Текст книги "История Дании"

Автор книги: Хельге Палудан

Соавторы: Эрик Петерсен,Герца Бонцеруп,Серен Расмссен,Карстен Расмуссен,Хеннинг Поульсен,Эрик Ульсиг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 49 страниц)

Развитие событий до начала первой мировой войны

На правящую партию возлагалась ответственность за выработку необходимых законов, а также создание условий для выполнения данных прежде обещаний. Но несмотря на то что правительство партии  «Венстре» имело солидное большинство в фолькетинге, его возможности были далеко не безграничными. Каждый закон по-прежнему подлежал одобрению ландстинга, в котором, если обсуждались значимые для правых законопроекты, назначенный королем депутат Эструп мог заручиться поддержкой примерно половины голосов депутатов. Поэтому продвижение крупных законодательных инициатив осуществлялось при условии предварительной договоренности с состоявшей из десяти членов верхней палаты группой «независимых консерваторов» во главе с Могенсом Фрийсом. (Это на несколько лет, вплоть до 1908 года, затянуло принятие закона о выборах в органы местного самоуправления.)

Столь же важной являлась и организация действенной поддержки законопроектов со стороны партийной фракции в фолькетинге. Таковой правительство заручилось во время обсуждения налоговой реформы в 1903 г., в результате которой на смену прежним поземельным налогам в пользу государства пришли подоходный налог и налог на имущество, а также налог на недвижимую собственность. Эта реформа давно уже стала важным пунктом в программе партии «Венстре», которая не без оснований считала, что прежде доля государственных налогов, выплачиваемых жителями сельских районов, была несоразмерно высока. Однако как хусманы, так и горожане вскоре обнаружили, что зажиточные землевладельцы в данном случае позаботились в первую очередь о собственных интересах, поскольку налог на недвижимость наиболее тяжким бременем ложился на мелкие хозяйства, в которых здания и постройки составляли относительно большую часть стоимости.

Последнее стало камнем преткновения для набиравшего силу движения хусманов, тем не менее главной причиной внутрипартийного раскола «Венстре» явился военный вопрос. В 1902 г. вновь образованная комиссия приступила к выработке военной доктрины, однако требование о снижении военных расходов, предварительно высказанное радикальным крылом партии, не было принято во внимание. В последующие годы разногласия в партии еще более углубились, поскольку военный министр неоднократно осуществлял не предусмотренные законом о госбюджете расходы, что в конце концов и стало поводом к отставке всего кабинета. Реорганизованное правительство в январе 1905 г. возглавил Й.К. Кристенсен, который занял также пост министра обороны, поскольку ему заранее удалось обеспечить поддержку программе, не предусматривавшей снижения расходов на военные нужды.

Восемь депутатов, и среди них юрист К.Т. Цале, голосовали против правительства, за что и были исключены из парламентской фракции. Впоследствии к ним присоединились еще семеро депутатов, и все вместе они образовали фракцию под названием «Венстре фолькетинга». В течение весны историк П. Мунк и ответственный секретарь редакции газеты «Политикен» Ове Роде подготовили проведение учредительного съезда Радикальной «Венстре». Антимилитаристская и социально-либеральная направленность ее программы привлекла в первую очередь хусманов и интеллигенцию. Вышеупомянутые 15 парламентариев участия в съезде не приняли, но сразу же по его окончании вступили в новую партию, которая в течение короткого времени превратилась в политическую организацию, способную в блоке с социал-демократами изменить складывавшийся до тех пор в пользу Кристенсена баланс сил в фолькетинге.

Общие интересы этих двух оппозиционных партий находились в сфере социальной и военной политики. Кроме того, их объединяло негативное отношение к фигуре П.А. Альберти. Это имело основания как с политической точки зрения, поскольку тот протащил свой «палочный закон», предусматривавший введение телесных наказаний за совершение преступлений на сексуальной почве или за применение насилия, так и с точки зрения моральной, ибо стали вскрываться факты его нечистоплотной финансовой деятельности на директорских постах в «Сберегательной кассе крестьянского сословия» и в «Зеландском обществе экспортеров масла».

В конце концов Кристенсен вынужден был пожертвовать министром юстиции своего правительства, однако прежде успел выделить терпевшей бедствие сберегательной кассе государственную ссуду в размере 1,5 млн. крон. Поэтому, когда в сентябре 1908 г. Альберти сдался полиции, признавшись в мошенничестве и растрате на общую – по тем временам умопомрачительную – сумму в 9 млн. крон (которая, как выявило следствие, на самом деле составила 15 миллионов), разразился крупнейший скандал. Кабинет пал, а Кристенсену и министру внутренних дел Сигурду Бергу пришлось претерпеть тягостную процедуру разбирательства в особом суде (в нем судят только министров по представлению короля или фолькетинга). Альберти был осужден к восьми годам тюремного заключения.

