Текст книги "Смертельный дар"
Автор книги: Хизер Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Я так понимаю, вы улетаете завтра вместе с нами.
– Да.
– Что же привело вас в отель?
– Спа-салон, – мгновенно выпалила Каэр.
– О-о?
Она вспыхнула. Проклятье! Она не краснела. Никогда. А он сегодня дважды сумел вогнать ее в краску. Это все от того, как он смотрел на нее. Как на обычную женщину. Будто спокойствие и красота – единственное, что имело значение.
– Я раньше не летала.
Как глупо! Но он с самого начала отнесся к ней с таким подозрением, словно она не та, кем хочет казаться. Каэр почувствовала необходимость убедить его в обратном.
– Честно говоря, – с сожалением промолвила она, – я не бывала за пределами Британских островов. Немного нервничаю перед полетом. Вот я и подумала попробовать что-нибудь такое… чтобы снять напряжение.
– А-а.
– Не буду вас задерживать. Вы, вероятно, направляетесь в свой номер.
– Да я не очень спешу.
Здорово, подумала Каэр. Значит, они теперь обречены стоять здесь, сверля друг друга взглядами?
Его губы медленно расплылись в улыбке, как будто он знал о том, что она чувствует себя не в своей тарелке, и пытался приободрить ее.
– Подготовились к поездке? – Он уставился на пакеты, которые Каэр оставляла на хранение у стойки администратора и теперь забрала.
– Как смогла.
Он смотрел на нее изучающе.
– Вы свободны?
– Свободна? О чем вы? – В разговоре с ним Каэр старалась проявлять осторожность.
– Я думал, что повидаю Аманду, а потом надо где-нибудь перекусить. И надеялся, что вы составите мне компанию.
– Да, Аманда, наверное, тоже проголодалась.
– Я всего лишь полагал, что ей захочется навестить Шона. Сегодня.
В голову Каэр внезапно прокралась мысль о планах Аманды на вечер. Но она надеялась, что Майкл проследит за Шоном и оградит его от «забот» жены.
Она моргнула, чтобы избавиться от непрошено возникшего перед глазами образа, и пристально вгляделась в лицо мужчины, стоявшего перед ней. Оно поразило ее. Решительные мужественные черты, яркие сияющие глаза, в которых играли все оттенки цвета морской волны. И эти темно-рыжие волосы… В этом лице сочетались серьезность зрелости и легкомыслие юности. Ей казалось, что ему не больше тридцати, но в то же время что-то в его взгляде выдавало глубокое знание и понимание жизни.
Частный сыщик. Перед тем работавший в судебных органах и в полиции. Несомненно, ему не раз приходилось сталкиваться с самыми темными сторонами человеческой натуры.
Но вряд ли даже ему было что-нибудь известно о Майкле и об агентстве.
– Вы же собирались что-нибудь поесть сегодня вечером, не так ли? Пообедаем?
– Я собиралась в паб, – ответила Каэр. – Повидаться с друзьями, – быстро добавила она. Попрощаться с друзьями – абсолютно естественное желание перед долгим путешествием.
– Если вам известно неплохое местечко, вы можете составить мне компанию?
– Конечно, – сухо ответила она. И тут же подумала, как объяснит ситуацию с друзьями, если он так настаивает на том, чтобы отправиться вместе с ней. Она решила, что это поможет ей выпутаться из неприятной ситуации и он поймет, что его приглашение не было принято с особым энтузиазмом. Но он не понял.
– Мы должны сделать все возможное для благополучия Шона. Вы и я.
– Тогда, может быть, одному из нас стоит остаться с ним в больнице?
– Нет необходимости. – Зак улыбнулся.
– Да-а?
– Один из санитаров – наш коллега.
– Чей? – Каэр нахмурила брови.
– Занят в нашем семейном бизнесе, – просто ответил он, пожав плечами. – Очень скоро вы окунетесь во все эти грязные семейные делишки и узнаете всю историю. Как вы уже поняли, Аманда и Кэт не ладят. Кэт всей душой верит в то, что ее отец заболел из-за своей жены.
– А вы во что верите?
