вам понравилась прогулка на яхте?
– Было здорово. Несмотря на ужасный холод. Не представляю, как вы выдерживаете, – сказала Каэр.
Кэл улыбнулся ей:
– Надо сказать, у вас очень сильный акцент.
– А мне кажется, это вы говорите с акцентом, – сказала она, улыбаясь ему в ответ.
«Достаточно флирта. Пусть и безобидного», – с несвойственным ему раздражением подумал Зак.
– Надо возвращаться домой, – сказал он более резко, чем ему хотелось. – Мы и так долго отсутствовали. Кэл, если что-нибудь вспомнишь или найдешь что-нибудь, сразу же дай знать.
Кэл кивнул.
– Я снова и снова осматривался в офисе. Миллион раз пролистал этот журнал, – сказал он и в упор посмотрел на Зака. Мрачно. – Эдди мертв, да?
– Боюсь, что да.
Потом вышла Марни. Для такой холодной погоды она была одета слишком легко. И она дрожала. Торопливо подошла к мужу, прижалась к нему.
– Вам нужно приехать к нам летом, – сказала она Каэр. – Летом здесь хорошо.
– Да, а когда выдается долгая зима, лето может продлиться один день, – произнес Кэл.
Марни двинула его по руке.
– Приезжайте на этот день. Четырнадцатое июля. Сами все узнаете, – торжественно изрек Кэл.
Марни фыркнула:
– Эй, поверьте мне. Здесь лучше, чем во Флориде, откуда родом Зак. Тут можно как следует поджариться на солнце.
– Ну-ну, думай, что говоришь, – сказал Зак, изображая негодование. – Лето у нас длится дольше чем один день, вот и все. Нам пора. Увидимся.
Он одной рукой по-прежнему обнимал Каэр, пока они шли к машине. Она знала, что, как только они окажутся вне пределов слышимости, Кэл и Марни начнут оживленно их обсуждать.
– Не понимаю. Почему вы хотите, чтобы Кэл и Марни думали, что вы провели день, наслаждаясь видами… со мной?
Он бросил на нее быстрый взгляд:
– Мне нравится наблюдать за реакцией людей.
– Вам нравится заставлять людей беспокоиться.
– Иногда бывает полезно доставить некоторое беспокойство, – ответил Зак.
– Думаете, Кэл и Марни желали смерти Эдди? – спросила Каэр.
– Я думаю только о том, что возможно все.
Его мрачный и непреклонный тон удивил ее.
– Значит ли это… вы и правда считаете, что Аманда могла навредить Шону? Я решила, что…
– А я вам сказал. Я думаю только о том, что возможно все, – повторил он. – И еще, – внезапно напомнил Зак, – я не хочу, чтобы кто-нибудь прямо сейчас узнал о моей уверенности в том, что Эдди был убит, или о том, как убийце удалось скрыться.
Он снова изучающе смотрел на Каэр.
Она тоже не сводила с него глаз. Сказала ему правду. Она находилась там именно для того, чтобы защитить Шона, и не чувствовала нужды в том, чтобы снова и снова убеждать его оказать ей доверие.
– Понимаю, – сказала Каэр. – Я не скажу ни слова.
* * *
Зак подумал, что Шон чувствовал себя хорошо. Самое теплое время дня, когда солнце стояло высоко в небе, он провел, закутанный в теплое зимнее пальто, на улице. Вместе с Кэт.
Когда Зак возвратился, он позвонил детективу Морриссею, а потом тот заперся в комнате наедине с Шоном, чтобы поговорить о том, что удалось обнаружить Заку на яхте.
К концу разговора вошла Каэр, намереваясь дать Шону лекарства, и настаивала на непродолжительном отдыхе для больного.
Он сам дошел до накрытого к обеду стола и, казалось, был очень доволен, что Кэл и Марни присоединились к ним.
Во время еды Зак обратил внимание, что Марни была так же внимательна к Шону, как и Аманда, и, судя по выражению лица Аманды, она и сама это прекрасно осознавала, но все присутствовавшие за столом, включая Кэт, решили быть сердечными и добродушными друг с другом. И обед прошел в очень приятной обстановке.
От взгляда Зака не ускользнуло и то, что Каэр также внимательно и пристально наблюдает за всеми, как и он сам, будто старалась узнать о каждом как можно больше.
Действительно, настоящая медсестра. За исключением того, что она казалась… не медсестрой.
Он сошел с ума? Зак сам себе задавал этот вопрос.
Нет.
Просто подозревает каждого. Эдди убит. Ему не нужны были доказательства, чтобы убедиться в неоспоримости этого факта.
