Текст книги "Смертельный дар"

Автор книги: Хизер Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Он посмотрел на нее долгим взглядом. Боже, она была прекрасна. Он хотел заключить ее в свои объятия. Он хотел сказать ей, что ему было плевать, даже если она прилетела с планеты Зардов. Он просто хотел ее, хотел жизни с ней, хотел каждый день, просыпаясь, видеть ее глаза, чувствовать ее близость. Он хотел состариться рядом с ней.

Баньши?

Он ругался и клялся не прикасаться к ней. Он верил ей. А она? Чем она ответила ему? Начала нести какую-то чушь и бессмыслицу, почерпнутую из ирландских легенд.

Он слишком резко завел мотор, и машину одним рывком выбросило на дорогу. На обратном пути домой он не произнес ни единого слова. Когда они подъехали, вдоль подъездной дорожки уже выстроился целый ряд автомобилей.

Началась традиционная траурная церемония по-ирландски.

Каэр ни на чем не могла сосредоточиться. Дом был полон людей, а первая ночь, последовавшая за смертью Брайди, оказалась долгой и изнуряющей. В одиннадцать часов, невзирая на все прибывающую толпу посетителей, она решила, что ей нужно выполнять свою роль медсестры и убедиться, что Шон отправился спать.

Каэр твердо настояла на том, чтобы он лег в постель. Когда она давала ему лекарства, Шон сказал:

– Вы знаете, Каэр, я мог бы справиться и сам.

– Вы взяли меня на работу до конца года, и я собираюсь отработать свою зарплату. – Она улыбнулась, чтобы ее слова не прозвучали как колкость.

– Вы – совершенно особенная молодая женщина, – заметил Шон. – Необычная. Я начинаю волноваться о вас. Сегодня был убит еще один человек. Незнакомец, который работал на меня. Я подумываю о том, чтобы отправить вас обратно в Ирландию.

– Я не поеду.

– И почему меня не удивляет такой ответ?

Наконец он улегся в постель. Кэт почти весь день отдыхала, хотя в конце концов спустилась ненадолго вниз, чтобы принять соболезнования. Потом снова вернулась к себе в комнату. Она была молода и остро переживала утрату. Но с ней все должно быть в порядке.

Пока с ее отцом все в порядке.

После того как Шон уснул, Каэр свернулась на своей кровати, чтобы почитать стихотворения Эдди. Сами по себе они были глуповаты, но она попробовала разложить их в некоем логическом порядке. «Я, я, я» привело к «умный мальчик, нашедший радость», и дальше сложилось продолжение: «Слева – ключ, справа – ключ. Иди за Северной звездой сегодня ночью… Ее лишь луч…»

А потом: «Я мечтаю, и, значит, я есть. Осторожней. Жертвенным агнцем не стань. Ведь тебя могут съесть».

Она смотрела на разложенные на кровати листки бумаги и на чем свет стоит ругала Майкла за то, что не остался помочь. Но даже у Майкла не было ответов на все вопросы. Люди всегда предавались «свободе воли», и он никогда не вмешивался со своими правилами, которые позволяло применять его место в великом мировом порядке вещей.

Люди обладали свободой выбора, а свобода выбора предполагает наличие возможностей.

Она сама неплохо потрудилась той ночью, встречая гостей, подумала Каэр. Аманда соизволила спуститься вниз, но она только царственно слонялась без дела. Владелица феодального замка. Она на дух не выносила Марни, но это не стало препятствием, чтобы позволить женщине взять на себя все хлопоты, связанные с приемом гостей. Клара осталась в своем маленьком домике, чтобы оплакивать Брайди в одиночестве, а Кэт вела себя как зомби.

Каэр не позволила себе много времени предаваться размышлениям, а тем более чувствам.

И была рада. Она не любила думать о чувствах. Слишком уж болезненно.

Помолилась перед сном. Плоть и кровь так слабы. Без сна она не смогла бы работать. А когда просыпалась, испытывала боль.

Сон. Наконец-то он пришел.

На следующий день прибыли Эйдан и Джереми.

Эйдан был один, потому что его жена Кендалл не смогла оставить любительский театр, который они так быстро организовали на своей плантации, не говоря уже о том, что путешествие с младенцем на руках требовало подготовки.