Он снова пожал плечами:
– Вы же встречались с Амандой, верно? Ветреная? Взбалмошная? Да. Достаточно умная, чтобы осуществить идеальное преступление? Нет. Если только не является исключительно талантливой актрисой. Но непосредственно в данный момент не имеет ровно никакого значения, во что именно верю я. Лучше прикрыть тылы и выждать, случится ли что-нибудь. – Он был относительно спокоен, пока не произнес: – Один из партнеров Шона пропал, поэтому надо принять все возможные меры предосторожности. На всякий случай.
– Понимаю.
– Подождете меня?
Она хотела солгать. Хотела сказать ему, что она подумала: ее друзьям будет не слишком уютно в присутствии незнакомца на прощальной вечеринке, но не смогла заставить себя произнести это.
– Мистер Флинн, должно быть, вы устали. Ночной перелет, день, проведенный в больнице…
– Слишком потрепан и неопрятен, чтобы заслужить общественное признание? Да?
– Я не это имела в виду.
– Дайте мне десять минут.
– Если серьезно…
– Пожалуйста, – милейшим тоном попросил Зак.
Она колебалась какое-то мгновение. Потом нерешительно кивнула. Любой другой ответ мог бы показаться грубым. Возможно, Мэри окажет ей достаточно радушный прием, чтобы он увидел: по крайней мере, одна подруга у нее точно есть.
Сразу за вестибюлем был отличный бар. Он попросил, чтобы Каэр дождалась его там.
– Может, я оставлю ваши пакеты у себя?
– Что?
– Ну, пакеты с вашими покупками. Их можно оставить у меня в номере, пока мы обедаем. Потом я принесу их вам и провожу домой.
Она нерешительно смотрела на него, будто в тот самый миг ощутила себя пойманной в ловушку.
Но потом она разозлилась на себя за свой страх перед этим мужчиной, предельно хорошо зная, что тот относится к ней с подозрением и именно поэтому так страстно желает познакомиться с ней поближе. Каэр внутренне содрогнулась. Она не собиралась беспокоиться о нем. Она знала, что делает. И она не намерена позволить ему так или иначе вмешаться в выполнение ее собственной задачи.
Она уже упустила свой шанс сказать ему что-нибудь правдоподобное вроде «Простите, но я не совсем готова к этой поездке, мне надо пойти домой и упаковать вещи» или «Простите, но мне надо съездить за город, чтобы попрощаться с родителями».
И вот теперь она стоит здесь и выглядит как полная дура.
Ничего не остается, как только изображать саму любезность.
Использовать этого человека, если возникнет необходимость. Он, как никто другой, близок к семье.
Она протянула ему пакеты:
– Очень мило с вашей стороны. Благодарю.
С этими словами она резко повернулась и направилась к бару.
Глава 4
Дню, казалось, не будет конца. Долгий перелет, время, проведенное в больнице, бесконечные телефонные разговоры… Лучше бы всего этого не было. Или совсем не приезжать сюда, или остаться подольше… Если бы не его ощущения и не желание их проверить, он бы заказал обед в номер, а потом хорошенько выспался.
Но соблазн узнать как можно больше об этой медсестре, которая будет сопровождать Шона домой, был слишком велик. Зак никогда не судил о людях категорично, лишь опираясь на их внешность. И ему встречалось множество симпатичных сестер. Эта женщина показалась ему особенной. Не похожей на всех остальных.
Ее гладкое и нежное, словно фарфор, лицо с зеленовато-синими глазами не выходило у него из головы, пока он отмечался у стойки администратора, получал ключ и выслушивал долгую приветственную речь, когда шел к лифту.
Мысли о ней не покидали Зака, пока он наспех умывался, сбривал успевшую отрасти щетину, наскоро принимал душ и едва успел получить удовольствие от горячей воды, сожалея о том, что не может его продлить.
На ней было простое вязаное платье синего цвета, поэтому под свои черные джинсы и пальто он тоже выбрал синий свитер. Синий, подумал Зак, последний раз взглянув на себя в зеркало. Глубокий, насыщенный темно-синий цвет, но все равно не такой, как цвет ее прекрасных глаз.
