Текст книги "Забытый коттедж (ЛП)"

Автор книги: Хелен Файфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Черт меня побери, это эмоциональный шантаж. Я скажу ему, но он недоволен. Он хотел, чтобы я отнес тебя туда.

Она начала смеяться.

– Тогда бы ты лежал на соседней кровати с сердечным приступом. Серьезно, скажи ему, что со мной все в порядке, мне просто нужен шоколад и Уилл. – Энни почувствовала, что ее глаза наполнились слезами, но сморгнула их. Сейчас не время превращаться в рыдающую развалину. Кав определенно отправил бы ее обратно в больницу.

Кав подошел к ним обоим.

– Хорошо, план действий следующий: отвезти Энни домой и одеть ее. Мы не можем допустить, чтобы она расстраивала добропорядочных граждан Барроу в таком виде, а затем Энни покажет нам дорогу к дому родителей Уилла, чтобы мы могли поговорить с ними, посмотреть, что, черт возьми, происходит. Вас обоих это устраивает? Энни, ты достаточно здорова для этого, потому что, откровенно говоря, я не хочу, чтобы ты упала в обморок или, что еще хуже, умерла у нас на руках. Мне нужно, чтобы ты смогла держать себя в руках.

– Я в порядке. Мне просто нужно что-нибудь поесть и немного одежды. Это займет у меня пять минут.

Кав кивнул, на данный момент удовлетворенный. Он знал, что Энни будет только занозой в заднице, если он оставит ее в больнице.

Джейк протянул свои ключи Дебс.

– Отдай их тому, кто придет за машиной, и скажи, что я бросил ее возле отделения скорой помощи. Спасибо.

Она кивнула, сунула их в карман и продолжила поиски отпечатков пальцев.

1782 год

Бетси открыла один глаз, затем попыталась открыть другой и поморщилась. Пульсировала голова, она не могла ясно видеть и на мгновение потеряла ориентиры, не могла понять где она и что происходит. На нее упала тень, когда мужчина склонился над ней, и тогда она вспомнила, что убегала от них. Он ткнул ее палкой в грудь, и она вздрогнула.

– Она жива, немного оглушена, но, к сожалению, все еще дышит.

Она моргнула, чтобы сфокусировать взгляд. По меньшей мере семь или восемь мужчин стояли вокруг нее в кругу, глядя сверху вниз, и впервые в жизни Бетси почувствовала, как чистая паника наполняет ее легкие и забирает весь воздух изнутри, затрудняя дыхание. Грубые руки сжали ее, а затем подняли на ноги. Ей стало плохо, так как от боли голова горела, как в огне.

– Ну, и что можешь сказать в свое оправдание, ты, шлюха-убийца?

Другой голос заговорил слева от нее.

– Итак, вы все знаете, что сказано в Святой Библии. Ты не должен позволять ведьме жить. Я предлагаю отвести ее обратно в дом и повесить высоко на балках. Это изгонит из нее дьявола. Сатана не захочет иметь с ней ничего общего, как только ее тело останется гнить. Пусть птицы выклюют ей глаза, а животные сожрут ее плоть. Это будет наглядный урок для всех.

Бетси почувствовала, как к горлу подступила желчь, а живот скрутило. Все кончено. Она знала, что ее жизнь очень скоро закончится, и ничего не могла с этим поделать. Ей хотелось плакать и молить Джосса о прощении, но она не хотела показывать этим мужчинам свою слабость, поэтому вместо этого она начала смеяться.

Она издала громкий смешок.

– Вы, глупые мужланы, я не ведьма. Я говорю вам сейчас: это не дьявол внутри меня, как вы, возможно, думаете. Но если вам от этого станет легче, тогда продолжайте верить в свою чушь.

Кто-то ударил ее по лицу, оставив красные отпечатки пальцев на щеке. Бетси подняла голову, чтобы увидеть Джосса, стоящего перед ней, и поняла, что это он ударил ее.

– Почему, Бетси? Зачем тебе понадобилось убивать моих сыновей, моих мать и отца? Следующим ты бы убила меня? Я любил тебя, и вот как ты отплатила мне, убив людей, которые значат для меня больше всего на свете.