Джереми приехал с Ровенной, своей молодой женой. Их поселили на втором этаже, а Эйдан занял комнату в мансарде. Клара была счастлива видеть сразу всех братьев Флинн. Шон благодарил их за изъявление поддержки, а Зак был доволен, что может обговорить с ними сложившуюся ситуацию.

Ровенна и Кэт, казалось, сразу подружились. Она сказала Кэт, что забыла прихватить с собой кое-какие вещи, и убедила Кэт отправиться с ней по магазинам. Поскольку Шон уединился в своем офисе, Зак решил, что момент вполне подходит для того, чтобы ввести братьев в курс дела, не говоря уже о том, что ему не терпелось получить от них информацию.

– Откуда начнем? – спросил Джереми.

– Я – самый старший и самый мудрый, поэтому буду говорить первый, – улыбаясь, ответил Эйдан. – Зак, я тщательно проверил все сведения о твоей подруге. И хочу сказать, все в точности совпадает с тем, что ты сообщил. Она не связана ни с одной разведывательной службой ни в Штатах, ни в Великобритании, ни в Ирландской Республике. Абсолютно чиста. Пять лет назад получила диплом медсестры. Всю свою жизнь проживает в Дублине. Хорошо училась в школе… и все такое. Она чиста, Зак, как первый снег.

Когда Эйдан закончил, заговорил Джереми:

– Что касается мышьяка, мои эксперты говорят, что это не то оружие, которым охотно в наши дни пользуется убийца. При вскрытии слишком легко определяется. Они считают, что твоя теория об отравлении ядовитыми грибами наиболее точна. Позднее проявление симптомов заставляет врачей рассматривать другие возможные причины заболевания. К тому времени, когда они их исключают, даже если кто-то и думает об отравлении грибами, токсины вызывают у жертвы стремительное развитие заболевания. Особенно опасно оно протекает в пожилом возрасте из-за того, что пагубно влияет на сердце. Может даже, как произошло в случае с Шоном, какой бы ни была причина, вызвать остановку сердца.

– Поэтому, если допустить, что Шон был отравлен, это почти наверняка случилось здесь, в Соединенных Штатах, – сказал Зак.

– Это всего лишь теория, но жизнеспособная, – отметил Джереми.

– Итак, к чему все это приводит? – спросил Эйдан. Он всегда был самым серьезным из братьев, а смерть его первой жены усилила эту черту его характера.

Однако повторный брак сотворил с Эйданом настоящие чудеса. Его жена была полна жизни и не лишена веры в сверхъестественное. Зак знал, что они оба были убеждены, что семейная плантация за пределами Нового Орлеана досталась им вместе с оставшимися там духами прошлого. Но они жили счастливо, и Эйдан был первоклассным следователем.

– В настоящий момент невозможно определить, что произошло раньше: исчез Эдди или Шон был отравлен. Много шансов на то, что эти два события более или менее совпадают по времени, – сказал Зак. – Несколько дней назад мы обнаружили толченое стекло в испеченном Кларой пироге, и еще больше стекла было в других банках с черникой. Не очень верный и надежный способ кого-нибудь убить, но ставлю на то, что между этим случаем и предыдущими существует связь. Вчера в полицейском участке Джоури Дженкинс – вы помните его; у родителей небольшой хозяйственный магазинчик неподалеку от пристани – узнал кое-кого на видеозаписи, сделанной охранной службой бакалейного магазина. Это оказался тот самый человек, которого он видел с Эдди. Проблема в том, что парень, очевидно, изменил внешность. Очень неудачно. Но я не верю, чтобы уход Брайди был как-то связан с этими событиями. Просто пришло ее время. – Он глубоко вздохнул и посмотрел на братьев. – Я начал копать на Кау-Кэй, изучив карты, которые интересовали Эдди. Потом я увидел, как кто-то, полагаю, что Эдди, поскольку знаю, что это не Шон, подправил одну из карт в офисе. Детектив Морриссей отправил своего человека вести наблюдение за островом, но тот исчез и, по моим предположениям, убит. И снова тело отсутствует. Но на этот раз есть кровь. Много крови. И… есть Каэр.