«Ты что, парень?» – спрашивал он себя. Он собирался не оценивать ее по добродетельной внешности, а намеревался разгадать, понять, кто она на самом деле, потому что именно эта женщина будет находиться рядом с Шоном какое-то время. Но поскольку эта внешность не давала ему покоя, возможно, следует оценить именно ее и вопрос снимется сам собой. Ладно, дело времени.
Ее иссиня-черные волосы сияли и переливались ярче, чем крыло ворона. А судя по тому, как на ней сидело простое платье, она обладала совершенными, идеальными формами, которым могла бы позавидовать любая модель, украшающая собой страницы каталога «Секрет Виктории»[5]. Возможно, как раз это и делало ее столь неотразимой. Лицо, такое нежное… Идеальный овал, прямой нос, губы, такие пухлые, но четко и красиво очерченные, высокие скулы… И эти глаза…
Он обратил внимание на то, что эти самые глаза часто смотрели настороженно и подозрительно. Но Зак почему-то был уверен в том, что их взгляд мог быть и другим – полным страсти и сострадания, горящим от гнева при виде несправедливости и нежным, когда она обращала его на тех, кого поручили ее заботе. Тогда он наверняка светился прозрачной голубизной летнего дня.
Так в чем же дело? Что ему не нравилось?
Что-то в этой женщине было не так, но он никак не мог понять, что именно. Они собирались отправиться в паб, чтобы она попрощалась со своими друзьями, и в этом не было ничего особенного. Она работала в больнице, и все ее там знали…
С другой стороны, старый помощник его брата тоже теоретически считался работником больницы, но на деле был вовсе не тем, кем казался.
Зак чувствовал, что этот вечер очень важен для него. Это шанс изучить ее в своей стихии и составить лучшее представление о том, что она собой представляет.
Какого черта она решила в один момент бросить все и отправиться в Соединенные Штаты, чтобы заботиться о пожилом мужчине с недиагностированным заболеванием? Вероятно, этот вопрос больше чем что-либо вызывал его любопытство и будил подозрения.
Хотя, может, она была рада любой возможности уехать в Штаты. Несколько лет назад в Дублине сложилась достаточно тяжелая экономическая ситуация, и тысячи медсестер уехали работать в Америку. Но о сегодняшнем дне Ирландии этого не скажешь. Финансовое положение страны стало стабильным и прочным, и волна иммиграции в США резко пошла на убыль. Она не ехала с Шоном в надежде остаться в Новом Свете навсегда.
Зак тщательно изучил и проверил все ее документы. С бумагами все оказалось в полном порядке.
Но было нечто непонятное для него, нечто неосязаемое. Предчувствие. Ощущение. То, что Эйдан называл шестым чувством. Интуиция – то, без чего не обойтись хорошему частному сыщику. Зак не мог с этим не согласиться.
Шон относился к Каэр Кавано с обожанием. Боготворил ее. Он был едва с ней знаком, но говорил об этой женщине с чувством искренней привязанности. Без похоти и сладострастия, какие он испытывал, когда принял решение жениться на Аманде. Их брак поразил всех.
Не только из-за колоссальной разницы в возрасте, хотя и это было немаловажно, но из-за того, что Шон был человеком, который любил читать, познавать и выходить в море; ее же ничего из этого не интересовало вообще. Шон был достаточно богат, но недостаточно глуп, чтобы стать легкой добычей для охотницы за деньгами. Даже Кэт не была уверена, зачем ее мачехе понадобилось прикончить отца. Она знала, что он не обошел Аманду в своем завещании, равно как не забыл о своих партнерах и своем бизнесе.
Конечно, если Эдди не найдется, придется внести кое-какие изменения.
Зак начал нервничать, вспомнив об Эдди, о том, как сильно он желает снова оказаться в Штатах и заняться его поисками.
У него не было никакого повода обвинять Аманду в исчезновении Эдди. Шон с женой покинули страну в тот самый день, когда Рэй отправился в это роковое путешествие. Он отбыл в полдень, чета О’Райли – ранним вечером. Но из того, что Заку сообщила Кэт, ему стало известно, что Аманда весь день слонялась по дому. Ей нужно было собрать в дорогу вещи: уместные к предстоявшим выходам в свет украшения, вечерние наряды и повседневные туалеты от-кутюр, подходившие для того, чтобы взбираться по холмам, бродить среди руин замков в окрестностях Дублина и приложиться к Камню Красноречия[6]. Зак так долго расспрашивал Кэт по поводу того, не отлучалась ли куда-нибудь Аманда в течение всего дня, что в конце концов поколебал ее уверенность в том, что мачеха никуда не уходила из дому. Правда, Кэт признала: у Аманды вряд ли было время выйти в море, отыскать Эдди и сотворить с ним что-нибудь нехорошее.
