Текст книги "История Дании"

Автор книги: Хельге Палудан

Соавторы: Эрик Петерсен,Герца Бонцеруп,Серен Расмссен,Карстен Расмуссен,Хеннинг Поульсен,Эрик Ульсиг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 49 страниц)

Культура и досуг

Тот факт, что атмосфера межвоенного времени была, несмотря ни на что, проникнута оптимизмом, объясняется всеобщей эйфорией от достижений в области техники. Мосты, автомобили, скорые поезда – все это имело не только практическое значение, но и являлось материальным подтверждением того, что возможности человека еще далеко не исчерпаны.

Из всех чудес техники наибольшее влияние на повседневную жизнь датчан оказало радио. Государственная радиостанция (Датское радио) начала регулярное вещание в 1925 г., но если вначале слушатели располагали простейшими детекторными приемниками, для пользования которыми не требовалось электричества, но необходимы были наушники, то впоследствии им на смену пришли современные аппараты со встроенными динамиками. К началу второй мировой войны радиоприемники были уже практически в каждом доме, и, поскольку существовала только одна датская программа, все население получало одинаковую информацию, а тем самым и общие темы для обсуждения. Возможно, что и какие-то иные факторы способствовали формированию единого национального самосознания, но, во всяком случае, радио тоже сыграло в этом свою роль.

Программа новостей «Радиогазета» выходила, как явствует из названия, в сотрудничестве с печатными органами в целях обеспечения ее независимости от партийно-политических интересов. Тем не менее эфир в основном заполняли музыкальные передачи, и в этом смысле радиовещание развивалось бок о бок с завоевывавшим все большую популярность видом искусства – кино. В начале 30-х годов закончилась эра немого кинематографа. На смену ему пришел кинематограф звуковой, в котором самым популярным стал жанр бытовой комедии с необходимым для нее элементом – запоминающейся мелодией, которую передавали по радио с целью привлечения зрителей в кинотеатры. Жанр этот просуществовал многие десятилетия.

Что касается моды в одежде, то изменения коснулись в первую очередь женских туалетов. Эксперименты начала 20-х годов с внедрением в обиход расклешенных брюк вскоре закончились, зато юбки стали менее пышными, а длина их – короче.

Шелковые чулки в Дании, как и в других странах, считались признаком самой высокой моды, и надо сказать, что мировое производство натурального и искусственного шелка за эти годы увеличилось в 8 раз. Ушел в прошлое такой атрибут дам благородного происхождения, как зонтик от солнца, поскольку возобладало мнение, что солнечный загар полезен для здоровья. И кроме того, бледность лица больше не считалась верным признаком определенного социального статуса – она могла быть и следствием работы в помещениях фабричных цехов.

Мужской же костюм особых изменений не претерпел, не считая того, что постепенно, по мере того как наручные часы вытесняли из употребления карманные, переставал быть непременной деталью туалета жилет, поскольку отпадала потребность в жилетном кармане. А вот борода вышла из моды, и новый киногерой, дикарь Тарзан, всегда появлялся на экране на удивление гладко выбритым.

Глава 21
Вторая мировая война

Период с 1939 по 1945 г., а в особенности с 1940 по 1945 г., когда впервые в истории вся территория Дании была оккупирована войсками иностранного государства, в историографии и общественном сознании занимает место, не соответствующее тому весьма скромному воздействию, которое он оказал на развитие датского общества. Одним словом, по окончании войны датчане продолжили свой путь с того места, на котором они находились перед ее началом. Наибольшее влияние события тех лет оказали на внешнеполитическую сферу, где Дании в условиях новой международной обстановки представилась возможность блокироваться с другими государствами, а принцип нейтралитета оказался дискредитированным.

Период оккупации стал частью национальной мифологии и описывается с таким эмоциональным запалом и неоднозначным политико-моральным подтекстом, которые напоминают дух того времени. Солидарность с идеей сопротивления оккупационным властям или готовность к сотрудничеству с ними и, наконец, откровенное морализирование – все это по-своему наложило отпечаток на те или иные суждения. Данный феномен известен в Европе повсюду. Анализ же его основан в первую очередь на концепции истории Блаженного Августина, полагавшего, что историческая коллизия состоит в борьбе Бога и Сатаны, добра и зла. Но если существовало единство мнений по поводу того, что силы зла представляла гитлеровская Германия, то вопрос о том, кого можно причислить к силам добра и в какой степени это добро было благом, остался открытым.