Это дело породило раскол в рядах «Венстре» и послужило причиной развернувшейся борьбы за власть внутри партии между сторонниками Кристенсена и Нильса Неергора. Причем Умеренная «Венстре» во главе с Неергором к тому времени фактически слилась с Партией реформ «Венстре». С огромным трудом Неергору и пожилому Хольстайн-Ледреборгу, последовательно возглавлявшим кабинет в 1909 г., удалось добиться компромисса с оппозиционными силами по вопросу обороны. В результате построенные вокруг Копенгагена фортификационные сооружения получили право на существование вплоть до 1922 г. Вскоре, получив вотум недоверие в парламенте, правительство ушло в отставку. Новый же – и первый в истории – кабинет радикалов возглавил К.Т. Цале, опиравшийся на парламентскую фракцию в количестве 20 депутатов и заручившийся поддержкой 24 социал-демократов, которые ни в 1909-м, ни в 1913 г. из принципиальных соображений не пожелали участвовать в правительстве из-за отсутствия у них самих парламентского большинства.

После разбирательств в особом суде в 1910 г. все фракции «Венстре» вновь объединились. Кристенсен был оправдан, но с существенными оговорками, поэтому он, все еще оставаясь ведущей фигурой в партии, уже не мог претендовать на пост премьера. По результатам выборов, состоявшихся в 1910 г., очередное правительство «Венстре», имевшее в фолькетинге поддержку ровно половины из 114 депутатов, возглавил учитель частной школы Клаус Бернтсен.

Основной задачей Бернтсена стало продолжение работы над новой конституцией, разработка которой началась при правительстве радикалов. Наибольшие разногласия как внутри самой «Венстре», так и между нею и независимыми консерваторами и «Хойре» вызвали проблемы системы выборов в фолькетинг и демократизация закона о выборах в ландстинг. В то же время выдвинутые Бернтсеном в заключительной фазе дебатов предложения в большой степени были приемлемы и для социал-демократов, и для радикалов. Однако ему не удалось провести эти предложения в верхней палате, и поэтому новый Основной закон был принят только во время правления нового кабинета радикалов во главе с Цале, который приступил к выполнению своих обязанностей после выборов 1913 г. Конституция распространила активное избирательное право на лиц женского пола, ввела институт дополнительных мандатов и многие другие положения, укреплявшие демократические основы государства.

Выборы 1913 г., помимо всего прочего наглядно доказали несправедливость прежней избирательной системы. Так, партия  «Венстре» провела в парламент 44 депутата, получив на выборах 106 тыс. голосов, в то время как социал-демократы, за которых проголосовали 107 тыс. избирателей, получили 32 места. Партия радикалов, набравшая всего 68 тыс. голосов, получила 31 мандат, а партия «Хойре», которую поддержали 81 тыс. избирателей, провела в парламент всего лишь семерых кандидатов.

Местное самоуправление

В Конституции 1849 г. и ее редакции 1866 г. провозглашалось: «Право муниципальных (коммунальных) органов власти самостоятельно, но под надзором государства решать вопросы, подлежащие их компетенции, будет урегулировано отдельным законом». Соответствующий закон в отношении Копенгагена, предусматривавший создание в столице муниципального собрания в количестве 36 человек, датирован 1857 г. Согласно установленным в 1865 г. правилам, избирательным правом на выборах в это собрание обладали все те, кто имел право быть избранным в фолькетинг и располагал доходом не ниже 1 тыс. крон, а это означало, что голосовать на выборах в городское собрание имели возможность 5 – 6% населения. Члены муниципального собрания избирали магистрат (совет), в который входили четверо пожизненно избранных бургомистров (кандидатуры которых, однако, подлежали одобрению со стороны короля) и четверо советников, избиравшихся на шестилетний срок. Назначаемый королем обер-бургомистр осуществлял надзор за деятельность магистрата.

Закон о выборах в органы местного управления в провинциальных городах появился в 1860 г. Согласно ему, «большая половина» членов городского собрания (количество которых должно было быть нечетным) избиралась теми, кто обладал правом быть избранным в фолькетинг, при условии, что они выплачивали муниципальные налоги. В то же время в выборах «меньшей половины» участвовали жители, выплачивавшие самые высокие налоги и составлявшие пятую часть населения данного города. Собственно закон о деятельности городских органов власти, в соответствии с которым задачи местного самоуправления, ранее решавшиеся комиссиями, передавались в компетенцию городского совета, был издан только в 1868 г. Процедура выборов в совет осталась неизменной, а руководил им назначаемый королем бургомистр.