Прежде чем она успела ответить, он повернулся к ней спиной и ушел, и Бетси почувствовала, как у нее скрутило живот, а из глаза выкатилась слеза. Она хотела, чтобы он был только для нее. Разве это так плохо?

Другой голос начал скандировать.

– Ты не должен позволять ведьме жить. Ты не должен позволять ведьме жить.

Снова и снова. Слова звучали все громче, по мере того как к нему присоединялось все больше голосов, и она закрыла глаза. Бетси чувствовала, как ее тащат вперед, и знала, что они двигаются к коттеджу, который она так хотела видеть своим домом, но ничего не могла поделать. Она была недостаточно сильна, чтобы одолеть семерых взрослых мужчин, и теперь, когда Джосс отвернулся от нее, у Бетси не осталось никаких шансов.

Не прошло много времени, как они добрались до ее любимого дома, с которого все это началось. Ее огород все еще находился в беспорядке с тех пор, как мальчики разбросали повсюду землю и саженцы, и там была большая яма, которую она отчаянно вырыла посреди других. Бетси размышляла, будет ли больно умирать. Было много скандирования, толчков и пиханий в спину. Грубую веревку обвязали вокруг ее шеи, нити были такими грубыми, что врезались в ее плоть еще до того, как она затянулась. Она открыла глаза, чтобы посмотреть на них, на мужчин, которые собирались убить ее и забрать у нее любимого Джосса.

– Я не ведьма, а вы, дураки. Просто хотела остаться одна с Джоссом. Но я скажу вам одну вещь... мне действительно нравится убивать людей… Мне очень понравилось убивать свою мать, слушать ее стоны агонии. Не думайте, что не вернусь за всеми вами, как только умру, потому что я буду преследовать каждого из вас до того дня, когда вы все умрете, и тогда вы снова сможете встретиться со мной лицом к лицу. На этот раз мы будем один на один, и тогда увидим, насколько вы храбры.

Бетси почувствовала, как они остановились. Ее слова вселили страх в некоторых из них. Она знала каждого из мужчин, потому что все они пили в пабе, в котором она работала. Она знала, где они жили, и надеялась, что они проведут остаток своей жизни, оглядываясь через плечо. Она посмотрела на Маркуса, затем кивнула, чтобы они продолжили.

Веревка натянулась, и она ахнула, ее пальцы автоматически потянулись вверх, чтобы попытаться ослабить ее. Бетси почувствовала, как ее ноги оторвались от земли. Она огляделась, чтобы посмотреть, где Джосс, и увидела, что он стоит в задней части толпы, с лопатой в руке, готовый похоронить ее. Но что заставило ее глаза распахнуться, а сердце перестать биться, так это вид ее матери, стоящей рядом с ним, с гниющей плотью, свисающей с костей, ее руки широко раскрыты, и огромная улыбка расплылась по ее рябому зеленому лицу, у которого были черные глазницы вместо глаз. Бетси начала отчаянно дрыгать ногами и дергать за веревку на шее, желая освободиться, не желая снова встречаться с матерью, но она ничего не могла поделать и начала терять сознание…

***

Когда Бетси испустила последний вздох, мужчины вокруг нее начали паниковать, а двое, державшие веревку, склонили головы.

– Что мы натворили?

Эти слова нарушили тишину. Джосс огляделся. Он не знал, кто произнес их, но ему казалось, что весь его мир рухнул ему на плечи. Он не смотрел на женщину, которая когда-то держала его сердце в своих руках и в то же время взяла его и разорвала надвое. Он повернулся и направился к грядкам с овощами, которые он целый день копал и готовил для нее, чтобы она могла выращивать свои собственные овощи. Бетси была такой милой и забавной, когда он ее встретил.

Он подошел к яме, которую она вырыла, – достаточно большой, чтобы в нее можно было засунуть ее тело. Двое других мужчин присоединились к нему, и они начали копать, и вскоре яма стала достаточно глубокой. Джосс не хотел прикасаться к ней. И не хотел, чтобы труп Бетси лежал в его саду, но, если закон доберется до этого, они все наверняка тоже будут повешены. Разве они не стали такими же убийцами, как она? Он вытер лоб рукавом. Рытье могилы – жаркая работа.