Безусловно, можно считать, что в период оккупации датское общество подверглось тяжелому испытанию; это позволяет оценить прочность его социальной конструкции и идеалов. Однако оценка затрудняется тем, что с 1940 по 1945 г. произошло радикальное изменение ситуации и преобладавших точек зрения.

Первая суровая зима

Сразу же после начала войны 1 сентября 1939 г. ее отголоски достигли нейтральной Дании. Четвертого сентября Эсбьерг первым из западноевропейских городов подвергся бомбардировке. Британский бомбардировщик, имевший целью германские корабли в районе устья Эльбы, во время полета над Северным морем сбился с курса и сбросил бомбы на местный порт – вне всякого сомнения, по ошибке.

Этот эпизод служит иллюстрацией растущих трудностей, с которыми сталкивалась нейтральная страна в попытках избежать участия в военных действиях. Наиболее сложную проблему представляла выработка позиции по отношению к вооруженной экономической блокаде.

Стратегия датского нейтралитета предполагала сохранение традиционных торговых связей с обеими воюющими сторонами. В этом смысле в центре внимания оказался датский экспорт сельскохозяйственной продукции в Англию: в течение осени и зимы в результате агрессивных действий германского подводного флота погибли 362 датских моряка, а в последующий период – по меньшей мере еще тысяча человек, в основном из тех, кто служил на судах союзников. Таким образом, моряки во время войны понесли наиболее тяжелые потери по сравнению со всеми остальными группами населения.

В конце концов немцев удалось убедить в том, что в случае прекращения торговли с Западом дефицит искусственных удобрений и кормов приведет к резкому снижению производства в сельском хозяйстве, что, в свою очередь, негативно скажется на экспорте датского продовольствия в Германию. В результате было достигнуто соглашение о беспрепятственном проходе через Северное море датских кораблей, обозначенных специальным знаком – мальтийским крестом. Вот пример прагматичного подхода к решению возникавших проблем, который датское правительство старалось демонстрировать на протяжении всей войны. Впрочем, значение подобного соглашения оказалось не столь велико ввиду резкого ограничения судоходства в этот период по причине долгой и суровой зимы.

В отношении же Англии датское правительство выработало иные – как выяснилось позднее, более реалистичные – аргументы, смысл которых заключался в том, что, несмотря на сокращение английского импорта, Дания была в состоянии увеличить экспорт сельскохозяйственной продукции в Германию. Проблема между тем состояла в том, что Англия опасалась поставить снабжение населения продовольствием в зависимость от импорта из Дании, поскольку отсутствовала уверенность в возможности наладить регулярные поставки. Поэтому англичане не пошли на увеличение цен, хотя фрахтовые тарифы резко возросли. В общем и целом за первые полгода войны доходы от датского экспорта уменьшились на треть, что соответствовало снижению национального продукта на 8—10%. Таким образом, к началу германской оккупации страна уже находилась в сложном экономическом положении.

В политическом же плане Министерство иностранных дел Дании, разумеется, заявляло протест по поводу любого нарушения датского воздушного пространства, а оказавшиеся на территории страны в результате вынужденной посадки или гибели морского судна германские пилоты и морские пехотинцы интернировались. Правда, в тех многочисленных случаях, когда не удавалось установить истинную причину кораблекрушения, предполагалось, что оно произошло в результате случайного подрыва на минах.

Таким образом, решение об оккупации Дании никоим образом не объясняется недовольством Германии той политикой нейтралитета, которую проводила Дания, или экономическими интересами. В планах вермахта по использованию экономического потенциала страны сельскохозяйственный сектор не значился.

9 апреля 1940 г.