– Она кажется такой очаровательной. Эффектная женщина, – сказал ему Джереми. – И есть такое ощущение, что тебе самому это хорошо известно, – подмигнув, добавил он.

– С ней что-то… не так. Она ведет себя странно, словно проводит собственное расследование, хотя мы знаем, что это не в ее полномочиях, – сказал Зак.

– А ты не пробовал просто хоть раз спросить ее? – обратился к брату Эйдан.

– Конечно пробовал.

– И что же она ответила? – поинтересовался Джереми.

– Начала разыгрывать из себя саму невинность и клясться, что находится здесь исключительно для того, чтобы заботиться о Шоне.

– Как и подобает хорошей медсестре, – подметил Джереми.

– Ты познакомился с ней в Ирландии. Видел кого-нибудь из ее друзей? Сколько времени ты общался с ней там? – спросил Зака Эйдан.

– Не так много.

– Может, просто надо принять на веру. Поверить своим глазам. Может, все правда, – предположил Эйдан.

– Да-а? Вчера вечером Каэр сообщила мне, что она баньши, – сухо изрек Зак.

К его удивлению, ни один из братьев не рассмеялся. Они лишь молча смотрели на него.

– Я разузнал кое-что, – сказал Джереми, – как ты просил меня. Легенды о баньши пленительны. Полагают, что когда-то они были красивыми женщинами, а когда умерли, их… наняли, как ты догадываешься, оплакивать и провожать из этого мира в иной. У баньши даже есть свои законы. Они могут принимать человеческий облик. Говорят, это доставляет им истинное наслаждение. Им выпадает еще один шанс получить удовольствие от жизни. Но баньши не может остаться, пока не найдет кого-то, кто займет ее место. Это должен быть непременно человек с доброй душой. Если она, не думая о чести и справедливости, изберет кого-то злого, то будет проклята навеки.

– Послушать тебя, Каэр Кавано действительно может быть баньши? – скептически произнес Зак.

– Нет, конечно нет.

– Тогда о чем ты?

– Сообщаю тебе ту информацию, о которой ты просил.

– Думаю, нам всем следует отправиться на остров, – предложил Эйдан.

– Там сейчас копы, – сказал Зак.

– Все равно нам надо туда наведаться, – повторил Эйдан. – Причем прямо сейчас, чтобы вернуться к вечеру. Шон устраивает в доме старомодные традиционные ирландские поминки, и мы все должны быть здесь, чтобы отдать последний долг Брайди.

– Хорошо, – согласился Зак. – Давайте возьмем яхту и отправимся на Кау-Кэй.

День был суровый. Возможно, как и подобает.

На причалах рядами расселись черные птицы. Они громоздились на выступах, а поднявшийся ветер взъерошивал их перья. Повсюду висела реклама рождественской флотилии, ведь до праздника оставалось всего четыре дня.

Ему было интересно, не передумал ли Шон участвовать в ней. И потом решил, что не передумал. Традиция. Принять участие – дело чести, хотя бы в память о Брайди.

В море было промозгло, пробирало до костей. Но они взяли одну из самых больших яхт из-за бывшей на ней маленькой моторной лодки, на которой они потом могли добраться прямо до острова. И еще у них была прекрасная возможность по очереди греться в каюте.

Морриссей не солгал. Людей там было немало. Некоторые по-прежнему исследовали остров, некоторые копали вокруг скалы Баньши. Братья тоже хотели изучить территорию, но вокруг расхаживало столько народу, что вряд ли они смогли бы что-нибудь обнаружить. Зак заметил, что Эйдан просто стоит, глядя на скалу и окрестности.

– Что-нибудь видишь? – спросил он брата.

– Нет, – признался Эйдан. – Но всегда полезно оглядеться на месте, запомнить его, запечатлеть в уме. Позже можно получить информацию, которая без преувеличения разложится по полочкам.

Спустя мгновение к ним присоединился Джереми и задал вопрос:

– Что мы здесь делаем?

– Запоминаем остров, – ответил Зак.

– Да? Хорошо. А то я подумал, что мы просто так стоим.

Наконец они покинули остров и вернулись на яхту.

Зак не был уверен почему, но он думал, что Эйдан, возможно, прав. Запомнить место таким, как оно выглядит сегодня, совсем неплохо. И он больше никуда не торопился.