Джосс повернулся к Маркусу, который был зачинщиком всего этого.

– Срежьте ее и положите в эту яму.

– Я подумал, что ты, возможно, захочешь оставить ведьму там на несколько дней, пусть местные жители увидят, что произойдет, когда кто-то посмеет связываться с нами.

– Ты серьезно? Мы только что хладнокровно убили ее, повесили, как свинью, а ты хочешь оставить ее там висеть, мертвую и гниющую, у моего порога на глазах у всей деревни? Просто, черт возьми, сними ее, Маркус, и покончим с этим, и пусть Бог простит нас за наши грехи.

Джосс стоял к ним спиной. Он не мог смотреть. Послышалось какое-то хрюканье и громкий стук, когда тело Бетси ударилось о землю. Он не смотрел, как они отнесли ее к яме и положили в нее. Вместо этого он передал свою лопату ближайшему к нему мужчине, чтобы тот мог начать закапывать. Они работали быстро, и вскоре единственным признаком того, что произошло, был холмик свежей почвы.

Джосс кивнул мужчинам, которые похоронили ее.

– У меня нет никакого желания говорить об этом с кем бы то ни было, и никто из вас не должен этого делать. Давайте все надеяться, что никому не будет до нее дела, чтобы задаться вопросом, что произошло сегодня, или спросить, где Бетси Бейкер. Если кто-нибудь спросит, вы должны сказать, что не знаете, и последнее, что слышали, было то, что она собиралась уехать и направлялась в другую деревню.

Сет, который был самым молодым из них всех, посмотрел на Джосса.

– Ты думаешь, она имела в виду то, что сказала? Была ли она ведьмой, Джосс? Я не хочу провести остаток своей жизни в ужасе от того, что она придет за мной.

– Нет, Сет, я не верю, что она была ведьмой, и я не верю, что она может прийти и преследовать нас или напугать до смерти. Я верю, что она пыталась напугать нас, чтобы мы отпустили ее, и, возможно, нам следовало это сделать.

Мужчины все повернулись и посмотрели на Джосса и покачали головами.

– Как ты можешь так говорить? Разве твоя семья не лежит мертвой из-за нее, и, судя по ране на голове, ты бы тоже был мертв. Мы поступили правильно, Джосс.

Джосс кивнул, затем вышел из своих ворот и направился по дороге в сторону деревни и дома доктора Джонсона. Внутри у него все онемело, сердце казалось каменным, но он заставил себя переставлять одну ногу за другой и продолжать идти прочь от своего дома и тел своих детей. Он все время молился Богу о своем прощении и о душах своей семьи. Он надеялся, что его жена Элизабет, которая умерла так внезапно, ждала своих сыновей, когда они ушли, и смогла утешить их в трудную минуту. Джоссу на самом деле было все равно, что с ним теперь будет. Он не знал, хочет ли он жить или умереть. Он похоронит свою семью, а затем решит, присоединиться к ним или нет.

Наконец он добрался до большого дома, который был домом и операционной доктора Джонсона. Экономка доктора, его двоюродная сестра, вышла из парадной двери, чтобы поприветствовать Джосса, сбежала по ступенькам и обняла его.

– Мне так жаль, Джосс, правда жаль. Заходи внутрь и осмотрим твою голову... ее нужно привести в порядок.

Он последовал за ней внутрь, усталый и слишком напуганный, чтобы идти домой.

Глава 13

Энни потребовалось пять минут, чтобы одеться, почистить зубы и собрать волосы в хвост. И десять минут, чтобы удержаться от слез, когда она лежала на стороне Уилла, прижимая его подушку к своему лицу. Она знала, что слишком драматизирует, но не могла жить без него. Он был ее жизнью. Энни не сомневалась, что Уилл так же хорошо умеет драться, как и она. Все они прошли нелегкий путь, как новобранцы, успокаивая пьяниц субботними вечерами. Все они каждый год проходили интенсивные тренировки по самообороне, так что технически Уилл должен быть в состоянии противостоять женщине. Энни беспокоило, что у Амелии наверняка есть сообщник. Она была недостаточно сильной, чтобы одолеть Уилла самостоятельно. Что, если у нее был пистолет… что, если?