Вернувшись в свою комнату, он продолжал думать над теми же вопросами, которые занимали его ум целыми днями.
Почему?
Почему кому-то понадобилось убивать Эдди и, возможно, Шона?
Бизнес стоил чертову кучу денег. Это правда. Все выплаты и расходы контролировались партнерскими соглашениями и распоряжениями, поэтому было крайне неразумно кого-то из-за этого убивать. То же касалось и личных капиталов обоих мужчин.
Он не мог вспомнить никого, кому было бы выгодно убить Эдди из-за денег.
А Кэт скорее умрет, чем позволит, чтобы с головы ее отца упал хоть один волос.
Аманда была наследницей, но не получила бы никакой неожиданной суммы денег сверх того, что было ей положено. Практически все имущество отца наследовала Кэт.
Так если это не наследство, то что же?
Он сделал еще один звонок детективу Морриссею со своего сотового. Как и раньше. Не хотел, чтобы в доме кто-то мог его услышать. Морриссей уверил, что его люди тщательно и осторожно проверяют все фирмы, занимающиеся водолазным снаряжением, и прибавил, что будет только приветствовать стремление Зака удвоить усилия, работая в этом направлении. В итоге они пришли к заключению, что пока ничего подозрительного не обнаружено, но стоит продолжить поиски.
Зак поблагодарил его, потом попросил провести анализ вещества, найденного им на Кау-Кэй, и пообещал доставить его утром.
Он повесил трубку, проникнувшись еще большим уважением к Морриссею.
Копы не всегда бывают достойными людьми… А этот – настоящий коп. Такой, каким и должен быть.
Зак на это надеялся.
Не зная, чем еще заняться, он включил компьютер, вошел в Сеть и стал просматривать газетные заметки об исчезновении Эдди.
Везде были фотографии Эдди, но нигде не было ни единого сообщения, что его кто-то видел. И в последние дни никто не встречал человека по имени Джон Олден.
Зак решил, что завтра займется походами по разным местам, заглянет во все местные отели, мотели, гостиницы, предоставляющие номера с завтраком, надеясь на то, что кто-нибудь видел Олдена или слышал о постояльце с таким именем. Проверит все фирмы, расположенные вблизи офиса О’Райли, чтобы установить, не замечал ли кто незнакомца в период, относящийся к исчезновению Эдди. Казалось абсолютно невозможным, чтобы кто-то оказался на борту вместе с Эдди так, что никто ничего не видел. Кто-нибудь где-нибудь что-нибудь знал.
Но вопрос оставался открытым: чем Эдди владел, что знал? Почему он стал жертвой преступления?
Расстроенный, Зак выключил компьютер, направился к выходу в коридор. Он услышал голоса, доносившиеся из комнаты Брайди, и помедлил. Они не звучали тревожно, будто что-то случилось. На самом деле Зак различил смех в голосе Брайди.
Продолжая идти в том же направлении, он увидел, что дверь открыта. Остановился и заглянул.
Брайди сидела в кресле на двоих у окна, Каэр – за маленьким столиком, а Кэт развалилась на кровати.
– Зак! – Кэт вскочила и обняла его. – Присоединяйся. Брайди рассказывает нам истории об Ирландии.
– Уверена, что Каэр все они хорошо знакомы, но она такая душка и слушает бессвязные речи старухи, – объявила Брайди. – Но Зак – слишком серьезный молодой человек, чтобы обращать внимание на мои сказки.
– Сказки о чем? – спросил Зак.
– О лепреконах, – сказала ему Кэт.
– Я абсолютно ничего не имею против лепреконов, – ответил он. Потом, нахмурившись, посмотрел на Каэр, задавая немой вопрос: «А где же Шон?»
На вопрос, который он так и не озвучил, ответила Кэт:
– Здесь сейчас папин физиотерапевт. Он делает массаж, а после папе предстоит выполнить легкие упражнения.
– Для сердца полезно как можно раньше начать делать небольшую зарядку, – произнесла Каэр.
Зак присел на кровать, а Кэт плюхнулась рядом с ним. Взъерошила ему волосы, прямо как младшая сестра. Каэр наблюдала за ними, и он удивился, когда ее глаза, казалось, подернулись пеленой и она быстро отвернулась, как будто почувствовала, что вторглась в чужую жизнь.
– Дело в том, – объяснила Брайди, – как я рассказывала Кэт, сегодня люди озадачены и сбиты с толку этими человечками. Сняли несколько ужасных фильмов, в которых изобразили их как настоящее зло. И теперь это и вправду, полагаю, ловкие обманщики и очень удачливые. Они прячут свои сокровища, но поступают так только из-за того, чтобы они хранились для самой Ирландии. Если поймаешь лепрекона, тот должен быть честен с тобой, но знает лазейки и разные увертки, помогающие не играть по правилам, и пользуется своим преимуществом, если может.