К тому времени, как они оказались дома, все было готово к началу траурной церемонии.

Брайди лежала в гостиной в роскошном гробу, украшенном цветами и крестами.

Зак остановился перед ним до того, как подняться наверх и переодеться. И подумал: как странно, но хочется сказать, что мертвая женщина красива. Когда жизнь и свет покидают ее тело, уходит и красота. Работники похоронных бюро, конечно, могут быть настоящими художниками, но им не под силу вернуть блеск глазам и те флюиды, которые исходят от живого существа.

Но не в случае с Брайди. Казалось, она всего лишь уснула… Губы ее были слегка изогнуты в улыбке. Кожа стала чистой и гладкой. Многочисленные морщинки куда-то исчезли. Она была такая же маленькая и хрупкая, как при жизни. И совершенно умиротворенная.

Она была прекрасна.

– Спи спокойно, мой старый добрый друг, – тихо и нежно произнес Зак.

Ночь была долгой. Ночь оплакивания и одновременно ночь счастливых воспоминаний. Зак, Эйдан и Джереми были рады находиться здесь – морально поддержать семью и в буквальном смысле пожилых друзей Брайди, которые опирались на их руки, чтобы сохранить равновесие.

Кэт то улыбалась, то смеялась в разговоре с кем-то, то начинала рыдать.

Клара провела большую часть ночи сидя на стуле у гроба. Рядом с ней был Том, который держал жену за руку.

Аманда снова превратилась в хозяйку дома и обращалась с Кэлом и Марни, которые, в сущности, все и организовали, как с нанятыми работниками.

Шон сидел погрузившись в свои мысли, в свои воспоминания, и просидел почти все время возле Кэт.

Каэр мелькала где-то на заднем фоне, но Зак заметил, что она наблюдает за каждым из присутствующих с пристальным вниманием.

Заговорил священник, и его слова были важны для них, потому что были бы важны для Брайди. Потом Шон сказал о своей любви к тетушке, о том, как она помогла ему выжить в новом мире и как всегда была для него ниточкой, связующей с прошлым, столь же дорогим его сердцу, как и сердцу самой Брайди.

Потом Зак предложил Кэт спеть одну из красивейших погребальных песен. Для Кэт принесли гитару, а Зак сел за пианино.

Одна песнь сменилась другой, третьей, и, когда к ним присоединились присутствующие, настроение стало поистине ирландским. В воздухе как будто посветлело. Люди начали говорить о Брайди улыбаясь, с любовью. Текли рекой эль и виски, принесли еду, и печаль растворилась в радости воспоминаний.

В какой-то момент Зак поднял глаза и натолкнулся на взгляд Каэр. Она хотела улыбнуться, хотела, чтобы он смог простить ее.

Любить ее.

Что толку?

Он не мог. Но Зак сказал:

– Каэр, идите сюда, напойте нам настоящую ирландскую мелодию.

Она покачала головой:

– Я не умею. Поверьте, я не умею.

– Уверен, что умеете, – ответил он.

– Ну же, смелее, девочка, – подбодрил ее Шон. – Все ирландцы умеют петь, кроме баньши, конечно. Говорят, если они затянут мелодию, она прозвучит как завывание ветра в штормовую погоду или как волчий вой на луну.

Она вся похолодела. Потом быстро улыбнулась и сказала:

– Поверьте мне, я люблю слушать, но даже волка обидит сравнение его воя с моим пением.

Момент был упущен.

Она снова посмотрела на Зака.

Он задумчиво изучал ее. Потом вернулся к пианино.

В доме было так шумно, что никто не услышал птиц.

До тех самых пор, пока все не уехали и они не попытались уснуть.

Потом невозможно было не услышать жуткой какофонии пронзительного визга и карканья или завывания ветра.

Это напоминало хор из преисподней или какую-то мрачную легенду.

Будто все баньши Ирландии запели сразу.

Глава 17

Брайди похоронили на следующий день. Замечательный зимний день. Сияло солнце, и погода улучшилась. Температура достигла сорока с лишним градусов.

Отслужили мессу, как она и хотела. У могилы, взявшись за руки, близкие спели Danny Boy.