Решение о проведении военной акции против Дании было принято в конце февраля 1940 г. Оно являлось частью плана оккупации Норвегии, и цель его состояла в строительстве баз для германских подводных лодок, а также в предотвращении военных операций союзников, направленных на срыв поставок шведской железной руды в Германию. Первоначально предполагалось захватить лишь Фредериксхаун и Скаген, порты которых должны были служить перевалочной базой для снабжения германских войск в Норвегии. Однако, в силу того что командование военно-воздушных сил сразу же выдвинуло требование о передаче в свое распоряжение аэродрома города Ольборга еще до получения ответа датской стороны на готовившийся ультиматум, прошло предложение об оккупации всей страны.

Нельзя сказать, что германское вторжение оказалось для датского правительства полной неожиданностью. В первые дни апреля датская миссия в Берлине информировала о его подготовке. Достоверность этой информации явно подвергалась сомнению, но тем не менее в Копенгагене к ней отнеслись более серьезно, нежели в Осло и Лондоне, куда она также была направлена. Четвертого апреля правительство дважды обсуждало ее на заседаниях с участием представителей военного командования; на этих заседаниях сначала было принято решение об отказе от нового призыва дополнительного контингента в количестве 36 тыс. человек, призванных сразу после начала войны, но затем распущенных по домам в обмундировании. Это решение предвосхитило другое – отказ от вооруженного сопротивления в утро предстоявшего вторника.

Девятого апреля в 4 часа 15 минут утра германские войска перешли границу и высадили десант на многих островах и в Копенгагене. Одновременно германский посол Ренте-Финк предъявил министру иностранных дел П. Мунку ультиматум, содержавший в себе заверения, что германские войска не преследуют никаких враждебных целей, и требование обеспечить беспрепятственное продвижение и свободу действий германских войск на территории Дании. Взамен вермахт давал гарантии «территориальной целостности и политической независимости Королевства Дания». На заседании срочно созванного Государственного совета обсуждался вопрос о продолжении вооруженного сопротивления, с целью произвести благоприятное впечатление на возможных союзников, но поскольку сопротивление представлялось явно безнадежным делом, было принято решение немедленно прекратить боевые действия и подчиниться обстоятельствам, вызванным фактической оккупацией страны. Тем временем в боевых столкновениях в Южной Ютландии и других местах погибли тринадцать датских солдат.

Статус Дании

Согласившись с условиями ультиматума, правительство добилось того, что Германия на протяжении всей войны считала Данию формально суверенным государством, не находившимся с ней в состоянии войны. Конституционные органы власти: король, правительство и ригсдаг – функционировали в прежнем режиме вплоть до 29 августа 1943 г., когда они были заменены центральными органами управления, деятельностью которых руководили высшие чины министерских департаментов. Поскольку Дания сохранила статус иностранного государства по отношению к рейху, выработка политических решений в отношении нее по-прежнему являлась прерогативой германского Министерства иностранных дел и германского посла, который ко всему прочему получил звание государственного уполномоченного в знак того, что ему подчинялись все другие гражданские германские инстанции в Дании.

Было бы, однако, неправильно объяснять существование в Дании такого особого порядка, благодаря которому создавались более терпимые, нежели в других оккупированных странах, условия жизни, уступчивостью датского правительства накануне войны. Дело в том, что подобные предложения по инициативе Гитлера, помнившего, какую бурную реакцию вызвало вторжение в Бельгию в 1914 г. и считавшего, что «мирная» – в его терминологии – оккупация таит в себе большие пропагандистские возможности, были сделаны норвежским, а позднее также голландским и бельгийским властям, но приняла их только Дания. Впоследствии предоставление последней особого статуса объяснялось еще и теми обстоятельствами, что он был выгоден в экономическом плане, а авторитет правительства позволил затормозить рост движения Сопротивления.

Британские войска вступают в Торсхавн 13 апреля 1940 г.

В качестве реакции на оккупацию Дании, английские войска заняли Фарерские острова. До конца 1943 г. британцы не принимали здесь суда под датским флагом, что дало Фарерским островам возможность получить собственный флаг. Фарерские суда перевозили в Великобританию большое количество рыбы из Исландии. Эти рейсы были очень опасными, о чем свидетельствуют 25 затонувших судов и гибель 132 моряков. Однако выгода была несомненной. Относительное благосостояние островов стимулировало их развитие и способствовало большей самостоятельности, ставшей предпосылкой обретения ими автономии в 1948 г.