Соответствующий избирательный закон в отношении сельских коммун появился еще в 1855 г. Правда, в данном случае «большую половину» приходских собраний избирали жители, выплачивавшие наиболее высокие налоги. В то же время с вступлением в силу закона о местном самоуправлении 1867 г., согласно которому в сельских коммунах стали образовываться приходские советы, приходские священники и окружные старосты утратили статус обязательных членов местных собраний и право участвовать в принятии решений. Деятельность приходских советов самоуправления, в отличие от городских, находилась под непосредственным надзором со стороны советов амтов, во главе которых стоял назначаемый королем амтман.

В общем, состав органов местного самоуправления повсеместно могла определять всего лишь пятая часть населения, состоявшая из наиболее состоятельных членов общества. Такое положение существовало, потому что зачастую от 10 до 20% малоимущих граждан, имевших право участвовать в парламентских выборах, исключались из списков участников коммунальных выборов, так как они не выплачивали муниципальные налоги. Ни кабинеты национал-либералов в 50-х годах XIX в., ни министра внутренних дел Эструпа в 60-х не заботила проблема наделения простых избирателей правом решающего голоса на выборах в органы местного самоуправления.

На протяжении большей части описываемого периода было принято противопоставлять «политические» и «коммунальные» выборы. В отношении последних речь шла, по-видимому, лишь о том, чтобы дать возможность наиболее достойным членам местных общин заботиться об их дальнейшем развитии, и только ближе к концу столетия общенациональные политические интересы стали играть более серьезную роль на коммунальных выборах. Что касается сельских районов, то ведущие позиции в приходских советах обычно занимали фермеры-горманы, а значит, партия «Вен-стре», в то время как в крупных городах на первые роли стали выходить социал-демократы. Это происходило потому, что хотя избирательная система и оставалась несправедливой в социальном отношении, она все же позволяла партиям, имевшим организованный электорат, проводить на выборах весь свой партийный список кандидатов в депутаты. Так, на выборах «большей половины» членов городского совета в Ольборге в 1906 г. социал-демократы завоевали все десять мандатов, получив 55% поданных голосов.

В 1908 г. наконец-то удалось принять новый закон о коммунальных выборах, который «независимые консерваторы» долго блокировали и на принятие которого пошли лишь в обмен на сохранение привилегий в законе о выборах в советы амтов. Закон вводил пропорциональную систему, а также предоставлял право участия в выборах женщинам, однако по-прежнему ограничивал активное избирательное право условием выплаты муниципальных налогов, что вплоть до середины XX в. исключало из числа избирателей многих малоимущих граждан. Порядок назначения королем бургомистров просуществовал еще около десяти лет, после чего последние стали избираться членами городских советов.

Закон в определенной степени ограничивал права коммун в отношении взимания местных налогов и получения кредитов, а министр внутренних дел с помощью обер-бургомистров, бургомистров и амтманов имел возможность следить за законностью принимаемых коммунальными органами власти решений. И тем не менее в действительности органы местного самоуправления имели весьма широкие полномочия. Право коммун самостоятельно распоряжаться собственными денежными средствами и самим определять величину налогов, идущих на покрытие своих расходов, практиковалось далеко не во всех странах. А то, что именно коммуны взимали налоги в пользу государства, вообще было явлением уникальным. В сельской местности органы местного коммунального самоуправления занимались в основном вспомоществованием бедным (и другими видами социального обеспечения), развитием системы среднего образования, а также транспортной сети, и, как правило, приходские советы с большой аккуратностью расходовали деньги налогоплательщиков. Больницы же находились в подчинении амтов. Муниципальные органы в городах решали более многочисленные задачи, и сфера их деятельности постоянно расширялась в связи с развитием систем ассенизации, канализации, водо-, электро– и газоснабжения. И на этом уровне представители буржуазных партий не торопились выделять значительные суммы на развитие социальной инфраструктуры. Однако по мере того как социал-демократия завоевывала ведущие позиции, во многих крупных городах страны все в большей степени стала проявляться «коммунально-социалистическая» тенденция, в результате чего серьезно улучшилось положение дел в школьном образовании, больничном хозяйстве, строительстве домов для престарелых и других сферах социального обеспечения. Таким образом, развитие системы коммунального самоуправления явилось одной из существенных сторон процесса демократизации и модернизации датского общества еще до начала мировой войны.