Каэр очень понравились братья Флинн, а Ровенна показалась ей очаровательной, но Зак держался от нее на расстоянии. Казалось, он сердится.

Она подумала, что этого следовало ожидать.

Каэр сказала ему правду, но он ей не поверил. Возможно, просто не хотел, возможно – не мог.

О чем она думала, когда сболтнула ему такое? Ей бы пришлось что-то сказать, и у нее было много времени придумать разумный ответ. Так почему же не придумала?

Она не знала.

На поминки собрались в огромном пабе, который арендовали на вечер. Присутствовало по меньшей мере двести человек. Каэр постоянно оказывалась в компании одного из О’Райли, Кэла и Марни или Тома и Клары. Ей дали почувствовать, что ее ценят и считают практически членом семьи.

Еды и напитков подали в изобилии. И все почтили память Брайди. Но как это всегда бывает среди людей, не остались без внимания и самые свежие новости.

Тем утром в газете написали об исчезновении Гэри Свайпса. В статье отмечалось, что у него была великолепная выучка полицейского, что он прекрасно владел приемами самозащиты и что, судя по количеству обнаруженной крови, его убили.

Снова всплыл случай с Эдди, и одно исчезновение натолкнуло репортера на мысль о том, что оно связано с другим.

Детектив Морриссей тоже находился там, в компании большого количества полицейских офицеров не при исполнении, для которых Шон и Брайди были неотъемлемой частью местного общества. Почтили своим присутствием и местные бизнесмены, в том числе и Джоури, который постоянно пытался оказаться неподалеку от Каэр.

В какой-то момент она заметила, что Зак наблюдает за ними и хмурится.

Каэр набралась смелости и подошла к нему:

– Что-то случилось?

Зак смотрел на нее несколько долгих мгновений, потом, казалось, сдался. Отрицательно покачал головой:

– Ничего. Просто я беспокоюсь о Джоури. Он сделал то, о чем я его просил: позвонил детективу Морриссею. Более того, побывал в полицейском участке. Так что теперь я тревожусь и о нем.

Шон подозвал Зака, чтобы тот поздоровался с его старым другом, а Каэр вернулась, чтобы вновь присоединиться к Джоури, но он больше не попадался ей на глаза. Возможно, под воздействием страхов Зака она стала бродить в толпе народа, высматривая юношу, но по-прежнему не могла его найти.

Она вышла из ресторана и спустилась по ступенькам. День был теплым, но с наступлением темноты температура начала падать. Она обхватила себя за плечи. Ее пронзила дрожь. Плоть и кровь. Иногда это причиняет неудобства.

– Джоури? – позвала она. Тишина. Она позвала громче.

Потом увидела его чуть поодаль, на тротуаре, в неясном свете уличного фонаря. Он держал руки в карманах куртки, и она заметила, как его тень удлинилась. Вытянулась. Каэр подумала, что Джоури направился домой.

Она почти повернула обратно ко входу.

Но тут она увидела птиц.

Ими была усеяна крыша ресторана. Они расселись на близлежащих заборах и даже на машинах, стоявших на соседней парковке.

– Джоури, – снова позвала она, уже не на шутку встревоженная. Она торопливо зашагала по тротуару в том же направлении, что и молодой человек.

Каэр не могла сказать, кто это был, но кто-то еще Прошел под фонарем. Тень была огромная, расползавшаяся вверх и вширь. Она знала, что это иллюзия, игра света, однако…

Каэр бросилась бежать. Она внезапно поняла, что она во что бы то ни стало должна догнать Джоури.

Другая фигура обернулась, когда она пробегала мимо. Каэр проигнорировала ее и почти догнала Джоури, который оглянулся, заслышав звук шагов.

А потом она почувствовала боль.

Ошеломляющую, ужасную, парализующую боль.

Она уже чувствовала такое раньше, но…

На этот раз было по-другому. На этот раз…

Что-то торчало у нее в спине. Нож.

О да, она точно знала, что это!

Она знала, что надо вынуть этот предмет. И быстро.

Схватилась за рукоятку и с усилием потянула.

Джоури ринулся к ней. В его глазах застыл ужас.

– Помогите! – закричал он. – Помогите!

Он обхватил Каэр, которая держала в руке окровавленный нож, и бережно усадил ее на обочине тротуара.