– Энни, ты в порядке? Все еще дышишь там, наверху? – Голос Джейка вырвал ее из раздумий.

– Я в порядке, спасибо, сейчас иду.

Она встала с кровати и поцеловала подушку Уилла, достала из коробки салфетку и высморкалась, а затем спустилась вниз и вышла из парадной двери, захлопнув ее за собой. Джейк и Кав сидели впереди патрульной машины, она открыла дверцу и забралась на заднее сиденье. Энни захватила несколько упаковок шоколадных батончиков и предложила по одному каждому из них. Кав покачал головой, но Джейк взял один. Ни один из них не заговорил с ней. Она выглядела дерьмово, и на этот раз Джейк не выпалил это и не смутил Энни. На самом деле она и чувствовала себя дерьмово. Ее голова раскалывалась, и она чувствовала тошноту, а грудь сильно болела каждый раз, когда она делала глубокий вдох.

Дрожащими руками она разорвала упаковку шоколада и откусила половину. В нем было что-то такое успокаивающее, и, медленно пережевывая его, Энни почувствовала себя немного лучше. Закончив есть первый батончик, начала второй, она знала, что ей нужна энергия и спокойствие, которые приносил шоколад.

Кав разговаривал по рации с кем-то из отдела уголовного розыска Кендала, а Джейк сидел за рулем. Энни попыталась выбросить все из головы и просто сосредоточиться на том, чтобы смотреть на дорогу через щель в сиденьях, иначе ее бы стошнило, и тогда Кав сошел бы с ума. Джейк включил «мигалки», но сирен не было, и они в мгновение ока преодолели пробки на Улверстон и Гринодд. Довольно скоро они свернули на дорогу, ведущую в Боунесс.

– Просто продолжай ехать. Это один из домов сразу за большим отелем с левой стороны. Думаю, это Сторрс-Холл. Я скажу тебе, когда нужно притормозить.

Джейк вел машину быстро, но осторожно, что заставило Энни почувствовать себя немного лучше, так как она страстно ненавидела его вождение. Дорога была тихой, ни пробок, ни автобусов, и на этот раз удача, казалось, была на ее стороне.

– Теперь притормози, нам нужен следующий поворот. Как только повернешь, откроется узкая подъездная дорожка.

Джейк последовал ее приказу и показал, что поворачивает налево. Когда подъездная дорожка открылась, Джейк и Кав оба раскрыли рты.

– Черт возьми! Я никогда не знал, что его родители настолько богаты. Все эти годы мы знали его, и он ни разу не сказал ни слова – неудивительно, что тебе не терпится выскочить за него замуж.

– Ты можешь быть таким идиотом, Джейк. Я тоже понятия не имела, пока мы не расстались. Я получила приглашение на барбекю от его родителей, и не знала, что они его родители, пока Уилл не появился. Так что хоть раз в жизни заткнись.

Джейк пожал плечами.

– Ну, если ты не выйдешь за него замуж, то это сделаю я. Я просто представляю себя живущим в таком доме, как этот.

На этот раз Кав толкнул его локтем в бок.

– Заткнись на хрен, Джейк, ты не помогаешь.

– Извини, я просто так сказал.

Он припарковал машину у подножия лестницы, и, прежде чем успел выйти, Лили сбежала по ступенькам и распахнула дверь Энни. Энни вышла из машины и почувствовала, как Лили бросилась на нее.

– О, слава богу, с тобой все в порядке, и ты здесь. Я не знаю, что делать. У Тома такой вид, словно у него вот-вот случится сердечный приступ… Я позвонила доктору... я просто жду, когда он придет и осмотрит его. Бедный Уилл… Я не могу в это поверить.

– Знаю, бедный Том, это, должно быть, стало для него таким потрясением. Не волнуйся, мы во всем разберемся, я найду Уилла, и да поможет мне бог, когда доберусь до Амелии.

– Я не переставала говорить Тому, что в ней было что-то, что мне не нравилось, но он думал, что я параноик. Заходите все внутрь, и мы сможем поговорить и решить, что делать.