– Ладно. Я в замешательстве, – сказал Зак. – Если я поймаю лепрекона, мне придется идти за радугой, чтобы получить свой горшок с золотом?
– Возможно. Но у человека очень мало шансов поймать лепрекона. Понимаешь, он не сбежит, если помнить о том, что нельзя сводить с него взгляда… Как только отвернешься, он улизнет. И был таков.
– А баньши? – хихикая, спросила Кэт.
– Ах, не стоит тебе смеяться, – ответила Брайди. – Баньши – это духи смерти, разве ты не знаешь? Когда слышишь пронзительный вой ветра, когда кругом сгущается тьма и наступают тени, знай, что приближаются баньши, и берегись.
Она говорила с такой мрачной серьезностью, что даже Зак вздрогнул, и ее слова были встречены минутой всеобщего молчания.
Но потом Каэр сказала:
– Погодите, Брайди, минутку. «Баньши» – от гэльского bean sidhe, что означает «женщина волшебного холма». – Она посмотрела на Зака и улыбнулась, будто немного смущаясь оттого, что так хорошо осведомлена о старинных легендах.
– По традиции, когда умирает любимый, причитают и плачут, но по традиции и радуются, изрядно выпивая, за прожитую жизнь. Некоторые говорят, что баньши – феи, трагически утратившие свои жизни в молодости, поэтому они могут искренне оплакать тех, кто ушел.
– Правда? – спросила Кэт. – Как-то я видела фильм, и в нем была баньши. Уродливая старая карга. – Ее передернуло.
– Извините, но это неправда, – сказала Каэр.
– Так вот, есть еще часть легенды, – промолвила Брайди. – Баньши – грустная, потому что умерла слишком молодой, но, однако, она добрая и великодушная, потому что заняла место того человека, который нуждался в упокоении. Она всегда должна быть сама собой – оставаться баньши, поскольку было бы ужасным грехом принудить занять ее место злого и жестокого человека. Роль баньши – облегчить путешествие души в другой мир, поэтому ей надо проявлять терпение и доброту. Злые при жизни люди остаются такими же злыми, когда умирают.
Каэр откашлялась:
– Да, это – одна из легенд. Баньши. Им принадлежит важная роль в поддержании баланса жизни и смерти. Смерть – только начало, столь же стрессовое, как и рождение в этом мире. Младенца приводит в мир мать. После смерти мы уходим на тот свет в одиночестве. Или так говорят.
Она покачала головой, будто хотела стряхнуть с себя все мрачные мысли, и повернулась к Заку:
– Древние ирландские легенды действительно очень красивы, понимаете? Они объясняют жизнь и придают ей волшебство. Разве нам всем не нужна в жизни хоть капля волшебства? – Внезапно Каэр поднялась. – Кэт, я иду вниз посмотреть, как там твой отец.
Кэт кивнула:
– Хорошая мысль. – Она зевнула. – Тетушка Брайди, пойду-ка я спать. Я уста…
Вздрогнув, она вдруг замолчала. Зак, сидевший рядом, почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь.
– Что такое? – с тревогой спросил он.
– Я просто думала…
– Что такое? – повторил он.
Каэр помедлила, чтобы послушать.
– В тот день, когда пропал Эдди… – начала Кэт.
– Если верить газетам, погода была идеальная. Никакого шторма, лишь легкий ветерок, – сказал Зак.
– Газеты не лгут. Этой зимой еще ни разу не было настоящего шторма, ветра, гнущего и ломающего деревья, но за одну ночь до того… хм… было нечто странное, – произнесла Кэт.
– Что такого странного ты заметила? – нахмурившись, спросила Брайди.
– Мне снились воющий ветер и вспенивающиеся морские волны.
– Ну, нам всем снятся сны, – тихо сказала Каэр. Минуту она казалась задумчивой, а потом спросила: – Эдди был… Эдди – ирландец?
– По крайней мере, по кругу своего общения, – ответила Брайди.
– Вообрази, – обратилась Кэт к Заку, – я вижу сны по-ирландски.
– Ты и есть ирландка, – подметил он.
– Я думаю, моя мама была той, что вы называете «типичной американкой без происхождения», – улыбнулась Кэт.
– Ирландия – в твоей крови, – твердо заявила Брайди. – И ты должна этим гордиться.