Хотя суверенитет Дании в истинном смысле этого слова являлся фикцией, все же ситуация в стране отличалась от положения в других оккупированных государствах, поскольку в Дании так и не была создана германская администрация, в связи с чем германские власти не могли изменять датское законодательство и командовать датскими властями. В Норвегии и Голландии управление осуществлял германский рейхскомиссар, подчинявшийся напрямую Гитлеру. А в Бельгии и во Франции были созданы военные оккупационные управления. В соответствии с положением Гаагской конвенции о правилах ведения сухопутной войны органы исполнительной власти и полиция в этих странах продолжали исполнять свои функции под руководством оккупационных властей. Таким образом, нельзя сказать, что подобное сотрудничество с оккупантами само по себе диктовалось особым статусом Дании. Однако политическая форма, в которой оно осуществлялось, и подчеркнутая готовность кабинета пойти на него способствовали тому, что такое сотрудничество воспринималось нацией как еще большее унижение.

Преимущество статуса Дании состояло в том, что наиболее важные стороны общественной жизни страны не претерпели особых изменений. За исключением коммунистической партии, запрещенной после начала войны Германии против России в 1941 г., остальные политические партии смогли продолжить свою деятельность, что – хотя и в равной степени – относилось к различного рода союзам, обществам и профсоюзным организациям. В определенной степени сохранялась и свобода слова, поскольку цензура печати была введена только 29 августа 1943 г., а до тех пор материалы на внутриполитические темы публиковались свободно. Содержание же внешнеполитических статей контролировалось германской стороной, на радио существовала германская цензура, а пресс-бюро Министерства иностранных дел следило за тем, чтобы в прессе не появлялись материалы провокационного, с точки зрения оккупационных властей, характера. Все это, как и многое другое, являет собой пример принимавшихся в русле соглашательской политики прагматичных решений, не подлежавших юридической оценке. Однако какого-либо общего датско-германского договора об условиях оккупации стороны так не заключили.

Деятельность правительства

Десятого апреля в состав правительства дополнительно вошли шесть так называемых министров-наблюдателей, по три от либералов и от консерваторов. Обе партии при этом особо подчеркнули, что данный шаг не означает распространения на них ответственности за решение, принятое 9 апреля. К тому же формально консерваторы заняли посты как частные лица, а не как представители своей партии. Восьмого июля 1940 г. четыре партии (социал-демократы, радикалы, либералы и консерваторы) сформировали коалиционное правительство в обычном значении этого слова. Стаунинг сохранил за собой пост премьера, однако потрясение, вызванное поражением Франции в июне того же года, повлияло на решение ввести в состав кабинета трех министров, не связанных партийными интересами. Такой шаг объяснялся стремлением, с одной стороны, пойти навстречу оккупационным властям, которые трудно было заподозрить в симпатиях к принципу парламентаризма, а с другой – удовлетворить пожелания собственных критиков проводившейся партиями политики. Наиболее значимым стал уход в отставку министра иностранных дел П. Мунка, которого сменил Эрик Скавениус, занимавший данный пост во время первой мировой войны и пользовавшийся доверием в Германии.

В дальнейшем последовали изменения и на многих других министерских постах. Так, в октябре 1940 г. по требованию германской стороны вынужден был уйти министр торговли, бывший лидер консерваторов Кристмас Мёллер, а после смерти Стаунинга в мае 1942 г. его заменил представлявший социал-демократов министр финансов Вильгельм Буль. Однако сомнений в том, что кабинет пользуется поддержкой партий, представлявших более чем 90% избирателей, не возникало, так что альтернатива парламентской базе правительства отсутствовала. Чтобы еще более подчеркнуть этот факт, 2 июля 1940 г. в ригсдаге была дополнительно создана комиссия по сотрудничеству, называвшаяся также комиссией девяти, в состав которой вошли представители партий правительственной коалиции и Правового союза. Ее закрытые заседания стали основным форумом для политических дискуссий.