Так что Аманда и Шон благополучно отбыли в Ирландию после скромной прощальной вечеринки, где все списали отсутствие Эдди на его дневной вояж по морю или какие-то дела на пристани для яхт. Никто не подозревал ничего плохого до тех пор, пока на следующий день Кэл не пришел на работу. Он удивился тому, что Эдди по-прежнему нет, а заодно – и яхты, на которой тот вышел в море днем раньше. Кэл обнаружил в одном из ящиков стола платежную квитанцию. Наличные. На квитанции значилось имя: Джон Олден. Возможно, настоящее. А возможно, вымышленное. Вполне подходящее прозвище для использования в Новой Англии. Ни единой зацепки. Полиция загнана в тупик.
Потом, как раз перед тем, как Зак оказался на борту самолета, вылетающего в Дублин, обнаружили яхту. Без следов присутствия Эдди. Без следов преступления. Просто яхту, которая сама по себе качалась на волнах неподалеку от берега.
Несмотря на зиму, погода была ясная и безветренная. Никакого шторма на море, чтобы предположить, что Эдди могло смыть за борт. Ни бурных вод, ни опасных течений. Ничего, что представляло бы угрозу даже для такого бывалого моряка, как Эдди. Для старого морского волка.
Шону не удалось сразу же, по горячим следам, разузнать об Эдди хоть что-нибудь, потому что он был экстренно госпитализирован именно в то время, когда полиция начала расследовать исчезновение его друга. Но сейчас Шону стало известно все, и он сходил с ума от беспокойства.
Эдди был для него не просто партнером по бизнесу.
Эдди был его поддержкой и опорой в молодые годы. Они вместе организовали этот бизнес. Вместе приложили все усилия к его процветанию. Эдди был лучшим другом. Самым лучшим из всех.
Исчезновение Эдди и изнуряющая Шона загадочная болезнь – все это более чем странно. Неестественно. Необъяснимо. Два случая. С людьми, находящимися по разные стороны Атлантики. Но интуиция подсказывала Заку, что они связаны между собой.
Завтра вечером они вернутся в Штаты. В Род-Айленд. И тогда он непременно докопается до того, что же случилось с Эдди. Если Рэя можно найти, то он его найдет. Мрачные мысли не давали Заку покоя. Но существовала одна проблема.
Иногда море возвращало отданное ему.
Иногда оставалось бескрайней черной бездной, поглотившей все улики преступления, скрывшей в своих глубинах все его следы. И самое главное – жертву. Если Эдди был убит и выброшен за борт…
Зак снял трубку телефона, стоявшего на тумбочке возле его кровати, и попросил, чтобы его соединили с миссис О’Райли. Но она, очевидно, по-прежнему пребывала в спа-салоне.
Вне всяких сомнений, Аманда будет с пеной у рта доказывать, что ей просто необходимо оставаться в блестящей форме, чтобы всецело посвятить себя трогательной заботе о Шоне и уделить ему максимум внимания во время перелета домой и в период выздоровления. Зак не возражал. Только он думал, что место жены – не в спа-салоне, а в больнице, у постели больного мужа.
Он надел пальто, бросил в карман ключи и направился вниз по лестнице.
Ему было любопытно, ждет ли его Каэр Кавано или ушла, как только он оказался в лифте.