Энни представила ее Каву и Джейку, которые оба выглядели немного не в своей тарелке. Даже в таком состоянии Лили выглядела великолепно. Энни не могла не улыбнуться, увидев, как покраснели щеки Кава, когда Лили пожала ему руку и поблагодарила за то, что он пришел.

Они последовали за Лили на кухню, где Том сидел за столом со стаканом виски.

Энни подбежала к нему и обняла. Том поставил стакан на стол и обнял ее в ответ, крепко сжимая здоровой рукой.

– Я так рад тебя видеть, Энни. Мы очень беспокоились о тебе. Ты еще не выписалась из больницы?

– Это то, что я продолжаю ей говорить, но она никого не слушает, не так ли, Энни?

Энни отстранилась от Тома, и Кав представился, пожимая Тому руку, как и Джейк.

– Я в порядке, Том, правда. Посмотрите на нас, мы оба пара инвалидов, а теперь еще и такое. Я этого не вынесу. Нам нужно найти его, Том, и чем скорее, тем лучше.

Том кивнул и указал на стулья.

– Пожалуйста, садитесь. Не хотите ли чего-нибудь выпить?

Все они отказались, и Лили встала позади Тома, положив руки ему на плечи, и они слушали, как Том рассказывал им о пришедших открытках.

– Мне следовало сказать Лили, когда я получил первую, и Уиллу, но я был слишком смущен, не хотел его расстраивать. Он души не чаял в своей маме, и я тоже. Глупый, безрассудный роман, который был обречен еще до того, как он начался. Она ничего для меня не значила, и я сожалел об этом каждый день своей супружеской жизни. Я всегда хотел рассказать об этом своей жене, но она умерла так внезапно, что у меня не осталось возможности... а, теперь посмотрите на ситуацию, в которой мы оказались. Я думал об этом, если ей нужны деньги, пусть будет так. Я смогу собрать их за двадцать четыре часа. Я ни в коем случае не хочу, чтобы Уиллу причинили вред. Мой сын значит для меня больше, чем любая сумма денег.

Заговорил Кав.

– Давайте подождем, пока сюда не приедет детектив из уголовного розыска. Мы все хотим видеть Уилла в безопасности, но нам нужно очень тщательно все обдумать. Нам нужно как можно больше информации, которую вы можете нам предоставить. Джейк, почему бы тебе не отвести Тома в другую комнату и не взять у него показания обо всем, что может иметь отношение к делу? Я поговорю с Лили здесь.

Джейк кивнул и подождал, пока Том встанет со стула. Он зашаркал вперед, направляясь в библиотеку, Джейк последовал за ним. Том кивнул Каву, благодарный за то, что ему не пришлось делиться каждой мелочью перед женой и будущей невесткой.

Энни начала наполнять чайник и доставать чашки и блюдца из шкафа. Она не знала, что еще сделать, кроме как заварить чай. Она чувствовала себя не при делах, но не могла пойти домой и ждать. Она хотела быть здесь с Томом и Лили на случай, если им понадобится. Ее желудок скрутило, и она молила бога, чтобы Уилл был где-нибудь в безопасности и ему не причинили вреда. Насколько ей известно, похищения людей в этой части страны были редкостью. Она просто надеялась, что тот, кого послали разобраться с этим, действительно знал, что делает.

Раздался громкий стук в дверь, и Лили вскочила, чтобы пойти и открыть ее. Энни подождала, чтобы посмотреть, кто это был. Двое мужчин в костюмах вошли следом за Лили. Они кивнули Энни, и она кивнула в ответ.

– Детектив-сержант Ник Тайлер, отдел уголовного розыска Кендала. – Он протянул и пожал руку Энни. – А это детектив-констебль Джон Бейкер. Мы много слышали о вас, офицер Грэм. Мне жаль, что нам приходится встречаться при таких обстоятельствах, но я знаю Уилла, проходил с ним курс уголовного розыска и уверен, что он держится так хорошо, как можно ожидать в данных обстоятельствах. Мы вернем его, я обещаю.

Энни кивнула. Если он знал Уилла, то для него в поисках будет личный мотив, и это хорошо. Он значил бы для него больше, чем кто-то с улицы.

– У вас был какой-нибудь контакт с похитителем. Кто-нибудь звонил Уиллу на мобильный?