Важное событие произошло в ноябре 1942 г. В результате продолжавшегося целый месяц так называемого «телеграммного кризиса», формально вызванного тоном весьма лапидарной благодарственной телеграммы Кристиана X Гитлеру, германская сторона выдвинула требование замены правительства новым. В создавшейся ситуации Скавениус принял на себя еще и обязанности премьера и сформировал кабинет, половина министров которого не представляла какие-либо политические партии. И хотя это правительство рассматривалось обществом как навязанное ему силой, оно, как и его предшественники, действовало на основе широкой парламентской базы. В период правления кабинета в марте 1943 г. были даже проведены выборы в ригсдаг, на которых партии правительственной коалиции получили более чем достаточную поддержку избирателей, правда, выступая под лозунгом, подчеркивавшим их дистанцирование от кабинета Скавениуса.

В конце концов 29 августа 1943 г. правительство совместно с ригсдагом и королем приняло решение о прекращении своей деятельности. В ответ на продолжавшиеся целый месяц во многих провинциальных городах забастовки и уличные беспорядки оккупационные власти предъявили кабинету ультиматум. Он содержал помимо прочего требования ввести в качестве карательных мер смертную казнь и взятие в заложники, неприемлемость чего была ясна для обеих сторон. После отказа правительства выполнить эти условия в стране было объявлено чрезвычайное военное положение, когда формально исполнительная власть принадлежала вермахту. Оно действовало в течение шести недель. Одновременно началось расформирование все еще существовавших после 9 апреля, хотя и в урезанном виде, датской армии и военно-морского флота, личный состав которых подвергся временному интернированию. Гитлер исходил из того, что подобные действия означали лишь ужесточение проводившегося по отношению к Дании курса и не вели к нарушению ее статуса суверенного государства, с которым Германия не находилась в состоянии войны. Вплоть до окончания оккупации все политические вопросы находились в ведении германского ведомства иностранных дел, а места ушедших в отставку с министерских постов политиков, с их согласия, заняли в качестве представителей датской стороны руководители департаментов соответствующих министерств.

Приспособление к условиям оккупации 1940 г.

Политику правительства можно охарактеризовать фразой из выступления Стаунинга на состоявшемся вечером 9 апреля общем заседании ригсдага. Аргументируя решение об отказе от вооруженного противостояния, премьер-министр заявил, что оно обусловлено стремлением «оградить страну и народ от последствий войны», иными словами, стремлением выжить. Цель, таким образом, ставилась краткосрочная, а политический курс в целом не зависел от того, на военную победу какой из сторон возлагались надежды. Каких-либо предложений воздействовать на ход войны не выдвигалось.

Как и другим захваченным Германией странам, Дании пришлось приспосабливаться к создавшейся обстановке и признать, что общество не может нормально функционировать, не сотрудничая с оккупационными властями в экономическом и административном плане, по линии полицейских органов, а в случае с Данией – еще и в политической сфере. Вскоре выяснилось, что Германия уважала датский суверенитет лишь в рамках, обусловленных ее собственными интересами, и поэтому правительству приходилось идти на все новые и новые уступки. Как уже говорилось, были введены ограничения на свободу печати, хотя запрета на прослушивание передач английского радио, вопреки ожиданиям большинства, не последовало. Военным несколько раз пришлось передавать немецкой стороне оружие и корабли, а оставшуюся в их распоряжении часть вооружений вермахт конфисковал 29 августа 1943 г. На переговорах по разграничению юрисдикции правительству, компетенция которого обусловливалась формальным признанием суверенитета Дании, не удалось, несмотря на поддержку со стороны германского МИДа, закрепить принцип подсудности датских граждан только датским судам. Командование вермахта настаивало на праве любой армии защищать себя, однако проявило готовность пользоваться данным правом по согласованию с датской стороной в каждом конкретном случае. Поэтому до осени 1942 г. на рассмотрение военного трибунала было вынесено всего лишь три дела о шпионаже, саботаже и Zersetzung[53]53
  Разложение (нем.). – Примеч. ред.


[Закрыть], то есть о ведении враждебной пропаганды в рядах германских войск, и при этом все признанные виновными отбывали наказание в датских тюрьмах. Ценой такой уступки с немецкой стороны стало ужесточение датского уголовного законодательства и внесение поправки, предусматривавшей его распространение, в частности, на дела о шпионаже против оккупационных властей.