– Господи, – сказал он, – вы спасли мне жизнь. Этот удар предназначался… мне. Помогите! – закричал он снова. – Вы истекаете кровью… вы можете умереть. Нужно доставить вас в больницу.

Нож был весь в крови, но она уже чувствовала, что боль отступает. Рана быстро затягивалась.

– Я в порядке. Мне не нужно в больницу.

– Вы сумасшедшая? Вы же получили удар в спину. Помогите! Кто-нибудь!

– Все хорошо, – сказала ему Каэр.

К этому времени люди начали расходиться из паба. Каэр ругалась про себя. Кто бы он ни был, напавший на нее или убежал, или слился с толпой.

Первым, кто примчался, был Зак. Джоури много и невнятно что-то тараторил с минуту, пытаясь объяснить, что произошло, но она вряд ли слышала его слова, потому что рядом был Зак. Он стоял перед ней на коленях, глядя на нее открыто и потрясенно. В его глазах ясно читались боль и участие.

Каэр услышала рев сирены. Подъезжала «скорая».

– Каэр, – сказал Зак тихим, нежным голосом, в котором слышались нотки отчаяния.

– Что за черт? Что здесь произошло?

Это был Морриссей. Он пытался докричаться сквозь гул толпы. А потом появились парамедики, которые настаивали на том, чтобы уложить Каэр на носилки и перевезти в больницу. Там были Эйдан и Джереми Флинны, следом за ними проталкивались Шон и остальные домашние.

– Я еду в «скорой», – сказал Зак своим братьям.

Они согласно кивнули. И вдруг она осознала, что… ревнует. Они – семья. Они близки друг с другом. Братья. Когда один из них в чем-то нуждался, другие тут же оказывались рядом. Каэр испытывала ужасную боль, всего лишь думая об этом.

Она хотела быть любимой. Ощущать семейные узы. Знать, что в мире есть кто-то, готовый грызть землю из-за нее.

– Мне не нужна «скорая», – сказала она, вцепившись пальцами в лацкан пиджака Зака. – Клянусь вам.

Но ее уже положили на носилки.

В больнице Зака не впустили вместе с Каэр, и он отнесся к этому с пониманием. Поэтому прошел в приемную и постарался отвлечься. Он боялся за Джоури, и не ошибся. Но под нож попала Каэр. Нож. Им надо было осмотреть нож. Нет. Ничего. Там все еще работают полицейские. И там его братья.

Он почувствовал, как все его тело пронзила дрожь. Они только что были на похоронах.

И им чуть было не потребовалось устраивать еще одни.

– Мистер Флинн?

Он обернулся и встретился лицом к лицу с медсестрой из отделения скорой помощи.

– Вы можете войти. Мисс Кавано ждет вас.

– Насколько все тяжело? Она поправится?

– Рана уже заживает. На самом деле оказался всего лишь небольшой разрез. – Женщина улыбнулась.

– Внутренних повреждений нет? Вы уверены? – с тревогой поинтересовался Зак.

– С ней все в порядке. Она думает, что для ножа стала преградой косточка ее бюстгальтера. Полагаю, она права. А сейчас войдите и повидайтесь с ней.

Зак вошел в палату и увидел Каэр лежащей на кровати с закрытыми глазами. Фарфоровая кожа стала намного бледнее и составляла резкий контраст с волосами цвета воронова крыла. Дрожа, он сел рядом. Взял ее за руку.

Глаза Каэр широко распахнулись, и она медленно расплылась в улыбке. Потом, встревоженная, спросила:

– С Джоури же все хорошо? Я имею в виду, больше ничего не случилось? Но вы…

– Каэр, как, каким образом случилось так, что вы почти не пострадали? Должно быть, вы самая чертовски везучая в мире женщина. Даже если так, не следует бросаться под нож.

– Да ничего такого, Зак. Я на самом деле чувствую себя хорошо.

– Но на эту ночь все-таки придется остаться в больнице. Если вы будете в порядке, сможете вернуться домой завтра.

– Но я прекрасно себя чувствую.

– Это называется – остаться под наблюдением.

– Слишком много всего происходит, – сказала она.

Он улыбнулся:

– Я останусь здесь. С вами.