Лили указала на открытки на кухонной столешнице, которые лежали рядом.

– Вот эти открытки, и все. Я думаю, мы все пытались дозвониться Уиллу, но ни у кого не получилось. Звонок сразу переходит на голосовую почту.

Ник подошел, вытаскивая из кармана пару латексных перчаток. Он надел их и взял первую открытку, открыв ее, чтобы прочитать содержимое. Затем вытащил из кармана пакет для улик и запечатав открытку внутри, передал ее Джону, чтобы тот написал время, дату и другие детали. Пока делал это, он снял перчатки, и Лили подняла крышку мусорного ведра, чтобы детектив бросил их туда. Он проделал то же самое со следующей открыткой, надев свежую пару перчаток, чтобы поднять ее и прочитать, а затем запечатал, чтобы не нарушить цепочку доказательств. Он не хотел рисковать, хотя велика вероятность, что уже слишком поздно. Затем он сел и начал осторожно расспрашивать Лили, которая не могла рассказать ему многого из того, что уже не рассказала Каву.

– Мне нужны полное имя и адрес Амелии. Я думаю, сержант Каванна отобразит все в вашем заявлении, но я хочу немедленно начать проверку адресов. Где вы ее нашли? Нанимали через агентство?

– У нас есть подруга, которая занимается арендой коттеджей для отдыха. Она спросила некоторых своих сотрудников, не хочет ли кто-нибудь из них поработать пару дней в неделю, и только Амелия сказала «да».

– Тогда мне нужно поговорить и с вашей подругой. У нее должен быть адрес Амелии в личном деле. Я почти уверен, что мы с этим разберемся и довольно скоро вернем вашего сына.

Энни кивнула. Это не звучало так, как будто Амелия была мастером криминала, так что, скрестив пальцы, она надеялась, что они вернут Уилла в течение нескольких часов.

Ник встал.

– Думаю, что это все, что нам сейчас нужно. Я хочу добраться до участка и начать расследование как можно скорее. Хотели бы вы, чтобы назначенный сотрудник по связям с семьей приехал и был здесь со всеми вами?

Лили посмотрела на Энни, которая покачала головой.

– Нет, спасибо. Если вам нужно будет еще что-то узнать, вы можете поговорить со мной. Я останусь здесь с Томом и Лили и буду вашим контактным лицом. Спасибо, Ник, и, пожалуйста, поторопитесь и верните его домой.

Ник кивнул.

– Я сделаю все, что в моих силах, Энни, обещаю.

Кав проводил обоих офицеров до входной двери и выпустил их.

– Если вам что-нибудь понадобится – ресурсы, информация, дополнительные сотрудники для поиска, дайте мне знать. Я доставлю их сюда в мгновение ока.

Ник кивнул. Он не улыбнулся, потому что не был уверен, что все будет так просто, как они все надеялись. Всегда оставался шанс, что похитители окажутся полными любителями и запаникуют, убьют Уилла и убегут, если решат, что что-то идет не так. Если он думал, что у него болела голова этим утром после той бутылки красного вина прошлой ночью, то это было ничто в сравнении с кувалдой, которая колотила его мозг в этот самый момент. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Он никогда и не мечтал, что ему когда-нибудь придется иметь дело с похищением, и он не мог признаться родителям Энни и Уилла, что взялся за это дело, понятия не имея как его вести.

– Спасибо. Я свяжусь с вами, как только мы что-нибудь узнаем.

Заметки детектива Уэйна Стерлинга

Новый день. Новые фрагменты дела о загадочном коттедже. Какую информацию они принесли мне на этот раз? На самом деле весьма скудную.

По-настоящему здесь стоила внимания только та часть, где говорилось о Генри. Я бы даже сказал, что испытал чувство удивления. Кто бы мог подумать, что в скромняжке Меган сидит латентный психопат?

При этом и сама она была весьма неглупа. Она фактически переиграла Генри! Да так, что ему пришлось крепко призадуматься. Сможет ли он теперь решиться на её убийство, когда выйдет на свободу? Или чувство благодарности к вновь обретённому союзнику окажется сильнее? Верилось слабо. Лучше бы таких экземпляров «усыпляли» другим образом.