Она находилась там, где они договорились встретиться. Он увидел ее через застекленную створчатую дверь, разделявшую бар и вестибюль отеля. Каэр сидела за столиком у окна. Перед ней стояла кружка с пинтой темного пива. Она с интересом изучала стекло и плескавшуюся внутри его жидкость, будто видела что-то необычно-странное. Снаружи кто-то прошел прямо за окном. Зимний вечер плавно перетекал в глубокую, черную ночь. На какое-то мгновение Заку показалось, что Каэр полностью накрыла тень. Он поймал себя на том, что неотступно возвращается в своих мыслях к Мейв. К доброй женщине, прожившей долгую жизнь и покинувшей этот мир на своей родной земле. Он вспомнил, как рядом с ней промелькнула тень в самолете, а потом – в аэропорту. Мейв. Вдруг он почувствовал странное внутреннее напряжение и страх. Непонятный страх за Каэр Кавано. Она не была старой. Даже не жила еще полной жизнью. В нем поднялась волна острого, жгучего желания во что бы то ни стало защитить ее.
Ему надо было встряхнуться. Прийти в себя. Он видел столько страха, столько боли и ужаса, которым было не место в жизни. И это влияло на его теперешние рассуждения. Зак пытался убедить себя в полной абсурдности связи между тихой смертью Мейв и его необоснованным страхом за Каэр.
Он так долго проработал в судебных органах. Он знал все о роли научного подхода и логики в своей профессии. Но он в то же время знал: судьба переменчива, непостоянна и не подчиняется каким-то правилам. Не делает скидок на молодость. Умирали младенцы. Дети становились жертвами жестокого обращения со стороны взрослых, чьим долгом было защищать и оберегать их. Люди всех возрастов страдали от страшных неизлечимых болезней. Печально, но факт.
Какие-то пугающие тени… Странно.
Наверное, он просто устал.
Каэр подняла на Зака свой взгляд. Иссиня-черные волосы, чернее крыла ворона, оттеняли и подчеркивали ее совершенные черты.
Она попыталась улыбнуться. Улыбка получилась неуверенной и робкой.
Зак направился к ней, и по мере того, как он приближался к этой женщине, у него возникало чувство, что его заманивают. И это чувство вытесняло инстинктивное желание защищать и спасать ее.
Чувство, что он – объект охоты, а не охотник.
Ему это казалось абсолютно нелепым, даже если дать волю фантазии, которая может нарисовать перед внутренним взором самые невероятные картины. Особенно учитывая, что земля Ирландии полнится мифами и преданиями.
В его голову закрались звуки воющего ветра, возникла картина неистового шторма, изумрудно-зеленых полей, докатились волны смеха и небылиц.
Это – земля, живущая верой. Верой в Бога. И верой в мистические истории. Населенная фантастическими существами, придуманными, нереальными. Плодом воображения людей, обожающих легенды и сказания.
Он верил в науку. И в логику. Зак моргнул и стиснул зубы, чтобы избавиться от странных видений, которые родились у него в мозгу из-за крайней усталости.
– Итак, куда мы идем? – Зак задал Каэр вопрос, усаживаясь рядом с ней.
Достаточно близко, чтобы почувствовать тонкий, едва уловимый запах ее духов.
Ничего непреодолимого.
Просто… обольстительно.
– «Ирландские глаза», – произнесла Каэр, сделав знак молодому человеку, стоявшему за стойкой бара, принести ей чек.
Ирландские глаза. Такие же, как у нее? Еще более синие, чем кобальт и сапфир. Вибрирующий, трепещущий, глубокий цвет. Цвет ирландских глаз.
– Ирландские глаза? – повторил Зак.
Она пристально посмотрела на него.
– «Ирландские глаза» – название паба, – ответила Каэр.
Он постарался вернуть себе самообладание, и как можно быстрее. Зак чувствовал себя идиотом.
– Ладно, простите мое замешательство. Как человеку непосвященному.
Она улыбнулась:
– Ничего страшного. Это очень известное местечко у Темпл-Бара. Простите, если будете им разочарованы, поскольку его часто посещают американские туристы и вы не станете исключением.
– Но я буду с местной девушкой, – любезно заметил Зак.
Он взял принесенный парнем чек, хотя она отчаянно протестовала.
– Эй, мы оба работаем на Шона, так?
– Работаем? Вы же его друг. – Каэр изучающе смотрела на Зака, нахмурив брови.
– Да, я его друг. Друг, который намеревается сделать так, чтобы Шон еще долго оставался на этой земле, жил и здравствовал, – твердо и уверенно произнес Зак. Он подписал чек, воспользовавшись возможностью, и отвернулся.