– А… как же Шон?

– Вам не нужно беспокоиться. Там мои братья.

– Вы же смотрите телевизор и знаете, что рано или поздно убийца допускает ошибку. Всегда.

– Знаю.

– Так вот. Джоури видел его, и убийца боится быть узнанным, несмотря на то что был переодет. Поэтому он и попытался убить Джоури, но тот жив.

– Скрывался, находясь во всеобщем поле зрения, – задумчиво изрек Зак. – Я считаю, что убийца находился в пабе, наслаждаясь гостеприимством О’Райли. Держу пари, нож он украл на кухне, а потом пошел следом за Джоури, когда юноша ушел. – Зак сделал паузу и взглянул на Каэр. – Господи, Каэр, у меня сердце остановилось… Там было столько крови.

– Ирландцам всегда везет, – весело сказала она.

У Каэр начинали слипаться веки. Ей дали какое-то лекарство, потому что никто не верил, что она не испытывала боли. Лицо Зака стало расплываться перед ее глазами.

– Я говорила вам, Зак, я – баньши, – прошептала Каэр. Но лекарство продолжало действовать. – Хорошо, я работаю на всемирную шпионскую организацию. Нет, всего лишь на ее ирландскую ветвь, которая наблюдает за братьями и сестрами во всем мире. Я…

Ей так и не удалось договорить. Что бы ей такое ни дали, оно возымело эффект. Она заснула. И ей снились сны.

И в этих снах будущее было лучезарным.

На следующий день Каэр выписали из больницы. Зак провел возле нее всю ночь, но доктор сказал ему, что нужно лечить спину Каэр до того, как появятся проблемы.

– Ей даже не понадобилось накладывать швы. Рана практически затянулась. Это удивительно. Странно. Настоящее чудо.

В ту же минуту, как они вернулись домой, Кэт бросилась ей навстречу, будто наблюдала в окно. Даже Аманда находилась внизу, готовая нянчиться с ней. Заку было приятно видеть это. Особенно его радовало, что Каэр и Кэт стали намного ближе друг другу.

Что касается Аманды… то Каэр оказалась в гуще последних событий и была гостьей в ее доме. Хоть какая-то новизна.

Но в тот момент Каэр была героиней. В газете даже появилось ее фото.

Зак предложил дать ей возможность отдохнуть, поскольку Каэр, должно быть, все еще чувствовала слабость и усталость. Она отказалась лечь в постель. И хотя он хотел узнать ответы на некоторые вопросы, он не покинул ее. Не в этот день.

Зак договорился об утренней встрече с Морриссеем, и детектив убедил его в том, что департамент работает сверхурочно, чтобы найти убийцу. Поэтому Зак решил позволить им делать свое дело без пристального надзора со своей стороны.

Эйдан и Джереми с утра пораньше отправились срубить рождественскую елку и теперь ее устанавливали в гостиной. Каэр настояла на том, что поможет ее украсить.

Каждый хотел внести свою лепту. Пришли Кэл и Марни, поскольку они и Шон решили не возобновлять работу офиса еще несколько дней. Клара и Том тоже были здесь. Аманда даже не заставляла их работать, словно они являлись нанятыми по договору слугами. Пока мужчины, те, что были помоложе, упорно старались повесить на дерево гирлянду, а Эйдан заявил, что сделал свою часть работы, срубив дерево, и Джереми – что заплатил за него, в комнату вошел Шон с подносом, уставленным чашками, наполненными горячим чаем.

– Рождественский напиток, рецепт которого состряпала Брайди, – провозгласил он. – Чай, сахар, виски и немного сливок. Наслаждайтесь. – Поднял свою чашку и произнес: – За Брайди!

Тут и все остальные потянулись за своими чашками, потом произнесли тост.

– В память о Брайди мы все должны быть счастливы, – сказал Шон. – Она сверху наблюдает за нами. Я это знаю. Поэтому мы украшаем елку, как делали это всегда, будто она, как и раньше, сидит в уголке с вязаньем и рассказывает свои небылицы.

– Слушайте, слушайте, – сказала Кэт. В ее глазах блеснули слезы.

Они все еще трудились над елкой, когда в дверь позвонили. Зак попросил Клару продолжать развешивать мишуру, а сам пошел открывать.