Общественные движения[51]51
  Общественные движения, возникшие в Скандинавских странах в период развития капиталистических отношений начиная с середины XIX в., такие как религиозное движение, движение трезвости, женское движение и т. д., принято называть в этих странах народными движениями. – Примеч. ред.


[Закрыть]

Важнейшим фактором модернизации Дании на протяжении всего описываемого периода явилось недовольство широких социальных слоев порядками традиционного общества и властью их установивших. До 1848 г. борьбу против абсолютистского государства возглавляла группа молодых интеллектуалов из числа национал-либералов, но и у многих крестьян, в том числе благодаря участию в собраниях религиозных общин, выработалось антиавторитарное самосознание и умение сформулировать собственные требования как в адрес государственной власти, так и в адрес «способных, образованных и богатых». Идеологическая основа этого самосознания со ставкой на народ, на веру в силу и право народа сформировалась в борьбе Грундтвига с пустопорожним начетничеством иезуитской латинской школы.

Деятельность политических, экономических и культурных организаций и союзов, плотной сетью покрывших сельскую местность, позволила крестьянам создать мощную контркультуру. Она противостояла правящему классу помещиков и высоколобых буржуа, считавших непозволительным участие представителей серой массы простонародья в принятии решений. Далеко не все селяне входили в это сообщество (к примеру, крестьяне, исповедовавшие сектантские принципы «внутренней миссии», ограничивались интересами своей культурной общности). Однако внутри крестьянского движения, в котором возобладали идеи Грундтвига, партия «Венстре» и кооперативные организации наладили тесное взаимодействие с частными народными школами, народными университетами, просветительскими и гимнастическими обществами, местными газетами и т. д.

Аналогичным образом городские рабочие начиная с 70-х годов XIX в., стали создавать на социалистической, классовой основе свои организации в противовес порядкам и институтам капиталистического общества. За описываемый период времени социал-демократическому рабочему движению также удалось создать альтернативное сообщество со своей особой культурой солидарности. При этом оно проявляло себя не только в политическом или профессиональном плане. В социальной сфере в заслугу этому движению следует поставить создание больничных касс взаимопомощи и обществ потребительской кооперации, в области культуры и образования – деятельность хоровых и театральных кружков, а также появившихся позже вечерних школ и просветительских организаций. Кроме того – и это следовало бы отметить в первую очередь, – социал-демократической прессы, которая за счет выпуска местных дочерних изданий стала по мере развития самого движения распространяться по всей стране.

«Негоже тем, кто от сохи и станка, занимать места в высокочтимом собрании, творящем законы» – так утверждалось в изданной в начале 60-х годов XIX столетия брошюре под названием «Книга рабочего». Такую точку зрения, как уже было показано, разделял не только анонимный автор данного сочинения. Потребовались годы упорной работы по повышению уровня культуры и самосознания крестьянских и рабочих масс, чтобы образованные буржуа в 1901 г. наконец-то безоговорочно признали за избранными представителями большей части народа право управлять государством. Другие общественные движения, возникшие в описываемый период, такие, как хусманское и женское, также внесли существенный вклад в процесс культурной демократизации страны. В результате рядовые датчане из пассивных подданных короля, занимавших уготованное им место в замкнутом, обусловленном их сословной принадлежностью и местом проживания социальном мирке, превратились в активных граждан, которые голосовали на выборах и создавали собственные организации для защиты своих интересов. Тем не менее именно крестьянское и рабочее движения являлись самыми крупными и важными, и их роль в становлении современной Дании едва ли можно переоценить.

Заморские территории Дании

В описываемый нами период Дания представляла собой не только само королевство. Подробный рассказ о событиях в заморских владениях, однако, не входит в задачу автора. Ограничимся лишь кратким обзором положения дел на атлантических островах, принадлежавших датской державе.

В Исландии в 1843 г. был воссоздан альтинг, имевший статус совещательного органа наравне с сословными представительствами единого государства. Исландцев еще на раннем этапе развития отличало сильное чувство национального достоинства, и это было причиной того, что действие июньской Конституции не распространялось на Исландию. В 1871 г. альтинг отверг принятый датским ригсдагом закон о предоставлении Исландии особого статуса в рамках Датского королевства. А в 1874 г. король даровал исландцам конституционный закон, предполагавший создание законодательного собрания – альтинга в составе 30 избираемых народом и шести назначаемых королем членов, министерства по делам Исландии в Копенгагене и введение поста губернатора в Рейкьявике. Тот факт, что это министерство располагалось в Копенгагене, представляя собой часть датского правительства, в течение 30 лет воспринималось исландцами как серьезная политическая проблема. Поэтому когда в 1904 г. министерство по делам Исландии наконец-то переместилось в Рейкьявик, этого уже оказалось недостаточно для того, чтобы приостановить дальнейшее развитие движения за независимость. Требования о предоставлении его Исландии постепенно нарастали, и в 1918 г. проблема нашла временное разрешение в виде признания полной самостоятельности исландского государства, находящегося в личной унии с Данией. С 1860 по 1911 г. численность населения Исландии выросла с 66,9 тыс. до 85,2 тыс. человек.