– Минуточку.
Она потянулась за кружкой, взяла ее обеими руками и подняла на него взгляд.
– Мы собираемся в другой паб. Не пейте такими большими глотками.
– Не пить большими глотками? – спросила Каэр, Слова перекатывались у нее на языке, и она улыбалась так, будто ей это очень нравилось.
– Мы можем не торопиться. – Зак откинулся на спинку стула.
– Я медленно пью, потому что это исключительно замечательное пиво.
– Ну конечно.
Она не пила залпом, но и не старалась растянуть удовольствие. Когда кружка наконец опустела, она поставила ее на стол и довольно улыбнулась. Должно быть, она чувствовала, что он наблюдает за ней, потому что щек Каэр коснулся легкий румянец. От смущения.
– Извините. Я не часто куда-нибудь хожу.
– Понимаю. – Хотя на деле он не понимал. Не понимал, почему женщина, обладающая подобной внешностью, редко где-то бывает. Не из-за недостатка приглашений. Это точно.
– Можем идти. – Голос Каэр звучал радостно и бодро.
Когда она встала, то слегка качнулась в сторону. Он совершенно неосознанно обнял ее, поддерживая. И в нем внезапно с силой вспыхнуло желание. Дикое желание. Страсть. Она была такой теплой, такой живой. Зак мгновенно оказался в плену чувственных ощущений и мыслей, которые тесно сплелись с его стремлением защитить Каэр, оградить от… чего-то. Он сжал зубы, жаждущий оттолкнуть ее прочь и одновременно схватить и вытрясти из нее всю правду.
Какую правду?
Почему его не покидала уверенность в том, что она – не та, кем хочет казаться? Почему нельзя просто принять Каэр такой, привлекательной и милой, и порадоваться случаю провести время в ее компании?
У него не было ответов на эти вопросы. Не было времени задуматься над ними. Она быстро отскочила от него и извинилась:
– Мне так неловко. Простите. Я не пила с незапамятных времен… даже не знаю сколько… Я буду вести себя тихо. И осторожно. Обещаю.
– Не беспокойтесь. Я не позволю, чтобы с вами приключилось что-нибудь нехорошее, – сказал Зак, отступая назад и удивляясь тому, что произнес именно эту фразу. На какой-то момент глаза их встретились. Затуманились.
Перед его внутренним образом молниеносно пронеслась череда образов. Эдди в открытом море. Мейв, умирающая на его руках. Шон на больничной кровати. Синие глаза. Их синева – бездоннее, чем синева моря. Глубже, чем синева небес. Бесконечная синева. Пристальный взгляд синевы. Глаза в глаза. Загадка и тени…
Она стремительно повернулась и направилась к двери:
– Тогда быстро-быстро. Поторопитесь. Поужинаем и вернемся, ладно? Завтра предстоит долгий трудный день.
Она двинулась вперед, и то, что держало его в оцепенении, в состоянии гипноза, отступило, ослабило свою хватку.
Да-а, ужин. Что-нибудь поесть и как следует выспаться ночью. Завтра придется вернуться к реальности и вечером приступить к поискам Эдди.
Нужно поразмыслить логически и докопаться до правды, узнать, что скрывается за исчезновением Рэя и болезнью Шона.
Кэл Джонсон обычно спал хорошо. Но не этой ночью. Этой ночью он беспрерывно думал.
Он был самым молодым из трех партнеров, и ему было прекрасно известно, что его взяли лишь потому, что Эдди и Шону стало трудновато управляться со всеми делами. Если смотреть правде в глаза, они оба старели, несмотря на то что Шон женился на женщине вдвое моложе себя. Суть состояла в том, что двоим пожилым людям требовалось больше свободного времени. Черт побери, они заслужили его. Тяжким трудом.
Эти двое страстно увлекались историей. Любили сосредоточенно изучать книги и морские карты, а потом отплывали к тем местам, где произошли какие-то важные события, и картина вновь оживала.
Он сам не интересовался историей.
Он интересовался только зарабатыванием денег.