Дальнейшие действие носило скорее описательный характер. Побег Энни из больницы, в ходе которого она ожидаемо смогла опознать личность похитителя. Дорога через боль к дому родителей Уилла. Как детектив я хорошо знаю, что такое сломанные рёбра. Мне оставалось только отдать должное стойкости мисс Грэм.

Детектив Тайлер, назначенный искать похитителей своего коллеги не вызвал у меня симпатии. Судя по всему, Энни придётся снова разгребать всё самой. Я надеялся, что ей хотя бы не будут мешать.

Флешбэк в прошлое тоже не принёс ничего нового. Разве что вновь явился призрак матери Бетси. Но о нём я и так знал. Всё остальное было упомянуто в описании снов Энни. Я догадывался, что мне ещё что-то покажут из того периода. Например, как призрак поселился в коттедже.

Пока всё. Но, возможно, я что-то упустил?

Глава 14

Генри поежился, натягивая на себя пальто, чтобы защитить свое тело от проливного дождя. Дождь шел уже два дня подряд. Во дворе, где он гулял, стояли большие лужи воды, по которым ему приходилось постоянно ходить. Завтра появится важный посетитель. Он все еще понятия не имел, кто это будет, и Меган, казалось, не знала или ей на это было наплевать. Когда он несколько раз спрашивал, она ничего не отвечала. Она пришла навестить его за пятнадцать минут до того, как закончила смену вчера вечером, и заняла свою обычную позу, сидя на углу кровати.

– Итак, Генри, что ты думаешь о моей идее? Мне нужно знать, прежде чем пойду домой, чтобы я могла собрать все, что мне понадобится. Я не собираюсь больше туда возвращаться, если мы осуществим задуманное. Полиция окажется там в мгновение ока, хотя в квартире нет никаких улик.

Он вытянул руки перед собой, сцепив пальцы.

– Я думаю, что с твоей стороны очень любезно предложить мне помощь, но ты действительно представляешь себе последствия?

– Я думала об этом уже несколько недель. Понимаю, что никогда больше не получу работу медсестры. Я сяду в тюрьму, если нас поймают, но все в порядке. Моя жизнь сейчас такая скучная, я бы все отдала за какое-то волнение, и думаю, что побег с тобой может быть именно тем, что мне нужно сделать.

Генри уставился на нее. Меган казалась искренней. Он отметил, что сегодня ее ногти были флуоресцентно-розовыми, чтобы соответствовать цвету ее волос. У нее определенно бунтарский характер. Она, вероятно, думала, что это очень романтично – помочь серийному убийце сбежать и отправиться в бега вместе с ним. Единственное, она не учла, что он был хладнокровным убийцей, и, если возникнет необходимость, он будет думать об убийстве хорошенькой маленькой Меган не больше, чем о том, чтобы раздавить муравья под своим ботинком. Может быть, в этом и было притяжение – возбуждение всего этого.

– Ну, в таком случае, я не возражаю, если ты не передумала. Но как ты собираешься вытащить меня отсюда, Меган? Ты думала об этом? Даже не хочу пытаться, если по дороге нас остановят у ворот.

– Я собираюсь отключить аварийную сигнализацию в общей зоне. Вытащу провод из главной консоли. Затем, когда все будут заперты, ты наденешь одежду, которую я дам тебе утром, и мы выйдем отсюда, как будто тебе положено. Никто не обратит на тебя внимания, пока ты будешь вести себя нормально. Если кто-нибудь спросит, скажешь, что ты на дневном освобождении, и мы отправляемся на почту, но никто и не спросит. Все будут слишком заняты наблюдением за палатой, в которую собирается посетитель. Поверь мне, Генри, это сработает.

Генри кивнул. Какой у него был выбор? Это намного проще, чем пытаться сбежать самостоятельно. У Меган имелись все пропуска безопасности, чтобы открыть запертые двери. Он подумал, что ее план такой наглый, простой и очевидный, что, вероятно, сработает.

– В какое время ты планируешь это сделать?

– Посмотрю по обстоятельствам и первым делом приду к тебе.