В отличие от Исландии Фарерские острова напрямую подпадали под действие Конституции, и в каждую из палат парламента оттуда направляли по одному депутату. В 1852 г. был воссоздан лагтинг, в состав которого входили назначаемый королем губернатор (амтман), пробст и 18 избираемых депутатов. По уровню компетенции лагтинг соответствовал совету амта, однако он также назначал депутата от островов в ландстинг и в определенной степени выполнял функции законосовещательного органа при обсуждении законов, имевших местное значение. В 1855 г. была полностью упразднена королевская торговая монополия на этих островах, что вкупе с экономической либерализацией позволило небольшому островному сообществу приступить к преобразованиям в экономической сфере, которые получили дополнительный толчок после 1872 г., когда в морском рыбном промысле стали использоваться крупные сейнеры. К концу столетия начало набирать силу движение за национальное самоуправление. В период с I860 по 1911 г. численность населения Фарерских островов удвоилась, увеличившись с 8,9 до 18 тыс. человек.

Гренландия представляла собой целый ряд так называемых колониальных поселений, расположенных вдоль западного побережья острова от поселка Какорток (Юлианехоб) на юге до поселка Упернавик на севере. Руководили жизнью «закрытого» гренландского общества Королевская Гренландская торговая компания и ее управляющие на местах. Основная цель при этом состояла в консервации традиционных форм жизни морских охотников, связанных с тюленьим промыслом. До того как в конце XIX столетия стали внедряться другие источники уличного освещения, тюлений жир пользовался огромным спросом на мировом рынке. В административном плане обжитая территория острова была поделена на две части – Южную и Северную, в каждой из которых наивысшей властью обладал королевский инспектор. В начале 60-х годов были созданы районные управы – своеобразные органы местного самоуправления с участием морских охотников. В 1908 г. был принят закон об управлении колониальными территориями в Гренландии, предполагавший определенную модернизацию административной системы. Управление Восточной Гренландией, необходимость в котором возникла лишь после экспедиции в район Аммасалик (Ангмассалик) в 1894 г., осуществлялось особым образом, а на месте будущего поселка Туле в 1910 г. была основана частная фактория. Население Гренландии с 1860 по 1911 г. увеличилось с 9,6 до 13,5 тыс. жителей.

И наконец, датской колонией являлись расположенные в Карибском море три Вест-Индских (Виргинских) острова: Сен-Круа, Сен-Жан и Сент-Томас. Но если в прежние времена эта заморская колония служила монархии источником немалых доходов, то в середине XIX в. содержание административного аппарата на столь отдаленной территории стало приносить казне сплошные убытки. Будучи колониями, острова находились под властью короля и ригсдага, однако в 1852 г. был создан колониальный совет, часть членов которого избиралась, а другая – назначалось королем и который помимо административных был наделен и полномочиями законосовещательного органа.

С конца 60-х годов XIX столетия Дания вела переговоры с США о продаже островов. В первый раз ратификация уже подписанного договора была забаллотирована американским конгрессом, а в 1902 г. соответствующий трактат отклонил уже датский ландстинг, голоса членов которого во время голосования разделились поровну: 32 – «за» и 32 – «против». С вводом в эксплуатацию Панамского канала удобная гавань острова Сент-Томас приобрела для США важнейшее стратегическое значение, и несмотря на ожесточенное сопротивление со стороны датских консерваторов, в 1916 г. стороны подписали новый договор о продаже островов за 25 млн. долларов. На всенародном референдуме значительное большинство датчан высказались в пользу продажи островов, и в 1917 г. Дания уступила свое старое колониальное владение американцам, которые в дополнение к денежной компенсации признали суверенитет Дании над Гренландией. На густонаселенных островах в 1860 г. проживало 38 тыс. человек, а административный центр – Шарлотта-Амалия – являлся в те времена третьим по величине (после Копенгагена и Альтоны) городом датской монархии. Однако экономический спад во второй половине XIX в. повлек за собой и снижение численности населения до 27 тыс. человек в 1911 г.