Любил ходить под парусом, любил свое дело. И если бы ему пришлось изучить историю ради достижения успехов в бизнесе, тогда бы он с радостью посвятил себя этому занятию, но никогда не пошел бы на это при других обстоятельствах. Ему больше нравилось, когда он мог помочь пассажирам насладиться прекрасными видами побережья со стороны моря или даже обучить их искусству управлять яхтой. У него это получалось очень неплохо.
Но никто не мог рассказать старую избитую историю так захватывающе, как Шон.
Видимо, уже было три или четыре часа утра, когда он вскинул голову в какой-то необъяснимой тревоге.
Эдди. Вот причина.
Яхту нашли. И никаких признаков Эдди.
Внезапно его охватила дрожь. Он знал, отчего проснулся. Увидел во сне кошмар: Эдди, покрытого водорослями, запутавшегося в канатах и разорванных парусах. С прилепившимися к нему голодными обитателями морских глубин, которые практически стали частью его самого.
Его образ возник перед Кэлом одновременно с пронзительным, резким звуком ветра, сплошной темнотой, ощущением неминуемой опасности и…
Эдди стоял в ногах кровати, пристально глядя на Кэла, но, когда открыл рот, чтобы заговорить, не произнес ничего.
Кэл мгновенно проснулся и сел в постели, но Эдди, конечно, уже пропал.
Он внушал самому себе, что не существовало ни одного реального доказательства того, что Рэй мертв. Эдди ушел в море с одним-единственным пассажиром и не вернулся, чтобы попасть на прощальную вечеринку Шона. Береговая охрана обнаружила «Морскую деву». С ней все было в порядке, ничего необычного. Паруса убраны.
За исключением того, что ни Эдди, ни его пассажира больше никто не видел.
Кэл прикрыл глаза. Он чувствовал себя измученным. Без сил. Несмотря на то что на улице царила зима, погода была такая замечательная… И люди продолжали рваться в море, черт их побери. Эдди исчез, а Шон оказался в больнице, да еще в Ирландии. Кэл остался совсем один, чтобы управляться со всеми делами. И сейчас он был совершенно изнурен. Опустошен.
И напуган.
Рядом с ним на кровати пошевелилась Марни.
Он не хотел ее будить.
Слишком поздно.
– Что случилось? – спросила она.
– Не знаю. Просто не спится.
Она дотянулась до него рукой и погладила лицу:
– Все хорошо, Кэл. Шон скоро вернется. Кэт отправила за ним их друга, Зака Флинна. Он привезет Шона домой.
Кэл почувствовал вспышку раздражения. Его жена считает, что будет спокойна, если Шон, старый и больной человек, наконец окажется дома. А как же он? Это рядом с ним ей должно быть надежно и спокойно. Но Марни души не чаяла в Шоне.
Потом Кэл задумался, раздражает ли его известие о приезде Зака. В котором, в свою очередь, не чаял души сам Шон. Слепо обожал семейство Флинн. Особенно Зака.
Он сделал глубокий вдох и велел самому себе быть поосторожнее.
Ревность – чувство мучительное.
– Кэл? – обратилась к нему жена, не дождавшись ответа.
– Я видел Эдди, – прошептал он, ощутив странную внутреннюю дрожь. Ему нравился старина Эдди. А что в нем могло не нравиться?
– Что? – Марни резко вскочила с постели. – Ты его видел? Где? Ты должен сообщить в полицию. Все думают, что он… что…
– Думают, что он мертв. Я думаю, что он мертв.
– Тогда о чем ты говоришь, Кэл? – Голос Марни дрожал. – Ты только что утверждал, что видел Эдди. Звучит безумно, не находишь?
– Мне приснился ночной кошмар. Это все. Ложись.
Она упала обратно на подушку, но Кэл знал, что Марни не уснула. Она изучала его.
Кэла передернуло. Его жена была красавицей, и он знал, что ему с ней повезло. Конечно, Шон богат, а он сам – всего лишь младший партнер. Но ему следовало радоваться, что она так любит Шона и ладит с ним. Ему не было нужды тревожиться о ней, не было нужды ревновать. Марни была хорошей женой… и в этом самом смысле Шона она не интересовала. У него имелась собственная вторая половина – Аманда.
Что, черт побери, было не так с Амандой? Казалось, все женщины просто ненавидели ее. Мужчины не могли не замечать. Что-то такое было в ее походке. «Плавность, парение?» – подумал он. Да что бы там ни было, она была чертовски привлекательна.