Она подошла к нему, наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, затем повернулась и вышла, заперев за собой дверь. Он поежился. Как неожиданно. Это могло закончиться тем, что медсестра Меган окажется совсем не такой, как он ожидал, и возможно она еще больнее, чем он, но это шанс, которым он готов воспользоваться. Все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда и снова увидеть женщину своей мечты. Он не был уверен, как отреагирует Меган, когда узнает, что у нее есть серьезная конкурентка. Все могло пойти наперекосяк. Генри понял, что чем меньше он будет говорить с Меган об Энни Грэм, тем безопаснее это будет для всех них.

Он найдет место, где сможет побыть наедине с Энни. Если бы ему удалось вырубить ее или накачать наркотиками, это было бы прекрасно. Когда проснется с кляпом во рту и связанной, она испытает самый сильный шок в своей жизни. Он долго ждал, чтобы продуктивно провести с ней немного времени, и на этот раз не собирался рисковать. Ее будет достаточно легко выследить. Все, что ему нужно сделать, это позвонить в полицию и попросить поговорить с ней. Они могли бы сразу же сказать ему, свободна ли она или перешла в другой отдел, и тогда действительно начнется самое интересное. Именно преследование и наблюдение делали встречу с ней еще более захватывающей.

Генри включил радио и начал расхаживать взад и вперед по своей комнате, слишком взволнованный, чтобы сидеть и расслабляться. Ему нужно чем-то заняться. Волнение от побега и встречи с Энни Грэм еще раз становилось для него слишком сильным. Он расхаживал по комнате уже двадцать минут, все больше и больше размышляя о том, что скажет и сделает, когда, наконец, Энни останется с ним наедине. Ему срочно нужно пойти и принять холодный душ, чтобы остыть. Он не мог так себя вести. Персонал заметит и поймет, что что-то не так, и тогда они либо увеличат его количество таблеток, либо пришлют подкрепление, чтобы заставить его говорить.

Он прошел в маленькую, но компактную ванную комнату, примыкающую к его спальне, разделся догола и затем встал под холодный душ. Вода обжигала его кожу, заставляя ее покрываться мурашками, такая холодная, что на самом деле было больно. Но Генри заставил себя стоять там, пока не начал так сильно дрожать, что все, о чем он мог думать, это забраться под одеяло на своей кровати и заснуть.

Генри проснулся на рассвете. Он сказал медсестре вечерней смены, что плохо себя чувствует и хочет остаться в постели и поспать. Поэтому они оставили его в покое, время от времени заглядывая через маленький квадрат закаленного безопасного стекла в двери, чтобы посмотреть, дышит ли он еще. Без сомнения, они не оставили бы его совсем одного. Он уставился в окно. Он всегда спал с открытыми шторами, предпочитая все время видеть внешний мир. Недалеко от его окна рос дуб, который, как он часто думал, был бы хорошим местом, чтобы повеситься, будь у него такая возможность. Правда его прогулки всегда проходили позади здания, в безопасном дворе, и тот факт, что у него всегда был надсмотрщик, делал это невозможным.

Он задумался, пойдет ли сегодняшний день по плану. Станет ли он свободным человеком к обеду или окажется в одиночной камере, где не с кем будет поговорить? Меган арестовали бы и увели в наручниках, если бы их поймали, и это было бы ужасно. Он почти испытывал искушение сказать ей, что передумал. Неужели он действительно хотел рискнуть потерять то немногое, что у него есть? Затем его взгляд скользнул по металлической двери, и он понял, что да, он правда хочет попытаться сбежать. Ему нужно снова увидеть Энни. Такое жгучее желание в его груди – очень похожее на пожар, который начался два года назад и привел к тому, что он убил тех девушек.

Встав с кровати, он умылся, оделся и занял свое место на стуле. Он наклонился, чтобы включить радио, и закрыл глаза. Образы Дженны Уайт и Эммы Тайсон, до и после того, как он убил их, промелькнули в его голове. Мысли о них Генри не позволял себе уже некоторое временя, но сейчас они вернулись, и он знал, что это не закончится хорошо для любого, кто попытается его остановить. На губах появилась улыбка, и он вспомнил запах страха и ощущение их нежной кожи. Генри чувствовал себя так, как будто его накрывало туманное облако несколько месяцев, но теперь облако исчезло, и он, наконец, снова мог ясно видеть.