– Я горжусь. Конечно, горжусь. – Кэт встала и обняла Брайди. – Если ты и мой папа – ирландцы, я очень горжусь. Даже если это значит, что мне придется когда-нибудь встретиться с баньши.
Каэр направилась к выходу из комнаты, но помедлила и снова вернулась.
– Дело в том, что люди боятся баньши так же, как боятся смерти. Но умирают все. Смерть – не зло. Она – часть жизни. Естественное развитие. Нам ведь действительно не нравится отправляться куда бы то ни было с чувством неопределенности, неизвестности и в одиночестве. Поэтому баньши здесь, чтобы помочь совершить переход от жизни к смерти, держа за руку.
– Эй, дух смерти – это дух смерти, – сказала Кэт смеясь.
Каэр пожала плечами и улыбнулась:
– Ухожу проведать твоего отца.
Зак тоже поднялся:
– Пойду пожелать Шону спокойной ночи.
Он подошел к Брайди и нагнулся, чтобы поцеловать ее. Она взяла его за руку и ласково улыбнулась ему.
– Зак, так хорошо, что ты здесь. Так хорошо.
На минуту он сжал ее ладонь, слегка встревоженный тем, что она оказалась слишком теплой.
– С вами все в порядке?
– Самую малость устала, – сказала она ему. – Но я стара. Мне позволено быть уставшей.
– Может, стоит сказать доктору, чтобы заглянул к вам, когда придет в следующий раз? – спросил Зак.
– Как хочешь, – согласилась Брайди.
– И правда, тетушка Брайди, – сказала Кэт. – Сейчас и я тоже о тебе беспокоюсь.
– Я в порядке. Но раз вы так обеспокоены, помогите мне улечься в постель. И я соглашусь на визит врача. Возможно, я подхватила какой-то вирус. Для зимы дело обычное, – сказала Брайди. – Зак, ну иди уже. Спокойной ночи и благослови тебя Бог.
– Благослови вас Бог, Брайди, – сказал он.
Кэт кивнула, и Зак оставил их одних, чтобы Брайди могла подготовиться ко сну.
У самой двери в комнату Шона он догнал Каэр:
– Смерть – не всегда естественная часть жизни, знаете ли.
Она развернулась и посмотрела на него.
– Убийство – самая неестественная вещь в мире.
– Да, – согласилась она, решительно глядя ему в глаза. – В мире нет ничего более неестественного, чем убийство.
Глава 9
Ночью казалось, что дом стонет, плачет и шепчет.
Каэр лежала на кровати, сплетя на затылке пальцы. В темноте. Она разглядывала тени на потолке. Она прислушивалась и пыталась определить, откуда исходит каждый шум, доносившийся до ее слуха. Ветер играл деревянными оконными ставнями. Этот звук был ей знаком. Пляшущие ветви дерева стучали по стене верхнего этажа. Иногда пространство наполнялось каким-то тикающим звуком. Но он тоже был ей знаком, поэтому казался вполне естественным.
Сегодня поднялся ветер. Его вой напоминал скорбный плач. Сначала он был тихим. Горестное стенание, нежный плач по усопшему. Едва слышный. Но когда ветер усилился, обрушиваясь на зимние рамы, ставни и карнизы со все большим неистовством, высота звука возросла. Казалось, что кто-то кричит вдалеке, возможно, на очень удаленном расстоянии.
Все эти звуки…
Каэр прислушивалась к ним и узнавала, уверенная, что все остальные в доме крепко спят.
Потом вдруг услышала новый звук.
Он был едва различим. Тихий, запаздывающий. Скрипучий. Он шел с главной лестницы.
Она сказала самой себе, что это ничего не значит. Люди вставали и ходили туда-сюда даже глубокой ночью. В этом не было ничего необычного. Это не Брайди бродит в предрассветные часы. У нее в комнате есть вода и все, что может ей понадобиться. Она стара, но далеко не глупа. Передвигаться одной по дому в темноте чревато падением. И сломанным бедром. Она оставалась у себя.
Но Кэт могла тревожиться и провести ночь беспокойно. Вероятно, решила спуститься вниз и приготовить чай. И бог знает чем занимался Зак. Из того, что ей было известно, он мог часами бродить по дому на цыпочках каждую ночь.
Это не Шон. Во-первых, потому, что он принял лекарство и крепко уснул. Хотя он становился все крепче и здоровее день ото дня и, наверное, ему больше не понадобится медсестра. Не важно. Ее взяли на работу, и она останется. Самое главное, это не Шон, потому что его комната расположена внизу, а она слышала, как кто-то спускался по лестнице, а не поднимался по ней.