Были, правда, и случаи, когда правительство оказывалось способным отвергать претензии германской стороны. Летом 1940 г. кабинету было сделано предложение заключить датско-германский валютный и таможенный союз, который, по мнению германского внешнеполитического ведомства, мог бы служить примером в деле организации нового экономического порядка в Европе после казавшейся в то время близкой победы Германии. Однако, поскольку в немецких экономических кругах это предложение поддержки не нашло, Германия не имела возможности предъявить его в качестве требования, и датскому правительству удалось выйти из продолжавшихся четырнадцать дней переговоров по этому вопросу.

Летом 1940 г. население всех стран было охвачено страхом перед победоносной Германией, и его симптомы, хотя и не в такой явной форме, проявились и в Дании. Так, например, вновь образованное коалиционное правительство, приступая к своим обязанностям 8 июля, одобрило составленное Скавениусом заявление, приобретшее печальную известность в первую очередь благодаря фразе о «великих победах Германии, повергших мир в изумление и восхищение». Раздавались также и голоса противников парламентской демократии, а в ноябре 1940 г. Кристиан X получил обращение, авторы которого призывали к формированию правительства, действующего независимо от ригсдага. Однако какие-либо признаки усиления антипарламентских настроений отсутствовали, да и вообще в Дании реакция на происходившее оказалась не столь бурной, как, к примеру, во Франции, где Национальное собрание большинством в 95% упразднило Третью республику. Возможно, это объясняется тем, что жизнь и в условиях оккупации протекала в более или менее привычном русле, а отчасти и тем, что население Дании оказалось в большей степени подготовлено к создавшимся условиям, поскольку национальная идея датчан в течение столетий формировалась под влиянием отношений с Германией.

Решения, принимавшиеся в русле соглашательской политики, всегда становились предметом споров как в самом правительстве, так и вне его. Курс на уступки оккупационным властям оправдывался, в частности, тем, что в ином случае последние могли бы действовать без учета мнения датской стороны, но, сотрудничая с ними, можно было бы, как показали переговоры по разграничению юрисдикции, добиться смягчения их требований. Кроме того, подспудно на принятие решений влияла и угроза демонтажа всей конструкции подобного особого порядка, хотя реальные очертания эта угроза приобрела лишь один-единственный раз.

Вызывали в обществе тревогу и гипотетические намерения немцев привести к власти в стране нацистское правительство. Вера в такое развитие ситуации была, возможно, невелика, поскольку считалось, что немцы осознавали политическую недееспособность датских нацистов и несостоятельность их лидера Фрица Клаусена. Недаром же тогда пользовалась популярностью фраза «Боже, храни Короля и Фрица Клаусена». Но на самом деле возможность именно такого поворота событий обсуждалась осенью 1940 г. В конце июля – начале августа Гитлер одобрил представленный министром иностранных дел Риббентропом план оказания широкомасштабной финансовой поддержки Национал-социалистической рабочей партии Дании (НСРПД), явно преследовавший цель такого увеличения политического потенциала партии, какое обеспечило бы ей возможность сформировать правительство. Кстати, еще в 1942 г. Гитлер заявлял, что Фриц Клаусен когда-нибудь придет к власти в Дании.

В планы немецкого диктатора, разумеется, не входило сохранение Дании в качестве демократического анклава в новой, выстроенной по его образцам Европе, и, поскольку датчане, согласно расовому учению, относились к германским народам, в «Великогерманской империи», созданием которой он грезил, они должны были быть приравнены к титульной расе господ. Но для этого их, так же как норвежцев и голландцев, следовало обратить в истинную веру, то есть подвергнуть нацификации. Предлагая Дании особый статус, германская сторона преследовала лишь краткосрочные цели. В октябре – ноябре 1940 г. она всерьез обсуждала вопрос о передаче власти местным нацистам, но отложила его решение на неопределенное время, поскольку стало очевидно, что война затягивается, и поэтому идея установления нацистского режима в долгосрочной перспективе во многом перестала быть столь актуальной. Окончательно же она была похоронена только после Сталинградской битвы и парламентских выборов в марте 1943 г., на которых НСРПД лишь незначительно укрепила свои позиции.

Назад к карточке книги "История Дании"