Это был почтальон. Вместе с обычными письмами он доставил и посылки, и Зак занес все это в гостиную. Потом, когда он начал раскладывать почту на полу, внезапно застыл.

– Что там такое? – спросил Шон.

Зак показал ему квадратную коробку размером не больше шести дюймов. На ней значилось имя Шона. Прямо над адресом крупным узнаваемым почерком Эдди было написано: «Шон, старый скряга, не вскрывай до Рождества».

Марни онемела от изумления.

– Что? – спросила Аманда.

– Это от Эдди, – ответил Кэл.

– Значит, он жив! – воскликнула Марни, и по ее лицу расползлась улыбка.

– Нет, – поправил ее Зак. – Мне жаль, но он отправил посылку еще до своего исчезновения.

Шон посмотрел на Зака. Его взгляд выражал надежду.

– Шон, – сказал Зак, – мы нашли почтовую квитанцию. Но в сложившихся обстоятельствах думаю, что надо открыть это сейчас.

Шон сел на видавший виды стул совсем рядом с елкой. Когда он разрывал упаковку, руки его дрожали.

Зак шагнул вперед с перочинным ножиком.

Под коричневой упаковочной бумагой была подарочная рождественская коробочка из картона. Маленькие собачки в колпаках Санты весело подпрыгивали. И снова записка: «Шон, ты ослеп? До Рождества не открывать».

– О, Эдди, – нежно обронила Клара.

Шон решительно вскрыл упаковку. Под ней оказалась маленькая кожаная коробка с рекламой «Бостон Бегиннингс». Шон приподнял крышку.

Он тяжело дышал. Потом извлек изнутри украшение.

Это была монета, вставленная в оправу из искусно обработанного золота. Шон показал ее всем, не в силах отвести взгляда.

– Английская серебряная монета, – сказал он. – Господи, только посмотрите на дату. 1779-й.

– Он… он нашел клад, о котором вы оба постоянно говорили, – благоговейно произнесла Аманда.

– Да. Он и вправду нашел его, – выдохнул Шон.

– Я верю, что нашел, – сказал Зак. – А после, я думаю, перенес в другое место.

Все обернулись и уставились на Зака. Он не знал, зачем заговорил об этом. Единственной причиной было то, что дар Эдди убедил его: что-то должно резко перемениться. И сбросить информацию, которая достигнет ушей убийцы, – один из верных путей добиться этого.

– Перенес? Куда? – спросил Шон. – А где же он его нашел?

– На Кау-Кэй, – ответил Зак. – Я думал, он все еще там, но ошибся. Когда он вышел в море со своим пассажиром в тот день, видимо, он проговорился, что нашел клад… Убийце только того и надо было. И полагаю, убийца, как и я, подумал, что он все еще там, поэтому убил Эдди и вместе с ним – шанс узнать, где клад находится на самом деле. Оттого что я тоже не знал о переносе клада, я отправил Гэри Свайпса охранять Кау-Кэй, и дело кончилось тем, что его убили ни за что.

В комнате было тихо. На Зака все смотрели с открытыми ртами.

Все. Кроме Каэр.

И его братьев.

– Позвоню в эту компанию, «Бостон Бегиннингс», – сказал Эйдан. Он взял из рук Шона коробочку и поспешил из комнаты.

– Куда он его увез? – спросил Шон. – Если Эдди нашел клад, что он с ним сделал?

– Полагаю, спрятал где-то. А потом умер. И унес эту тайну с собой, – сказал Зак.

– Бедный Эдди, – произнесла Марни. – Найти сокровище, а потом…

Клара тяжко вздохнула и вышла из комнаты. Том поспешил вслед за ней.

Минуту спустя в комнату вернулся Эйдан:

– Завтра я еду на машине в Бостон. Я говорил с человеком, который изготовил украшение. Не уверен, что он сможет чем-то помочь, но тем не менее поговорить стоит. Может, Эдди ему что-то сказал.

– Верно, – подметил Зак и поблагодарил брата.

– Мне нужно еще выпить, – сказала Аманда.

– Я принесу тебе, – предложил Шон.

– Ничего. Я сама принесу. И без добавления чая на этот раз. Только виски.