Он обратил внимание. Не сумел не обратить. Но…
Аманда не была похожа на Марни. На Марни с ее вполне земной красотой и практичным умом. Или на Кэт, которая тоже была красавицей. Живой, прелестной и удивительно неосведомленной о своих ценных качествах.
Однако между этими тремя женщинами, Кэт, Амандой и Марни, в отношениях отмечалась некоторая напряженность. Казалось, Кэт нравилась его жена. А остальное было для Кэла не важно.
Он нагнулся и поцеловал Марни в лоб. Она обвила руками его шею, притянула к себе и поцеловала в ответ. Сначала медленно, нежно, потом глубоко и страстно, прижимаясь к нему всем телом. Кэл почувствовал, как последние следы тяжелого ночного кошмара ускользают прочь…
Она умела заниматься любовью, как высокооплачиваемая девушка по вызову, и за считаные секунды он и думать забыл о своем ужасном видении. Умопомрачительный секс прогнал прочь все мысли, кроме одной: желание обладать ею снова и снова.
Потом, когда они насладились друг другом, она свернулась рядом с ним на кровати, и Кэл взглянул на часы, стоявшие на тумбочке. Всего два часа ночи. Не так поздно, как ему показалось. В Ирландии – семь утра. Скоро они там проснутся и начнут собираться чтобы успеть на самолет до Штатов.
Но сегодня ночью Шон вернется и снова возьмет на себя руководство делами, несмотря на то что по-прежнему болен.
Кэл закрыл глаза. Ему надо было поспать.
Как только он погрузился в сон, ему показалось, что он слышит завывание ветра, и тут же очнулся.
Эдди вернулся. Он снова стоял в ногах кровати и пристально смотрел на Кэла. На пол стекали капли соленой морской воды и падали водоросли.
Глава 5
Ночной Дублин очень красив. И живет полнокровной жизнью. На тротуары выплескивается свет, струящийся от огней многочисленных пабов, ресторанов и модных кафе. В юго-западной части города древность тесно переплетается и смешивается со стариной и совершеннейшей новизной и современностью. Направляясь к Темпл-Бару, площади между Дэйм-стрит и рекой Лиффи, они прошли мимо Дублинского замка[7]. Заку было очень хорошо знакомо это место. Он довольно часто бывал здесь в последние несколько лет, поскольку оно являлось средоточием магазинов, ресторанов и музеев.
Каэр взглянула на него:
– Вы знаете этот район?
– Не так хорошо, как вы. Уверен.
Она улыбнулась:
– Знаете, почему он называется Темпл-Бар? В шестнадцатом веке землю приобрел человек по фамилии Темпл, а «бар» – так называется дорожка вдоль реки. И к счастью, Темпл-Бар находится рядом с отелем.
– К счастью, – согласился Зак. – Хотя я обычно все равно пользуюсь общественным транспортом.
Она одарила его мгновенной улыбкой.
– Но не могу не согласиться, что в ясную погоду лучше прогуляться пешком.
Каэр нахмурилась:
– А что, в Новой Англии и правда такой суровый климат, как говорят?
– Говорят, что в Новой Англии суровый климат?
– Ну, первые колонисты… Они же все умерли… Разве нет?
Зак расхохотался:
– Как вам сказать? Не все. И не из-за погоды. Надо признаться, я всегда жил на Юге, но довольно часто бывал в гостях у семейства О’Райли, и мне известно о зимах в этих краях не понаслышке. Мой отец и Шон были друзьями. После смерти родителей он стал нам как родной дядя. Какова Новая Англия зимой? Никогда нельзя знать наверняка. Может быть холодно. Намного холоднее, чем обычно бывает здесь. Но на побережье, если море не штормит, дни ясные и умеренно теплые. Когда бывают штормы, становится весьма прохладно. И мне нравится наблюдать за бушующим морем из окна милой уютной комнаты. Я несколько раз оказывался посреди бушующего моря, вдали от побережья. Но идея выйти в море в такую погоду принадлежала не мне, а двум старым морским волкам, Шону и Эдди. Их приводят в восторг ветер и буйство волн.
